ЖИЛ-БЫЛ ЧЕЛОВЕК

                               ЖИЛ-БЫЛ ЧЕЛОВЕК                 Т. А.Черемнова
Жил на земле один человек. Давайте вспомним, как же его звали… У каждого из нас есть свое имя, выбранное кем-то из родных и данное при крещении. Но не в этом суть, и даже не в имени, данном нам при крещении. Так в чем же тогда суть человека на земле? Да суть-то в самой жизни...
                                               ****
Женька родился в этом городе и, наверное, когда-нибудь здесь же и умрет. Но пока это его не волнует. Он еще молод и здоров, силушка молодецкая еще в нем кипит.
Рос он, как и все, в этом дворе, футболил мяч, носился, удил терпеливо рыбу в грязной реке, где давным-давно уже нет не то что никакой рыбы, но даже намека на головастиков.
В меру был вежлив, в меру, по-пацаньи, ласков — ну в общем, был как все. Дорос он до юношеских лет. Вроде что-то изменилось в этот отрезок его жизни.
Однажды увидел он девушку, и показалась она ему и красивее, и, наверное, лучше других. Женился на ней Евгений.
Но, как это часто бывает, яркие краски почему-то быстро потускнели. Быт! Вот кто извечный враг влюбленных пар, протиснулся он и в их ласковые доверительные отношения и незаметно затер всю яркость и свежесть влюбленности, оставив взамен серую обыденность.
Помыкался Евгений да и ушел в другую семью, к женщине более состоятельной, у которой и квартира попросторнее, и кошелек пообъемнее, и все что надо с излишком есть. И стал он воспитывать не свое дитя.
Все хорошо у него шло, никогда не задавался он вопросом, для чего же он на этом свете все-таки живет. Но жизнь — это такая мудрая штука! Однажды сама сущность бытия пришла к нему с ответом на этот вопрос.
                                                      *****
Евгений работал в городской строительной компании электриком-монтажником. Не то чтобы любил он эту профессию, нет! Но, как бы это сказать помягче, терпеть он ее мог, не раздражала она его.
                                                     *****
Вот и в тот злополучный день ничто не предвещало беды. Пришел он утром на работу, и его послали на новостройку: там надо было протянуть провода к новым домам, которые недавно сдали в эксплуатацию.
Надев на ноги «кошки», он взобрался на первый столб, и работа закипела. Но макушка лета на погоду бывает непредсказуемой — в один миг вдруг потемнело, и с неба в буквальном смысле хлынули потоки.
— Евгений, слезай! Айда в укрытие! — крикнул снизу напарник.
Евгению оставалось всего ничего — закрепить один пустячок, и вот тут-то и грохнуло. И Евгений провалился в темноту смерти! Вы так, наверное, подумали?
Увы и ах! Это было нечто, короткий миг, вроде как всего лишь моргнул. Он даже сначала не распознал, что находится в измерении других миров. Неторопливо поднялся, встряхнулся и вдруг почувствовал необычную для себя легкость, его нутро словно наполнили невесомостью.
Тут его неожиданно подняло какой-то мощной струей и понесло неизвестно куда, а по обеим сторонам от него вдруг стал разворачиваться сплошной экран, который впереди расщеплялся надвое и уходил за спину Евгения. Он как бы оказался посреди прожитых когда-то событий.
На экране в черно-белом цвете шла его жизнь. Вот появился ребенок, это он маленький. Вот первые проказы малыша. Знакомая ваза! Украденная булка! Еще несколько памятных мелочей из раннего детства.
Внутри у Евгения что-то тоскливо заныло, ему снова захотелось туда, в ту заманчивую жизнь.
Если на земле мы стараемся, чтобы в первую очередь у нас блаженствовало физическое тело, то здесь все шло по другим законам. Освобожденная от физической плотности и ограниченности человеческого восприятия, душа стала вдруг переживать на всю катушку.
Женьке хотелось съёжиться в маленький комочек, стыд переполнял его всего, жег до какого-то одурманивания.
Недавние события, показываемые сейчас на экране, жгли его оголенную душу, словно раскаленные угли. Он с зубовным скрежетом уже раз двадцать всеми десятью пальцами от досады чесал свою непутевую голову и кряхтел.
— Ну что ж я так жил-то, а? Что ж я такое вытворял, а?
А на экране меж тем уже шли не такие давние события. Вот он в деревне, вместе с напарником меняет старые провода. Рабочий день уже заканчивался. Евгений, собирая свое имущество, сматывал остатки провода, когда к нему подошла женщина.
— Послушай, мил человек, у тебя не будет ли полчасика свободного времени? — спросила она.
— Ну, кажись, есть, мать, и что?
— Да мне бы забор подправить, а то скотина все повытопчет в огороде. Сегодня уже раза три гонять пришлось из огорода чужих свиней, — пожаловалась женщина.
— О чем разговор, мать, сделаем, — не задумываясь, пообещал он. — Только дай три минуты, и все будет окей!
Женщина пошла домой, обрадованная его обещанием. Но тут подошел напарник и сказал:
— Евгений, надо б поторопиться. Обещал жене сегодня пораньше домой вернуться. Не приеду вовремя, снова ворчать будет.
— Да тут баба одна попросила меня забор подправить. Пообещал, что приду, — вздохнул виновато Евгений.
— У них что, в деревне своих мужиков нет? Вон пузом кверху лежат, им здесь самим делать нечего. Давай, садись скорей и поехали.
                                                       *****
И машина помчалась по деревне, подняв за собой завесу из пыли. И вроде все это благополучно забылось, и Евгений успокоился. А тут на тебе — все сохранилось до мельчайших подробностей, даже продолжение есть: он снова увидел глаза той женщины. Этого, конечно, Евгений вынести не мог.
— А-а-а-а! — заорал он, обхватив голову руками.
Экран по обеим сторонам дрогнул, и на нем появилось отражение нынешнего Евгения. Почему же его показывают в таком нерадостном сером цвете? Женьке стало вдруг обидно за себя.
— Неужели я так безрадостно жил?  — сокрушенно подумал он.
Как бы отвечая на этот вопрос, на экране показали людей с космической высоты. Оказывается, любое живое существо светится с Земли своим светом, у каждого есть своя гамма красок. И только серого и черного не было видно сверху, точнее были видны какие-то размытые пятна, которые временами то появлялись, то исчезали.
— Я, что, выходит, ко всему еще и серое безрадостное пятно, которое никому не видно?! — затрепетала обиженная душа Евгения. — Ну нет, этому не бывать, надо что-то делать, так оставлять нельзя! Почему я должна остаться навсегда безрадостной? Господи, помоги мне! Как мне все это исправить?
Надо же, он даже вспомнил, что есть Бог! Он даже его сейчас почувствовал где-то совсем рядом. И вдруг его засосала тоска, и он совсем сник.
— Что же ты сникло, чадо мое! Ну, иди скорей ко мне. И как же ты, бедная, потухла, куда же из тебя цвет твой исчез?
И душа Евгения вдруг почувствовала, как ее взяли чьи-то большие ладони, и от этих ладоней по обнаженной душе стала разливаться любовь.
— Ах, как же хорошо вот так лежать в ладонях Бога! — всхлипнула умилённая душа Евгения.
— Но цвет тебе обязательно надо вернуть, поэтому я даю тебе еще немного времени, — шепнул Бог и пустил острой искрой Женькину душу обратно в темное пространство космоса.
***
Сегодня у Митяя был первый самостоятельный рабочий день. Он, вчерашний выпускник мединститута, спешил на работу — в городской морг.
— А, молодое пополнение прибыло! — радостно встретил Митяя патологоанатом Савелий Петрович, седовласый красавец мужчина лет за шестьдесят. — Ну давай, заходи! Переодевайся — и за работу!
Митяй, рыжеволосый увалень, обезоруживающе улыбаясь, прошел в служебную раздевалку, переоделся, и они с Петровичем пошли осматривать трупы. В это время в морг занесли носилки с недавно умершим мужчиной.
— Савелий Петрович, вот еще одного привезли. Сказали, что бедолагу убило молнией. Смерть засвидетельствовала врач скорой помощи.
— Ну заносите его в прозекторскую, — распорядился Петрович.
В морге в этот день было немного работы, и Савелий Петрович решил безо всякой опаски оставить Митяя одного.
— Мить, ты меня сегодня отпусти домой! Понимаешь, у нас с женой знаменательная дата — сорок лет вместе. Гостей на вокзале встречать надо. Ты уж не новичок здесь, справишься и один.
— Хорошо, Савелий Петрович, я постараюсь, — пообещал Митька, и Петрович уехал.
А Митяй, надев фартук, подошел к недавно привезенному трупу. На вид мужчине было лет сорок-пятьдесят. Немного полноватое тело было синеватого цвета, глаза закрыты, щеки чисто выбриты, но уже впали, нос заострился. Все признаки смерти налицо, подумал Митька.
Его всему обучили в институте, одного только не показали там: того, как мертвецы иногда оживают!
И вот, когда Митька уже взял в руки скальпель, чтобы сделать надрез, мертвеца вдруг передернуло в чуть заметной конвульсии. Он шумно вобрал в себя воздух, будто вынырнул откуда-то, и открыл глаза. И напрасно Митяй кичился, что стал совсем бесстрашным, суперсмелым патологоанатомом!
— Не может быть! — просипел он.
Пол ушел у него из-под ног, и наш смельчак грохнулся в обморок.
                                             ****
А душа Евгения, отправленная Богом назад на землю исправляться, пронзив искрой галактику, вернулась в свое охладевшее тело. Втиснувшись в темноту, Евгений почувствовал, что ему не хватает воздуха. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и увидел склонившегося над собой незнакомого верзилу в фартуке, который вдруг куда-то сразу провалился.
— Так, надо скорее что-то предпринять, — подумал Евгений и попробовал встать.
Но тело отказывалось слушаться. Видимо, еще не все нервные корешки успели прийти в привычную физиологическую норму. Его шатало в разные стороны, он не мог поймать своих вдруг разбежавшихся рук. Но, промучившись так минут пять, он стал немного справляться с непослушным телом. Он сполз со стола и, увидев упавшего Митяя, подошел к нему и стал трясти за плечо.
— Товарищ, дайте мне скорей штаны, мне очень срочно нужны штаны! — попросил Евгений.
Но Митяй не отреагировал на его просьбу. Тогда Евгений решил выйти в коридор, но его штормило так, что он воткнулся со всего маху головой в стену и рассек голову.
— Этого еще не хватало, — в отчаянии подумал он.
Но этот удар, видимо, включил функции головного мозга, которые еще бездействовали, и он наконец-то смог почувствовать равновесие. А чтобы его меньше заносило, он вытянул перед собой обе руки для баланса и пошел к двери.
                                                 *****
За дверью прозекторской в ожидании сидели два санитара, Кузьмич, худощавый, с проседью мужчина, который работал в морге всего полгода, и Ленька, тридцатилетний мужик, которого никто еще не видел здесь трезвым. Услышав в прозекторской какие-то звуки, Ленька решил посмотреть, с кем это Митька разговор ведет.
— Вот ты и попался! Сейчас я разоблачу, какой ты у нас храбрец! — злорадно подумал он, вспомнив, как Митька недавно хвастался перед ними, что сам вскрывал человека.
Открыв дверь, Ленька почему-то первым делом вспомнил о недопитой водке, которую припрятал в заначке. Сейчас бы ее выпить до донышка для храбрости! Или для того, чтобы просто спрятаться в пьяном угаре, лишь бы не понимать происходящего.
Перед ним стоял оживший голый мертвец с рассечённой головой, струйка крови стекала у него по шее. А еще Ленька увидел лежащего на полу Митьку! Почувствовав у себя на плечах холодные руки мертвеца, Ленька только и успел пискнуть: водки! И грохнулся в обморок. А что Кузьмича как ветром сдуло от этого видения, и говорить не надо.
Видя свое бедственное положение, Евгений еще раз в отчаянии крикнул:
— Товарищи, дайте мне скорей штаны!
Его почему-то сейчас мало волновали упавшие в обморок мужики.
Но в морге воцарилась тишина. Тогда Евгений решил обследовать весь морг, и ему сразу же повезло: он увидел дверь в раздевалку патологоанатомов.
Зайдя туда, он нашел одежду Митяя. С трудом он натянул на себя штаны с футболкой и наконец-то вышел на свежий воздух.
Душа Евгения возликовала! И снова вот она, жизнь, подумал он. Посидев немного на скамейке и отдышавшись, он, не торопясь, отправился на вокзал к пригородным поездам.
Электричка шла до нужного населенного пункта три часа. Он нашел в кармане Митькиных штанов немного денег, купил билет и, усевшись в полупустой вагон, покатил в знакомую деревню.
В дороге Евгений смог хорошо отдохнуть и даже всхрапнул. Это в какой-то мере помогло ему восстановиться. Его уже не так сильно шатало, он стал лучше воспринимать происходящие события.
Сойдя на станции, он сладко потянулся, вдохнул полной грудью чистый воздух и направился пешочком через лесок. Иногда валился на нагретую солнцем траву, дремал, потом снова шел. И где-то к вечеру добрался до знакомой ему женщины. Хозяйка как раз была в огороде, рвала редис и зеленый лук.
— Здравствуйте, хозяйка, — поздоровался он.
— И вам здравствовать, — откликнулась она.
— Вы меня не так давно просили подправить вам забор, но я не смог тогда вам помочь. Напарник меня поторопил, и мы уехали. Вот я приехал подправить вам забор, — сказал, конфузясь, Евгений.
— О господи! Вы не представляете, как вовремя вы приехали, — запричитала женщина, отряхивая зелень от земли. — Пойдемте в избу, я вас накормлю. С дороги, наверное, устали.
— Да, немного есть, — откликнулся Евгений.
А сам хохотнул в душе. Если б ты только знала, с какой дороги мне пришлось вернуться!
Он выпил крынку молока с краюхой домашнего хлеба и до утра завалился спать на сеновал.
Стемнело, и в темной выси рассыпались большие звезды, они мигали далекими трепетными свечечками, в который раз уже маня и волнуя человеческие души. А с огорода дурманяще пахло свежим укропом, зеленой ботвой, спеющим горошком и  до боли знакомой с детства мятой.
Евгений впервые за всю жизнь почувствовал себя крохотной песчинкой в этом бескрайнем мироздании. Но пусть хоть такой крохотной, но зато живой. Он знал, что его душа сейчас тоже засветилась своей неповторимой гаммой света.
Медленно кружит вокруг Земли нашей бескрайнее мироздание, несется в пространстве космоса наша галактика, и наш земной шарик, словно заведенная игрушка, любовно пущенная Богом, сейчас делал свой привычный оборот вокруг своей оси.
Завтра Евгений починит упавший забор, и они с хозяйкой посидят и обо всем посудачат, не торопясь, обмениваясь друг с другом искорками своих душ, и Евгений дальше заживет, только уже не темным пятном на земле.
Ну а сейчас Евгений уже спит, и во дворе раздается мощный Женькин храп, немного смущая в эту ночь соседскую собаку.
                                                             *****
Очнувшись от обморока, Митяй заорал: пропал покойник! Да плюс к этому несчастью еще пропала его собственная одежда.
Он кинулся разыскивать санитаров, одного обнаружил на пороге прозекторской без сознания. Приведя Леньку в чувство и не добившись от него ничего путного, Митяй кинулся звонить Савелию Петровичу. Тот приехал незамедлительно. Выслушав сбивчивое Митькино объяснение, Савелий Петрович успокоил его.
— Успокойся, Митяйка. Это были не грабители. Одежду, скорее всего, взял оживший человек. Да-да, так иногда бывает, это редкое явление. Находясь какое-то время в состоянии клинической смерти, человек вдруг снова оживает. Сегодня вы стали свидетелями этого уникального явления. Я тоже когда-то точно так же, как и ты, столкнулся с таким случаем, и хотя я уже был не новичком, а проработал уже порядочно, но я на всю жизнь это запомнил, — подытожил Савелий Петрович.
— Что же теперь делать? — растерянно спросил Митька.
— Прежде всего, надо оповестить родных этого человека. Вероятней всего, он сразу направится к себе домой. Ты позвони его родственникам, а я — в полицию. Надо предупредить их, мало ли что может с этим человеком случиться. Надо, чтобы его скорее нашли, ведь он еще слаб и нуждается в медицинской помощи. И нам надо зафиксировать документально, что сей гражданин, пребывавший в состоянии клинической смерти, констатированной врачом скорой помощи, спустя некоторое время ожил. Так и запишем.
И Савелий Петрович сел писать этот щекотливый по своей сути документ. А через три дня Митька, уходя с работы, увидел у входа в морг какой-то аккуратно свернутый пакет. Развернув его, он обнаружил свою одежду, деньги и маленький клочок бумаги, на котором было написано всего одно слово: спасибо.
Новокузнецк 2016 г.

© Copyright: Тамара Черемнова, 2016

Регистрационный номер №0330234

от 14 февраля 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0330234 выдан для произведения:                                ЖИЛ-БЫЛ ЧЕЛОВЕК                 Т. А.Черемнова
Жил на земле один человек. Давайте вспомним, как же его звали… У каждого из нас есть свое имя, выбранное кем-то из родных и данное при крещении. Но не в этом суть, и даже не в имени, данном нам при крещении. Так в чем же тогда суть человека на земле? Да суть-то в самой жизни...
                                               ****
Женька родился в этом городе и, наверное, когда-нибудь здесь же и умрет. Но пока это его не волнует. Он еще молод и здоров, силушка молодецкая еще в нем кипит.
Рос он, как и все, в этом дворе, футболил мяч, носился, удил терпеливо рыбу в грязной реке, где давным-давно уже нет не то что никакой рыбы, но даже намека на головастиков.
В меру был вежлив, в меру, по-пацаньи, ласков — ну в общем, был как все. Дорос он до юношеских лет. Вроде что-то изменилось в этот отрезок его жизни.
Однажды увидел он девушку, и показалась она ему и красивее, и, наверное, лучше других. Женился на ней Евгений.
Но, как это часто бывает, яркие краски почему-то быстро потускнели. Быт! Вот кто извечный враг влюбленных пар, протиснулся он и в их ласковые доверительные отношения и незаметно затер всю яркость и свежесть влюбленности, оставив взамен серую обыденность.
Помыкался Евгений да и ушел в другую семью, к женщине более состоятельной, у которой и квартира попросторнее, и кошелек пообъемнее, и все что надо с излишком есть. И стал он воспитывать не свое дитя.
Все хорошо у него шло, никогда не задавался он вопросом, для чего же он на этом свете все-таки живет. Но жизнь — это такая мудрая штука! Однажды сама сущность бытия пришла к нему с ответом на этот вопрос.
                                                      *****
Евгений работал в городской строительной компании электриком-монтажником. Не то чтобы любил он эту профессию, нет! Но, как бы это сказать помягче, терпеть он ее мог, не раздражала она его.
                                                     *****
Вот и в тот злополучный день ничто не предвещало беды. Пришел он утром на работу, и его послали на новостройку: там надо было протянуть провода к новым домам, которые недавно сдали в эксплуатацию.
Надев на ноги «кошки», он взобрался на первый столб, и работа закипела. Но макушка лета на погоду бывает непредсказуемой — в один миг вдруг потемнело, и с неба в буквальном смысле хлынули потоки.
— Евгений, слезай! Айда в укрытие! — крикнул снизу напарник.
Евгению оставалось всего ничего — закрепить один пустячок, и вот тут-то и грохнуло. И Евгений провалился в темноту смерти! Вы так, наверное, подумали?
Увы и ах! Это было нечто, короткий миг, вроде как всего лишь моргнул. Он даже сначала не распознал, что находится в измерении других миров. Неторопливо поднялся, встряхнулся и вдруг почувствовал необычную для себя легкость, его нутро словно наполнили невесомостью.
Тут его неожиданно подняло какой-то мощной струей и понесло неизвестно куда, а по обеим сторонам от него вдруг стал разворачиваться сплошной экран, который впереди расщеплялся надвое и уходил за спину Евгения. Он как бы оказался посреди прожитых когда-то событий.
На экране в черно-белом цвете шла его жизнь. Вот появился ребенок, это он маленький. Вот первые проказы малыша. Знакомая ваза! Украденная булка! Еще несколько памятных мелочей из раннего детства.
Внутри у Евгения что-то тоскливо заныло, ему снова захотелось туда, в ту заманчивую жизнь.
Если на земле мы стараемся, чтобы в первую очередь у нас блаженствовало физическое тело, то здесь все шло по другим законам. Освобожденная от физической плотности и ограниченности человеческого восприятия, душа стала вдруг переживать на всю катушку.
Женьке хотелось съёжиться в маленький комочек, стыд переполнял его всего, жег до какого-то одурманивания.
Недавние события, показываемые сейчас на экране, жгли его оголенную душу, словно раскаленные угли. Он с зубовным скрежетом уже раз двадцать всеми десятью пальцами от досады чесал свою непутевую голову и кряхтел.
— Ну что ж я так жил-то, а? Что ж я такое вытворял, а?
А на экране меж тем уже шли не такие давние события. Вот он в деревне, вместе с напарником меняет старые провода. Рабочий день уже заканчивался. Евгений, собирая свое имущество, сматывал остатки провода, когда к нему подошла женщина.
— Послушай, мил человек, у тебя не будет ли полчасика свободного времени? — спросила она.
— Ну, кажись, есть, мать, и что?
— Да мне бы забор подправить, а то скотина все повытопчет в огороде. Сегодня уже раза три гонять пришлось из огорода чужих свиней, — пожаловалась женщина.
— О чем разговор, мать, сделаем, — не задумываясь, пообещал он. — Только дай три минуты, и все будет окей!
Женщина пошла домой, обрадованная его обещанием. Но тут подошел напарник и сказал:
— Евгений, надо б поторопиться. Обещал жене сегодня пораньше домой вернуться. Не приеду вовремя, снова ворчать будет.
— Да тут баба одна попросила меня забор подправить. Пообещал, что приду, — вздохнул виновато Евгений.
— У них что, в деревне своих мужиков нет? Вон пузом кверху лежат, им здесь самим делать нечего. Давай, садись скорей и поехали.
                                                       *****
И машина помчалась по деревне, подняв за собой завесу из пыли. И вроде все это благополучно забылось, и Евгений успокоился. А тут на тебе — все сохранилось до мельчайших подробностей, даже продолжение есть: он снова увидел глаза той женщины. Этого, конечно, Евгений вынести не мог.
— А-а-а-а! — заорал он, обхватив голову руками.
Экран по обеим сторонам дрогнул, и на нем появилось отражение нынешнего Евгения. Почему же его показывают в таком нерадостном сером цвете? Женьке стало вдруг обидно за себя.
— Неужели я так безрадостно жил?  — сокрушенно подумал он.
Как бы отвечая на этот вопрос, на экране показали людей с космической высоты. Оказывается, любое живое существо светится с Земли своим светом, у каждого есть своя гамма красок. И только серого и черного не было видно сверху, точнее были видны какие-то размытые пятна, которые временами то появлялись, то исчезали.
— Я, что, выходит, ко всему еще и серое безрадостное пятно, которое никому не видно?! — затрепетала обиженная душа Евгения. — Ну нет, этому не бывать, надо что-то делать, так оставлять нельзя! Почему я должна остаться навсегда безрадостной? Господи, помоги мне! Как мне все это исправить?
Надо же, он даже вспомнил, что есть Бог! Он даже его сейчас почувствовал где-то совсем рядом. И вдруг его засосала тоска, и он совсем сник.
— Что же ты сникло, чадо мое! Ну, иди скорей ко мне. И как же ты, бедная, потухла, куда же из тебя цвет твой исчез?
И душа Евгения вдруг почувствовала, как ее взяли чьи-то большие ладони, и от этих ладоней по обнаженной душе стала разливаться любовь.
— Ах, как же хорошо вот так лежать в ладонях Бога! — всхлипнула умилённая душа Евгения.
— Но цвет тебе обязательно надо вернуть, поэтому я даю тебе еще немного времени, — шепнул Бог и пустил острой искрой Женькину душу обратно в темное пространство космоса.
***
Сегодня у Митяя был первый самостоятельный рабочий день. Он, вчерашний выпускник мединститута, спешил на работу — в городской морг.
— А, молодое пополнение прибыло! — радостно встретил Митяя патологоанатом Савелий Петрович, седовласый красавец мужчина лет за шестьдесят. — Ну давай, заходи! Переодевайся — и за работу!
Митяй, рыжеволосый увалень, обезоруживающе улыбаясь, прошел в служебную раздевалку, переоделся, и они с Петровичем пошли осматривать трупы. В это время в морг занесли носилки с недавно умершим мужчиной.
— Савелий Петрович, вот еще одного привезли. Сказали, что бедолагу убило молнией. Смерть засвидетельствовала врач скорой помощи.
— Ну заносите его в прозекторскую, — распорядился Петрович.
В морге в этот день было немного работы, и Савелий Петрович решил безо всякой опаски оставить Митяя одного.
— Мить, ты меня сегодня отпусти домой! Понимаешь, у нас с женой знаменательная дата — сорок лет вместе. Гостей на вокзале встречать надо. Ты уж не новичок здесь, справишься и один.
— Хорошо, Савелий Петрович, я постараюсь, — пообещал Митька, и Петрович уехал.
А Митяй, надев фартук, подошел к недавно привезенному трупу. На вид мужчине было лет сорок-пятьдесят. Немного полноватое тело было синеватого цвета, глаза закрыты, щеки чисто выбриты, но уже впали, нос заострился. Все признаки смерти налицо, подумал Митька.
Его всему обучили в институте, одного только не показали там: того, как мертвецы иногда оживают!
И вот, когда Митька уже взял в руки скальпель, чтобы сделать надрез, мертвеца вдруг передернуло в чуть заметной конвульсии. Он шумно вобрал в себя воздух, будто вынырнул откуда-то, и открыл глаза. И напрасно Митяй кичился, что стал совсем бесстрашным, суперсмелым патологоанатомом!
— Не может быть! — просипел он.
Пол ушел у него из-под ног, и наш смельчак грохнулся в обморок.
                                             ****
А душа Евгения, отправленная Богом назад на землю исправляться, пронзив искрой галактику, вернулась в свое охладевшее тело. Втиснувшись в темноту, Евгений почувствовал, что ему не хватает воздуха. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и увидел склонившегося над собой незнакомого верзилу в фартуке, который вдруг куда-то сразу провалился.
— Так, надо скорее что-то предпринять, — подумал Евгений и попробовал встать.
Но тело отказывалось слушаться. Видимо, еще не все нервные корешки успели прийти в привычную физиологическую норму. Его шатало в разные стороны, он не мог поймать своих вдруг разбежавшихся рук. Но, промучившись так минут пять, он стал немного справляться с непослушным телом. Он сполз со стола и, увидев упавшего Митяя, подошел к нему и стал трясти за плечо.
— Товарищ, дайте мне скорей штаны, мне очень срочно нужны штаны! — попросил Евгений.
Но Митяй не отреагировал на его просьбу. Тогда Евгений решил выйти в коридор, но его штормило так, что он воткнулся со всего маху головой в стену и рассек голову.
— Этого еще не хватало, — в отчаянии подумал он.
Но этот удар, видимо, включил функции головного мозга, которые еще бездействовали, и он наконец-то смог почувствовать равновесие. А чтобы его меньше заносило, он вытянул перед собой обе руки для баланса и пошел к двери.
                                                 *****
За дверью прозекторской в ожидании сидели два санитара, Кузьмич, худощавый, с проседью мужчина, который работал в морге всего полгода, и Ленька, тридцатилетний мужик, которого никто еще не видел здесь трезвым. Услышав в прозекторской какие-то звуки, Ленька решил посмотреть, с кем это Митька разговор ведет.
— Вот ты и попался! Сейчас я разоблачу, какой ты у нас храбрец! — злорадно подумал он, вспомнив, как Митька недавно хвастался перед ними, что сам вскрывал человека.
Открыв дверь, Ленька почему-то первым делом вспомнил о недопитой водке, которую припрятал в заначке. Сейчас бы ее выпить до донышка для храбрости! Или для того, чтобы просто спрятаться в пьяном угаре, лишь бы не понимать происходящего.
Перед ним стоял оживший голый мертвец с рассечённой головой, струйка крови стекала у него по шее. А еще Ленька увидел лежащего на полу Митьку! Почувствовав у себя на плечах холодные руки мертвеца, Ленька только и успел пискнуть: водки! И грохнулся в обморок. А что Кузьмича как ветром сдуло от этого видения, и говорить не надо.
Видя свое бедственное положение, Евгений еще раз в отчаянии крикнул:
— Товарищи, дайте мне скорей штаны!
Его почему-то сейчас мало волновали упавшие в обморок мужики.
Но в морге воцарилась тишина. Тогда Евгений решил обследовать весь морг, и ему сразу же повезло: он увидел дверь в раздевалку патологоанатомов.
Зайдя туда, он нашел одежду Митяя. С трудом он натянул на себя штаны с футболкой и наконец-то вышел на свежий воздух.
Душа Евгения возликовала! И снова вот она, жизнь, подумал он. Посидев немного на скамейке и отдышавшись, он, не торопясь, отправился на вокзал к пригородным поездам.
Электричка шла до нужного населенного пункта три часа. Он нашел в кармане Митькиных штанов немного денег, купил билет и, усевшись в полупустой вагон, покатил в знакомую деревню.
В дороге Евгений смог хорошо отдохнуть и даже всхрапнул. Это в какой-то мере помогло ему восстановиться. Его уже не так сильно шатало, он стал лучше воспринимать происходящие события.
Сойдя на станции, он сладко потянулся, вдохнул полной грудью чистый воздух и направился пешочком через лесок. Иногда валился на нагретую солнцем траву, дремал, потом снова шел. И где-то к вечеру добрался до знакомой ему женщины. Хозяйка как раз была в огороде, рвала редис и зеленый лук.
— Здравствуйте, хозяйка, — поздоровался он.
— И вам здравствовать, — откликнулась она.
— Вы меня не так давно просили подправить вам забор, но я не смог тогда вам помочь. Напарник меня поторопил, и мы уехали. Вот я приехал подправить вам забор, — сказал, конфузясь, Евгений.
— О господи! Вы не представляете, как вовремя вы приехали, — запричитала женщина, отряхивая зелень от земли. — Пойдемте в избу, я вас накормлю. С дороги, наверное, устали.
— Да, немного есть, — откликнулся Евгений.
А сам хохотнул в душе. Если б ты только знала, с какой дороги мне пришлось вернуться!
Он выпил крынку молока с краюхой домашнего хлеба и до утра завалился спать на сеновал.
Стемнело, и в темной выси рассыпались большие звезды, они мигали далекими трепетными свечечками, в который раз уже маня и волнуя человеческие души. А с огорода дурманяще пахло свежим укропом, зеленой ботвой, спеющим горошком и  до боли знакомой с детства мятой.
Евгений впервые за всю жизнь почувствовал себя крохотной песчинкой в этом бескрайнем мироздании. Но пусть хоть такой крохотной, но зато живой. Он знал, что его душа сейчас тоже засветилась своей неповторимой гаммой света.
Медленно кружит вокруг Земли нашей бескрайнее мироздание, несется в пространстве космоса наша галактика, и наш земной шарик, словно заведенная игрушка, любовно пущенная Богом, сейчас делал свой привычный оборот вокруг своей оси.
Завтра Евгений починит упавший забор, и они с хозяйкой посидят и обо всем посудачат, не торопясь, обмениваясь друг с другом искорками своих душ, и Евгений дальше заживет, только уже не темным пятном на земле.
Ну а сейчас Евгений уже спит, и во дворе раздается мощный Женькин храп, немного смущая в эту ночь соседскую собаку.
                                                             *****
Очнувшись от обморока, Митяй заорал: пропал покойник! Да плюс к этому несчастью еще пропала его собственная одежда.
Он кинулся разыскивать санитаров, одного обнаружил на пороге прозекторской без сознания. Приведя Леньку в чувство и не добившись от него ничего путного, Митяй кинулся звонить Савелию Петровичу. Тот приехал незамедлительно. Выслушав сбивчивое Митькино объяснение, Савелий Петрович успокоил его.
— Успокойся, Митяйка. Это были не грабители. Одежду, скорее всего, взял оживший человек. Да-да, так иногда бывает, это редкое явление. Находясь какое-то время в состоянии клинической смерти, человек вдруг снова оживает. Сегодня вы стали свидетелями этого уникального явления. Я тоже когда-то точно так же, как и ты, столкнулся с таким случаем, и хотя я уже был не новичком, а проработал уже порядочно, но я на всю жизнь это запомнил, — подытожил Савелий Петрович.
— Что же теперь делать? — растерянно спросил Митька.
— Прежде всего, надо оповестить родных этого человека. Вероятней всего, он сразу направится к себе домой. Ты позвони его родственникам, а я — в полицию. Надо предупредить их, мало ли что может с этим человеком случиться. Надо, чтобы его скорее нашли, ведь он еще слаб и нуждается в медицинской помощи. И нам надо зафиксировать документально, что сей гражданин, пребывавший в состоянии клинической смерти, констатированной врачом скорой помощи, спустя некоторое время ожил. Так и запишем.
И Савелий Петрович сел писать этот щекотливый по своей сути документ. А через три дня Митька, уходя с работы, увидел у входа в морг какой-то аккуратно свернутый пакет. Развернув его, он обнаружил свою одежду, деньги и маленький клочок бумаги, на котором было написано всего одно слово: спасибо.
Новокузнецк 2016 г.

 

ПОМОГИТЕ ДОПИСАТЬ КНИГУ