Не ищите гору Моисея

Воспользовавшись бесплатной стоянкой (день то был будний, рабочий) они припарковали маленькое
Пежо-206 у самого спуска к морю. Мирит получила эту красненькую игрушку в день своего
17-летия. Нет, она не просила отца, - новенькое авто явилось для нее сюрпризом. Ключи от 
машины она нашла под подушкой утром своего праздничного дня, - их ей подсунула младшая 
сестренка по его просьбе. (Отец уже больше года, как не живет с ними, - он так старался, 
чтобы дети простили его….) Уже спускаясь к песчаному пляжу, Мирит оглянулась на свой 
автомобиль и ей показалось, что Пежо просил не оставлять его одного под плоящим солнцем,
или хотя бы вернуться поскорее. Ей стало жалко маленького «француза», и она вернулась, 
чтобы успокоить его, делая вид, что проверяет - закрыты ли двери. Мирит наклонилась к 
боковому зеркалу и, поймав свое изображение, попросила не скучать, а он отцветил ей, 
что у него плохое предчувствие. 
- Мы на пару часиков и вернемся. Не придумывай глупости. Мы скоро придем.
- Как знаешь?! Я будут ждать….
Сегодня был день перед экзаменом по математике на «багрут», и они еще вчера договорились 
с Рут провести его на море. 

Все формулы и теоремы перемешались у девушек, им необходимы были бесконечное число различных
звуковых частот, создаваемых убаюкивающими шумами прибоя, чтобы знания, приобретенные ими за
предыдущие годы, сохранить хотя бы до завтра.
Смуглянкам не понадобился зонтик, и они устроились на белой подстилке в метрах десяти от 
влажной песчаной полоски, на которую накатывались и убегали назад ослабшие остатки морского
прибоя.
Солнцу еще долго надо было подбираться к зениту, - полуденная жара лишь разминалась за дымкой
горизонта. 

Девушки почти синхронно (Рут, правда, боязливо оглянулась по сторонам) скинули с себя одежду,
уложили в изголовье и растянулись, соприкасаясь друг с другом лишь кончиком пальцев, - 
двойная приманка для глаз немногочисленных туристов, преуспевших уже в жизни в недрах 
старушки-Европы и совершающих утреннюю прогулку по двухкилометровой пляжной полосе. 
Возможно, что подружки ненадолго задремали, продолжая свои утренние сновидения. Известно, что
девушкам так сладко спиться по утрам, а ведь им пришлось подняться как обычно слишком рано,
как будто бы в школу, - они не хотели волновать домочадцев излишними объяснениями об их 
методике подготовки к экзаменам.

Возможно, что очень скоро, а возможно, и чуть позже, сквозь дрему, Мирит услышала шуршание у
разметавшихся смолянистых прядей какую-то возню. Поначалу эти звуки проникли в пелену сновидения
и соединились с ним, но на деле оказались чужими, как бы фальшивыми, разрушили небытие, и Мирит
очнулась. Она слегка приоткрыла только один левый глаз. Рядом с ней выросли два лежака, и между
ними, установленный парнишкой-служителем проката пляжных принадлежностей, - желто-синий зонтик
с эмблемой пивной компании. 
Соседками оказались две довольно старые женщины, - одна намного полнее другой. Они расстелили
на лежаках разноцветные махровые полотенца, а на головах у них прилепились одинаковые 
короткополые шляпки. Одна из них натирала другой спину мазью от загара.
«Ничего интересного», - Мирит снова закрыла глаза и приготовилась досмотреть вчерашнюю свою 
встречу с Дэни. 
«Противный мальчишка – совсем отбился от рук. Вот возьму и брошу тебя. Мучайся один. 
И что тогда?»
Мирит мысленно выстраивала свои видения в движения, прикосновения вчерашнего вечера и 
добралась до того мгновения, когда он слегка отстранив ремень на ее джинсах, опустился чуть
ниже живота, а она помогала, слегка выдохнув и освободив ему свободное пространство для руки.
Они с Дэни, как всегда, сидели под эвкалиптом на берегу речки Яеркон, на ограде из массивных
бревен. Рут, чтобы не мешать, уже ушла домой. Мирит с Дэни остались одни. 

Именно в этот момент, совершенно некстати, зазвонил мобильник. Дэни отвечать не стал, молча 
выслушал кого-то. «Мне срочно надо по вызову», - и побежал к машине. «Что еще за вызовы у 
него?» 
Мирит прижалась к подстилке, почувствовала нагретый песок у основание пляжных трусиков и 
воспоминания стали более осязаемы.
«Они ведь одно целое. Она и он – их только двое в этом мире. Все остальные где-то рядом, 
но так далеко от них. Сколько она уже натерпелась? - и насмешки парней, и намеки учителей, 
и недовольство родителей. Отец не раз начинал с ней серьезный разговор, пытаясь вызвать 
на откровенность. Но она делал губы, и отец сдавался…. Он так хотел, чтобы дети простили его. 
Да она тащила этот груз греха и вот теперь…. Неужели это конец…. А как же жить дальше?»

- … сколько я могла терпеть, Рахель, уже третий год он не прикасается ко мне, а ведь мне 
и сорока еще нет, - донеслось до Мирит с ближайшего к ней лежака, - ему, конечно, и самому
не просто. Нам так хорошо всегда было вместе. Все двадцать лет. Я никогда даже не смотрела 
в сторону посторонних мужчин. А это не просто. И в армии, и в технионе и на работе. Особенно
молодое и прыткое начальство в своих шикарных кабинетах. И вот теперь….

Мирит зажмурила глаза, даже повернула голову в другою сторону, в сторону Рут, но это не 
помогло. Она невольно слушала чужие тайны. Рассказывала полная тетка, и то, что она узнала,
никак не укладывалось в черноволосую в жестких завитушках голову Мирит, - она никогда не 
думала, что старушки тоже занимаются этим.

- Да, я о муже, - женщина перешла на шепот, но это нисколько не помешало Мирит дослушать.
- Ты вряд ли знаешь об этом. Хотя…. Только не думай, я не завела себе любовника, не дай бог.
Это просто оплачиваемая услуга. Причем, ты не поверишь, прямо здесь, рядом, в одном из 
домиков спасателей. Вон тех, на высоких столбах у моря.

Мирит захотелось увидеть, куда показала женщина. Для этого ей пришлось приподняться и 
посмотреть через спящую сладко Рут вдоль берега. Справа, один за другим на расстоянии 
двухсот – трехсот метров возвышались темно-красные, а скорее бурые, будки спасателей, 
построенные на высоких деревянных сваях. Будки походили на домики жителей далеких стран 
в репортажах о Стехиных бедствиях.

Однажды, года полтора назад, они с Дэни забрались в одну из них по крутой деревянной 
лестнице. У Дэни был там приятель, его товарищ по виндсерфингу. Дэни страстно увлекся 
доской и парусом. 
Она тоже попробовала разик, - было весело, но очень страшно. На доске она удержаться не 
смогла, - ее сшибали волны, и падая, Мирит набила себе несколько синяков. Второй раз 
забраться на доску Дэни уговорить ее не смог, и после она часами ждала его на брегу, 
сопереживая взлетам и падениям своего мальчика, самого лучшего и ловкого на всем белом 
свете. У нее замирало сердце, когда он превращался в точку, и было непонятно уже - 
скользит ли он на волне или парит в дымке над морем. А когда Дэни наконец-то возвращаясь,
на скорости выпрыгивал на берег, тащил за собой к ней доску и падал в изнеможении на песок,
Мирит бежала ему навстречу, по-кошачьи прыгала сверху, и они замирали. Ее пропеченное солнцем
тело отдавало ему свой пыл, а он возвращал ей выловленную им в волнах прохладу. Потом они 
вместе, приплясывая на раскаленном песке, дружно стягивали его черную шкуру. 

Было так радостно освобождать его, уставшего в напряженной борьбе с волнами, не успевшего 
еще расслабиться после игры с ветром, гибкое тело. Оно, еще далекое от мужской силы, 
с мальчишечьей тонкой талией, но гибкое и пружинистое приковывало Мирит, и новые, плохо 
знакомые еще чувства захлестывали девушку словно неуправляемые шальные волны. Она тогда 
еще не знала, как дать им волю…. 
Вскоре парус сменило крыло кайтсерфинга. Ей пришлось еще больше страшиться его трюков, она
боялась, что Дэни улетит к птицам в поднебесье, - от него всего можно было ожидать. Дэни 
взлетал и опускался под ярко-красным с эмблемой Феникса крылом - полукуполом, и словно 
устремляясь за ним, подпрыгивало и падало ее сердце. Она снова помогала ему при возвращении 
на берег, но теперь требовалось сначала усмирить непослушные стропы, удерживающие гигантский
размах крыла. И снова Дэни скидывал с себя черную чешую и снова….
Жаль, что так быстро он меняет свои увлечения. 

У Мерит не было выбора, и когда, забросив кайтсерфинг, Дэни помчался дорогами Израиля, 
в поисках ветра и скорости на мотоцикле, подаренным дедом, - она и на этот раз не оставила 
его одного. Ей так хотелось не расставаться с ним никогда.
Этот серебристое с красным японское чудо появилось, когда они повзрослели на целых два года,
(уже после их поездки на Синай…. 
Синай…. Как было радостно им…). 
Они летали по дорогам и она, часами прижавшись к его спине, старательно подстраивала удары 
своего сердца под ритмы своего кумира. Когда сердца их сливались, Дэни останавливал мотоцикл,
и они бежали, то в леса Голанских высот, то в эвкалиптовые рощи в низинах Иордана, то под 
одинокие саксаулы Негева. Им везде было хорошо. Неужели это время уже ушло и его не вернуть…?

- сначала я платила 50 шекелей, и были самые разные парнишки, но однажды они привели мне даже 
араба. Это уже было слишком и мне совсем не понравилось. Тога-то мы и договорились о 
постоянном обслуживании. Это как абонемент. Платишь вперед, есть скидка, зато с правом выбора.
Я остановилась на трех, трех самых…. Да это несколько дороже и обходится мне 100 шекелей за
сеанс. Я звоню за два дня, называю имя, и все идет без каких либо сбоев. Ты знаешь, вспоминая 
мои семейные годы, мне стало жаль стольких потерянных радостей. Муж не спрашивал меня, а я знала,
что обязана ему и никогда не отказывала, терпела. Нет, бывало совсем не плохо, но если сравнить.
Сейчас я привязалась к совсем молодому пареньку, но такому сладкому. Оно говорит, что служит 
в армии, но я ему не верю. Наверно кончает школу. Правда я проверила, - он совершеннолетний. 
- Жанна, но ведь это ужасно, да и в заповедях…. И неужели ты с арабом…. Неужели с мальчиком.

Во всем виноват тот красный кабриолет, который обогнал их по дороге в Хайфу, и Дэни так и не 
удалось удержаться за ним? Парень, сидевший за рулем не оборачиваясь, помахал ему рукой, 
а девушка, его подружка, рассмеялась им вослед. Она долго стояла лицом к ним, сначала просто 
махала рукой, а затем, о ужас, поднял руку с буквой V. Дэни старался выжать из мотоцикла все.
Мирит от страха закрыла глаза, и почти потеряла сознание. Но совершенно неожиданно скорости 
не стало, и Дэни съехал с дороги. Снизу и сзади их мотоцикла повалил едкий дым. Они отскочили
в сторону, а Дэни пнул ногой ребристую оболочку двигателя и сел на обочине. Мирит пробовала
утешить, и он в первый раз оттолкнул ее, чуть не плача от обиды. 

Мотоцикл стоит и сейчас словно на привязи у дома Дэни, покрытий покрывалом пыли. У Дени пропал
к нему интерес, он неделю ходил мрачный и прятался от Мирит, а затем стал куда-то исчезать, 
совсем забросил школу.
Когда первый раз Дэни приехал к ней на красивой, хотя и не столь молодой, огромной Вольве, 
Мирит решила, что Дэни наконец-то успокоится. Он был горд и счастлив. Они в следующий шабат 
уехали на Кенерет на два дня, и она даже строила вслух планы, как они снова поедут вдвоем на
Синай уже одни и посетят те места, где они впервые…. 
Но они не поехали на Синай. Дэни сказал, что у него большой долг, и он очень занят. 
Ему необходимо его отработать.

А какой он был красивый раньше на волнах под парусом, под парашютом или оседлав серебристый 
мотоцикл…. Нет, нет…. Он красивый всегда. И теперь в автомобиле…. Зря она подумала другое. 
Она больше не будет…. Прости Дэни, - прошептала Мирит. Мой славный, ласковый, хороший мальчик.

- А как же твой муж, - надеюсь, ты пробовала поговорить с ним, вы обратились к специалистам.
- Нет, нам все итак ясно. Уже ничего не исправить…. Операция прошла успешно, но он уже не 
мужчина. Ты понимаешь, о чем я говорю? Он даже из благородства предложил разойтись. Но мне 
кажется, - это было бы с моей стороны подло. Потом дети…. В общем, продолжаем разыгрывать 
счастливую семейную идиллию. Поставили в спальне диван. Он перебрался на него….
Женщина на мгновение замолчала, будто собираясь с силами, но продолжила:
- Хорошо, что нашелся выход…. Знаешь, нам стало гораздо проще. Ты даже не догадываешься, - 
как все удобно, банально и без больших затрат. Мальчикам бизнес, доход, а для таких, как я, - 
радость….
- Бизнес? 

Мирит пропустила кусочек рассказа, забывшись в своих грустных переживаниях. Но и то, что она
услышала в конце, показалось немыслимой фантазией. «Эти старухи видно совсем выжили из ума», -
она снова посмотрела в стройный ряд спасательный домиков. «А если, - правда…? » 
«Хорошо, что Рут спит. Ей и так хватает моих историй о Дэни». Семья Рут строго соблюдала
традиции, и они с большим недовольством разрешили дочке перейти в светскую школу. Мирит в их
доме «не ко двору». Но Рут молодчина, не поддается. Она пригрозила, что уйдет из дома, 
и родители оставили ее в покое. Мать Рут взяла с нее слово, что она не переступит границ, 
и та пообещала. Рут никогда не осуждала Мирит вслух, и в глазах ее всегда было столько жалости
к подруге. Она постоянно молилось за нее, просила ей хорошей женской доли. 

Да, Рут – верная подруга, всегда рядом… и одновременно так далеко. Они хранили девичьи тайны
и помогали друг другу, когда могли. Жаль, что шабаты Мирит приходилось теперь проводить одной.
Дэни и в шабат занимался своими тайными делами, а Рут в шабат не разрешали выходить из дома. 
Вот и сейчас Рут пропускает школу, только ради Мирит….»
Вспомнился их дом и свою мать, когда она выбегала из спальни в ванну, в те прошлые годы. Их
старая квартира в северном Тель-Авиве. 

Отец еще был…. Все - как у всех. Мама ей рано объяснила обязанности женщины, и Мирит долгое
время не сомневалась, - главное дать жизнь будущим детям, а для этого можно было потерпеть.
Она часто рассматривала свое тело в зеркале, не понимая как это можно…. Ведь это так стыдно. 
Кто это придумал? Но мама все объяснила, вспоминала ТОРУ и зачем была создана Ева из плоти 
Адама, показывала животных, даже про цветы рассказывала. Возможно, так бы она думала до сих 
пор, - если бы не Дэни.
Мирит уткнулась лицом в подстилку и вернулась на два года назад, в самое начало, когда папа 
взял их на больших каникулах на Красное море - на Синай, в Египет. 

Они уже дружили с Дэни, - бегали вместе к морю. Мирит помогала ему в математике, хотя без 
особого результата. Дэни не мог усидеть на одном месте больше минуты, включал телевизионные
спортивные программы, слушал музыку. Мирит как-то рассказала папе, что у Дэни умерла мама, 
что его теперь воспитывает дед с бабушкой. Папа сам предложил ей пригласить Дэни и Рут 
в поездку, пошутив, что на трех женщин (ее с сестренкой и Рут) должны быть хотя бы двое 
мужчин. Маму не опустили с работы и в первый раз они ехали отдыхать без нее. Им с Дэни 
только что исполнилось по шестнадцать. Рут была на год старше, хотя и училась с Мирит 
в одном классе.

Они очень веселились по дороге в Эйлат, три раза останавливались в кофе по дороге, - папа 
щедро угощал всю компанию. К вечеру, не переночевав в Эйлате, пересекли границу с Египтом 
и покатили вдоль побережья Красного моря, уже на чужбине. Часа через два съехали с дороги 
на песчаный пляж, сосем неосвещенный и с разбросанными на небольшом расстоянии друг от
друга небольшими навесами из тростника. К ним сразу же подошел бедуин, - хозяин этих жилищ. 
Папа снял навес с внутренней перегородкой. Как он сказал, - «для мальчиков и девочек отдельно».
Но младшую сестру разместили в мужской половине, - там было просторнее.
Тогда, до новой антифады, никто не боялся террористов, а Синай - сказочно тих и приветлив. 

На вторую ночь, Дэни разбудил ее, и они пошли купаться в кромешной тьме. О ночном купание
они договорились еще на горе Моисея. Значит, - это случилось не наследующий, а на третий 
день. Да, конечно, - на третий.
Мирит хорошо запомнила, - на второй день и ночь они ездили в горы к месту, где Моисей 
принес скрижали с заветами своему народу. Так думают многие люди в этом мире. Хотя Рут 
им объясняла, – место это не установлено, и все это выдумка, тех, кто придумал Христа. 
Да разве так уж важно, где находится именно та гора. Важен только факт - Г-дь говорил 
с Моисеем и избрал народ для сохранения заветов ТОРЫ». Так сказала Рут.

Мирит опять остановилась в воспоминаниях. Что-то стало мешать. Ну, конечно, старик. 
Возможно, что ничего бы не случилось и не кончилось так быстро ее детство, если бы не 
старик. Гадкий, вонючий старик, перевозивший этих продажных женщин из Египта. Да все дело
было именно в нем, - в старике. 
Зачем он оказался в соседнем навесе, да еще с четырьмя девицами, молочно белокожими, 
шумными и совершенно бесстыжими? Ее добрый отец поделился со стариком углями вечером 
первого дня, а уже на следующее утро они стали приятелями. Отец любил дружить.

Мерзкий старик. Это он разрушил их семью. Если бы не он и та девица…. Она нагло пролезла
в ее жизнь вопреки всем мольбам и молитвам. Они с Рут даже вложили записку в Стене Плача.
Не помогло.
Отец в теперь служит у старика, - встречается с дочками, с Мирит и младшей только в шабат. 
Теперь и Мирит есть даже белоголовый ее братишка….
Старик-то на следующий день и затеял экскурсия на гору, - его очень просили девицы. Они 
откуда-то узнали, что именно на этой горе можно избавится от всех прошлых грехов и даже от 
будущих. Какая глупость.

Старик решил сделать им подарок, - организовал поездку. У него был огромный многоместный джип,
и он пригласил отца собой. Отец отказался и та девица тоже.
Мирит перевернулась на спину и попыталась прогнать старика из памяти. И он исчез. 
Но Дэни…. Дэни услышал о путешествии к горе Моисея, сразу загорелся, - ну, конечно, и ему 
туда надо. Он скучал на пляже, без своей доски и шумного прибоя, - кораллы и рыбки не для 
него. А сколько красок несли на себе доверчивые обитатели Красного Моря!? Мирит отпускать 
Дэни одного и Рут тоже не оставила Мирит. Дэни всю дорогу держал Мирит за руку.
Солнце садилось, когда они оказались среди мрачных гор, тех гор, куда привел Моисей народ 
и откуда он спустился уже со скрижалями. Мирит как-то сразу у их подножья стала тихой, 
боязливой и покорной…. Гора Моисея возвышалась обнаженной, высокой и опасной в лучах 
заходящего солнца. Так не хотелось лезть наверх, тем более в темноте.

Оголенные темно красные базальтовые камни, мрачные уступы гор, - необитаемое пространство
Синая вокруг.
Подъехал большой запыленный автобус с туристами, - верующими христианами - американцами.
Они сгрудились невдалеке от джипа старика и слушали рассказ о Моисее, а затем разделились 
на две группы, большая из которых решила подняться наверх, не дожидаясь утра и встретить 
там восход. Старик (ну как же без него и его джипа) подошел к американцам, отвел в сторону
экскурсовода, египтянина, что-то шепнул ему на ухо, что-то сунул в руку. В вернулся он 
довольный собой и как всегда уверенный. Девицы и Дэни стали собираться к подъему. 
Мирит и здесь не оставила Дэни одного, хотя при отъезде пообещала отцу и Рут не лезть 
в горы. 

Компания во главе с стариком взбирались вверх позади всей группы, - у Дэни в руках горел 
фонарик. Несколько тысяч ступенек выбитые монахами казались нескончаемыми, устремляясь 
в высь к великому таинству. Дэни и Мирит отстали от основной группы, - Мирит очень устала, - 
Дэни терпеливо шел сзади. Когда поднялись метров на пятьсот стало темно, а вдоль всего 
склона извивалась змея светящихся точек. Группы из самых разных стран образовали живую 
непрерывную ленту на серпантине от основания до самой вершины. На одной из ступенек Дэни 
поскользнулся, - Мирит в порыве обняла мальчика, еле удержала его, - справа от них скала 
уходила в пропасть. Они замерли, отдышались и снова двинулись вверх. 

Две девушки из основной группы не выдержали, - спускались вниз. Мирит и Дэни, пожавшись 
к прохладной стене, пропустили их.
Наконец они поднялись. Было часа два ночи, и одежда намокла от неимоверных усилий, как 
будто они шли под проливным дождем. Их экипировка и в сухом виде не была рассчитана на 
холодные камни. Мирит через несколько минут начал бить озноб. И тут из темноты вынырнул 
старик и выдал по два теплых одеяла каждому, приказав Мирит раздеть мокрую одежду и 
завернуться в одеяла. Она дурочка еще подумала тогда, - какой добрый и заботливый старик.
«У, - гадина». 

Дэни постелил одно свое одеяло на камни, затем отошел немного в сторону и, быстро скинув 
с себя все, завернулся во второе. Мирит сделала тоже. Дэни первый опустился на землю, 
вернее на каменистое плато, и позвал Мирит. Она прислонилась к Дэни сначала спиной, а он 
использовал четвертое одеяло как их общий плащ. Затем Мирит сама повернулась и прижалась 
к Дэни, и знакомые теплые волны на два часа унесли их в пространство юношеских желаний. 
Обоим так хотелось, чтобы утро не торопилось рассеять мрак ночи, отделивший их от остального
мира. Время остановилось….

А когда лучи солнца стали менять краски вершин гор, и им пришлось оторваться друг от друга, 
Мирит знала, что не расстанется с Дэни никогда. Он поглядел ей в глаза и прошептал, - завтра.
И она ответила, - Да.
Спускались уже при свете, снова согревшись в движении, но было так страшно глядеть вниз на 
склоны, что если бы Мирит вечером поняла, как близка и глубока пропасть, - она бы никогда 
не решалась на подъем. Дэни же был очень сосредоточен – ему надо было дожить до завтра…. 
И ей тоже….
Когда они спустились к расположенному внизу монастырю, солнце успело разогреть джип, Мирит
забралась на горячее кожаное сидение, и сразу же заснула. Приоткрыла глаза она уже на 
берегу Красного моря, в объятиях отца, Рут и сестренки. Рут с ужасом слушала рассказ Дэни.
«Они были там, где САМ говорил с Моисеем», - и только шептала, - «Это не доказано, это 
наверняка не там, ОН бы Вам не дал, ОН не мог разрешить такое….» Сонной Мирит было не до 
рассказов и на матрасах бедуинов под соломенной крышей навеса она продолжила восхождение. 
Проснулась Мирит только к ужину. 

Было опять весело. Отец приготовил любимые им перцы с бараниной и овощами в благодарность 
старику, за то, что тот развлек его детей. Вся компания участвовала в трапезе. Та наглая 
белая девица опять оказалась рядом с отцом, а он без конца ухаживал за ней, - угощал своими 
блюдами. Их отец был самым добрым на всем свете. Сестренка тоже немного косились на них, 
и Мирит решала, - рассказывать ли об этом маме, когда они приедут, или - нет. 
А ночью, когда она лежала с открытыми глазами и ждала Дэни, ей показалось, что за стенкой 
нет ни кого, но отца, ни Дэни. 

Наконец, приподнялся полог, заменявший дверь на входе. Она поднялась к Дэни навстречу, 
навстречу. Мирит и Дэни медленно вошли в море, держась за руки, и месяц лежал на спине 
в виде тонкой изогнутый острыми концами к другим галактикам. Он почти не давал света, а 
звезды качались очень низко, прямо над головами. Ей не хотелось плавать, и Дэни 
почувствовал ее страхи. Он прижался к ней всем телом и обнял ее также крепко, как на горе,
так что они снова превратились в одно существо. Звезды стали увеличиваться в размерах, 
расплылись многоцветными кругами. Он поднял ее в воде на руки, и она опять почувствовал 
твердость на своем бедре, словно у него была спрятано что-то под шортами. Дэни вынес ее 
на мелководье, аккуратно опустил и, поддерживая рукой ее голову, стал свободной рукой 
плавно и ласково скользить от кончиков пальцев ее ног вдоль всего тела до полураскрытых губ
и обратно. Когда ладонь в очередной раз коснулась низа живота, она, возможно, потеряла 
сознание на долгое время, и только неожиданная острая боль заставила ее вскрикнуть…. 

Но Дэни успел прижаться губами к ее уже раскрытому рту, да так сильно, что она вдохнула
его дыхание и боль ушла вместе с откатившейся волной. Она посмотрела в его глаза, и в них 
отразился полумесяц в окружении туманных звезд….
Когда он перевернулся на спину. Мирит тихо спросила, - Значит, у нас скоро будут дети?»
- Не будут, не волнуйся, это моя забота. Голос его был усталый, тоже тихий, но неожиданно
уверенный. 
- Как же это?
- Глупая, вспомни, что нам говорили в школе, - и он раскрыл ладонь, стряхнув содержимое
на песок. Мирит отвернула голову и зажмурилась.
- Спрячь куда-нибудь, чтоб никто не нашел…. 

Они еще долго лежали рядом, а потом она, сбросив купальник, вошла в море до глубины, 
перевернулась на спину и, широко расставив руки, затихла. Ей показалось, что море медленно
уносит ее ввысь. Дэни подплыл к ней и, слегка подталкивая, добрел с ней до мелководья. 
Он лег рядом в воду, - руки его были так нежны и желанны. Сколько времени это продолжалось…?
Небо начало светлеть. Мирит встала и помогла подняться ему. Выступившие из темноты 
Иорданские горы не давали лучам солнца еще полной свободы.
- Лучше никому не рассказывай. Пусть это будет нашей тайной.
Так у них появилась своя тайна, - они стали неразлучны. Их близость становилась для нее 
с каждым разом все желанней. За два года они пережили все предписанные человекам муки 
и радости. Оглядываясь назад, Мирит не узнавала себя в той девочке, - на мелководье 
Красного моря.

Обратно они ехали в джипе старика, так захотелось Дэни, а та девица пересела почему-то 
в машину отца. Мирит это не очень понравилось, хотя так удобно было ее место с Дэни на 
заднем сидении комфортного автомобиля…. К тому же в автомобиле отца остались Рут и сестренка.
Не стоило излишне волноваться.
Проехав Египетско-Израильский пограничный пост в Акабе, все вместе остановились в Эйлате у 
супера для закупок, - в нем все было гораздо дешевле, - налоговые льготы. Эйлат был 
освобожден от налогов. 
Дети остались ждать взрослых на камнях набережной, лицом к Иорданским Горам. Наступил закат.
Неожиданно, из светло-бежевых горы за морем превратились в темно- красные, - в них уперлись
лучи заходящего солнца.
Рут поднялась во весь рост, словно захотела взлететь туда, над одной из красных вершин. 
Она обернулась к сидевшим рядом Мирит и Дэни. 
- Представьте, как счастлив был народ наш, когда Моисей привел их сюда, с того страшного
места…. Окаменелой пустыни….
- Да, но тогда еще не было супермаркета, - решил пошутить Дэни.
- Дурак, - Рут снова повернулась к морю, а Мирит шлепнула Дэни по жесткому ежику на макушки.

Он уткнулся лицом в колени Мирит, как будто от страшной обиды. Но лучи солнца уже погасли, 
а мгновенно почерневшие горы заставили Рут опустить руки, вернуться к приятелям и сесть 
невдалеке уже спиной к морю и горам.
Прошел год и еще полгода….
Нет, нельзя было ей подниматься на ту гору. Ведь не велел ОН народу идти за Моисеем.
Не зря Рут так боялась тогда…. Мама, Отец, она сама, - что стало со всеми…? Их дом превратился
в пустынное место с трауром маминых глаз.

Как много изменилось в ее жизни…. Нет, виноват старик - теперь его лучший друг и компаньон
отца. Если бы не Дэни, Мирит бы пришлось совсем не сладко. 

- этот мальчик такая прелесть. Строит из себя взрослого и очень старается. Кто-то его научил
до меня. Он знает свое дело.

Мирит не стоило больше подслушивать теток.
Мирит встала, повязала полупрозрачную сине-красную накидку поверх купальника чуть выше талии,
тряхнула завитками, и зашагала к морю. Она даже не поняла тогда, зачем перекинула через плечо
маленький кошелек-сумочку. Может чисто машинально, может для «прикола», может потому, что Рут
спала, а там были не только деньги, но и ключи от новенького папина подарка. Но не могла же
она подумать тогда, что…?

Она оглянулась. Как бы ей хотелось, чтобы Дэни оказался сегодня здесь, вместо Рут, на 
белоснежной подстилке…. Нет, они, наверно, бы забрели с ним на дикий пляж, чтобы никто не 
мешал ласкам. Он бы довел ее до безумства. Но она никогда не разрешала ему переходить черту
на людях или вблизи их. Они быстро бы собирались и побежали к закрытому в будний день домику,
пляжного кафе, принадлежащее его деду. У Дэни всегда были ключи, - дед доверял ему во всем.
Дэни помогал деду в его деле. 
Мимо прошел какой-то совсем старый турист в темных очках, в шортах и белой рубашке с 
короткими рукавами. Их много тут таких, бродят, для здоровья. Когда он еще не поравнялся, 
ей показалось, что кто-то сорвал ее платок с талии и трусики. Она даже схватилась руками чуть
ниже бедер, но все было на месте. Из за черных очков туриста у нее не было прямых улик, 
но Мирит была уверена, что не ошиблась. 

Мирит привыкла, что на улицах оглядываются парни, что глаза встречных мужчин провожают ее. 
Она даже подыгрывала им, делала походку, замедлял шаги, старалась пройти как можно ближе. 
То была игра, от которой почти осязаемое тепло разливалось по телу. Если кто-то равнодушно
скользил по ней глазами, она злилась, старалась понять – почему? Но чтобы старик…. 
Все-таки он был очень мерзким. Она узнала его, несмотря на несуразные черные очки, закрывшие
ему пол лица. Чего он здесь потерял?
- Куда бредешь красавица? Может, хочешь поглядеть с высоты на паруса, подгоняемые морскими
ветрами любви?
Мирит подняла голову. Она проходила как раз мимо одного из домиков спасателей. Самого 
большого из них. На открытой веранде сидел дежурный спасатель, парень – ее ровесник, с 
длинными волнистыми волосами, светлого цвета, спускавшимися на плечи. Он был без рубашки,
и на шее у него висела золотистая медаль на широкой зеленой ленте. На плече красовалась
татуировка то ли дракона, то ли осьминога. 

Даже издалека, снизу, Мирит очень приглянулся окликнувший ее, и она, не задумываясь, 
помахал ему рукой, ответив:
- А где у тебя подъемник?
- Для такой бабочки как ты, не нужно внешней тяги, только взмахни крылышками любви, и 
ты уже будешь рядом. Не урони сумочку. Она может тебе пригодиться.
- Готовь угощение, я уже лечу.
Она взбежала по лестнице и оказалась лицом к морю, в тени навеса, в прохладе не сильного
морского ветра. Вдали действительно виднелись лоскутки разноцветной материи небольших 
парусников. Парень сидел за столом, рядом на ножках стоял плоский современный телевизор. 
У стенки, на полу мигал лампочками ДВД проигрыватель.
- Неплохо живется спасателям, - не до утопающих.
- А мы все успеваем. Колы, пива, вина? Или еще чего-нибудь? Садись прогульщица.
- У меня завтра экзамен. А ты ясновидец?
- Возможно….

Мирит села на предложенное место, и только сейчас заметила, что телевизор показывает 
соблазнительные интимные сценки, многие из которых она помнит по тем фильмам, которые она 
смотрела у Дэни. Они многому по ним научились. Мирит покраснела, отвела взгляд к морю.
Не об этом ли домике говорила толстая тетка? Опять припомнился Дэни, их последний скандал, 
его холодные глаза и руки, запахи духов, - стало жалко себя, хотелось расплакаться….
- А если я действительно хочу чего-нибудь? Мне тут одна тетка рассказала, что вы помогаете 
брошенным несчастным женщинам. 
«Как это у нее вырвалось? Она и сама не поняла».
- Да, мы можем сделать их вновь счастливыми, но по кредитным карточкам не обслуживаем, 
только наличными. Для школьниц скидка, - двадцать процентов, - получается 40 шекелей. 
Сбегай, попроси у мамы. А тебе 18 лет-то исполнилось? 
- Не волнуйся. Не подведу, законы знаем, - Мирит достала 50 шекелей и замолчала, рассматривая
вертикальные доски двери в домик.

Парень встал, открыл стоявший тут же холодильник-саквояж, достал открытую бутылку красного
вина, бокал и наполнил его до половины.
- Слушай, а Дэни сегодня свободен?
Парень удивленно вскинул брови, пристально посмотрел в глаза девушки, но промолчал.
- Прими пока, для храбрости, - не пожалеешь, - Я пойду, предупрежу дежурного, а ты здесь
не скучай и следи за «водоплавающими». Может тебе и повезет? Желание клиента, - закон.
Мирит обняла ладонью прохладное стекло бокала, и поднесла к губам и застыла. Только теперь
она узнала парня, хотя не видела его почти два года, - узнала по татуировке. Мирит выпила
все до капельки. 
В глазах замелькали языки пламени, слились с исполнителями на экране телевизора, закрутились
карусели безумных лиц и рож. Ей захотелось бросить все, разбить бокал, телевизор и ДВД, 
сбросить вниз холодильник, стол и стулья. Она вскочила в смятении, желая скрыться отсюда
как можно быстрее. Повернулась, забыла в какой стороне лестница, снова повернулась и 
приготовилась бежать, но дверь открылась. 

Парень с уверенным деловым видом сделал шаг ей навстречу. Он догадался, - Мирит встала, 
чтобы войти. Парень взял ее за руку, потянул вовнутрь и подмигнул. Почувствовав его силу, 
а может от вина, она как-то сразу обмякла, забыла о своем порыве и поддалась.
Они вошли. Светильники под потолком роняли разноцветные слабые лучи, и она разглядела 
широченный надувной матрац на полу, посредине тяжелый невысокий стол, зеркала на стенах. 
У стены стоял диван, лежала стопка синих простыней и полотенец.

Парень на мгновение задержался и спросил:
- Ты как хочешь при свете или в темноте? Можно и специальные подсветки. Какая музыка? 
- Сделай полную темень и скажи ему, что я все буду делать сама. Пусть лишь подаст голос, 
где он. Пусть не молчит. А музыку? Давай мне …. Есть у тебя…?
- Найдем. Тебе душ нужен, или ты из моря? 
- Нет, я в прядке.
- Ну не пуха смелая девочка. Не больше получаса.
- Как получится, я доплачу….
- Ишь ты, как большая….
- Отнеси ему ту бутылку вина. Я хочу, чтобы он допил всю до дна перед тем, как войдет, - 
я подожду. Не торопи его.
- Но это не входит в условия нашей работы.
- Сколько?
- 100 шекелей
- Хорошо, договорились, хотя бутылка там не совсем полная. Ну да ладно.

Мирит оглянулась и прошлась глазами по стенам, запоминая, - что где. Она отыскала также 
выключатель на стене, отметив расстояние его от пола и от дверного косяка. Парень уже 
притворял дверь, предварительно щелкнув выключателем. Комната погрузилась в темноту. 
Тут либо не было окон, либо они были очень плотно закрыты трисами и шторами.
Мирит сделала шаг к дивану. Она на ощупь пристроила сумочку в углу, за диваном, на полу. 
Затем она сбросила с себя пляжную одежду и сложила ее в то же место где сумочка, 
предполагая, что попала точно. В комнате работал кондиционер, направленный как раз на 
диван, и Мирит благоразумно обернула себя простынкой нащупав стопку в углу дивана. 
Одну из простыней она постелила на стол, а другую прямо на пол, вдоль дивана, сложив 
ее вдвое. Она не торопилась, так как рассчитала время необходимое на почти полную бутылку
вина. Она была уверена, что ее не обманут.

Затем она встала к стенке рядом с дверью, но не той в которую они вошли со спасателем, 
а из соседней комнаты и затаилась.
Ждать пришлось минут двадцать.
И вот, - заиграла музыка. Не громко и не тихо, как раз в соответствии с обстановкой. 
Мирит поняла, что еще мгновение и он войдет.
Наконец дверь открылась. Он сделал шаг вперед, забыв о договоренности, оставив дверь 
открытой, возможно и умышленно, желая разглядеть, что его ждет. Но Мирит все учла и, 
подтолкнув его слегка вперед в спину, плотно прикрыла дверь.
- Ну, давай играть в прятки, если тебе это нравится, ку-ку….

Мирит не ответила, а провела пальцем по его спине от шеи до самого низа, затем сильным 
нажатием в бок заставила его повернуться и уже другой рукой слегка коснулась живота и …. 
Он сразу же ответил ей. Одновременно, желая также определить ЕЕ размеры и как-то понять, 
кто с ним рядом, попытался прикоснуться к ней. Но она остановила его руки, заставила 
опустить их, сама же продолжая и приводя его в максимальное возбуждение. Она добилась 
своего.
Чтобы не дать ему опомниться и завладеть положением, она все той же рукой удерживая и не 
отпуская, стала плавно разворачиваться к столу, - второй свободной рукой нащупала край 
позади себя и потянула его за собой. Стол был очень удобным, с закругленными (не острыми) 
краями, и она легла на спину без труда, продолжая направлять его к желанной обоим цели. 
Но он уже и сам понял ее, действовал профессионально и уверенно. Единственное, что было 
необычно, - она не давала рукам его уйти выше, оставив для него только свои бедра и ноги. 

Он был очень послушен, а главное свеж, так как наверняка она была у него сегодня первой 
клиенткой. Приятель видно поднял его звонком прямо с постели, оставив всего несколько 
минут на душ и маленькую чашечку кофе.
К тому же он не привык выпивать столько вина за один раз, почти залпом. С него совершенно 
сошел сон, - голова была хмельная и кружилась.
Оказалось, что мрак не был уж таким полным, их темные силуэты получили очертание, слегка 
угадывались глаза. Постепенно оба потеряли власть над собственным телом. Они стали одним 
блаженством. Физическое наслаждение поглотило души. Она уже не удерживал его руки, ласкала 
его, не сдерживая себя более, - как только умела и как только желала. Осознание реалий 
покинуло их, и правы, кто утверждает, что сам Г-дь в эти минуты говорит с душами влюбленных
без помех.
Он просто упал на пол, на приготовленную ей простынь, а она завернувшись в свою простынку,
сползла со стола на диван, растянувшись на животе и спустив руку ему на спину.
- Это ты, Мирит?
- Да, Дэни…. Не торопись, у тебя еще есть время, - мое время, и ты будешь делать то, 
что мне нравиться, хорошо….
- Хорошо Мирит….
- Отдохни немного, а потом пойдем….

Старик сидел в кофе у спуска на пляж. Он видел издалека, как девушка, поднялась по лестнице
к спасателям. Он успел выпить уже бутылку пива, закусывая хумусом, а она все еще не 
спустилась обратно. Он тоже узнал Мирит, - у него на девушек была очень хорошая память. 
Ему совсем не нравилось,
что она там. «Хорошо, что Дэни сегодня не работает. Им не стоит встречаться здесь. 
Девочка может все неправильно понять. Способный парень».
Старик не мог видеть навеса обращенного к морю, и он рисовал себе картины, где девушка 
кокетничает с длинноволосым спасателем, разглядывает в бинокль невидимые простым глазом 
паруса за горизонтом. 
А вот и она, наконец-то, но не одна. A…?
«Это уж совсем ни к чему».

Дети пошли не вдоль берега, а прямо в море, обнаженные и, держась за руки, не смотря друг
на друга, погружаясь все глубже и глубже, а затем слаженно, поплыли к горизонту, не 
оборачиваясь назад, будто на этом берегу, они уже закончили все свои земные дела. 
К тому месту, где только что они прошли подбежала еще одна девочка, видно знавшая их, 
в шляпке и длинной юбке. Она сначала стала кричать своим друзьям в море, наверно, чтоб 
вернулись, что сегодня красный флаг, что нельзя. Она кричала, и сама тоже оказалась в море,
но видно запуталась в юбке, повернулась к будке спасателей и стала звать на помощь.

С верху спрыгнул прямо на песок высокий светловолосый парень, вскочил на белый пробковый
поплавок и, балансируя на нем стоя во весь рост, быстро, как только мог, отталкиваясь от
волн попеременно длинным двусторонним веслом, помчался по белым бурунам вдогонку.
Но неожиданно налетел вихрь, отбросил поплавок к берегу. Парень не удержался и соскользнул
в море. Он быстро вскочил на ноги, желая усмирить поплавок и продолжить погоню, но не смог.
Набежавшая высокая снова волна сбила его с ног и отволокла прямо к сваям спасательной будки,
с силой ударив его о каменистый фундамент.
Старик потерял спасателя из ввиду, а когда снова поднял глаза к горизонту, понял, что все
уже свершилось.
Двое уже поравнялись с далекими разноцветными парусами и растворились не то в волнах не
то в облаках.