Акация

Зура Итсмиолорд

      Молодой учитель словесности никак не мог понять, почему ученики пятого класса не пишут под диктовку так быстро и правильно, как этому он научился к четвертому курсу педагогического института. Стоит сказать школьникам, что сейчас они будут писать диктант, как те начинают ёрзать, хлопать открывающимися  досками  парт, ронять тетради и карандаши. Обязательно находится несколько человек без ручек. Появляются желающие выйти по малой нужде. Даже  мелок приходится  носить в кармане пиджака, чтобы этот кусок не стал лакомством нерадивых учеников. Но больше всего Арби Алашевича раздражает старшеклассник Хасан, который отзывается только на кличку. По неизвестной учителю причине одноклассники называют  Ибрагимова не иначе, как Рамзес Одинокий. В отличие от исторического героя, школьный Рамзес  известен лишь своей ленью и полным отсутствием знаний, которых требует от него учитель русского языка и литературы. Достижения Ибрагимова по физической культуре: кубки, грамоты - Арби Алашевича не удивляют. Подумаешь, невидаль! Гоняется безголовый за мячом, забивает голы и метко попадает в корзину! А вот без ошибок написать "Тегусигальпа", значение которого учитель не знает, Рамзес Одинокий не сможет. Сам Арби Алашевич очень долго пытался запомнить это географическое название столицы  и крупнейшего города Гондураса. То, что он расположен среди гор Центральной Америки в долине реки  Арби Алашевич знает с первого курса. Но скольких усилий ему стоило запомнить это географическое название, он не рассказывает даже близким друзьям. "Те гуси голяком, а эти босиком" - подшучивали над ним старшекурсники географического факультета, с которыми его поселили в одной из комнат  студенческого общежития. Ко всему еще и кличку дали - Чопутека.  Любознательным слушателям и читателям сообщим, что так называется река, которая условно разделяет Тегусигальпу на гористую и равнинную половины.
        Все бы ничего, но вслед за молодым учителем в  родную школу пришла и его кличка. Благо, никто не знает, как, кто и когда дал ее этому внешне некрасивому изворотливому молодому человеку. Глубоко близко посаженные глаза, крючковатый длинный нос, костлявые, как у старика худощавые пальцы рук. Одно плечо выше другого. Размашистая походка.
        Школьники тоже не отстают, дают клички не только ровесникам, но и учителям. Особенно в этом деле преуспевает  Ибрагимов. По его инициативе старого  преподавателя географии называют Титикакай, учителя физической культуры - Квазимодо, баяниста и музыканта - Лекъ. Если первое - название высочайшего в мире судоходного озера, а второе - имя литературного героя,  то "лекъ" означает "перепел", ну, знаете, птица такая есть. Любил Шарип Ганиевич иногда принять на грудь. Одинокий старый холостяк, завсегдатай вечеринок и шумных компаний, обладатель великолепного голоса, мастер на все руки по настройке и наладке любых, не только музыкальных, инструментов и приборов, великолепный танцор, кладезь народной мудрости, вечно неухоженный и голодный. Ни за что не признавался, что не ел уже двое суток. И принимал угощение от алкашей на пустой желудок. Пьянел моментально, но вместо того, чтобы идти домой отсыпаться, он стоял вдоль дороги, обдуваемый пылью проезжающих машин. И на приветствия: "Лаьтташ вуй хьо, Шарип?"("Стоишь, Шарип?"), отвечал:"Лекъ санна"( "Как перепел!"). Несколько раз директор школы Абу Хамидович грозился уволить бедолагу, если тот явится на работу в таком состоянии. Но Шарип приходил на работу  раз в неделю - по средам. Школа была маленькой, а нагрузка преподавателя музыки - всего пять часов в неделю.
       Арби Алашевич по средам в школе не появлялся. У него был методический день, в Шарип Ганиевич уходил со школы вместе с уборщицами. После уроков его приглашали на все внеклассные мероприятия в качестве музыканта, просили настроить проигрыватель. Старшеклассники часто просили научить танцевать. Для этого они сдвигали письменные столы, закрывали изнутри дверь шваброй, использовали учительский стул вместо барабана, хлопали и устраивали зажигательные танцы. На сдвинутых столах танцевать разрешалось только Перепелу.
 Он показывал, какой должна быть осанка у танцующего, размах рук, как правильно держать голову и смотреть на партнершу. Несмотря на его глубокие морщины, бесцветные глаза и почти белые от седины волосы, в этом человеке чувствовалась прежняя красота и какая-то таинственность. Низенький обветшалый саманный домик с перекошенными окнами, никогда вплотную не закрывающейся дверью(да и не запирал), в котором он жил, находился прямо напротив школы. Односельчане давно заменили плетенные изгороди на кирпичные или железные, поставили ворота, срубив вплотную растущие акации. Только на этом огромном участке все было, как и до выселения. По весне акация цвела буйным розовым и сиреневым цветом в конце мая-июне, потом радовала сережками-плодами, которые поспевали в октябре, висели на деревьях всю зиму, опадая лишь к весне. Стоял замечательный аромат и пчелы собирали нектар. Цветки, плоды и кору использовали в качестве лекарственных средств.

        Когда в 1944 году весь чеченский народ, лишив права жить на своей земле, погрузили в железнодорожные составы для скота и отправили в неизвестность, брошенные дома стали занимать беженцы со всей России. Некоторые сами добрались до благодатных земель Кавказа. Многих же привезли и расселили по чужим дворам, заверяя, что государство безвозмездно передает им в личное пользование жилье и остатки имущества, от которого "добровольно" отказались бандиты: чеченцы и ингуши. Весь их бандитизм заключался в счастье родиться нахами - дословно "людьми". Никто не брал в расчет, что вайнахский народ имел те же права и обязанности, как и те, кто пытался их уничтожить. Забыв о простой человеческой морали, преступники от власти попытались стереть имя "нахов" из летописи народов, населяющих благодатный край - уголок рая на Земле. Уничтожили письменные памятники: книги и рукописи, архитектурные строения: башни и склепы, мосты и извилистые горные дороги...
Не учли одно: со времен Пророка Адама нахи сохранили свой язык, несли мораль, строго блюли Кодекс чести и передавали знания подрастающему поколению посредством памяти. Они не строили для этого специальные стелы, исписанные пиктограммами, не ставили памятники и надгробия из мрамора, не уничтожали леса, перерабатывая их в опилки и лист бумаги. Принимали всех, кто приходил с миром и желал породниться с ними. Отвергали рабскую психологию, не имели постоянной армии, но в любое время: днем и ночью, зимой и летом - были готовы защитить свое Отечество от врага. Среди них не было привилегированных. Но были те, кто хотел получить знания о мироустройстве и законах мироздания в чужих странах, желающие рассказать о своем народе, изучить обычаи и нравы чужеземцев. Они предпочитали идти на юг: Египет, Сирия, Персия.
 Из среды чеченцев вышло много прославленных ученых и писателей, которые приняли участие в распространении знаний среди всего человечества. Они внесли заметный вклад в развитие мировой Исламской Цивилизации.

     Становились ученными, обогащали мировую науку новыми открытиями, делились знаниями и благодарили Всевышнего за то, что послал им удивительно красивый волшебный край, тот кусок, который Бог намеревался оставить для себя, в качестве рая на Земле. 

   О своем детстве Шарип предпочитал не вспоминать. Голод, холод, нужда. Все, как у всех. Почти всех родственников он оставил в далекой средней Азии. Мать похоронил лет двадцать тому назад. Та, которую полюбил не вышла за него замуж из-за его нищеты, а о той, которую ему предложили Шарип и слышать не хотел. Поговорили о какой-то безответной любви Шарипа к учительнице музыки. Но прошло уже столько времени, что в селе даже забыли эту историю.

- Шарип Ганиевич, помогите мне с вокалом. Готовимся к Новогодним праздникам, - обратилась к музыканту пионервожатая.
- Тебе теорию? - слегка усмехнувшись спросил учитель.
- Мне нужна репетиция.
- Шарип Ганиевич, это Чопутека придумал петь романсы со старшеклассниками на межкольном фестивале музыки, - вмешался в разговор Рамзес Одинокий,  небрежно швыряя тетрадку на учительский стол.
- А кто петь-то будет? Голос кого будем "доставать"? И сколько у меня времени. чтобы довести его до хорошего уровня? - спросил Шарип Ганиевич, глубоко вздохнув.
- Поработайте над песней,созданием образа. Ну, и  русскоязычной артикуляцией, - сказала Жанета.

- Хорошо, что не требуете основы сольфеджио и музыкальной гармонии, - почесав лысый затылок ответил Шарип Ганиевич.
- Я со всем этим знакома.  Мне ставили дыхание, учили приемам и средствам выразительности и даже выравнивали регистр голоса, - вдруг сказала девочка. которая все это время стояла у доски.
- Она умеет работать с микрофоном, - добавила Жанета, обнимая Индиру.
- Это новенькая, - перебил всех Ибрагимов. - Индира Ганди, а точнее Аюбова,  внучка известной певицы.Они недавно приехали в село. В Ростове жили.
- Да, моя бабушка  много рассказывала о Вас, - тихо произнесла Индира, опустив голову.
- Так, тем, кто "без голоса" предлагаю идти по домам, а Аюбовой готовиться к соревнованию,- сказал приказным тоном неизвестно откуда взявшийся классный руководитель Арби Алашевич, поглядывая на часы.
- Может я спою с ней дуэтом? - спросил Хасан.
- Вали отсюда, пока не выщипал тебе все перья, Ибрагимов, - брызгая слюной,  двинулся на школьника учитель словесности.
- Что Вы себе позволяете? - не сдержался музыкант.
- Да пошел ты, алкаш, - процедил сквозь зубы Арби Алашевич и развернулся, чтобы выйти из классной комнаты.
 Но,не тут-то было: Ибрагимов схватил учителя за шиворот и дернул к себе, резко разворачивая его.
- Лекъ, врежь ему! Да так, чтобы запомнил на всю оставшуюся жизнь, - закричал Ибрагимов и прикусил нижнюю губу.
- Пацаны, закройте дверь, чтобы Квазимодо не появился, а мы ничего не видели, -обратилась Жанета к подросткам, сбежавшимся на шум, выталкивая Индиру.

- А он с Титикакой в шахматы режется, - ответил кто-то.
И никто не понял, как любимый учитель пения вдруг упал, стукнувшись от острый угол учительского стола.
    Хасан швырнул Чопутеку так, что тот ударился об школьную доску. И прежде, чем учитель выскочил из комнаты, получил еще пару хороших пинков от старшеклассников.
- Лекь, Шарип, Шарип Ганиевич, ты... ты только не умирай,слышишь, не умирай, - плакал Хасан, вытирая слезы окровавленной рукой.
    Подростки расступились, не понимая, что произошло за считанные минуты.
    Только Рамзес Одинокий никак не хотел отпускать голову Перепела, которую он сжимал двумя руками, обильно орошая ее горькими слезами, даже когда приехала скорая помощь.
     По заключению врачей учитель пения  умер от внезапной остановки сердца, а открытая рана из-за падения ничего не решала в данный момент.

      Музыканта хоронили всем селом. Жаль, что он не слышал те теплые слова в свой адрес,  которых был лишен при жизни.
     А через год разваливающийся  бесхозный дом снесли, акации срубили, а на участке построили музыкальную школу.
      Прошло несколько лет.  Для выпускников - музыкантов прозвучал последний звонок. На этом празднике были почти все сельчане. Опять вспоминали Шарипа Ганиевича.
      Пытаясь скрыть слезы,учитель игры на гитаре Хасан протянул красавице-жене преподавателю сольфеджио Индире небольшой букет из цветов белой акации, дико растущей под окнами музыкальной школы.
      Видать, акация,  как и память, не умирает.