Про ангелов и людей

В этом мире она всегда чувствовала себя чужой. Наверное еще до своего рождения. Мать вообще не хотела ребенка, просто так получилось. И еще она почему-то была уверена, что родится сын и даже заранее придумала ему имя - Александр. Но родилась дочь. Имя менять не стали, так она стала Сашей. Сколько Саша себя помнила, мать всегда была чем-то раздражена. Она часто срывалась на нее и кричала. Причин было множество - недоеденные каши, плохо вымытые руки, разбросанные игрушки, частые простуды, да мало ли что еще. Скорее всего Саша раздражала мать просто фактом своего существования. На отца мать тоже часто кричала и срывалась, одной из главных причин недовольства было недостаточное количество денег. И, наверное, отсутствие любви.
Саша с детства запомнила эти крики, они намертво врезались ей в память:
- Как можно прожить на эти гроши!, - кричала мать, - Зачем я вообще за тебя вышла! Да еще и ребенка родила!
Отец чаще молчал или говорил ей:
- Успокойся, Аня. Сейчас время такое, сложно найти что-то денежное.
- А тебе всегда всё сложно! - орала мать.
- А ты иди в свою комнату, дура! - кричала она на попавшуюся под руку Сашу, давая ей подзатыльник, - Вечно под ногами путаешься!
И Саша вся в слезах уходила к себе, залезала в большое старое кресло и закрывала уши руками, чтобы не слышать все эти скандалы.
Сашин отец был художник. Он работал оформителем в небольшой театральной студии. Какие-то деньги он, конечно, приносил, но Сашиной матери этого было мало. Возможно, этого действительно было мало. Часто он рисовал дома и Саша любила заходить в комнату и стоя рядом, смотреть, как он это делает - смешивает краски, а потом уверенными движениями наносит на холст разноцветные мазки и как они постепенно превращаются в живую картинку.
Иногда отец брал ее с собой за город на природу или на какой-нибудь старый городской мост, откуда открывался красивый вид. Он рисовал с натуры, а Саша завороженно смотрела, как на полотне рождается новый мир - и похожий на тот, что их окружает, и в чём-то совсем другой. С отцом ей было легко и хорошо. А он звал ее Санькой и своей любимой дочкой.
Время шло. Мать всё также устраивала скандалы и жаловалась на безденежье. Потом она устроилась работать проводницей в поездах дальнего следования. Там платили больше, чем за работу продавщицы. С новой работы мать приходила злая, иногда от нее пахло спиртным. Ссоры с мужем стали еще чаще.
Мать орала, что она одна тащит на себе семью, а отец приносит одни копейки. Он уходил на кухню и молча курил в форточку. Саша, уже подросшая, тоже уходила, если было не очень поздно - она бродила по улице и ждала, когда мать наорется и утихомирится. Ждать иногда приходилось долго.
А отец все также продолжал работать в студии. Иногда ему удавалось продать несколько своих картин, но, конечно, это были не очень большие и не очень регулярные доходы. А потом отец заболел. В тот год Саше исполнилось тринадцать лет и она навсегда запомнила эти страшные несколько месяцев - с тех пор, как отцу установили диагноз - неоперабельный рак легкого и до того момента, как он умер. Мать уже не кричала, но ходила раздраженная и безмолвная, как тень. И все чаще Саша теперь видела ее пьяной. А отцу становилось все хуже и хуже. Он очень похудел, часто кашлял и на платке, который он прижимал ко рту, все время оставалась темная кровь. Несколько раз приходила медсестра и делала ему сильные обезболивающие уколы. А последние несколько дней отец уже не вставал и все время лежал в комнате. Саша плакала и чтобы отец не видел это, уходила к себе. Ей было больно и очень страшно.
- Санечка, так не хочется тебя оставлять, - сказал ей отец, когда еще был в сознании,
- Но ты сильная. Ты же маленький ангел, правда? А ангелам ничего не страшно.
Он закашлялся и прижал платок ко рту.
Саше было страшно. Но она заставила себя улыбнуться и кивнула головой. На следующий день отец потерял сознание и больше не приходил в себя. А еще через день он умер.
Саша запомнила, что день был пасмурный. И запомнила разноцветные,какие-то нелепые в своей яркости похоронные венки. И гроб, который опускали в глубокую черную яму, похожую на открытую глотку. И как в этот момент хлынул сильный дождь. Как-только могилу засыпали землей, дождь прекратился. Потом были поминки и в их небольшую квартиру набилась целая толпа родственников. Мать сидела в черном свитере и черном платке с красными опухшими глазами и пила рюмка за рюмкой водку, которую ей зачем-то всё время заботливо подливали.
Посидев за столом, Саша встала и пошла в комнату.
У стены стояли несколько картин отца. Один из родственников сказал, что заберет их и попробует продать. Еще одна картина стояла на мольберте, закрытая куском белой ткани. Саша сняла ткань и посмотрела на полотно. Картина была почти закончена. Там был нарисован ангел - маленькая хрупкая фигурка сидела на краю крыши. Внизу расстилался индустриальный пейзаж - серые безликие крыши домов, вдали виднелись трубы заводов, из которых валил дым. и только фигурка ангела на крыше резко контрастировала со всем этим своей чистотой и белизной. Саша присмотрелась к ней внимательнее. Ангел сидел, прижав колени к груди, крылья его были сложены и он с грустью смотрел перед собой. В этот такой чужой и в то же время чем-то близкий ему мир людей. Немного подумав, Саша решительно сняла картину с мольберта и унесла к себе в комнату. Там она спрятала ее в шкаф на одну из дальних полок. Почему-то ей была невыносима мысль, что эта картина попадет в чужие руки. "Надеюсь, мама о ней не вспомнит" - подумала Саша, - "А если и вспомнит, не отдам".
Но мать даже не заметила, что картина исчезла с мольберта. То, чем занимался ее покойный муж, ей было совсем не интересно.

Через год мать второй раз вышла замуж и дядя Коля переехал к ним жить. На него мать кричала меньше, даже почти совсем не кричала. Дядя Коля ее устраивал. Видимо, она зарабатывал больше денег и не занимался всякой "дурью" типа живописи, как это называла мать. Он был простым водителем маршрутки. Дядя Коля называл Сашу Сашкой и относился к ней равнодушно-спокойно.А мать все также работала проводницей и периодически уезжала на несколько дней, иногда на целую неделю. Когда Саше исполнилось пятнадцать, равнодушное отношение дяди Коли вдруг сменилось некоторым интересом. Всё чаще он называл ее Сашулей, а иногда как бы невзначай трогал ее за плечи или под видом якобы шутки шлепал по пятой точке. Саша терпела, ничего другого ей не оставалось. Но однажды, когда мать была в очередном отъезде, а подвыпивший дядя Коля прижал ее к стене в коридоре и грубо схватил за грудь, Саша чудом вывернулась и успела выскочить из квартиры. Ночевала она в ту ночь у подруги. Возвращаться в квартиру к дяде Коле ей совсем не хотелось.

- Ну и сама виновата - слова матери падали как камни, - когда Саша все-таки решилась и рассказала, что отчим к ней пристает.
- А может ты вообще всё выдумала, чтобы нас с Колей развести, - продолжала мать, - Он не стал бы так себя вести, я же его знаю. А если и стал бы..., - она сделала паузу и посмотрела на застывшую у окна Сашу, - Значит ты сама его спровоцировала. Нечего ходить и задницей вилять перед мужиком. Такая же точно, как твой отец... толку от вас ни на грош. Ни от него было никогда, ни от тебя.
Только жизнь мне портили оба.
- Не смей так говорить про папу! - в слезах крикнула Саша, - И жить я с вами не буду. Поступлю в институт и уеду отсюда.
- Ну-ну, - злобно сказала мать, - Ты мне не хами тут, свинья неблагодарная. А институт... это если ты еще поступишь.
Но Саша всё-таки поступила. Экзамены были довольно сложные, но она сдала их и ее зачислили в медицинский. Врачом она захотела стать с того самого дня, когда узнала, что у ее отца неизлечимый диагноз.
В конце августа Саша уже переехала из их маленького городка в Москву и стала жить в предоставленном ей общежитии. Картину с ангелом, которую не успел закончить ее отец, она взяла с собой.
Прошли шесть лет учебы. Саша училась и подрабатывала по вечерам. Домой, даже в праздники она почти не приезжала. Знала только, что мать стала еще больше выпивать и что даже с дядей Колей они теперь часто скандалят. Незаконченную картину с ангелом она повесила на стену в комнате общежития и часто, когда она смотрела на нее, ей становилось немного легче. И казалось, что отец не умер, часть его души осталась с ней, в этой картине. И ощущение этого утешало и давало какие-то силы.
После института и ординатуры Саша устроилась работать в институт гематологии врачом-онкологом. Когда её спрашивали, почему она выбрала такую профессию, она всегда отвечала: "Это не я выбрала профессию, а она меня". И всегда вспоминала при этом отца. Потихоньку жизнь как-то налаживалась. Саша уже не ощущала себя той потерявшейся в этом мире неприкаянной девчонкой. Теперь она была симпатичной молодой женщиной, звали ее уже не Сашей, а Александрой Евгеньевной. Ее работа была ей интересна. Хотя, она так и не смогла буднично привыкнуть к тому моменту, когда в человеческую жизнь врывается беспощадная смерть. Но она так часто пыталась изменить ход событий, перебороть её, вместе со своими пациентами. Но жизнь продолжалась. Саша даже успела выйти замуж за своего сокурсника по институту, прожить с ним два года. И развестись. Наверное они оказались слишком разными. А может быть, Саша упустила тот момент, когда сильная влюбленность вдруг стала угасать и постепенно умерла, так и не став любовью. И в один прекрасный, а точнее, в печальный день, она вдруг поняла, что живет с совсем чужим для нее человеком. После развода и размена Саше осталась маленькая однокомнатная квартирка. И горечь внутри опустошенного сердца.
Но жизнь продолжалась. И Саша полностью ушла в работу, чтобы не думать о многом. О том, что мать постепенно спивается. А она так редко приезжает к ней, потому что совсем-совсем не хочет ее видеть. Чтобы не думать о том, что ей уже тридцать три года, а одиночества в ее жизни гораздо больше, чем искреннего человеческого тепла. И что в ее жизни почти нет любви.
Правда пациенты любили ее. Некоторые, которых она знала уже довольно долгое время, называли ее не Александрой Евгеньевной, а просто Сашей.
Сашей звала ее и Галя - хрупкая худенькая женщина с большими зелеными глазами. И страшным диагнозом - лейкоз. Галя болела уже почти два года. Всё это время она и ее муж ждали донора для пересадки костного мозга. И собирали средства на операцию, которая могла бы спасти Гале жизнь. Галин муж приходил к ней в больницу каждый день и сидел рядом с ней, держа ее за руку, все долгие часы, когда она лежала под капельницами. Как-то раз он пришел с ребенком и Саша увидела их дочку, пятилетнюю белокурую Лизу. Девочка была очень похожа на мать, с такими же большими зелеными глазами. Девочке было интересно, она рассматривала все вокруг, смеялась. Но в маминой палате притихла и все полтора часа, пока Галя лежала под капельницей, девочка вела себя тихо, как-будто всё понимала.
Галино состояние было довольно стабильным. Уже появился и донор костного мозга, практически все средства были собраны. Но вдруг Гале стало хуже. У нее стали отказывать обе почки.
Саше навсегда врезался в память тот день, когда Галин муж влетел к ней в кабинет и сказал, что они с Галей хотят обвенчаться.
- Можно я завтра приглашу в больницу священника? - спросил он у Саши, - Пожалуйста, разрешите нам.
Для нас это очень важно. Мы до сих пор были не венчаны... А Галя...она очень переживает из-за этого. Ведь тогда ТАМ мы можем не встретиться.
Она переживает очень. Да и я.. тоже
Он отвернулся к окну, но Саша успела заметить, что в его глазах заблестели слёзы.
- Хорошо, - Саша кивнула головой.
На следующий день пришел священник и прямо в палате провел обряд венчания. Галя была бледная, худенькая, какая-то полупрозрачная. Но глаза ее светились радостью, из них исходил какой-то неземной свет. Зайдя к ней в палату уже после обряда и поcмотрев на Галю и её мужа, который сидел рядом с ней и бережно держал ее за тонкую посиневшую исколотую руку, Саша почему-то вдруг вспомнила ту картину своего отца. На которой грустный светлый ангел сидел на крыше дома, прижав колени к груди и смотрел вдаль, в мир людей. Точно такой же взгляд был у Гали.
А Гале становилась всё хуже и хуже. Через два дня она впала в кому. Муж все также приходил к ней и сидел рядом, хотя Галя была без сознания. В один из дней он пришел вместе с дочкой.
- Зачем Вы это делаете? - спросила его Саша, увидев их в больничном коридоре, - Ребенка не надо приводить в такой момент и...
-Да нет. Она уже все понимает, - ответил Галин муж, - Я не могу ей врать, она чувствует. Всё чувствует. Понимаете? - И он подхватил маленькую Лизу на руки.
Вечером этого же дня Галя умерла, так и не приходя в сознание. 

Саша так и не научилась принимать смерть, как обыденность. Хотя она была всего лишь...частью ее работы.

- Саша, Вы классный доктор.
Задумавшаяся Саша вздрогнула и обернулась.
К ней обращался Максим. Он тоже звал ее просто Сашей и она знала его уже тоже почти два года.  тех пор, как он заболел впервые. А теперь вот попал к ним в центр повторно. У парня были обнаружены метастазы в легких.
- Спасибо, Максим, - Саша улыбнулась и подошла к его кровати.
- Ну как там мои анализы? Всё плохо? - спросил он делано-бодрым тоном.
- Да нет, всё еще более-менее терпимо, - соврала Саша.
Но анализы действительно были очень неважными.
- Максим, а могу я поговорить с Вашей женой? - спросила Саша, - Ну, или с мамой?
Максим отвернулся и посмотрел в окно. Саша увидела, что рука его непроизвольно сжала край больничного одеяла.
- С женой вряд ли. А маму не надо беспокоить, у нее не так давно инсульт был. Вы мне скажите, - продолжил Максим, - Я переживу. Ну, или не переживу, - пошутил он.
- Ну а жена что, Максим? - тихо спросила Саша.
Максим молчал. И Саша вдруг подумала, что уже знает ответ.
- А ушла от меня Люся - вдруг выдохнул Максим эти горькие слова, - А знаете, Саш, я ее не виню. Она девушка молодая, ребенка хочет родить. А куда ей я такой, фактически инвалид?
И он опять отвернулся к окну.
И Саша в этот момент так и не смогла сказать ему, что у него обнаружены неоперабельные метастазы в обеих легких и что жить ему осталось несколько месяцев.

Максиму делали химиотерапию. Поддерживающую. Хотя шансов фактически не было. Саша, как лечащий врач, почему-то всё оттягивала этот момент, когда надо будет посмотреть Максиму в глаза и честно сказать, что никаких надежд больше нет. И выписать его домой умирать.
- А знаете, Саша, смерти я не боюсь, - как-то сказал ей Максим, когда она зашла в палату, - А еще говорят, что такие как мы, становимся ТАМ ангелами. За все, что выпало здесь, ТАМ - сразу в рай, - улыбнулся он.
Саша подошла и поправила иглу капельницы на его исколотой руке.
- Вы сильный человек, Максим.
Она постаралась улыбнуться в ответ.
И вдруг в голову ей пришла какая-то странная мысль.
- Максим, я хочу Вам одну картину показать. Завтра принесу, ладно?
- Картину? - Максим удивленно посмотрел на нее.
- Ага. Мой отец был художник. Она правда немного не закончена, но это не страшно.
- Конечно принесите, Саша. Мне будет очень интересно. А знаете, я когда-то художку закончил, тоже рисовал немного. А потом всё забросил как-то, когда женился, перешел на другую работу. А потом и вообще заболел...
Максим замолчал.
- А если картина не закончена, может я ее дорисую? - вдруг спросил он.

На следующий день Саша принесла в больницу картину.
- Классный ангел, - проговорил Максим, внимательно разглядывая ее.
- Максим, а по-моему он чем-то на Вас похож, - вдруг сказала Саша.
- Ну, я пока еще не в раю,  - пошутил Максим, - Но.. вообще да, лицо чем-то похоже. Ну всё, Саш, теперь я просто обязан ее закончить. У меня к Вам просьба, купите мне краски и кисти пожалуйста, я скажу какие.
Он протянул ей деньги.
- Но Максим, Вам нельзя напрягаться. И вообще..
- Саша, - Максим сделал серьезное лицо, - Прошу Вас, не отказывайте приговоренному к смерти в его последней просьбе.
Сказав это он весело улыбнулся. Саша улыбнулась в ответ, взяла деньги и скорее вышла из палаты, чтобы Максим не увидел слезы на ее глазах.
На следующий день она принесла кисточки, краски и Максим принялся за работу. Рисовал он, сидя в кровати и Саша в эти моменты наблюдала за ним.
И сердце ее переполняла боль от того, что этот светлый и добрый парень должен умереть.
"Так не должно быть" - думала Саша -
"Но так есть. И оно происходит. И ничего мы, люди, не можем с этим поделать".
Максим закончил картину за несколько дней.
Он немного оживил палитру, добавив на небо немного розовых тонов. Как-будто слабые отблески рассвета. Ангельские крылья он тоже дорисовал очень тщательно, были видны отдельные белые перышки. И взгляд самого ангела стал живее, ярче.  Вся картина ожила, приобрела целостный законченный вид.
- Максим, ты просто волшебник! - ахнула Саша, когда он показал ей законченную картину.
Как-то незаметно для себя, они перешли друг с другом "на ты".
- Да ладно, - улыбнулся Максим, - Какой там волшебник. Всё ведь было уже почти готово, я просто красок немного добавил, вот и всё.
И он устало откинулся на подушки.

Максим вдруг попросил Сашу не уносить картину.
И повесить ее пока в палате.
- Когда я на нее смотрю, мне как-то теплее и светлее становится, - признался он, - И не так больно.
Так ангел поселился пока на стене больничной палаты напротив кровати Максима.

Прошло несколько дней. Перед выпиской домой Максиму сделали последнюю контрольную флюорографию легких. Чистая формальность.
Но в этот день, с утра, Саша смотрела на снимки и не верила своим глазам. Страшных обширных затемнений в легких не было, они были чистыми. Решив, что произошла какая-то ошибка, медики сделали Максиму повторную флюорографию. И результат был тот же самый - в легких не было обнаружено метастазов, каким-то необъяснимым образом они исчезли. Исчезли за те несколько дней, когда Максим дорисовывал картину с ангелом.