Ночь тревоги нашей…

Приглушенно звучала музыка, ресторанный шум мешал сосредоточиться, но почему-то не раздражал. Он сидел за крайним столиком и медленно пил красное вино. Хрустальный бокал искрился в лучах света, скрывая в себе неведомую тайну.

Он вернулся в родной город через много лет. И теперь наслаждался отдыхом и покоем, хмелея от вина и свободы. Запах свободы – сильная вещь! Тогда кажешься сам себе перекати-полем посреди бескрайней степи, где лишь высокая трава мерно колышется под упругим напором ветра…

Она уже давно присматривалась к нему. Сидела одна за столиком, курила длинную дамскую сигарету и рассеяно блуждала взглядом по знакомым и незнакомым лицам.

Ей было скучно. Не хотелось ни вина, ни флирта, но не хотелось и покоя. Пустые глаза и пьяные лица не воодушевляли женщину, и она пряталась от них за облаком сигаретного дыма.

И только незнакомый мужчина за крайним столиком почему-то привлек ее внимание. Он так медленно и тоскливо пил свое вино, что сразу заинтересовал женщину. Мужчина был один и никого не ждал. Она интуитивно почувствовала это – в нем яростно пульсировало одиночество.

Наконец, он поднял на нее глаза. Взгляды их встретились – и тревожно замерли. Мужчина смотрел на женщину слегка удивленно, затем глаза его потемнели и как будто отдалились от нее. Ей вдруг невыносимо захотелось подойти, сесть напротив и раствориться в трепещущей ностальгии его взгляда.

– К вам можно? – он поднял глаза и вдруг увидел ее – красивую, чувственную, уверенную в себе. Вечернее платье с глубоким декольте мягко подчеркивало все достоинства женской фигуры. – Я вам не помешаю?

Несколько мгновений он изучал ее лицо. Затем кивнул на свободный стул.

– Прошу вас!

Но не встал и не помог даме сесть. Ну что ж, он не приглашал эту женщину, а значит, и не обязан ухаживать. Ему было хорошо и одному.

– Извините, пожалуйста, меня, – голос ее почему-то дрожал. – Мне показалось, что вам плохо одному. И я решилась подойти…

Он впервые улыбнулся.

– Значит, вы решили подойти и спасти меня от одиночества. Браво! Прямо служба спасения. А может, мне было хорошо одному…

– Нет! – возразила она. – Одному всегда плохо… Люди должны быть вместе!

Они немного помолчали.

– Может быть, познакомимся? – неуверенно начала она. – Меня зовут…

– Остановитесь, сударыня! – он тяжело смотрел на нее в упор. – Мне все равно, как вас зовут. Что могут сказать имена? Ведь они не отражают человеческую сущность. Давайте просто помолчим…

Они смотрели друг другу в глаза. Ей казалось, что он понимает все ее сокровенные желания. Мужской взгляд так ласково прикасался к ней, что хотелось тихонько застонать от удовольствия.

Неожиданно он протянул свою руку и коснулся ее пальцев. Может, это судьба. Просто встретились два одиночества.

– Есть три вещи на свете, смертельно опасные для мужчины, – заговорил он вдруг, и она встрепенулась. – Вино, свобода и любовь… Но я не знаю, от чего хмелеешь быстрее – от запаха свободы или от запаха женщины?

Дама внимательно посмотрела на него.

– Мужчины пьянеют от любви быстрее, но потом почему-то выбирают для себя свободу… Не догадываешься, почему?

Она вдруг перешла на «ты», и он не удивился этому.

– Любовь дарует наслаждение и забвение. Но в любви человек зависит от другого человека, а потому чувствует себя рабом… И только свобода дает возможность быть самим собой! Но за это нужно расплачиваться одиночеством…

– Глупости! – отрезала она. – Неужели нельзя просто любить и быть счастливым?

 – Нельзя! – твердо ответил он. – Простого счастья не бывает… Вот так и мечешься по жизни, разрываясь между женщиной и свободой! А в итоге – пустота…

 Они снова замолчали.

 – Ну, что ж… Мне пора! – вдруг сказал он. – Благодарю за приятную беседу… Поедешь со мной? – и пронзительно посмотрел на нее.

 – Да, – еле слышно прошептала она, сама пугаясь своих слов…

На улице было темно и прохладно. Ночь вступала в свои права, развешивая на небесном куполе звездные гирлянды. Они вышли из ресторана и направились к автостоянке.

 – Сейчас тормозну такси – и поедем ко мне домой. Ты не возражаешь?

 – Возражаю! – капризно ответила женщина. – Во-первых, зачем такси, если у меня есть собственная машина, а во-вторых, не хочу ехать в чужой дом. Поехали лучше ко мне!

Он не ответил. На какое-то мгновенье ей показалось, что мужчина сейчас развернется и уйдет в ночь, оставив ее в одиночестве. Глаза его, такие близкие и родные, вдруг стали равнодушными, а затем чужими. Да, этим парнем не сильно покомандуешь…

– Ну что, поехали ко мне? – не то спросила, не то попросила женщина.

 Он молчал. И вдруг оказался слишком близко от нее. Руки его коснулись женской груди, затем легко скользнули вниз и мягко легли на упругие, полные бедра застывшей в ожидании женщины.

 Ну вот, все как всегда! Ей снова стало скучно. Сейчас он начнет лапать ее дрожащими от похоти руками, шумно сопеть и визгливо постанывать. Какие же все мужики сволочи! Ну, если не сволочи, то козлы точно…

Но этот не сопел, не стонал и, что удивительно, не лапал ее. Руки его невесомо лежали на ее бедрах, даже не лежали, а просто касались их. Крепкие мужские пальцы не сжимали, а нежно поглаживали женскую плоть, словно восхищаясь совершенством и красотой этого тела и не решаясь переступить черту дозволенного.

Он наклонился ближе – и вдруг поцеловал ее в шею. Поцеловал мягко, неслышно, легко и просто, словно играл в какую-то непонятную игру.

Ей было очень приятно. Стоять бы вот так и чувствовать на себе загадочную, невесомую игру чужих рук и губ.

Было невыносимо сладко и чуть-чуть тревожно от этих прикосновений, и она расширенными ноздрями вдыхала в себя запах мужского тела. Кружилась голова, танцевали где-то там вверху звезды, и хотелось вечно и безраздельно растворяться в чужой нежности…

Внезапно все закончилось. Наваждение схлынуло, и она увидела его потемневшие от страсти глаза, в которых гасли искорки смеха.

– Ну что, едем мы или нет? – спросил он нарочито строгим голосом.

– Едем! – прошептала она, задыхаясь от беспричинной радости.

Темно-синий «форд» рывком взял с места. Она спешила попасть домой, чтобы поскорее сбросить ненужные одежды с тела и души, чтобы наконец-то остаться наедине с мужчиной, умеющим дарить забвение.

Он сидел прямо и смотрел вперед, снова отдалившись от нее и окружающего мира. Он умел быть и родным, близким, и чужим, далеким, одновременно. И это пугало ее…

Неожиданно она обняла его свободной рукой и поцеловала в щеку. Он мгновенно ответил, повернувшись к ней. Безумие страсти снова охватило их, и потому никто не заметил стремительно приближающийся поворот.

Она вскрикнула, резко вывернула руль, пытаясь удержать машину. Но было уже поздно. «Форд» занесло на повороте, развернуло и со всей силой бросило на железобетонный столб…

На улицу снова опустилась тишина. Вселенная мерцала звездами, иногда роняя их на грешную землю. Где-то там вдали, в темных небесах, звучала неведомая музыка.

А может, это звенела высокая тоска, необъяснимая словами. Звенела и плакала о том, что нет в мире совершенства. А есть только вечный поиск счастья, которое находится где-то посредине между добром и злом, любовью и ненавистью, жизнью и смертью…