Красное озеро

                                                                                        « Не приписывай никому того, чего не знаешь о нём  

                                                                                         достоверно, ибо это погибель душевная».

                                                                                                                                       Преподобный авва Дорофей

Валька-шайба, 30 летний мужчина небольшого роста, веснушчатый, с по-детски непослушными вихрами рыжего цвета, проснулся  в своей постели на смятых, давно нестиранных простынях в небольшом доме, оставшемся ему от матери. Вообще-то Валька-шайба по паспорту - Валентин Николаевич Шабаев, проживающий по месту прописки, не состоявший, не привлекавшийся и так далее. С самого утра одна мысль не давала ему покоя – где бы сегодня  раздобыть денег или хоть как-нибудь подзаработать.

Выбора большого не было, а впрочем, выбора не было вообще как такового, потому что вчера бригадир, так называемой артели, а проще говоря, предводитель ватаги безработных, лишенных всякой социальной защиты, сказал просто не терпящим каких-либо возражений тоном: «Если завтра, Шайба, не внесешь свой взнос в общую копилку, можешь на работу не выходить».

Завтра наступило, а Валентину этот наступивший день не принес ничего нового. Все как обычно - отсутствие денег, отсутствие планов и вообще, отсутствие всего, что умные люди называют жизненными стимулами. Все как всегда - безрадостно и беспросветно.

Валька, выйдя из дома, сорвал с ветки яблони, росшей у крыльца, кислое яблоко антоновки, немного пожевал и, выплюнув эту, совершенно не подходящую для завтрака пищу, пошел по улице.

И там было все как обычно, все неспешно, как бы лишено смысла, но все так привычно для его глаз. Вон куры у дома тети 

Нюры копошатся в траве, а у дома Малаховны коза пасется, привязанная к колышку, вбитому в землю.

И тут Вальку как будто застолбило. Возле дома Лагутенков стояла иномарка, не здешняя.  Он ведь все местные машины знал наперечет. Машина была настолько богатая, что Валька сразу осознал для себя - это все не просто так, судьба сделала ему подарок. Не каждый день на их тихой улочке стоит настоящий лакированный Мерседес, как бы кричащий всем «я настолько неземной - насколько мой хозяин богат».

Валька не вошел, он ворвался через калитку во двор и, увидев тетю Иру, без всякого приветствия почти прокричал:

-  Тетя Ира, может вам помочь в чем-нибудь? Я и огород прополю и полить могу все, что скажете.

Тетя Ира, полная, но не потерявшая красоту женщина,  готовившая обед на летней кухне, сказала просто:

-  Валя, ко мне брат приехал. Лучше походи с ним и покажи   все самые  интересные и живописные места. Вообще то,

Толя  о каком-то «красном» озере где-то на Бронных спрашивал. В общем, думаю, ты сообразишь.

-  А то, - почти закричал Валька, - кто может лучше

меня все показать и рассказать?

-    А он кто? - после небольшой паузы спросил Валька, - бизнесмен?

-Да нет, ответила тетя Ира, не отрываясь от своих дел, - Священник.

-  По-о-оп? - на выдохе произнес Валька, - обалдеть…

А впрочем, какая разница, подумал он, лишь бы мне хоть что-нибудь обломилось.

-     Ну, вот и прекрасно! - обрадовалась тетя Ира и, не поворачиваясь, крикнула, - Толя, подойди, тут тебя наш местный

 гид уже ждет.

Валька, открыв рот, смотрел в проем двери, ожидая увидеть попа в рясе с огромной окладистой бородой, как на картинках.

Но видно уж день складывался не совсем так, как его Шайба хотел видеть. На пороге дома показался высокий мужчина атлетического сложения... и без бороды! Валька опешил от неожиданности.

-     Ну что, - немного помолчав, произнес его подопечный, веди

меня Ариадна - показывай райские кущи или уже маршрут забыл?

-  Да нет, - пролепетал Валька, - помню, конечно, идем.

-    Ирушка, - сказал священник, - собери нам на дорожку, что Бог послал...

-    Конечно, конечно, - суетливо проговорила тетя Ира и протянула брату пакет.

-  Ну вот, теперь мы с тобой, как братья Аяксы, и в беде и в радости вместе, - подмигнув Вальке, произнес отец Анатолий, - Пошли.

          Валька совсем растерявшись, немного невнятно спросил:

-  А мы что, не поедем?

-  Да нет, брат мой, Господь нам дал две руки, чтобы мы что-то путное ими сделали, две ноги, чтобы  как можно 

больше ходили по земле, созданной Всевышним и голову, чтобы  приводили в соответствие пройденное и сделанное. Так что 

вперед, Ариадна.

           Валька обреченно махнул головой и побрел за спутником, загребая голыми ступнями уже накалившийся придорожный песок. Мысли его были не столь уж благостны. Ничего не получается, ни красочного выезда, ни возможности показать себя перед бывшими соратниками (а что бывшими - он уже не сомневался). Только вот откуда, так и не смог  объяснить себе,  появилось это ощущение свободы. То ли общество непонятного для него человека, то ли

что-то еще. Никак Валька не мог взять в толк, что изменилось для

него, что? Но что-то явно изменилось.

           Когда они вышли на берег Днепра, священник зачем-то остановился, постоял немного, потом спустился к воде, встал на колени, перекрестился, пригоршней зачерпнул днепровскую воду, ополоснул лицо и сказал Вальке, отрешенно глядящему на другой берег:

-  Приобщайся, юноша, этой водой Русь крестилась.

Валька механически повторил действия священника,

совершенно ничего, при этом,  не чувствуя. Засевшая где-то в тёмном уголке мозга мысль, что он так ничего и не заработает за весь день, снова заглушила всё остальное.

-  Ну, а теперь, - сказал попутчик, - давай на тот берег переправляться.

-  Давайте, - уныло протянул Валька, - только лодочников не видно. Наверное, придется вброд. Есть тут такое место - коса у белого острова.

-  Пошли, - священник, в отличие от провожатого, был полон энергии.

Они легко перешли Мокрянку, маленькую речку, впадающую в Днепр, и неспешно подошли к косе.

-  Вот тут пойдем, - сказал Валька, - главное, того края держаться, - показал пальцем на выступ крутого берега Днепра, отмеченный гнездами прибрежных ласточек.

Разделись, увязали одежду в узлы, подняли их над головами и пошли. Шайба немного впереди, попутчик за ним. И надо же такому случиться... Не смог Валька нормально пройти брод. То ли река его подмыла, то ли ориентир немного потерял, но ступил ногой в яму… и понесло его. Только и успел увидеть над головой зеленую воду, хлебнуть ее, и потерял сознание.

Очнулся Ванька уже на том берегу. Попутчик выжимал одежду, а  он  лежал на спине, глядя в небо, думал: «все-таки, какое

оно бездонное - небо. И почему я раньше не замечал и эту синь, и  это пространство? Странно».

-  Ну что, - бодро произнес отец Анатолий, - пришел в себя?

Пять  минут на сборы и в дорогу.

До Бронных озер они дошли довольно-таки быстро. Так же быстро нашли то озеро, которое и хотел видеть священник, единственное,  с красной водой. Песок был неописуемо желтый,а  вот вода была красная, как кровь. Такого Валька не видел никогда.

-  И почему так? - спросил Валька, разглядывая свою ногу, погруженную в воду и оттого казавшуюся тоже красной - вокруг все озера светлые, а это - красное?

-  У Бога всего много, - ответил священник, разжигая костер, - просто здесь большой выход красной глины на 

поверхность. Вот и результат. А ты что, ни разу тут не был?

Валька передернув плечом:

-  Ни разу. Мы с мужиками  рыбу, здесь,  на Бронных глушили.  А это не видели никогда.

-  Ну вот, - тихо сказал отец Анатолий, - и тебе Господь

глаза открыл. Смотри, восхищайся.

Вот многое у Ваньки в жизни было. Порой кажется, что и не описать. Так много всего перед глазами прошло, а вот такого тихого, нереально спокойного не было.

-  Азнаешь, сказал священник, - ты ведь сегодня чуть не утонул. Тело твое спасено было, а вот как с душой быть, 

даже и не знаю.

-  А что душа? - с некоторой бесшабашностью отпарировал Валька, - кому нужна моя душа? Кому до нее дело есть?

-  Богу, - тихо ответил отец Анатолий, раздувая искры костра. - Только Ему. Ну и тебе конечно.

Валька промолчал. А что он мог возразить? Не было у него никаких мыслей на этот счет. Жил-то совершенно иным – 

кусок хлеба добывал. Вот как мог, так и добывал. А что до души? Мало это все его интересовало. Не до неё.

Уже позднее, легко поужинав и расположившись у догорающего костра, Валька спросил о том, что так его мучило.