Помочь сайту
Поздравления
Июнь
17 ноября 2022 -
Игорь Истратов
Начало лета выдалось обычным, жарким и душным. Тополиный пух невесомыми облаками неспешно кружился в знойном воздухе и оседал белой пеной по выбоинам в асфальте. Олег вышел на минутку в обеденный перерыв, купить что-нибудь к чаю в небольшом супермаркете «АТБ», всего-то в пяти минутах ходьбы по полуденному солнцепёку. К магазину, продавливая тротуарную плитку, смердя выхлопными газами, подъехал пропылённый армейский «Урал» с тентом и двумя белыми полосами на капоте. Из кабины монотонно по-украински бубнил рэп, к которому идеально подходили слова классика – «бессмысленный и беспощадный». Подняв полог тента, как черти из табакерки, выпрыгнули чумазые украинские вояки. Четверо из них тут же встали возле машины, нацелив автоматы в разные стороны. Остальные, громко гогоча, оставляя за собой шлейф густой табачной вони, пошли в магазин.
«Совсем конченные?» – подумал Олег, неодобрительно глянув на снятые с предохранителей автоматы, – «Вот сейчас, здесь, прямо в центре городе по ним станут стрелять непонятно кто... Нахрена выставлять такое охранение?»
Разворачиваться и идти в другой магазин было поздновато. Стараясь не встречаться взглядом с военными, Олег вошёл в торговый зал, взял буханку хлеба на ужин и традиционную пачку вафель на обед. Покупателей почти не было, не пришлось долго стоять в очереди. Облегчённо вздохнул, когда вояки по-быстрому загрузились продуктами, водкой и пивом, расплатились «приватбанковскими» карточками и уехали. Выйдя из кондиционерной прохлады магазина на жару, Олег в который раз пожалел, что не купил ещё и мороженое. Но возвращаться за ним не стал, каждую зарплату получал, как последнюю.
В серверной натужно посапывал старенький кондиционер, и было намного прохладней, чем в кабинете, жалюзи худо-бедно прикрывали от ярких лучей. Олег щёлкнул выключателем электрочайника. До окончания перерыва ещё оставалось минут двадцать. Неспешно попив чайку с хрустящими вафлями, закрыл изнутри серверную на ключ.
«Ну, вот, заморил червячка, шоб он не вырос до размеров трёхглавого дракона... Вся жизнь – борьба, как говорится, до обеда с голодом, после обеда – со сном...», – сыто подумал Олег и закрыл глаза, расслабившись в прохладе.
Подремать не удалось. За окном гулко грохнуло так, что ощутимо дрогнули стены. Олегу только осталось, что проворчать.
– Вот так всегда, ни днём, ни ночью покоя нет...
В душном, тесном кабинете сотрудницы собрались возле начальницы отдела. Та оживлённо рассказывала, мол, пошла домой на обед и увидела во дворе своей многоэтажки, как украинские солдаты залезли в окно пустующей квартиры соседки.
– А шо я им скажу? У них автоматы. Проскочила, как мышка, мимо и хорошо, шо меня не тронули. В самом центре города, днём...
Олег представил мышку с габаритами начальницы и невольно не к месту хмыкнул.
– Кому пожалуешься? Помните, как Симоняну, предпринимателю, «Тойоту» среди бела дня на выезде из города в решето превратили, он еле выскочить успел. Ну, пошёл потом к их командиру, а тот только руками развёл, – «Так получилось...»
– Всё лучше, чем, помните, Вадима обстреляли, когда он сдуру за колонной ВСУ-шной поехал. Сгорел дотла с машиной и все дела. А уж как он-то за Украину был... Всё таскал продукты, водяру воякам, бухал с ними.
Женщины сочувственно поахали, поохали и разошлись к своим компьютерам. На гулкое баханье артиллерии давно никто внимания не обращал, хотя и привыкнуть ни у кого не получалось.
Коллеги из других городов в корпоративном чате вяло обсуждали рабочие проблемы и последние новости, стараясь не сильно распространяться про политику. Но куда без неё? Переброску Киевом войск на Донбасс с середины марта под видом «учений» в какой-то мере одобряло всего пара молодых админов. Да и те из маленьких городков, где практически не стреляли. Спорить с ними давно уже всем надоело.
Сисадмин из Дружковки написал ему в личку,
– Привет, Олег, у нас только что колонна танков проехала, с двумя белыми полосами... Всё здание ходуном ходило. Народ в панике. Нас домой отпустили, так что, до завтра.
– Береги себя, Андрюха, пока...
Олег откинулся в кресле и стал наблюдать, как, сидевшая впереди него Михайловна героически сражалась с программой, щёлкая по менюшкам, «как ночью по тайге...». Процесс явно затягивался. Вспомнилось, как когда-то она двумя руками водила перед монитором мышью и клацала обеими кнопками, пытаясь сдвинуть курсор. «Чайник», как говорится, со стажем.
– Михална, помочь?
Больше всего на свете Михайловна любила поговорить, поэтому с полуоборота обрадовалась возможности заняться любимым делом. Крутнувшись на кресле, громко начала хвастаться диском с мультяшками, прикупленным для внучки в обеденный перерыв. Олег взял его, вставил в дисковод, стал читать этикетку на коробке.
– Михална, а шо твоя пятилетняя внучка уже порнушку смотрит?
– Какая порнушка?
– Мультяшная, иди, глянь...
– Тю, придётся менять, вот гад, продал такое...
В отделе все сразу оживились, подошли посмотреть на более чем фривольное содержимое диска, радуясь возможности отвлечься от монотонной работы.
Позвонили из бухгалтерии, попросили заменить картридж на принтере, Олег покорно пошёл выручать. Белобрысая секретарша Наташка перехватила его в коридоре.
– Слышал, ночью опять была перестрелка возле роддома? По окнам попали, дыры теперь, девчонки сами видели... Ужас...
– Не слышал, Ната, это же от меня на другом конце города, далеко. Опять нацики с вояками шо-то не поделили? Когда это уже закончится?
– Никогда. Западенцам же не надо, шоб у них было хорошо, главное, шоб у нас было плохо.
В тесной от обилия шкафов с бумагами бухгалтерии главбухша, рано располневшая молодая деваха, не стесняясь подчинённых, плакала взахлёб. Давясь слезами, не обращая внимания на потёкшую косметику, пыталась связно рассказать. Сотрудницы, как могли, утешали её, но получалось явно плохо.
– Муж позвонил, говорит, с украинского вертолёта утром подожгли хлебные поля. Сказал, огонь ветром погнало на наше село. Огонь стеной... Говорит, дома, постройки как-то отстояли, обпахав тракторами, но с урожаем можно попрощаться... Чем теперь живность кормить? За шо уголь на зиму купить? Шо мы им сделали? В погребах все запасы забрали подчистую, никто и не пикнул... Пацанам местным за сто гривень дали из пулемёта на бэтээре пострелять... Те чуть по автобусу не попали, хорошо хоть все живы... Никто ведь слова им не сказал. Когда это уже всё закончится?
В кабинет заглянул посетитель, попросил какую-то справку. Главбухша хлюпнула носом, махнула рукой.
– Катя, ты помоложе, дай молодому человеку...
«Русский язык непереводим...», – вспомнил сразу Жванецкого Олег, но смеяться не хотелось. Забрал отработавший своё картридж и понёс его в серверную.
Басовитое баханье за окнами стало громче, пол под ногами чутко реагировал на каждый залп украинской артиллерии.
– Может, попросим начальство, шобы пораньше отпустили? Страшно.
– Начальство бухает в кабинете, им фиолетово, работаем пока. Здесь хоть стены толстые. А шо, дома безопасней?
– У меня дочка дома сама.
– Отправила бы в Россию...
– К кому? Родственников там нет. Да и до границы ещё добраться как-то надо, обстрелять могут, это как повезёт...
– Кстати, девочки, сегодня какое уже число?
Михайловна мгновенно подняла голову.
– Четверг...
Все дружно рассмеялись. Сделав паузу, рассмеялась за компанию и Михайловна.
Конец длиннющего рабочего дня всё никак не хотел наступать. Одна радость, Михайловна в очередной раз подала голос, заглушив клацанье клавиатур,
– Я не знаю, шо здесь ещё можно написать?
Олег буркнул, не отрывая взгляд от монитора,
– Посмотри на потолке, там всё написано...
Михайловна послушно задрала голову.
– Так потолок побеленный!
Дружный хохот на время заглушил украинскую артиллерию.
С трудом дождавшись пяти часов вечера, Олег, привычно прячась в тень деревьев от солнцепёка, поспешил домой по безлюдным улицам. Под пыльными каштанами вальяжно курил усатый мужик в камуфляже и со снайперской винтовкой. Охранник Серёга как-то говорил, что в доме напротив два снайпера сидят в пустующих квартирах, но Олегу видеть самому пришлось впервые. Куда, в кого они собирались целиться в центре города, находящегося в глубоком украинском тылу, не понятно. Ходить на работу, с работы под прицелом снайперов было неприятной перспективой.
– «Придётся кругаля теперь давать по такой жаре. А то чихнёт сдуру и ага...»
Напротив украинской комендатуры, ощетинившейся колючей проволокой стояли женщины с рукописными плакатами «Верните наших детей!». Это пытались докричаться до военных матери исчезнувших без вести молодых ребят. Олег прошёл мимо, сочувственно кивнув знакомой. У неё пару недель назад пропал старший сын. Женщина стояла, молча, на самом солнцепёке, по щекам текли невыплаканные слёзы.
Торопливо пересёк по диагонали раскалённую, как сковорода площадь, на которой сквозь дыры в асфальте виднелся слой, положенный ещё при Союзе.
«Да, советское прошлое уже никогда не спрятать», – философски улыбнулся Олег.
Низко над домами пролетел военный вертолёт. Ходили упорные слухи, что с вертолётов почти ежедневно сбрасывают трупы в городской ставок. Верить в такое не хотелось, но и дыма без огня, как известно...
Раздобревший Володя, давнишний знакомый, нежно прижимал к округлому от неувядаемой любви к пиву животу системный блок, поджидая его во дворе дома.
– Володя, привет, давно ждёшь? Ты чем добрался-то с посёлка? Шо это ты системник колыхаешь, как ребёнка...? – радуясь встрече, Олег засыпал друга вопросами.
– Здорово, рейсовым автобусом приехал, к нам они ещё пару раз в день ходят. Давай только по-шустрому порешаем, шоб я назад успел.
– И шо с компом?
– Не поверишь, кум приходил в гости, полез, гад, на порносайты, короче, как в прошлый раз, заблокировало всё, не грузится и просит гроши.
– Тю... Не оправдывайся, не в милиции... Разберёмся... Как там у вас?
– Опять на этой неделе обстреляли трактор в поле. Ходил с мужиками, раненого тракториста из посадки вынесли. Похоже на то, трактору хана, не восстановим. На запчасти потом разберём, если получится вытащить. А пацан оказался везунчиком, по касательной два осколка прошли, отлёживается. Скорая помощь, сам понимаешь, побоялась ехать, по ней уже стреляли в наших краях. Так шо Сергеевне, ты должен фельдшершу нашу помнить, пришлось самой перевязывать. Когда это закончится? Пришли, контору сразу разграбили подчистую. А только прошлой осенью новые компьютеры купили в бухгалтерию. Даже столы-стулья вынесли. Скотобаза! Ещё и корми их после этого...
– Не скотобаза, а укроп, пропущенный через корову.
– И это – явно не молоко, – невесело засмеялся Володя.
– Ладненько, до завтра системник постараюсь сделать, заходи, как выберешься. Я обычно в это время домой возвращаюсь. Если только начупру девчонки не уговорят пораньше отпустить. Слышишь, как грохочет? А представляешь, шо там, куда прилетает?
– И не говори... Шо с меня за комп?
– Был бы ты женщиной...
Оба привычно расхохотались старой шутке.
– А всё-таки?
– Володя, ты же знаешь, я за добро денег не беру.
– Так я не денег… Самогон, знаю, не пьёшь, овощей ещё нет...
– Спасибо скажешь, будет достаточно. Если мы не станем помогать друг другу, нам не поможет никто...
– Это точно.
– Береги себя...
– Ты тоже.
Огромный военный грузовик неожиданно выскочил из-за угла, резко затормозил, обдав друзей вонью выхлопных газов и облаком пыли. Промасленный дочерна водила выскочил из кабины.
– Дядьку, як проїхати до Дніпра? Бо спека...
– Какой Днепр? Ты на Донбассе.
Водитель побледнел под слоем грязи на лице, в глазах блеснули слёзы, он сел на корточки посреди улицы и обхватил стриженую голову руками. Олег с Володей равнодушно оставили его наедине с горем.
Дома, наскоро поужинав холостяцкой яичницей, Олег привычно сел за сканирование старых семейных, ещё черно-белых фотографий. В некоторые подолгу вглядывался, вспоминая родителей, детство. Хотелось сохранить хоть что-то на память. Если всё-таки придётся всё бросить и уехать в Россию, тяжёлый семейный фотоальбом не унести, а на флэшку много всякого поместится. Спасибо техническому прогрессу. С возможностью потерять абсолютно всё, если в квартиру прилетит украинский снаряд, он давно смирился. Но потерять памятные фото было выше его сил.
Июньский день как-то нерешительно начал растворяться в вечерних сумерках, оставляя в комнатах духоту. Довольно быстро разобравшись с проблемами Володиного компьютера, Олег начал читать в интернете последние новости. Российские СМИ о гражданской войне в Донбассе что-то дружно помалкивали, украинские откровенно врали, особо даже не стесняясь. Всего неделю назад прошла инаугурация нового президента. По инерции вяло обсуждались обещанные им Донбассу «мир-дружбу-жвачку» и прекращение войны за две недели. На militarymaps тоже всё было довольно неутешительно. Бои республиканцев с карателями, называющими себя «освободителями», шли пока очень далеко, и с переменным успехом. Включил телевизор, увидел тараторящего, считающего себя популярным, ведущего с сальными лохмами. Торопливо переключил на другой канал и, наткнулся на рекламу, вызвавшую лёгкий приступ тошноты. Брезгливо поморщившись, выключил. Неожиданно запиликал вызов skype от знакомой из Днепропетровска,
– Привет. Как ты там?
– Привет. У меня всегда всё хорошо. Жду вот, когда всё это закончится.
– У нас говорят, когда под Славянском найдут золото, которое Янукович вывез, всё сразу прекратится.
– Тю. Ты серьёзно?
– Да, у нас все так говорят… Шо это у тебя за шум?
– Ваши артиллерией балуются.
– Почему «ваши», а не «наши»? Они же и вас от российской агрессии защищают.
– Российские войска не смогли бы даже перейти границу, завязнув в толпах дончан, встречающих с хлебом-солью и цветами.
– Всё шутишь?
– А шо ещё остаётся? Кстати, это правда.
– Ты шо, не понимаешь? Россия напала на Украину.
– Где? Когда? Почему только у нас, а Харьковскую и вашу Днепропетровскую не тронули? Постеснялись?
– А Крым?
– А шо Крым? Я разговаривал вчера с другом из-под Ялты, он такой радый, шо аж завидно.
– Ну, не знаю, нам по телику совсем другое говорят.
– Телики у нас с тобой одинаковые, просто я верю только тому, что сам вижу, а вижу здесь много всякого, не пересказать... Вон, на днях ваши освободители по селу «градом» так шарахнули, шо от одной стороны улицы просто клочья, метров двадцать-тридцать до ясли-сада не достало...
– Не может быть такого, врёшь ты всё...
– Конечно не может, конечно вру. Но муж сотрудницы как раз туда по работе в лесничество поехал. Машина более-менее цела, взрывной волной стёкла разбило. Вот этими осколками мужику лицо и разрисовало. Теперь, как мумия, в бинтах, одни глаза и рот видны. Это тоже враньё? Тётка ревёт белугой который день.
Знакомая отключилась, не попрощавшись. За потемневшим окном, наконец, на время стихли залпы гаубиц. Олег, пользуясь редким затишьем, мгновенно заснул, как говорится, едва коснувшись головой подушки.
Громкий грохот, чем-то похожий на гулкую автоматную очередь прямо над ухом, заставил его подскочить на стареньком, скрипучем диване. Олег стал лихорадочно одеваться в темноте, не включая свет. Проверил, ощупав карманы, документы и деньги, мобильник. Электронные часы тускло освещали комнату зелёным светом и показывали около трёх часов ночи. Сна, как не бывало. Осторожно выглянул в заклеенное крест-накрест скотчем окно. Летняя ночь была безмятежна и светла от полнолуния, добавляя нереальности происходящему. Только где-то вдали неожиданно раздались одиночные выстрелы, потом короткая автоматная очередь. Потом ещё и ещё. Олег вслушивался в треск беспорядочной стрельбы на окраине города. Внутри неприятно похолодело.
– «Они шо, начали зачистку и стреляют во всё, что видят? Что делать? Хватать давно собранную сумку и бежать? Куда? Ночью больше шансов найти пулю, никто и разбираться не станет».
Олег ещё раз осторожно выглянул. Дом через дорогу смотрел на него тёмными окнами и закрывал сторону, откуда слышалась стрельба.
«Шо будет, то и будет». – Олег успокаивал сам себя, сбрасывая оцепенение, – «В конце концов, мужчина не должен бежать из своего дома. Всё будет хорошо, нужно просто дождаться утра, станет понятно, шо происходит. Тогда и надо будет принимать какое-то решение».
Колючий холодок ужаса тысячами иголочек впился в шею и плечи. Ощущение полной беспомощности обрушилось на него, делая ватными движения.
«Неужели это конец? Сейчас придут, вынесут старенькую дверь, очередь из автомата и все...», – он гнал от себя тревожные мысли, но они уже взяли его в плотное кольцо...
Так Олег и встретил рассвет, без сна, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Наскоро, не чувствуя вкуса, позавтракал, засобирался на работу. На полутёмной лестнице встретилась соседка, поднимающаяся из подвала с двумя детьми, в обнимку с одеялами.
– Доброе утро, Лена, если оно, хоть чуточку доброе... Шо это было?
– Не представляю даже... Мы перепугались до ужаса... Муж в ночную смену пошёл, дома остались совсем одни. А в подвале так сыро, и света нет... Ещё я фонарик в спешке не взяла. Малышня проревела до утра от страха. Так и не заснули. Пойдём отсыпаться.
Он шёл на работу по безлюдным улицам города. Даже возле магазинов не было видно уличных котов-попрошаек. По пути разглядывал свежие следы траков бронетехники на разбитом асфальте. Утренняя прохлада неторопливо, но верно уступала место летнему зною. Залпы артиллерии стихли. На ступеньках управления, недавно развороченных не вписавшимся в поворот БТРом, мирно курил охранник Серёга. Рядом лежала метла.
– Привет, Серёж. Куда-то летал в полнолуние?
– Привет, с дежурства далеко не улетишь. Разве что низэнько-низэнько, – хохотнул Сергей. – Вчера вечером две машины вояк здесь стояли, третью поджидали. Набросали бычков, ни один в урны не попал. С утра вот теперь подметаю за ними. Рагульё европейское. – Сергей изобретательно выматерился, – Воспитание так и прёт...
– И шо же это ночью такое было?
– Укропы «градом» влупили, пока только не понятно откуда. По сёлам их вокруг города натыкано, сам знаешь, как грязи. Судя по всему, откуда-то с юго-запада прилетели «градины». Кум мой с утра подходил, по пути на работу, поговорили. Он сам видел, что на рынке два магазина сгорели. Пожарные приехали, но толку мало. Кумова хата цела, а у соседа крышу зацепило основательно. И гаража тоже больше нет с новеньким «Фольксвагеном». Сгорел дотла. Жалко машину, ещё года нет, как сосед её пригнал. Куда ещё попало, пока никто толком не знает. Летело поперёк города в сторону микрорайона. Не дай бог, по школе-интернату попали. Детвору в этом году по лагерям на каникулы не вывозили, все там должны быть.
– А слышал, шо это за стрельба всю ночь была?
– То шифер на крышах в огне пожаров лопался. Я тоже сразу подумал, шо из автоматов пуляют, куда ни попадя. Дежурство выдалось, не позавидуешь, переживал, как там мои дома. Пойду собираться, скоро смена.
Рабочее утро началось, разумеется, с обсуждения ночного обстрела. За работу никто даже не собирался браться. Начальство закрылось в кабинете и употребляло «успокоительное» прямо с утра. Уже точно стало известно, прилетели два десятка «градин» из карьера посёлка, где находилась украинская батарея. Пострадали магазины на рынке и дома в частном секторе. Последняя «градина» попала между многоэтажек микрорайона, совсем немного не долетев до школы-интерната. Сотрудницы, мужья которых не имели особых материальных проблем, дружно написали заявления на отпуск, чтобы выехать в Россию и вывезти детей. Оставшиеся обречённо взяли их работу на себя. Разумеется, без особого восторга. К границе с Россией с утра потянулись колонны автомобилей, с нешуточным риском быть обстрелянными. Олег, да и не он один, постоянно задавали себе одновременно очень простой и неимоверно сложный вопрос:
– Когда всё это закончится?
«Совсем конченные?» – подумал Олег, неодобрительно глянув на снятые с предохранителей автоматы, – «Вот сейчас, здесь, прямо в центре городе по ним станут стрелять непонятно кто... Нахрена выставлять такое охранение?»
Разворачиваться и идти в другой магазин было поздновато. Стараясь не встречаться взглядом с военными, Олег вошёл в торговый зал, взял буханку хлеба на ужин и традиционную пачку вафель на обед. Покупателей почти не было, не пришлось долго стоять в очереди. Облегчённо вздохнул, когда вояки по-быстрому загрузились продуктами, водкой и пивом, расплатились «приватбанковскими» карточками и уехали. Выйдя из кондиционерной прохлады магазина на жару, Олег в который раз пожалел, что не купил ещё и мороженое. Но возвращаться за ним не стал, каждую зарплату получал, как последнюю.
В серверной натужно посапывал старенький кондиционер, и было намного прохладней, чем в кабинете, жалюзи худо-бедно прикрывали от ярких лучей. Олег щёлкнул выключателем электрочайника. До окончания перерыва ещё оставалось минут двадцать. Неспешно попив чайку с хрустящими вафлями, закрыл изнутри серверную на ключ.
«Ну, вот, заморил червячка, шоб он не вырос до размеров трёхглавого дракона... Вся жизнь – борьба, как говорится, до обеда с голодом, после обеда – со сном...», – сыто подумал Олег и закрыл глаза, расслабившись в прохладе.
Подремать не удалось. За окном гулко грохнуло так, что ощутимо дрогнули стены. Олегу только осталось, что проворчать.
– Вот так всегда, ни днём, ни ночью покоя нет...
В душном, тесном кабинете сотрудницы собрались возле начальницы отдела. Та оживлённо рассказывала, мол, пошла домой на обед и увидела во дворе своей многоэтажки, как украинские солдаты залезли в окно пустующей квартиры соседки.
– А шо я им скажу? У них автоматы. Проскочила, как мышка, мимо и хорошо, шо меня не тронули. В самом центре города, днём...
Олег представил мышку с габаритами начальницы и невольно не к месту хмыкнул.
– Кому пожалуешься? Помните, как Симоняну, предпринимателю, «Тойоту» среди бела дня на выезде из города в решето превратили, он еле выскочить успел. Ну, пошёл потом к их командиру, а тот только руками развёл, – «Так получилось...»
– Всё лучше, чем, помните, Вадима обстреляли, когда он сдуру за колонной ВСУ-шной поехал. Сгорел дотла с машиной и все дела. А уж как он-то за Украину был... Всё таскал продукты, водяру воякам, бухал с ними.
Женщины сочувственно поахали, поохали и разошлись к своим компьютерам. На гулкое баханье артиллерии давно никто внимания не обращал, хотя и привыкнуть ни у кого не получалось.
Коллеги из других городов в корпоративном чате вяло обсуждали рабочие проблемы и последние новости, стараясь не сильно распространяться про политику. Но куда без неё? Переброску Киевом войск на Донбасс с середины марта под видом «учений» в какой-то мере одобряло всего пара молодых админов. Да и те из маленьких городков, где практически не стреляли. Спорить с ними давно уже всем надоело.
Сисадмин из Дружковки написал ему в личку,
– Привет, Олег, у нас только что колонна танков проехала, с двумя белыми полосами... Всё здание ходуном ходило. Народ в панике. Нас домой отпустили, так что, до завтра.
– Береги себя, Андрюха, пока...
Олег откинулся в кресле и стал наблюдать, как, сидевшая впереди него Михайловна героически сражалась с программой, щёлкая по менюшкам, «как ночью по тайге...». Процесс явно затягивался. Вспомнилось, как когда-то она двумя руками водила перед монитором мышью и клацала обеими кнопками, пытаясь сдвинуть курсор. «Чайник», как говорится, со стажем.
– Михална, помочь?
Больше всего на свете Михайловна любила поговорить, поэтому с полуоборота обрадовалась возможности заняться любимым делом. Крутнувшись на кресле, громко начала хвастаться диском с мультяшками, прикупленным для внучки в обеденный перерыв. Олег взял его, вставил в дисковод, стал читать этикетку на коробке.
– Михална, а шо твоя пятилетняя внучка уже порнушку смотрит?
– Какая порнушка?
– Мультяшная, иди, глянь...
– Тю, придётся менять, вот гад, продал такое...
В отделе все сразу оживились, подошли посмотреть на более чем фривольное содержимое диска, радуясь возможности отвлечься от монотонной работы.
Позвонили из бухгалтерии, попросили заменить картридж на принтере, Олег покорно пошёл выручать. Белобрысая секретарша Наташка перехватила его в коридоре.
– Слышал, ночью опять была перестрелка возле роддома? По окнам попали, дыры теперь, девчонки сами видели... Ужас...
– Не слышал, Ната, это же от меня на другом конце города, далеко. Опять нацики с вояками шо-то не поделили? Когда это уже закончится?
– Никогда. Западенцам же не надо, шоб у них было хорошо, главное, шоб у нас было плохо.
В тесной от обилия шкафов с бумагами бухгалтерии главбухша, рано располневшая молодая деваха, не стесняясь подчинённых, плакала взахлёб. Давясь слезами, не обращая внимания на потёкшую косметику, пыталась связно рассказать. Сотрудницы, как могли, утешали её, но получалось явно плохо.
– Муж позвонил, говорит, с украинского вертолёта утром подожгли хлебные поля. Сказал, огонь ветром погнало на наше село. Огонь стеной... Говорит, дома, постройки как-то отстояли, обпахав тракторами, но с урожаем можно попрощаться... Чем теперь живность кормить? За шо уголь на зиму купить? Шо мы им сделали? В погребах все запасы забрали подчистую, никто и не пикнул... Пацанам местным за сто гривень дали из пулемёта на бэтээре пострелять... Те чуть по автобусу не попали, хорошо хоть все живы... Никто ведь слова им не сказал. Когда это уже всё закончится?
В кабинет заглянул посетитель, попросил какую-то справку. Главбухша хлюпнула носом, махнула рукой.
– Катя, ты помоложе, дай молодому человеку...
«Русский язык непереводим...», – вспомнил сразу Жванецкого Олег, но смеяться не хотелось. Забрал отработавший своё картридж и понёс его в серверную.
Басовитое баханье за окнами стало громче, пол под ногами чутко реагировал на каждый залп украинской артиллерии.
– Может, попросим начальство, шобы пораньше отпустили? Страшно.
– Начальство бухает в кабинете, им фиолетово, работаем пока. Здесь хоть стены толстые. А шо, дома безопасней?
– У меня дочка дома сама.
– Отправила бы в Россию...
– К кому? Родственников там нет. Да и до границы ещё добраться как-то надо, обстрелять могут, это как повезёт...
– Кстати, девочки, сегодня какое уже число?
Михайловна мгновенно подняла голову.
– Четверг...
Все дружно рассмеялись. Сделав паузу, рассмеялась за компанию и Михайловна.
Конец длиннющего рабочего дня всё никак не хотел наступать. Одна радость, Михайловна в очередной раз подала голос, заглушив клацанье клавиатур,
– Я не знаю, шо здесь ещё можно написать?
Олег буркнул, не отрывая взгляд от монитора,
– Посмотри на потолке, там всё написано...
Михайловна послушно задрала голову.
– Так потолок побеленный!
Дружный хохот на время заглушил украинскую артиллерию.
С трудом дождавшись пяти часов вечера, Олег, привычно прячась в тень деревьев от солнцепёка, поспешил домой по безлюдным улицам. Под пыльными каштанами вальяжно курил усатый мужик в камуфляже и со снайперской винтовкой. Охранник Серёга как-то говорил, что в доме напротив два снайпера сидят в пустующих квартирах, но Олегу видеть самому пришлось впервые. Куда, в кого они собирались целиться в центре города, находящегося в глубоком украинском тылу, не понятно. Ходить на работу, с работы под прицелом снайперов было неприятной перспективой.
– «Придётся кругаля теперь давать по такой жаре. А то чихнёт сдуру и ага...»
Напротив украинской комендатуры, ощетинившейся колючей проволокой стояли женщины с рукописными плакатами «Верните наших детей!». Это пытались докричаться до военных матери исчезнувших без вести молодых ребят. Олег прошёл мимо, сочувственно кивнув знакомой. У неё пару недель назад пропал старший сын. Женщина стояла, молча, на самом солнцепёке, по щекам текли невыплаканные слёзы.
Торопливо пересёк по диагонали раскалённую, как сковорода площадь, на которой сквозь дыры в асфальте виднелся слой, положенный ещё при Союзе.
«Да, советское прошлое уже никогда не спрятать», – философски улыбнулся Олег.
Низко над домами пролетел военный вертолёт. Ходили упорные слухи, что с вертолётов почти ежедневно сбрасывают трупы в городской ставок. Верить в такое не хотелось, но и дыма без огня, как известно...
Раздобревший Володя, давнишний знакомый, нежно прижимал к округлому от неувядаемой любви к пиву животу системный блок, поджидая его во дворе дома.
– Володя, привет, давно ждёшь? Ты чем добрался-то с посёлка? Шо это ты системник колыхаешь, как ребёнка...? – радуясь встрече, Олег засыпал друга вопросами.
– Здорово, рейсовым автобусом приехал, к нам они ещё пару раз в день ходят. Давай только по-шустрому порешаем, шоб я назад успел.
– И шо с компом?
– Не поверишь, кум приходил в гости, полез, гад, на порносайты, короче, как в прошлый раз, заблокировало всё, не грузится и просит гроши.
– Тю... Не оправдывайся, не в милиции... Разберёмся... Как там у вас?
– Опять на этой неделе обстреляли трактор в поле. Ходил с мужиками, раненого тракториста из посадки вынесли. Похоже на то, трактору хана, не восстановим. На запчасти потом разберём, если получится вытащить. А пацан оказался везунчиком, по касательной два осколка прошли, отлёживается. Скорая помощь, сам понимаешь, побоялась ехать, по ней уже стреляли в наших краях. Так шо Сергеевне, ты должен фельдшершу нашу помнить, пришлось самой перевязывать. Когда это закончится? Пришли, контору сразу разграбили подчистую. А только прошлой осенью новые компьютеры купили в бухгалтерию. Даже столы-стулья вынесли. Скотобаза! Ещё и корми их после этого...
– Не скотобаза, а укроп, пропущенный через корову.
– И это – явно не молоко, – невесело засмеялся Володя.
– Ладненько, до завтра системник постараюсь сделать, заходи, как выберешься. Я обычно в это время домой возвращаюсь. Если только начупру девчонки не уговорят пораньше отпустить. Слышишь, как грохочет? А представляешь, шо там, куда прилетает?
– И не говори... Шо с меня за комп?
– Был бы ты женщиной...
Оба привычно расхохотались старой шутке.
– А всё-таки?
– Володя, ты же знаешь, я за добро денег не беру.
– Так я не денег… Самогон, знаю, не пьёшь, овощей ещё нет...
– Спасибо скажешь, будет достаточно. Если мы не станем помогать друг другу, нам не поможет никто...
– Это точно.
– Береги себя...
– Ты тоже.
Огромный военный грузовик неожиданно выскочил из-за угла, резко затормозил, обдав друзей вонью выхлопных газов и облаком пыли. Промасленный дочерна водила выскочил из кабины.
– Дядьку, як проїхати до Дніпра? Бо спека...
– Какой Днепр? Ты на Донбассе.
Водитель побледнел под слоем грязи на лице, в глазах блеснули слёзы, он сел на корточки посреди улицы и обхватил стриженую голову руками. Олег с Володей равнодушно оставили его наедине с горем.
Дома, наскоро поужинав холостяцкой яичницей, Олег привычно сел за сканирование старых семейных, ещё черно-белых фотографий. В некоторые подолгу вглядывался, вспоминая родителей, детство. Хотелось сохранить хоть что-то на память. Если всё-таки придётся всё бросить и уехать в Россию, тяжёлый семейный фотоальбом не унести, а на флэшку много всякого поместится. Спасибо техническому прогрессу. С возможностью потерять абсолютно всё, если в квартиру прилетит украинский снаряд, он давно смирился. Но потерять памятные фото было выше его сил.
Июньский день как-то нерешительно начал растворяться в вечерних сумерках, оставляя в комнатах духоту. Довольно быстро разобравшись с проблемами Володиного компьютера, Олег начал читать в интернете последние новости. Российские СМИ о гражданской войне в Донбассе что-то дружно помалкивали, украинские откровенно врали, особо даже не стесняясь. Всего неделю назад прошла инаугурация нового президента. По инерции вяло обсуждались обещанные им Донбассу «мир-дружбу-жвачку» и прекращение войны за две недели. На militarymaps тоже всё было довольно неутешительно. Бои республиканцев с карателями, называющими себя «освободителями», шли пока очень далеко, и с переменным успехом. Включил телевизор, увидел тараторящего, считающего себя популярным, ведущего с сальными лохмами. Торопливо переключил на другой канал и, наткнулся на рекламу, вызвавшую лёгкий приступ тошноты. Брезгливо поморщившись, выключил. Неожиданно запиликал вызов skype от знакомой из Днепропетровска,
– Привет. Как ты там?
– Привет. У меня всегда всё хорошо. Жду вот, когда всё это закончится.
– У нас говорят, когда под Славянском найдут золото, которое Янукович вывез, всё сразу прекратится.
– Тю. Ты серьёзно?
– Да, у нас все так говорят… Шо это у тебя за шум?
– Ваши артиллерией балуются.
– Почему «ваши», а не «наши»? Они же и вас от российской агрессии защищают.
– Российские войска не смогли бы даже перейти границу, завязнув в толпах дончан, встречающих с хлебом-солью и цветами.
– Всё шутишь?
– А шо ещё остаётся? Кстати, это правда.
– Ты шо, не понимаешь? Россия напала на Украину.
– Где? Когда? Почему только у нас, а Харьковскую и вашу Днепропетровскую не тронули? Постеснялись?
– А Крым?
– А шо Крым? Я разговаривал вчера с другом из-под Ялты, он такой радый, шо аж завидно.
– Ну, не знаю, нам по телику совсем другое говорят.
– Телики у нас с тобой одинаковые, просто я верю только тому, что сам вижу, а вижу здесь много всякого, не пересказать... Вон, на днях ваши освободители по селу «градом» так шарахнули, шо от одной стороны улицы просто клочья, метров двадцать-тридцать до ясли-сада не достало...
– Не может быть такого, врёшь ты всё...
– Конечно не может, конечно вру. Но муж сотрудницы как раз туда по работе в лесничество поехал. Машина более-менее цела, взрывной волной стёкла разбило. Вот этими осколками мужику лицо и разрисовало. Теперь, как мумия, в бинтах, одни глаза и рот видны. Это тоже враньё? Тётка ревёт белугой который день.
Знакомая отключилась, не попрощавшись. За потемневшим окном, наконец, на время стихли залпы гаубиц. Олег, пользуясь редким затишьем, мгновенно заснул, как говорится, едва коснувшись головой подушки.
Громкий грохот, чем-то похожий на гулкую автоматную очередь прямо над ухом, заставил его подскочить на стареньком, скрипучем диване. Олег стал лихорадочно одеваться в темноте, не включая свет. Проверил, ощупав карманы, документы и деньги, мобильник. Электронные часы тускло освещали комнату зелёным светом и показывали около трёх часов ночи. Сна, как не бывало. Осторожно выглянул в заклеенное крест-накрест скотчем окно. Летняя ночь была безмятежна и светла от полнолуния, добавляя нереальности происходящему. Только где-то вдали неожиданно раздались одиночные выстрелы, потом короткая автоматная очередь. Потом ещё и ещё. Олег вслушивался в треск беспорядочной стрельбы на окраине города. Внутри неприятно похолодело.
– «Они шо, начали зачистку и стреляют во всё, что видят? Что делать? Хватать давно собранную сумку и бежать? Куда? Ночью больше шансов найти пулю, никто и разбираться не станет».
Олег ещё раз осторожно выглянул. Дом через дорогу смотрел на него тёмными окнами и закрывал сторону, откуда слышалась стрельба.
«Шо будет, то и будет». – Олег успокаивал сам себя, сбрасывая оцепенение, – «В конце концов, мужчина не должен бежать из своего дома. Всё будет хорошо, нужно просто дождаться утра, станет понятно, шо происходит. Тогда и надо будет принимать какое-то решение».
Колючий холодок ужаса тысячами иголочек впился в шею и плечи. Ощущение полной беспомощности обрушилось на него, делая ватными движения.
«Неужели это конец? Сейчас придут, вынесут старенькую дверь, очередь из автомата и все...», – он гнал от себя тревожные мысли, но они уже взяли его в плотное кольцо...
Так Олег и встретил рассвет, без сна, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Наскоро, не чувствуя вкуса, позавтракал, засобирался на работу. На полутёмной лестнице встретилась соседка, поднимающаяся из подвала с двумя детьми, в обнимку с одеялами.
– Доброе утро, Лена, если оно, хоть чуточку доброе... Шо это было?
– Не представляю даже... Мы перепугались до ужаса... Муж в ночную смену пошёл, дома остались совсем одни. А в подвале так сыро, и света нет... Ещё я фонарик в спешке не взяла. Малышня проревела до утра от страха. Так и не заснули. Пойдём отсыпаться.
Он шёл на работу по безлюдным улицам города. Даже возле магазинов не было видно уличных котов-попрошаек. По пути разглядывал свежие следы траков бронетехники на разбитом асфальте. Утренняя прохлада неторопливо, но верно уступала место летнему зною. Залпы артиллерии стихли. На ступеньках управления, недавно развороченных не вписавшимся в поворот БТРом, мирно курил охранник Серёга. Рядом лежала метла.
– Привет, Серёж. Куда-то летал в полнолуние?
– Привет, с дежурства далеко не улетишь. Разве что низэнько-низэнько, – хохотнул Сергей. – Вчера вечером две машины вояк здесь стояли, третью поджидали. Набросали бычков, ни один в урны не попал. С утра вот теперь подметаю за ними. Рагульё европейское. – Сергей изобретательно выматерился, – Воспитание так и прёт...
– И шо же это ночью такое было?
– Укропы «градом» влупили, пока только не понятно откуда. По сёлам их вокруг города натыкано, сам знаешь, как грязи. Судя по всему, откуда-то с юго-запада прилетели «градины». Кум мой с утра подходил, по пути на работу, поговорили. Он сам видел, что на рынке два магазина сгорели. Пожарные приехали, но толку мало. Кумова хата цела, а у соседа крышу зацепило основательно. И гаража тоже больше нет с новеньким «Фольксвагеном». Сгорел дотла. Жалко машину, ещё года нет, как сосед её пригнал. Куда ещё попало, пока никто толком не знает. Летело поперёк города в сторону микрорайона. Не дай бог, по школе-интернату попали. Детвору в этом году по лагерям на каникулы не вывозили, все там должны быть.
– А слышал, шо это за стрельба всю ночь была?
– То шифер на крышах в огне пожаров лопался. Я тоже сразу подумал, шо из автоматов пуляют, куда ни попадя. Дежурство выдалось, не позавидуешь, переживал, как там мои дома. Пойду собираться, скоро смена.
Рабочее утро началось, разумеется, с обсуждения ночного обстрела. За работу никто даже не собирался браться. Начальство закрылось в кабинете и употребляло «успокоительное» прямо с утра. Уже точно стало известно, прилетели два десятка «градин» из карьера посёлка, где находилась украинская батарея. Пострадали магазины на рынке и дома в частном секторе. Последняя «градина» попала между многоэтажек микрорайона, совсем немного не долетев до школы-интерната. Сотрудницы, мужья которых не имели особых материальных проблем, дружно написали заявления на отпуск, чтобы выехать в Россию и вывезти детей. Оставшиеся обречённо взяли их работу на себя. Разумеется, без особого восторга. К границе с Россией с утра потянулись колонны автомобилей, с нешуточным риском быть обстрелянными. Олег, да и не он один, постоянно задавали себе одновременно очень простой и неимоверно сложный вопрос:
– Когда всё это закончится?
Рейтинг: +1
155 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
