Помочь сайту
Поздравления
ОСТРОВ. ДЕВУШКА. НЕБЕСА...
16 апреля 2019 -
Андрей Шеркунов
Небеса плачут… Вот ведь как – сначала подарили несколько солнечных денёчков, а теперь решили характер показать. Или грустят по кому-то? Им ли не знать, ведь именно они свой подарок забрали… Нет, пожалуй это всё-таки очередной фортель нашей погоды, не более. Хотя…
Ладно, причины не важны, ведь в любом случае ничего делать не хочется и виной тому отнюдь не погода. Не важно, не важно…
Подходишь к окну, за которым лишь нависает серое небо и даже просветов не наблюдается. Дождь не сильный, но он надолго – слишком много в небесах скопилось влаги за последние дни. Пусть плачут, это именно то, что сейчас тебе и нужно, ведь сам ты не любишь ни слёз, ни излишних проявлений чувств, особенно когда совсем больно. И такое ощущение, что на тебя кто-то постоянно смотрит, смотрит спокойно и умиротворяющее, как бы гладит тебя взглядом и перебирает тихошечко твои взъерошенные волосы. И ты прекрасно знаешь кто это...
Знаешь, конечно, ведь последние годы никто не смотрел на тебя так. Никто не называл тебя гением, никто так не вчитывался в каждую строчку твоих сказок, восхищённо закатывая глазки… А теперь в душе пусто и холодно. Темно там, и немного страшновато, как будто тебя заперли одного в комнате без окон и выключили свет. И только кота в этой комнате искать не следует, он изначально есть, чёрный, тоже грустный и не понимающий природы этой пустоты.
Пустота давит, её надо чем-то заполнить, и ты ставишь на мольберт чистый холст. Медленно и методично выдавливаешь краски на палитру, долго перебираешь кисти, выбирая те, которые откликаются на твоё настроение. Ты оттягиваешь это путешествие, понимая, что оно, видимо, станет последним. По привычке начинаешь с солнца, хотя его сегодня ну никак быть не может… Жёлтый диск постепенно становится болотно-зелёным, в нём появляется чёрный бездонный зрачок, ты автоматически ставишь блик, и глаз оживает. Он смотрит на тебя пристально, но благожелательно, тебя обволакивает поток теплоты и начинает мягко затягивать в этот ласковый омут… Ты и не против, но тут солнечный диск прикрывают тучи, и становится понятно, что попасть туда, к этому завораживающему глазу не удастся. Не сейчас, не сегодня, ещё не время…
...а время на песчаном берегу вашего Острова остановилось, его просто нет. Ты бредёшь по пустынному пляжу один, ноги зарываются в песок, но это не радует как раньше. Радоваться получается только вдвоём, печалиться же можно и одному. Ты поднимаешь глаза к Небесам, которые сейчас сплошь покрыты рваными тучами и понимаешь, точнее ощущаешь, что за тобой всё равно приглядывают, присматривают, оберегают. Переводишь взгляд на Океан – он вне себя от ярости, он хочет говорить со своей подругой-русалочкой! Он швыряет в тебя клочья пены и ревёт что-то непонятное, но явно угрожающее. Океан заползает на берег огромными глыбами волн, седые барашки, окаймляющие их сверху, выглядят устрашающе, но на берегу он не властен… До твоих ног доходят только обессиленные остатки этих волн, оставляя после себя какие-то ракушки и маленьких рыбёшек, которых ты поднимаешь и отправляешь обратно в воду – зачем эти жертвы, это лишнее. И ты понимаешь, что он явно отыграется сегодня на каких-нибудь беззащитных яхтах или даже корабликах покрупнее, которые могут попасть ему под горячую руку. Ты просишь у Океана прощения, он швыряет тебе в ответ очередной ревущий вал, который так же опадает у твоих ног. Не в силах больше оправдываться перед ничего не желающей понимать стихией ты поворачиваешься и идёшь в сторону вашей любимой пальмовой рощи…
На пальмах сидит стайка знакомых разноцветных попугаев. Вот только сейчас они не встречают тебя своим обычным галдежом и сплетнями, они нахохлись и молчат. Да и что тут скажешь… Ты автоматически машешь им рукой, но птицы не реагируют на этот жест своими обычными кивками, они остаются безучастными. Ладно, ты не в обиде – на себя разве что… За рощицей уже показалась крыша вашего домика и ты направляешься прямиком к нему даже не поднимая разбросанные под пальмами кокосы. Зачем они тебе сейчас, ведь ты на самом деле их не любишь. Это твоя русалочка их обожала, а для тебя эти большие несуразные орешки всегда были лишь игрой…
Игрой был и бассейн, выкопанный тобой в виде странного иероглифа. Он приснился тебе во сне и ты, не долго думая, сделал бассейн, который вы оба хотели, именно таким. Ей это очень понравилось и разгадывание смысла этой «зюки» стало поводом для многочисленных шуточек и вопросов – что же это всё-таки значит? Ты смеялся и честно говорил о полном и окончательном торжестве сна над явью, о подсознании, которое подсказало тебе именно эту конфигурацию, и о возможных японских предках, что вызывало только новые приступы обоюдного веселья. Вы вообще очень часто и много смеялись, ведь она была очень легка на отклик. Была… Ты садишься в кресло перед домом и разглядываешь бассейн. Нет, тут ничто больше тебя не трогает – он был интересен только тогда, только с ней. Спокойно поглядываешь на иероглиф и явственно понимаешь, что теперь он может значить что угодно, разницы никакой нет… Какие уж тут теперь шуточки.
Тут на лицо тебе падают первые капли давно ожидаемого дождя, но ты решаешь ещё подождать на террасе, тем более, что дождь совсем мелкий, такой знакомый, почти питерский. И тут ведь достал, куда ты без него. Постепенно по лицу начинают стекать тонкие ручейки, и ты решаешь перебраться в дом. Да и ветер с океана начинает холодить…
- Привет, любимый мой! Ой, какой ты смешнючий сегодня, взъерошенный…, - доносится с очередным порывом ветерка.
- Привет, солнышко… Будешь тут взъерошенным с такой погодой.
Что-то мягкое трогает твою щёку. Мимолётно, но нежно и ласково…
- Ты плачешь?
- Ну что ты, это просто дождь. Он сегодня почему-то солёный… Океан расщедрился, видимо – смотри, как бушует.
- Ничего, с ним я договорюсь попозже, это не к спеху. Сейчас я с тобой хочу быть. Я тебе буду слёзки сцеловывать… И ты опять начнёшь улыбаться…
Ты резко встаёшь и заходишь в дом. Тут всё по старому, всё без изменений. Вот только пусто и холодно, как будто из вашего дома ушла жизнь. Даже горящий камин не добавляет тепла, ведь оно было совсем не в пылающих дровах… Оно струилось раньше из зелёных глаз твоей русалочки, оно передавалось тебе её тонкими, почти прозрачными пальчиками, когда они касались тебя, оно было разлито здесь повсюду, в каждом уголке этого смешного домика. Ты осматриваешься – всё так, как было раньше, но всё изменилось. Огромный кожаный диван, сделанный буквой «П» стоит на том же месте, напротив камина, перед ним стол с блюдом фруктов. Так было с самого начала, с тех времён, когда ты подарил этот Остров своей русалочке. Подарил просто так, в виде шутки, но уже в скором времени он стал вам просто необходим. Что-то вы выстраивали на нём вместе, но что-то возникало само, из ниоткуда – появлялось и казалось, что это было всегда. Но вот камин вы выбирали долго и тщательно, казалось, что это самая важная часть интерьера. Ты предложил несколько вариантов в разных стилях, сошлись на модерне по эскизам Альфонса Мухи. Красиво получилось! Как он радовал вас вечерами, ведь мог просто светить, а мог и греть – как захотите в данный конкретный момент. Чуть холодало – он начинал греть теплее, он заботился о вас… А сейчас это просто деталь домашнего убранства, не более. Холодная деталь…
Холодно и на кухне, которую ты создал в прованской стилистике. Зачем теперь все эти медные и латунные кастрюли и сковороды с резными деревянными ручками, висящие по стенам, ведь рук, которые с любовью возьмут их уже нет. Сам ты готовить не любишь, да и не умеешь – тебе достаточно обычной «микроволновки»… Все эти плиты, холодильники, даже дубовый стол выполненный «под старину» - всё было сделано только для одной, единой и неделимой. Без неё будет не вкусно, да и просто незачем, поэтому ты отворачиваешься от кухонного великолепия и начинаешь подниматься по винтовой лестнице наверх…
Но наверху ещё хуже и холоднее. Ты проходишь мимо спальни и заходишь в мастерскую, совмещённую с кабинетом. Тут, кроме мольберта, на котором виден едва начатый портрет, стоит ещё и огромный письменный стол с изогнутыми бронзовыми ножками в виде львиных лап. Это причуда зеленоглазой сирены – ей хотелось, чтобы именно за таким столом создавались твои сказки. И ты писал, писал с удовольствием, в голове роились новые и новые сюжеты. Часть из них ты записывал, а часть, причём значительно большую, ты просто рассказывал ей, глядя в постоянно меняющиеся любимые глазки, которые вспыхивали всеми оттенками зелени в зависимости от поворотов сюжета очередной сказки. В моменты лирических отступлений они становились огромными и бездонными, при смешных деталях они слегка прищуривались и становились ярко изумрудными, а в периоды возникновения магических и колдовских деяний персонажей, вставляемые тобой для оживления сюжета, её глаза зажигались ярко жёлтыми огненными оттенками. Она никогда не перебивала твоё повествование, не уточняла деталей, она жила в этих сказках…
Сказки… Нет, это не совсем сказки, это сплетение случаев из жизни, собственных мыслей и воспоминаний, обрамлённых красивой рамой вымысла. Сейчас на краю стола лежит очередная стопка исписанных листков, придавленная большим хрустальным сердцем – подарком твоей русалки. Ты смотришь на его грани, переливающиеся всеми цветами радуги на изломах, и слышишь её голос…
- Ты только не смейся, знаю я тебя. Мы, девочки, такие ранимые… Нежные и хрупкие, с хрустальными сердцами.
- Так, ты мне это брось, солнышко! Твоё сердце горячее и должно мелодично постукивать!
- Ну, не знаю… Вообще-то я своё сердце тебе отдала, тебе должно быть виднее.
- Вот и нечего на него наговаривать! Кстати, а почему хрустальное?
- Во-первых, это красиво…
И по мастерской рассыпаются серебряные колокольчики её смеха. Они перекатываются и постепенно затихают в углах. Ты поворачиваешься и выходишь отсюда – работать всё равно невозможно, а холсты и незаконченные рассказы сейчас только раздражают. Потом, всё потом…
Но всё напоминает тебе о ней – каждый закоулочек этого дома, каждая деталь интерьера, каждый случайный звук. Ты оглядываешь закрытые двери трёх спален, которые вы долго обставляли по своему вкусу, споря над тем, должны ли отличаться две гостевые спальни от вашей… В конце концов, после грандиозной битвы на подушках, вы сошлись на том, что гостевые спальни будут менять свой вид в зависимости от останавливающихся там друзей. А что, почему бы и нет? Тут всё можно, тут вы отдыхаете, тут вы любите, и это только ваш мир. Мир, построенный вами для себя…
Ты открываешь дверь вашей спальни. Здесь обстановка известна тебе до мелочей, ведь тут вы сумели достичь взаимной договорённости легко – просто доверились друг другу. Останавливаешься перед огромной овальной кроватью и чуть прикрываешь глаза. В голове тут же начинается тихий шёпот, он становится чуть громче, и ты уже различаешь слова…
- …да, и ластюсь…
- Хе-хе-хе… А как это?
- Ну как… Подлажу под руку и нежно-нежно трогаю тебя везде… губами, щеками, носом, ресничками, чуть трусь, целую - ластюсь...
- Ой, здорово как… Только чур – не щекотаться.
- Не-не-не, я помню, запрещённые приёмчики исключаются…
Ты резко пересекаешь спальню и выходишь на балкон. Мелкий дождик продолжается, он надолго, на Небесах скопилось слишком много влаги. Лёгкий шёпот преследует тебя и здесь, да ты и не собираешься от него скрываться.
- …раньше я не любила дождь, а теперь люблю.
- Это почему же?
- Потому что когда идёт дождь – это как будто ты меня целуешь…
- Решено, теперь будем гулять под дождём. Но только под тёплым!
- Да! Под тысячу поцелуев…
Ты спускаешься с балкона по пристроенной недавно лесенке и обходишь домик. Вот окно ванной, в котором она вечно забывает выключить свет. Он и сейчас мягко струится оттуда, создавая иллюзию её присутствия… Свет из окна падает на вечно цветущий рододендрон – этот куст, усыпанный розовыми цветочками, ты посадил прямо перед окном, чтобы он заглядывал в ванную. Он напоминал тебе нечто приятное из детства, но что конкретно ты не помнишь… Да это и не важно, важнее само ощущение покоя. За рододендроном виднеется маленький огородик – её вотчина, тут она баловалась с разными любимыми вами посадками. Один раз, узнав, что ты любишь смешную травку под названием кинза, засеяла ей весь огородик. Травка взошла на славу, а тебе пришлось потом её есть и нахваливать… а ты ведь хотел просто добавить её к столу! Немного, чуть-чуть… Но твоя хозяюшка ничего не умела делать «по чуть-чуть», всё делалось с размахом! Ты вспоминаешь эту историю с травкой, на душе теплеет… Хорошо, что идёт дождь и никто не видит твоих внезапно помутневших глаз…
…Ты делаешь шаг назад, резко трясёшь головой и окидываешь прояснившимся взглядом только что законченную работу. Мрачновато получилось, но тут уж ничего не поделаешь… Последняя картина всегда получается печальной, ведь продолжения не будет.
По волосам пробегает какая-то лёгкая дрожь, трогает плечи, останавливается на правом…
- …можно я задам тебе один вопрос?
- Тебе можно всё.
- Я сегодня говорила, что люблю тебя?
Ты стоишь неподвижно, ты не хочешь оборачиваться и уничтожать эту сказку. Ты только киваешь головой, что вызывает очередную россыпь серебряных колокольчиков, разбегающихся у тебя за спиной…
- Любимый, поставь нашу песню…
Зачем её ставить, она и так фоном звучит в твоей голове. Просто надо вслушаться и понять, что она всегда с тобой…
…Mon amour… je te dis tout… Tu peuples ma vie… A l'infini…
Ладно, причины не важны, ведь в любом случае ничего делать не хочется и виной тому отнюдь не погода. Не важно, не важно…
Подходишь к окну, за которым лишь нависает серое небо и даже просветов не наблюдается. Дождь не сильный, но он надолго – слишком много в небесах скопилось влаги за последние дни. Пусть плачут, это именно то, что сейчас тебе и нужно, ведь сам ты не любишь ни слёз, ни излишних проявлений чувств, особенно когда совсем больно. И такое ощущение, что на тебя кто-то постоянно смотрит, смотрит спокойно и умиротворяющее, как бы гладит тебя взглядом и перебирает тихошечко твои взъерошенные волосы. И ты прекрасно знаешь кто это...
Знаешь, конечно, ведь последние годы никто не смотрел на тебя так. Никто не называл тебя гением, никто так не вчитывался в каждую строчку твоих сказок, восхищённо закатывая глазки… А теперь в душе пусто и холодно. Темно там, и немного страшновато, как будто тебя заперли одного в комнате без окон и выключили свет. И только кота в этой комнате искать не следует, он изначально есть, чёрный, тоже грустный и не понимающий природы этой пустоты.
Пустота давит, её надо чем-то заполнить, и ты ставишь на мольберт чистый холст. Медленно и методично выдавливаешь краски на палитру, долго перебираешь кисти, выбирая те, которые откликаются на твоё настроение. Ты оттягиваешь это путешествие, понимая, что оно, видимо, станет последним. По привычке начинаешь с солнца, хотя его сегодня ну никак быть не может… Жёлтый диск постепенно становится болотно-зелёным, в нём появляется чёрный бездонный зрачок, ты автоматически ставишь блик, и глаз оживает. Он смотрит на тебя пристально, но благожелательно, тебя обволакивает поток теплоты и начинает мягко затягивать в этот ласковый омут… Ты и не против, но тут солнечный диск прикрывают тучи, и становится понятно, что попасть туда, к этому завораживающему глазу не удастся. Не сейчас, не сегодня, ещё не время…
...а время на песчаном берегу вашего Острова остановилось, его просто нет. Ты бредёшь по пустынному пляжу один, ноги зарываются в песок, но это не радует как раньше. Радоваться получается только вдвоём, печалиться же можно и одному. Ты поднимаешь глаза к Небесам, которые сейчас сплошь покрыты рваными тучами и понимаешь, точнее ощущаешь, что за тобой всё равно приглядывают, присматривают, оберегают. Переводишь взгляд на Океан – он вне себя от ярости, он хочет говорить со своей подругой-русалочкой! Он швыряет в тебя клочья пены и ревёт что-то непонятное, но явно угрожающее. Океан заползает на берег огромными глыбами волн, седые барашки, окаймляющие их сверху, выглядят устрашающе, но на берегу он не властен… До твоих ног доходят только обессиленные остатки этих волн, оставляя после себя какие-то ракушки и маленьких рыбёшек, которых ты поднимаешь и отправляешь обратно в воду – зачем эти жертвы, это лишнее. И ты понимаешь, что он явно отыграется сегодня на каких-нибудь беззащитных яхтах или даже корабликах покрупнее, которые могут попасть ему под горячую руку. Ты просишь у Океана прощения, он швыряет тебе в ответ очередной ревущий вал, который так же опадает у твоих ног. Не в силах больше оправдываться перед ничего не желающей понимать стихией ты поворачиваешься и идёшь в сторону вашей любимой пальмовой рощи…
На пальмах сидит стайка знакомых разноцветных попугаев. Вот только сейчас они не встречают тебя своим обычным галдежом и сплетнями, они нахохлись и молчат. Да и что тут скажешь… Ты автоматически машешь им рукой, но птицы не реагируют на этот жест своими обычными кивками, они остаются безучастными. Ладно, ты не в обиде – на себя разве что… За рощицей уже показалась крыша вашего домика и ты направляешься прямиком к нему даже не поднимая разбросанные под пальмами кокосы. Зачем они тебе сейчас, ведь ты на самом деле их не любишь. Это твоя русалочка их обожала, а для тебя эти большие несуразные орешки всегда были лишь игрой…
Игрой был и бассейн, выкопанный тобой в виде странного иероглифа. Он приснился тебе во сне и ты, не долго думая, сделал бассейн, который вы оба хотели, именно таким. Ей это очень понравилось и разгадывание смысла этой «зюки» стало поводом для многочисленных шуточек и вопросов – что же это всё-таки значит? Ты смеялся и честно говорил о полном и окончательном торжестве сна над явью, о подсознании, которое подсказало тебе именно эту конфигурацию, и о возможных японских предках, что вызывало только новые приступы обоюдного веселья. Вы вообще очень часто и много смеялись, ведь она была очень легка на отклик. Была… Ты садишься в кресло перед домом и разглядываешь бассейн. Нет, тут ничто больше тебя не трогает – он был интересен только тогда, только с ней. Спокойно поглядываешь на иероглиф и явственно понимаешь, что теперь он может значить что угодно, разницы никакой нет… Какие уж тут теперь шуточки.
Тут на лицо тебе падают первые капли давно ожидаемого дождя, но ты решаешь ещё подождать на террасе, тем более, что дождь совсем мелкий, такой знакомый, почти питерский. И тут ведь достал, куда ты без него. Постепенно по лицу начинают стекать тонкие ручейки, и ты решаешь перебраться в дом. Да и ветер с океана начинает холодить…
- Привет, любимый мой! Ой, какой ты смешнючий сегодня, взъерошенный…, - доносится с очередным порывом ветерка.
- Привет, солнышко… Будешь тут взъерошенным с такой погодой.
Что-то мягкое трогает твою щёку. Мимолётно, но нежно и ласково…
- Ты плачешь?
- Ну что ты, это просто дождь. Он сегодня почему-то солёный… Океан расщедрился, видимо – смотри, как бушует.
- Ничего, с ним я договорюсь попозже, это не к спеху. Сейчас я с тобой хочу быть. Я тебе буду слёзки сцеловывать… И ты опять начнёшь улыбаться…
Ты резко встаёшь и заходишь в дом. Тут всё по старому, всё без изменений. Вот только пусто и холодно, как будто из вашего дома ушла жизнь. Даже горящий камин не добавляет тепла, ведь оно было совсем не в пылающих дровах… Оно струилось раньше из зелёных глаз твоей русалочки, оно передавалось тебе её тонкими, почти прозрачными пальчиками, когда они касались тебя, оно было разлито здесь повсюду, в каждом уголке этого смешного домика. Ты осматриваешься – всё так, как было раньше, но всё изменилось. Огромный кожаный диван, сделанный буквой «П» стоит на том же месте, напротив камина, перед ним стол с блюдом фруктов. Так было с самого начала, с тех времён, когда ты подарил этот Остров своей русалочке. Подарил просто так, в виде шутки, но уже в скором времени он стал вам просто необходим. Что-то вы выстраивали на нём вместе, но что-то возникало само, из ниоткуда – появлялось и казалось, что это было всегда. Но вот камин вы выбирали долго и тщательно, казалось, что это самая важная часть интерьера. Ты предложил несколько вариантов в разных стилях, сошлись на модерне по эскизам Альфонса Мухи. Красиво получилось! Как он радовал вас вечерами, ведь мог просто светить, а мог и греть – как захотите в данный конкретный момент. Чуть холодало – он начинал греть теплее, он заботился о вас… А сейчас это просто деталь домашнего убранства, не более. Холодная деталь…
Холодно и на кухне, которую ты создал в прованской стилистике. Зачем теперь все эти медные и латунные кастрюли и сковороды с резными деревянными ручками, висящие по стенам, ведь рук, которые с любовью возьмут их уже нет. Сам ты готовить не любишь, да и не умеешь – тебе достаточно обычной «микроволновки»… Все эти плиты, холодильники, даже дубовый стол выполненный «под старину» - всё было сделано только для одной, единой и неделимой. Без неё будет не вкусно, да и просто незачем, поэтому ты отворачиваешься от кухонного великолепия и начинаешь подниматься по винтовой лестнице наверх…
Но наверху ещё хуже и холоднее. Ты проходишь мимо спальни и заходишь в мастерскую, совмещённую с кабинетом. Тут, кроме мольберта, на котором виден едва начатый портрет, стоит ещё и огромный письменный стол с изогнутыми бронзовыми ножками в виде львиных лап. Это причуда зеленоглазой сирены – ей хотелось, чтобы именно за таким столом создавались твои сказки. И ты писал, писал с удовольствием, в голове роились новые и новые сюжеты. Часть из них ты записывал, а часть, причём значительно большую, ты просто рассказывал ей, глядя в постоянно меняющиеся любимые глазки, которые вспыхивали всеми оттенками зелени в зависимости от поворотов сюжета очередной сказки. В моменты лирических отступлений они становились огромными и бездонными, при смешных деталях они слегка прищуривались и становились ярко изумрудными, а в периоды возникновения магических и колдовских деяний персонажей, вставляемые тобой для оживления сюжета, её глаза зажигались ярко жёлтыми огненными оттенками. Она никогда не перебивала твоё повествование, не уточняла деталей, она жила в этих сказках…
Сказки… Нет, это не совсем сказки, это сплетение случаев из жизни, собственных мыслей и воспоминаний, обрамлённых красивой рамой вымысла. Сейчас на краю стола лежит очередная стопка исписанных листков, придавленная большим хрустальным сердцем – подарком твоей русалки. Ты смотришь на его грани, переливающиеся всеми цветами радуги на изломах, и слышишь её голос…
- Ты только не смейся, знаю я тебя. Мы, девочки, такие ранимые… Нежные и хрупкие, с хрустальными сердцами.
- Так, ты мне это брось, солнышко! Твоё сердце горячее и должно мелодично постукивать!
- Ну, не знаю… Вообще-то я своё сердце тебе отдала, тебе должно быть виднее.
- Вот и нечего на него наговаривать! Кстати, а почему хрустальное?
- Во-первых, это красиво…
И по мастерской рассыпаются серебряные колокольчики её смеха. Они перекатываются и постепенно затихают в углах. Ты поворачиваешься и выходишь отсюда – работать всё равно невозможно, а холсты и незаконченные рассказы сейчас только раздражают. Потом, всё потом…
Но всё напоминает тебе о ней – каждый закоулочек этого дома, каждая деталь интерьера, каждый случайный звук. Ты оглядываешь закрытые двери трёх спален, которые вы долго обставляли по своему вкусу, споря над тем, должны ли отличаться две гостевые спальни от вашей… В конце концов, после грандиозной битвы на подушках, вы сошлись на том, что гостевые спальни будут менять свой вид в зависимости от останавливающихся там друзей. А что, почему бы и нет? Тут всё можно, тут вы отдыхаете, тут вы любите, и это только ваш мир. Мир, построенный вами для себя…
Ты открываешь дверь вашей спальни. Здесь обстановка известна тебе до мелочей, ведь тут вы сумели достичь взаимной договорённости легко – просто доверились друг другу. Останавливаешься перед огромной овальной кроватью и чуть прикрываешь глаза. В голове тут же начинается тихий шёпот, он становится чуть громче, и ты уже различаешь слова…
- …да, и ластюсь…
- Хе-хе-хе… А как это?
- Ну как… Подлажу под руку и нежно-нежно трогаю тебя везде… губами, щеками, носом, ресничками, чуть трусь, целую - ластюсь...
- Ой, здорово как… Только чур – не щекотаться.
- Не-не-не, я помню, запрещённые приёмчики исключаются…
Ты резко пересекаешь спальню и выходишь на балкон. Мелкий дождик продолжается, он надолго, на Небесах скопилось слишком много влаги. Лёгкий шёпот преследует тебя и здесь, да ты и не собираешься от него скрываться.
- …раньше я не любила дождь, а теперь люблю.
- Это почему же?
- Потому что когда идёт дождь – это как будто ты меня целуешь…
- Решено, теперь будем гулять под дождём. Но только под тёплым!
- Да! Под тысячу поцелуев…
Ты спускаешься с балкона по пристроенной недавно лесенке и обходишь домик. Вот окно ванной, в котором она вечно забывает выключить свет. Он и сейчас мягко струится оттуда, создавая иллюзию её присутствия… Свет из окна падает на вечно цветущий рододендрон – этот куст, усыпанный розовыми цветочками, ты посадил прямо перед окном, чтобы он заглядывал в ванную. Он напоминал тебе нечто приятное из детства, но что конкретно ты не помнишь… Да это и не важно, важнее само ощущение покоя. За рододендроном виднеется маленький огородик – её вотчина, тут она баловалась с разными любимыми вами посадками. Один раз, узнав, что ты любишь смешную травку под названием кинза, засеяла ей весь огородик. Травка взошла на славу, а тебе пришлось потом её есть и нахваливать… а ты ведь хотел просто добавить её к столу! Немного, чуть-чуть… Но твоя хозяюшка ничего не умела делать «по чуть-чуть», всё делалось с размахом! Ты вспоминаешь эту историю с травкой, на душе теплеет… Хорошо, что идёт дождь и никто не видит твоих внезапно помутневших глаз…
…Ты делаешь шаг назад, резко трясёшь головой и окидываешь прояснившимся взглядом только что законченную работу. Мрачновато получилось, но тут уж ничего не поделаешь… Последняя картина всегда получается печальной, ведь продолжения не будет.
По волосам пробегает какая-то лёгкая дрожь, трогает плечи, останавливается на правом…
- …можно я задам тебе один вопрос?
- Тебе можно всё.
- Я сегодня говорила, что люблю тебя?
Ты стоишь неподвижно, ты не хочешь оборачиваться и уничтожать эту сказку. Ты только киваешь головой, что вызывает очередную россыпь серебряных колокольчиков, разбегающихся у тебя за спиной…
- Любимый, поставь нашу песню…
Зачем её ставить, она и так фоном звучит в твоей голове. Просто надо вслушаться и понять, что она всегда с тобой…
…Mon amour… je te dis tout… Tu peuples ma vie… A l'infini…
Рейтинг: 0
262 просмотра
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
