Мой личный Маугли-34.

Ночь и вправду прошла спокойно, я проснулась только потому, что мне в ухо полилась трель звонка, транслируемого Деоной.

- Пора вставать, Тэш! Уже утро! – пропела следом за звонком кибер-помощница, вызвав у меня затяжной приступ недоумения. Вроде, раньше такого за ней не замечалось. Будить – будила, но как-то без песен. Нет, действительно, - пора поинтересоваться, чем они там с лягушонком занимаются…

Маугли заворочался рядом, почти одновременно со мной. Судя по лёгкой улыбке, появившейся на его сонной физиономии, Деона и ему что-то музыкальное исполнила в качестве побудки. Чудеса творятся вокруг заморыша.

Дождавшись, пока он открыл глаза, я убедилась, что чувствует кикиморыш себя вполне хорошо, настроение приподнятое… эээ, во всех смыслах, и вообще… Обычно, с утра Вайятху напоминал котёнка, игривого и ласкового, пока грубая реальность не врывалась в спальню в виде какого-нибудь звонка или срочной необходимости куда-то мчаться, или, как сегодня, в виде мачо, который, коротко постучав, приоткрыл дверь, просунул голову в щель и сообщил, что завтрак на столе, а сам он завален делами, и поэтому у нас есть всего пять минут, чтобы собраться к Вигору.

Я прошипела себе под нос нечто, не совсем приличествующее воспитанной девушке, потому что в результате вторжения контрабандиста лягушонок Ласковый превратился в лягушонка Перепуганного, и как следствие – перевозбуждённого. Мысленно послав Эдора прямым курсом подальше, принялась успокаивать своё личное земноводное, пытающееся слиться цветом с постельным бельём. Вот тебе и доброе, Вограны его возьми, утро!..

К эскулапу вылетели через сорок минут, - в рекордно короткое время, и то, только потому, что хмурившийся красавец всех торопил, возмущаясь, что мы опаздываем, при этом ничего не объяснял. Лягушонку не удалось даже полюбоваться на свой ненаглядный «фикус», - его попытка просочиться из кухни к бассейну была пресечена на корню бдящим ГИО-стратегом. Кстати, первое, что Эдор заставил Маугли сделать, как только мы спустились, - это поздороваться «цивилизованным» образом. Заморыш оттарабанил всё, как автомат, к вящей гордости своего наставника.

Обещанного разговора, понятное дело, не вышло, а на мой осторожный вопрос: «Почему мы так спешим?» мачо ответил коротко и невразумительно:

- Бизнес, Жужелица… Требует присутствия.

И замкнулся, всем своим видом давая понять, что ему не до меня.

Пока мы летели в лабораторию (во флайер Маугли опять был занесён, как багаж), мачо, как бы между делом, сообщил кикиморышу знаменательную новость о том, что берёт над ним шефство, и стало быть, будет теперь воспитывать его наравне со мной. Бедный кикиморыш едва не упал в обморок, и всю оставшуюся дорогу бросал на меня отчаянные взгляды, игнорируя даже тот факт, что, вообще-то, мы летели по воздуху. Видимо, Эдор оказался страшнее…

После выгрузки у лаборатории контрабандист вверг меня в натуральный ступор, устроив публичное представление со страстным прощальным поцелуем прямо у дверей Вигора. Учитывая, что предупредить меня о своём намерении мачо не посчитал нужным, реакция у меня была самая что ни на есть инстинктивная: я попыталась его оттолкнуть. После чего гадский актёр переключился с моего рта на ухо и принялся беззастенчиво ласкать языком мочку, в промежутках между ласками ухитрившись прошипеть:

- Тэш, не валяй дурака! Наблюдатели, - помнишь? Подыгрывай!

Спохватившись, я состроила соответствующее лицо и прижалась к Эдору всем телом, изображая нахлынувшие чувства. Изображать, кстати, пришлось не так уж и много: сводить с ума красавчик умел профессионально, так что, когда он отпустил меня, ноги были совершенно ватными, а томление, поднявшееся снизу живота, затопило меня целиком. Оставшись без опоры (мерзкий стратег разжал объятия и начал подниматься в зависший над нами флайер), я покачнулась и не сразу сообразила, что нужно делать дальше. Контрабандист, перед тем, как исчезнуть за бортовой панелью машины, оглянулся на меня, покачал головой и назидательно сказал:

- Дверь справа, не перепутай!

Я почувствовала, что неудержимо краснею. Сдержавшись, чтобы не запустить сумочкой в ало-золотой нос летательного аппарата, повернулась и наткнулась на печальный взгляд лягушонка. Он тут же глаза опустил, но на душе у меня стало ещё более мерзко. Чтоб этого Эдора, Скросса, соглядатаев и всех прочих, портящих мне жизнь, Плорад пожрал, переварил и изверг!

От злости в мозгу сразу прояснилось, и я решительно вошла в лабораторию, прихватив кикиморыша. Потом будем разбираться, позже.

На этот раз Маугли приветствовал эскулапа, как его научили: выпалив разом все заученные фразы. Культурологический шок Вигор пережил на удивление быстро и ответил соответственно. Я, не откладывая, принялась излагать викингу свои опасения насчёт того, что заморыш слишком быстрого роста не выдержит.

Эскулап пожал плечами:

- Я тебе ровно то же самое говорил. Ну, отложим тогда следующий сеанс, а сегодня избавим его от перетяжки на желудке: он начал активно расти, значит, и питаться ему надо усиленно.

- А как ты будешь снимать бандаж? Сам, прямо здесь?

- Да, операция относительно несложная. Кабина у меня с хорошими хирургическими программами, состояние твоего гуманоида вполне удовлетворительное, возможно, даже моего участия не потребуется. Уложу в капсулу, и автомат сам всё сделает.

- С гипносном?

- Само собой. Потом останется несколько проколов, но они быстро заживут.

Я вздохнула. Опять кикиморыша резать… Понятно, что это необходимо, но каждый раз, когда заморыша укладывали в медицинские аппараты, моё сердце пускалось в незапланированный вояж по организму. Вот сейчас, например, непоседливый орган штурмовал пятки. Судя по укоризненным взглядам викинга, он прекрасно ощущал мой страх, но молчал. И правильно, - не хватало только заморыша напугать, который как раз удачно отвлёкся на созерцание себя-виртуального-в будущем. Похоже, эта картинка придавала ему сил и решимости перед дальнейшими экзекуциями.

Вигор решительно прервал медитацию земноводного, отправив его к медицинской капсуле. Пока лягушонок раздевался, устраивался внутри и выслушивал инструкции предводителя варваров, я усиленно уговаривала себя, что всё кончится хорошо. Операция-то, действительно, укладывается в стандарты, я же сама смотрела в сети…

Крышка медицинской камеры начала медленно опускаться, а викинг вернулся к столику, около которого я сидела, и уставился на панель кибера, где появились какие-то схемы, цепочки цифр и голограмма работающих внутренних органов заморыша. Я решительно отвела глаза и подумала, что надо отвлечься, причём срочно. Дождавшись, пока эскулап запустит программу удаления перетяжки, я приступила к добыче очередной порции информации о ГИО-изменённых, на этот раз у Вигора, раз уж Эдор улизнул.

- А скажи, пожалуйста, - начала я издалека и как бы вообще с другой стороны, старательно избегая глядеть на панель, где отражалось течение начавшейся операции. – Как Маугли должен будет питаться после того, как ты снимешь эту гадость?

- Нормально питаться, - рассеянно ответил Вигор. – Сначала, конечно, диета, чтобы вторая половина желудка снова начала функционировать, а потом, постепенно – обычный режим. Только о витаминах и минералах не забудь.

Я кивнула.

- А что с этими болями? Полностью их не удастся избежать?

- Совсем уж, наверное, нет. Разве что ты передумаешь, и мы будем его менять в течении пяти или шести лет. Тогда есть шанс обойтись без обезболивающих. А так – придётся принимать.

Я поморщилась, - хотелось бы, конечно, вообще обойтись без боли. Но кто бы сказал, сколько у нас есть этого самого времени? Где гарантии, что прямо завтра не случится какая-то непредвиденная катастрофа, и нам не придётся срочно искать убежище? И где оно будет, это убежище, если будет?..

Варвар на мгновенье оторвался от наблюдения за процессом удаления бандажа с желудка кикиморыша и цепко глянул на меня.

- Чего затаилась? Ты же хотела что-то спросить.

Вот эмпаты, чтоб их… Подумать не дадут! Заставила себя переключиться на день сегодняшний и вспомнить, что за вопросы у меня были.

- Скажи, а вы всегда жили так мирно? Я имею в виду, на базе - все спокойные, уравновешенные, добрые… просто не верится, что это возможно.

- А, посмотрела запись? Кристалл уничтожила?

- Да, в тот же вечер.

Викинг одобрительно кивнул:

- Отец сделал из терпения и терпимости что-то, вроде культа, поэтому для нас как раз нормально не скандалить, не ругаться, а искать точки соприкосновения в споре, если уж он возник. Мы выросли в атмосфере любви и доброжелательности. Когда Эдор улетел с базы, то несколько месяцев не мог в себя прийти от шока. Оказалось, что люди реально могут быть и грубыми, и бесчестными, и вообще отвратительными.

Я поёжилась:

- Это с кем же он встретился, что испытал такое отвращение?

- С преступниками. Мы долго думали, как начать легализоваться, и пришли к выводу, что сначала надо отправить некоторых из нас вперёд, чтобы они прозондировали почву и подготовили необходимые условия для нашего переезда. Самым первым улетел Эдор.

- Почему именно он?

- Из-за своей специализации. Он – военный стратег, поэтому ему проще спланировать события и потом заставить их развиватся в требуемом русле.

- Но ведь их целых десятеро? Почему именно этот Эдор?

- Этот Эдор? – викинг нахмурился. – Он, вообще-то, единственный. Или ты решила, что мы не только внешне одинаковые, но и имена у нас, так сказать, серийные?

- Н-нет… - ох, Вограны меня побери, а ведь и правда, подсознательно я так и думала! Даже называла их про себя по номерам: Эдор-один, Эдор-два, Вигор-четыре… Вот, спрашивается, почему? Они ведь сами говорили: семья, отец. Стал бы разве отец называть своих детей по номерам?

- Ты права только в одном: имена тех, кто имеет одинаковую специализацию, начинаются на одну и ту же букву. Стало быть, все стратеги названы на «Э»: Эдор, Эктор, Эйнор, Эстор, Элмор, Эльхор…

- Ага. А генетики – все на «В»?

- Да. А кибер-специалисты – на «А».

- А почему имена такие… однотипные? Эдор, Вигор, Авинор…

- Ну, традиция мужских имён на какой-то планете. Она просто понравилась отцу, ему показалось, что это всё очень «мужские» имена. Не то, что какой-нибудь Инти или Любвэн.

Я состроила недоумённую гримасу: ничем особо мужественным, на мой взгляд, эти имена не отличались. Разве что, звучали как-то нарочито по-варварски. И обычными их трудно было назвать. С другой стороны, кто, кроме самих обитателей базы, Хранителя, ну, теперь и меня, слышал их подряд, чтобы сравнивать? Каждый генно-изменённый был уникальным для его знакомых-людей.

- С именами понятно. Но ты не ответил, почему именно Эдора отправили первым? Были же и другие стратеги?

- Потому что по результатам тестов он был самым подготовленным. Ну, и характер у него, наверное, самый авантюрный.

- А что, у вас у всех разные характеры? – не удержалась я.

Вигор бросил на меня насмешливый взгляд.

- Тэш, мы же всё-таки не конвейерный продукт. Конечно, характеры похожи, но не идентичны. Отец с самого раннего детства относился к нам, как к разным личностям, воспитывал в каждом что-то индивидуальное, свойственное только ему. Поэтому мы выросли разными, насколько это вообще возможно в заданных генами рамках. Эдор – авантюрист по натуре, постоянно ввязывается в новые проекты, любит риск. А, к примеру, Эктор – намного более спокойный, предпочитает анализировать и изучать информацию, собранную другими. Ещё один стратег, Эстор - живчик, каких мало, и, кстати, прекрасно поёт.

- Поёт?!

- Угу.

- Но тогда… получается, Эдор тоже поёт?

- Наверное, пел бы, но он терпеть этого не может. Если захочешь его как-нибудь взбесить, - просто попроси спеть.

Я с лязгом захлопнула рот. Вот так-так, поёт, значит…

- А ты?

- Что – я? – невозмутимо переспросил эскулап.

- Когда ты улетел с базы?

- Вскоре после Эдора. От преступных элементов мы с ним отбивались уже вдвоём, ну, и компании создавали на пару. Короче, - мы с ним самые «старые» переселенцы. Все остальные прилетели позже, уже на наших кораблях.

- Тогда понятно, - заметила я, как бы про себя.

- Что понятно?

- Почему вы такие… адаптированные. И ругаетесь, и скандалите, и слова доброго от вас не дождёшься.

- Хо! - от удивления брови Вигора взметнулись аж к золотистым прядям, упавшим на лоб. – Это чем же мы заслужили такую «лестную» характеристику?!

- Эдор на Маугли постоянно наезжает, строит его, как сержант рядового. Ты мне не улыбнулся ни разу, с самой первой встречи. Не то, что ваши… остальные, которые ещё остаются на базе.

Вигор ехидно усмехнулся, бросил на меня косой взгляд, а потом спокойно ответил:

- Всё говорит за то, что к концу нашего общения мы испортимся ещё больше.

Намёк я поняла, поэтому пришлось остальную речь проглотить. Хотя вопросы у меня ещё не закончились:

- А как вообще вышло, что кто-то смог улететь?

- Помог старый друг отца, он навестил нас и, улетая, забрал Эдора с собой. А потом, рискуя репутацией и имуществом, высадил его на Варравве, прежде, чем вернуться к себе домой.

Я невольно вытаращила глаза. Означенная планета являлась, по сути, одним большим игорно-развлекательным заведением. А проще говоря – галактическим притоном, в котором, в отличие от вполне приличных аналогичных местечек, кучкующихся вдоль курортных зон, собирались все отбросы общества, коих, к сожалению, до сих пор имелось немало на просторах Содружества. И как это ГИО-стратега могло угораздить отправиться именно в такое место?! Да ещё и первым делом?

Не замечая моего вытянувшегося лица, эскулап продолжал:

- С этого всё и началось. Эдор выиграл космический катер у одного из местных главарей, потом отстоял выигрыш в потасовке, и с этого момента начался отсчёт изменений в нашей судьбе. Он перевёз сюда меня, а через полгода, теми или иными способами, заполучил ещё пять кораблей. После этого уже можно было организовывать транспортную компанию и начинать добиваться права снабжать товарами именно тот сектор Кольца, в котором находилась наша база. Когда мы это сделали, он оттянул бизнес у криминального «короля» ещё одной планеты, и увеличил свой флот до одиннадцати разнокалиберных посудин. Потом занялся гостиничным бизнесом, а я начал обустраивать эту лабораторию. Эдор купил блочный завод на Первой, ну и… вот так, потихоньку, он стал полулегальным бизнесменом. А по мере того, как нас тут становилось всё больше, мы наладили производство кое-каких штучек, разработанных ещё на базе.

Я тут же вспомнила «невидимость» Эдора, когда даже Деона, супер-кибер-консультант не смогла его засечь. На мой вопрос викинг подтвердил, что это, действительно, было одной из новинок, придуманных ГИО-изменёнными.

- Но как это вообще возможно?! – поразилась я. – И что это такое было? Татуировка?

- Нет, - усмехнувшись, поправил меня бог варваров, продолжавший одним глазом следить за ходом операции. - Это была пилюля. Вообще-то, очень специфическая вещь, изготавливается для каждого персонально, в соответствии с характеристиками конкретного организма. Даёт эффект «невидимки», примерно, на двенадцать стандартных часов. Потом просто растворяется.

- Ух ты, - медленно протянула я. – А что, если эту чудо-пилюлю предложить Скроссу, для совместного продвижения? Может, это его заинтересует?

Вигор пожал плечами.

- Пока мы не знаем, что его может заинтересовать. Он создал себе образ исключительно миролюбивого человека и бизнесмена, который оружием или шпионскими разработками не занимается, так что… Ну, на пилюле свет клином не сошёлся, у нас и ещё кое-что есть.

- Что? – немедленно спросила я.

Любопытство женщины воистину неистребимо.

- Узнаешь, при случае, - уклончиво ответил генетик и сменил тему. - Ты когда уже перестанешь над парнем издеваться?

- А?.. – я шокированно уставилась на эскулапа, который невозмутимо подправил что-то на клавиатуре, поменяв ракурс голограммы, на которой красовался розовый подрагивающий желудок кикиморыша, уже освобождённый от пережимающей его дряни, но пока ещё полностью не расправившийся.

- Я спрашиваю: когда ты поменяешь установки гуманоиду, чтобы он не пугал всех неподготовленных своей внезапной эрекцией? Сколько можно парня подставлять?

- Ну… это же было заложено изначально, - принялась оправдываться я. – Если ты считаешь, что такую реакция можно убрать…

- Нужно! Не можно, а нужно, причём давно! – с досадой поправил меня викинг.

- Ну, хорошо, - я несколько опешила от такого напора. - Только мне придётся его вводить в транс. Гипносом, наверное?

- «Наверное, Гипносом», - передразнил меня варвар и хмыкнул. – То-есть, нормальной мощной гипнологической установки у тебя нет?

- Вот, как раз подумывала её купить… - как можно более оптимистично ответила я.

В доме, кажется, этой полезной вещи не было, по крайней мере, на глаза она мне не попадалась. Раньше я спокойно обходилась университетской лабораторией, - во флэтку всё равно ничего лишнего было не всунуть, ну, а теперь – другое дело: место есть, мы оба вот-вот учиться начнём... Действительно, надо приобрести.

- Можешь моей воспользоваться, она встроена в камеру, - предложил конунг. - После пробуждения он как раз слегка расторможенный будет, ещё и легче пойдёт.

- То-есть, прямо сейчас? После операции?

- А чего ждать? Пока он кого-нибудь до инфаркта доведёт своей… неадекватной реакцией?

- Ладно, - пробормотала я, прикидывая, что надо сказать, чтоб прекратить «издевательства» над  Маугли.

На формулировку у меня ушло несколько минут, на обдумывание, не добавить ли ещё чего-нибудь к озвученным пожеланиям, - ещё пара. Пока я решила больше ничего не касаться. Посмотрим, как скажется это изменение, оно ведь, судя по всему, одно из базовых. Ох, не напортачить бы…

До окончания операции мы сидели молча. Вигор, углубился в свои расчёты, что-то перекраивая и перестраивая в проекции заморышева организма. Мне хотелось спросить его, что он делает, но не решилась: и так возникло стойкое ощущение, что я ему мешала. Возможно, он привык к одиночеству в этой лаборатории, и моя болтовня его не развлекала, а раздражала…

На этот раз кабина информировала нас об окончании операции резким звонком. Эскулап первым подошёл к капсуле, набрал некую комбинацию символов на виртуальной панели, расположенной прямо на крышке, и повернулся ко мне:

- Ну вот, смотри. Я поставил отсрочку на минуту. Как только на табло будут одни нули, он проснётся. Включится гипнологическая установка. Дождись, пока красный огонёк сменится на зелёный, и вещай, чего ты хочешь, чтобы он делал. Или не делал. Всё поняла?

- Да.

- Отлично, действуй.

Слава Всевидящему, Вигор не стал торчать рядом, ожидая, когда все описанные манипуляции будут проделаны, и я скажу слова, избавляющие лягушонка от навязанной ему создателями реакции на испуг. В последний момент задумалась, как это скажется на наших отношениях вообще, и занятиях любовью в частности, но додуматься ни до чего не успела: красный огонёк, несколько раз мигнув напоследок, потух, и рядом загорелся зелёный кошачий глаз, словно бы нетерпеливо подмигивавший. Я заторопилась, наклонилась к переговорному устройству и сказала:

- Маугли, слушай меня, слушай мой голос… Слушай внимательно, что я говорю тебе… Ты слышишь?

Из недр капсулы донеслось тихо, почти шёпотом:

- Да…

- Слушай, что я говорю и запоминай. Ты больше не будешь испытывать эрекцию в момент, когда пугаешься. Понимаешь? Больше твой страх и эрекция никак не связаны. Страх – отдельно, эрекция – отдельно. Понимаешь?

- Да…

- Хорошо. Теперь слушай мой голос… Только мой голос. На счёт три ты проснёшься, всё будешь помнить и делать, как я сказала. Раз, два, три!

До меня долетел глубокий вздох, и я отстранилась. Крышка, издав предупреждающий мелодичный звонок, начала подниматься, открывая бледное до голубизны лицо кикиморыша, на котором неожиданно ярко блестели зелёные глаза, сейчас напоминавшие стекло. По крайней мере, жизни и мысли в них было не больше, чем в обточенных стекляшках.

- Что с ним?! – спросила я у подошедшего генетика.

Тот нахмурился, всмотрелся повнимательнее и ответил встречным вопросом:

- А ты использовала уже когда-нибудь гипнологическую установку для его обучения?

- Нет. Я меняла Маугли психические установки, заложенные его прежними хозяевами, но… не таким образом.

- А каким?

Я запнулась. Совершенно не хотелось вспоминать о том, как выжигала клеймо на теле заморыша, но ещё меньше хотелось рассказывать об этом кому бы то ни было, тем более Вигору.

- Там… своя была история. Но она не имеет отношения к гипнологической установке.

Эскулап подозрительно посмотрел на меня, но настаивать не стал. Сверившись с несколькими экранами, показывающими текущее состояние лягушонка, он, наконец, резюмировал:

- Похоже, твой гуманоид тяжело переносит такое воздействие… непонятно, почему. Ну, будем разбираться. Пусть пока полежит в капсуле. Посидишь с ним рядом?

- Да, конечно, - я опустилась на какую-то коробку.

Викинг вернулся к киберу и принялся быстро перебирать страницы, что-то открывая, закрывая, перелистывая и проглядывая. Я вздохнула и тревожно вгляделась в серо-голубую мордочку. Бедный, бедный лягушонок… Не везло ему с медициной! Как вмешательство – так проблемы. Непонятно только, - неужели заморышу противопоказаны гипнологические процедуры?! Как же он учиться-то будет?

Я успела бы, наверное, накрутить себя до Вограны знают каких ужасов, но, к счастью, бог варваров вернулся к установке. Быстро проглядел что-то на панели и удовлетворённо хмыкнул:

- Вот в чём дело… Сейчас всё исправим.

Быстрый, почти музыкальный пассаж, исполненный пальцами, облачёнными в спецперчатку, и Вайятху начал подавать признаки жизни: голова дёрнулась, и в пустых глазах появился проблеск сознания.

- Ага, живой! – с удовлетворением констатировал блондинистый конунг.

Ещё через несколько минут пошатывающийся и поскуливающий заморыш выполз из мягко светящейся капсулы и привалился ко мне. Чуть ниже грудины у него влажно блестел прямоугольник напылённой повязки, закрывающей места проколов, через которые производились манипуляции внутри заморышева тела. Судя по непроизвольным гримасам, Маугли было больно. Правда, Вигор пообещал, что скоро ему станет легче, - и обезболивающее подействует, и заживление пойдёт. Нужно только подождать пару часов.

Я вызвала флайер, чтобы мы могли вернуться домой, кое-как одолела нелёгкий процесс одевания стонущего кикиморыша, и, сопровождаемые эскулапом, мы потихоньку доковыляли до летательной машины. Убедившись, что все загрузились, и аппарат начал подъём, Вигор скрылся в дверях лаборатории. Я облегчённо вздохнула и откинулась поглубже на спинку сидения: кажется, можно было расслабиться.

Лягушонок, по причине временного нездоровья, не сидел на полу, а был тоже упакован в кресло и аккуратно пристёгнут ремнями безопасности, исключающими любую возможность пассажира от этого самого кресла оторваться. Вайятху сидел, зажмурившись, но хотя бы повязку на глаза не требовал. Какой-никакой, но прогресс наличествовал. Задумавшись о том, как новая установка скажется на психике кикиморыша, я не заметила, как мы долетели.

Первым неприятным сюрпризом стало обнаружение какого-то флайера, выписывающего круги над нашим участком. Вторым – то, что около калитки, ведущей на дорожку к дому, стояли двое парней, явно собиравшихся пересечь границу моих владений. Ну, а третьим и завершающим штрихом стало появление над нами знакомой ало-золотой машины, так стремительно снижающейся, что я испугалась, как бы она не села нам прямо на крышу. Похоже, дело было плохо, если Эдор, бросив все дела, примчался сюда. Закусив губу, я смотрела в окно, не решаясь дать флайеру команду садиться. О, Всевидящий, неужели против нас начали военные действия? Но кто?!

В этот момент зазвонил мой вифон.