Событие из провинции, где строили Храм.

Сергий Чернец
Событие из провинции, где строили Храм.
С утра светило солнце. Но к девятому часу с востока выползла из-за горизонта темная зловещая туча и быстро поглотила яркие солнечные лучи. Густая тень легла на землю и поползла с быстротой скачущей лошади к поселку, затерянному среди лесов на берегу небольшой речки. Вскоре, и ветер, гнавший тучу, достиг своими порывами крыш домов, взъерошил мусор и пыль на ровной улице между домов поселка. В потемневшем небе, оттуда, с востока, уже слышались раскаты грома. Ветер гнул ветки деревьев, растущих вдоль реки с обеих сторон деревянного моста. И дождь начался. Неожиданно крупными каплями забарабанил по доскам. 
Под мостом сидел мальчишка, и для него звук дождя слился в один шумный поток, слившись с всплесками струй по воде. Ливень поливал с небес, заслонив собою всё видимое пространство. Не видно стало ничего – ни ближних кустов и деревьев, ни колокольни Церковной в середине поселка стоящей и видимой в хорошую погоду из далека. И не видно было самого поселка, куда мальчик отправил свою сестренку.
Именно возле Церкви бегала семилетняя сирота - Анечка. Она искала диакона Василия, который приютил их обоих с братом.
- Дяденька, где Василий? – спросила она встреченного пономаря. Он шел, качаясь от ветра под дождем к церковному домику позади Храма, и подхватил за руки девочку и повел её с собой. 
В трапезной, в церковном длинном домике-бараке собрались несколько человек, - все спрятались от дождя. Тут были и двое нищих, мужчина и женщина, которые просили на паперти, тут же были дворник-рабочий и некоторые прихожане, и тут же был и дьяк Василий.
Девочка худенькая, что сразу стало заметно под мокрым платьицем. Глаза её испуганные, губы дрожали, то ли от холода, то ли от волнения. Светлые волосы разметались и прилипли к мокрому лбу и щекам. Увидев диакона, она не решается сообщить проблему при скоплении людей.
- Дядя Василий, дядя Василий! – говорит она взволнованно.
- А-аа… раба божия Анюта! – Что случилось, откуда бог принес. – и повел её диакон из трапезной в смежную жилую комнату. Там, первым делом, взял со спинки железной кровати полотенце и дал Анечке. Потом он нашел в шкафу легкую курточку-ветровку и набросил её на Аничкины плечи. Курточка повисла на ней как плащ ниже колен.
- С братцем, с Димкой беда случилась. Он идти не мог и остался под мостом на реке. А я от дождя убегала-убегала, но он достал меня прямо у Церкви. – быстро-быстро говорила Анечка, будто скороговорку. 
Она вообще была шустренькая. Пока она говорила, успела и лицо и волосы полотенцем вытереть и в курточку, в рукава, руки засунула и начала загибать длинные рукава. Василий сам помог и стал загибать рукава куртки, для чего Анечка вытянула руки вперед. Она именно немедленно хотела идти к брату, (за братом) к мосту.
- Что-ты, что-ты, какая беда? У-ух, какой гром! Свят, свят, свят… Серьезное что-то? –
- Да-да. Мы на мосту игрались, - там доски качаются… а Димка прыгал, а доска сломилась и ногой провалился и прижало ему обе ноги. Я его вытащила и оттянула. Он под мост сам скатился и велел сюда идти. Может он обе ноги сломал… - так тараторила Анечка своим писклявым детским голосочком.
- Ну вот, не успел еще день начаться у вас уже горе! – покрутил головой дьяк Василий. 
– Как же это… ноги сломал… и дождь еще, гроза вон! – продолжал вслух соображать диакон, 
- Хорошо, что священника нет, и службы не было, - а была бы служба? – но псалмы и Часы читать велено. Бабы там читают. Ну да ладно. А вот я отправлю с тобой пономаря. –
И действительно, выйдя в трапезную, он обратился к пономарю Сергию. Услышав о проблеме, Сергий сразу же согласился пойти, несмотря на дождь. И Анечка все рвалась, хотя её дьяк Василий не хотел пускать. Пока «суть да дело», дождь стал утихать. А к моменту выхода пономаря, дождя уже почти не было. Летние грозы они быстрые. Но гром еще гремел, теперь уже в противоположной стороне, на западе, а от востока начинало светлеть. Туча уползала, оставляя за собой рваные клочки облаков.
- И что ж вы пошли, далеко так, с самого утра? – спросил Сергий у Анечки, когда они вышли на улицу поселка и направились к реке.
- А Димка сказал, что на рыбалку надо с утра ходить, на «утренний клев». – 
- Ага! Так вы рыбачить ходили! Вот и смотрю, что ты в резиновых сапожках, будто знала, что дождик будет…, а ты на рыба-а-лку собралась! – 
А дорогу по поселку размыло ливнем. Ноги пономаря и Анечки покрываются кусками тяжелой, мокрой глины. Пономарь идет быстро, хотя шагать тяжело. Маленькая, слабосильная Анечка едва поспевает и чуть не падает от тяжести налипшей на сапожки глины. Наконец, они выходят из поселка и дорога становится песчаной. Этот песок речка нанесла за долгие годы. Она сейчас переместилась от села километра за два, два с половиной. Каждый год весной мост сносило половодьем и его всякий раз восстанавливали. 
Село построилось на пологом спуске к реке и когда-то процветало, до революции. Потом Храм развалили: сломали купол. И что только в этом Храме не было: и зернохранилище, и склад колхозных инструментов…. В 1990-х начали Церковь восстанавливать. 

Строителем был и Сергий, - лишь в последний год его включили в штат клириков, пономарем. Храм был почти готов. Служить приезжал священник по выходным дням и по праздникам. А диакон приехал не так давно и привез с собой Анечку с братом Димкой. Их мать умерла от рака, а отца у них совсем не было. Но, как мама их водила в Церковь, и Церковь хоронила её, - то сироток приютил диакон Василий.
Ну вот, наконец, подошли они к мосту и к реке. Омытые дождем деревья, потревоженные налетевшим ветерком, сыплют на них целый поток брызг, когда они спускались с насыпи под мост. Там, прижавшись к свае, сидел восьмилетний мальчишка. Он скинул свои сапоги и потирал ушибленные икры ног. Всё оказалось не так страшно. И боль уже была не столь сильной.
- Страшный гром был, и дождь такой сильный-сильный! – говорил Димка. 
Пономарь Сергий взялся было поднять мальчика, но тот оттолкнул руки Сергия и сказал: «Я сам». 
- Ну, раз ты такой взрослый – и Сергий отлучился к кустам и деревьям и нашел там суковатую палку. Вот мальчик и встал на ноги. Шагал он медленно, но прошел по берегу до откоса. Тут Сергий взял его на руки и поднял на мост, на дорогу. Так потихоньку и тронулись.
Мальчик, да и девочка, был такого возраста, когда они много задают вопросов начинающихся со слова «почему?» - «почемучки» этакие. И шли они медленно, всякий раз останавливаясь, когда и можно было задать свой вопрос взрослому и, по их понятиям, знающему человеку. В далеком уже далеке, послышались раскаты грома уходящей грозы.
- Вот как гремит – повторялся Димка, остановившись и потирая свою ногу. Выпрямившись, он спросил:
- А почему это гром гремит, отец Сергий? –
- Вы в школе еще не проходили? – спросил пономарь, зная, что Димка ходил уже в школу и окончил первый класс и перешел во второй.
- Это одна туча надвигается на другую! Всё дело в электрическом заряде. Теплый воздух – это плюс, а холодная дождевая туча – это минус. И происходит искра – это молния. Тучи же очень большие, они высоко, и звук, поэтому, доходит до земли не сразу… - пояснил, как мог. Сергий.
- А утром мы видели уток. Они на болота полетели. Анечка, а хочешь, я тебе покажу соловьиное гнездо – в кустах видел у моста. – сказал Димка, так быстро его мысли детские перескакивали с одного на другое.
- Лучше не трогать соловьев, не тревожить – сказал Сергий – Соловей певчая птица – безгрешная. Ему от Бога такой голос дан, чтобы природу украшать пением своим – 
- А воробьи? –
- Природу вообще надо беречь. Но про воробья есть «бабушкины» предания: это злая и грешная птица. Когда Христа распинали на Кресте, он, воробей, жидам гвозди носил и кричал: «жив! жив!». Но неправда это. Был случай в Китае, когда воробьев обвинили, что они рис на полях клюют и народному хозяйству вред приносят. Тогда все люди стали убивать воробьев, а правительство даже деньги платило: за одного воробья по одному рублю. Но грех был людям и горе – потому что на следующий год и все следующие в полях размножились гусеницы и жучки, которые наоборот весь урожай риса уничтожили! Пришлось Китайцам покупать воробьев в других странах, исправлять свою ошибку! Природу беречь надо, и птички уничтожают вредных насекомых! – рассказал детям пономарь Сергий и продолжил.
- Вот почему же мы в Храме зажигаем свечи и лампадки? Вы знаете что «Бог есть свет». И на службах слышали: «Христос – Солнце Правды», «Свете тихий» и другие слова. Отсюда становится ясно, что свет в Храме и при молитве (и храмовой и домашней) – это прежде всего символ Бога. И в древности, в Ветхом Завете и в Новом Завете, в новое время, при всех богослужениях зажигается свет. И не только потому, что в Храме темно, но по символическим причинам. Вместе со светом свеча излучает тепло, которое символизирует теплоту нашей молитвы. Мы молимся Богу с теплотой души, и это тепло от нашей свечки символизирует наглядно свет от свечи. Вот ведь, почему свечи! – 
- А почему девочки и женщины должны покрывать голову платком в Церкви? – спросила маленькая Анечка во время очередной остановки.
 - Это очень непростой вопрос, но чуть-чуть попытаюсь тебе объяснить. Уже давно весь мир создал Бог, и Бог установил свой порядок в мире, а Божий порядок самый правильный, хотя люди сами свои порядки устанавливают. Есть заповедь от Бога: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье»… книга Библии Второзаконие так говорит. Заповеди Божии нельзя нарушать – это грех. Женщина покрывает голову не для себя, а для Ангелов, чтобы Ангелы могли отличить женщину от мужчины. И так написано уже в Новом Завете. И так было всегда. – закончил Сергий
- А ты останешься у нас работать в Церкви? – спросил Димка.
- Ну, Храм-то мы восстановили, построили. Видел ты, как мы стропила меняли на крыше? – 
- Да. И еще не вся крыша железом покрыта. –
- Вот, покроем крышу железом и поеду я строить другие Храмы – сказал пономарь Сергий.
За разговорами, незаметно быстро подошли они к Церкви, где их уже ждал диакон Василий. Пора было уже обедать идти. И Сергий пономарь пошел в трапезную, а дьяк Василий повел детей дальше по улице. Через два дома от Храма он снимал комнату в доме у пожилой вдовицы….
Конец.
Р. S.  Это классическая сценка из жизни, которую, очень похожую, мы можем найти в произведениях наших писателей классиков 19 века. И у Тургенева, у Куприна, у Лескова есть такие небольшие сценки. Но и сегодня жизнь наша очень похожа на повседневную жизнь народа в 19 веке. «Читайте и перечитываете классику» - вы увидите отражение вашего окружения!
Сергий Чернец.

© Copyright: Сергей Чернец, 2015

Регистрационный номер №0272788

от 20 февраля 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0272788 выдан для произведения:
Сергий Чернец
Событие из провинции, где строили Храм.
С утра светило солнце. Но к девятому часу с востока выползла из-за горизонта темная зловещая туча и быстро поглотила яркие солнечные лучи. Густая тень легла на землю и поползла с быстротой скачущей лошади к поселку, затерянному среди лесов на берегу небольшой речки. Вскоре, и ветер, гнавший тучу, достиг своими порывами крыш домов, взъерошил мусор и пыль на ровной улице между домов поселка. В потемневшем небе, оттуда, с востока, уже слышались раскаты грома. Ветер гнул ветки деревьев, растущих вдоль реки с обеих сторон деревянного моста. И дождь начался. Неожиданно крупными каплями забарабанил по доскам. 
Под мостом сидел мальчишка, и для него звук дождя слился в один шумный поток, слившись с всплесками струй по воде. Ливень поливал с небес, заслонив собою всё видимое пространство. Не видно стало ничего – ни ближних кустов и деревьев, ни колокольни Церковной в середине поселка стоящей и видимой в хорошую погоду из далека. И не видно было самого поселка, куда мальчик отправил свою сестренку.
Именно возле Церкви бегала семилетняя сирота - Анечка. Она искала диакона Василия, который приютил их обоих с братом.
- Дяденька, где Василий? – спросила она встреченного пономаря. Он шел, качаясь от ветра под дождем к церковному домику позади Храма, и подхватил за руки девочку и повел её с собой. 
В трапезной, в церковном длинном домике-бараке собрались несколько человек, - все спрятались от дождя. Тут были и двое нищих, мужчина и женщина, которые просили на паперти, тут же были дворник-рабочий и некоторые прихожане, и тут же был и дьяк Василий.
Девочка худенькая, что сразу стало заметно под мокрым платьицем. Глаза её испуганные, губы дрожали, то ли от холода, то ли от волнения. Светлые волосы разметались и прилипли к мокрому лбу и щекам. Увидев диакона, она не решается сообщить проблему при скоплении людей.
- Дядя Василий, дядя Василий! – говорит она взволнованно.
- А-аа… раба божия Анюта! – Что случилось, откуда бог принес. – и повел её диакон из трапезной в смежную жилую комнату. Там, первым делом, взял со спинки железной кровати полотенце и дал Анечке. Потом он нашел в шкафу легкую курточку-ветровку и набросил её на Аничкины плечи. Курточка повисла на ней как плащ ниже колен.
- С братцем, с Димкой беда случилась. Он идти не мог и остался под мостом на реке. А я от дождя убегала-убегала, но он достал меня прямо у Церкви. – быстро-быстро говорила Анечка, будто скороговорку. 
Она вообще была шустренькая. Пока она говорила, успела и лицо и волосы полотенцем вытереть и в курточку, в рукава, руки засунула и начала загибать длинные рукава. Василий сам помог и стал загибать рукава куртки, для чего Анечка вытянула руки вперед. Она именно немедленно хотела идти к брату, (за братом) к мосту.
- Что-ты, что-ты, какая беда? У-ух, какой гром! Свят, свят, свят… Серьезное что-то? –
- Да-да. Мы на мосту игрались, - там доски качаются… а Димка прыгал, а доска сломилась и ногой провалился и прижало ему обе ноги. Я его вытащила и оттянула. Он под мост сам скатился и велел сюда идти. Может он обе ноги сломал… - так тараторила Анечка своим писклявым детским голосочком.
- Ну вот, не успел еще день начаться у вас уже горе! – покрутил головой дьяк Василий. 
– Как же это… ноги сломал… и дождь еще, гроза вон! – продолжал вслух соображать диакон, 
- Хорошо, что священника нет, и службы не было, - а была бы служба? – но псалмы и Часы читать велено. Бабы там читают. Ну да ладно. А вот я отправлю с тобой пономаря. –
И действительно, выйдя в трапезную, он обратился к пономарю Сергию. Услышав о проблеме, Сергий сразу же согласился пойти, несмотря на дождь. И Анечка все рвалась, хотя её дьяк Василий не хотел пускать. Пока «суть да дело», дождь стал утихать. А к моменту выхода пономаря, дождя уже почти не было. Летние грозы они быстрые. Но гром еще гремел, теперь уже в противоположной стороне, на западе, а от востока начинало светлеть. Туча уползала, оставляя за собой рваные клочки облаков.
- И что ж вы пошли, далеко так, с самого утра? – спросил Сергий у Анечки, когда они вышли на улицу поселка и направились к реке.
- А Димка сказал, что на рыбалку надо с утра ходить, на «утренний клев». – 
- Ага! Так вы рыбачить ходили! Вот и смотрю, что ты в резиновых сапожках, будто знала, что дождик будет…, а ты на рыба-а-лку собралась! – 
А дорогу по поселку размыло ливнем. Ноги пономаря и Анечки покрываются кусками тяжелой, мокрой глины. Пономарь идет быстро, хотя шагать тяжело. Маленькая, слабосильная Анечка едва поспевает и чуть не падает от тяжести налипшей на сапожки глины. Наконец, они выходят из поселка и дорога становится песчаной. Этот песок речка нанесла за долгие годы. Она сейчас переместилась от села километра за два, два с половиной. Каждый год весной мост сносило половодьем и его всякий раз восстанавливали. 
Село построилось на пологом спуске к реке и когда-то процветало, до революции. Потом Храм развалили: сломали купол. И что только в этом Храме не было: и зернохранилище, и склад колхозных инструментов…. В 1990-х начали Церковь восстанавливать. 

Строителем был и Сергий, - лишь в последний год его включили в штат клириков, пономарем. Храм был почти готов. Служить приезжал священник по выходным дням и по праздникам. А диакон приехал не так давно и привез с собой Анечку с братом Димкой. Их мать умерла от рака, а отца у них совсем не было. Но, как мама их водила в Церковь, и Церковь хоронила её, - то сироток приютил диакон Василий.
Ну вот, наконец, подошли они к мосту и к реке. Омытые дождем деревья, потревоженные налетевшим ветерком, сыплют на них целый поток брызг, когда они спускались с насыпи под мост. Там, прижавшись к свае, сидел восьмилетний мальчишка. Он скинул свои сапоги и потирал ушибленные икры ног. Всё оказалось не так страшно. И боль уже была не столь сильной.
- Страшный гром был, и дождь такой сильный-сильный! – говорил Димка. 
Пономарь Сергий взялся было поднять мальчика, но тот оттолкнул руки Сергия и сказал: «Я сам». 
- Ну, раз ты такой взрослый – и Сергий отлучился к кустам и деревьям и нашел там суковатую палку. Вот мальчик и встал на ноги. Шагал он медленно, но прошел по берегу до откоса. Тут Сергий взял его на руки и поднял на мост, на дорогу. Так потихоньку и тронулись.
Мальчик, да и девочка, был такого возраста, когда они много задают вопросов начинающихся со слова «почему?» - «почемучки» этакие. И шли они медленно, всякий раз останавливаясь, когда и можно было задать свой вопрос взрослому и, по их понятиям, знающему человеку. В далеком уже далеке, послышались раскаты грома уходящей грозы.
- Вот как гремит – повторялся Димка, остановившись и потирая свою ногу. Выпрямившись, он спросил:
- А почему это гром гремит, отец Сергий? –
- Вы в школе еще не проходили? – спросил пономарь, зная, что Димка ходил уже в школу и окончил первый класс и перешел во второй.
- Это одна туча надвигается на другую! Всё дело в электрическом заряде. Теплый воздух – это плюс, а холодная дождевая туча – это минус. И происходит искра – это молния. Тучи же очень большие, они высоко, и звук, поэтому, доходит до земли не сразу… - пояснил, как мог. Сергий.
- А утром мы видели уток. Они на болота полетели. Анечка, а хочешь, я тебе покажу соловьиное гнездо – в кустах видел у моста. – сказал Димка, так быстро его мысли детские перескакивали с одного на другое.
- Лучше не трогать соловьев, не тревожить – сказал Сергий – Соловей певчая птица – безгрешная. Ему от Бога такой голос дан, чтобы природу украшать пением своим – 
- А воробьи? –
- Природу вообще надо беречь. Но про воробья есть «бабушкины» предания: это злая и грешная птица. Когда Христа распинали на Кресте, он, воробей, жидам гвозди носил и кричал: «жив! жив!». Но неправда это. Был случай в Китае, когда воробьев обвинили, что они рис на полях клюют и народному хозяйству вред приносят. Тогда все люди стали убивать воробьев, а правительство даже деньги платило: за одного воробья по одному рублю. Но грех был людям и горе – потому что на следующий год и все следующие в полях размножились гусеницы и жучки, которые наоборот весь урожай риса уничтожили! Пришлось Китайцам покупать воробьев в других странах, исправлять свою ошибку! Природу беречь надо, и птички уничтожают вредных насекомых! – рассказал детям пономарь Сергий и продолжил.
- Вот почему же мы в Храме зажигаем свечи и лампадки? Вы знаете что «Бог есть свет». И на службах слышали: «Христос – Солнце Правды», «Свете тихий» и другие слова. Отсюда становится ясно, что свет в Храме и при молитве (и храмовой и домашней) – это прежде всего символ Бога. И в древности, в Ветхом Завете и в Новом Завете, в новое время, при всех богослужениях зажигается свет. И не только потому, что в Храме темно, но по символическим причинам. Вместе со светом свеча излучает тепло, которое символизирует теплоту нашей молитвы. Мы молимся Богу с теплотой души, и это тепло от нашей свечки символизирует наглядно свет от свечи. Вот ведь, почему свечи! – 
- А почему девочки и женщины должны покрывать голову платком в Церкви? – спросила маленькая Анечка во время очередной остановки.
 - Это очень непростой вопрос, но чуть-чуть попытаюсь тебе объяснить. Уже давно весь мир создал Бог, и Бог установил свой порядок в мире, а Божий порядок самый правильный, хотя люди сами свои порядки устанавливают. Есть заповедь от Бога: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье»… книга Библии Второзаконие так говорит. Заповеди Божии нельзя нарушать – это грех. Женщина покрывает голову не для себя, а для Ангелов, чтобы Ангелы могли отличить женщину от мужчины. И так написано уже в Новом Завете. И так было всегда. – закончил Сергий
- А ты останешься у нас работать в Церкви? – спросил Димка.
- Ну, Храм-то мы восстановили, построили. Видел ты, как мы стропила меняли на крыше? – 
- Да. И еще не вся крыша железом покрыта. –
- Вот, покроем крышу железом и поеду я строить другие Храмы – сказал пономарь Сергий.
За разговорами, незаметно быстро подошли они к Церкви, где их уже ждал диакон Василий. Пора было уже обедать идти. И Сергий пономарь пошел в трапезную, а дьяк Василий повел детей дальше по улице. Через два дома от Храма он снимал комнату в доме у пожилой вдовицы….
Конец.
Р. S.  Это классическая сценка из жизни, которую, очень похожую, мы можем найти в произведениях наших писателей классиков 19 века. И у Тургенева, у Куприна, у Лескова есть такие небольшие сценки. Но и сегодня жизнь наша очень похожа на повседневную жизнь народа в 19 веке. «Читайте и перечитываете классику» - вы увидите отражение вашего окружения!
Сергий Чернец.

 

Историю читая", из книги цитатник.

Окончание...