Бабка Нюрка.

Её никто не называл по имени отчеству Анна Васильевна.

О возрасте её никто не знал, она давно не справляла своё день рождение, сколько ей исполнилось лет, сама не помнила. В паспорт её никто не заглядывал и в селе все называли её просто – бабка Нюрка.

Село было отдаленное. Маленькое, всего-то взрослого населения пятьсот человек. Но в войну и после неё, исправно работал леспромхоз, который пилил обрезную доску, да торцевал брус.

Лес потом отправляли сплавом, по озеру Байкал.  Два раза в месяц, к берегу подходил катер, мужики готовили плоты, который потом и тащил, натужно постукивая сочленениями старенького мотора, катер.

Высокий козловой кран, был единственным техническим достоянием села.

Важно было, чтобы он работал исправно, и за этим строго следили. А чтобы, не дай бог, неожиданно не налетел шторм, бабка Нюрка два раза в день, поднималась на второй этаж своего дома, построенного в тридцать пятом году из бруса, и принимала прогноз погоды, да штормовые предупреждения.

Тогда под колёса крана подкладывали металлические башмаки, работа в селе замирала.

Была бабка единственным радистом в селе.

Дороги в село тога были плохие, если сухо, телега пройдёт, а в распутицу…

После войны, пошло только десять лет, с фронта мужиков вернулось мало и замены бабке-радистке так и не нашли. Вот и была она единственным, кто мог связаться по радиостанции с  городом Иркутском.

Детей у бабки никогда не было, и прикипела она сердцем к Валерке Крыкову, не высокому, подвижному и работящему мальчишке.

С малолетства, бабка выделяла Валерку среди других подростков. То похвалит его за большое количество выловленной рыбе. То заглянет через забор, когда он пропалывает в огород, да подбодрит уставшего мальчика.

И называла она Валеру по особенному:

- Мой мишик!

Это потому, что у Валеры всегда на голове была огромная шевелюра и очень густые брови, нависающие над глазами.

Бабка держала семь коз и каждой дала человеческие имена.

Огромный козел, Борька, который издалека замечал Валеру, сразу шёл к нему, высоко задрав свою бороду, с застрявшей в ней травой и покачивая длинными рогами.

За ним, шли и все бабкины козы.

Они подходили к Валере окружали его и поставляли свои спины. Очень любили, когда их почёсывают.

И не мешал Валере резкий запах козьей шерсти, особенно густой и кислый, когда рядом стоял Борис.

Бабка видела, что козы ластятся к мальчику, и приносила ему тайком от его матери, козьего, такого жирного и сытного молока. А время было голодное, Валерка был благодарен бабке за молоко. Они всю жизнь хранили от матери и сестры Валеры эту свою маленькую тайну.

И была у бабки Нюрки еще одна слабость. Уж очень она любила звать своих коз громко, на всю деревню, обзывая их отборной бранью. Со стороны, можно было подумать, что бабка ругает за серьезные прегрешения своих дочерей, да сына.

Прошло двенадцать лет.

Валера приехал в отпуск в село впервые, после того, как остался в Советской Армии на сверхсрочную службу. Мать приготовила пирогов с рыбой, наварила пельменей, поставила всё на стол и выглянула в окно их избы.

За дверью раздался звон пустого ведра, это сестра Надя пошла за водой, вот она с кем-то поздоровалась.

Резко распахнулась дверь и ввалилась бабка Нюрка. В руках ее была крынка с козьим молоком.

- Ах, мой мишик приехал! Радость то какая! Мишик мой! Как же я тебя давно не видела!

Бабка повисла на плечах Валеры.

Лицо её изменилась мало, только она немного высохла, а глаза такие же чистые и ясные. Да и голос у бабки, как прежде, сочный и звонкий!

Отпуск у Валеры пролетел быстро.

Бабка каждый день заходила к ним, да и Валера навещал её.

Козы у бабки были все новые, молодые, а вот звали их, как тех, давних знакомых Валеры.

Бабка очень плакала, когда провожала Валеру:

- Не увижу тебя больше, не доживу, мишик мой! Прощай касатик! – она, словно мальчика, погладила Валеру по коротко стриженой голове, глубоко вздохнула.

У Валеры перехватило дыхание и запершило в горле.

- Прощай, мишик мой! – Повторила бабка, посмотрела парню в глаза и отвернулась, вытирая чистым фартуком, свои глаза и склонив голову, вышла из дома.

Через час, когда Валера с чемоданом шел по дороге, он услышал громкие крики бабки Нюрки, обращенные к своим козам:

- Валька, с--а, куда попёрлась! Вернись! Борька, гадёныш, ну, как же ты мне надоел!