Мама

МАМА

Кто-нибудь помнит своё первое воспоминание о маме?

Мне мама так много рассказывала обо мне, о моем детстве, что я уже не понимаю, где её воспоминания, где – мои.

Мы жили в деревянном двухэтажном доме, на втором этаже. Мне года три. Мама вышла на улицу по делам, ненадолго, и увидела меня, стоящей на окне. А створки окна открывались наружу. Она говорила, что не помнит, как оказалась возле меня. Сейчас я понимаю, что она чувствовала, а в детстве её рассказ казался мне забавным.

Я никогда не уходила в детсад голодной: сяду за стол, сложу ручки, жду завтрака. Хоть печенюшку с чаем. Моя дочь напомнила мне моё детство. Мы несколько лет прожили с родителями в двухкомнатной «хрущевке» впятером. Пока дочка ещё не ходила в детсад, а сидела дома с бабушкой, она считала своим долгом отужинать со всеми приходящими с работы по отдельности.

Я заболела – страшная ангина. Мама принесла огромный персик в тарелочке из вощёной бумаги с гофрированной каёмочкой. Это была такая диковина в те времена! Мама так хотела, чтобы я хоть что-то поела… А я не могла, горло не давало. Я съела этот персик глазами.

Помню бесконечные больницы и поликлиники, я много болела. Не помню маминых глаз в это время, но знаю, что они были тревожны. Жить в коммуналке с больным открытой формой туберкулёза страшно, а деваться некуда. Тогда, в начале 60-х отдельная квартира была голубой мечтой каждой семьи. Но он, больной, дядя Керим, очень меня любил, я помню его заботу и любовь, а ещё жалость – у меня пил отец.

…Мы поднимаемся по лестнице: я, мама, бабушка. «Две мамы и две дочки - сколько будет?» - спрашивает бабушка. И смеется. Она-то знала, что это три самых близких человека. А я  - ещё нет. Не ценила, никогда не ценила… Я всегда боялась, что бабушка умрет и умрет именно наедине со мной. Она казалась мне очень старой. Этот страх испортил всё очарование моего деревенского детства, не давал мне понять, как она меня любит. Когда бабушки не стало, мне было уже 24 года. Это была первая в моей жизни смерть близкого человека. Только тогда я всё поняла и оценила. Стыдно. Чтобы как-то «загладить вину», назвала дочь её именем. Да разве это что-то исправит?

Мама никогда меня не наказывала. Помню только один раз. Мы расшалились с подругой, я залезла в одёжный шкаф - видимо, пряталась. Не помню, почему мама так разозлилась, но она поставила меня в угол. Я отстояла, даже и не поняла ничего. Ни досады, ни недоумения.

Мама мне всегда верила. Однажды к нам приехал её брат. Он плавал заграницу, был из совсем другого мира. Привёз мне диковинную ручку с множественными разноцветными стержнями. Я её сломала, а вину свалила на соседских мальчишек. Они приходили ко мне с разборками, а я стояла на своём и мама мне верила. Стыдно.

В школе мы писали сочинение на тему «Мечта ваших родителей». Я спросила маму и получила ответ: «Я мечтаю дать дочери высшее образование». Для меня тогда это казалось мелким и непонятным, а учительница зачитала сочинение в классе вслух. Как мама со мной «воевала»! Сколько сил потратила на моё обучение. Сколько было исправлено мамой не в ту сторону написанных букв!  А доча была непутёвой, учиться не хотела. Трудно мне давалось учение.  Не хотела идти в институт, хотела быть водителем троллейбуса! Хотела уйти из института. Низкий маме поклон за моё высшее образование! Самой её не удалось получить высшее образование при всём её недюжинном уме. Семья, работа, отсутствие денег. Но она преподавала в школе фабрично-заводского обучения (ФЗО). До сих пор нетронутым лежит подарок её учеников – роскошное шелковое покрывало с вышивкой китайского тогдашнего качества.

Мама редко мне в чём-то отказывала, может, потому, что я мало и редко просила. Никогда не клянчила одежду и еду. Если чего-то очень хотелось, просила у мамы, иногда она соглашалась, а если нет – значит, так надо. Только однажды мама очень твердо стояла на своём, а я ослушалась. Это было во времена лихой моей юности. Я встретила мальчика, с которым недавно рассталась, но которого всё ещё очень любила. Он предложил покататься на мотоцикле до утра. Я что-то нагло и нехорошо врала маме, она это чувствовала, не соглашалась меня отпускать. Я настояла. Ничего хорошего из этого не вышло. До сих пор стыдно перед мамой. Она знала, что Вадик был мне не парой, но ни разу не пыталась помешать, боялась стать виноватой на всю жизнь.

Мы никогда не говорили «об этом». Однажды мама подложила мне книжку, я прочитала, и этого оказалось достаточно для того, чтобы мой муж стал моим первым мужчиной. Мама своей редкой скромностью и порядочностью всегда подавала мне пример.

Она никогда не называла никого пренебрежительно. Независимо от её отношения к человеку. Я никогда не слышала от неё об отце «Юрка», каким бы он ни был, только «Юра». Меня она могла назвать Риткой только в минуты беспокойства и после долгих увещеваний: «Ритка, оденься теплее, холодно уже!».

Я никогда не видела маму пьяной, хотя она утверждала, что такой случай был. Она с женой своего брата (они до конца жизни оставались лучшими подругами) выпили «по рюмочке» и, поскольку не пили вообще, встретились под столом. Часто смеялись обе, вспоминая этот эпизод. Только один раз мама была «выпимши» и я это заметила. Маме вручили юбилейную медаль по случаю столетия вождя и за ударный многолетний труд. Мама заметила, что я заметила и что меня, мелкую, этот факт шокировал. ВСЁ. Больше этого не было.

Мама учила меня быть доброй ко всем. Пресекала все мои попытки говорить о ком-то плохо. Всегда искала оправдание поступкам людей, даже если самой они не нравились, именно так чаще всего и было. Хоть это я частично унаследовала от неё.

Мама была щедрой – любила дарить подарки, даже поссорилась один раз со мной из-за того, что она хотела кому-то подарить шариковую ручку, очень большую редкость в те времена, а я ни за что не соглашалась. А ещё в те нищие времена, когда отец приносил домой зарплату, об этом знал весь дом. Знали, что мама даст в долг денег  и не будет напоминать ежедневно о долге.

Ещё мама была очень гостеприимной. Наш дом, даже когда это была двенадцатиметровая комната в коммуналке, всегда был полон гостей. А какие столы мама умудрялась накрыть, какие пироги напечь! Она и в гробу лежала гостеприимно улыбаясь. Честно!

Мама воспитала мою дочь. Маленькая моя дочура воспринимала её за свою маму и, когда мама уходила из дома, устраивала такой концерт! Не подпускала меня к себе.

Мама была, как бы сейчас сказали, «продвинутой». Наша семья была первой обладательницей телевизора, холодильника, стиральной машины, радиолы и т.п. во всём нашем малоквартирном, но многосемейном доме. Я помню, как в нашей тесной комнатёнке собиралась огромная компания посмотреть в голубой экран нашего новенького «Рекорда». Мама постоянно что-то обновляла, делала ремонт. Последняя покупка – новая газовая плита была сделана за месяц до ухода.

Я почему-то родилась очень неласковой. А мама так часто пыталась ко мне прикоснуться, погладить. Она была одинока в браке с отцом. Я была её единственной надеждой на ласку. А я была столбом бесчувственным. Больно вспоминать.

Я помню её глаза, молодой голос, натруженные, но ласковые руки. Ей могло бы исполнится 83 года, а она умерла в 76. Я выла в голос и глотала таблетки. Боль была физическая. Я всё ждала, когда же придёт «светлая печаль»… Светлая память.