Пять копеек.

Нет! Он скажет ей всё, что думает!

Она считает, что он всё еще маленький? Да он всё понимает. Вот только сестра старше на четыре года и этим пользуется.

Валера шел к Байкалу собирать дрова.

Шторм недавно кончился, и на берег выбросило много вырванных с корнем деревьев. Те, что он мог поднять, Валера перетаскивал к дому, там рубил так, чтобы сучковатые ветки поместились в печь, да аккуратно складывал в поленицу.

Озеро, словно глубоко вздыхало, волны лениво лизали берег, как бы пробуя, поддастся ли он разрушению.

Валера спустился по крутому спуску к самой воде. Шторм в очередной раз отвоевал от берега добрых пол метра земли, и утащил все с собой, выбросив взамен дрова, да две разбитые лодки.

Одну лодку Валера узнал. Неделю назад, сосед, дядя Степан с сыном, не вернулись с рыбалки, жалко Ваську, веселый он был и заводной.

Валера ещё раз посмотрел на тропинку и вспомнил, как мать жаловалась в сельсовете, что размывает берег и скоро начнёт осыпаться огород, а её всё успокаивали, что лет на пять – десять хватит, раньше не размоет.

Ветер освежал Валере лицо, пот ручьём бежал с его лица, а руки уже сильно болели. Он уже раз двадцать спускался к озеру. Нужно было  передохнуть хоть минут десять.

- А, опять отдыхаешь! – Услышал он голос сестры Нади. – Никакого от тебя толку. Я вот и полы все перемыла, и обед сварила, а ты ещё и дрова не порубил. А где рыба на ужин?

Сестра сняла с окон занавески и стирала их в большом тазу. Они стали такими белыми, будто новые.

- Вечером кино покажут, «Кубанские казаки», мама мне даст пять копеек, а тебе, лодырю, не даст!

Валера покраснел от злости, он собрался, было, ответить сестре, что-нибудь злое, обидное, но как-то не подобрал слов. Он пытался крикнуть ей первое, что пришло на ум:

 - А ты, ты…

Но сестра показала ему язык и пошла в дом.

Они жили в стареньком доме втроём. Мама работала на ферме, а папа пропал в 1955 году, уже как второй год.

Денег в семье практически не было, те пять копеек, что мать давала на кино, были, как понимал Валера, огромными деньгами. И он не был уверен, что сегодня, мама найдёт десять копеек, чтобы в кино пошёл и он, и сестра.

Валере было обидно и непонятно, отчего сестра так себя ведёт. Он не понимал ещё, что это была просто сестринская ревность. Кого мать больше любит, тому и даст деньги на кино.

Именно поэтому у них с сестрой и началось такое негласное соревнование.

Наколов дрова, Валера схватил удочку, баночку с червями и побежал к реке Селенге, ловить рыбку, сорожку.

Рыбалка была удачной, но вот когда он  в припрыжку возвращался по берегу домой, то провалился по колени в жидкую грязь.

Ему так хотелось к приходу матери принести много рыбы, что он, не отмыв от грязи ноги, побежал к дому.

Мать ещё не пришла, а на крыльце дома стояла Надя.

- Не пущу!- сказала она. – Ты посмотри на себя, грязнуля! Я в доме всё убрала, а ты…

Валера попытался, было, протиснуться в сени, да не вышло. Сестра много выше и сильнее его.

Тяжёлый кукан с рыбой оттягивал его руку, а удочка попала между его ног, он споткнулся и чуть не уронил сорожку на пол.

Надя взмахнула руками, словно крыльями:

- Ах, ты, чуть крыльцо мне не испачкал!

Сестра демонстративно закрыла за собой дверь в сени, задвинула изнутри щеколду.

Чрез минуту, она открыла форточку и сказала:

- Оставь рыбу и удочку на крыльце, а сам иди мыться, у тебя такие грязные ноги, поросёнок!

И так стало Валере обидно, такая его наполнила злость, что руки у него задрожали, а из глаз полились слёзы.

Он положил на крыльцо удочку и рыбу, оглянулся.

Соседская свинья Катька, лежала в огромной луже посреди сельской улицы.

Валера, медленно подошел в этой луже, собрал из-под свиньи жидкую грязь и медленно вернулся к дому. Подойдя к окну, не задумываясь о последствиях, бросил черную, вонючую жижу в открытую форточку.

Раздался оглушительный крик сестры…