Метод Бейкера

[Скрыть] Регистрационный номер 0302999 выдан для произведения:                                Сергей  Пилипенко
 
 
 
 
 
 
 
               МЕТОД   БЕЙКЕРА
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ПРОЛОГ
 
Совершенно безразлично может быть лишь тому, кто в самом безразличии своем вовсе не уверен и вовсю задается вопросом своего собственного приложения к действительности.
Это участь приходится, однако, далеко не для всех и самое убедительное доказательство – есть обычный интерес человека ко всему, просто происходящему.
Для человека и его истинного участия было бы желательным решительное применение именно в той сфере сил и возможностей, где от этого и был бы своеобразный толк  или реальное применение в каком-то ярко обозначенном деле.
К сожалению, современное общество не дает даже подобия этого и всем своим чередом дел только доказывает очередную продвигаемую глупость, которая вполне реально ложится всем на головы и проводится в саму линию жизненного  поведения  каждого.
Мы давно уже не роботы. И тому уже нет дальнейшего смысла применения, если кто-то еще сегодня мыслит именно так или движет сообщество теми категориями.
Во всем всегда имеется или усматривается какой-либо смысл. Даже в порочащей саму себя глупости он также обретается, и выделяем особой логичностью самого прохождения во времени.
То есть, время располагает той самой глупостью и само же определяет смысл существа  всего  земного  поведения.
И если Вы сегодня верите одному и тому же, даже более чем насущному, то значит, время еще не выгрузило Вас самих из своей общей для всех обоймы и  продолжает обволакивать своей густой  молочной туманностью, мало дающей права на саму жизнь и  истинное в ней же разнообразие.
Отсюда, вывод:
Время – есть не что иное, как общее человеческое   развитие.
Чем больше в нем содержится зерна ума – тем больше оно способно к своему изменению именно в лучшую сторону, а  не  наоборот.
Согласитесь, что мы сами во многом теряем только из-за того, что кто-то, очевидно важный для нас всех, в какой-то там  раз что-то пытается провозгласить и увлечь за собой  своей сказкой только ему видимой стороны  той  же  жизни.
Ум должен отвергать все это и предлагать свои решения. Он не должен стоять на месте и своеобразно топтаться, создавая собой толчею времени или застой мозговых широт.
Мы не можем творить чудеса безграничности и не можем закрепить за собой право самой вечности.
Но зато нам всем подвластно другое.
Это право на саму жизнь, которую мы должны узаконить самостоятельно, ничуть не соприкасаясь с тем, о чем было сказано несколько   выше.
Как это сделать – должно быть ясно всем и уже сейчас. Для этого есть ум и его торжество должно проявиться в самой действительности.
Пока же, ознакомьтесь с приведенным  ниже.
Возможно, оно всколыхнет Ваше сознание и укрупнит долю состоящего ума, доводя в дальнейшем его же до совершенства.
Удачи пока в неопознанном  и  откровенного видения  благотворно создающейся частицы того самого ума или разума.
В этом нет, по сути, большой разницы, и зачастую  просто  одно  дополняет  другое.
Но так и должно быть, если мы все желаем жить, а для дальнейшего  – существовать вечно.
Вот об этом и пойдет речь далее, и постарайтесь понять все так, как того действительно хотела бы ваша душа, прилежие и состояние которой может быть замечено только здесь и нигде более, ибо нет совершеннее этого, по крайней мере на день сегодняшний и  во время настоящее... 
 
 
 
                   
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
МЕТОД   БЕЙКЕРА
 
ВСТУПЛЕНИЕ
 
Этот  небольшой рассказ практически подтверждает  существова­ние, так называемых, инопланетных цивилизаций.
По сути дела, это даже не  художественное отображение, а самая настоящая действительность, произошедшая в несколько иной стороне общего галактического пространст­ва.
Речь будет идти, конечно, не о настоящих людях земного происхождения, а о других, состоящих в своей системе и на своей далекой планете.
Но вместе с тем, внешнее сходство с людьми просто поразительно, а личные качества имеют практически такие же значения, что дает право определять тот род, по сути написания самого произведения, в род определенно людской и ничем не отли­чимый.
Сейчас многие говорят о, так называемых, параллельных мирах и даже кое-кто якобы смог побывать там, то есть удостовериться как бы лично в существовании по­добного.
Но одно смущает многих других из числа не верующих во все.
Это нереальность существования в среде земного порядка сразу нескольких миров и т.п.
И в этом, конечно же, они правы.
Нет, так называемых, переходных величин, способных инвертировать су­щества и материальность в нечто иное, хотя и схожее.
To eсть, нет  светопроводных  "дыр", которые уводили бы куда-то в другое  мироисчисление при су­ществующем реально земном порядке среды.
Но все же, кое-что содержится действительно правдой.
Это способность каж­дого побывать вне пределов своей земной системы, но только в  виде одиноко состоящей  мысли.
To eсть, способна путешествовать только  часть  нема­териализованной души человека.
Именно она дает прекрасные картины других миров или точнее, космических широт, и порой приводит многих в шоковое состояние.
Не в силах объяснить что-либо или даже просто в лице собственного  самообмана, люди повествуют эти внутренние переживания другим и создают условия для практического широкого безверия в существование параллельных миров.
Да. Они  есть.
Но не в понятии объективности для земного порядка, а в опре­делении местонахождения подобной Земле системы, в которой проживают прак­тически идентичные существа.
Но они не прототипы, и люди сами таковыми не являются.
Это работа Большого Ума по расселению человекосуществ и самой  природы той или иной системы.
Для краткого и более доступного понимания  можно сравнить собаку и волка. Именно в этом и пролегает какая-то степень разноактивности  и существуют какие-то очевидности даже чисто с внешней стороны.
Действительно ли существуют, так называемые, переходные  величины в виде временных "дыр", способные переносить  существа из одного мира в другой?
Ответить однозначно нельзя.
Для этого требуется более широкое знание космоса и его внутреннего существования.
Но зато можно сказать доста­точно уверенно, положив раз и навсегда конец всяким выдумкам, что сущест­вуют другие звездно-аналитические системы вне пределов Солнечной сис­темы или вне досягаемости Земли и проход в них осуществляется только пролетом космически оснащенных материальных единиц, то есть материально-техническими  средствами.
Солнечную систему окружают другие.
Каждая систе­ма имеет свой путь вращения. Где-то проходят ближе линии индукционных потоков, где-то дальше.
Вот на этих расстояниях пока и общаются по-своему существующие параллельные миры.
Пока это только изредка проникающие по­токи чьих-либо мыслей, совмещенных с работой  магнитоиндукционных  полей систем и не больше этого.
То есть, фактически люди могут черпать какую-либо информацию, приносимую им общим светопотоком или галоидальным из­лучением от других только за счет кратковременного сближения самих сис­тем существующих цивилизаций.
По этому вопросу говорить можно довольно долго и вообще он требует го­раздо большего изучения, а не просто поверхностного, и потому можно ограничиться пока только таким высказыванием.
Не существует параллельности миров в одном мире цивилизации.
Вся параллельность заключена только  в других цивилизациях, располагающихся  близлежаще от Земли, которые и сос­тавляют свои системы, подобные или нет Солнечной.
Так вот, в настоящем произведении речь и будет идти об одной из таких цивилизаций, имеющей свою систему и свою основную,  несущую их  планету.
Сам смысл написания подобного заключается в более широком изъяс­нении жизни других существ и в наиболее ярком отражении существа их вре­мени развития.
Это проблемы, просто быт, обычные  эмоции и все то, что просто везде именуется  натуральной жизнью.
Кроме этого, рассказ будет нести в себе и некоторую суть чисто научного характера, так как сам сюжет будет содержаться на этом.
Потому, вполне  есть смысл ознакомиться с тем, что уже где-то состоялось  и составить свое, уже не мистическое, а простое мнение по ряду фактов познаний.
Кроме этого, целью всего написания  стоит донесение факта существова­ния  сходной с нами до  минимума  величины   ума такого же порядка. Это значит, сос­тавление своей умственной координаты, и подготовка всего земного к  индивидуальному проходу во времени.
То есть, прорыв в космические порядки иного рода и вход в систему координирования действий в целом всех единостоящих цивилизаций.
В общем, это пролог в земное космическое будущее. Пока такой прорыв осуществляется лишь мысленно и далеко не все сведения, вложенные в подобные  произведения, можно считать истинно подлинными.
Своеобразно, это игровой автомат времени космического порядка. Забросил мысль – и  она  пошла, а потом возвратилась обратно в виде простого написания или такого рассказа.
Это относительно  самих сведений.
Что же касается, так называемой, доктрической точности -  то она пролегает в уме каждого простого или нет человека.
То есть, в его понимании и лежит та  самая точность раскрытия добытой информации воспроизведенного.
Попроще, объяснить это можно так.
Одно и то же предложение или словосоче­тание можно понимать по-разному, точнее -  быть от истины ровно на столько, сколько есть самого ума.
Это самое простое и, поверьте, достаточно точное определение всех достоинств подобного рода произведений.
Но, впрочем, что обсуж­дать еще не прочитанное. На всех объяснений не наберешься. Точнее, их просто не хватит по самому времени изложений, ибо сколько существ, то практически столько же и мнений.
Потому, человек должен сам стремиться найти свое зерно и вовлечь его внутрь, чтобы оно дало рост и  в це­лом какую-то прибыль ума.
Что ж, содержание оповествовано и, на мой взгляд, отражает  написанное.
Сам сюжет -  дело вкуса каждого. Прочитанное - есть пища, а она определяема единственно.
Ну, а теперь, пожалуйте в мир иного порядка, и хотя он почти человеческий -  вы мало что  узнаете  сразу и возможно даже чего-то  такого испугае­тесь.
Это бывает. Порою, даже в гости сходить страшно. Заведомо гложут страх и волнение.
Но затем все проходит даже не зависимо от исхода самого  посе­щения.
Так и здесь.
Попробуйте пожить некоторое время в мире другом и со­прикоснитесь с ним мысленно.
Это уже будет  считаться путешествием, кото­рое в дальнейшем даст гораздо больше, нежели пустая болтовня о горячих песках и коричневом загаре.
Хотя это трудно сейчас понять и даже не мыс­лимо просто  сопоставить.
Но это дело времени. Ибо только оно делает наш ум со­вершенным и доводит его до самого большого предела в какой-либо жизни.
Но  все же не  будем здесь долго задерживаться  и перейдем непосредственно к рассказу.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ГЛАВА   1
 
БЕРЕГ
 
«Наверное, нет  в  мире такого  счастья, которое  смогло  бы   удовлетворить  любого.
Но зато есть счастье лицезреть любого, и это есть  истинное  удовлетворение  самой  жизни»
( Из старых записок прошлого)
 
Солнце волною шло на берег и укрывало теплом всех, кто там нахо­дился. Beсело шумели люди, играла тихая музыка, а весь пляж наводнился приливом  купальщиков и ныряльщиков.
Голубовато-лазурное море ровно дышало своей влагой на отдыхавших и соз­давало все прелести жизни на берегу.
Стояло лето. Тепла хватало. Это радо­вало людей и веселило, как никогда.
Бейкер расположился на одном из купальных мостиков, и уже собирался было прыгнуть в воду, как  вдруг  сзади к нему подошли двое, одетые так  же, как и он, и очень вежливо попросили пройти с ними.
-  О, господи, - взмолился тихо Эрнст, - неужели снова?..
Это "снова"   обозначало  лишь  одно  - работа.
Такая была она у него уже дав­но. Все отдыхали, веселились, загорали, купались, а ему как будто этого не полагалось.
-    Ну, что там еще? - без тени злости, просто со вздохом спросил вполголоса Бейкер у ребят, его сопровождавших.
-    Получилось, - тихо шепнул  рослый  Гейбл ему на ухо.
-    Вот, черт, - воскликнул с радостью Эрнст и уже зашагал быстрее, - чего ж ты раньше этого не сказал?
-    Боялся, что утонешь, - засмеялся тихо Гейбл и отклонился в сторону. 

Вскоре они зашли в одну из раздевалок, где переоделись в обычную одежду, а затем последовали к выходу, где ждала не так давно приобретенная  гоночная  машина.
-    И зачем она тебе? - всегда ворчала на него жена, потрясая в воздухе чем-либо из кухонных приборов или указывая вилкой прямо ему в глаз.
-    Как зачем? - удивлялся  в свою очередь Эрнст. - Ездить.
-     Купи другую, - всегда говорила она, - я не могу на эту смотреть.
-    И чем она тебе не нравится? - спрашивал  муж.
-     Ничем, - кратко отвечала жена, и на этом их спор завершался.
 
Так вот он и ездил уже около года, не обращая на все внимания  и слушая самого себя.
Все подошли к месту стоянки и разошлись по своим машинам.
Вскоре взревели моторы, и череда единиц техники покатилась по гладкому шоссе в сторо­ну одного очень нужного здания.
Даже не здания, а целого микрорайона, так как оно занимало огромную территорию, а так называлось потому, что все его отростки были между собой соединены. И, конечно же, существовали проходы, переходы и даже внутренние переезды.
Здание называлось Центральной клинической лабораторией. Там работал Бейкер и слыл ведущим специалистом в области малой хирургии.
Но кроме этой, весьма почетной для любого человека должности, он был еще и руко­водителем одной из научных секций.
Совместно с другими врачами-учеными он разрабатывал  систему  жизненного  прироста.
Так назывались молекулярного типа тела, которыми обладал каждый из них, и в которых нуждалась единица состоящей в среде души их челове­ческого происхождения.
Шли опыты по выращиванию нового вида молекулярного сложения. И судя по всему, сегодня для него был успешный день.
 
Быстро поднявшись по лестнице вверх, Бейкер почти ворвался внутрь и бе­гом понесся к своей лаборатории.
Сопровождавшие едва его догоняли.
Наконец, он достиг цели и вошел в дверь, предварительно приложив руку к при­бору, стоящему  возле  нее.
То же сделали и другие. Дверь закрылась, и лифт понес их наверх, аж на самый последний этаж.
Секунд через десять они вышли из  лифта и прошли по коридору к одной из дверей.
Там стоял такой же прибор и все поочередно положили руки. Что-то пикнуло, и дверь отворилась.
Мужчины вошли внутрь небольшого помещения, где подверглись поверхностной обработке со стороны машин, а затем последовали в другую.
Здесь им приш­лось всем раздеться и буквально голыми по очереди входить в одну кабину, подвергаясь  довольно  неприятной   дообработке.
Выход был с другой стороны. Там висела чистая одежда, и все с удовольствием прикрыли свои нагие тела.
И хотя женщин здесь не было, все равно существовало какое-то неудобство или даже присутствовала  некоторая  неуютность  на рабочем   месте.
-   Ну, что за работа, - вздохнул высокорослый Гейбл, - по сто раз на  день переодеваться, да еще купаться в том грязном душе, - это так он называл кабинку дообработки.
-   Не по сто, а всего лишь по четыре, - сказал спокойно Эрнст, - а к тому же, вы вполне бы могли сюда и не ходить. Кто меня здесь украдет?
-    Всякое может быть, - как-то грустно сказал Мэт, -  к тому же, есть  инструк­ции.
-    Ну, ладно, - согласился с ними Бейкер, - но скажите, как вы собираетесь меня защитить в случае чего? Где ваше оружие?
-    Вот оно, - спокойно сказал Гейбл и достал из-под халата не очень большой пистолет.
-    И это называется оружие, - со смехом сказал Эрнст, - да это хлопушка  простая. И как вы только ею собираетесь защитить?
-    Эта хлопушка, к твоему сведению, способна уложить любую твою молекулярную тварь, - даже обиделся на него Гейбл.
-    Ну, во-первых, не тварь, а ткань, - сказал профи Бейкер, - а во-вторых, что-то мне  вовсе не верится в то, что она остановит именно мое сложе­ние.
-   Проверим, - почти требовательно сказал Мэт и даже остановился посреди коридора, по которому они шли к непосредственному  рабочему  месту.
-    Ладно, ладно, не горячись, - весело улыбнулся Эрнст, - я же шучу. Знаю обо всем. Мне ведь эту штуку показывали в работе. Хотя, если честно, то все же сомневаюсь.
-    Ты что, серьезно?- забеспокоился Гейбл.
-     Знаешь, - остановился теперь сам профи, - мне кажется, что нововыведенная  ткань будет сильно устойчива. Надо бы подумать, как в таком случае останавливать.
-      А откуда такие выводы? Ты ведь еще не пробовал в работе?
-      Да, но я ведь могу  предположить.
-      Ну, предположение -  еще  не практика, - облегченно вздохнул Гейбл, и они  вместе двинулись  дальше.
Через несколько минут люди достигли еще одной двери и в очередной раз подверглись обработке.
Правда, сейчас она была менее противной и даже немного приятной.
-   Как смена полюсов, - всегда говорил Бейкер, нажимая на клавишу обработки.
Это было сильное электромагнитное облучение, устанавливающее у всех  единообразный заряд и делающее из них каких-то мягкотелых юнцов.
Мышцы как-то расслаблялись, мысли немного успокаивались, эмоции вовсе исчезали и во всем как бы снималась напряженность.
После тридцатисекундного воздействия такого поля люди просто становились умственного рода   существами вне всяких чисто жизненных сложностей.
Далее, уже самостоятельно включалась система фотопотока, которая как бы довершала предыдущую работу, и уже затем вводилось в действие  инфрацифровое оборудование, способное совершать чудеса   переворота человеческой  души.
Мозг освежался и становился единым целым в системе всестороннего отслеживания  мыслепотоков.
В общем, через две с небольшим минуты, это уже были совершенно другие лю­ди.
Далее существовала переходная герметическая зона с вытеснением всех сигналов, а еще дальше дверь вводила в комнату исследований.
И хотя времени на все уходило мало, людям казалось, что это им мешает, а  порой и вовсе раздражает.
Но такое случалось только вне пределов самих исследований.
В этой обширной и довольно длинной комнате трудились разные специалисты, и каждому отводилось  свое  рабочее  место.
Охрана занимала свои места, а ученые-доктора свои.
В общем, обязанности строго распределялись.
Бейкер наспех поздоровался с ближайшим сотрудником и прошел к своему рабочему месту, которое вполне можно было обозначить как целый кабинет.
-   Наконец-то, получилось, - проговорил он, быстро просматривая движущуюся ленту сведений на  экране.
-    Ну, как, удовлетворен? - зазвучал голос у него в ушах.
Бейкер  повернулся.
То был его друг и соратник по общему делу Генрих Плит.
Он с радостью пожал ему руку и сказал:
-    Да, наконец-то мы достигли нужного. Как думаешь, каково время займет сложение этого гиганта?
-     Думаю, часов пять-шесть, не менее, - ответил Генрих и присел возле стула Бейкера рядом, - я вот, что еще думаю. Может, не стоит еще торопиться с молекулярным  ростом?   Можно уложиться в   прежние  границы. Как  считаешь?
-    Это вопрос, - задумчиво ответил Эрнст, - а каковы сроки ввода?
-    Я уж не помню, но кажется, где-то к концу лета.
-    Да, время идет, - ответил Бейкер, - значит, будем вводить.
-     Когда? Прямо сейчас?
-     Да, нет. Подождем до завтра. Сегодня все-таки выходной. Думал искупаться. Так вот, не успел.
-     Тебе что, этого душа не хватает? - улыбнулся Генрих.
-     Вполне, - улыбнулся и Эрнст, - но тот лучше.
-     Ладно, я пойду. Свою работу закончил.
-     Как ребята?
-     Да, они тоже подходят к завершению.
-      Хорошо, я побуду здесь немного и потом  уйду. Иди, отдыхай.
Они попрощались, и друг ушел.
-     Так, так, - склонился над своим экраном Бейкер, - значит, сроки. Что ж, будем  испытывать.
 
Эрнст принялся за свою работу и занимался где-то около часа.
 
Тем време­нем, другие завершали свою часть и по одному уходили из лаборатории, подходя к Бейкеру и прощаясь.
Тот всем молча кивал, пожимал руку и снова возвращался к своему. Так было у них давно.
Еще с тех пор, как произошла революция. Каждый занимался своим, и труд был своеобразно не ограничен во времени.
Главное, чтобы работы не стояли на месте. Во всем, конечно же,  определялись сроки.
Но так можно было определить что-то конкретно производящееся. В науке же, это было сложнее.
И все же они существовали, хотя бы условно. И, конечно же, человек устроен именно так, чтобы по сути дела своего как раз вложиться в эти сроки.
Это созна­ние. Оно постоянно ведет к какой-то цели и делает работу  просто вполне определенным смыслом  жизнесуществования.
 
После той самой революции на планете не стало существовать государств или чего-то подобного. Было, конечно, правительство, но его деятельность заклю­чалась не в самом прямом руководстве, а в определении сроков развития общей массы цивилизации.
По сути, оно готовило планы на будущее, вело спецификацию кадров по спе­циальностям и отраслям, занималось проблемами ресурсов и вело даже пере­говоры с другими схожими цивилизациями.
Правда, особых успехов в том де­ле достигнуто не было, но виной всему некоторая  поотсталость других и какое-то недопонимание сути деятельности  самих   себя.
К тому же, большую роль играли и расстояния. Не могло же правительство  все  время находиться в космосе. Хотя, кто знает, может его место действительно   там.
По этому поводу пока шли дискуссии, хотя именно так это вряд ли можно назвать.
Скорее всего, нужно отнести к разряду мнений. В общем, пока велись обсуждения, и люди подавали в общую компьютерную базу свои голоса.
Время пока ограничено не было, а потому просто собирались сведения или решения самих людей.
Экономика в целом на планете осуществлялась в самом простом. То, что было необходимо, то и производили.
Благодаря  той же системе общей сети компьютеров составлялись базы данных, и каждый житель определял сам себе свои  запросы.
Согласно этому  все и воспроизводилось. Как таковых, денег дав­но не существовало. Но существовала система такого же компьютерного сче­та  накоплений.
Просто это была та единственная мера предосторожности, которая давала возможность всякому не сходить с ума от безделия, а зани­маться полезным и, конечно же, соответственно накоплять свой счет.
Как таковая, купля-продажа отсутствовала. Термин остался со старых времен.
Необходимое просто доставлялось по месту нужными структурами, отделами и просто людьми.
В общем, все было распределено и составлено, как единая система существования всей цивилизации.
Жили все семьями, но можно было,  конечно,  и по одному. Это  кому, как  захо­чется.
С достижением успехов в области генетических   молекулярных основ решено было перейти на широкое воспроизведение уже готовых, пропорционально  сложенных  тел.
To eсть, вопрос рождения сам по себе отпадал.
Но все же, не все так было гладко. И потому, разрабатывались все новые и новые модификации.
Тело существовало в пределах   десяти - двадцати   лет. To eсть, практически эксплуатировалось мало. Затем, его меняли на новое, сохраняя ум того, кто в нем же и состоял.
Это воспроизводилось в специальном центре по пересадке  энергетических  основ.
Он так и назывался.
Процедура занимала всего несколько часов. Сами по себе тела практически не старились.
To eсть, были все время как бы в одном воз­расте, но со временем в зависимости от условий работы того или иного человека просто приходили в негодность.
Генетическая масса начинала рез­ко снижать свою упругостойкость и могла просто напросто саморазложиться.
Конечно, не за одну минуту или час, а где-то дней за тридцать-сорок в зависимости  от светофокусирования  среды.
В связи с этим неудобств не существовало. Люди, зная сроки и симптомы светоскопического заражения, своевременно обращались в центр и подменяли  тела.
Но с другой стороны, это было недоработкой. Потому, ученые добивались лучших результатов, а правительство составляло сроки для такого исполне­ния.
На день сегодняшний основная масса тел прочно держалась в пределах два­дцати лет, но это не устраивало  никого.
Человечество мечтало находиться в одном теле подолгу.
Конечно же, это мешало переходам сквозь звездные широты. И хотя пока таких дальних полетов не осуществлялось, все равно это заставляло думать об увеличении сроков существования тел.
Естественно, детей на планете не было. Своеобразно, это был минус, а с другой стороны - плюс.
Их отсутствие давало возможность трудиться в полную силу, чтобы создать все условия для разнообразного  жизневедения.
Ученые работали  и над этим вопросом. И, конечно же, это не было на шее одной лаборатории.
Но в целом, жизнь была  в общем неплохая.
Быт никого не задевал. Отдых существовал многогранно, а работа доставляла удовольствие от конечной цели ее продукта.
Так  вот они все и жили. Трудились кто, где, и занимались тем, что лежало каждому  по душе.
Но, как бы там ни было, все же человек оставался неизменно  человеком.
Существовали эмоции, чувства и многое другое, что связано имен­но с ним.
Наверное, единственное, что отсутствовало, так это ревность и  завистничество.
Тела создавали  благоприятность внешнего вида, и это, естественно, сопут­ствовало всякому жизненному равновесию.
В остальном же, человек сохранял свои первостепенные  черты.
Казалось бы, даже быт не мешал, так называемым, семейным  ссорам, но все paвно они присутствовали даже просто из-за ничего.
Такова деятельность само­стоятельного ума. Ему всегда кажется, что он прав больше, нежели другой. И потому, справиться с "трудностями" тяжело.
Но все же, нет ничего невоз­можного. И в целом цивилизация уже подходила к тому решению, чтобы ум вся­чески подходил к другому.
Это сложная проблема всех уможивущих существ. Но благодаря тому же уму, способна быть разрешенной и оставленной где-то за пределами умственной   несостоятельности.
 
Бэйкер покопался в своих трудах еще некоторое время, а затем осмот­релся по сторонам.
Работники все уже разошлись, за исключением двух чело­век, которые сидели неподалеку и молча созерцали  игру  умов.
Так это назы­валось на жаргоне тех, кто опекал таких вот людей, как Бейкер.
Только вот от чего они опекали, если, казалось бы, в таком сообществе нет никаких бед.
Но существовали проблемы иного рода.
Это охрана безопасности лиц всецивилизационного значения согласно самой  их жизненной   активности.
Люди, молчаливо ожидающие своего подопечного, охраняли его от всяких жиз­ненных бед.
Это мог быть даже самый простой элементарный случай, в резуль­тате которого могла улететь душа и угодить куда-нибудь за пределы сис­темы в целом.
И хотя вокруг планеты существовало особо уплотненное кольцо, все же время от времени определенные единицы ускользали вверх по световому  коридору.
Когда-то в расчетах геодезической инженерии была допущена ошибка, в ре­зультате которой в околопланетном пространстве образовалась дополнитель­но светопроводная  эмильтативная связь между средой космического внешнего давления и внутренним пространством.
Эта связь существовала в виде одино­ко состоящего потока масс радиоактивных элементов.
Своеобразно, это был  коридор выхода в космос сквозь уплотненный состав околопланетной поверхности и им конечно пользовались астронавты, точнее  корабли, спутники и т.д.
Этот проход еще называли световым столпом. Именно по нему проходила и попадала внутрь среды основная масса галоидного потока единиц свети­ла.
Вначале этот проход хотели закрыть, но затем все же оставили, как един­ственно допустимый вход-выход в среду.
 
Вот потому и существовала охрана, которая повсюду сопровождала гениев ума и всячески оберегала  от  нелепой случайности.
По этой же причине та же охрана не находилась в одном транспорте, ибо в случае аварии погибли бы все и некому было бы доложить о вышедшей в пространство душе.
Благодаря тем же технологиям она активно и достаточно прочно содержала­сь в теле, но при практическом повреждении отдельных участков, могла по­кидать состояние телесности.
Хотя  во  многом сами тела были прочными и довольно упругими относительно не только среды, а прямого давления жест­кости. Это, так сказать, одна сторона медали.
Второй причиной охраны было существование единиц имперического сложения.
Это прошлое в ненатуральную величину. Время от времени, ядро планеты все же выбрасывало в среду некоторое количество энергетических уровней порядка  дестабилизации.
В переводе на обычный язык это полтергейст, но дохо­дящий до величины хорошей энергетической встряски.
И хотя повсюду стояли устройства по улавливанию   подобных величин, все же осторожность  не  ме­шала.
Два охранника вполне могли противостоять, так называемой, величине прироста. Они, конечно, не дрались с незримостью.
Но за счет своей эквива­лентной массы разбивали содержимое той величины и не давали возможности произвести "встряску", чем-то похожую на сильный электрического характе­ра удар.
И третьей причиной охраны указанных лиц было непосредственное участие их в экспериментах, которые вполне могли привести к такому же  печаль­ному  результату.
Что же касается преступности или чего-то еще, то она была   давно выведе­на благодаря широкому применению актива ума относительно всего  того, что считается безумием.
В общем, беспокойства по этому поводу практически не существовало, хотя органы, примерно соответствующие органам правопоряд­ка, все-таки  присутствовали.
Но в их обязанности входило нечто более про­стое и откровенно жизненно важное. Это обычная помощь в случае каких-либо возникающих обстоятельств.
Примерно, они напоминали службу спасения. Оружие, кстати, отсутствовало. Его не было ни у кого, кроме тех, кто охранял тех самых гениев ума.
Оно было дано для того, чтобы избежать в случае че­го прямого столкновения с, так называемыми, экспериментальными   единицами.
Но наряду с такой всеобщей невооруженностью, цивилизация  все же была защищена хорошо.
Сверху их открыто загораживали мощные системы военно-космических сил, а изнутри существовало, так называемое, светогранное  вооружение, способное в один миг уничтожить любое существо, благодаря силь­ному излучающемуся заряду.
Была и своеобразно обустроенная армия. В основе своей, она занималась обычной деятельностью, то есть трудилась так же, как и все.
Время от вре­мени она проводила свои учения и отрабатывала какие-то задания.
Но особо­го внимания этому вопросу не уделялось. Просто не было такой необходи­мости содержать армию обычно, так как воевать было не с кем.
Те же, кто стоял на страже системы, конечно, свое дело знали превосходно. На них и лежала ответственность за сохранность в целом цивилизации.
Как таковых, врагов в космосе не наблюдалось. И основная цель несения такого рода службы сводилась к защите от природно существующих угроз строго космической среды.
Это метеориты, сгорающие звезды, ливни, дожди и всякое другое.
Не меньшую опасность представляли и системы, где цивили­зации только развивались и доходили до уровней атомного оружия.
Их внезапное  исчезновение или разлом систем могло принести много беды всем остальным.
Так что, военно-космические силы в основе своей были предназна­чены именно для этой цели, и с той же целью строилось новое оборудование системного окружения.
Это когда система по своим границам выставляет зоны отталкивания или измельчения поступающих в ее просторы масс другого актива среды.
И в этом направлении работали ученые, разрабатывая новые структуры космических средств защиты и передвижения.
В общем, в целом жизненаправленность всех состояла именно в сути самой  жизненаправленности.
То есть, работа сводилась в итоге  к  сохранению жизни в различных условиях существования самой системы.
Одновременно шел поиск близлежащих планет, способных в будущем предоставить жизнь на своих тер­риториях. Правда, пока успехи были минимальными, но важен шаг и желание добиться необходимого.
Так люди и поступали, и согласно этому продвигали вперед свою многогранность  жизни.
Бейкер, наконец, оторвался от своего рабочего места и, отключив систе­му, устремился к выходу, на ходу осматривая оставленные рабочие места.
Охранники последовали за ним, сохраняя небольшую дистанцию.
Вскоре, все они выбрались наружу, где Эрнст почти торжественно объявил:
-    Сейчас едем домой. Я забираю жену, а дальше на пляж. Вся работа начнется  завтра. Как принято?
-    Принято вполне подходяще, - согласились оба, и их лица расцвели от удовольствия.
-    Ну, тогда, в путь, - кратко сказал Бейкер и устремился к машине.
-     Конечно, - ответила охрана и разошлась в разные  стороны.
 
Спустя минуту все уже мчались к дому профи в искренней надежде на скорое удовольствие.
День обещал все же быть не до конца испорченным.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ГЛАВА   2
 
ПОБЕГ
 
Утро повстречало Бейкера за рулем автомобиля. Поднялся он рано и с особым нетерпением ринулся  на работу.
Охрана сменилась и  теперь его сопровождали два других человека из того же ведомства.
Еще вчера Эрнст распорядился подготовить необходимое, чтобы к его при­ходу было все на своих  местах.
Эту работу делали аспиранты  -  младшие на­учные сотрудники. Что поделать, у каждого, как говорится, был свой хлеб.
Кстати, о нем. Уже давно на планете не выращивали злаки или что-нибудь в этом роде. Для генетически сотворенных тел искусственного порядка пи­щи практически не требовалось.
Всего один раз в день проводилась свое­образная подпитка за счет первопродуктов  состояния  среды.
Это были ви­тамины, соки, молоко и прочее. Всякая надобность в хлебе или чем-то еще попросту отпадала.
Достаточно было выпить грамм двести молока, грамм сто лимонно-апельсинового сока, съесть небольшой огурец или салат или что-то еще из того же и закрепить все чем-нибудь скальционированным. Это могло быть немного мяса, рыбы или чего-то еще.
Кроме этого, конечно, употреблялись специальные  витаминады  в виде таблеток. Их уходило в день около  десятка.
Вот и вся пища за сутки. Вода практически не была нужна. Питьевой рацион заменял вид щелочного раствора: что-то схожее с минера­лизированным  субконсервантом.
В общем, питание не доводило до ужаса существования и вызволяло многих от ог­ромного и порой бесполезного труда по выращиванию продуктов питания.
В итоге, использовалась лишь часть планетных площадей, а в остальном, как говорится, буйствовала  природа.
Но это, конечно, громко сказано. Буйство заключалось в разноцветье и  разноприсутствии единиц  роста  флоры.
Содержалось все в великом порядке.
Если это был лес - то он был очищен и рассажен. Если тропа - то она была таковою.
Если газон или поле цветов - то тому же и соответствовало.
Этим, конечно же, занимались вплотную и работали круглый год.
В общем, на смену весеннему полевому севу пришла просто работа по облагораживанию территории.
Присутствовали на планете и виды некоторых животных. Среди них не было особо опасных для самих людей и в том числе, для них самих.
To eсть, все виды были травоядными. Поголовье контролировалось специальной службой и поддерживалось самой природой.
В целом, в этом деле был наведен порядок.
То же относилось и к морю. Агрессия исчезла вместе с исчезновением аг­рессии людей.
И теперь, водный мир не представлял опасности, как то было когда-то давным-давно.
Отсутствовали и насекомые, доставляющие неудобства, или особо опасные виды ядовитых млекопитающих.
Хотя, в принципе, для этих тел они уже не представляли угрозы. Но решение по ним было принято еще во времена ран­ние и потому на день сегодняшний на планете эти виды не присутствовали.
Вывести, конечно, их не составляло бы труда, так как в базе данных храни­лись необходимые элементы  их  ядерного  состава.
Но вопрос пока не подни­мался, и всех удовлетворяло  то, что и так есть.
Говоря проще, его доставало для опознания самих себя среди массы иных, природно исполненных существ.
Бейкер не особо торопился, но машина шла со скоростью около 200 км/ час.
Жил он в километрах пятидесяти от самого центра и никогда не желал расположиться поближе.
Дорога как бы давала ему возможность перейти из одного состояния в дру­гое  или просто настроиться на работу.
Естественно, так же ехали и оба его душехранителя, правда  назывались они немного не так, если уж быть достаточно точными.
К счастью, дорога позво­ляла такую скорость и не создавала помех на пути до самого центра.
И не потому, что это была какая-то особая зона, по которой ездили только боль­шие умы, а из-за того, что она была просторной и по-своему хорошей для подобной  езды.
Автомобиль имел каждый. Как такового, общественного  транспорта  не  было.
Он был просто не нужен. Люди уже давно расселились по планете, как гово­рится, с удобствами, и каждая семья или просто человек имел свой дом и, конечно же, сам  автомобиль.
Естественно, это создавало некоторую проблему с расстояниями,   но при наличии авто и хороших дорог, этот вопрос сни­мался.
 
К тому же, численность людей в целом по планете контролировалась.
Это решало правительство. Оно вводило дополнительные единицы, и оно же принимало решение по сокращению.
Естественно, при этом учитывались инте­ресы всех и каждого.    Можно сказать, люди уже жили вечно. Только смена тел могла говорить о изменении срока  существования.
Единственным особым изменением было развитие существующего  ума.
Генетика все же оставалась ею. и при пересадке душ определялось и другое. Это изменение внутреннего состава геномозговых клеток за счет присоединения новых элементарных единиц от времени существования в теле.
Говоря проще, старая гипоструктура генетического мозгового соединения сочеталась с новой и осуществ­ляла новую программу по состоянию прибавления или развития ума.
В общем-то, это был достаточно трудоемкий процесс микрохирургии, хотя и длился всего несколько  часов.
В отдельных случаях генетическое мозговое соединение подвергалось дополнительной обработке и в буквальном смысле промывалось от какого-либо  загрязняющего  вещества.
В любом случае, орга­низовывалась специальная компетентная комиссия, определяющая дальнейшую роль того или иного человека.
Все зависело от развития того самого ума.
Образование было на планете также своеобразным. Это кратковременные кур­сы по восстановлению энергетических ценностей среды.
Так они назывались.
Реально - это был процесс первоадаптации после пересадки душ и смены тел, за время которого человек приходил в состояние прямолинейно сконцентрированной памяти.
То есть, восстанавливал память, сочетая прошлое и уже вновь вложенное.
Этот процесс длился всего один месяц. После, человек возвращался в жизнь и снова  вел обыкновенный образ существования.
Естественно, диплом  по та­кому случаю никто не выдавал. Он был просто не нужен. Эксплуатировался лишь мозг по составу ума, приходящего во времени существования тел.
Но здесь нельзя сказать, что те, кто трудился где-то на простых рабочих местах, был далеко отсталым или каким-то вообще неполноценным.
Как раз, наоборот. Все были примерно на одном уровне развития. И только единицы из числа общего занимались развитием всего, в том числе и науки.
Они отбирались по результативным оценкам той же комиссии и вовлекались в какое-либо новое дело, если их ум после смены тел составлял другую, более подходящую единицу.
Естественно, аналитически можно было создать своеобразную человекомашину и эксплуатировать ее с полной мощностью.
Но это было отклонено еще в самом начале подобного развития и это же строго соблюдалось.
Имело место только естество познаний. Да  и создание такого генетического робота  ума, в принципе, не могло бы разрешить сразу массу каких-то дру­гих проблем. Его просто бы не понимали другие существа или люди даже в целом своем составе.
Это можно выразить на простом примере.
Возьмите профессора и простого дворника и попытайтесь объединить их усилия в области какого-нибудь научного достижения.
Понятно, что из этого ничего не выйдет. Дворник мо­жет сделать только свою работу и возможно как-то поразмыслить в ту сто­рону.
Профессор же будет вынужден только принять работу дворника и на том ограничиться. Дальше дело не продвинется. Нужна, как говорят, идея.
Так вот, такую идею может дать только своеобразно подходящий ум, способ­ный выполнить и простую работу, и действительно умственную.
Даже, если бы профессор к чему-то пришел сам и показал дворнику, то дело на том бы и закончилось. Потому что, последнему оно не будет понятно, зачем вообще нужно.
А если он просто подчинит свою голову и согласится с тем изысканием, то толку от него все равно не будет.
Иначе говоря, дело не будет поддержано другими и правильно понято, как общецель.  Вот в этом и заключается разница в содержании разности умов и в содер­жании их максимального равенства.
По уму, как говорят, и дело приходит. А, если общий ум высок - то и дело будет такого же порядка.
Потому, даже в самых развитых цивилизациях не существует, так называемого, подсобного ума или, говоря проще, его отсутствия.
Работа есть везде и по­всюду. Она исполняется либо робото-техническим средством, либо генетичес­ки исполненным  механизмом.
Во втором случае как раз и применяется систе­ма общего равенства ума. И никто из представителей цивилизаций друг на друга не обижается за свое рабочее место.
Ум не позволяет сделать такое, и тот же ум помогает уже другим сотворять свершения уже более высокого  порядка.
Путь подходил к концу, и вскоре Бейкер увидел давным-давно знакомое ему здание.
Он снизил скорость, перестроился на другую полосу и совсем скоро припарковался.
Быстро вошел по лестнице и почти  понесся по коридо­ру здания. Ему, как и всегда, хотелось поскорее удалиться в мир труда и посмотреть на  плоды своей трудной, а порой и неблагодарной профессии.
Не всегда эксперименты удавались, и это, конечно же, ставило под сомнение его и других компетенцию.
Но так было везде, и порой проходили годы в ожидании какого-нибудь результата, пока наконец он не появлялся и зас­тавлял  биться  сердце по-новому, принуждая уже к другому делу. Это подтвер­ждение сотворенного на практике.
Вобщем-то, ничего нового не происходило, просто эксперимент переходил из одной стадии в другую.
Из теоретической концепции в теоретическую версию, далее в свободно располагающуюся конвенцию и уже дальше наступал черед самого эксперимента, который был изначально прост и пролегал толь­ко в соединении каких-либо грамм-молекул какого-то вещества.
Вот по такому пути и двигался эксперимент. И только глубоко после насту­пал период перехода из состояния инертной напряженности в состояние практической  целеустремленности.
То есть, наступал период  ввода    дости­жений в некоторую долю     практики существования веществ.
Эрнст прошел на свое рабочее место и, поздоровавшись со многими, уже прибывшими сотрудниками, взялся за документацию.
Необходимо было поста­вить в известность всех тех, кому это положено по роду деятельности, а также просто обычных сограждан.
Так было принято, чтобы не возникало из­лишних проблем с какой-то засекреченностью или чем-то подобным.
Далее Бейкер собрал всех сотрудников и объявил о начале эксперимента. Это    было принято со всеобщим воодушевлением и некоторым торжеством.
Все прошли в другое помещение и приступили к исполнению своих функцио­нальных обязанностей.
Сам Бейкер занял место руководителя и снарядился соответствующим об­разом.
В обязанности входило и это. Всем на головы были одеты своеобразные шлемы, а тела покрыты специальным  раствором  поверх  одежды.
Лаборатория имела вид полукольца, точнее эллипсообразную форму.
В самом центре возвышался механизм резкого генетического сокращения. Своего рода, убойная машина или устройство для распада генетически совершенной клетки. Это, так сказать, мера предосторожности.
Чуть далее, под опекой этого мощного устройства находился геофизический раствор, в который было помещено минимальное количество полученного в результате опытов вещества.
На рабочем месте Бейкера стоял монитор и демонстрировал весь процесс.
Возле растворной огромной ванны стоял мощный светоскопический ге­нератор.
Именно ему принадлежала роль скорого возбудителя генетической клетки роста. Рядом же находился светочувствительный фильтр в случае какого-либо дополнительного насыщения состава геопродукта, находящегося в том же растворе.
В ту же группу входили еще:
обычный радиометрический счетчик, устройство опережения волны, инфрацифровой  эжектор, волновой ге­нератор, квантовый механизм разброса сигнала, фотоэлемент, гидроакустомер, диафрагма роста, система отслеживания радиопроводного сигнала и несколько других более мелких приборов.
Все это было между собой соединено и составляло в целом единую систему по проведению эксперимента  взращивания.
Наконец, все было готово, и процесс начался.
Загудело оборудование, за­искрили во все стороны небольшие молниеобразные огоньки, возник небольшой ветерок, а помещение наполнилось резким запахом одного из инертных газов.
Прошло несколько минут.
Аппаратура вошла в работу, и на поверхности раствора начала появляться довольно быстро растущая инертная масса продук­та.
Это была бесформенная масса розовато-белого оттенка, уплотненная в своих структурах роста, изобилирующая камуфляционным светотеплопроводным    эффектом.
То есть, она практически сразу подвергалась глянцеванию  или  своеобразному  загару.
Со временем масса возросла до определенно допустимых размеров, и процесс остановился.
Сработали блокирующие устройства, принуждающие основную  массу   приборов прекратить свою деятельность.
Началась следующая процедура по проверке полученной ткани и костномозгового состава.
Ту же среду дополнительно насытили еще одним элементом и вновь включили все устройства.
Спустя время, в среде этой массы произ­росло довольно большое количество своеобразных сухожилий или внутренних разветвлений, состоящих из тех же единиц растворной массы. Точнее, приго­товленных  из  нее.
Еще через несколько минут процесс снова остановился.
Экран монитора четко вырисовывал полученные структуры, а рядом одновременно шла распечатка полученных анализ-сведений на бумаге и такой же тек­ст наблюдался на самом экране немного в стороне от картинки.
Далее, процессор анализировал полученные сведения и составлял новые зак­лючения, выдавая их по очереди как на экран, так и на бумагу.
Прошло около часа. Наступило время небольшого перерыва.
Все покинули лабораторию, включив  систему безопасности и уничтожения полученной величины  ткани.
Перерыв продлился минут двадцать. Вскоре сотрудники вновь заняли свои места и приступили к второй очереди эксперимента.
 
На этот раз в тот же раствор была введена строго конкретная единица массы и программа по закрытию файла ее развития.
Эксперимент проводился в уже совмещенном растворе, то есть с уже введен­ным дополнительно элементом.
Через несколько минут в растворе начал формироваться обычный человеческого типа  скелет.
Практически одновремен­но зарождалась или возбуждалась сама ткань, которая плотно облегала кос­тную массу и формировала внешнюю конфигурацию  тела.
Спустя  пятнадцать минут тело человеческого типа было  готово.
Естественно, в нем не было ничего, кроме указанного, то есть ткани и кости, тем не менее, образовавшие собой тело человека.
Лицо, как таковое, отсутствовало.
Это была плоскооб­разная фигура.
Снова заработал процессор, и начали поступать сведения.
Весь состав сот­рудников принялся за их изучение, и время от времени, каждый давал допол­нительно еще и свое заключение, занося в тот же компьютер  все слововыражения.
Вторая часть эксперимента завершилась, и вновь все потянулись к выходу, на ходу переговариваясь и обсуждая специфические детали.
Примерно через полчаса эксперимент вошел в третью и основную стадию  развития.
Это сочетание молекулярной ткани и выражение внутренних   модификаций.
Для этого потребовалось внести в тот же раствор дополнительное коли­чество веществ и даже положить некоторую часть геонеразлагающихся продуктов  среды.
Эта стадия развития несколько отличалась от других. Необходимо было вре­мя на совмещение элементарных основ и соответствующие условия.
Пока приборы и вещества были в работе, люди занимались своими узкоспециаль­ными вопросами.
Всего в эксперименте  участвовало  восемнадцать человек, включая и руководителя.
Каждый из них делал свою работу, которая, в основе своей, заключалась в простом анализе и соответствующих  ему   заключениях.
Иногда, их работа достигала какого-то уровня особой занятости и, глядя со стороны на все это, можно было сказать, что это скорее центр управления  полетом, а не какая-то лаборатория.
Четко шли команды руководителя и не менее ярко они отражались на подчиненных.
Казалось, даже процессор не успевает контролировать ход собы­тий, то и дело сменяя одни сведения другими и щелкая алфавитно-цифровой спецификацией устройства распечатки.
Так длилось около часа.
Наконец, судя по загоревшемуся, общему для всех, голубовато-зеленому огню с ярко обозначенной надписью "ГОТОВНОСТЬ", все пришло в стадию возможности начала, и руководитель дал команду на работу.
И снова загудели приборы, загорелся очень яркий свет, а где-то внутри раствора забурлило дно.
Начиналось рождение уже настоящего тела или очень схожего с тем, что уже было проверено и, как говорят, состояло в ходу.
Вначале воспроизвелось первоначальное, то есть костная структура, еще далеко не окрепшая по сравнению с прошлым экспериментом.
Можно сказать, что она была мягко-мелко-зернистой.
В след начали обра­зовываться небольшие участки ткани, соприлегающей  к ней.
Далее наступил черед развертки основной системы периферической деятельности любого генетического  организма.
Образовавшееся начало укутываться со всех сторон различного рода переплетениями в виде узловых связок, спиралевидных сухожилий и тому подобного.
Минут через пятнадцать этот процесс остано­вился. Начал образовываться первичный эпителий или подкожномышечная  группа.
Вслед за первым ростком клеточного механизма роста в работу вошла группа анонимных индикаторов связи.
Разорванный эпителий образо­вывал широкую сеть многосплетенных между собой кольцеобразных отросков.
Иногда, они обретали вытянутые формы, а порою, грубо заканчивались, так и не набрав соответствующего вида основного параметрического   смысла.
В свою роль вступила, так называемая, молекула анонимного  взрастания.
Окольцевание  начало зарубцовываться новым видом эпителия, имеющего форму длинно-обтягивающего   полотна.
Далее этот процесс остановился. Вновь все стихло и секунд двадцать не двигалось.
За это время процессор начал выдавать данные и воспроизводить новые решения.
Спустя означенное время рост продолжился. Укрупнились формы в целом, окольцевались группы неразложившихся до конца единиц тканей, сформиро­вались малочисленные лимфоподобные соединения.
Далее этот процесс начал набирать силу.
Совместно с ростом   ткани эпителия в  ход вступала система оснащения организма проводным механизмом  питания.
Внутрь эпителия вкла­дывалась живая лента трубопроводов, разных по толщине и величине по продолжительности.
Форма вновь возросла на немного. Укрупнилась костная структура. Размер генетического цикулярного вещества начал достигать означенных программой  пределов.
Внезапно рост прекратился. Весь ход этой борьбы спал. Спустя минуту, масса начала из самой себя как бы выдав­ливать пузыри, образуя в конечном итоге органические целостные соеди­нения, которые тут же по необходимости заполнялись разнообразной тканью и принимали необходимо нужный, конфигурационно  выраженный  вид.
Далее процесс эпителия продвинулся снова, как бы застилая собой новооб­разовавшиеся вещества, и наступил черед  чревообразования.
Так  же изнутри начали появляться первые трубопроходные  элементы.
Неко­торые росли, другие останавливались и завершали цикл окольцеванием.  Одновременнно воспроизводилась  вся  полоразличимая  система.
В контексте программы стояла буква "М". Через некоторое время этот про­цесс самозавершился, предоставляя право эпителию возобновить свою дея­тельность.
Далее наступил черед поверхностного тканеобразования. Одновременно в работу вступила и система мелкососудистого распада.
Чуть позже в работу включается механизм воспроизведения мозговой величины.
До сих пор голова была пустотела, за исключением поверхностно уложенной  эпительной  ткани.
Зарядность раствора увеличилась, свет усилился, содер­жимое раствора автоматически дополнилось специальным  веществом.
Начал­ся прямолинейный рост мозгового вещества.
Первоначально образовался мелкососудистого характера элемент. Это своеобразный датчик времени.
Поверх ложится часть тонкого эпителия, а дальше отлагается само вещество.
Внезапно рост вновь приостанавливается. Все затихает. Через секунд пят­надцать весь генетический фактор начинает дорабатывать внутренне-внеш­нюю  структуру.
Начинает появляться лицо в ярко обозначенных формах, в то же время, завершается весь процесс формирования подкожного эпителия и наружного покрова, начинают расти элементы слуха и отрастают натель­ные и поверхностно-головные  волосы.
Спустя время, когда общая форма уже прямолинейно выражена, мозговой уклад вновь продолжает свою работу.
Но это длится  недолго.
Закольцевавшись  в одном из элементов роста, мозговое вещество   вне­запно переходит в иной путь своего развития.
Одновременно возникают два сферических пузыря из очень тонкой ткани, которые как будто лопаясь, начинают образовывать еще один вид попутного мозгового вещества.
Здесь процесс останавливается. Программа корректируется и весь  цикл начи­нает повторяться сначала.
Сперва в работу вступает вся генетически сложившаяся масса. Укрепляются костные структуры, и одновременно откладывается малозаметное количество совмещенного мозгового вещества, образуется дополнительный эпителий вок­руг тех же структур.
Вновь откладывается совмещенное мозговое вещество. Далее процесс перехо­дит в режим циклоисполнения с конечным окольцеванием   того же вещества в местах отложения.
Цикл способствует какому-либо отложению и в целом закольцеванию.
Оба полушария понемногу растут. Физиология тела совершен­ствуется. Лицо обретает более четкие формы и начинает восстанавливать глазные единицы.
В тот  же момент автоматика вводит в действие еще одну элементарную  частицу.
Вся среда обретает голубизну, которая спустя минуту преобразует­ся в прошлое состояние по виду и цвету, и очень четко конфигурирует глазные  единицы.
Тело в целом как будто оживает. Мозговое вещество вновь вступает в рабо­ту и отлагает свои уже мелкозернистые и более укрупненные единицы, кото­рые напрямую соединяются тонким связующим элементом ткани с вновь заро­жденными единицами зрения.
Далее происходит окончательное сформирование организма.
Он завершает свою модернизацию, уплотняя ткани и соответствующую костную структуру.
После, вновь в работу вступает механизм воспроизведения мозгового веще­ства. Спустя время, ритм прекращается.
Четко формируются слуховые единицы и воссоздают некоторую, подобную глазной связь между собой и мозговым веществом.
Чуть позже, организм самосовершенствуется, завершая свой стадийный рост  и прекращая вообще внутреннюю слагаемость элементов.
После чего наступает минутный перерыв и в силу вступает мозговое вещество, отлагаясь одновременно с обоих сторон и зацикливаясь где-либо по степени окончательно­го завершения развития того или иного органического соединения или эле­мента.
Вскоре и этот процесс завершается и формирует целостную основу для обра­зования поверхностного накопительного слоя, как бы отлагая запас на свое дальнейшее развитие.
Спустя минуту, это заканчивается и поверх обоих полу­шарий ложится вещество, состоящее из самых элементарных единиц существу­ющего физиологического  геометрического  раствора.
В целом это вещество похожее на мозговое, но вместе с тем, несколько отличающееся по своему составу.
Одновременно со всем этим дополнительно формируются другие связующие звенья, производится своеобразное расторжение вещества и обнару­живается основная единица головного мозга.
На этом весь процесс заверша­ется и генетически созданное телосущество входит в стадию уже другого эксперимента.
Весь процесс застывает, устройства прекращают работу, а раствор немедлен­но удаляется из резервуара.
Вместо него воспроизводится другой состав,
который покрывает все тело полностью с ног до головы.
В этом состоянии все и прекращается.
Дается время на образование единой    среды из раст­вора и самого тела. Это занимает всего несколько  минут.
После этого в тот же резервуар помещаются дополнительные элементы и суфраксируется весь состав среды.
Далее вступает в силу элемент завер­шения образования тела. В него строго   капультативно  вводится элемент подкорного питания в виде молекулярного состава кровообразующего продукта.
Спустя двадцать пять минут тело словно оживает. Оно начинает дви­гаться то в одном, то в другом направлении, то приседает, то ложится, то двигает руками или ногами и т.д.
Этот процесс самозаменяется  процессом внезапного состояния сна.
Тело ложится на дно своего раствора и отдыхает около пятнадцати минут. После этого, резко взмахивая руками, всплывает на поверхность и становится на ноги в небольшом количестве оставшегося раствора.
Так его и покидают все сотрудники, удаляясь на очередной перерыв и уже горячо обсуждая весь процесс.
Через двадцать минут, все снова приступают к работе.
Раствор за это время самоисчезает, и тело находится в положении сухого несоприкосновения.
Говоря проще, оно высохло и просто состоит на свету от многочисленного количества ламп.
Начинается четвертый заключительный этап формирования самого существа на этой генетически созданной основе.
Это самый опасный и ответственный момент. Во всяком эксперименте вполне может быть самое невероятное. Пото­му, к нему должны всегда быть готовы.
Руководитель дает команду и в силу вступают несколько устройств  сразу.
Они молекулируют среду, создают избыточное давление в составе окружения тела. Само тело как  будто обволакивает туманом, и оно на минуту исчезает из виду.
Через время все вновь открывается. Тело содрогает мышцами и как будто трясется от холода.
Это первичное сращивание человекодуши и телопроизводной.
Далее в силу вступают другие и часть тех же устройств. Вновь окутывается тело туманом, но уже не таким густым. Производится плотно  насыщенный  мол­ниеносный  разряд.
Так повторяется до тех пор, пока тело само не становит­ся похожим на сам разряд. Точнее, имеет в целом такие ярко-насыщенные концентрации.
Длится все это около пяти минут. Туманность  самоисчезает. Среда становится практически обычной.
Тело начинает подавать первые опознавательные признаки соединения.
Голова смотрит на руки и тело, пово­рачивается в разные стороны, во взгляде появляется отражение светолуча  и какой-то смысл.
Далее происходит молниеносное  перенасыщение  теловещества продуктом давления, составленного на основе существующих природных единиц, и сразу же воспроизводится шумовой громовой распад.
Тело сотрясается и бросает­ся на пол. Тут же его подвергают сильному светооблучению, включая допол­нительные лампы и генератор  светотепла. Тело мгновенно темнеет, обретая естественный загар.
Далее оно переворачивается вверх лицом и получает то же, после чего сле­дует команда уже на чисто человеческом языке, заставляющая тело встать и смотреть генератору света прямо в лицо.
После, внезапно гаснет свет и включается система подачи инфракционных единиц, в том числе и инфракционного тепла.
 
Тело пугается и становится более вялым. Но внезапно расправляется  и начинает двигаться по своему резервуару.
Инфракция сменяется светом дневного порядка. Вновь происходит резкое сни­жение сопротивления, а затем тело восстанавливает свое первоначальное выражение.
Оно успокаивается и уже не ходит, а просто садится на пол и смотрит куда-то вдаль.
Снова гаснет свет, и включаются  другие приборы. Так производится несколь­ко раз, пока тело не свыкается со сменой света и темноты и уже больше не реагирует.
После этого среда резервуара плотно закупоривается избыточным давлением со стороны полного окружения.
Это вновь возлагает тело на пол, и оно как  будто засыпает, закрывая глаза.
В тот же миг включается осново­полагающий источник подачи радиоспектрального сигнала и тонким сфокуси­рованным лучом заставляет тело содрогнуться и подпрыгнуть целиком над полом несколько раз.
После этого, среда мгновенно раскупоривается, создает­ся резкое увеличение инертности потоков окружающих тело масс, и оно на­чинает намагниченно  дышать.
Вначале, это просто первый глоток, а затем резкое     увеличение диафрагмы и вполне здоровый цикл работы всего легоч­ного состава.
В ту же секунду начинает свою работу и сердечно-сосудистый механизм. Тело обретает свои нормальные функциональные формы и демонстрирует свою силу в виде несколько забугрившихся  тканей.
Происходит временный рост силового молекулярного давления, резкая  реаппиляция состава  первично-гормонной среды и уже затем тело словно просыпа­ется.
Душа воссоединяется окончательно, предоставляя право телу существовать во вполне нормальном виде.
-   Кто я?- раздается самый первый вопрос от проснувшегося в ходе эксперимента  человека  телодуши.
-    Робот 2! - следует ответ руководителя, - подчинены руководству. Как меня поняли? Поднимите  правую  руку.
Человек на мгновение поколебался, а затем поднял правую руку  вверх.
-    Хорошо, вижу, опустите. Как себя чувствуете?
-    В норме. Верните мне одежду или отведите свет в сторону.
-    Одежда будет потом. Пока отвечайте на вопросы. Кто вы?
-    Я робот 2.
-    Где ваша правая рука?
-    Вот она, - и человек поднял руку.
-    Как дышится?
-    Довольно  неплохо.
-    Как зрение, как слух?
-    Вижу слабо, слух нормальный.
- Уберите свет, - сказал руководитель своим сотрудникам.
Распоряжение исполнили и включили более нормальное освещение.
-   Так     лучше?
-   Да, так вижу лучше.
-    Прекрасно. Отдохните. Знаете, как это делать?
-    Да.
-  Ну, тогда, отдыхайте. Всем перерыв. Охрана на месте. Включите суппозитив  питания. Введите дозу снотворного. Через пять минут всем на выход.
 
Бейкер выключил часть своей  аппаратуры и проследил за исполнением его указаний.
Спустя пять минут все покинули помещение лаборатории, пре­доставляя право человеку просто отдохнуть.
Его накормили и уложили спать. Наступал самый ответственный  момент.
Это проверка всех возможностей  вновь созданного телосущества, то есть генетических способностей в смыс­ле выживания и сопротивления среде светодавления.
Здесь же проверялась и своеобразная сходность души и тела, как полученного образца в резуль­тате общего  эксперимента.
И на базе этого должна была быть определена сопротивляемость давлению жесткости. Это противоогневое сопротивление, противоранное и противосветоскопическое, то есть на упорность их сущест­вующему  вооружению.
Все эти вопросы должны быть отработаны в течение  всего  нескольких  дней.
Далее наступал период  доусовершенства модели и само собой, дальнейших  исследований.
Так продолжалось все время. Перевооружиться в нового типа тела было бы не долго и везде по планете существовали базы с эстрогенного порядка единицами для всеобщего из­менения структуры тел.
Все они были основаны на самых последних достижениях, но с этим никогда не торопились.
Разработки шли далее и тела усо­вершенствовались. На, так называемом, НЗ базы уже находилось тело, дости­гающее уровня стойкости тридцати лет и имеющее конфигуративно большую основу и массу.
Но все же, с этим не торопились. Зачем создавать допол­нительные трудности, если возможно за ближайшее время в ходе экспериментов будут достигнуты лучшие результаты.
Практически, новыми моделями пользовались те, кто занимался охраной и состоял в военно-космических силах. Остальные довольствовались тем, что уже было сотворено ранее.
Конечно, в планах правительства было забито такое перевооружение тел, но пока ждали новых результатов, чтобы принять окончательное решение по этому вопросу.
Это, естественно, знал Бейкер и понимал всю ответственность за ход эксперимента.
Неудача вполне могла соответствовать отлагательству. Потому, особое старание и рвение именно  здесь  было  уместно.
Это же понимали и другие и, пройдя сквозь помещение самих исследований, уже в комнате отдыха, заговорили   о вновь создающемся и о  желании  удач­ного  результата.
Тем временем, оставшаяся охрана наблюдала  следующую картину.
Телосущество легло отдыхать и под их упругим взором вроде бы не шеве­лилось.
Прошло несколько минут. Взгляды охранников ослабли, и они загово­рили о  чем-то     между собой, очевидно, полагаясь на силу существующих устройств.
Время потихоньку продвигалось вперед. Спустя минут семь после означенно­го, тело  вдруг  неожиданно  зашевелилось.
Человек поднялся, и очумело огля­делся по сторонам. Затем перевел свой взгляд на ничего не подозреваю­щих охранников и молча двинулся в их направлении. В конечном итоге, те его заметили, но было уже поздно.
В два прыжка достигнув охранников, человек со всего размаху врезался в и их тела и мигом повалил их обоих.
Надо отметить, что рост новорожденного был около двухсотпятидесяти сантиметров, а вес достигал  сто  двадцати шести  килограмм.
Своей массой он сшиб охрану и мигом овладел их   воо­ружением. Хотел было взять у них одежду, но она ему не подходила.
Кое-как он все же прикрыл свое тело и, шагнув к двери, тихо приоткрыл ее, желая посмотреть, что там дальше.
В комнате исследований стояла тишина, и человек, быстро проскользнув ту­да, в один миг спрятался за одним из рабочих мест.
Вскоре послышался небольшой шум.
Ученые начали возвращаться на свои места, желая продолжить начатое и довести дело до конца.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ГЛАВА   3 
 
ПОИСК
 
Все проследовали один за другим внутрь, оставляя за собой од­ного Бейкера.
Когда тот подошел к двери, сердце его как-то сильно забилось.
 - Что это? - подумал Эрнст и тихо сказал то же самое  вслух.
Он огляделся по сторонам, повернул голову обратно,  но, так ничего и не заметив, двинулся вслед за всеми.
Дверь тихо щелкнула, предоставляя право беглецу продолжить свое движение.
Человек поднялся, быстро пересек комнату исследований и, пройдя сквозь кабину возвратного хода, выбрался в коридор, надежно запирая за собой дверь.
Далее он не менее проворно пробежал по коридору и забрался в лифт, чтобы опуститься на первый этаж.
Тем временем пропажу обнаружили и включили систему  общей  безопасности.
Все сотрудники центра в один миг были оповещены о случившемся, а соот­ветствующие службы подняты на ноги.
Сам Бейкер настаивал на неприменении силы по возврату  бежавшего.
 - Поймите, - говорил он, - надо уговорить его  сдаться. Мы должны еще узнать, почему он так поступил, и что повлекло именно это. К тому же, необходимо  еще доисследовать остальные функции тела и опробировать  многофункциональный   организм.
-   Хорошо, - наконец, дали добро по ту сторону переговорного устройства, - я сообщу по всем каналам об этом и велю не принимать  активных мер  по задержанию. Что посоветуете просто людям?
-    Пусть, держатся от него подальше. Но если возможно и позволяет его доброжелательность, то вполне можно вступить с ним в контакт, то есть поговорить или просто спросить о чем-то. Возможно, бежавший еще не совсем адаптировался в этом теле. И самая большая просьба -  это не сопротивляться  каким-нибудь выходкам. Потом все наладим. Сейчас важно понять ход его
мысли и желание убежать.
-    Думаю, я вас понял, - ответил тот же голос, - даю информацию по всем каналам. Что прикажите делать, если он сам захочет вернуться?
-    Сопроводите, но без принуждения, - строго высказал  свою точку зрения  Бейкер, и на этом их разговор завершился.
-     Так, так, - обратился Бейкер к охране, которая до сих пор отлеживалась на полу, - здорово он вас огрел, а, ребята?!
-     Да уж куда сильнее, - ответил Кемфил, -  один из лежавших, - я уж думал, в стену влипну от такой туши.
-     А, что конкретно произошло? -полюбопытствовал один из сотрудников.
-    Не могу толком сказать из-за чего именно так случилось, но думаю, на него  не подействовало то снотворное, что вы ему определили. Но вначале, как и полагается, он спал. Потому, мы и расслабились.
-     Ладно, разбираться будем потом, - распорядился   Эрнст, - давайте, переодевайтесь и вперед со мной на поиск. Всех приглашаю к тому же, - вежливо сообщил руководитель сотрудникам.
Все поочередно покинули лабораторию и вскоре вышли на улицу.
Никакого переполоха в городе не было.
Везде и повсюду царствовало спокойствие, как и в другое  время. Но все же, было одно изменение.
На городских улицах везде, где стояли огромные телевизоры, расположенные прямо на стенах домов, четко изображалось лицо, тело в целом бежавшего и шла подробная информация о многих других параметрах. Здесь же сообщалось о том, что просил сам Бейкер и освещался путь беглеца по мере его сбли­жения с кем-либо.
На экране телевизора внезапно четко отобразилось одно из мест, и зрители даже увидели, как огромного роста человек подбирает там себе одежду. Но не в силах найти подходящее, он выходит оттуда и буквально уносится вг­лубь одной из улиц.
-    Так, ясно, - быстро   проговорил Бейкер, - он желал приодеться, но не нашел  нужного. Теперь, ему придется искать какое-то убежище. Все едем в направлении пляжа. Скорее всего, там единственное место, где человек мог бы ук­рыться от посторонних глаз.
Эрнст сел в машину и быстро отъехал со стоянки. Охрана последовала за ним, а следом все остальные.
Бейкер руководил операцией и здесь.
-   Разойдитесь по маршрутам, - приказал он по связи сотрудникам, - при обнаружении сразу докладывайте и обозначайте район. Держитесь на связи. Самостоятельно решений не принимайте. Наблюдайте за поведением. Как поня­ли меня, ответьте?
Поочередно все доложили о готовности, и потихоньку колонна автомашин разъехалась по сторонам. Бейкер остался только в сопровождении охраны.
-   Хорошо бы, чтобы он ничего такого не натворил, - тихо проговорил Эрнст, снизив скорость машины до минимума и осматривая внимательно  улицу.
-    Вот он! - внезапно по связи раздался чей-то голос. - Докладываю. Вижу объект. Это третий уровень. Объект продвигается в сторону, противополож­ную ранее означенному месту. Очевидно, это не входит в его планы. Поведение  спокойное. Шаг уверенный. Агрессии не наблюдается.
-     Как преследование? Вас не обнаружил?
-     Сомневаюсь, очевидно, заметил. Ходьба ускоряется.
-     Остановитесь, дайте возможность ему продвигаться спокойно, - распорядился Бейкер, - я сейчас свяжусь с отделом безопасности.
-     Хорошо, профи, - ответили на той стороне, - и связь  оборвалась.
-      Гарриет, Оскол, вы меня слышите? - начал свою передачу Эрнст.
Спустя секунд десять раздалось:
-      Да, слушаем, Оскол, Гарриет.
-     Объект в районе третьего уровня. Квадрат двадцать четвертый. Движется в направлении северо-запада. Поведение нормальное,      агрессии не наблюдается. Прошу взять на контроль, но пока в контакт не входить.
-    Хорошо. Объект принят, - ответили Бейкеру по связи, - будем вести. Что-нибудь особенное имеется?
-     Да, нет, по старому принципу.
-     Вас поняли, готовность в работе. Конец связи.
-     Конец связи, - ответил Бейкер и поспешил повернуть машину в другом направлении.
Вскоре она уже мчалась в указанный район, на ходу оповещая всех сотруд­ников  и расставляя их по территории города, словно на шахматной  доске. Вновь  прозвучал  доклад одного из  сотрудников.
-    Вижу  объект. В квадрате двадцать  шестом. Третий уровень. Движется прямо. По ходу видит людей. Они  его обходят. Он не обращает внимания. Стоп!..  Достает оружие?.. А-а , нет, нет, все нормально. Что-то  мешало ему, и он решил  посмотреть что. Это  оказался пистолет.  Он его выбросил... Люди  подобрали. Вниманием это не отмечено. Вижу подключение службы безопасности. Они его сопровождают... Объект движется дальше. Останавливается. Смотрит под ноги. Вновь продолжает идти.
- Хорошо, ведите и вы, - распорядился Бейкер, - я уже  подъезжаю.
Вскоре Эрнст и сам узрел того большого человека, что шагал по улице, казалось, ни на что не обращая внимания.
"Интересно, куда он держит путь? - про себя подумал Бейкер, следуя за объе­ктом на тихом ходу машины, - жаль, не могу сейчас заглянуть ему в голову и воспроизвести все мысли наружу. Придется  обождать".
Мысли внезапно оборвались, так как человек остановился. Очевидно, с ним что-то начало происходить.
Он повертел головой со стороны в сторону, за­тем зачем-то взялся за нее, а потом резко изменил свой маршрут движения.
И с таким же упрямством двинулся обратно в путь по той же дороге вдоль зданий.
"Ага, ясно, - догадался Бейкер, - у него немного  расстроена система внутрен­него отслеживания. Плохо прослеживается полярность. Теперь, мне становится понятным его поведение. Значит, он направляется  все-таки к пляжу, то есть на  юго-восток. И скорее, он хотел идти на юг, но просто не позволяют дома. Но почему так слабо у него выразилась поляризация? Возможно, где-то оши­бка в программе? Или что-либо здесь совершенно новое. Может, фактор роста  имеет абсолютное значение? Или вес сыграл свою роль? Да-а, над этим придется подумать".
Бейкер связался со всеми, а потом со службой безопасности.
-    Следую за объектом, - сказал он, - думаю, у него временные затруднения  с опознанием сторон света. Также думаю, что он не опасен. Во всяком случае, пока я не вижу особых рецедивов.
-   Хорошо, - ответили с другой стороны, -продолжайте свою работу, а мы со своей будем держать на контроле весь ход операции.
 
Человек без устали двигался и двигался вперед. Совсем скоро шаг его стал еще быстрее и почти перешел на ускоренный.
Бейкер  прибавил скоро­сть, чтобы не отставать.
"Наверное, в работу включились системы опорного механизма передвижения, - сам для себя констатировал Эрнст, - теперь, для него этот шаг будет просто обычным".
Бейкер взглянул на показатель скорости  и отметил для себя цифру  9 км/ч. С такой скоростью двигался  человек, и для него это считалось вполне нор­мально.
Здесь же Эрнст отметил и размер шага, достигающего  путь  более  117 см.
Про себя отметил прямолинейную походку, статность и уверенность.
"Что ж, - мысленно сказал он, - неплохой экземпляр. Надо только кое-что до­работать. Но посмотрим еще его в деле. Как у него с бегом, прыжками и всем прочим. Но это уже за чертой города. А пока, пусть, себе тихо идет".
 
Тем временем человек снова неожиданно остановился.
Бейкеру пришлось про­ехать несколько вперед, чтобы тот не обратил на него внимания.
Но, как говорят, было уже поздно. Очевидно, человек почувствовал слежку и теперь, его голова работала в том направлении, чтобы от всех оторваться.
Поправив часть своей   одежды, прикрывающей среднюю часть его тела, объект быстро   зашагал        вперед, на ходу собирая силы, очевидно, для  бега.
Это было видно по сгруппировавшимся в районе спины мышцам и несколько сбугрившимися  очертаниями  рук.
Наверное, он начинал нервничать.
"Вот еще одна проблема, - думал про свое Бейкер, -как избавиться от этой нервозности? Это сильная помеха любому. Пока, к сожалению, в этой области достижений мало. А может, их не будет и вообще? Кто его знает, к чему мы придем  лет так через пятьдесят".
Человек  все же  побежал.
Рванул так резко, что, казалось, даже машина с ее скоростью не догонит.
Бейкер немного подождал, а затем двинулся следом, держась на порядочном расстоянии.
Отметив для себя скорость бега, что превосходила все прежние показатели, Эрнст немного поотстал.
-   Пусть, побегает, - так он распорядится и передал всем, - надо понять, чего он хочет добиться.
Притормозив, Бейкер не стал останавливаться, а поехал медленно, стараясь не  упустить бежавшего из виду.
"Хотя, чего    беспокоиться, -  подумал он про себя, - служба безопасности  все  равно его  не упустит, да и ребята по дороге расставлены. Может, вообще, остановиться? Возможно, это его успокоит".
Спустя секунду, Бейкер так и сделал. Но человек все же побежал дальше, не обратив никакого внимания.
-   Очевидно, это инстинкт самосохранения, - так отметил Эрнст этот побег, - пока кора его головного мозга не забьется какой-либо   информацией, он так и будет от всех бегать. Что ж, понятно. Можно выходить на прямой контакт. Но сначала подождем, пока он покинет черту города. Не так уж много и осталось.
Бейкер передал свои измышления всем по связи и потихоньну двинулся  по маршруту бега.
Судя по всему, преследование было напрасным. Человек вполне мог бы адаптироваться, если бы ему дали возможность спокойно войти в кон­такт.
Необъяснимым пока остается нападение на охрану, но кто его знает. Возможно, ему показалось, что это они его содержат в таких условиях.
Все может быть. Жаль вот только, что теперь этого не узнаешь.
Первоначальное как-то сразу теряется в голове и может всплыть только в канун  другого подобного возрождения.
Кто его  знает? А может, здесь еще сыграла роль сама  единица души, внедренная в тело. Не такая она  уж  и   откровенно чистая, как то  должно быть  у  обычного  человека.
Возможно, этот фактор играет даже большую роль, нежели то, чем заполнили  мозг мы сами.
Надо все проверять. Но, где взять исходно стандартную единицу. Все в деле. Наверное, снова все будет обустроено на чисто теоретическом домысле.
Хотя, в конечном итоге, все рав­но будут общие испытания. Там все и выяснится до конца. Ладно, что ждать. Надо брать, да делать.
 
Так решил Бейкер и добавил скорость. Городская черта была закончена, и на место домов пришла природа. Следить здесь за все еще бежавшим было гораздо труднее.
Но Бейкер и не торопился с  этим. Эта территория была во всю оснащена необходимым оборудованием, чтобы  засечь беглеца.
По сути, он никуда не мог деться с поля видения различной аппаратуры. Так оно и произошло. Вскоре по связи было передано сообщение.
-    Объект остановился. Отдыхает. Ест какую-то траву. Нет, нет. Выбросил ее, она ему не по вкусу. Справляет естественные надобности. Так... Идет дальше. Ломает ветку. Отмахивается ею во все стороны. Наверное, это от насекомых, которых уже давно нет. Так. Садится, ложится. Отдыхает, смотрит на небо. Будем входить в контакт?
-   Нет, нет, - сразу же подключился Бейкер, -пусть, отдохнет, успокоится. Вскоре память его немного образуется и на смену этим диким инстинктам придет другое. Тогда и будем входить в контакт.
-    Хорошо, профи. Следуем указанию, - и голос смолк.
Бейкер остался в тишине, сидя в своей машине и осматривая часть прилега­ющих к дороге деревьев.
Спустя некоторое время голос заговорил вновь.
-    Объект удаляется. Направляется в сторону скопления людей. Очевидно, хочет понять, где он находится... Приближается к людям. Они немного сторонятся. Это его пугает. Он осматривает собравшихся, себя, затем задает вопрос. Спрашивает, где он и в какой стране находится. Ему отвечают. Говорит, что заблудился. Люди указывают на павильон. Говорят, там есть с кем поговорить. Человек направляется туда. По дороге здоровается с одним из выходящих. Тот удивляется. Объект удивляется еще больше. Пожимает плечами, идет дальше. Входит в здание… Мы его потеряли. Так, переключаем на другой канал…
Послышался небольшой шум, а затем голос продолжил.
-   Человек подошел к стойке, где сидит администратор. Что-то ему говорит.
Тот отвечает и рукой указывает подождать на одном из кресел.
Объект  отходит и садится в кресло. Лицо спокойное. Агрессии не наблюдается. Берет в руки журнал. Рассматривает, пробует читать. Шевелит губами. Пальцем ведет по строке. Так. Палец оставляет, читает просто. Прекращает шевеление губами. Удивляется чему-то. Вновь осматривает  себя.
Человек за стойкой волнуется. С тревогой смотрит на дверь. Ему звонят. Он отвечает. Кивает головой, ложит трубку на место. Успокаивается. Что-то говорит помощнику.
Тот уходит. Объект продолжает чтение. Выражение лица удивленное... Бейкер, Бейкер, ответьте,  будем входить в контакт?
-   Нет, посмотрим, что будет далее, - я сейчас подъеду  поближе. Какой павильон?
-    Номер тринадцать.
-    Хорошо, сейчас буду.
"Вот тебе на, - улыбнулся Бейкер, - словно по заказу. Номер тринадцать. Ладно, думаю, сегодня он себя не оправдает".
-    Движусь  в направлении павильона тринадцать, - передал Эрнст своим сотрудникам, - располагайтесь в окрестности. Будем входить в контакт. Развитие процесса спокойное. Будьте внимательны в разговоре.
Бейкер подъехал к указанному месту и стал наблюдать за объектом снаружи. Ничего особенного не происходило. Человек читал и, казалось, забыл обо всем на свете.
Прошло минут двадцать.
Журнал был прочитан и в руки  взят другой. Так продолжалось до тех пор, пока глаза человека не устали, и он отложил чте­ние в сторону.
Помотав немного головой и размяв рукой лицо, объект обратил взгляд к чело­веку за стойкой и спросил его о чем-то. Тот ответил.
Судя по всему, объекту  это не особо понравилось.
Он грозно встал и направился к тому другому, на ходу расправляя плечи и делая соответствующую гримасу лица.
-    Так, пора, - сказал вслух Бейкер, быстро выходя из машины  и направляясь к объекту.
Эрнст немного опоздал.
Человек, стоявший только секунду назад за стойкой, уже висел в воздухе, поднятый крепкими руками великана.
Рядом стоял помощник и немо смотрел на происходящее. Лицо его было немного растерянным, но все же он сохранял какую-то степень  спокойствия.
-    Опустите на место, - просто сказал Бейкер объекту, войдя в павильон и указав на него пальцем.
-     Не отпущу, - упрямо ответил человек, ростом выше от другого примерно сантиметров на семьдесят.
-     Что-нибудь случилось? - спросил Эрнст и подошел ближе.
-     Да, он меня обманул. Он сказал, что я должен ожидать здесь какого-то  друга. Но я сижу уже здесь сколько времени, а его все нет.
-     Хорошо, успокойтесь. Я ваш друг.
-     Вы? - взгляд объекта обратился к Бейкеру, - но я вас впервые вижу?
-     Не впервые. Но и слабо помните, - ответил  Эрнст, - оставьте этого челове­ка и давайте поговорим в более удобном месте.
-      Хорошо, - согласился объект и отпустил вниз администратора, - куда пойдем?
-      Да, хотя бы вон в лес, - предложил Бейкер и указал рукой в ту сторону.
-   Я там уже был, - как-то посуровел объект, пытаясь одновременно что-то вспомнить.
-   Хорошо, тогда, пройдемте к морю.
-    Это где? К югу? - быстро спросил, то ли уточнил  человек.
-    К юго-востоку, - поправил его Бейкер и направился к выходу.
-    К морю, - повторил объект и двинулся следом.
-    Фу, ты, напугал, - обронил администратор, когда они покинули помещение, - я уж думал, придется снова на "мойку" идти. Только в этом году курс проходил.
-     Да уж, хуже не придумаешь, - согласился другой, - но ты видал, какой огу­рец? Силен, как настоящий робот-фанки. Вот мне бы такое тело.
-     Рано тебе еще, - заметил администратор, - да и дорабатывать его надо. Видишь, как ворот мне смял. Значит, пока еще не человек.
-  Да уж, - согласился помощник, смотря вслед уходящим по тропинке к морю.
 
Тем временем, Бейкер вел с объектом самую непринужденную беседу.
Рассказывал ему, где они находятся, почему здесь и какое сейчас вооб­ще время.
Вскоре к ним присоединились и другие, завидя такой мирный ис­ход процесса восстановления человеческой памяти. Возле самого моря люди остановились и продолжили беседу уже в русле научного познания.
Каждый задавал свои вопросы, а объект на них отвечал. Многое становилось яснее, но Бейкера все же не удовлетворяло.
Слишком  мало, он считал, продлился период переадаптации. Сомнения постоянно пре­следовали его в какой-либо мысли или ответе со стороны объекта изуче­ния.
Но, в конце концов, Бейкер пришел к выводу, что, очевидно, в этом слу­чае они добились несколько большего.
А именно:
значительно сократили сроки ввода памятных структур в действие и укрепили костно-мышечную группу до показаний более высоких порядков. Но нужно было держать еще ряд проверок и, в первую очередь, на выносливость самого тела. Для этого требовалась особая форма проверки.
-   Хорошо, - сказал, наконец, после опроса Бейкер, - теперь, надо пройти тест на  выносливость. Сейчас мы все едем в другое место, где и произведем все испытания.
Спустя полчаса, вереница машин двинулась в направлении  испытательного  полигона.
Робот 2 должен был пройти тест на огнеупорность и жесткость давления.
А через  два с небольшим часа, Бейкер уже докладывал наверх о результатах эксперимента.
-    Подробный отчет вы получите послезавтра, - в конце беседы сказал Эрнст.
-    Что ж, это весьма приятное известие, - порадовался вместе с ним один из руководителей самого заведения, - я немедленно доложу по инстанции. Вас поздравляю и желаю успехов в дальнейшем.  Как само изделие?
-    В форме избыточного давления, - так обрисовал Бейкер экспериментального человека.
-    Понятно, - сухо отозвался человек, понимая что под этим имеется в виду, - как долго   требуется восстановление?
-    Около двух часов.
-    Ну, что же, желаю успехов. Не задерживайтесь с докладом. Помощь не требуется?
-    Нет, все в порядке. Коллектив на подъеме.
-    Понимаю, всех поздравляю. По случаю завершения всего эксперимента  будет небольшое торжество. Я сообщу дополнительно.
-     Спасибо, - ответил Бейкер, и связь прекратилась.
 
"Вот и все, - сам себе сказал Эрнст и посмотрел в сторону порядком изби­того тела объекта, - да, нелегко ему приходится. Но, что сделаешь, если по-другому никак. Уж лучше, это знать заранее и наверняка, чем все время бояться  и  страдать от чего-то".
 
На сегодня работа была завершена, и Бейкер с удовольствием отправился домой, оставляя почти безжизненное тело под опекой сменившегося персо­нала.
Следующий день будет проведен в хлопотах и размышлениях, а  ночь в сотворении доклада…
Таков был у Бейкера закон или его метод. Он не торо­пился с выводами и желал во многом убедиться не один раз.
Тому же обучал и всех своих  соратников  и даже тех, кто по долгу работы приходился ему  как  экспериментальный  материал.
-    Дело не в ошибке, - всегда говорил ученый, - дело в функции ее дообоснования у  вас  в  голове. Ошибка -  это уже конечный результат. Все остальное -  дело  аналитического  ума.
Самым уникальным в его методе  было то, что Бейкер  никогда не увлекался  особым озарением в области достижений и всегда ценил фактическую стоимость заложенного продукта в любой его категорийной  массе.
Ученый не любил наставлять или кого-то назидать. И это было не единичным  случаем на той самой  планете.
Скорее, это было законом для всех и одновременным логическим заключением ума каждого.
Согласись ученый на какую-либо дополнительную привилегию и тому незамедлительно последуют и другие. Они захотят того же во славу ученой степени   безумия.
Метод  Бейкера прост и жизненно важен. Важен не только для тех, кто его окружает, а еще и для других.
В нем заложен самый уникальный смысл всего  существования.
Это работа ума во имя сотворения того же ума категории  выше.
Настояще указанный случай, как говорится, вышел из-под контроля на вре­мя, но он не повлек последствий. И не только благодаря уникальному обору­дованию и работе соответствующих служб.
Эти последствия просто не были запланированы умом тех, кто их же в целом числе и создает. Общество при­нимало тот факт за свою жизненную основу существования, и оно же налага­ло свои обязательства на тех, кто непосредственно занимался ходом экспе­римента и проводил исследования.
Метод Бейкера показывает, что сила ума находится в обычной простоте об­щения и полной независимости от, так обозначенного,         верх авторитет­ного  давления  в любом виде его изначально  построенных  структур.
И он же доказывает, что величина сотворения любого поступка зависима напрямую от состояния среды общего соприкосновения, а точнее, от ее восприятия  подобного  рода  экспериментов.
 
Это слишком малый показ жизни другого сообщества, чтобы на базе его фор­мировать другое сознание. Но он достаточно убедителен, чтобы понять  дру­гое.
Никакая сила не может противостоять силе настоящего  ума. Никакое вооружение не защитит, если не будет должной отдачи ума во время любого практического сражения с какой-либо силой.
Никакая доля личного энтузиа­зма не заменит  в общем  прагматично  целеустремленный  ум.
Только это способно победить отсталость, и только оно способно провести в будущее, при этом сохранив всю стать имен и кровоподобность поколений.
Но все же, не это самое основное в уже оповествованном.
Важно для  настоящего другое.
Это доподлинно понять и совместить смысл существования сходной величины ума, развивающейся по категории настоящей, путепроводной   цивилизации.
Именно к этому относит нас весь сюжет, по ходу раскрывающий некоторую суть другого существования, а точнее, другой жизни, так как те люди там действительно живут, а не мучаются, хотя и страдают в некоторой степени от частой смены своих  тел.
Но то дело времени. Их вре­мени, а не земного.
К тому же, они еще тогда пришли к решению перевоссоз­дать тела, и сотворить новое общее чудо перевоплощения.
Это как раз дело прогресса и дело того случая, который так просто завершился, хотя могло ожидаться  самое  невероятное.
Но это просто так устроен земной ум.
Он то и дело развивает величину злостного соприкосновения и особо тя­гостных последствий.
Многих такой сюжет увлекает и делает их самостоятельно книжную жизнь просто великолепной.
Но в жизни, и в особенности цивилизаций выше, все происходит гораздо про­ще или, прямо скажем, реальнее.
К чему излишние жестокости и всяческие травматологические  последствия. Их и так уже было  довольно  много  про­демонстрировано.
Теперь же, пора заглянуть в мир будущего с точки зрения его угла, а не настоящего. Надо мыслить категорией высшей инстанции, чтобы по­нять суть ее  же  существования.
Многое сюжет не показывает. Он как бы скрывает свою научную степень  познания. Но в цели этого и не было.
Главное -  это понять то, что тело -  это не такая уж сложная дисциплинарная технологическая величина и достигается  вполне  простым  способом.
Сами же эквиваленты содержимого осбого значения
не имеют в ходе написания подобного. Потому, они, по сути, и не указаны.
То же относится и к  приборам, да и самой технологии   воспроизведения  тела.
В целом, здесь отсутствует какая-либо простая доктрическая суть развития, хотя в некоторых случаях имеется сноска на вполне реальные определенные  обстоятельства.
Естественно, сам по себе сюжет не стал особо захватывающим и завлекающе продолжительным.
Но надо понять  и другое. Игры с безумством довольно опасны и в категориях цивилизаций выше просто не допускаются.
Из-за этого  "страдает”  сам сюжет. Но, что поделать, если  ум обладает над силой, и если она строго  ему  подчинена.
 
Вообще, в порядке подобного рода произведений, рассказывающих о других мирах и их представителях всякая  былинность  прямо отсутствует.
Она воз­можна лишь в случаях особой необходимости, то есть тогда, когда ум  тех, кто читает, вообще  не  воспринимает  нечто  серьезное.
Правда -  ведь она не особо завлекательна.
Скорее, наоборот, отталкивающа. И в деле построения сюжета происходит практически то же самое, хотя, конеч­но, можно прибегнуть к, так называемому, художественному мастерству и, несколько сгустив краски, напустить побольше тумана.
Но вряд ли имеется в этом хоть какой-то смысл.
Мы читаем, мы знаем. И что толку, прочитав, затем ничего подобного не увидеть подле себя или чуть далее.
Уже достаточно живем в такой категории, что  только и приходится вздыхать, отрываясь от какой-либо понравившейся книги. Не хочется смот­реть на свой мир чужими глазами.
Зато, как приятно всегда прозреть, увидев в том написанном самую настоя­щую правду.
Конечно, до этой описанной   в  сюжете, еще далеко, хотя  и  не за горами. Но вот в другой всегда можно убедиться на месте.
Рассматривая  все "за" и "против" самой обыкновенной сюжетной формы написания чего-либо, скорее всего надо склониться в сторону вторую. То есть, уйти от практически исполненного сюжета и  рассказывать просто о другом, не прибегая к каким либо художественным  уловкам, чтобы  завлечь  настояще праздного читателя.
Простая сюжетная форма была  нужна, когда ум начинал  только  образовываться.
Сейчас же, когда он, как говорится, почти созрел, нужно  уже  несколько  иное.
Говоря проще, нужен сам ум, а он может быть выражен так же просто, как и сюжет в обычном повествовании.
Единственная сложность заключается в ка­кой-то непривлекательности произведения, но уму, требующему настоящее познание, она собственно и не нужна.
Читаем же мы какие-нибудь статьи и другое, достигающее порой объема ничуть не меньшего, чем данное произ­ведение. И при этом сюжетность нам  абсолютно  не  нужна.
Значит, можно избежать ее и в таких вот  рассказах о жизни других, более или  менее развитых.
Человек еще слишком мало знает как о себе, так и о других. Но время вскоре выведет его на, так называемые, сходные  цивилизационные  миры.
Это посев Бога, если хотите. Того самого, который обосновал и всех землян.
Есть и другие корни, уже от иных, но все же по уму и даже внешне похожих и желающих еще более сблизиться.
Заканчивая это небольшое произведение, хотелось бы сказать еще вот что.
В мире сходных по составу форм существования имеется лишь одно великое преимущество. Это сила  умственного  прироста.
Именно благодаря ей одни виды продвигаются вперед, а другие остаются на месте.
В великом понимании множеств людей формуляция существа ума относится по большей части лишь к тому, что именуется просто жизненной   хитростью.
К великому стыду всего человечества оно так и не научилось распознавать настоящий ум и ум беспорядочный, в котором все сложено  именно в таком  изобличении.
Иначе говоря, это хаос, в котором есть капля настоящего умст­венного движения.
Прощаясь на страницах этого малосюжетного рассказа, хочу дополнить следующее  уже от тех, кто по роду и древу относится к человеческой величине.
"Люди Земли! И вы, и мы сами люди. Это так же ясно, как тот день, который и вы, и мы видим одновременно.
Это так же ясно, как и то, что вашу систему окружают другие миры или в точности такие системы. Так постарался когда-то Ум Большого порядка. Он ушел, а мы остаемся. И мы хотим того, чего хоти­те вы сами. Это счастья и мира везде и повсюду. Это нормальной жизни вне всяких стечений обстоятельств. И, наверное, все мы совместно  хотим видеть  друг друга. Так устроена наша  человеческая общедоступная мысль. Бог поста­рался так, чтобы языки наши были похожими, не говоря уже о культуре и вся­ком другом. Что же мешает нам видеть себя рядом или воочию общаться и созерцать друг друга? Расстояния?  Это есть, но оно вскоре будет преодолено всеми и практически  одновременно.
Возможно, кто-то ушел вперед или уда­лился слишком от того, что поотстало. Но это не помешало бы воссоздать настоящую дружбу и сохранять наш космос и, конечно, самих себя до каких угодно времен. Так, что же мешает этой близости и разности одновременно? Состояние среды, состояние ума, то есть мышления и его направленности. Изменив его, вы поймете себя, потом нас, и протяните руку всем тем, кто еще находится позади вас, не говоря о тех, кто уже состоит  впереди. Наше про­шлое - ваше будущее.
Наше настоящее - будущее вашего будущего. Так идет все развитие, что именуется просто жизнью  где либо. Уровень несовершенств  вполне преодолим.  Уровень наук досягаем. Отзовитесь в сердцах своих, братья по разуму, и сотворите свою истинную величину ума, которая в целом и будет обозначать­ся как земная цивилизационная  основа. А сейчас, мы прощаемся с вами, ибо время связи нашей уходит и в своих мирах нас ожидает вполне свое. Обра­титесь к своим богам и совершите поворот души. Это будет залогом успеха и прологом настоящего ума. До скорой встречи, земляне. Может, даже совсем до  близкой. Кто знает, чего мы достигнем через  какое-то время.  Желаем удачи и  не напрасного труда. Это основное  в  деле  творения  ума.
                                Мир светового дня "
 
Это краткое послание, или можно сказать даже замечание, совсем не просто попало на Землю. Ему поспособствовало многое.
И в первую очередь  те, кто когда-то определил наше будущее  и согласился с таким порядком умственно  развивающихся  существ.
И именно им мы должны выражать свою благодарность за своеобразную поддержку и желание  помочь  нам  уже  в  который  раз.
 
Согласитесь, что не просто так сфокусировать светопроводный луч в земном кругу и доставлять по нему все то, что именуется информацией.
Мы еще не достигли того, но ум наш близок. Ему мешает только безумие и скоротечная  падучесть на слабость в чем-либо. Преодолев это, мы сумеем одолеть   и   другое.
Сохранив ценность ума, мы сохраним наши тела и  возможно  с  ними продвинем­ся в будущее.
На этом  краткий рассказ завершен и остается только по­благодарить тех, кто сопутствовал этому и всячески помогал в своеобраз­ном переводе из языка ума настоящего на язык ума будущего.
До свидания, уважаемые читатели, и до новых встреч в тех же новых, еще не изведанных мирах.
Будем надеяться, что это не за горами. И будем стремить­ся, чтобы они стали перед нами воочию, как мы сами кому-то сейчас откры­ваемся.
Удачи вам всем и всего  наилучшего.
С уважением,  автор.
 
 
 
 
 
 
                       СОДЕРЖАНИЕ
 
Пролог……………………………………..3
 
Вступление………………………………..7
 
Глава 1
Берег………………………………………15
 
Глава 2
Побег……………………………………..37
 
Глава 3
Поиск……………………………………..69