Хотя бы на выходные

 Бесконечно любимой, как и бесконечно далёкой, посвящаю этот рассказ

 «- Сашенька, Сашенька! Читаю твои письма и понимаю, что хотела бы приехать к тебе, хоть на выходные...»

                                                                                                         Из одного моего рассказа.

  « - Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины»

                                                                                                             А. Куприн «Гранатовый браслет»

   К своим сорока годам, Александр Скворцов женился и развёлся, не посадил ни одного дерева, не родил ребенка и не построил дом.

   Жена, устроившись, однажды, на новую работу, влюбилась в богатого бизнесмена и в считанные дни ушла к нему, оставив Александру двухкомнатную квартиру и машину. В её новой семье такого добра было в избытке.

   Для Саши это был удар, да такой сильный, что отошел он от него только года через два. Успокоиться, он успокоился, но на сердце осталась такая одинокая печаль, что очень часто, ночами, он просыпался и не ложился до утра, переживая горе, постигшее его в самом расцвете своих лет.

   К женщинам можно относиться по-разному. Это зависит от воспитания, национальных обычаев, глупости, дурости и многого другого, что делает одних, любящими до безумия, с глубоким уважением остальных, и полным презрения других, считающих женщину просто бабой.

   Александр относился к тем мужчинам, для которых все женщины были святыми. Ну, а уж любимая, была просто богиней, во всех отношениях. И когда его богиня ушла к другому, он долго не мог понять, почему, куда исчезла её любовь?

   Это «почему», возникает каждый раз, когда две любви превращаются в одну и та, оставшаяся одинокой, не находит себе места в пропасти, возникшей между ней, горящей в огне безысходности, и той, что ушла навсегда.

   Она не может понять: как, почему и зачем часть её жизни, часть её мыслей и чувств, часть её тела и души, вдруг, оторвалась и исчезла. Растворилась и ударила в сердце таким острым и одновременно тупым ножом, что возникшая боль, заставляет стонать круглые сутки, полностью выбивая человека из жизни, делая его своим рабом. И эта человеческая боль не сравнится ни с чем, она самая страшная и не заживаемая. Она становится хронической на месяцы, годы, а иногда и на всю жизнь.

   И вот теперь она пришла к Александру. Свою жену он считал святой, и твёрдо был уверен, что счастье будет вечным, любовь волшебной, а жена верной.

   Но всё это рухнуло, растаяло и ушло в бесконечность, туда, откуда назад дороги нет, и откуда ушедшая любовь уже никогда не позвонит и не скажет: «Я очень тебя люблю, приезжай!».

   Александру бывшая жена, как раз, звонила и довольно часто. Звонила, чтобы выписаться, развестись, узнать, как он живёт один. А он всё ждал и ждал, надеялся, обманывал себя, считая это случайностью или мимолётным флиртом. Но время шло, проходили дни, месяцы, год. И уже через два года он понял, что и его любовь  растаяла и испарилась, а рана от ножа зажила, кровь перестала капать на душу, образ, когда-то любимой женщины, исчез в тумане, а жизнь, наконец, приобрела определённый смысл.

   Смысл заключался в одном: он встретит её, новую любовь, обязательно встретит. И торопить эту встречу нельзя. Сколько бы ни прошло времени, он знал, что это случится. Случится в тот самый момент, когда душа будет готова полюбить опять, на этот раз, уже нисколько не ошибясь и не раскаиваясь. Но, что самое главное, это произойдёт нежданно и негаданно, именно в ту секунду, когда её совсем не ждёшь…

   Саша был экономистом. Он закончил экономический факультет университета, был распределён в научный институт экономики и финансов и через пять лет стал начальником отдела. Отдел занимался анализом экономических рисков, общитывал пол страны, и эти расчеты делали двадцать пять человек. В основном это были женщины, мужчин - всего пятеро, но коллектив был дружным, женщины красивыми, а мужчины воспитанными.

   Своего начальника они уважали, некоторые обожали, а руководство института видело в нём перспективного руководителя.

   Так прошло ещё два года. Наступили Новогодние праздники. Тридцатого декабря, как всегда, сдвинули столы, накрыли бумагой. Расставили посуду, и к трём часам дня стол ломился от яств, бутылок с шампанским, водкой и вином. Женский коллектив был не только прекрасным поваром, но и  безотказным стабилизатором нормы алкоголя, что позволяло всегда заканчивать праздники весело, довольно трезво и дружелюбно.

   Уже когда вечер подходил к концу, когда почти всё было выпито и съедено, когда все, кто хотел, натанцевались и насмеялись, захотелось посидеть, поболтать, да и просто отдохнуть. В одном конце стола запели, в другом заговорили, а одна, самая весёлая и озорная девушка, вдруг, спросила начальника:

   - Александр Николаич, а о чём Вы мечтаете, что бы Вы хотели от Нового года? Представьте, что к Вам приходит Дед мороз со Снегурочкой и предлагают исполнить любое Ваше желание. Ну, ответьте на мой вопрос, здесь, перед всем коллективом? Мы ждём, может, и мы Вам в чём-то поможем.

   Наступило тихое молчание. Те, кто пел, закрыли рты, кто болтал, рты открыли. А Александр, будто ждал этого вопроса. Конечно, сказался коньяк, новогоднее настроение, почти родной коллектив, и… он ответил:

   - Я очень хочу любить, любить до безумия, страдать, заботиться. Спать с моей любимой только в обнимку, как бы горяча она ни была. Просыпаться утром и целовать её. Потом бежать на кухню и делать ей завтрак. Собираться вместе на работу и постоянно восхищаться её красотой, ежеминутно повторять, как я её люблю. Застегивать молнию на её сапожках и целовать коленки, повторяя: «Береги свои красивые ножки». Каждый час звонить и говорить о любви. Ходить вместе по магазинам и покупать ей самые красивые вещи, а потом восхищаться и восхищаться. Целовать её ручки и ножки, глазки и губы. И постоянно повторять слова любви. Радоваться новой её прическе, новой помаде, новым туфелькам и босоножкам. Сходить с ума от ее фигуры и её красоты во всем. Обнимая, смотреть в самые красивые глаза на свете. Перед сном, долго болтать, и в поцелуе засыпать. Сгорать всем сердцем, думая только о ней. И чтобы она меня любила так же!

   Саша замолчал и посмотрел на коллег. Это было что-то! Сотрудники молчали, будто их всех лишили дара речи. Женщины раскрыли рты и глазами, полными любви, смотрели на человека, так запросто сказавшем о самом сердечном желании каждого. А у некоторых даже выступили слёзы.  Тишина продолжалась долго.

   Наконец, та, самая озорная, тихонько произнесла:

   - Александр Николаевич, да вы знаете, что после таких слов, наши женщины станут на колени и признаются в том, что Ваши мечты, это их самое заветное желание которое и есть настоящим счастьем!

   Вдруг, затрещали хлопушки, брызнули спирали серпантина, и полетело:

   - С Новым годом, с новым счастьем!!! Пусть в Новом году любовь снова войдёт в Ваше сердце!!!

   В этот предновогодний вечер женщины отдела увидали в своём руководителе совсем другого человека. В их глазах вознёсся выше он главою одинокой Александрийского столпа!

   Ровно через сутки, сидя в одиночестве, в своей квартире, за новогодним столом, Александр смотрел на фужер с шампанским и чувствовал, что встречает Новый год уж очень печально. Прошло четыре года, как ушла жена. Он добросовестно работал, встречался с друзьями, ездил в отпуск, но всё это было не то.

   Счастье совместной жизни с любимой женщиной он вкусил в полной мере. Он знал, что за его спиной всегда есть надёжная стена. Та стена, что всегда закроет его от тоски и печали, всегда согреет теплом своей любви. В любой момент подарит самые ласковые слова и нежные поцелуи. Он знал, что значит лететь домой с работы, чтобы скорее обнять её, прижать к сердцу и любоваться её красотой. Просыпаться ночью и видеть её рядом.

   А когда всё это есть, то и работа спорится. И ты всегда в прекрасном настроении, и жизнь течет так незаметно и счастливо, что представляется бескрайним морем, не имеющим берегов, а дни и ночи, чередуясь, преподносят всё новые и новые секунды радости, каждая из которых стоит целой жизни.

   Но сегодня ничего этого нет. Саша не спешит домой, его там никто не ждёт. Он не покупает цветы, не дарит подарки. Его ничто не интересует, жизнь превратилась в какое-то бесконечное однообразие, где есть только день и ночь, день и ночь, и никакого просвета впереди.

   Начинался пятый год без жены, без любимой женщины и нежнейшего создания, обещавшего вечное блаженство семейной жизни.

  Этой праздничной ночью Александр сидит за столом и думает, что такое печальное настроение в Новогоднюю ночь продлится весь год, и ничего хорошего ожидать от него не стоит.

   В голове кружились слова: «В моём доме чёрти что, любимая женщина чёрти где, и чёрт его знает, что ждет меня в Новом году».

   Так думал он, сломленный годами пустоты, но Тот, кто мерил жизнь бесконечностью, думал иначе.

   Он уже принял решение, запустив этот Новый год, и именно в нём Александру будет подарено счастье, которое упадёт с Небес, дабы вернуть ему забытые чувства.

   Первая половина года, пролетела без каких – либо всплесков. Пошла вторая. Утром, первого июля, Александра вызвал замдиректора по науке и предложил съездить в Москву на симпозиум по проблемам инвестирования в Российскую экономику.

   - Твоя задача будет заключаться в добросовестном посещении заседаний и конспектировании заинтересовавшего материала. Извини, но послать больше некого, начались отпуска. Доклады готовят профессора и академики, так что спокойно поезжай, развейся. Две недели, и сам пойдешь в отпуск. Зато закроешь мне эту брешь.

   И через два дня наш герой уже спал в «Красной стреле», уносившей его в случайную и загадочную поездку.

   Устраиваясь в гостинице, он узнал, что петербургская делегация включала двадцать человек, что будут представители из всей страны. Для симпозиума был снят кинотеатр и что первое заседание начнётся завтра в десять утра.

   За полчаса до открытия экономисты стали усаживаться на свои места, они были указаны в документах, которые каждый получал в фойе. Все делегации сидели группами, а их положение в зале совершенно не соответствовало географическому положению городов, пославших их на это мероприятие.

   У Александра оказалось крайнее левое место его коллег, слева были места тюменской делегации. Их представители уже уселись, но кресло, что рядом с Сашей было еще пустым. Кто-то из соседней группы еще не пришел.

   Но когда этот человек появился, наш герой понял, что его сердце вспыхнуло, застучало и рвануло из груди. Так оно отозвалось на идущую к нему женщину. Она, конечно, шла не к нему, а на своё место, что было слева, но это была она, та, которую он ждал четыре года, и которая появилась так внезапно, что всё это мероприятие вмиг померкло, а в зале остались только двое: Александр и Елена Павловна, чьё имя повторили все тюменцы, здороваясь с единственной женщиной своей группы.

   Мужчины вставали, пропуская её, она тоже здоровалась, подошла к пустующему креслу, очень дружелюбно поздоровалась с Александром, села и стала осматривать зал. Она, конечно, не знала, что творится в душе у мужчины, сидящего справа. Таких как он был полный зал, а то, что один из них сидит рядом, еще ничего не значило.

    Он украдкой бросал на соседку восторженные взгляды, и не мог налюбоваться.

   А любоваться было кем. Тёмно серый костюм так удачно выделял её пышную фигуру, что добавить к этим коротким словам, было нечего. Розовая блузка с ажурным воротником, дополняла её столичный наряд, а прическа делала головку до умопомрачения волшебной. Её огромные, сияющие глаза, сжигали соседа справа такой красотой, что пылающее сердце уже не раз повторило: «Саша, это она!».

   Он стал своим взглядом опускаться ниже, её шея, золотая цепочка с крестиком, её плечи и грудь, её пальчики, держащие папку…

   И вдруг, обручальное кольцо на правой руке. Это был удар, удар в самое сердце, которое мгновенно сжалось, а душа прошептала:

   «За что, ну, почему? Встретить в шестистах километрах от дома, мгновенно влюбиться, и именно в ту, которая живёт так далеко, да к тому же, и замужем».

   Саша перевёл взгляд на президиум, перед ним опять загудело людское море, и он вернулся на бренную землю.

   А женщина, как назло, повернулась к нему и спросила:

   - Вы из Петербурга? Какие Вы счастливые, для меня Ваш город - только мечта.

   В это время председатель объявил об открытии симпозиума и все замолчали.

   В течение всего дня они еще несколько раз перебросились словами,  а после окончания заседания разлетелись по Москве.

   Но около семи часов вечера, случайно, встретились в гостинице, легко разговорились, речь зашла о белых ночах. И Елена Павловна попросила рассказать об этом чуде. Александр был неплохим рассказчиком, и это повествование закончилось предложением погулять по городу, когда Москва будет погружаться в вечерние сумерки. Вот эти сумерки он и представит своей спутнице, как позднее время питерских белых ночей.

   Далёкая знакомая сразу согласилась, сама не зная, почему, но этот человек вызывал такое доверие, что ей очень захотелось погулять по столице с мужчиной, нисколько не боясь быть заподозренной в измене мужу.

   А они так прекрасно провели вечер, что повторили это еще несколько раз, были в ресторане, в кино, случайно взяли билеты в Театр Сатиры. И к отъезду почувствовали, что, разлетевшись в свои города, им будет не хватать друг друга и очень сильно. Тогда состоялся обмен телефонами и адресами, было сказано много слов о счастье такого знакомства, нисколько не переходя на признания в любви. Но быстрые и яркие взгляды в глаза, всё же, выдавали что-то тлеющее в её груди и пылающий огонь его сердца…

   …Москва плавилась от зноя. Автобус подкатил к зданию аэропорта и люди просто вылились из него, уставшие и потные. Вышли и тюменцы. Они быстро проскочили в стеклянные двери и, наконец, почувствовали небольшую прохладу. Залы гудели от человеческих голосов, объявлений дежурной, далеких свистов реактивных двигателей и топанья ног.

   Вскоре объявили регистрацию, пассажиры выстроились в очередь, быстро её прошли и уселись в ожидании посадки. До неё оставалось минут тридцать. Мужчины сняли пиджаки, достали воду. Елена Павловна расстегнула пуговички пиджака и стала обмахивать себя журналом. Все молчали, жара, чтоб она пропала.

   Внезапно, у Елены Павловны запел телефон. Она достала его из сумочки и посмотрела на имя абонента.… В ту же секунду рука плотно прижала трубку к уху, и она тихо сказала:

   - Это я, слушаю.

   А из эфира прозвучали так ожидаемые слова:

   - Елена Павловна, я здесь, рядом. Поднимитесь на второй этаж, лестница слева. Не более чем на пять минут. Я бы хотел попрощаться.

   Она посмотрела на кипящих от жары коллег.

   - Дочка позвонила. Попросила купить московских шоколадок. Я быстро.

   Лена пошла к лестнице, взбежала по ступенькам и столкнулась с ним. Александр стоял с букетом роз, весь в волнении. А что тут  удивительного, это было настоящее первое свидание, пускай и на пять минут.

   - Это Вам, очень хотелось многое сказать, но все слова куда - то пропали. Знаете, что, пропустите мимо ушей то, что я скажу, Вы мне безумно нравитесь. Между нами Ваша семья, но я очень хотел сказать Вам эти слова, очень. Сейчас мы разлетимся в разные стороны, и возможно никогда уже не увидимся. Может, иногда, позвоним, поздравляя с праздником. Но я решил, что если не скажу этих слов, потеряю что-то очень важное в своей жизни.

   Лена взяла цветы, прижала их к груди:

   - Звоните, я буду ждать.

   А потом произошло невероятное. Она приблизилась к его лицу, поцеловала Сашу в щеку и побежала вниз.

   Коллеги тут же налетели с расспросами, откуда цветы, неужели московский поклонник?

   - Да нет, - задумчиво сказала Лена, - это я сама решила привезти доченьке цветы, как - никак, из столицы. А вот шоколада в буфете, почему-то не оказалось, - и она медленно подняла голову вверх.

   А он стоял у перил и смотрел на женщину, единственную, так сильно  понравившуюся за четыре года одиночества, что хотелось сбежать вниз, обнять её и при всех признаться в любви. Но этого Александр позволить себе не мог.

   В этот момент прозвучало объявление о посадке. Пассажиры, улетающие в Тюмень, встали и двинулись к выходу на лётное поле.  

   Елена Павловна взяла себя в руки, чтобы не обернуться, и исчезла за дверью. Уже подходя к самолету, услыхала звук SMS, но телефон не достала. И только когда самолет оторвался от земли, она прочла коротенькое: «Сообщи, как прилетите. Я очень волнуюсь».

  Лена улыбнулась, закрыла телефон, потом закрыла глаза и впервые за многие годы ощутила себя по-женски счастливой.

   Когда же, через два часа, самолет приземлился в аэропорту «Рощино», Лена первым делом, перед выходом, набрала в телефоне коротенький текст и нажала кнопочку «Отправить».

   Тут же пришел ответ: «Целую, счастлив, поехал на вокзал, я ждал в аэропорту».

   - Господи, сумасшедший, неужели в моей жизни появился человек, который так сильно меня любит? – тихо прошептала она и пошла к выходу.

В сердце творилось что-то невероятное.

   …Но, чтобы понять это «невероятное», окунёмся в жизнь нашей героини.

   Лена закончила Тюменский государственный университет по специальности «Экономика и финансы», закончила на отлично. Работала в экономическом отделе одного из районов города и, однажды, по заданию руководителя, сделала анализ движения финансовых потоков в районе, да так успешно и объективно, что в администрации города, прочитав его, вызвали того самого руководителя и задали прямой вопрос: «Кто это сделал?». Будучи чиновником опытным, сей руководитель, без колебаний назвал Елену, опасаясь, что вопрос имеет негативную причину. Но, на этот раз, интуиция его подвела и на второй день, уже Елена Павловна, сидела в городской администрации,  раздумывая: «Принять или отказаться от заманчивого предложения перейти на работу в городское правительство, в экономический отдел». Она приняла правильное решение, и вскоре стала заметной фигурой этого отдела.

   Сразу после университета Лена вышла замуж, за парня, с которым вместе училась. Родилась дочь. Получили квартиру, это когда Елена Павловна стала работать в городском правительстве. Как жили? Да жили, как все. Но проходили годы. Чувства утихали, любовь, как-то ушла на второй план. Муж, толи из зависти, или в силу характера, становился всё злее и придирчивее. Ему не нравилось, что жена, имея высокую должность и зарплату, в какой-то мере, была выше его. Такое положение в семье его очень бесило, раздражало и, вскоре, семейная жизнь превратилась в элементарную обязанность: работа, зарплата, дочь, обеды, ужины, иногда поездки к морю, но без той былой страсти и нежности, что сопровождали семью в первые годы жизни.

   И когда Елене предложили съездить на симпозиум в Москву, она, не раздумывая, согласилась и улетела, даже не догадываясь, что там, в столице, она встретит друга, которого уже не забудет, так как с ним подружится в Москве.

   Поэтому, прочитав SMS от Александра, её душа, конечно встрепенулась. И то невероятное, что творилось в этой душе, было закономерным и естественным, ведь она была женщиной и женщиной очень красивой. А красоту нужно любить, и любить всем сердцем.

   Дома она долго обнимала и целовала дочку. Подарила ей цветы и подарки. Муж просто поздоровался, и ушел спать. А она весь вечер проходила по квартире, думая о чем-то далёком и прекрасном.

   Через два дня это «далёкое и прекрасное» заиграло в телефоне мелодией вызова, и знакомый голос сказал:

   - Здравствуй, Лена! Я рад, что ты хорошо долетела. Ты опять в семье, а значит, счастлива.

   - Спасибо, Саша, я счастлива, подарила Катеньке твои цветы. Они стоят в её комнате.

   - Ты разрешишь мне звонить? Хотя бы иногда, и по электронной почте слать письма? Я постараюсь тебе не надоедать.

   Наступило молчание, а потом Лена прошептала:

   - Ни в коем случае…

   - Что, ни в коем случае, не звонить и не писать?

   - Глупый ты, ни в коем случае не пропадай, звони, пиши, чтобы я знала, что ты рядом, что ты есть. Да, да, я счастлива. Счастлива, что в моей жизни появился ты!

   На этом телефон замолчал, а на другой стороне линии вспомнился поцелуй в аэропорту, потом, эти слова, сказанные секунду назад, и одинокое сердце стало потихоньку оттаивать, согреваясь теплом, идущим из далёкого сердца, которое тоже нагрелось. Но, что будет с этими сердцами через день или месяц, уже никто предсказать не сможет.

   На другой  день Елена Павловна  вышла на работу. Казалось бы, всё, как всегда, но вернувшаяся женщина, уже была другой. Теперь её беспокоило только ожидание. То ожидание, что волнует всю душу, сжимает сердце, если сегодня не дождался, а, получив долгожданную весточку, эта же душа летает на крыльях и ждет снова и снова.

   Лена перенастроила телефоны. На свой,  личный, она завела только два номера и два имени. Первый - Катенька, а второй – Саша.

   И теперь она постоянно  смотрела на трубку:  вдруг, пропустила SMS или звонок. На два этих номера она  установила свою музыкальную мелодию вызова, и если от Кати: «Кабы не было зимы в городах и сёлах…», музыка пела часто, то: «Благодарю тебя…», от Саши, всё молчала. Да, она ждала, ждала постоянно, такого ожидания в её жизни ещё никогда не было. Она чувствовало себя двадцатилетней девушкой, впервые осознавшей, что такое ждать того единственного, и от того, единственного, хотя бы: «Здравствуй, Лена!».

   Электронная почта была настроена так, что с приходом сообщения, в какой бы программе она ни работала, на экране вспыхивал огонёк.

   Сказать, что это пришла любовь, думаю, нельзя. Но сердечные чувства к этому далёкому человеку, разгорались с каждым днём.

   А он, этот далёкий, молчал, и не потому, что Лена была ему безразлична. Нет, он уже любил её и любил страстно, но она была замужем, и у них есть дочь. Да, Саша ей нравился, однако, это ни в коем случае не могло быть любовью.

   Он уже пережил уход жены, и понимал, что значит развод для обоих супругов, а тут еще ребёнок. Нет, он не сможет разрушить семью. Да и Лена, ни разу не обмолвилась о том, что в семье не всё хорошо.

   Но писать и звонить он будет обязательно. Тяжело, не спорю, любить и страдать, но, при этом, о самой любви - ни слова. 

   И Саша стал писать: как он живёт, что нового и интересного происходит в городе. Какие спектакли он смотрел. Как часто посещает музеи. Он жил один, и времени на это у него хватало вполне. Однако, всё это было не то. Очень часто, между строк, он вскользь, касался своего одиночества, осторожно и ненавязчиво, чтобы Лена не заподозрила его скрытых чувств. Ему очень хотелось писать о любви, о том, как он скучает без любимой женщины, которая  так далека. Хотелось просто кричать, как он её любит, но… он боялся, боялся, что однажды, в одном из писем, прочтёт фразу, которая отдалит его от Лены бесконечно далеко:

   «... Я не хочу, чтобы ты думал, что ты мой мужчина - это ты считаешь меня своей женщиной. А я не влюблена в тебя. У меня к тебе теплые, нежные чувства, ты интересный собеседник, мне приятно читать твои письма, но у меня своя жизнь. Я никогда тебе не говорила слов любви и ничего не обещала. И единственное, что я могу тебе предложить – это, дружить домами, как говорили в фильме…».

  Лена редко ему отвечала, хотя читала все его письма и SMS. Случалось, говорили по телефону, и тогда им обоим казалось, что они в Москве, гуляют, не думая ни о чем.

   Но минуты заканчивались, и каждый возвращался в свою квартиру. Саша - в пустую двухкомнатную, а Лена в своё одиночество, единственной радостью которого была Катя. И однажды она написала Саше: «Самое любимое, что есть у меня - это доченька, родимая принцессочка моя!!! Она мой лучик солнечный, искорка огня! Звонкий ручеёчек в пустыне для меня!!!».

   Муж всё позже и позже возвращался домой, скандалы следовали постоянно, однажды, он исчез надолго, возвратился, ругался, часто выпивал. Уходил снова, и Лена, наконец, поняла, что семья умирает.

   И, как-то, поздним вечером, она позвонила Александру:

   - Саша, а что, если я прилечу к тебе на выходные. Пускай зима, мороз, но, думаю, вместе нам будет тепло. Знаешь, я очень устала, ты не против, такого озорства?

     Думаю, любой мужчина ответил бы только единственной фразой: «Прилетай, жду, какая ты умница!!!».

   … Где-то, вначале рассказа, я писал: «Но всё это рухнуло, растаяло и ушло в бесконечность, туда, откуда назад дороги нет, и откуда ушедшая любовь уже никогда не позвонит и не скажет: «Я очень тебя люблю, приезжай!».

   А теперь, новая любовь, спрятав глубоко в сердце «Я очень тебя люблю!», звонила, и как звонила! Она спрашивала разрешения прилететь, хотя бы на выходные, с надеждой, что он не откажет. С одним желанием: увидеть того, кто внезапно вошел в её жизнь, и без которого она уже не мыслила её до самых последних своих дней.

   И Саша просто прокричал в бездну, разделяющую эти два сердца:

   - Леночка, милая моя, я ждал, и буду ждать тебя всю жизнь. Но если это случится в ближайшие выходные, то я буду точно знать, что мои ожидания оправдались, а жизнь превратилась в безграничное счастье! Прилетай, умоляю, жду, жду, жду!!!

   … Самолёт прилетал в шесть утра, в субботу, но уже в полночь, Саша, прогрев машину, мчался в аэропорт. Зима в этом году стояла мягкая, минус пять, красивейший снег огромными хлопьями опускался на Исаакий, Медного всадника, засыпал Дворцовую площадь, и эта зимняя сказка, неслась на свидание с подлетающим счастьем, по Невскому, Московскому, а потом за город к «Пулково».

   Он поставил машину на стоянку, зашел в здание аэропорта, осмотрел цветочные киоски, выбрал самые красивые розы, но купить решил только перед прилётом и сел, в почти пустом зале ожидания, обдумывая то, что обязан, будет сказать в первую минуту, увидав Лену.

   В шесть часов самолет из Тюмени приземлился, и Саша направился в зал для встречающих.

   Пассажирский поток стал вливаться в широкую дверь, и если никто не встречал, продолжал течь дальше, где выдавали багаж, проскальзывая перед Сашей и, исчезая навсегда. Он не спускал глаз с проходивших мимо людей, но Лена всё не появлялась.

   И, вдруг, справа раздался её голосок:

   - Гражданин, встречающий, Вы куда смотрите? Ваша дама уже минуту стоит рядом и ждет: когда же Вы её обнимите и поцелуете?

   А он смотрел на Лену и не узнавал в ней ту, в нарядном костюме, что впервые появилась в зале и приветливо поздоровалась, уж точно, не предполагая, что однажды, бросив всё, она прилетит именно к нему, и будет отчитывать, за нежелание обнять и поцеловать.

    Он так смутился, что, протянув Леночке розы,  неуверенно сказал:

   - Здравствуй, а я смотрю, смотрю и нигде тебя не вижу. А ты рядом.

   И тогда она взяла цветы и, поцеловав его в губы, сказала:

   - Прошло всего полгода, а ты меня уже не узнаёшь?

   Да, узнать Лену было не просто. Она была в серенькой норковой шубке, слегка обнажавшей её красивые коленки, с высоко поднятым воротником. В таких же сереньких сапожках, расписанных серебряными льдинками. В правой руке она держала удивительной красоты сумку, в тон её наряду, и улыбалась её, Леночкиной улыбкой, сводя Сашу с ума, своей красотой и счастьем, такого дерзкого перелёта.

   Он взял её под руку, и счастливая пара побежала на стоянку. Вскоре в салоне стало тепло, и машина понеслась в Петербург, в город, который манил Лену всю жизнь.

   Уже, когда тронулись, Саша сообщил расписание культурной программы на два дня:

   - Сейчас приезжаем ко мне домой, завтракаем и в Эрмитаж. Там я договорился, и нас проведут через служебный вход. После Эрмитажа, часа в три, в ресторан. Обедаем, и в Мариинский театр на «Щелкунчика». Мариинский – это круче Московского Большого. После – домой. Завтра утром в Петропавловку, затем, во Владимирский собор, поставим свечки за здравие, и в Русский музей. А в двадцать три часа к самолёту.

   - Ну, как, девушка, Вас это устраивает?

   - Меня устраивает только одно: город, а в нём ты, к которому я неслась почти с конца света. Всё остальное это бесплатное приложение.

   И Лена, положив свою головку Саше на плечо, тихо сказала:

   - Я хочу, чтобы эта поездка запомнилась мне на всю жизнь. Вдруг, мы больше никогда не увидимся.

   Саша посмотрел в её глазами, полными любви, и ответил:

   - Даже не думай об этом. В моей жизни ничего просто так не происходит. И если мы встретились, то расстаться нам уже не суждено. Обещаю!

   А Лена, смотря на летящие снежинки, стала тихо говорить:

   - Я очень рада, что в моей жизни появился ты!!! Человек, которому не безразлична судьба другого человека. Ты!!! И только ты!!! Других таких я не встречала. Внимательный, чуткий, нежный, даже на таком огромном расстоянии. Ты всегда поддержишь, подберёшь нужные, тёплые слова. Я даже боюсь представить, сколько женщин обрели бы своё счастье, будь на свете больше таких мужчин как ты!!! Но, увы!!! Это лишь только мечты!!! Спасибо тебе, мой далёкий, но такой близкий моему сердцу человек...

  - А знаешь, что происходит каждую ночь с этим близким твоему сердцу человеком, - сказал Саша, сбавив скорость,

   - Каждую ночь я улетаю в свою Вселенную. Там только я, и моя любимая женщина. Я многое в этом Мире запретил себе говорить. А там мы вдвоем и молчать нельзя. Каждую секунду я говорю, как нежно её люблю. О том, что она прекрасна, повторяю круглые сутки. И каждую ночь она совершенно другая. В миллион раз краше, чем была вчера. Мы смотрим в глаза друг другу и не можем насмотреться. Мы можем тысячу лет стоять, обнявшись, и этой тысячи нам будет мало. Мы замираем в поцелуе на десятки тысяч лет и не можем насладиться своими губами. Там есть только один запах – запах её волос и самого нежного лица, других лиц там просто нет. Её безумные ножки ступают по звёздам, и я не могу ими налюбоваться. Её волосы развеваются так далеко, что половина Вселенной исчезает, но её прическа, осыпанная яркими блёстками, озаряет её и вокруг становится еще светлее.

   Утром я возвращаюсь домой, и моё сердце разрывается на части, потому что моей любимой нет рядом со мной. Она осталась там, далеко, далеко. Это самая тяжелая боль, которую способен пережить человек. И спасает меня только надежда, что завтра я встречу её опять и это будет продолжаться вечно.

   У меня есть два Мира. В одном я тянусь к ней руками и знаю, что, возможно, никогда не прижмусь к её нежной груди.

   А в другом, мы всегда вместе. Её глаза и губы рядом, мы говорим только  шепотом, так близко её ротик от моего лица. Её руки обнимают меня, и я слышу, как бьётся её сердце. И это сердце влюблено так же, как и моё. И я для неё тоже целая Вселенная. А по - другому любить и нельзя.  

   И вот сейчас наши Вселенные рядом!

    - А ты не летай по ночам, - с ехидцей сказала Лена, - нужно просто протянуть руку, и я… рядом. Каких - то три часа на самолете или 43 часа на поезде, - Лена прижалась к Саше еще сильнее, - вот я и предпочитаю летать самолётом, а не блуждать по ночной Вселенной, в поисках своего счастья!!! Счастье должно быть рядом и сейчас. Вот здесь, за рулем. И с ним я еду домой!!!!!! Тебе всё понятно?

   Пока звучали эти слова, машина выскочила на Невский проспект и понеслась в сиянии разноцветных иллюминаций, и бьющих в стекло снежинок, похожих на царство Снежной Королевы. С одной лишь только разницей, что царство это сотворил царь, а не королева и звали его Пётр Великий!

   Велик был и город, ставший Царством неземной красоты!!!

   Приехав, домой, Саша усадил Лену в самое красивое кресло и начал готовить завтрак. Холодильник ломился от деликатесов и всего того, что он наготовил к приезду дорогой гостьи.

   А дорогая гостья съела совсем немного, сославшись на то, что приехала принимать совсем иную пищу, духовную, но вечером пообещала съесть всё, что Саша выставит на стол.

   Оделись понаряднее и через час входили в Эрмитаж. Сотрудница, что проводила их в залы, собралась, уж было спросить: «Где ты нашёл такую красивую женщину?», но, увидав у неё на пальце обручальное кольцо, смутилась и промолчала.

   Саша заметил этот быстрый взгляд, взял свою знакомую под руку, отвёл в сторонку и прошептал:

   - Эту женщину я искал четыре года… и нашёл, да так далеко, что за эти два дня я должен насмотреться на неё на тысячу лет вперёд. Завтра она улетает, туда, где… действительно, очень далеко. При этом, для меня она, самая дорогая и родная. Ну, а кольцо, да, она замужем. Но это наша жизнь. И с этим я ничего поделать не могу.

   Сотрудница посмотрела в его глаза и сказала:

    - Саша, Саша, какой ты счастливый человек, люби и всё сбудется. В Мире ничего нет такого, чтобы не сбылось. Счастья Вам и приятной прогулки по Эрмитажу!!! Ну, а куда идти, ты знаешь не хуже экскурсоводов.

  Они поднялись по Театральной лестнице, заглянули в Эрмитажный театр. Долго любовались царским занавесом с орлами и огромной люстрой. А через минуту уже стояли у двух Мадонн да Винчи, к которым Лена летела из далёкой Сибири.

   Она стояла и любовалась неземной красотой Мадонны Литты и Мадонны Бенуа, взяв Сашу под руку и крепко, крепко к нему прижавшись. А потом раскрыв, изумлённые глаза на Мадонну Литту, зашептала:

   - Какая красота, я же знаю каждый крестик на этой картине!

   Но эти слова понимал только он. Только один человек в этом зале знал о её увлечении вышивать картины великих художников крестиком. И как раз Литту, она вышила одной из первых.

   Они зашли в Павильонный зал, где в это время пел, раскрыв свои крылья Павлин. Любовались люстрами. Долго осматривали скульптуры Кановы, современника Наполеона, и чьи «Амур и Психея» считались лучшими в мире.

   Когда зашли в зал Рембрандта, первым делом постояли у «Блудного сына», а потом, как зачарованные, смотрели на «Данаю», зверски изуродованную и отреставрированную совсем недавно.

    Да, это был праздник. И когда двое влюблённых ходили по залам, оба часто повторяли:

   - Вот такой красивой должна быть и любовь! Другой она быть не может!

   Ну, об Эрмитаже можно рассказывать очень долго, да и пройти надо, не менее сорока километров, чтобы все посмотреть, но Саша водил Лену кратчайшим путем, по самым интересным и бесценным местам, чтобы она запомнила главное и прекрасное.

   В три часа дня вышли на Дворцовую площадь, много фотографировались, прошлись по Невскому и зашли в маленький, но очень уютный ресторанчик, который Саша знал и иногда в него заходил.

   Я не Чехов и не Дюма. Это они умели так красиво и весело расписать кулинарию и поедание десятков блюд, что сравниться с ними в этом, могли очень немногие писатели. Да и рестораны, и время уже были не те.

   А мои герои заказали хороший обед, немного вина, попросили официанта не спешить с подачей блюд, и просидели в полутёмном уголке почти два часа.

   Они вышли на улицу, когда уже стемнело, столица, ведь, северная. Немного прошлись и впрыгнули в автобус, который, вскоре, подкатил к  Театральной площади.

   Лена вошла в театр и обомлела. Это был второй Эрмитаж, во всяком случае, по красоте отделки. Саша взял билеты в ложу, и они сидели вдвоём, в то время, как в партере, и по кольцу, поднимаясь к галёрке, кипело море народа.

   «Щелкунчика» можно смотреть много раз, и каждый раз его смотришь и слушаешь по новому. Великий Чайковский своё дело знал.

   И когда зазвучал вальс «Цветов», Лена сжала Сашину руку, и их души перенеслись в эту музыку, музыку любви и её торжества…

   … Они вернулись домой за полночь, очень уставшие, с единственным желанием – упасть и заснуть. Стол накрыли по полной, но аппетита не было, слегка перекусили и стали готовиться ко сну.

   Когда-то, в счастливое семейное время, в одной комнате была спальня, в другой гостиная. Был куплен прекрасный спальный гарнитур, в гостиной – мягкая мебель, ну и всё то, что необходимо для хранения посуды, одежды, книг. Два года, после развода, Александр вовсе не заходил в спальню, ложился на диване в гостиной. Он ненавидел всё, что было связано с женой и, в конце концов, продал всю спальную мебель, купил красивую кровать, шкаф для одежды, для книг и небольшую тумбочку. Весь пол застелил большим ковром, и вскоре уже ничто не напоминало ему о прошлом и мимолётном счастье.

   - Леночка, я постелю тебе в спальне, а сам лягу здесь на диване, я на нём спал два года, привык.

   Она кивнула головой, предложила помощь, но он усадил её у телевизора и сказал, что сделает всё сам. Она же гостья.

  Вскоре комната, с букетом роз, была готова к приёму так дорогой хозяину этой самой гостьи, и Лена, взяв сумку с вещами, тихо скрылась за дверью.

   Сам хозяин раскрыл диван, разослал постельное бельё и лёг. Было одно  желание - заснуть, чтобы не думать о том, что рядом, спит женщина, которая вошла в его сердце и душу, как самый драгоценный бриллиант. Ведь прикосновение к нему, могло разбить этот алмаз на миллионы кусочков, собрать которые, завтра утром, уже не сможет никто.

   Прошло минут десять. Комнаты были смежные, дверь спальни открылась и вошла Лена. Она была уже в халатике, почему-то, немного грустная, подошла к Саше.

   - Пускай дверь будет открытой, вдруг, захочу, что-то спросить, а кричать не хочется. Я не буду выключать ночничок. Люблю спать при лёгком освещении. Спокойной ночи, Сашенька!

   Она ушла, побоявшись даже поцеловать его в щечку. Да, боялась. Впереди была ночь. Их первая ночь в одной квартире. Наступила тишина. Но, как, ни устали ноги, ни болели тела от долгих хождений по городу и музею, оба не спали. Они просто не имели права заснуть, ощущая душами и сознанием, упоительную близость своей  любви, но встать и лечь в другую постель этой любви, ни один из них не решался.

   Я догадываюсь, какие мысли носились в головах этих людей. Догадываюсь, что первый же поцелуй или нежное объятие, мгновенно взорвут их, и они, забыв обо всём, отдадутся друг другу до капельки.

   Но они лежали, часы отбивали два, три, потом шесть утра, а два человека утонули в разных постелях, не смея даже шелохнуться.

   И всё же, в семь часов утра, нисколько не поспав, Лена встала, зашла в соседнюю комнату и села на краешек дивана. Она просто смотрела на Сашины закрытые глаза, его лицо и старалась запомнить всё, всё, чтобы, просыпаясь ночью, дома, видеть всё это перед собой и повторять: «Тебя ждет твой Ангел, это я!!!».

   Он тоже не спал. И хотя глаза были закрыты, он чувствовал запах её волос, её тела, чувствовал запах любимой женщины! Её лёгкое дыхание, и умирал от желания вскочить и, обняв любимую, закричать, как он её любит.

   Но ничего не случилось. Лена ушла умываться и готовить завтрак.

   И хотя всё было тихо и спокойно, квартиру сотрясал гром их сердец. Господи, как они друг друга любили!!! Неужели это случается так редко, что должны пройти века, чтобы вторая такая любовь снова появилась на свет!!!

   В Петропавловскую крепость поехали в Метро. Там близко была станция. Прошлись по парку и через мостик вошли в крепость. Это было то первое место, куда ступила нога русского императора, заложившего сначала крепость, а потом и город, названный в честь его имени.

   Погуляли по улочкам, зашли в тюрьму, где сидели великие люди России. Зашли в собор и долго стояли у могил всех русских царей, начиная с Петра первого и заканчивая Николаем вторым.

   Зимой долго не погуляешь и вскоре, Лена и Саша, вышли из крепости. Посетили могилу Декабристов. Она была недалеко, и поехали во Владимирский собор.

   Лена долго любовалась его архитектурой, когда зашли в собор, была восхищена красотой внутреннего убранства, Иконостасом, иконами и картинами на библейские сюжеты. Помолились, поставили свечки за здравие родных и близких, перекрестились и вышли на улицу.

   Прошлись к Невскому проспекту, на троллейбусе доехали до Гостиного Двора, а оттуда пешком в Русский музей.

   Очереди в кассу не было, быстро вошли, разделись и окунулись в мир Айвазовского и Куинджи, Брюллова и Васнецова, Саврасова и Репина, Сурикова и Левитана.

   Любовались «Девятым валом», «Лунной ночью на Днепре» Куинджи.

   Леночка опять долго стояла у Брюллова, вспоминая свои вышивки его картин.

   Находились так, что, почувствовав усталость, зашли в кафе, выпили кофе с пирожными. Затем смотрели «Последний день Помпеи». Картины Левитана, и, наконец, покинули музей.

   Пора было возвращаться домой.

   … В аэропорт приехали очень рано, проверили рейс, отмен и задержек не предвиделось. Немного погуляли и сели в свободном ряду зала ожидания. Оба долго молчали, но постоянно смотрели друг другу в глаза и ждали. Ждали первых слов прощания. Ждали оба, кто первый скажет: «Ну, вот и расстаёмся».

   Прошло минут десять. Лена взяла Сашину руку в свою, очень горячую, и мягко прижала её к своему сердцу.

   - Сашенька, ты же, при встрече, обещал, что мы не расстанемся. А вот сидим и ждем самолет. Неужели это конец? Ты понимаешь, что там, в небе, я сойду с ума, осознав, что расставание случилось, и я осталась одна. А дома, я буду, как девочка, плакаться в подушку, боясь разбудить Катю и думать только о тебе. Я же люблю тебя, люблю. Такое со мной случилось впервые. Я полюбила тебя той любовью, что приходит, один раз в тысячу лет! Я это знаю точно, так говорит моё сердце, ведь любит оно!

   А он смотрел на Лену и чувствовал, что еще миг, и слезы начнут горячо, горячо обжигать щеки, она их увидит и заплачет тоже. А рука, прижатая к её груди, услышит стон любящего сердца: «Саша, - заплачет оно, - ведь, правда, мы расстаёмся не надолго, на чуть, чуть? Это маленький миг, после которого останемся вместе навсегда».

   Тогда он обнял Лену. Крепко, крепко прижал её к себе и зашептал на ушко:

   - Мы будем вместе, я знаю, пусть не сейчас, но я тоже очень тебя люблю! Ты права, такое случается только раз в жизни, а то и в миллион жизней. И бывает, что разлука в таком случае равносильна смерти. Но мы не умрём. Я не хочу быть твоим любовником, не хочу встречаться с тобой раз в месяц. Ты мне нужна каждый день, каждую секунду. Леночка, милая, но ведь ты замужем, у Вас Катенька. Как же я могу разрушить Вашу семью. Я всё это пережил. И случилось это в одно мгновение. Вот она была, и нету.

   - Сашенька, я приеду домой и всё решу, обещаю. Ты же ничего не знаешь о моей жизни там, далеко от тебя. Ты ничего не знаешь. Я ничего тебе об этом не говорила. Но если бы ты знал, как я одинока. Это ужасно! Я одинока дома, на работе, во сне. Одно греет – Катя, а вокруг пустота.

   - А муж, ты же замужем, выходила замуж по любви, что же у Вас произошло?

   Но тут объявили регистрацию, Лена стала в очередь, и пока двигалась к стойке, обливаясь горькими слезами, приняла решение, о котором Саше решила ничего не говорить.

   Прощаясь перед посадкой, Лена уже не плакала. То, что она наметила по приезду, успокоило её сиротеющее сердце и наполнило такими силами, что никакая разлука и никакая тоска не могли сломить эту сильную, очень красивую и безумно любящую женщину.

   Теперь она точно знала, что Саша был прав – они не расстанутся!!!

   Перед тем, как Лене пройти на посадку, они обнялись, долго стояли, замерев, в прощальном поцелуе, а после смотрели друг на друга, да такими любящими глазами, что закрой всё лицо, закрой рот и уши, но оставь открытыми только глаза, любовь будет светиться так ярко, что можно ослепнуть от её безграничного сияния!!!

   Саша опять просидел в аэропорту, пока самолет не приземлился, получил посадочную SMS, и медленно поехал домой. Спешить опять было некуда и не к кому…  

   Прошел месяц. Переписка и звонки были не частыми, Саша понимал, что там семья. Лена писала редко, лишь потому, что осуществляла задуманный в аэропорту план.

   И вот, однажды, Саша получил письмо. Писала Лена. Письмо было маленьким, но содержало такое известие, от которого Саше стало не по себе.

   Лена подала на развод.

   Саша несколько раз перечел семейную трагедию, которую он лично уже пережил. Долго сидел, сжав голову руками, потом набрал номер Лены.

   Там, далеко, в Тюмени, она схватила трубку, в надежде услышать одобрение, но разговор ушел совсем в другую сторону.

   Она услышала одно:

   - Немедленно забери заявление. Я не разрешаю тебе ломать семью.

   Саша долго объяснял своей далёкой любви, что это он одинок, а у Лены, муж, дочка, наконец – семья.

   Она не хотела слушать, начала кричать, всё время говорила о том, что семьи давно нет. Но Саша стоял на своём. В конце концов, он постепенно уговорил Лену забрать заявление. Она согласилась. Еще поговорили, и Лена, в слезах, отключила телефон.

   После этого разговора, общение на время прекратилось, так как каждый не мог понять: Лена - почему Саша против, а он второй раз – почему распадается семья…

    …Командировка была очень срочной, спешные сборы, полная секретность и полёт на край света. Счетная Палата проверила одну сибирскую область и по её результатам посылалась сборная команда наиболее опытных специалистов, чтобы выявить серьёзные нарушения финансовой дисциплины, а если проще - элементарного воровства. Команда набиралась из нескольких городов. Для исключения утечки информации, каждый давал подписку о неразглашении, а, значит, улетали в полном телефонном молчании и к полному недоумению родственников.

   А летел самолет, как раз туда, где в четырёхсоткилометровом радиусе, от точки приземления, жила далёкая любовь Александра, и которая также ничего не ведала об аэроплане, но, даже  знай, она об этом, смотаться за четыреста километров к Саше, она не могла.

   Но наша погода, иногда, выделывает такие номера, что забросить влюблённое сердце туда, где его ждут, ей ничего не стоит и, разыграв метель и туман, она развернула самолёт на девяносто градусов, совершив посадку в Тюмени, при этом, не предупредив, сколько дней это продлится. И перефразируя Юрия Никулина, Александр, очевидно, подумал: «Я мог ожидать всё, что угодно, только не это!»

   Но, именно «это» и произошло. Сообщив руководителю, что в городе у него есть родственники, и он их давно не видел, Саша отпросился на пару часов, поймал такси и вскоре, с цветами, подкатил к зданию Городской Администрации.

  Он вошел в тяжелую дверь, за которой, перед огромной лестницей, ведущей вверх, справа сидела охрана, а слева, за колонной, стоял стол секретаря-консультанта, оглянулся и подошёл к девушке. Колонна закрывала с десяток ступеней лестницы, и что происходит на ней, мог видеть только милиционер.

   Александр, собрался, было, обратиться к девушке, чтобы вызвать Елену Павловну, но в этот момент сверху раздался её голос, а затем и голос мужчины, они спускались по лестнице.

   Саша не видел ни Лену, ни мужчину, но уже первые слова заставили его содрогнуться:

   - Леночка, дорогая, не волнуйся, мы завтра же уедем ко мне, и черт с ним, с твоим мужем. Я так тебя люблю. И мама тоже. А как она будет рада Катеньке.

   - Витенька, спасибо тебе, дорогой. Я люблю тебя не меньше. Но больше я так жить не могу.

   - Ну, вот и решили.

   Мужчина и женщина  вышли из-за колонны, тепло, обнявшись, и  Лена поцеловала его в щеку:

   - Я так счастлива, что ты приехал, у меня, ведь, роднее Вас никого нет. Уеду на месяц, я оформила отпуск, а там видно будет.

   Ни Лена, ни обнимавший её мужчина, Александра не заметили, но Саша отчетливо рассмотрел её лицо, и это лицо светилось счастьем.

   Тяжелая дверь мягко закрылась. Александр остался один на один с девушкой секретарём, да дежурным милиционером, бдительно несущим свою службу.

   - К кому Вы идёте? – спросила девушка, - рабочий день заканчивается, и Вы можете не застать нужного Вам человека.

   Но Александр уже был где-то очень далеко. Он не слышал то, о чем его спросили, Саша горел тем огнём, что разгорался в его душе уже второй раз. Огнём, уничтожившим ту далёкую первую любовь и теперь сжигавшим вторую: «... я не хочу, чтобы ты думал, что ты мой мужчина, я не влюблена в тебя. Я никогда тебе не говорила слов любви и ничего не обещала…». И эти слова носились в голове, как смертельный приговор его любви.

   Зачем он только встретил её, почему она сидела тогда рядом? Они же писали письма, звонили, гуляли по Питеру и были счастливы. Значит, он ей вовсе не был нужен. Она им только играла, а настоящая любовь жила рядом, не за тысячи километров. И думала она только об этой любви.

   Девушка спросила ещё раз, он пришел в себя, посмотрел на цветы:

   - Понимаете, - почти дрожащим голосом произнёс Александр, - я у Вас проездом, и меня попросили передать Елене Павловне Пугачевой эти цветы. Я напишу маленькую записку.

   - Я обязательно передам, но предъявите Ваш паспорт. Это необходимо, я должна записать Ваши данные. Не обижайтесь, но это требование времени.

   - Да, да, конечно, - и Саша достал паспорт, - а я пока напишу письмо.

   Он сел за свободный столик и, даже не думая, начеркал стихотворение, которого он сам боялся. Много месяцев назад, прочитав его в журнале, мгновенно запомнил, и всё это время держал в груди, надеясь, что именно его он никогда не напишет и не произнесёт. Но одно мгновение перевернуло в его сердце все чувства, и запретные слова упали на бумагу.

Он вложил сложенный вчетверо листок в букет и передал девушке. А она, отдавая паспорт, вдруг, заметила у мужчины на глазах слёзы, но промолчала, попрощалась и проводила его взглядом, полным удивления. Дверь закрылась, и девушка подошла к милиционеру.

   - Гена, ты не видал, Елена Павловна Пугачева уже ушла?

   - Да вот, только что.

   - Ей сейчас передали цветы и письмо.

   - Слушай, думаю, она не далеко ушла, позвони, за цветами она обязательно вернётся. А то завянут, кажется, она собралась в отпуск.

   Девушка, села за свой стол, открыла телефонный справочник и набрала номер Елены Павловны.

   - Елена Павловна, Вам сейчас передали букет цветов и письмо. Какой-то мужчина, сказал, что проездом.

   - А как его фамилия?

   - Скворцов…

   - Кто, Скворцов, Александр? Прочитай записку, очень прошу, я сейчас вернусь,- её голос просто дрожал, - он, очевидно, хотел встретиться со мной.

    Девушка, в растерянности, развернула листок и стала читать:

   - Я сегодня, милая плачу, плачу сердцем и плачу душой.
День сегодня такой неудачный..., я сегодня прощаюсь с тобой.
Я тебя от себя отрываю, рву из сердца, рву из души...
Вот и все..., ты прости родная, вот и все, ты меня отпусти.
Ты отпустишь меня, я знаю, ты не станешь меня держать...
Мы с тобою сейчас разрываем то, что нам никогда не связать.
Мы теперь уж на разных дорогах, каждый сам себе торит путь.
Вот и все..., вот и все дорогая, и назад ничего не вернуть.

   - Всё, больше ничего нет, - тихо произнесла секретарь, и только теперь поняла, что здесь произошло.

   Минут через десять, с лицом, полным печали, да и самой настоящей паники, Елена Павловна вбежала в вестибюль:

   - Где записка?

   Она несколько раз перечитала страшные слова, долго молчала, постоянно вытирала слёзы, а потом спросила:

   - Олечка, расскажи, что здесь произошло?

   - Зашел очень радостный мужчина, подошел ко мне, видимо, что-то хотел спросить. В это время, как мне показалось, кто-то спускался по лестнице. Мужчина, вдруг, весь напрягся. И я почувствовала, что разговор, тех, на лестнице, его потряс. А я, вообще, не обратила на них внимания. Эти люди ушли. Я посмотрела на мужчину, а он стоял, как парализованный, потом попросил передать Вам букет и написал записку. Вот и всё.

   - Это же я спускалась с моим братом. Господи, что же он мог такое услышать? И что он подумал?

   Елена достала трубку, набрала Сашин номер. Тишина, и женский голос сообщил: «Телефон вызываемого абонента заблокирован».

   Тогда она села на стул и заплакала.

   … Александр вернулся в аэропорт, сообщил товарищам, что родственников нет дома, и бросился в Интернет клуб.

   Он открыл все свои страницы, на которых переписывался с Леной и отовсюду её удалил. Он удалил её из друзей, ввёл в черный список, закрывший доступ Елены в его почту. Заблокировал электронную почту для её адреса. Лена для него больше не существовала.

   Закончив уничтожение прошлого, Александр закрыл глаза и вспомнил слова, которые Лена ему сказала на прощанье в аэропорту «Пулково», улетая, домой:

   «Сашенька, чтобы ни случилось, не поддавайся минутной растерянности, туши мосты, зажженные не нами. И запомни на всю жизнь:

    - Мы часто не ценим то, что рядом, пока мы это не потеряем. Мы удаляем телефонный номер, зная, что он навсегда останется в нашей памяти. Мы прощаемся, зная, что встретимся вновь. Мы говорим, что подумаем, зная ответ заранее. Мы ищем что-то новое, зная, что без старого не сможем жить. Мы ждем даже, когда говорим: уходи. Мы ругаемся, говоря себе в душе: ну обними же меня!
Просто обними.
Просто жить и быть кому-нибудь нужным - это уже награда. Как важно знать, что ты кому-то нужен и что чье-то сердечко бьется ради тебя».

   Он вспоминал её слова, а сам представлял, как это сердечко бьётся для кого-то другого. И снова всё повторилось, как и четыре года назад. Неужели такова его Судьба – быть постоянно обманутым любимой женщиной. Тогда уж лучше на любви поставить крест и выжечь это чувство из сердца каленым железом…

   Через две недели он вернулся домой.

   Телефон молчал, в интернете пустота. Сначала он переживал, злился, что Лена молчит, а потом вспомнил свои запреты и стал злился еще больше. Так проходили дни.

   Но в один из вечеров, по электронной почте пришло письмо. Адрес не знакомый. Такие письма приходили и раньше, он их, большей частью, удалял, а тут, за неимением от друзей, Саша письмо открыл.

   И было оно от Лены:

   «Здравствуй, Саша! Моя знакомая разрешила воспользоваться ее почтой. У меня одна просьба, прочитай это письмо до конца, не «рви лист». Но это единственный способ достучаться до тебя. Саша, что случилось? Почему ты написал такую записку к цветам? Понимаю, что, вычеркнув меня из своей жизни, тебя уже ничто не интересует в моей. И то, что ты сразу отказал  мне в общении, говорит о нанесенной тебе обиде. Сашенька, успокойся, объясни, что произошло в тот вечер в Администрации? Ты же приехал с цветами, сияющий от счастья. И, вдруг, всё перевернулось. Прошла неделя, а я словно в тумане, я будто заколдована непониманием произошедшего.

   Но я хочу всё рассказать. В моей жизни есть всего один мужчина, которого я жду каждый день, о котором я думаю постоянно. Так почему же ты меня оттолкнул, почему бросил? Я, всё же, ушла от мужа, не могу я с ним жить. Даже если в моей жизни не было тебя, мы бы всё равно расстались. Хорошо, что приехал мой брат и увез меня с Катей к себе, к маме. Не будь этого случая и твоего молчания, я бы открыла тебе всё своё сердце. Но, незнание случившегося, заставляет меня молчать. Одно могу сказать точно: «Одна судьба у наших двух сердец: замрёт твоё – и моему конец!!!» А выводы делай сам. Жаль, что мы так и не стали самыми близкими людьми. И если ты мне написал: «я сегодня прощаюсь с тобой», то я таких слов сказать тебе никогда не смогу. Перед тобой я ни в чем не виновата. Если ты не ответишь, обещаю больше тебя не тревожить. Елена Павловна».

   Лена написала это письмо через адрес подруги (он не мог быть заблокирован у Саши) и замерла в ожидании неизвестности. Она не знала, чего ожидать. Хотя готовилась к самому худшему. Значит, она останется одна, один на один со своей любовью, а дальше…

   И в этот момент запел телефон: «Благодарю тебя, за…». Она так испугалась этой мелодии, что отдёрнула руку от трубки, а он продолжал петь, точно зная, что этот звонок ждут.

   - Я слушаю, - упавшим голосом промолвила Лена и зарыдала, - Саша, что произошло, я же ни в чем не виновата перед тобой.

   А из трубки раздался крик, крик кающейся души, молящей о прощении. Потом было долгое молчание, оба всё поняли. И Лена сказала:

   - Ну, может, хотя бы сейчас ты скажешь мне главные слова, и я забуду эту неделю навсегда.

   - Леночка, я люблю тебя, люблю с прошлого лета и уже не представляю своей жизни без тебя! Знаешь, что: выходи за меня замуж! Скоро у меня день рождения, сделай мне самый дорогой подарок, прилетай. А четвёртого июня мы распишемся! Ты согласна?

   И тогда на всю Тюмень звёздным дождём упали её слова:

   - Да, да, да, да… Я согласна!!!!!!! Я тоже тебя люблю, родной мой!!! Как же я тебя люблю!!!

   …Тридцатого мая в тюменском аэропорту «Рощино», к трапу самолёта, вытянулась длинная очередь на посадку. Две стюардессы у нижней ступеньки проверяли билеты и пропускали пассажиров в аэробус.
Как раз в это время, из – за горизонта, всплывало предпоследнее весеннее утро. Послезавтра наступит лето, и синее небо просто звало в полёт. Оно уже растворило в себе счастливых птиц, которые, заливаясь громким щебетаньем, прощались с весной.
Очередь двигалась быстро и, вскоре, к трапу подошла женщина с девочкой. Стюардесса взяла документы. Билеты были вложены в паспорт, она его открыла, и в глаза бросился штамп о разводе с датой от 29 мая. Стюардесса перевернула страницу и внимательно посмотрела на пассажирку.
Перед ней стояла красавица в праздничном наряде, с прической - только под венец. Модно одетая девочка, дополняла этот блещущий дуэт. А, кроме того, в руках у женщины переливался букет из белых роз, затмевавший даже красоту этих двух прелестных созданий.
   - У Вас сегодня праздник? Поздравляю! - произнесла стюардесса, отдавая документы,

   - Проходите в салон.
   - Да, у нас большой праздник! Мы летим на день рождения!
Елена Павловна взглянула на голубое небо, прищурилась от яркого солнца и добавила:
   - И не только…
   Минут через двадцать, лайнер взревел турбинами, замер на секунду, присел, затем, изо всех своих сил рванулся вперёд, и быстро, быстро стал набирать скорость. Потом, прыгнул вверх и незаметно растворился в голубом майском небе, чтобы осчастливить два сердца далеко, далеко от места своего взлёта.

  «Я говорю тебе: - Встречай, - и снова Миру улыбаюсь.

   - Не жди жестокое «Прощай». Сказала, значит обвенчаюсь!!!»

    Это был рейс Тюмень – Санкт Петербург!!!

   И в Петербурге этот рейс очень ждали!!!

  Рассказ опубликован в литературном журнале "Легенс" г. С. Петербург, в июне 2011г.