Последний "марафон"

(Из ранних работ)

  «Попробовал слезы мака – будешь плакать всю жизнь». В точности такой формули­ровки последствий страшной бо­лезни я еще раз убедился, рабо­тая над сбором материала о нар­команах. Видел — на них чрезвы­чайно трудно воздействовать, их практически невозможно в чем-либо переубедить. И лишь пущен­ный по кругу "косячок" делает свое дело — наркоман становит­ся словоохотливым, откровен­ным. Чтобы проникнуть в их мир, узнать его изнутри, мне приш­лось приложить немало усилий. Благо, помог бывший однокурс­ник. Его сосед по дому — нарко­ман со стажем, вначале категори­чески воспротивился оказать по­мощь журналисту, но, потом, при­няв дозу, уступил моим просьбам. Влад (назовем его так) снисхо­дительно сказал: "Ладно, уж… Ес­ли тебе это так интересно… Тог­да начнем с закупки товара, ты только не суетись и не высо­вывайся с лишними вопросами. Там народ горячий — не всегда ду­мает прежде чем что-то сделать. Могут сдуру и..."
  — Перспективка, однако, — поду­мал я, но решительно последовал за Владом.
  На часах — полночь. Неболь­шие стайки парней и девчонок, по три-пять человек разрозненно "тусуются" возле кинотеатра "Заг­реб", кивая друг другу в знак при­ветствия, но держась на почти­тельном расстоянии.
  — Это если вдруг менты нагря­нут, — объясняет Влад. — Да, и за руку не вздумай со всеми под­ряд здороваться, еще подхва­тишь какую-нибудь заразу… "Гни­лых" сейчас много развелось. Если чем-то заболевают, обяза­тельно свой "баян" (шприц) подсу­нут, чтобы и тебе жизнь малиной не казалась. Тут, брат, всегда нужно "очко" держать по ветру — "все свое носи с собой". Он ухмыльнулся и постучал по карма­ну, куда положил предваритель­но купленные одноразовые шпри­цы.
  Невдалеке от нас стояли парень и две девчонки. Одной из них было совсем плохо — ее зноби­ло и постоянно тянуло на рвоту.
  — Что с ней? — спрашиваю у попутчика.
  — А-а… Это Наташка. "Вмаза­ться" ей нужно, "ломка" началась.
  Минут через двадцать к одному из близлежащих домов подъехал старенький "опель". Соблюдая меры предосторожности и ин­тервал во времени, каждая группа посылала к машине «гонца». Ис­чезнув на некоторое время в "опеле", ребята внезапно появля­лись вновь, но уже через секунду буквально растворялись в ночи.
   — Здесь все в порядке очереди, — говорит Влад и, когда подхо­дит его черед, кивком головы дает понять парню, напарнику Наташ­ки, мол, пропускаю тебя. Тот кива­ет в ответ.
  — Нужно быть мило­сердным, — подчеркивает мой гид и подталкивает к машине.
  Я забираюсь на заднее сиде­ние следом за ним. В машине си­дят трое: двое здоровенных пар­ней в кожанках, это — охрана, и ма­ленький, щупленький продавец Паша.
  — Новенький? — спрашивает он, указывая на меня.
  Влад кивает.
  — О'кей, запомню… Как обыч­но? — в руках Паши появляется небольшой сверток.
  Влад достает деньги, рассчиты­вается. Затем быстро проверив содержимое пакетика, извлекает какую-то бутылочку и протягивает назад.
  — Извини, Паш, но я в "белую" не играю.
  — Ты же знаешь — это презент новенькому. Завтра сбор на Китаевской. И береги себя, чернокниж­ник...
   Мы выходим из машины и сво­рачиваем в переулок. По пути Влад кладет мне в руку злопо­лучную бутылочку.
  -  Что это? — спрашиваю.
  — Твой презент. По нашему "мулька", "белая", у медиков — эфедрин. (1)
  — Зачем мне? — Забери.
  Влад смеется:
  — Я думал для написания мате­риала тебе нужно до конца вжить­ся в роль наркомана, поймать кайф.
  — Да нет уж, спасибо.
  — Я не "эфедринщик", я "чер­ную" употребляю. Ты думаешь, почему я уже семь лет в системе и еще жив?.. Те, которые "двига­ются" "белой", долго не протяги­вают: год-два, ну, три от силы. Да и передозирнуться легко, и тогда все — ты покойник. Знаешь, сколько их уже "там", и он пока­зывает пальцем в небо. Вот, На­ташка — так она, действительно, "старожил"— лет пять в "белой системе"… Слушай, может мы к ней зайдем?  — она тебе много чего расскажет. А если еще свой пре­зент оставишь...
  — Идем...
  Минут через двадцать мы уже в квартире девушки. Парень с дев­чонкой, которых мы видели воз­ле кинотеатра, тоже тут. Я был удивлен: квартира Натальи сияла чистотой, недавно здесь сделали евроремонт. Увиденное как-то не входило в мои представления о быте наркоманов. Меня приняли радушно (видимо, сказался ав­торитет Влада), а когда я отдал свой презент от Паши, атмосфе­ра и вовсе потеплела. Мне пред­ложили бутерброд, кофе и дали посмотреть семейный фотоаль­бом.
  Разделив на десять частей до­зу, Наталья что-то долила в лож­ку и стала колдовать у плиты. Глаза ее увлажнились и лихора­дочно поблескивали. Она неспеш­но стала говорить:
  — Система употребления "бе­лой" кардинально отличается от опиумной. Организм просто не в состоянии выдержать постоян­ного "движения", поэтому после недели "марафона" требуется не­сколько дней отдыха. Когда пере­стаешь "двигаться", чувствуешь себя отвратительно. Наверное, потому что в дни "марафона" у тебя избыток сил, начинаешь суетиться, ищешь знакомых, ку­да-то едешь… Хочется работа­ть… Есть и спать ты не в состоя­нии — даже если будешь себя зас­тавлять — все равно ничего не получится.
  — А как на иглу "села"?
  — Лет десять назад работала медсестрой в отделении реани­мации. Работка, доложу тебе, не сахар: страшная беготня, кровь, смертность… Все это сильно да­вит на психику. Как-то один из докторов и предложил "рассла­биться". Не знаю, почему согла­силась. Наверное, молодая бы­ла, глупая. А может потому, что тогда с мужем развелась, с годовалым сыном на руках оста­лась. В общем, села я на бупреморфин, а потом пошло-поеха­ло… Денег и так не хватало, а тут еще этих забот добавилось — наркотики не всегда достать можно было, да еще и в нужных количествах. Стала подрабаты­вать "по вызову". Мой сутенер, Колян, старался всех девчонок на иглу "посадить", во-первых, власти над нами побольше, а во- вторых, дополнительная копей­ка. Но мне удалось вырваться от него.
  — А где деньги на дозу бе­решь?
  — У меня парень в загранку "ходит". Квартиру купил, обста­вил, хочет сына усыновить, Володька души в нем не чает. Предло­жил руку и сердце, придет из рейса — поженимся мы.
  — А он знает, что ты "на игле"?
  — Да в рейсах все время он. Приедет на недельку, а потом снова в отъезде на полгода. Ког­да он здесь, я даже и не помыш­ляю об этом. Этот рейс у него последний, поэтому "завязывать" буду. Боюсь я его потерять, да и сыну отец нужен. Этих полгода мне как раз хватит, чтобы выб­раться из этого омута. Все это, — она повела рукой вокруг,— последние аккорды моего прош­лого. Да, вот и Ромку с Витой уговорила "завязать"… Еще па­ру-тройку "марафонов" и все, конец...
  — Может, и Влада убедите?
  Наташка пожала плечами:
  — Если сам захочет, то и без на­ших уговоров бросит.
  Вкусивший кайф Влад изрек:
  — Мое время еще не пришло. Хотя...
  Мы договорились встретиться через полгода, как раз перед приездом Наташиного Володи из последнего рейса. Хотелось сде­лать материал со счастливым окончанием. Однако, спустя несколько недель, я встретил Вла­да. Он выглядел постаревшим лет на десять.
  — Что случилось, Влад?
  — Я с похорон… Наташка "передозирнулась"… Вот тебе и по­следний рейс и последний "мара­фон",… —  и, помолчав немного, он добавил, — ты знаешь, а я колоть­ся бросил. Когда о ее кончине узнал, то меня словно подмени­ли, "ломало" жутко, но теперь полегче, правда, еще колотит, но терпеть можно.
  — Чем теперь займешься?
  — К бате в гараж подамся — я же автослесарь…  А когда ста­тью свою готовить будешь, напи­ши, что наркота — это самооб­ман, бег от самого себя, от жиз­ни, которую ломаешь и себе, и другим...
  Жестоким, беспощадным монст­ром вползает наркомания в жиз­нь человека, калечит, разрушает душу, несет невосполни­мую горечь утрат. Это знак бе­ды. Для всего общества.


  (1)  Справка. Эфедрин — лекарст­венный препарат, относится к группе психостимуляторов.  Когда-то применялся в  армии США для повышения физичес­кой и психической активности солдат. При длительном прие­ме этого препарата у человека развивается стойкая психическая зависимость от наркотика, поражается центральная нерв­ная система, нарушается зрение, координация движений, страдает сердечно-сосудистая система. В результате нарушения коронарного кровообраще­ния и наступившего отека легких может наступить внезапная смерть. Эфедриновая наркома­ния — хроническое заболевание, требующее длительного медикаментозного и психокоррекционного лечения.

 

© Copyright: Alexander Ivanov, 2017

Регистрационный номер №0378117

от 2 марта 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0378117 выдан для произведения:

  «Попробовал слезы мака – будешь плакать всю жизнь». В точности такой формули­ровки последствий страшной бо­лезни я еще раз убедился, рабо­тая над сбором материала о нар­команах. Видел — на них чрезвы­чайно трудно воздействовать, их практически невозможно в чем-либо переубедить. И лишь пущен­ный по кругу "косячок" делает свое дело — наркоман становит­ся словоохотливым, откровен­ным. Чтобы проникнуть в их мир, узнать его изнутри, мне приш­лось приложить немало усилий. Благо, помог бывший однокурс­ник. Его сосед по дому — нарко­ман со стажем, вначале категори­чески воспротивился оказать по­мощь журналисту, но, потом, при­няв дозу, уступил моим просьбам. Влад (назовем его так) снисхо­дительно сказал: "Ладно, уж… Ес­ли тебе это так интересно… Тог­да начнем с закупки товара, ты только не суетись и не высо­вывайся с лишними вопросами. Там народ горячий — не всегда ду­мает прежде чем что-то сделать. Могут сдуру и..."
  — Перспективка, однако, — поду­мал я, но решительно последовал за Владом.
  На часах — полночь. Неболь­шие стайки парней и девчонок, по три-пять человек разрозненно "тусуются" возле кинотеатра "Заг­реб", кивая друг другу в знак при­ветствия, но держась на почти­тельном расстоянии.
  — Это если вдруг менты нагря­нут, — объясняет Влад. — Да, и за руку не вздумай со всеми под­ряд здороваться, еще подхва­тишь какую-нибудь заразу… "Гни­лых" сейчас много развелось. Если чем-то заболевают, обяза­тельно свой "баян" (шприц) подсу­нут, чтобы и тебе жизнь малиной не казалась. Тут, брат, всегда нужно "очко" держать по ветру — "все свое носи с собой". Он ухмыльнулся и постучал по карма­ну, куда положил предваритель­но купленные одноразовые шпри­цы.
  Невдалеке от нас стояли парень и две девчонки. Одной из них было совсем плохо — ее зноби­ло и постоянно тянуло на рвоту.
  — Что с ней? — спрашиваю у попутчика.
  — А-а… Это Наташка. "Вмаза­ться" ей нужно, "ломка" началась.
  Минут через двадцать к одному из близлежащих домов подъехал старенький "опель". Соблюдая меры предосторожности и ин­тервал во времени, каждая группа посылала к машине «гонца». Ис­чезнув на некоторое время в "опеле", ребята внезапно появля­лись вновь, но уже через секунду буквально растворялись в ночи.
   — Здесь все в порядке очереди, — говорит Влад и, когда подхо­дит его черед, кивком головы дает понять парню, напарнику Наташ­ки, мол, пропускаю тебя. Тот кива­ет в ответ.
  — Нужно быть мило­сердным, — подчеркивает мой гид и подталкивает к машине.
  Я забираюсь на заднее сиде­ние следом за ним. В машине си­дят трое: двое здоровенных пар­ней в кожанках, это — охрана, и ма­ленький, щупленький продавец Паша.
  — Новенький? — спрашивает он, указывая на меня.
  Влад кивает.
  — О'кей, запомню… Как обыч­но? — в руках Паши появляется небольшой сверток.
  Влад достает деньги, рассчиты­вается. Затем быстро проверив содержимое пакетика, извлекает какую-то бутылочку и протягивает назад.
  — Извини, Паш, но я в "белую" не играю.
  — Ты же знаешь — это презент новенькому. Завтра сбор на Китаевской. И береги себя, чернокниж­ник...
   Мы выходим из машины и сво­рачиваем в переулок. По пути Влад кладет мне в руку злопо­лучную бутылочку.
  -  Что это? — спрашиваю.
  — Твой презент. По нашему "мулька", "белая", у медиков — эфедрин. (1)
  — Зачем мне? — Забери.
  Влад смеется:
  — Я думал для написания мате­риала тебе нужно до конца вжить­ся в роль наркомана, поймать кайф.
  — Да нет уж, спасибо.
  — Я не "эфедринщик", я "чер­ную" употребляю. Ты думаешь, почему я уже семь лет в системе и еще жив?.. Те, которые "двига­ются" "белой", долго не протяги­вают: год-два, ну, три от силы. Да и передозирнуться легко, и тогда все — ты покойник. Знаешь, сколько их уже "там", и он пока­зывает пальцем в небо. Вот, На­ташка — так она, действительно, "старожил"— лет пять в "белой системе"… Слушай, может мы к ней зайдем?  — она тебе много чего расскажет. А если еще свой пре­зент оставишь...
  — Идем...
  Минут через двадцать мы уже в квартире девушки. Парень с дев­чонкой, которых мы видели воз­ле кинотеатра, тоже тут. Я был удивлен: квартира Натальи сияла чистотой, недавно здесь сделали евроремонт. Увиденное как-то не входило в мои представления о быте наркоманов. Меня приняли радушно (видимо, сказался ав­торитет Влада), а когда я отдал свой презент от Паши, атмосфе­ра и вовсе потеплела. Мне пред­ложили бутерброд, кофе и дали посмотреть семейный фотоаль­бом.
  Разделив на десять частей до­зу, Наталья что-то долила в лож­ку и стала колдовать у плиты. Глаза ее увлажнились и лихора­дочно поблескивали. Она неспеш­но стала говорить:
  — Система употребления "бе­лой" кардинально отличается от опиумной. Организм просто не в состоянии выдержать постоян­ного "движения", поэтому после недели "марафона" требуется не­сколько дней отдыха. Когда пере­стаешь "двигаться", чувствуешь себя отвратительно. Наверное, потому что в дни "марафона" у тебя избыток сил, начинаешь суетиться, ищешь знакомых, ку­да-то едешь… Хочется работа­ть… Есть и спать ты не в состоя­нии — даже если будешь себя зас­тавлять — все равно ничего не получится.
  — А как на иглу "села"?
  — Лет десять назад работала медсестрой в отделении реани­мации. Работка, доложу тебе, не сахар: страшная беготня, кровь, смертность… Все это сильно да­вит на психику. Как-то один из докторов и предложил "рассла­биться". Не знаю, почему согла­силась. Наверное, молодая бы­ла, глупая. А может потому, что тогда с мужем развелась, с годовалым сыном на руках оста­лась. В общем, села я на бупреморфин, а потом пошло-поеха­ло… Денег и так не хватало, а тут еще этих забот добавилось — наркотики не всегда достать можно было, да еще и в нужных количествах. Стала подрабаты­вать "по вызову". Мой сутенер, Колян, старался всех девчонок на иглу "посадить", во-первых, власти над нами побольше, а во- вторых, дополнительная копей­ка. Но мне удалось вырваться от него.
  — А где деньги на дозу бе­решь?
  — У меня парень в загранку "ходит". Квартиру купил, обста­вил, хочет сына усыновить, Володька души в нем не чает. Предло­жил руку и сердце, придет из рейса — поженимся мы.
  — А он знает, что ты "на игле"?
  — Да в рейсах все время он. Приедет на недельку, а потом снова в отъезде на полгода. Ког­да он здесь, я даже и не помыш­ляю об этом. Этот рейс у него последний, поэтому "завязывать" буду. Боюсь я его потерять, да и сыну отец нужен. Этих полгода мне как раз хватит, чтобы выб­раться из этого омута. Все это, — она повела рукой вокруг,— последние аккорды моего прош­лого. Да, вот и Ромку с Витой уговорила "завязать"… Еще па­ру-тройку "марафонов" и все, конец...
  — Может, и Влада убедите?
  Наташка пожала плечами:
  — Если сам захочет, то и без на­ших уговоров бросит.
  Вкусивший кайф Влад изрек:
  — Мое время еще не пришло. Хотя...
  Мы договорились встретиться через полгода, как раз перед приездом Наташиного Володи из последнего рейса. Хотелось сде­лать материал со счастливым окончанием. Однако, спустя несколько недель, я встретил Вла­да. Он выглядел постаревшим лет на десять.
  — Что случилось, Влад?
  — Я с похорон… Наташка "передозирнулась"… Вот тебе и по­следний рейс и последний "мара­фон",… —  и, помолчав немного, он добавил, — ты знаешь, а я колоть­ся бросил. Когда о ее кончине узнал, то меня словно подмени­ли, "ломало" жутко, но теперь полегче, правда, еще колотит, но терпеть можно.
  — Чем теперь займешься?
  — К бате в гараж подамся — я же автослесарь…  А когда ста­тью свою готовить будешь, напи­ши, что наркота — это самооб­ман, бег от самого себя, от жиз­ни, которую ломаешь и себе, и другим...
  Жестоким, беспощадным монст­ром вползает наркомания в жиз­нь человека, калечит, разрушает душу, несет невосполни­мую горечь утрат. Это знак бе­ды. Для всего общества.


  (1)  Справка. Эфедрин — лекарст­венный препарат, относится к группе психостимуляторов.  Когда-то применялся в  армии США для повышения физичес­кой и психической активности солдат. При длительном прие­ме этого препарата у человека развивается стойкая психическая зависимость от наркотика, поражается центральная нерв­ная система, нарушается зрение, координация движений, страдает сердечно-сосудистая система. В результате нарушения коронарного кровообраще­ния и наступившего отека легких может наступить внезапная смерть. Эфедриновая наркома­ния — хроническое заболевание, требующее длительного медикаментозного и психокоррекционного лечения.

 

 

"Золотое" правило

Ольга Иванова. Я такая, как есть... (Песня на мои стихи)