Берлинские истории. Эффект зеркала часть 3 София-Шарлотта

На ФОТО София - Шарлотта, королева Пруссии (из Интернета)

Но из глубины зеркал

Ты мне взоры бросала

И, бросая, кричала: «Лови»

(Александр Блок)

    В  середине марта Роберт вернулся в Берлин. До отъезда Веры оставался месяц. За это  время был составлен  список гостей со стороны невесты. Тем, у кого  не было заграничных паспортов, оформлялись документы. Вера писала приглашения на свадьбу.                     

    В  первую очередь она встретилась со своей школьной подругой Алей. Она согласилась стать её свидетельницей. Аля недавно вышла замуж. Девушки долго шептались. Вера расспрашивала подругу о впечатлениях от  первой брачной ночи, о семейной жизни. Её интересовало, как изменилась жизнь после свадьбы. Аля  естественно, собралась ехать на бракосочетание  в Германию  со своим мужем – Игорем. Приглашение они получили.

    Дни пролетели  стремительно.  Все вопросы с переводом  на работу в Берлин были решены. Вера должна была вылететь  в Германию 10 мая. 

    Весна выдалась ранней. В конце апреля уже стояли тёплые дни,  почки на деревьях набухли и появились первые  листочки. Зеленью покрылись газоны. По утрам за окном Вериной комнаты щебетали птицы.  Весна была  и в сердце Веры. Весна и любовь.  Не было дня, когда Вера не получала сообщений от Роберта по электронной почте. Чаще всего они общались по скайпу. Оба с нетерпением ждали встречи.

    И вот настал день отъезда Веры в Берлин.  Мама выглядела грустной, хотя меньше, чем через месяц они должны были встретиться на свадьбе.

– Она совсем взрослая, моя девочка, –  думала Анна. – Невеста, почти жена, будущая мать.

А вслух сказала:

– Доченька моя! Я буду по тебе скучать!

– Мам, но мы скоро увидимся, – сказала Вера, обнимая мать.

– Ах, молодёжь, молодёжь! Ты поймёшь, когда сама станешь матерью, как это провожать дочь в дальний путь, – с печалью в голосе произнесла Анна Ивановна.

Отец – Виктор Николаевич, смахнув со  щеки скупую мужскую слезу, сказал:

– Дочура! Счастливой тебе дороги! Звони чаще!

–  Сестрёнка! Жди нас, мы скоро приедем, – вступил в разговор брат Артём.

Расставаться всегда сложно. Вера немного волновалась, как всегда пред дальней поездкой. Но впереди её ждала подготовка к свадьбе,  новая жизнь.   

    В салоне самолёта Вера устроилась поудобнее. В последний момент она посмотрела в иллюминатор.

–Уезжаю надолго, надеюсь, что не навсегда. До свидания, Уфа!

Вошла  стюардесса.

– Damen und Herren! Bitte, sich augurten! Дамы и господа! Пожалуйста, пристегните ремни. Unsere Flϋgzeug hoh aufgestigen. Наш самолёт набирает высоту.

Пристегнув ремень, Вера задумалась:

– Реальность – это то, во что веришь. А что есть помимо моей веры? Всё вокруг  – моя вера. История прошлого, история будущего. Всё вокруг начинается с идеи, пришедшей в голову одному человеку, а Вселенная потом делает всё возможное, чтобы претворить в жизнь желаемое.  Я мечтала встретить настоящую любовь. Я верила, что её встречу,  и встретила! Не зря говорят, что будущее начинается сегодня.  А в прошлом мы ищем ответы на  свои ошибки.

Надеюсь, что  крупных ошибок  не будет, как и серьёзных неприятностей.   А со всем остальным мы справимся!  И поможет в этом  Вера, Надежда и Любовь!

    Вера задремала. Во сне она оказалась на площади перед дворцом с куполом и золочёной статуей наверху. Медленно открылись створки тяжёлой  двери. Зазвучал вальс Мендельсона. И тут она проснулась. Самолёт шёл на посадку.

   В аэропорту Шёнефельд (Schőnefeld) Веру встречал Роберт с неизменным букетом роз. Он бросился ей навстречу,  с радостной улыбкой на лице.

  – Meine Liebe! Ich langweile sich!  Моя любовь! Я соскучился! – Вновь по-немецки заговорил Роберт.

–А в Башкирии говорил по-русски, – подумала Вера.

– Придётся привыкать к немецкой разговорной речи.

     Весь май прошёл в предсвадебных хлопотах.  Вера примерила свадебное платье. Перед огромным зеркалом отражалась белокурая красавица, в белоснежном платье, приталенном и расширявшемся книзу, как цветок каллы.  Внезапно  промелькнуло другое видение: молодая женщина с иссиня чёрными волосами и голубыми мечтательными глазами, задумчиво смотрит на неё из зазеркалья.

 – София – Шарлотта! Она вернулась, – подумала Вера. – Ведь моя свадьба будет проходить в её дворце.  Я должна   побывать  в её покоях! Она зовёт меня. Возможно, что-то хочет мне рассказать или предостеречь?

 –  Я буду осторожна!

София – Шарлотта снисходительно посмотрела на молодую девушку и улыбнулась.

– До встречи в Шарлоттенбурге!

   Приближался день свадьбы. Гости из Уфы уже приехали. Их разместили в отеле «Свиссотель», на легендарном берлинском бульваре Курфюрстендамм.  В ресторане «44», при отеле Вера и Роберт встречали Новый год. Шеф-повар ресторана Даниэль Крезович приготовил для гостей из России блюда с необычными аккордами трав и пряностей. Он предупредил, что небольшие порции и различные кулинарные направления дадут каждому гостю возможность продегустировать несколько блюд и даже составить  собственное.

Ночь перед свадьбой Вера провела одна. Старая традиция, чтобы жених и невеста не виделись перед свадьбой, вдруг ей показалась ужасно глупой. Может, в стародавние времена это имело особый смысл. Сейчас, когда молодые живут вместе до свадьбы, особенно в Германии, когда девушка и парень проверяют  не только свои чувства, но и  ведут совместное хозяйство. Поэтому пропускать одну ночь  в угоду давнему обычаю ей казалось такой нелепостью, только портящей молодым настроение.  Правда,  Роберт принял это   с достоинством.

– Сделаем, как положено. Ты сможешь приготовиться к бракосочетанию, привести себя в порядок. Тобой займутся стилист и визажист. Да, ещё проведем  последние холостяцкие вечеринки.

Роберт говорил убедительно.

–Meine Liebe! Моя любовь! Всего один вечер и одна ночь, и мы вместе навсегда! – Роберт обнял и поцеловал Веру.

   Вера слышала раньше рассказы о холостяцких вечеринках перед свадьбой. Позже она узнала, что мальчишник Роберта был намного приличнее, чем  её девичник. На мальчишнике, как полагается, присутствовала стриптизёрша. Она выскочила из огромного торта, выступила  и ушла. В стрипбаре «Вито», где проходил девичник, были не только Верины гостьи. Бар был почти полон. На сцене выступали с эротическим танцем  три  стриптизёра.  Женщины визжали от восторга в такт каждому движению молодых мускулистых тел.

   Вера получила подарки со смыслом: прозрачное бельё, тоненький пояс с подвязками для чулок, прозрачные и крошечные трусики. Сначала Веру это забавляло, потом ей стало скучно и хотелось только одного – поскорее забраться в постель под одеяло и уснуть.

     Когда Вера вошла в номер отеля, где она должна была провести ночь перед свадьбой, внезапно померк свет. Сначала она испугалась, но страх куда-то исчез, когда она подошла к  зеркалу в старинной дубовой раме. Ответ пришёл сам собой:

– Надо позвонить портье. Хорошо, телефон не успел разрядиться.

Удивительно, но света не было только в номере Веры. Вскоре ей принесли старинный подсвечник с тремя свечами. Вера поднесла подсвечник сначала к одному зеркалу потом ко второму. Отражение горящих свеч в зеркалах создавало полную иллюзию бесконечного  коридора.

Зеркало в зеркало,  с трепетным лепетом

Я при свечах навела;

В два ряда свет - и таинственным трепетом

Чудно горят зеркала…

                                                  Афанасий Фет

Меж двух зеркал – огонь свечи,

Мелькнуло вдруг лицо в ночи:

Так томен взгляд, прекрасен лик

Передо мною вдруг возник.

Звук вальса нежно прозвучал,

Он приглашал меня на бал.

И медленно кружились пары

В старинном зале, «дубовом зале».

Вновь показалось лицо Софии – Шарлотты. Она была грустной и поведала Вере свою историю:

– Высоко в небе над Берлином на дворцовом куполе танцует золотая богиня Фортуна. Богиня судьбы и удачи. Но счастье она мне не принесла. Однажды на одном из торжественных приёмов  меня увидел  вдовствующий кронпринц Бранденбурга Фридрих III. Это был тщеславный, пустой человек, любивший роскошь и блеск. Он  ценил влияние моего отца и поставил цель овладеть мною. Мои родители согласились,  посчитали Фридриха  удачной партией, так как он был наследником  Гогенцоллернов!  8 октября 1684 года  в церкви Фриденскирхе в знаменитом дворцовом парке Сан-Суси в Потсдаме состоялось наше  венчание. Я была серьёзной, вдумчивой,  образованной, но  очень мечтательной  девушкой и  не могла выносить пустой и бессмысленной придворной жизни.  Брак, заключённый по политическим мотивам, оказался несчастливым. Я  родила Фридриху I троих детей, из которых выжил только один сын, ставший впоследствии королём Пруссии Фридрихом Вильгельмом I. В 1701 г. курфюст Бранденбурга Фридрих III с согласия императора Леопольда 1 был коронован как король Пруссии Фридрих I. Будучи   королевой, стала много внимания уделять литературе, живописи, музыке и науке. Устраивала диспуты, на которые приглашала самых знаменитых философов и ученых своего времени, таких как проповедник Якоб Шпенер, немецкий астроном Готфрид Кирх  и, конечно, Лейбниц. О Лейбнице у меня с детства сохранились  воспоминания  как о дорогом, любимом учителе. Обстоятельства благоприятствовали новому, более прочному сближению. Между мной и Лейбницем началась переписка.

Вера по-прежнему стояла перед зеркалами. Жизнь Софии – Шарлотты проходила перед ней так чётко и ясно, будто она смотрела кадры стародавнего немого кино, только ей слышался мелодичный,  хорошо поставленный  голос знающей себе цену женщины.

–А Готфрид Лейбниц был влюблен. Он любил меня беззаветно и преданно всю жизнь. В Берлине Лейбниц проводил нередко целые месяцы, чтобы только быть рядом со мной. Основание академии наук в Берлине окончательно сблизило нас. Мой муж Фридрих  мало интересовался философией Лейбница, но проект основания академии наук показался ему интересным. 18 марта 1700 года Фридрих III подписал декрет об основании академии и обсерватории. 11 июля того же года, в день рождения Фридриха, была торжественно открыта Берлинская академия наук и Лейбниц назначен первым ее президентом.

Первые годы XVIII столетия было счастливейшей эпохой в жизни Лейбница. В 1700 году ему исполнилось пятьдесят четыре года. Он находился в зените своей славы. Ученый был независим, мог спокойно предаваться своим любимым философским занятиям. И, что всего важнее, жизнь Лейбница согревалась высокой, чистой любовью к женщине — вполне его достойной по уму, смотревшей на мир просто и ясно. Так он мне говорил. Не знаю, чувствовал  что - либо мой муж, – он развлекался…

В начале 1705 года я  поехала к матери. Лейбниц, против обыкновения, не мог сопровождать меня. В дороге я простудилась и после непродолжительной болезни  1 февраля 1705 года  умерла. Смерть была неожиданной для всех. Особенно был подавлен горем мой милый Готфрид. Единственный раз в жизни ему изменило обычное спокойствие духа. С огромным трудом он вернулся к работе. Его личность вошла в историю, а я осталась лишь тенью своего супруга. Мой дух томится в  старинном зеркале  «красной гостиной», где в философских беседах мы проводили с Готфридом много времени.

–Всё-таки Фридрих любил Вас, София – Шарлотта, раз переименовал дворец в  честь Вас в Шарлоттенбург!  

Вера  произнесла эти слова вслух и внезапно очнулась. Она всё это время находилась в каком-то странном состоянии, сколько прошло времени, было непонятно. Но внезапно свечи потухли – они просто прогорели. Девушка почувствовала усталость, и  одновременно поняла, что София – Шарлотта ещё не всё высказала ей.

– Надо ложиться спать, завтра же моё бракосочетание!  – это было последнее, что промелькнуло в сознание Веры.  Она добралась до постели и сразу же заснула.

         Утром Веру разбудил солнечный луч, мягко касаясь щеки. Распахнув шторы, она потянулась, включила музыку, (с электроэнергией, удивительно,  было всё в порядке),  сделала несколько гимнастических упражнений.

Встав под горячий душ, наша невеста вымыла свои длинные волосы шампунем с запахом лаванды, тщательно смазала тело кремом с нежным запахом лотоса, высушила волосы и долго, словно лаская, расчесывала их, улыбаясь своему отражению в зеркале. На ум пришли строки:

А в зеркале двойник…

И думает, что он незаменим

Анна Ахматова 1960 год