Чёрная женщина

Чёрная женщина

«Я не верил ни в мистику, ни в другие чудеса природы или высшего разума», - рассказывал мне Николай Смирнов, мой старый знакомый. Мужик он неплохой, если бы ещё и в личной жизни всё у него ладилось, то ему и цены бы не было, как человеку, как семьянину. Вот какую историю он мне рассказал.

Все мои семейные разлады, скандалы особенно обостри­лись после того сна, а мы с женой просто стали нетерпимы друг к другу. Разрыв должен был произойти: терпение обоих от такой невыносимой жизни закончилось. И начинались уже слепые, а порой и глупые действия обоих. Я хватался за рюмку, а жена Валентина, писала заявления на меня участ­ковому, и десять суток мне как с куста. Порою Валентина не могла понять, что мы с ней находимся во власти каких-то сил, и что этот разрыв был уже предрешён заранее, силами более могучими, чем наш разум. Вот этот сон.

Я видел себя спящим с какой-то женщиной. Только не пойму, где и в каком месте это всё происходило. Сама обста­новка была мрачной, я не видел ни стен, ни живой природы, всё происходило, как в фильме. И не поймёшь, где всё это снималось, но дух захватывает от каждого, увиденного кадра. По небу скользит летающий объект, и я чувствую его грозную при­тягательную силу и своё безволие. Я потерял контроль над своим телом, и всё видел как будто со стороны, как на экране. Охота объекта за мной была слишком очевидна. По мрачному небу двигался объект, как бы сливаясь с ним, и я уже чувствовал, что мои минуты сочтены. Я понимал это каждой клеткой своего тела, но сделать с собой уже ничего не мог. Вдруг в верхней части совершенно круглого объекта появился, а вернее, обозначился наплыв, эта своеобразная рубка засветилась ярче, чем весь объект. Тонкий, как игла, луч прорезал мрачное небо, яркий неземной свет искал меня, сейчас сожжёт, уничтожит, - металась в моём мозгу паническая мысль. Куда мне уйти от сна, как отмахнуться, ведь всё живое рядом горит. Господи, мне нельзя шелохнуться, во мне посе­лился ужас. Но невероятным усилием воли мне удалось повер­нуть своё тело на бок. Луч пронзил тело женщины, лежащей рядом со мной, вернее, коснулся его вместо меня. Спасли меня какие-то сантиметры. Страшной силы разряд парализовал моё тело. Я видел, как всё вокруг горит, видел совершенно чёрную женщину, обугленную как головёшка. Я не слышал её криков, не видел её лица. Я никогда не знал её и был в этом уверен. Проснулся я весь парализованный, не мог пошевелить, ни рукой, ни ногой. Так и лежал я на боку, а рядом спала Вален­тина. И слышно было в тишине её дыхание. Долго я отходил от сна, и не мог от него избавиться. Всё уведенное преследовало меня, как какое-то наказание. Уже позже, не пьяного, а ско­рее чумного, сдала меня Валентина на десять суток. Пил я все эти дни и не пьянел. Но от страшного видения, от всей его реальности, я не мог избавиться. Круто обошлась со мной Валентина, но не разум ею руководил, я был уверен в этом.

В камере компания подобралась не блатная: кого тёща усадила на сутки, кого жена сдала. Сутки пролетели быстро, и вот уже вечером следующего дня опять загремели метал­лические запоры. Дверь открылась, и на пороге камеры появились двое в штатском в сопровождении милиционеров. «Нужно четыре человека, забрать труп, - сказал один из них. - Скинем каждому желающему по двое суток». А кому охота париться в камере и кормить клопов? Выполнили милиционеры небольшую формальность, и летела уже машина в темноту ночи. Ехали долго, к чёрту на кулички. Посёлок Малый соответствовал своему названию. Жителей там не осталось совсем, и только дачники поддерживали в нём жизнь. Фары выхватили один дом на окраине посёлка, как бы намеренно отставленный от остальных. Всё как бы было продуманно кем-то заранее, луч милицейского фонаря нашёл выключатель. Свет выхватил из темноты комнату, на кровати совершенно голая лежала чёрная женщина. В воздухе явно ощущался тошнотворный запах разлагающего тела. Я рассматривал эту женщину, страха во мне не было. Что-то в ней было уже знакомое и ранее виденное мной. Женщина была убита ударом топора в лоб. Возле кровати лежал топор. Картина мрачная, подушка в крови. Вместе с простынёй переложили мы тело на носилки и загрузили в УАЗИК. Когда я залазил в машину, то споткнулся и чуть не рухнул на труп. И тогда мне показалось, что он вздрогнул. Я тут же вспомнил тот страшный сон. Неужели всё это как-то слилось с явью? Но чувство, что я видел эту женщину, не покидало меня, именно такую, чёрную.

На вопрос, как её фамилия, милиционер ответил: «Крюкова Алёна, тридцать лет». Я запутался ещё больше. Ни фамилия, ни имя, ничего мне не говорили. Уже в морге я поднял простыню, прикрывавшую лицо, и вгляделся в него.

Во сне я не видел его, что очень странным было. Или не запомнил его, что было маловероятно. Всё запомнил, а лицо - нет. Нет, я не знал её никогда, это точно, пришёл я к такому выводу и немного успокоился. Но уже в камере я сопоставил день её смерти и свой сон... и они совпадали! И то и другое, случилось одной ночью...

Скоро в камере появились новые обитатели, явно связан­ные с уголовным миром. От них мы узнали, что Крюкову убил муж. «Крыша» у него съехала тогда, в ту ночь. Но грехи за ним водились, и, наверное, немалые. Уголовники устроили перекличку по камерам, искали его. Они знали, что он находится где-то рядом с ними. Упрятали его милиционеры от их рук подальше. Где-то в отстойнике убийцу прятали, а так бы убили его уголовники.

Вот ещё одна загадка: почему у того съехала крыша? Если всё это, правда, то, может, и он что-то видел в ту ночь. И какая тут связь с преступным миром? И что у меня общего с ними?

Я знаю точно, что моя жизнь не сложилась именно после этого сна. С него всё началось, а закончилось разводом. Вот такая история со мной приключилась.

Хотите, верьте – хотите, нет. А я не могу избавиться от мысли, что это всё как-то связанно. Все события воедино. И жизни не хватит всё это осмыслить, понять.