Такие разные мюзиклы

Я люблю театр, возможно, не с такой пылкостью и жаром, с какими должна быть эта любовь, но, тем не менее, можно сказать, люблю. Я не театральный критик, просто по счастливым обстоятельствам, с удовольствием, хожу и на театральные, и на цирковые, и на спортивные площадки, когда есть такая возможность, и часто я бываю с детьми, а это значит, что мне довелось посмотреть много детских спектаклей, в том числе рассчитанных на семейный просмотр.
Вот и совсем недавно с интервалом в четыре дня я смог увидеть и послушать два мюзикла в разных театрах. Первый назывался «Всё о Золушке» (6+) и шёл в Московском театре мюзикла, который, по моему скромному, частному, мнению является лидером качества в постановках такого рода музыкальных спектаклей. Само название театра обязывает его быть таковым, и он достойно держит марку.
Второй, хотя и афишировался мюзиклом, практически должен считаться оперой, потому что две-три короткие фразы, сказанные, а не пропетые, на всём протяжении двух частей, как-то, на взгляд мой и детей, недостаточны, чтобы употреблять местоимение «он», вместо «она». Название у этого мюзикла-оперы «Жизнь и необыкновенные приключения Оливера Твиста», маркировка 12+, премьера состоялась в Московском Государственном Академическом детском музыкальном театре им. Н.И. Сац,

Название «Всё о Золушке» не случайное, и, хотя, в мюзикле и не присутствует самый ранний вариант сказочного повествования, написанного греческим историком Страбоном в I веке до н. э., и рассказывающий  о девушке Родонис, у которой орёл украл сандалию в то время, когда она купалась, и принёс эту миниатюрную обувку фараону, а тот повелел отыскать красавицу, которая счастливо стала его женой. Нет, в представленной версии зритель находит  сходство в первую очередь с известным советским фильмом-сказкой «Золушка» («Ленфильм. 1947 г.). В мюзикле, как и в фильме, мачеха играет одну из ключевых мотивационных ролей, уж она-то может убедить даже короля начать войну, хотя бы для того, чтобы его боялись соседи, ведь в её железной логике понятие уважать означает бояться. Главный лесничий, естественно подкаблучник. Сёстры Золушки не совсем обычны (не буду раскрывать секрета, пока все не посмотрят этот мюзикл), но они, в какой-то мере, добросердечные, в отличии от их матушки, как выясняется по ходу действия. Постановка динамична, во многом креативна, местами неожиданна, так как имеет вкрапления современной действительности. Охранники всеми узнаваемы, даже детьми, и вызывают улыбку. Модернистский символизм легко читаем, ведь если головы венчают стулья, то становится понятно какими местами думают её обладатели, а если от головы правителя не исходит свечения, то логично надеть ему на голову подсвечник, не правда ли?! Так почему же о Золушке всё? А,наверное, что имеет место быть  тут мотив сказки «Морозко», - разве девочка в русской сказке, отвезённая в лес на замерзание, не такая же Золушка, третированная мачехой, и не такой же у неё отец, который не смеет  перечить своей второй жене, даже когда речь идёт о жизни и смерти его дочери?! А мотив «Сказки о спящей царевне» вносит элемент счастливого конца. Правда, мало прожить жизнь счастливо, нужно ещё и счастливо умереть. Народные сказки решают эту проблему легко: оказывается нужно умереть в одно время с любимым человеком, или, ну, хотя бы, с коллегами по работе, как это объясняют зрителям герои извечной истории про Золушку. Ведь даже друзья-стражники показывают, что сделать головой «хоп-назад» - это совсем не страшно, а даже немного весело, вот почему некоторые маленькие зрители смогли не загрустить, а даже засмеяться, потому что всё когда-нибудь заканчивается, даже такой искромётный и умно поставленный спектакль.

Теперь хочется поделиться впечатлениями о постановке, повествующей об Оливере Твисте. Что тут сказать? Если подходить к ней с критериями оперы, то она неплоха, но как всякая опера, требует от зрителя какой-то внутренней подготовки, ведь недаром же создатели сочли, что для детей младше двенадцатилетнего возраста она не совсем подходит. Ребёнку, даже если на сцене присутствуют его сверстники, такие же дети, как они сами, удержать внимание и слух, чтобы понять о чём поют артисты весьма трудно, если он не получает музыкального образования, сам не поёт и не играет на каком-нибудь музыкальном инструменте. Тем и хорош мюзикл, что является музыкально-сценическим произведением, в котором и чередуются, и переплетаются: песни, музыка, разговорные диалоги и хореография. Этот набор позволяет переключать внимание зрителя, а особенно ребёнка, не доводя, иногда, их обоих до полудремотного состояния. Если бы на афишах было написано «опера», то количество зрителей, я уверен, было бы меньше.
Постановку можно назвать классической, без элементов модернизма и неожиданностей, которые способны чуть встряхнуть зрителя. Два акта ограничивают время, в которое нужно  вместить весь роман Чарльза Диккенса без значительных потерь. Думаю, что постановщики спектакля с этой задачей в целом справились, а насколько успешно — это должен каждый зритель решать самостоятельно, посмотрев этот мюзикл. Моё личное мнение, которые совпало с мнением детей, таково, что замечательный голос главного героя при исполнении арий, слишком заглушался оркестром, и понять о чём тот поёт, было трудно. Разумеется, прежде, чем идти на этот музыкальный спектакль, следует прочитать роман. Детям, которые его не читали, перипетии и некоторые сцены спектакля были непонятны и они задавали вопросы: почему похоронная процессия? почему Оливера секут розгами за то, что он просит каши? почему ценятся утиральники (носовые платки)? и т. п. Как выяснилось наши дети плохо представляют, какова была жизнь людей того далёкого для них времени.
Как я уже упоминал, этот мюзикл-опера состоит из двух частей, но нам удалось посмотреть и часть третью — выход на поклон. Мы все прекрасно знаем, как это происходит, что может быть в этом необычного? Вроде бы ничего, кроме цветов, улыбок и аплодисментов?! Но именно эта финальная часть общения артистов и зрителей оставила у меня и детей неприятное чувство.
В спектакле принимали участие два с лишнем десятка детей, в таком количестве обычно насчитывается класс в школе, и я не случайно упомянул про класс. Теперь я начну вспоминать.
Все участники мюзикла выходят на сцену: и дети, и взрослые. Общие поклоны, затем дети отходят в боковые проходы сцены, освобождая авансцену для взрослых. Те кланяются, получают заслуженные аплодисменты. Зрители, которые хотели вручить им цветы, подойти не могут, так как партер от сцены отделяет оркестровая яма. Подняться по боковым ступенькам и выйти на сцену невозможно - мешают стоявшие там дети. Букеты, предназначенные взрослым актёрам, многие зрители отдают актёрам-детям. Но вот маленькие участники спектакля вновь встают в ряд по всей авансцене, проход с боков от них освобождён, и можно вручить цветы. Множество мальчиков, а ещё больше девочек, ровесников артистов, одаривают их цветами. Понятное дело, что исполнители более или менее заметных ролей получают букетов больше остальных. Ловкий Плут (по роли) уже еле удерживает охапку букетов, которыми его просто завалили маленькие поклонницы. О, девочки даже и в десять-двенадцать лет хорошо умеют определять лидеров и фаворитов, поэтому отдавать свои цветы лишь бы кому им совершенно не хочется.
Первая, пока состоящая из детей, волна благодарных зрителей отхлынула. И мы видим, что только меньше десятка детей, ещё не получили ни цветочка. Именно они, взявшись за руки, выходят на очередной поклон, получают аплодисменты, а вторая волна, как я понимаю, состоявшая из родителей и взрослых родственников выступавших, выкатилась на сцену. Ну, подумал я, сейчас-то все будут стоять с цветами, ведь это премьера, их первое выступление, если не друзья и родные, то уж администрация театра, как это бывает, заранее позаботилась о дежурных цветах для юных участников спектакля. Но я глубоко ошибся.
Да, почти все дети стоят с цветами, многие просто пребывают в них, но двое, мальчик и девочка, стоят несколько понуро — все цветы пронесли мимо них. Они разочарованы — это видно. Мальчишка даже сделал движение руками, означавшее «а нам?». Но цветы закончились. И этот «Оливер Твист» в реальном времени берёт за руку маленькую «Золушку» и делает два шага вперёд, выполняя третий поклон. Ничего, кроме уже жидких аплодисментов. Но вот, случилось почти чудо — высокий молодой мужчина в строгом костюме, с роскошным букетом в руках, кажется из красных роз, поднялся на сцену и направился прямо на них. Эти дети, должно быть, подумали то же, что и я: великолепный букет один, и, скорее всего, он будет вручён девочке, но это уже не важно, ведь хоть кто-то обратил на них внимание. Они оба даже в нетерпении сделали шаг навстречу этому цветоносителю. Но что это? Нет, это уже совсем жестоко! Высокий мужчина небрежно, почти толкнув, раздвинул эту юную пару и направился вглубь сцены к одной из актрис.
Нетрудно представить, что должны чувствовать дети, если им в отличие от всех других в классе, не дают хоть какого-то подарка. Этому мальчику и девочке, о которых речь, даже не столько цветов хотелось, сколько знака, что и они что-то стоили в этом спектакле, что уж не настолько они плохи, что их никто и в упор не видит.  А дети не все обладают врождённым тактом, я не исключаю, что кто-то из молодых дарований подсмеются над этими двумя неудачниками, которым даже и цветка не дали. Существует, особенно в балете, такой красивый жест, когда свой букет танцор передаёт балерине, даже если у той с цветами всё в порядке. В этом театре, как видно, такой традиции нет. Я не торопился в гардероб, хотя мои дети начали меня уже торопить, - эта сценка стоила всех сцен в спектакле и её было мне необходимо досмотреть до конца, а уже потом задать себе некоторые вопросы.

Для чего поставлен на современной сцене этот мюзикл по роману Чарльза Диккенса, который он написал  в 1838 году? Может быть просто для того, чтобы заработать денег? Укорять за это нельзя, актёры зарабатывают на жизнь как умеют, и театр — это тоже бизнес, не самый плохой, надо думать! Но почему выбрали для постановки этот роман, ведь он не такой весёлый и развлекательный, чтобы привлекать зрителя, который хочет провести приятно время? Наверное, всё же, хотели приятное совместить с полезным: и заработать, и зрителя воспитать в духе доброты, чуткости и, даже, духовности. Так сказать создать скрепу, как сейчас стало модно говорить, для семейной крепости, для взаимопонимания родителей и детей. По ходу спектакля всё, вроде, так и происходило - зрители жалели маленького забитого мальчика, на содержании которого экономят все кому ни лень, и при этом он абсолютно никому не нужен, кроме шайки воров. Музыка и игра актёров создаёт ту самую картину печальной действительности, которую умел донести до читателя автор романа. Первые сцены особенно гнетут: вид бедных сирот из работного дома, голод, который заставляет маленького ребёнка просить есть, несмотря на то, что результат предсказуем, и он получит в лучшем случае затрещину, а в худшем — порку. Дальше больше. Когда Оливера хватают на улице воры, чтобы увести в свой притон, где его могут убить, то как современно звучит рефренный припев прохожих, говорящих как бы  для самих себя и себе подобных, что им дела нет до того, что кто-то кого-то куда-то тащит.  Старо, а как свежо! Сразу вспомнился недавний случай, когда на станции метро в С.-Петербурге, какой-то маниакально настроенный мужчина на глазах людей, ждущих поезда, схватил девочку шестиклассницу и стал щупать её, залезая ей под юбку. Никто не нажал тревожную кнопку, никто не вступился, правда, никто и не пел, про то, что какое им до всего этого дело. Оперы не было — народ безмолвствовал. Ничего не изменилось за почти две сотни лет, разве только страна другая!
Артисты так старались, что казалось, вот сейчас публика выйдет из театра на улицу и, под впечатлением от увиденного и услышанного, станет более чуткой и внимательной к чужим несчастьям,  к реальным бездомным, к сиротам, обретя сострадание и, в итоге, начнёт помогать им в чём только можно. А оказалось, что певцы и музыканты старались-то зря, что чужие дети — это дети, на которых можно совсем не обращать внимания, и ничего, что твоему ребёнку уже кто-то дал не один букет, надо добавить ему ещё один, не зря же покупали, тут свои соревнования — у кого больше цветов, тот и лучший, знай наших! Да, действительно, актуальность спектакля налицо, ведь оливеры и золушки всё ещё не перевелись, а злодеи так и подавно.

- Замечательный спектакль, правда?! - вопрошала своих двух детей, мальчика и девочку, дама, которая стояла в очереди за одеждой.
- Да, - как-то вяло отвечали они.
- А вам понравилось? - спросил я своих.
- Не очень, всё время пели, скучно, - ответила младшая.
- А ты заметил, что не всем детям цветы достались? - спросила меня старшая.
- Вы обратили на это внимание? - удивился я.
- Ну, да, обидно за них! - последовал короткий ответ.
О, в таком случае, смотреть этот спектакль стоило, ведь я узнал, что никогда не нужно недооценивать детскую наблюдательность, она проявляет себя куда чаще, чем это кажется нам, взрослым. Досадно только одно, что мы пришли на премьеру без цветов, как бы они нам пригодились! С того вечера переиначил для себя старую народную пословицу и теперь могу сказать:  «Поспешишь — людей огорчишь!». Надеюсь, вы догадались почему так?!

17.11.14

Геннадий Дергачев. Разные мюзиклы. Коллаж из фотографий автора. 2014 г.

© Copyright: Геннадий Дергачев, 2014

Регистрационный номер №0253580

от 17 ноября 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0253580 выдан для произведения:

«Возможно ли описать всё очарование театра, всю его магическую силу над душою человеческою?.. О, как было бы хорошо, если бы у нас был свой, народный, русский театр!.. В самом деле, - видеть на сцене всю Русь, с её добром и злом, с её высоким и смешным, слышать говорящими её доблестных героев, вызванных из гроба могуществом фантазии, видеть биение пульса её могучей жизни... О, ступайте, ступайте в театр, живите в нём, если можете...» (В.Г. Белинский. Литературные мечтания. Элегия в прозе)

Я люблю театр, возможно, не с такой пылкостью и жаром, с какими должна быть эта любовь, но, тем не менее, можно сказать, люблю. Я не театральный критик, просто по счастливым обстоятельствам, с удовольствием, хожу и на театральные, и на цирковые, и на спортивные площадки, когда есть такая возможность, и часто я бываю с детьми, а это значит, что мне довелось посмотреть много детских спектаклей, в том числе рассчитанных на семейный просмотр.
Вот и совсем недавно с интервалом в четыре дня я смог увидеть и послушать два мюзикла в разных театрах. Первый назывался «Всё о Золушке» (6+) и шёл в Московском театре мюзикла, который, по моему скромному, частному, мнению является лидером качества в постановках такого рода музыкальных спектаклей. Само название театра обязывает его быть таковым, и он достойно держит марку.
Второй, хотя и афишировался мюзиклом, практически должен считаться оперой, потому что две-три короткие фразы, сказанные, а не пропетые, на всём протяжении двух частей, как-то, на взгляд мой и детей, недостаточны, чтобы употреблять местоимение «он», вместо «она». Название у этого мюзикла-оперы «Жизнь и необыкновенные приключения Оливера Твиста», маркировка 12+, премьера состоялась в Московском Государственном Академическом детском музыкальном театре им. Н.И. Сац,

Название «Всё о Золушке» не случайное, и, хотя, в мюзикле и не присутствует самый ранний вариант сказочного повествования, написанного греческим историком Страбоном в I веке до н. э., и рассказывающий  о девушке Родонис, у которой орёл украл сандалию в то время, когда она купалась, и принёс эту миниатюрную обувку фараону, а тот повелел отыскать красавицу, которая счастливо стала его женой. Нет, в представленной версии зритель находит  сходство в первую очередь с известным советским фильмом-сказкой «Золушка» («Ленфильм. 1947 г.). В мюзикле, как и в фильме, мачеха играет одну из ключевых мотивационных ролей, уж она-то может убедить даже короля начать войну, хотя бы для того, чтобы его боялись соседи, ведь в её железной логике понятие уважать означает бояться. Главный лесничий, естественно подкаблучник. Сёстры Золушки не совсем обычны (не буду раскрывать секрета, пока все не посмотрят этот мюзикл), но они, в какой-то мере, добросердечные, в отличии от их матушки, как выясняется по ходу действия. Постановка динамична, во многом креативна, местами неожиданна, так как имеет вкрапления современной действительности. Охранники всеми узнаваемы, даже детьми, и вызывают улыбку. Модернистский символизм легко читаем, ведь если головы венчают стулья, то становится понятно какими местами думают её обладатели, а если от головы правителя не исходит свечения, то логично надеть ему на голову подсвечник, не правда ли?! Так почему же о Золушке всё? А,наверное, что имеет место быть  тут мотив сказки «Морозко», - разве девочка в русской сказке, отвезённая в лес на замерзание, не такая же Золушка, третированная мачехой, и не такой же у неё отец, который не смеет  перечить своей второй жене, даже когда речь идёт о жизни и смерти его дочери?! А мотив «Сказки о спящей царевне» вносит элемент счастливого конца. Правда, мало прожить жизнь счастливо, нужно ещё и счастливо умереть. Народные сказки решают эту проблему легко: оказывается нужно умереть в одно время с любимым человеком, или, ну, хотя бы, с коллегами по работе, как это объясняют зрителям герои извечной истории про Золушку. Ведь даже друзья-стражники показывают, что сделать головой «хоп-назад» - это совсем не страшно, а даже немного весело, вот почему некоторые маленькие зрители смогли не загрустить, а даже засмеяться, потому что всё когда-нибудь заканчивается, даже такой искромётный и умно поставленный спектакль.

Теперь хочется поделиться впечатлениями о постановке, повествующей об Оливере Твисте. Что тут сказать? Если подходить к ней с критериями оперы, то она неплоха, но как всякая опера, требует от зрителя какой-то внутренней подготовки, ведь недаром же создатели сочли, что для детей младше двенадцатилетнего возраста она не совсем подходит. Ребёнку, даже если на сцене присутствуют его сверстники, такие же дети, как они сами, удержать внимание и слух, чтобы понять о чём поют артисты весьма трудно, если он не получает музыкального образования, сам не поёт и не играет на каком-нибудь музыкальном инструменте. Тем и хорош мюзикл, что является музыкально-сценическим произведением, в котором и чередуются, и переплетаются: песни, музыка, разговорные диалоги и хореография. Этот набор позволяет переключать внимание зрителя, а особенно ребёнка, не доводя, иногда, их обоих до полудремотного состояния. Если бы на афишах было написано «опера», то количество зрителей, я уверен, было бы меньше.
Постановку можно назвать классической, без элементов модернизма и неожиданностей, которые способны чуть встряхнуть зрителя. Два акта ограничивают время, в которое нужно  вместить весь роман Чарльза Диккенса без значительных потерь. Думаю, что постановщики спектакля с этой задачей в целом справились, а насколько успешно — это должен каждый зритель решать самостоятельно, посмотрев этот мюзикл. Моё личное мнение, которые совпало с мнением детей, таково, что замечательный голос главного героя при исполнении арий, слишком заглушался оркестром, и понять о чём тот поёт, было трудно. Разумеется, прежде, чем идти на этот музыкальный спектакль, следует прочитать роман. Детям, которые его не читали, перипетии и некоторые сцены спектакля были непонятны и они задавали вопросы: почему похоронная процессия? почему Оливера секут розгами за то, что он просит каши? почему ценятся утиральники (носовые платки)? и т. п. Как выяснилось наши дети плохо представляют, какова была жизнь людей того далёкого для них времени.
Как я уже упоминал, этот мюзикл-опера состоит из двух частей, но нам удалось посмотреть и часть третью — выход на поклон. Мы все прекрасно знаем, как это происходит, что может быть в этом необычного? Вроде бы ничего, кроме цветов, улыбок и аплодисментов?! Но именно эта финальная часть общения артистов и зрителей оставила у меня и детей неприятное чувство.
В спектакле принимали участие два с лишнем десятка детей, в таком количестве обычно насчитывается класс в школе, и я не случайно упомянул про класс. Теперь я начну вспоминать.
Все участники мюзикла выходят на сцену: и дети, и взрослые. Общие поклоны, затем дети отходят в боковые проходы сцены, освобождая авансцену для взрослых. Те кланяются, получают заслуженные аплодисменты. Зрители, которые хотели вручить им цветы, подойти не могут, так как партер от сцены отделяет оркестровая яма. Подняться по боковым ступенькам и выйти на сцену невозможно - мешают стоявшие там дети. Букеты, предназначенные взрослым актёрам, многие зрители отдают актёрам-детям. Но вот маленькие участники спектакля вновь встают в ряд по всей авансцене, проход с боков от них освобождён, и можно вручить цветы. Множество мальчиков, а ещё больше девочек, ровесников артистов, одаривают их цветами. Понятное дело, что исполнители более или менее заметных ролей получают букетов больше остальных. Ловкий Плут (по роли) уже еле удерживает охапку букетов, которыми его просто завалили маленькие поклонницы. О, девочки даже и в десять-двенадцать лет хорошо умеют определять лидеров и фаворитов, поэтому отдавать свои цветы лишь бы кому им совершенно не хочется.
Первая, пока состоящая из детей, волна благодарных зрителей отхлынула. И мы видим, что только меньше десятка детей, ещё не получили ни цветочка. Именно они, взявшись за руки, выходят на очередной поклон, получают аплодисменты, а вторая волна, как я понимаю, состоявшая из родителей и взрослых родственников выступавших, выкатилась на сцену. Ну, подумал я, сейчас-то все будут стоять с цветами, ведь это премьера, их первое выступление, если не друзья и родные, то уж администрация театра, как это бывает, заранее позаботилась о дежурных цветах для юных участников спектакля. Но я глубоко ошибся.
Да, почти все дети стоят с цветами, многие просто пребывают в них, но двое, мальчик и девочка, стоят несколько понуро — все цветы пронесли мимо них. Они разочарованы — это видно. Мальчишка даже сделал движение руками, означавшее «а нам?». Но цветы закончились. И этот «Оливер Твист» в реальном времени берёт за руку маленькую «Золушку» и делает два шага вперёд, выполняя третий поклон. Ничего, кроме уже жидких аплодисментов. Но вот, случилось почти чудо — высокий молодой мужчина в строгом костюме, с роскошным букетом в руках, кажется из красных роз, поднялся на сцену и направился прямо на них. Эти дети, должно быть, подумали то же, что и я: великолепный букет один, и, скорее всего, он будет вручён девочке, но это уже не важно, ведь хоть кто-то обратил на них внимание. Они оба даже в нетерпении сделали шаг навстречу этому цветоносителю. Но что это? Нет, это уже совсем жестоко! Высокий мужчина небрежно, почти толкнув, раздвинул эту юную пару и направился вглубь сцены к одной из актрис.
Нетрудно представить, что должны чувствовать дети, если им в отличие от всех других в классе, не дают хоть какого-то подарка. Этому мальчику и девочке, о которых речь, даже не столько цветов хотелось, сколько знака, что и они что-то стоили в этом спектакле, что уж не настолько они плохи, что их никто и в упор не видит.  А дети не все обладают врождённым тактом, я не исключаю, что кто-то из молодых дарований подсмеются над этими двумя неудачниками, которым даже и цветка не дали. Существует, особенно в балете, такой красивый жест, когда свой букет танцор передаёт балерине, даже если у той с цветами всё в порядке. В этом театре, как видно, такой традиции нет. Я не торопился в гардероб, хотя мои дети начали меня уже торопить, - эта сценка стоила всех сцен в спектакле и её было мне необходимо досмотреть до конца, а уже потом задать себе некоторые вопросы.

Для чего поставлен на современной сцене этот мюзикл по роману Чарльза Диккенса, который он написал  в 1838 году? Может быть просто для того, чтобы заработать денег? Укорять за это нельзя, актёры зарабатывают на жизнь как умеют, и театр — это тоже бизнес, не самый плохой, надо думать! Но почему выбрали для постановки этот роман, ведь он не такой весёлый и развлекательный, чтобы привлекать зрителя, который хочет провести приятно время? Наверное, всё же, хотели приятное совместить с полезным: и заработать, и зрителя воспитать в духе доброты, чуткости и, даже, духовности. Так сказать создать скрепу, как сейчас стало модно говорить, для семейной крепости, для взаимопонимания родителей и детей. По ходу спектакля всё, вроде, так и происходило - зрители жалели маленького забитого мальчика, на содержании которого экономят все кому ни лень, и при этом он абсолютно никому не нужен, кроме шайки воров. Музыка и игра актёров создаёт ту самую картину печальной действительности, которую умел донести до читателя автор романа. Первые сцены особенно гнетут: вид бедных сирот из работного дома, голод, который заставляет маленького ребёнка просить есть, несмотря на то, что результат предсказуем, и он получит в лучшем случае затрещину, а в худшем — порку. Дальше больше. Когда Оливера хватают на улице воры, чтобы увести в свой притон, где его могут убить, то как современно звучит рефренный припев прохожих, говорящих как бы  для самих себя и себе подобных, что им дела нет до того, что кто-то кого-то куда-то тащит.  Старо, а как свежо! Сразу вспомнился недавний случай, когда на станции метро в С.-Петербурге, какой-то маниакально настроенный мужчина на глазах людей, ждущих поезда, схватил девочку шестиклассницу и стал щупать её, залезая ей под юбку. Никто не нажал тревожную кнопку, никто не вступился, правда, никто и не пел, про то, что какое им до всего этого дело. Оперы не было — народ безмолвствовал. Ничего не изменилось за почти две сотни лет, разве только страна другая!
Артисты так старались, что казалось, вот сейчас публика выйдет из театра на улицу и, под впечатлением от увиденного и услышанного, станет более чуткой и внимательной к чужим несчастьям,  к реальным бездомным, к сиротам, обретя сострадание и, в итоге, начнёт помогать им в чём только можно. А оказалось, что певцы и музыканты старались-то зря, что чужие дети — это дети, на которых можно совсем не обращать внимания, и ничего, что твоему ребёнку уже кто-то дал не один букет, надо добавить ему ещё один, не зря же покупали, тут свои соревнования — у кого больше цветов, тот и лучший, знай наших! Да, действительно, актуальность спектакля налицо, ведь оливеры и золушки всё ещё не перевелись, а злодеи так и подавно.

- Замечательный спектакль, правда?! - вопрошала своих двух детей, мальчика и девочку, дама, которая стояла в очереди за одеждой.
- Да, - как-то вяло отвечали они.
- А вам понравилось? - спросил я своих.
- Не очень, всё время пели, скучно, - ответила младшая.
- А ты заметил, что не всем детям цветы достались? - спросила меня старшая.
- Вы обратили на это внимание? - удивился я.
- Ну, да, обидно за них! - последовал короткий ответ.
О, в таком случае, смотреть этот спектакль стоило, ведь я узнал, что никогда не нужно недооценивать детскую наблюдательность, она проявляет себя куда чаще, чем это кажется нам, взрослым. Досадно только одно, что мы пришли на премьеру без цветов, как бы они нам пригодились! С того вечера переиначил для себя старую народную пословицу и теперь могу сказать:  «Поспешишь — людей огорчишь!». Надеюсь, вы догадались почему так?!

17.11.14

Геннадий Дергачев. Разные мюзиклы. Коллаж из фотографий автора. 2014 г.

 

Нескучный характер

Литва - страна камней