Нота Ли

   Звуки медленно наполняли небольшую уютную комнату. Сначала они поднимались на три метра вверх, а оттуда уже, разбиваясь об белый двухуровневый потолок, равномерно рассыпались и, кружась замысловатым причудливым танцем, словно осенние листья, падали вниз. Но они не достигали выстланного светлым ламинатом пола, а непонятной силой вновь плавно поднимались вверх, и равномерный звуковой цикл движений повторялся снова и снова. Этот круговорот волнующего душу волшебства, который неизвестно кто, когда и почему называл музыкой, было единственное, что у Валерия осталось. Так сложилась, вернее, не сложилась его жизнь.
   Всё начиналось, как и у большинства людей, по ускоренному курсу школьной программы: родился, учился, женился. И на этом этапе равномерная монотонная жизнь, называемая рутиной, дала сбой. Хотя случилось это не сразу, не в одночасье, а, как обычно бывает, постепенно. У Валерия уже подрастали дети, сын ходил в первый класс, а дочь в старшую группу детского сада. И тут всё пошло наперекосяк. У него завязался роман с лучшей подругой жены. Даже не роман, а так интрижка, начавшаяся на одном из застолий и завершившаяся супружеской изменой. Дома разразился скандал, дети нервничали. Дело дошло до развода.
   В новой семье жизнь не сложилась. Валерий стал задерживаться на работе, по выходным бегал к детям, делал им подарки. Бывало отпрашивался с работы и приходил в школу, где общался с детьми на коротких переменах. Дети его не избегали, были рады встрече с отцом. И Валерий понял, что только с детьми чувствует себя по-настоящему счастливым человеком. Естественно, что новой избраннице, которая требовала к себе повышенного внимания, такое поведение незаконным путём приобретённого мужа не нравилось.
   И Валерий остался один. Дети выросли, поступили в институт. Обоим он оплатил учёбу.
   Вроде бы начали налаживаться отношения с первой женой, которая к тому времени, также осталась одна, но тут случилось из ряда вон выходящее событие, как будто кто-то специально препятствовал их совместной жизни. Валерий влюбился. Влюбился по-настоящему, как мальчишка, хотя ему уже было далеко за сорок.
   И виной всему – музыка. И звали эту музыку – Наташа. Она была на пять лет моложе Валерия.
   Наташа работала бухгалтером на одном с ним предприятии. Валерий видел её чуть ли не каждый день, но никогда не обращал на неё внимания, как на женщину. Ничего такого особенного, из-за чего все мужчины сразу теряют головы, он в Наташе не находил. Женщина, как женщина. И не безобразная, и не красивая. Да и фигурой от остальных ничем не отличавшаяся. Много таких на свете. Живут, выходят замуж, рожают детей. Вот и Наташа, насколько было ему известно, в своё время вышла замуж, растила двоих детей. Одним словом, ничего такого, чтобы вот так сразу забыть обо всём и, не раздумывая, кинутся в омут бесшабашной любви, не было.
   Всё произошло моментально, в одночасье. На корпоративной вечеринке по случаю дня защитника отечества, где женская часть коллектива устроила собственными силами небольшой концерт для мужской части, Наташа играла на пианино. Толи мелодия его очаровала, толи тонкое прозрачное платье женщины отчертило все её невидимые ранее прелести, толи просто хмель в голову ударил, Валерий посмотрел на исполнительницу совсем другими глазами. Он уже мысленно кружил её в вальсе под музыку Доги, написанную для фильма, и видел её лёгкую, воздушную, счастливую, парящую вместе с ним в воздухе. В груди что-то непонятное приятно затрепетало, задрожали коленки, чего раньше никогда у него не было, и захотелось прямо в ту же самую минуту оторвать её от пианино и перейти грань недозволенного.
   Валерий еле сдержал себя, но, один раз возникнув, мысль о близости с Наташей уже не покидала его.
   Он стал обращать внимание на каждую мелочь в её поведении – на то, как и что она ела, как ходила, о чём и с кем говорила. И всё без исключения не просто Валерию нравилось, его это умиляло.
   Улучив момент, когда все уже находились в изрядном подпитии и были заняты ни к чему не обязывающими разговорами, Валерий затолкал Наташу в чей-то открытый кабинет и прижал к себе.

   - Что вы себе позволяете? – пролепетала Наташа сразу обмякшим томным, показавшимся ему ангельским, голосом. – Я верна мужу.

   Тем не менее, Наташа даже не делала попыток вырваться из торопливо срывающих с неё платье сильных рук Валерия, и тот понял, можно позволить себе всё.
   Потом они оба жаждали новой близости и избегали общения, боялись посмотреть друг другу в глаза. Так продолжалось до восьмого марта, вернее его кануна, когда на работах чествуют женщин.
   На корпоратив они не пошли, сняли номер в гостинице и до того момента, сколько ей можно было отсутствовать дома, находились в номере. Они, как с ума посходили, всё не могли насытиться друг другом, ни духовно, ни физически.
   В честь праздника Валерий подарил Наташе, купленные заранее, золотые серёжки. Предела её благодарности не было конца.
   Теперь уже они стали уединяться чаще, не опасаясь друг друга. Но если Валерий был относительно свободен, то Наташе приходилось всё чаще и чаще придумывать новые поводы для исчезновения из дома. То надо было задержаться, делая квартальный отчёт, то начальство требовало работать в выходные дни.

   - Я еле уговорила подругу, чтобы она подтвердила, что это её подарок, - показывая одетые серёжки, рассказывала Наташа.

   А он почти не слушал её. Он любовался её телом, ощущал его тепло и, как никогда понимал, что с красотой обнаженного женского тела не может сравниться ничто на свете.
   Постепенно, даже не отдавая себе отчёта, когда это случилось, Валерий стал ревновать любимую женщину. Причём ревность эта была какая-то очень странная. Он как будто забыл, что у Наташи есть муж, перед которым и с которым она должна выполнять супружеские обязанности. Но стоило только кому на работе не так посмотреть на Наташу или, не дай Бог, заговорить с ней, он становился сам не свой и до конца рабочего дня не находил себе места. Работа не клеилась, всё, что называется, валилось из рук. Успокаивался он только, когда Наташа была рядом.
   Теперь Валерий знал о ней всё. Родители Наташи хотели, чтобы их дочь стала великим музыкантом и с этой целью отдали её в музыкальную школу. Музыканта из неё не получилось. Как-то зимой, катаясь на коньках, она неудачно упала и сломала себе руку. Рука долго не заживала, видимо не так срослась, и о профессиональной музыке Наташе пришлось забыть навсегда. Но нотную грамоту она, конечно, знала и иногда, больше для себя и то дома, играла на рояле.

   - Всего семь нот, а сколько чувств, эмоций, страсти можно ими передать, - распалялась Наташа, рассказывая о музыке.
   - А ты какая нота у меня? - целуя её в грудь спросил Валерий и ему вдруг показалось, что левая грудь Наташи немного больше правой.  Он удивился этому, наивно полагая, что в природе всё должно быть симметрично, но не стал зацикливаться на этом открытии, и нарочито медленно продолжил свои изыскания по её податливому телу. Хотя, пожалуй, уже давно не было такого места на её теле, куда бы не прикоснулись его губы.
   - А ты как думаешь? – закокетничала Наташа. - Какая я нота?
   - Нет в нотах у меня достойных нот, - сказал Валерий. Он накануне посмотрел по телевизору пьесу Шекспира «Много шума из ничего». – Так, кажется, сказал Бальтазар?
   - Бальтазар? - переспросила Наташа. – Это же демон, который совращает людей.
   - Насколько я понял, это слуга принца, - возразил Валерий.
   - Значит, твой принц – демон, - сделала вывод Наташа. Она явно не читала произведений национального поэта и драматурга Англии.
   - Я буду называть тебя нотой Ли, – заявил Валерий, продолжая целовать красивое тело, постепенно опускаясь ниже к животу.
   - Нет такой ноты, - запротестовала Наташа.
   - Нет в нотах у меня достойных нот, - повторил Валерий. – Ты будешь новой нотой, единственной и неповторимой.
   - Но почему именно «Ли»? – спросила Наташа.
   - «Нота Ли» и «Натали» - как рифма, созвучие слов.
   - Созвучие двух звуков называют музыкальным интервалом, - вспомнила Наташа теорию, преподаваемую в музыкальной школе.
   - Интервал это расстояние между чем-либо, - не понял Валерий. – Какое же это созвучие?
   - В музыке «интервал» это — отношение высот двух нот. Один сверху, другой снизу, - засмеялась Наташа и тут же осеклась. Её тело напряглось, а лицо стало строгим, серьёзным.
   - Наташенька, что случилось? – всполошился Валерий и поднял голову.
   - Ты знаешь, я перестала спать с мужем, - глядя ему прямо в глаза, сказала Наташа.

   Валерий замер. Он вдруг испугался, и испуг его не был наигранным. Наташа сразу уловила изменение в настроении партнёра. Она только не понимала, что крамольного она произнесла, чем могла встревожить Валерия.

   - Он знает о нас? – спросил Валерий.
   - Догадывается, не маленький, - как-то даже безразлично ответила Наташа.

   У Валерия как будто пелену с глаз сняли, он вдруг трезво посмотрел на происходящее с ним и Наташей. Да, они любили друг друга. Да, они готовы были ради этой любви пожертвовать всем, чем угодно. Наташа же собиралась пожертвовать своими детьми, которые ещё даже не закончили школу. А Валерий уже это проходил в своей жизни. Он прекрасно знал, каково детям без родителей и родителям без детей. Если хотя бы её дети на этот момент уже определились в жизни, создали свои семьи, он, не раздумывая,  согласился бы на Наташину жертву. Взрослым детям родители не так нужны, как несовершеннолетним.
   Валерий принял решение, и после это дня они больше не встречались. Пусть Наташа, как она однажды ему сказала, остаётся верной своему мужу. Тогда и с детьми ничего не случится.
   Валерий уволился с работу и, никому не сообщив адреса своего нового места жительства, навсегда уехал из города.
   И вот он теперь сидел один в пустой квартире, состарившийся, никому не нужный, и слушал музыку. Всё надеялся уловить, услышать в этой череде плескавшихся рвавших душу звуков, одну единственную придуманную им когда-то восьмую ноту. Ноту Ли.

(19.10.2018)