Именно тёплым питерским вечером, с подружкой возвращались в гостиницу после утомительного шопинга. Последним магазином, который мы посетили, был обычный гастроном, где прикупили провизии и бутылочку водки. И когда на кассе наши покупки уложили в фирменный ленинградский полиэтиленовый пакет с ручками, кто не знает - страшный дефицит в перестроечные времена, стали выпрашивать продать ещё один. Грозная кассирша ни за что не продала. И проворчав: "Ходят тут всякие...", начала рассчитывать следующих покупателей.
Мы вышли приунывшие и начали спорить, кому же этот пакет достанется. На троллейбусной остановке я неуклюже повернулась, чтобы сказать Ленке какую-то колкость и ударила пакетом о фонарный столб. Недвусмысленное: "Дзинь" возвестило, что наша бутылка с водкой разбилась. Перекладывая продукты в другую сумку, не заметили, как рядом с нами оказался некий гражданин почтенного возраста с чапаевскими усами. Сначала он молча наблюдал, как мы давимся со смеху, обнюхивая пропахшие водкой колбасу и батон. Но когда я пошла к урне, сей ветеран, последовал за мной и, проследив, как я выбросила сначала бутылку, а потом отбившееся донышко, разразился убийственным монологом.
Оказывается, женщинам вообще нельзя давать в руки водку и другие спиртные напитки, потому, что у всех женщин руки растут из одного места пониже спины. Это надо же было так ухитриться и размахнуться, чтобы именно водкой ударить о фонарь. Мне следовало удариться своей пустой головой об этот несчастный фонарь, потому, что фонарь как раз ни в чём не виноват. Он вспомнил Романова, Брежнева, Ленина, Медного всадника, Горбачёва с его перестройкой и Лигачёва с его сухим законом. Поставили, дескать, народ в километровые очереди за водкой, и думают, что кто-то бросит пить. И не смотря на такое тяжёлое положение в стране по части спиртного, какие-то сопливые профурсетки, позволяют себе разбивать бутылки с водкой прямо на троллейбусной остановке, на глазах у почтенной публики. А почтенная публика, между прочим, может быть обделена спиртным по семейным обстоятельствам и ей, (публике), больно наблюдать, что так бездарно пропадает драгоценная жидкость.
От неожиданности, мы с Ленкой вошли в ступор и только шевелили губами, как рыба без воды, не в силах произнести ни звука. Но когда наш "Чапаев", со словами: "Дай я выпью её из пакета", протянул ко мне руку, я очнулась и сказав: "Да отстаньте, моя водка, что хочу то и делаю", вылила её в ливневый сток.
Може бой! Ни до, ни после за всю свою жизнь, я не слышала в свой адрес такой отборной нецензурной брани! Но тут забеспокоились культурные ленинградцы и стали увещевать земляка, прекратить ругаться. А длинноволосый паренек сказал, заходя в троллейбус: "Не дрефь, дед, скоро водку в бумажных пакетах будут продавать!", чем отвлёк его внимание на себя.
Пока дед тряс кулаками вслед троллейбусу, мы бегом вернулись в магазин. Купив другую бутылку водки и снова получив на кассе заветный пакет, подождали в сторонке, пока подойдёт нужный нам троллейбус, запрыгнули в него, пробежав мимо, всё ещё возмущавшегося "Чапаева".
Добравшись до своего номера и наскоро поужинав, мы до колик хохотали, вспоминая происшествие на остановке. Водку пить мы даже не подумали.
[Скрыть]Регистрационный номер 0032720 выдан для произведения:
Именно тёплым питерским вечером, мы с подружкой возвращались в гостиницу после утомительного шопинга. Последним магазином, который мы посетили, был обычный гастроном, где прикупили провизии и бутылочку водки. И когда на кассе наши покупки уложили в фирменный ленинградский полиэтиленовый пакет с ручками, кто не знает - страшный дефицит в перестроечные времена, мы стали выпрашивать продать ещё один. Грозная кассирша ни за что не продала. И проворчав: "Ходят тут всякие...", начала рассчитывать следующих покупателей.
Добравшись до своего номера и наскоро поужинав, мы до колик хохотали, вспоминая происшествие на остановке. Водку пить мы даже не подумали, настроение и без неё было замечательным.
Мы вышли приунывшие и начали спорить, кому же этот пакет достанется. На троллейбусной остановке я неуклюже повернулась, чтобы сказать Ленке какую-то колкость и ударила пакетом о фонарный столб. Недвусмысленное: "Дзинь" возвестило, что наша бутылка с водкой разбилась. Перекладывая продукты в другую сумку, не заметили, как рядом с нами оказался некий гражданин почтенного возраста с чапаевскими усами. Сначала он молча наблюдал, как мы давимся со смеху, обнюхивая пропахшие водкой колбасу и батон. Но когда я пошла к урне, сей ветеран, последовал за мной и, проследив, как я выбросила сначала бутылку, а потом отбившееся донышко, разразился убийственным монологом.
Оказывается, женщинам вообще нельзя давать в руки водку и другие спиртные напитки, потому, что у всех женщин руки растут из одного места пониже спины. Это надо же было так ухитриться и размахнуться, чтобы именно водкой ударить о фонарь. Мне следовало удариться своей пустой головой об этот несчастный фонарь, потому, что фонарь как раз ни в чём не виноват. Он вспомнил Романова, Брежнева, Ленина, Медного всадника, Горбачёва с его перестройкой и Лигачёва с его сухим законом. Поставили, дескать, народ в километровые очереди за водкой, и думают, что кто-то бросит пить. И не смотря на такое тяжёлое положение в стране по части спиртного, какие-то сопливые профурсетки, позволяют себе разбивать бутылки с водкой прямо на троллейбусной остановке, на глазах у почтенной публики. А почтенная публика, между прочим, может быть обделена спиртным по семейным обстоятельствам и ей, (публике), больно наблюдать, что так бездарно пропадает драгоценная жидкость.
От неожиданности, мы с Ленкой вошли в ступор и только шевелили губами, как рыба без воды, не в силах произнести ни звука. Но когда наш "Чапаев", со словами: "Дай я выпью её из пакета", протянул ко мне руку, я очнулась и сказав: "Да отстаньте, моя водка, что хочу то и делаю", вылила её в ливневый сток.
Може бой! Ни до, ни после за всю свою жизнь, я не слышала в свой адрес такой отборной нецензурной брани! Но тут забеспокоились культурные ленинградцы и стали увещевать земляка, прекратить ругаться. А длинноволосый паренек сказал, заходя в троллейбус: "Не дрефь, дед, скоро водку в бумажных пакетах будут продавать!", чем отвлёк его внимание на себя.
Пока дед тряс кулаками вслед троллейбусу, мы бегом вернулись в магазин. Купив другую бутылку водки и снова получив на кассе заветный пакет, подождали в сторонке, пока подойдёт нужный нам троллейбус, запрыгнули в него, пробежав мимо, всё ещё возмущавшегося "Чапаева".
Добравшись до своего номера и наскоро поужинав, мы до колик хохотали, вспоминая происшествие на остановке. Водку пить мы даже не подумали, настроение и без неё было замечательным.