[Скрыть]
Регистрационный номер 0068960 выдан для произведения:
ГЛАВА 1
С приходом частной собственности в стране профессия охранника стала как никогда актуальной и востребованной. Люди с серьёзными волевыми лицами в строгой униформе с рацией и оружием. А чтобы ещё более возвеличить эту профессию и нагнать тумана на заказчика придумали лицензирование и дипломирование. За двадцать лет изменилась форма подачи этой профессии на рынок вакансий, но, увы, содержание осталось тем же. По большому счёту, сегодняшний охранник почти ничем не отличается от сторожа-пенсионера из далёкого Союза: по сути, он также отбывает свои человеко-часы и никак не участвует в производстве товаров народного потребления. Сколько их, высоких крепких, работоспособных мужчин, меряющих широкими шагами подведомственную территорию и пугающие народ надписями «Security», «Родон» и «Витязь»? Сколько их, военных пенсионеров, разгадывающих сканворды-гиганты в тёплых сторожках? Сколько их, крепких молодых парней, добровольно маринующих свою юность на службе у толстосумов за каменными заборами? Вроде бы есть человечек: утром семья провожает его на службу, с гордо поднятой головой он выходит из дома, занимает место в общественном транспорте, ежемесячно получает неплохую зарплату, а на самом деле не делает ничего. Ровным счётом ни-че-го! Вроде бы есть человечек, а на самом деле нет. Сколько таких людей-призраков среди нас? Никто никогда не сможет сосчитать их, никому не под силу сосчитать сотни тысяч работоспособных людей, выпавших из производственной обоймы на просторах нашей необъятной страны.
Именно к такому выводу я пришёл, отработав неполный месяц охранником на вокзале. Что я сделал полезного за три недели? Служащие вокзала отправляют и принимают пассажиров, кормят их, развлекают, решают организационные вопросы. Какова же моя роль в этом процессе? Люди гордятся своей работой, а я просто примазался к славе. Разве я виноват, что несколько властных правителей просто посчитали железную дорогу вместе со всеми вокзалами страны своей собственностью и очень бы хотели извлечь из своего детища максимальную прибыль? Для этой цели все станции в Московии оградили высокими заборами, взвинтили цены на билеты и наняли целую армию охранников таких, как я. Чтобы не дай Бог хоть копейка прошмыгнула мимо хозяйского кармана. Противно наблюдать, как мои сотрудники, используя власть, издеваются над «зайцами», превращая вокзал в концлагерь с обыском и мордобоем.
Иногда приятно заметить в тесном кругу, что работаю на одном из основных московских вокзалов, но вопрос «кем» застаёт врасплох и вгоняет в краску. Не нравится такая работа? Нет, не нравится. Обидно конечно, что к двадцати четырём годам жизненная позиция так и осталась полуфабрикатом, но сегодня смена закончилась, я получил первую зарплату и поэтому имел право немного расслабиться и хорошо подумать о своём предназначении в окружающем мире. Заскочив в вагон метро, я упал на свободное место и погрузился в дрёму, через каждые три минуты прерываемой сменой людской декорации во время посадки-высадки.
Сказать честно, мне доставляет удовольствие следить за пассажирами, ловить настроение, читать судьбу по лицам. Одежда, поклажа, море запахов, иностранная речь вперемешку с русским, трескотня телефонов: всё смешивается, соединяется воедино, превращая вагон в одну дружную семью.
Уже через пару остановок вагон превратился в настоящую парилку. Вентиляция, конечно, пыжилась изо всех сил облегчить жизнь невольным пленникам подземной сауны, но две-три сотни лёгких мигом поглощали скупые потоки живительного воздуха, превращая их в тяжёлую углекислоту. На одной из остановок соседние места оказались свободны, и их сразу заняли, сжав меня двумя потными, липкими телами. Вонючее пивное амбре ударило в ноздри, прорвалось в носоглотку и вмиг заполнило лёгкие. Если кто жил в крупном городе, знает, каково оказаться в такой ж…жестокой ситуации. В ситуации, когда выбраться из капкана нет ни малейшего шанса, когда нет никакой альтернативы. В таком положении, естественно, не до философии.
Пивные соседи справа-слева оказались друзьями: под звук колёс они открыли по банке пива и принялись громко обсуждать достоинства-недостатки пенного напитка, с каждым глотком заряжая спёртый воздух табачно-алкогольной взвесью. Инициатором беседы был сосед справа, лысый толстяк в длинной рубахе, смахивающей на арестантскую робу. Он задавал короткие вопросы, всего три-четыре слова, но его манере их преподнести мог позавидовать любой театральный актёр. Прежде чем сделать очередной глоток, инициатор грациозно поднимал банку над головой, почти не касаясь жестянки, впрыскивал в себя алкоголь и, подкатив глаза, задавал очередной вопрос, а его напарник по пивному ралли, молодой мужчина также отнюдь не мелких габаритов, старался отвечать лаконично, но пускался в полемику, часто не поспевая за ходом мыслей и своим длинным языком.
- Борь, а знаешь, от чего такое большое пузо?
- От пива, Лёва, от чего ж больше?
- Не-е-е…, пузо не ОТ пива, а ДЛЯ пива.
После подобного диалога неизменно следовала пауза в виде дружного хохота и щедрого разбрызгивания алкогольного суррогата на окружающих.
- Ты когда-нибудь пил настоящее пиво?
- В смысле солод, нефильтрованное?
- Точно, нефильтрованное.
- Приходилось. Как-то однажды, замучившись сдавать зачёт по автоматике, я завалился домой к профессору.
Собеседник закатил свиные глазки от удивления:
- Ничёсе!!! Неужели так прижало?
- Ещё как: хотели выкинуть из универа.
- И чё профессор?
- Ты не поверишь: он был навеселе и обрадовался моему приходу.
- Неужели сразу поставил зачёт?
- Не-е-е…не сразу: отправил в ванную похмеляться.
- Куда-а-а-а!?
- Как оказалось, в ванной, кроме смесителя, есть кран с пивом.
- Да ладно….
- Вот те крест. Дом профессора соседствует с пивзаводом и по согласованию с админами ему провели трубу из пищевой нержавейки в квартиру.
- Крутяк!!! Во люди живут!!!
- Ничё удивительного: ща многие так живут. Вот мы закончим вузы, устроимся чинушами, тогда с лихвой восполним нищие студенческие годы.
- Восполним! Конечно, восполним! Обязательно восполним! Тогда отыграемся по полной!
Диалог, похоже, заинтересовал скучающую публику. Та навострила уши, затаив дыхание, но скоро поезд остановился на очередной станции, а пивники взяли тайм-аут для дозаправки в воздухе. Я закрыл глаза, моля Бога о смене декорации, и Всевышний услышал мою молитву: прямо передо мной появился плоский загорелый животик с серповидной надписью ROAD TO PARADISE над пупком и цветной стрелкой, указывающей на треть бледно-розовых трусиков, бесстыдно торчащих из белых джинсов. Такая декорация частично компенсировала моральный вред, полученный пивниками: я успокоился, пытаясь перевести заморский текст на русский язык. Но весьма скромные знания позволяли перевести лишь слово «ROAD». Дорога куда-то вела, и стрелка указывала направление. Но вот куда? Что означало второе слово?
«Чиновники», между тем, продолжали диспут, не обращая внимания на красивую декорацию.
- Как-то один чел угостил меня домашним пивком…
- Интересно, интересно…
- Вобщем, я сам ничё не понял: мутняк одним словом.
- В смысле, пиво?
- Не-е-е…, я бабке памятник заказал и приехал в мастерскую посмотреть работу. Худощавый старикашка с писклявым голосом как раз поил кошку какой-то тёмной жидкостью. Я напомнил ему о заказе, а он подаёт мне стакан с такой же бормотухой.
- Ты, конечно, пошёл в отказ?
- Конечно, нет, я с похмела был. Короче, смотрит он на кошку и говорит: «Видишь, кошка невысокая, всего двадцать сантиметров ростом, а спокойно может запрыгнуть на стол высотой в четыре раза выше её. А вот ты сможешь прыгнуть хотя бы на три метра?».
- Нифига себе! У него чё, крыша от бормотухи поехала?
- Не знаю. Я задумался, а он продолжает: «А сможешь ли ты зависнуть над столом?». Пока я обсыхал, он сиганул на метра полтора вверх, только не приземлился на стол, а завис над ним, поджав ноги.
- Ничерта себе! А ты чё?
- Я решил, что поймал глюки и свинтил с мастерской и только дома вспомнил, зачем приходил к нему.
В это время состав начал тормозить, «татушка» плавно развернулась на девяносто градусов, собираясь пробираться к выходу. Не знаю, какие силы руководили моим разумом, но я освободился из пивных тисков, поднялся и занял освободившееся пространство позади «англичанки». Людской пресс тотчас же прижал меня к объекту. Пока поезд замедлял ход, я во все глаза рассматривал корму татуированной каравеллы. Тыловая треть прозрачных трулей возбуждала не меньше её фронтальной половины. Белые джинсы почти сползли с шелковистых костлявых бёдер, позволяя насладиться задней панелью модели, а надпись SMILE на бархатной пояснице, заинтриговала, принуждая рассмотреть все варианты дальнейших действий в отношении данного витринного экспоната. Итак, SMILE. Как переводится это слово? Попытался прочесть его по-русски. Получилось СМИЛЕ, то есть, СМИЛЕЕ.
Хотя ходули модели передвигались неторопливо, пришлось приложить максимум усилий, чтобы держаться в её форватере. В те моменты, когда удавалось сократить дистанцию, я с трудом подавлял соблазн схватить её белую косу и запустить пятерню внутрь джинсов. На выходе из метро, пробравшись через толчею, каравелла вышла на просторную улицу и поплыла по каменным волнам мегаполиса, а я, заблудший странник в океане страсти, засеменил за ней в надежде прибиться к долгожданному берегу любви.
ГЛАВА 2
В какой-то момент мне удалось сократить расстояние до метра. Мысли путались, сбивая друг друга, и в полужидком мозговом лабиринте не могли сформироваться в нужное решение. Рассмотрев несколько «дежурных» фраз для случайного знакомства, мой скупой интеллект ничего не выбрал, да и шансы на успех при любом раскладе были нулевыми, так как уши девушки плотно оккупировали наушники. Модель периодически отвечала на звонки, и в эти моменты я старался как можно ближе держаться левого борта судна, но лаконичные фразы сразу растворялись в шуме двигателей, сирен, клаксонов и разномастной музыки, летящей из салонов авто. Вдруг, мозговой навигатор включился в работу, и я сразу определил наше местоположение: это было Садовое, Садовое кольцо, которое, увы, не летело, не бежало и даже не шло шагом – оно ползло, тянулось, как сопли последнего замерзающего мамонта. Десять рядов машин, возможно несколько тысяч, попали в глубокую ж… железную западню, и выбраться из неё не было никакой возможности. «Татушка» направлялась к подземному переходу, но его закрыли на ремонт. Какая-то непонятная табличка, прикреплённая к металлической сетке, информировала прохожих о ремонтной организации, ведущей работы, а просьба использовать другие пути перехода, звучала как насмешка. Другие пути перехода. Только какие, неясно, ведь в обе стороны на альтернативу не было даже намёка. А народ не роптал, не возмущался, народ давно привык к сюрпризам, которые повсеместно и ежесекундно ожидали его в сказочной стране. Проблема с уличными туалетами? Не беда: вот вам подворотная альтернатива со сногсшибательным ароматом. Проблема со свободой слова? Вот вам интернет и улица. Подорожал алкоголь? Нет проблем: вот вам этил-метил, денатурат и самогон. Подорожал проезд в метро и на железной дороге? Новые законы компенсируются необязательностью их исполнения. Вот вам сотни тысяч зайцев, бегающих по вагонам и прыгающих через турникеты. Ежа не испугать голой ж…женщиной, а бабу резким ху…хуком. Народ уже давно не удивляет, когда булочная превращается в бутик, футбольное поле в торговый центр, а детская площадка в автостоянку. А вот вам за это подростковая преступность, проституция, наркомания, вот вам за это всеобщий политический пессимизм. Вот вам! Вот вам! Вот вам!
Что ж, каравелле всего-навсего надо было попасть на другую сторону кольца, переплыть через каких-то десять рядов злобно урчащих машин. За несколько метров до перехода она переместилась к краю тротуара и спокойно выплыла на проезжую часть. Дорожную ситуацию с уверенностью можно было назвать предпробочным джемом: лихие наездники явно нервничали, выжимая из клаксонов последние соки, но, увы, гнетущая действительность нефтяного века хладнокровно зажала в своих тисках несколько тысяч любителей наземного транспорта. Недолго думая, объект моей слежки «нырнул» в пучину движущегося металла, лавируя среди массы бамперов, вычурных колёс, капотов разных брендов и расцветок. Несколько водителей решили развлечься, на ходу снимая на мобильники сумасшедшую. Но в этой ситуации случилось как раз то, что должно было случиться: владелец чёрной «Аудюхи», седой мужчина с профессорским лицом, потеряв бдительность, въехал в «Пежик» соседа, лишив каравеллу необходимого коридора для перехода кольца. Но виновница ДТП даже не обратила внимания на эту мелочь: смело шагнув на капот «немца», каравелла развернулась на пол-оборота, точно на подиуме, и переместилась на капот соседней «Бэхи». Автофотосессия в ту же секунду достигла своего апогея: сотни телефонных камер, одобрительные возгласы любителей халявной «клубнички» и, конечно же, музыкальные, нескончаемые звуки клаксонов. Естественно, всё внимание было приковано к ней, а я, как тень, неотрывно следовал по горячим следам. Попав на капот «немца», я попытался повторить манёвр автомодели, но вместо телефона в руках хозяина появилась бейсбольная бита. Прислушавшись к его крикам, я понял, что бейсболист собирается воспользоваться американским спортивным снарядом не по назначению. Хотелось проучить этого п…профессора, но каравелла уплывала всё дальше, аппетитно покачивая кормой.
А внутренняя сторона Садового жила своей жизнью. Согласные-несогласные, взявшись за руки, растянулись на километры вдоль улицы, а параллельно им в такую же цепь построились стражи порядка в униформе, напоминающую космонавтов. Что требовали митингующие, было не ясно, но судя по надписям на табличках складывалось определённое мнение о всём этом балагане. Стараясь не упустить из вида объект слежки, я всё же обратил внимание на надписи, наиболее часто повторяющиеся. Это «ЧУРОВ», «ПУТИН» и «СВОБОДА». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать простой вывод: некие Чуров и Путин томятся в неволе и нуждаются в свободе, а «белые ленточки» хотят это втемяшить в пуленепробиваемые шлемы «космонавтов».
Пройдя вдоль живого строя пару сотен метров, каравелла нашла гавань в виде подъезда в доме сталинской постройки. Консъерж, пожилая женщина с голубой лентой на лбу, растирала худощавые длинны пальцы рук каким-то средством, придирчиво принюхиваясь к каждой конечности и брезгливо морщась как будто от г…гуталина. Занятие, явно, нравилось женщине, потому что нас она просто не заметила. Каравелла пересекла просторный холл, направляясь к массивной лестнице. Вот и пришли. Сейчас она скроется в своих апартаментах, а я останусь наедине со своим голодным х…худым кошельком. Но ходули, выдержав секундную паузу на площадке перед лифтом, направились вниз по бетонным ступенькам, окаймлённых ржавым металлическим уголком. Скоро мы оказались в длинном коридоре со множеством дверей с золочёными табличками. Модель замедлила ход, словно привыкая к замкнутому пространству, а я прочёл несколько надписей, информирующих посетителей, что пенсионным отделом заведует человек с фамилией МАЛОДУШКА Д.И, отделом досуга руководит САЛОВУШКА Д.И, а за охрану отвечает ДЕРИШКУРКА А.Ф. Во второй, дальней части коридора освещение отсутствовало, поэтому, подойдя к слабому силуэту двери, девушка извлекла из походной сумки зажигалку с подсветкой, направила тонкий голубой луч на массивный амбарный замок и повернулась ко мне:
- Ты слесарь?
Оказывается, каравеллы тоже могут говорить. Бархатный, немного хрипловатый голос настолько заинтриговал, что я взглянул на объект вожделения так, как будто всю жизнь выполнял слесарные работы:
- Конечно. Что надо делать?
- Открыть дверь.
- Но у меня нет ключа.
- Слесарю ключ не нужен. Пожарный багор за углом.
За углом ветхая старушка с бейджиком МАЛОДУШКА Д.И тянула папиросу. Пустив струю едкого дыма в навесной потолок, курильщица застыла в гримасе ужаса:
- Ты кто?
- Человек.
- А я думала пожарник.
Багор снёс замок вместе с дверью. После того, как пыль осела, я повернулся к обворожительной заказчице подвального хулиганства:
- Какие ещё будут указания?
- Ты электрик?
Сделав несколько холостых попыток в темноте, я нашёл выключатель и зажёг свет:
- В какой-то степени, да.
Кто-то бесшумно подкрался ко мне и остановился, тяжело дыша в затылок. Я не хотел оборачиваться, заледенев от ужаса, а призрак, сделав вдох, глухо засмеялся:
- Всё-таки нашли подходящее местечко, Полиночка?
Я уверен, что таким голосом зачитывали приговор перед расстрелом в сталинских подвалах, и человек, стоящий позади меня, был потомок палачей. Я почти мгновенно обрисовал его внешность и не ошибся: лысый мужчина с каменным морщинистым лицом сросся со стенами подвала и представлял вместе ними одно целое. Но Полиночка растаяла в счастливой улыбке, как будто собиралась зачать парочку детишек с этим уродом:
- Так и есть, Артём Феликсович, меняем Садовое на Бульварное.
Так и есть, Артём Феликсович, ты потомок Дзержинского, и только одному Господу известно, сколько шкурок было содрано в этом подвале. Во всяком случае, цель оправдывала средства: каравелла приобрела человеческое имя и это радовало.
- Бульварное? Это прекрасно, будем дружить, - угрюмо заметил Дзержи-Шкурка.
Нет уж, родной, не видеть тебе дружбы, во всяком случае, моей. Полина хотела принять предложение Феликса, но тот исчез так же, как появился.
Кроме двух массивных сумок в комнате была стопка полосатых матрасов и два стола о шести ногах, одну из стен украшала надпись, сделанная коричневой краской:
ЕШЬ, ЧТО ПОСТАВЯТ, ДЕЛАЙ, ЧТО ЗАСТАВЯТ
Надо было показать, что слесарь умеет не только ломать двери, но и размышлять:
- Это жилое помещение?
- Меньше знаешь – дольше живёшь. Ты носильщик?
- Смотря что носить.
- Надо отнести эти сумки на Петровку.
- Надеюсь, не в тридцать восьмой дом?
- Нет, но недалеко от него.
ГЛАВА 3
Арендуемая площадь состояла из двух частей, соединённых общим коридором. Одна часть, не менее тридцати квадратов, служила фото-студией, а другая была обычной однокомнатной квартирой с видом на Петровский бульвар. Я бросил тяжёлую поклажу на пол, косясь на постеры с полуобнажёнными девицами:
- Так ты фотограф? – я решил, что мы «ты».
- Меньше знаешь - больше ешь. Твоя основная специальность – сторож, ведь так?
- Откуда такие подробности?
- У тебя на лице пишется. Короче, нам нужен охранник. Тысяча «зелёных» в неделю. Времени на раздумье не дам. Согласен?
- Зарплата хорошая. В чём подвох?
- Подвох в том, что у нас надо работать, а не отбывать своё время. Так что, контракт?
- В чём же особенность работы? Введите меня в курс дела.
- Введём, обязательно введём, но только после заключения контракта
Начальник не стал возражать против моего ухода, так что через два часа во всей своей красе я предстал перед новым боссом. Жизнь! Какая удивительная и непредсказуемая штука! Всего несколько часов назад я волочился за длинноногой блондинкой в надежде на флирт, а сейчас устраивался к ней на работу. Пока Полина изучала мои документы, я работал над тестом-контрактом. Основная часть отдавалась ненавязчивым вопросам, затрагивающий внутренний мир соискателя. Честно говоря, на середине последнего, пятого листа, я так устал, что заполнял пустые клетки механически, почти наугад, совершенно не думая о последствиях. Иногда голова поднималась, чтобы бросить взгляд на Полину, грациозно восседающей на кожаном диване.
- Виталий, вы часом не новую «Капитанскую дочку» создаёте – она почти бесшумно приблизилась сзади и положила руки на мои плечи.
«Дочку» я, увы, не читал, но по кроссвордам знал, что написал её Пушкин.
- Вопросы, я бы сказал, непривычные, даже щекотливые.
- Согласна, но это не моя прихоть.
- А чья же?
- Я всего лишь менеджер, а вот хозяйка заведения весьма разборчивая особа.
- Наверное, при бабках?
Пальчики высекли барабанную дробь:
- Ага. А отец у неё депутат.
- От какого региона?
- Кажется, от Ненецкого – Кавказского автономного округа.
- Впервые слышу о таком. И часто он встречается с избирателями?
- Часто? Не уверена, что ему даже известно местонахождение своих выдвиженцев.
«Каравелла» оставила в покое мои плечи, обошла стол и уселась напротив. Что ж, вроде бы всё складывалось удачно: небольшое, замкнутое пространство с творческими людьми, контракт с хорошей зарплатой, миловидный босс. Всё хорошо, блестяще и настолько великолепно, что не хотелось портить душевный праздник информацией о моих конкретных обязанностях. Я затягивал финальный момент, а она терпеливо ждала вопроса, ответ на который мог превратить огонь в пепел, а радость в грусть. Да, существовал контракт, однако содержание его представляло лишь набросок будущей картины: натюрморт без фруктов, пейзаж без неба, а портрет без лица. Сейчас, впервые за весь день, я мог внимательно и неторопливо рассмотреть объект внезапно возникшей страсти. Что ж, вы заказывали? Получите: рост метр восемьдесят, вес шестьдесят пять килограммов, светлые, средней длинны волосы, курносый носик, пухленькие губки, длинная шея, украшенная неброской бижутерией. Все эти жирные плюсы женской внешности портили маленькие, близко посаженные зелёные глазки. Если б не удачный макияж, то девушку вряд ли приняли в команду «мисс». Основное, чем доминировала самка, было всё, что находилось ниже шеи, она прекрасно знала о своих достоинствах, умело выставляя напоказ изящные плечи, высокий бюст, готовый в любой момент вырваться из плена и обнажённый животик, танцующий во время ходьбы. Весь этот модельный ряд завершала база – пологие, немного костлявые бёдра и ноги – ходули, которыми она пользовалась мастерски, не спеша впечатывая в глянцевый пол каждый шаг. Возраст. Сколько же ей лет? Хотя для меня эта цифра не имела никакого значения. Женщина, правильно и мастерски следящая за своей внешностью, и в сорок выглядит, как в двадцать. Её манера сидеть завораживала, даже гипнотизировала, точно это был женский манекен, выставленный на витрине столичного бутика: безупречная осанка, расправленные плечи, гордо поднятая голова. Хотелось дотронуться, чтобы поверить в факт существования куклы и, не дай Бог, не разочароваться, если отношения выйдут за пределы служебных. В джинсах молодая бизнес-леди выглядела по-домашнему, по-свойски, не столь деловой и официальной, а татушки, скорее, были данью моды, нежели знаком доступности к телу хозяйки. Куда строже смотрелись бы жакет, белая блуза и юбка средней длины. Сделав вдох, я положил обе руки на стол ладонями вниз и наигранно улыбнулся:
- Теперь поговорим конкретно о моих служебных обязанностях.
- Естественно, я ждала этого вопроса. Что ж, если клиент созрел, приступим. Работа специфическая, требующая хладнокровия. Помещение, в котором мы находимся - эро-студия, завтра здесь начинается обычная работа. Люди в команде надёжные, испытанные, не требующие няньки. Но вот, что касается квартиры, тут не всё так просто, как бы хотелось. Мы хотим сдавать её почасово. Вроде бы всё просто: принял заказ, выждал предварительно оплаченное время и жди следующего клиента. Но это в теории, а на практике в подобном бизнесе полно подводных камней. Не все люди умеют пользоваться услугами отелей на час: одни мебель испортят, нагадят в номере, разобьют посуду, а другие устроят пожар. Думаешь, перестраховываюсь? Отнюдь, нет, у нас уже есть горький опыт, поэтому решили немного скорректировать управление. С виду бизнес безобидный, но, как показала практика, очень доходный.
Речь её текла, как парное молоко из глиняного деревенского кувшина – ладно и складно, наполняя мозг новой информацией. Бархатный голос убаюкивал, ослаблял внимание, превращал жестокую реальность в сказочный персонаж. В те моменты, когда лесная фея исчезала в ветвях орхидей, я снова возвращался в прекрасную и жестокую реальность.
- Среди столичных отелей дома свиданий с почасовой оплатой наиболее популярны. В основном их устраивают рядом с ночными клубами, чтобы люди могли спокойно уединиться. У нас несколько таких отелей. Мы особо не рекламировали заведение, так что, я думаю, наплыва клиентов не ожидается. Но в дальнейшем…
Монолог внезапно прервался. Глаза, точно на шарнирах, повернулись в мою сторону и застыли. Невидимый луч, посланный сознанием, диагностировал мой мозг, выделяя клетки, активно участвующие в процессе обработки новой информации.
- Но в дальнейшем всё будет зависеть от нас, - она слегка улыбнулась, намекая на моё участие в бизнесе.
Лекция плавно перешла в обзор квартиры, которую недавно приготовили к приёму посетителей. Спокойные тона стен с гипсовыми «зеркалами», ажурные бра, двухъярусный расписной потолок с мягким светом, декоративный камин из природного камня, гигантская кровать, застеленная бордовым шёлковым покрывалом с драконами, прекрасно гармонировали, словно несколько лучших дизайнеров собрались в одном месте, чтобы устроить это великолепие, максимально вложив своё умение и талант. Блеск хромированной сантехники в душевой слепил глаза, а глянцевая поверхность стен, словно зеркало, отражала посетителя в трёх проекциях.
- Но это не эконом-класса, - заметил я, стараясь скрыть удивление.
- Ты прав, но на первых порах цены будут умеренными. Пусть клиент оценит, привыкнет, пусть знает, что ему всегда рады.
Полина плюхнулась в мягкое, необычной формы кресло и грациозно положила правую руку на подлокотник:
- Теперь о твоей работе. Да, мы обещаем клиентам конфедициальность, но…, - она подняла глаза кверху, словно искала подсказку в фантасмагорической росписи потолка. – Но не всё так просто, как кажется. Хозяйка хочет иметь стопроцентную гарантию сохранения порядка клиентами. А для этого потребуется следить за ними.
- В замочную скважину?
- Виталик, я люблю юмор, но в данном случае он неуместен, - Полина покинула насиженное место и в три шага оказалась у стены с панно. Прикосновения руки оказалось достаточно, чтобы открыть потайную дверь. – Заходи, теперь ты здесь хозяин.
В небольшой комнатке с простенькой мебелью располагалась техника для слежения за квартирой: камеры передавали изображения на три монитора, в которых я сразу узнал комнату, коридор и душевую. Блондинка указала на кресло:
- Садись, привыкай к новому рабочему месту.
- В чём же заключаются функции нового рабочего места?
- Всё очень просто: только в номере появляются посетители, аппаратура включается автоматически, осуществляя мониторинг.
- Какой мониторинг?
- Проще говоря, ты – глаза и уши нашей фирмы.
- То есть, я подсматриваю и подслушиваю.
- Нет, Виталик, на языке правоохранительных органов это контроль над ситуацией, - голос инструктора повысился на тон. - Если, допустим, произошла внештатная ситуация, ты вмешиваешься и корректируешь её на своё усмотрение.
Я выпучил глаза, ничего не понимая:
- Вмешиваюсь? Как ты себе это представляешь? Разверзается стена, из которой выбегает чучело в униформе и начинает насаждать свою демократию. Да и плюс ко всему - это нарушение гражданских прав: вмешательство в частную жизнь, незаконный сбор информации и…я даже не заикаюсь о моральной стороне вопроса.
- Ты ещё скажи, что мы живём в законопослушной стране, и все пункты нашей Конституции исполняются неукоснительно. Не сгущай краски: всё, что требуется от тебя – это обеспечение порядка в номере. А что касается видео и прослушки..как охранник с опытом, ты знаешь, что «жучки» стоят практически везде и внятных законов на данный род деятельности не существует, во всяком случае, в России.
Конечно, я знал, что такие деньги так просто не платят, а я, как кролик, заполз в пасть удава, прекрасно зная, что неминуемо буду проглочен. Но жертва не хотела быть съеденной и переваренной этим омерзительным желудком, она трепыхалась, из последних сил пытаясь выбраться наружу, она не желала мириться с несправедливостью, жестокими волчьими законами, царящими в мире лжи и насилия. Пока я силился понять, куда попал, Полина медленно и монотонно объясняла принцип работы системы видеонаблюдения. Задав пару вопросов для проформы, я тупо уставился на холодильник, стоящий в углу:
- Но мне не вечно тут находиться?
- Конечно, нет. Тебе предстоит двенадцатичасовой рабочий день, а в сутках, как известно, их целых двадцать четыре. Холодильник забит едой, микроволновка, чайник в наличии, туалет и душ в двух шагах – вполне автономный режим работы. Сейчас мы подыскиваем подходящую кандидатуру на вторую половину суток.
- Значит, моя кандидатура подходящая?
- Конечно, и тест – контракт свидетель тому.
- Как насчёт выходного?
- В смысле выходного пособия?
- Нет, выходного дня.
- Ты и так будешь отдыхать все дни. А ночи работать.
Пока я переваривал сказанное, тупо смотря на мониторы, «каравелла» вышла и тут же вернулась с конвертом.
- Здесь плата за первую неделю. Извини, время истекло. Твой рабочий день начинается завтра с десяти вечера.
ГЛАВА 4
Заскочив в Макдональдс, я заказал молочный коктейль и уселся за столик. Добродушный толстячок уплетал гамбургеры, сияя от счастья. А что, собственно, надо мужчине для счастья? Оказывается, всего ничего: пару плюшек, стакан воды да соломенную крышу над головой. Это классика. А вот реальная жизнь иногда преподносит сюрпризы, намекая на плюшку с маком, стакан отменного вина и горячую девку под медной крышей. Выбрав второй, нетрадиционный путь, совесть боролась с грехом, взвешивая плюсы и минусы. Подняв вверх картонный стаканчик в виде приветствия, я подмигнул толстячку и плавно переместил руку к карману ветровки, к месту, где должен был находиться конверт. Совсем небольшой интервал времени миновал с тех пор, как я попал в сказку. У сказки, обычно, бывает хороший конец. Не верилось, ведь, по определению, сказки не существуют. Что, если это был сон? Уцепившись за шальную мысль, рука нащупала в кармане инородный предмет и вытащила его наружу. Дрожащие пальцы залезли внутрь конверта, перебрав содержимое поштучно. Глубоко вздохнув, я извлёк на-гора десять стодолларовых купюр и разложил их веером, вглядываясь в лик Франклина. Нет, лично к этому человеку я не имел никаких претензий, но вот, чётное количество президентов ассоциировалось с количеством пальцев на двух руках. Значит, Полина существовала, вполне вероятно, знакомые пальцы тоже касались этих купюр, и завтра я снова встречусь с ней. Заметив денежный веер, толстячок замер с недоеденным гамбургером во рту.
- Знаете, - выдавил он, - сколько можно за эти деньги купить двойных чизбургеров?
- Сколько?
- Две тысячи семьсот пятьдесят восемь по нынешнему курсу Центробанка.
- Математик?
- Хуже - банкир и работаю напротив.
- Скажи, банкир, разве счастье в количестве денег?
- Нет, счастье в их качестве. В качестве жизни.
- Но ведь жизнь, какая бы она не была, уже изначально является качественным явлением.
- Да, но немногие знают об этом.
Собеседник, наконец, отправил застрявший кусок в рот, быстро переживал его и захватил холёной пятернёй следующий экземпляр заморской выпечки:
- Могу подсказать, как шальные деньги превратить в заработанные.
Толстяк, явно не тянул на прорицателя. Чтобы немного охладиться, я воткнул соломинку в стакан и сделал пару глотков:
- С чего ты решил, что они шальные?
- По взгляду, как ты смотришь на них. Ты не знаешь о возможности денег и странный, потерянный вид твоего лица прекрасно говорит об этом. Многие люди завидуют богачам, но даже пальцем не пошевелят, чтобы попытаться выбраться из нищеты. А незнание – это фатальная ошибка бедняка. «Синица в руках» - отнюдь не мудрое решение. Заработав энную сумму, одноразовый счастливчик сразу же спускает её, не задумываясь о последствиях такого безрассудства. День, когда он не сможет добыть себе пропитание, наступит, и не в далёком будущем, какое бедняк рисует в своём воображении, а значительно раньше, когда он полон планов и надежд.
- Красиво говоришь. Но не рано ли ты записываешь меня в аутсайдеры жизни?
- Само накопление капитала – неблагодарное, рутинное занятие, но, как ни странно, в каждом живущем заложено такое свойство, это, как чип, вживлённый в тело человека с рождения и только надо в нужное время активировать его работу в организме. Чем раньше человек вспомнит об этом, тем лучше для него.
Молодой банкир явно тянул на лидирующий пост в министерстве финансов. Я открыл крышку и залпом опорожнил добрую половину коктейля:
- Ты ещё и хороший философ.
- В каждом человеке живёт философия, только не все пользуются её дарами. Я могу почти со стопроцентной уверенностью сказать, кем ты работаешь.
- Кто же я по твоему мнению?
- Охранник, недавно устроившийся в элитное заведение. Сразу видно, что тысячу «зелёных» ты раньше никогда не держал в руках. Скажу ещё больше: есть такая приятная болезнь, влюблённость называется. Чтобы комфортно переносить её, пациенту периодически требуется подпитывать болезнь развлечениями и подарками. Когда болезнь прогрессирует, пределы и границы финансовых средств не существуют. Словно под гипнозом мы заботимся, одариваем любимых, летим к ним на край земли, уносимся с ними на яхтах в голубую морскую гладь. А потом, когда вместе с деньгами исчезают материальные блага, спускаемся на грешную землю и с тоской задумываемся о содеянном.
Я чуть не лишился чувств. Кто же этот пожиратель американских ватрушек? Откуда такие заключения? Поистине, по внешнему виду нельзя судить о человеке. Толстячок вмиг превратился в кладезь знаний и ума:
- Но ведь каждый человек мечтает любить и быть любимым. Придёт старость, и человек с улыбкой вспомнит годы, когда парил на крыльях любви, когда, казалось, весь мир у ног. Разве ради такого чувства не стоит принести в жертву деньги?
- В жизни бездна соблазнов и важно не потерять голову. Разве ты не хочешь, чтобы для тебя штука была, как одна копейка?
- Да, я слышал, есть такие люди.
- Ты даже не представляешь, сколько их. Надо просто умело пристроить свободные средства. Пойми: деньги липнут к деньгам, в одной большой массе они плодят себе подобных, и их популяции разрастаются в неизмеримых количествах.
- То есть, штуку надо выгодно пристроить?
Банкир рассмеялся, промокая пот салфеткой:
- Вот именно: сейчас у нас несколько хороших предложений. Если паспорт с собой, милости просим в наш банк.
ГЛАВА 5
Через час я сменил валюту на пластиковую карту и направился в логово холостяка – комнату, снимаемую в новостройке. Хозяйка, добродушная женщина по кличке Кнопа, не докучала, да и особо не баловала. Страстью Кнопы были кошки, которым она посвящала две трети свободного времени. Прочитав объявление с текстом «ВОЗЬМУ КВАРТИРАНТА – ФЕЛИНОЛОГА», я не испугался последнего слова и сходу связался по номеру контактного телефона. Только познакомившись с квартирохозяйкой, я узнал, что фелинология – это наука о кошках. У Кнопы было двенадцать самок разных возрастов, пород и окрасов. С порога женщина принялась хвастаться грамотами и фотографиями с выставок, а я искренне восхищался, поочерёдно гладя мурок.
Хозяйка колесила по стране, а мне в качестве оплаты за жильё доверяла уход за дюжиной усатых. Курс молодого кошатника я одолел, научившись за месяц азам ветеринарии и уходу за животными. Кто-то из гостей дверью повредил лапку Варде, абиссинской красавице, так хозяйка сразу распорядилась демонтировать все двери, включая санузловские. В квартире кошки пользовались льготами и приоритетом: разгуливали по комнатам, столам, спали, где хотели, но справляли нужду в строго отведённом месте. Мурки, обычно, разбредались по просторной «трёшке», но под музыку Поля Мориа дружно собирались на трапезу.
Наиболее важным моментом своего бизнеса Кнопа считала вязку. К весне она начинала готовиться заранее, привозя «женихов» на смотрины в течение всего года. Хозяевами котов должны были быть только мужчины, и все они проходили обязательные испытания в постели Кнопы, ибо она считала, что способности кота-осеменителя должны быть сходными с хозяином-вязчиком. Учитывая отсутствие дверей, звуки вязки не умолкали ночи напролёт, причём партнёры постоянно перемещались из комнаты в комнату, урча и мяукая.
В мае-июне начиналась распродажа котят. Привитые двухмесячные малыши сидели в манежах, ожидая состоятельных хозяев. На первом году проживания я понял, почему Кнопа не смотрит телевизор. А потому, что все артисты, футболисты, акробаты, космонавты были её покупателями. Две трети вырученных средств хозяйка тратила на полноценное питание, а остатки оставляла себе.
Сегодня Кнопа была в отъезде. Мурки с порога бросились ко мне. Покормив их, я завалился спать, надеясь хорошо отдохнуть и прилично выглядеть на новой работе. Среди ночи лязгнул дверной замок…
Кнопа, как всегда, вернулась не одна. Еле различимый мужской фальцет изредка разбавлял непрерывную трель словоохотливой хозяйки:
- Кнопочка, ты уверена в целесообразности моего визита?
- Конечно, Лютик, это основное условие весенней вязки наших питомцев.
Надо сказать, Кнопа не любила паспортов, а значит, и всех составляющих: регистраций, отметок о семейном положении и фамилий с именами. Ей нравились клички, и не какие-нибудь, а именно те, которые максимально подходили новой жертве. В расчёт бралась внешность, характер, привычки, уязвимые места, которые она быстро определяла и выносила точное решение в виде одного заключительного слова. Причём кличка давалась безобидная, даже красивая. Меня она стала величать Шустриком в честь любимого телеведущего Савика Шустера.
- Кнопочка, мне ещё шпилить и шпилить, - в голосе слабовольного Лютика сквозило волнение.
Тяжёлые армейские берцы хозяйки, один за другим, рухнули на пол:
- Потерпи, Лютик, мы даже за стол не сядем – сразу начнёшь шпилить.
- Кнопа, я про машину…мне ещё шпилить двенадцать часов.
- Замучили тебя твои коты, Лютик, шпилить надо МЕНЯ, а не машину, и тоже двенадцать часов.
Обычно в процессе вязки свет включался во всех комнатах, так чтобы вязальщики могли использовать любую мебель в квартире, меня же не замечали, как будто я был частью квартирного интерьера, а не вынужденным аутсайдером. Сам аутсайдер, по желанию, во время представления мог занимать любое место в эротическом цирке-шапито: сидеть в кресле, лежать на кровати, обедать за столом в кухне или просто пользоваться толчком.
- Почему ты носишь армейские ботинки? – чувствовалось, что Лютик пытался отсрочить случку.
- А что, нравятся? Давай я надену их.
- А ремень…это мужской, военный, тяжёлый, с латунной пряжкой.
- Всё надену, всё, что хочешь, надену, ты только скажи, прикажи мне, будь настоящим самцом, РЕАЛЬНЫМ ВЯЗЧИКОМ.
Вместе с последними двумя словами ботинки пустились по квартире, щёлкая выключателем в каждой комнате. Всё! Представление начинается! На сцене включается свет, поднимается занавес, актёры бормочат себе под нос тексты пьесы.
Честно говоря, первое время меня возбуждали такие спектакли: я мог смотреть во все глаза, монотонно передёргивая конус, передвигаться по сцене и даже имитировать вязку, но все попытки пристроиться к сорокалетнему пульту Кнопы строго пресекались: я не существовал, а с призраками, как известно, фул-контакт невозможен.
Грохот ботинок и яркий свет разбудил двух кошек, спящих в ногах. Изящная ориенталка Регина вытаращила большущие синие глаза и сладко зевнула, а голубая британка Синтия уселась на задние лапы, готовясь к первому акту спектакля.
- А это берёзовая роща!!! – томно воскликнула хозяйка, щупая руками обои с одноимённым рисунком. – Когда ты в последний раз гулял среди берёз?
Мясистое тело Кнопы, горело огнём, жар её качающихся «пятёрок» чувствовался на расстоянии. Маленькие синие глазки алчно выглядывали из-за расплетённых рыжих волос. Ремень сполз, оказавшись между жидким пупком и взлохмаченным лобком. Короткие ноги с аппетитными ляжками, разведённые на ширину плеч, венчали чёрные, внушительных размеров берцы. Милитари-леди для полноты боекомплекта не хватало только гранатомёта.
- А это кто такой? – позади боевой фемины появился щуплый обнажённый пленный солдат с вяло торчащим посиневшим стручком.
- Это манекен, Лютик.
- В смысле, имя такое?
- В смысле, инвентарь для одежды.
Вязчик погладил мою голову, провёл по лицу и резко спустился к гениталиям, пропустив грудь и живот. Я замер, намеренно подыгрывая хозяйке. Лютик опустился на колени и понюхал мои ноги:
- Даже запах натуральный! Японский?
- Натуральнее не бывает.
- Чего это он сидит?
- Что же ему ещё делать?
- Манекены обычно стоят…
- Стоят, но у этого висит. Ладно, манекен, не заговаривай зубы, заезжай.
- Кнопа, я не могу в таких условиях…
- Это контракт с неплохими условиями. Разве ты не хочешь заработать?
Мужчина попытался растормошить «лютик»:
- Хочу, мне к весне надо обновить тачку.
- Садовую?
- У меня не сада.
- А что есть?
- Сквер.
- Тогда старайся, выполняй условия сделки, - Кнопа заглотила стручок, усиленно работая челюстями.
В дверном проёме показался питомец Лютика – зрелый«бенгал» внушительных размеров. Застав хозяина в странной позе, кот привстал на задних лапах, обнюхал периодически светящийся на поверхности хозяйский челночёк и занял место в партере рядом с Региной и Синтией. Инородное тело, между тем, максимально распрямилось, приняло боевую стойку, готовясь к финальному сражению. Кнопа, опасаясь задохнуться, взяла тайм-аут:
- О! Это уже не лютик, а настоящий Люфтваффе!!! Кстати, ты кто по профессии?
- Иллюзионист.
Пунцовые щёки женщины повисли, как уши спаниеля:
- Так это всё неправда?
- Ты о чём?
Кнопа захватила всей пятернёй разбухшее хозяйство иллюзиониста:
- О том, что я наблюдаю.
- Тогда повернись лицом к зрителям, а пойду, надену костюмчик.
- В смысле, пиджачок – фокус?
- Пусть будет пиджачок, если тебе в охотку подобный сленг.
Пока контрактник ходил за пиджачком, Кнопа повернулась к лесу передом, а к нам задом, демонстрируя во всей красе место планируемой вязки. Раскрасневшиеся губы набухли, вспотели, роняя горячие капли на ковёр, крупный розовый бутон, висящий кровавым фонарём наверху у входа, освещал заблудшему в непогоду путнику вход в спасительное жилище. «Бенгал» обнюхал поле боя, лизнул его, забрался на спину жертвы и разлёгся вдоль позвоночника. Мой «лютик» оказался не робкого десятка, готовясь принять живое участие в спектакле.
- А вот и пиджачок! – воскликнул Лютик, растягивая использованный презерватив.
- Он что, бэу?
- В каком-то смысле, бэу - я готовлю в нём раствор для мыльных пузырей. Кноп, смотри-ка, какой хоботок у твоего манекена!
Хозяйка поднялась с колен, вытаращившись на меня:
- Никогда бы не подумала…
- А тут не надо думать – просто садись сверху.
- Так он же не вязчик, а манекен, и у меня нет контракта с ним.
- Разве такой продвинутый манекен не может быть вязчиком? Давай испытаем! – мужчина схватил Кнопу за бёдра, подводя цель к орудию.
Испытания закончились, мгновенно достигнув апогея: горячая волна подняла и опустила, сознание затуманилось, словно перед концом света. «Манекен» разразился горючими слезами, так и не успев разобраться в тонкостях процесса. Лютик, скользнув по мокрой промежности рукой, игриво улыбнулся:
- Видишь, Кнопа, как решаются проблемы?
- Вижу, но ты зубы-то не заговаривай, начинай своё дело.
- А ты уверена, что хочешь этого?
- Что-то не так?
- Не так, - иллюзионист снял цветастый платок, покрывавший «лютик», продемонстрировал вместо него полуметровую «дубину» и повесил на неё хромированный стул. – Пройду насквозь!
- Это как?
- А вот так! – «дубина», словно шампур, проткнула ненасытное тело хозяйки, войдя спереди и выйдя сзади.
Кнопа вскрикнула от боли, обмякла и закатила глаза. Лютик усмехнулся, окинул зрителей равнодушным взглядом и направился к выходу вместе с живым шашлыком. Я сорвался с места:
- Лютик, ты далеко?
- Не дрейфь, Шустрик - верну в целости и сохранности!
ГЛАВА 6
Меня разбудила «сибирячка» Соня. Я перевернулся набок в надежде досмотреть сон, но наглая кошка настойчиво требовала своего, мурлыча и щекоча лицо длинными усами.
- Ну что, Соня, вернёт Лютик нашу хозяйку?
Кошка зевнула, широко раскрыв пасть. Взглянув на часы, я понял, что утренняя кормёжка не состоялась. Было пятнадцать минут четвёртого. И не ночи, а дня. С тоской взглянув на жёлтое засохшее пятно на простыни, я понуро заковылял в душ.
Как назло, отключили горячую воду, причём без предупреждения. Отключили, отрубили, отрезали, отказали, отняли, объе…объехали, отымели, запретили, распилили, переиграли, ограбили, увели, нае…наехали. Кто не знает этих до боли родных и домашних слов? Однако, при более тесном контакте выяснилось, что отключили не только горячую, но и холодную воду, а предсмертный хрип смесителя намекнул, что в ближайшие сутки не понадобится. Несолоно хлебавши, я поплёлся на кухню. Некоторый запас драгоценной влаги хранил двухлитровый «француз», но уровень жидкости находился где-то в районе половины. Итак, пятьсот граммов кошкам – я аккуратно разделил воду на две поилки, и такое же количество мне. На мытьё. На мытьё чего? На какую часть тела необходимо вылить драгоценную жидкость? С одной стороны, чистые волосы – это внешний вид, риспект, имидж, лицо фирмы и всё такое, а вот тело и я…я, вдруг, вспомнил странный сон. Точно, запах тоже имел большое значение, требовалось сделать выбор между лицом фирмы и её запахом. Положив говяжий фарш в микроволновку на разморозку, я решил, наконец, накормить мурок. Индикатор power загорелся и сразу потух. После минутной беготни по автоматам-счётчикам, я понял, что мурки опять лишатся довольствия: свет отключили, отрезали, отрубили и, судя по красивым русским словам за стенкой, надолго. Вылив остатки чайника в турку, я прихватил зажигалку и отправился в душ. Всего сто граммом воды хватило смочить волосы, а триста – смыть с них шампунь. Итого: сто граммов я сэкономил и от радости решил вылить оставшуюся воду на я…я не знал, достаточно ли будет такого количества для устранения запаха и смыва остатков эро-сна. А как же в восточных странах, где вода на вес золота? Думая о насущных проблемах арабов, я увидел себя в зеркале и ох…Ох, уж это мытьё втёмную! Флакон оказался хозяйским кремом-краской рыжего оттенка, и теперь добрая половина моих волос представляла собой медный карьер. Ну, на каком языке стоило бы пообщаться с тем, кто строил непонятки в зеркале? Наверное, на русском. Хорошо, попробуем. Слышь, братела, разве я не говорил тебе, что нехорошо пи….пиарить шампунь, полотенца, мыло, продукты, зонтики и другие туалетные хозяйские принадлежности? Говорил. Братела, разве я не говорил, что во время хозяйского расследования по поводу исчезнувших туалетных принадлежностей нельзя пи…писать голую правду? Говорил. Так вот запомни: ты получил по заслугам.
Цвет волос не устраивал даже кошек: они шипели, подозрительно глядя на моё отражение в зеркале. Что же делать, если меня не узнаёт даже родня? Ответ: обстричь ненавистные красные островки.
Стрелка часов неумолимо подползала к пяти. Тупые ножницы пошли в ход. После десятиминутного процесса я понял, что парикмахер с меня х…хороший. Нахлобучив хозяйское сомбреро, я поплёлся в ближайшую цирюльню. На стоянке скучал хозяйский Matiz с заклеенным целлофановой плёнкой боковым стеклом. Табличка, прикреплённая к латке, заставляла задуматься:
НЕ РВИТЕ ПЛЕНКУ ТАМ УЖЕ ВСЁ СПЕСТИЛИ
Также меня заставила задуматься нехилая очередь в продуктовом. Хвост очереди располагался далеко за пределами магазина. Ба, знакомые все лица!
- Фомич, что дают? – весело справился я, снимая сомбреро в знак приветствия.
Сосед поздоровался, перекрестился и перешёл на шёпот:
- Виталик, ты разве ничего не знаешь?
- Нет.
- Говорят, отравили воду…
Отключили, отрезали, отравили.
- Значит, очередь за противоядием?
- Нет, очередь за водой, обычной питьевой водой.
- А свет зачем отрубили?
- В таких случаях отрубают всё, что можно.
- При чём тут свет?
- Свет, воздух и вода – неразлучные друзья!
Я занял очередь и через несколько минут пристроился на стуле в коридоре парикмахерской эконом-класса.
- Вам в мужской зал или в женский?
Разве я думал, сидя с низко опущенной головой, что женщина-диспетчер обращается ко мне? После третьей попытки мы поняли друг друга:
- В принципе, мне всё равно.
Зал оказался мужским, а мастер – женщиной.
- Путем стриться? – китаянка африканского происхождения игриво улыбнулась, пряча раскосые глаза.
- А что же мы ещё будем?
- Холёсё. Как путем стриться?
- Приведите меня в порядок.
Китаянка извлекла из стола прейскурант цен и остановила палец на нужной строке:
- Поряток стоить пятесят руски юань.
- Почему так дёшево?
- Поряток наголо – холёсий поряток! – причём слово ХОЛЁСИЙ прозвучало так красиво и аппетитно, что я и впрямь захотел подстричься наголо.
В принципе, лысый охранник – строго и круто, я давно мечтал о такой причёске. Единственно, что удерживало от поспешного решения, было мнение новой администрации. Немного подумав, я махнул рукой:
- Холёсий!
Табличка, висящая на внутренней, стеклянной двери, сообщала посетителю, что магазин работает в двух режимах: СОБЕДОМ и БЕС-ОБЕДОМ. К моему приходу очередь рассосалась так же, как и вода. Сплыл с прилавков даже лимонад и его заморские заменители. Остался только алкоголь – вечный русский непотопляемый алкоголь в виде нескольких батарей бутылок различной формы и ёмкости. Отпустив любителя «беленькой», знойный продавец с греческим профилем лукаво подмигнула мне:
- Как всегда?
- Я впервые в этом магазине.
- Чё шифруешься, Комар? Больше бутылки за твоё сомбреро не дам. Говори, где слындил?
Я собирался свалить, но на выходе гречанка настигла меня и сорвала шляпу:
- Лады, уговорил: забирай литруху.
- Мне не это надо.
- Хорошо, бери, что надо, - улыбнулась гречанка, запирая дверь на засов.
Пока я обсыхал, женщина молниеносно освободилась от нижней части одежды и заняла боевую позу на столе с контрольными весами:
- Пяти минут хватит?
- У меня безвыходная ситуация…, - начал я, приближаясь к ней.
- Знаю, знаю, запасной выход тоже закрыт.
Бейджик на белом халате продавца частично стёрся, но я, широко раскрыв глаза, прочёл название фирмы
ПЬЮБОЛ ТАИС АФИНСКАЯ,
и имя продавца
ТИНА КИСДИДИ
- Тина, это как-то неожиданно, я не могу так сразу.
- Ты что, мальчи-и-к? – засмеялась молодая блудница, раскрывая тонкими пальцами вход в «греческие смоковницы».
Мальчик ожил и решил одним глазом взглянуть на своего обидчика.
- Ты не думай, я не такая..
КИЗДИТЕ СУДАРЫНЯ КИЗДИТЕ
Боеголовка набухла, ожидая приказа командира.
- У меня даже муж есть.
КИЗДИТЕ СУДАРЫНЯ КИЗДИТЕ
Стук в дверь чуть не разбил стеклянную дверь.
- Это кто?
- Наверное, покупатель..
- Какую сторону таблички он видит?
- БЕС-ОБЕДОМ, раз стучит. Пойди, переверни СОБЕДОМ, мне неудобно вставать.
Я повернул табличку. Юноша, увидев боевого командира, выкатил глаза, кивнул и исчез. Но вояка успел сдать свои позиции:
- Тина, мне нужна вода.
- Живая?
- Нет, обычная…
- Из-под крана пойдёт?
ГЛАВА 7
К семи вечера, уставший и лысый, я причалил к родной кошачьей пристани с ведром воды. Но пристань затопило, как и десятки квартир в доме. Воду включили так же, как и отключили, без предупреждения, а смесители, как известно, после холостой попытки не закрываются автоматически. Не расставаясь с ведром, я прошёл в коридор и остановился в изумлении: квартира напоминала пруд, в который местные жители несколько лет скидывали обои, гардины, занавески, журналы и кухонную утварь. Кошки, как зайцы Мазая, расселись на мебели и бытовой технике.
К девяти вечера, когда квартира приняла сухой вид, в дверь позвонили. Как же я удивился, увидев на пороге хозяйку и волшебника из ночного эро-кошмара.
- Кнопочка, ты уверена в целесообразности моего визита?
- Конечно, Лютик, это основное условие весенней вязки наших питомцев.
Неужели сценарий повторится? Если да, то следующая реплика будет звучать: «Кнопочка, мне ещё шпилить и шпилить». Так и вышло, а хозяйка, вместо того, чтобы возмутиться видом квартиры после потопа, сняла тяжёлые армейские ботинки и откинула их в дальний угол коридора:
- Потерпи, Лютик, мы даже за стол не сядем – сразу начнёшь шпилить.
Они не замечали меня или делали вид, что не замечали? Кто не хотел бы посмотреть сон наяву? Но, увы, минутная стрелка нацелилась на десятку, времени начала моей первой смены. Пока я переодевался, вязчики переместились в мою комнату. На кровати сидел манекен, как две капли воды схожий со мной. Закрыв глаза и уши, я быстро покинул квартиру, преодолел несколько лестничных маршей и выбежал на улицу. Накрапывал дождь. Автобусы, как назло, куда-то пропали, а до ближайшего метро было далековато. Частник, где же частник? Остановилась потрёпанная «девятка» жёлтого цвета, причём, как мне показалось, я ТОЛЬКО ПОДУМАЛ о частнике и вроде ещё не успел проголосовать. Даже дверь открылась, как будто приглашая меня воспользоваться услугами вечернего такси. Я плюхнулся на пассажирское место, а дверь, как ни странно, закрылась автоматически.
- На Петровку!
Водитель, молодой мужчина средних лет с пирсингованным лицом, врубил музыку на максимум и вышел поправить «дворники». Дождь усиливался, заливая лобовое стекло, но я успел заметить надпись на белой майке мужчины:
ПАРА – ШУТИЗМ - СПОРТ СМЕЛЫХ
Хотя владелец советского раритета сделал несколько попыток, щётки упорно не желали двигаться. Нет, водитель не скрутил их, и даже не демонтировал: он вырвал их, смял и закинул на крышу старой пятиэтажки. Я хотел выйти, но психопат успел оседлать свой металлолом, рвануть с места и за несколько минут набрать бешеную скорость. Дождь хлестал, как из ведра. Всё, это конец! В «боевиках» прыгают на ходу. А если это не кино? Что же тогда? «Металл» гремел не только в салоне, но и в наушниках рокера. Машина не тормозила, не останавливалась на светофорах, даже не сбрасывала скорость, временами казалось, что она просто находилась в воздухе, так как никакого ощутимого единства с землёй не существовало. Что если это самолёт?
ПАРА – ШУТИЗМ - СПОРТ СМЕЛЫХ
Это шутка или намёк на прыжок с парашютом?
ГЛАВА 8
Дверь открылась так же внезапно, как на автобусной остановке. Забыв поблагодарить каскадёра, я зашёл в знакомый подъезд и взглянул на часы: авторалли длилось двадцать пять минут. Значит, у меня в запасе оставалось полчаса. Консъерж сняла очки и вышла навстречу:
- Молодец, Виталий, что прибыл раньше, тебя ждут с нетерпением!
Прямо страна чудес! Бредовые сны сбываются, сумасшедший знает, куда мне ехать, незнакомый человек называет по имени. Какие ещё сюрпризы готовит вечер? Я успел пройти несколько метров, но женщина бесшумно догнала меня и каким-то образом оказалась между мной и лифтом. Что это: странная реальность или галлюциноген? Нет, совершенно точно: если бы консъерж пошла за мной, я бы услышал звук её шагов, дыхания, наконец, просто почувствовал бы её присутствие. Вывод напрашивался один: она ПЕРЕМЕСТИЛАСЬ в пространстве. Пока я размышлял над ситуацией, женщина спокойно растирала руки, рассматривая каждый палец. Она определённо напрашивалась на контакт, не на фул, а на контакт на наличие призрака. Я протянул руку, но тестируемая резко пресекла попытку:
- Виталий, лифт не работает. Придётся подняться по лестнице.
- На какой этаж?
- Разве вы не знаете? На последний, десятый.
- Но…
Но женщина так же бесшумно возвратилась на своё место, как и появилась у лифта. Глубоко вздохнув, я открыл массивную дверь, миновал небольшой, тускло освещённый холл, и вышел на лестничную клетку. Нестандартный марш большой длины уходил вверх, теряясь в полутьме. Я прошёл половину и остановился. Странно, в большой многоквартирный жилой дом в центре города никто не входил, не выходил из него, казалось, жильцов пригвоздили к телеэкранам или эвакуировали.
Вот и площадка второго этажа. Странно, вместо квартир стены с облупившейся штукатуркой. Тогда всё понятно - старый дом готов для сноса. Зачем же тогда аренда помещения и присутствие консъержа? Однако на третьем этаже квартир тоже нет. Марши настолько длинные, что на промежуточных площадках не хватает воздуха для нормализации дыхания после долгого восхождения. Приблизившись к площадке четвёртого этажа, я услышал слабые, едва различимые голоса, мужской и женский, причём мужской доминировал. Поиски людей ничего не дали, всё, что удалось, найти точку с оптимальной слышимостью.
- Это всё, что ты можешь сказать мне? – в мужском баритоне чувствовалась угроза.
Донёсся звук волочения какого-то предмета по полу.
- Клянусь, я сказала вам правду, - женский голос старался быть искренним, но в манере произносить слова угадывалась жертва.
Вместе со звонкой пощёчиной раздался звук падающего тела и отчаянный женский крик. Несколько тупых звуков, похожих на удары ногами превратили крики в стон. Женщину убивали, и я мог спасти её. Поиски дверей ничего не дали. Их просто не было, так же, как не было двух маршей: вверх и вниз. Казалось, кто-то намеренно хотел, чтобы я стал свидетелем убийства, прослушал всю сцену от начала до конца и вместе с тем ничего не смог сделать. К стону добавилось волочение предмета по полу.
- Я вырву тебе волосы, а потом все части тела. Говори, кто приказал тебе сделать это? Кто, кто, кто-о-о?!
Палач в чём-то обвинял жертву. В чём: измене, краже денег или банально наслаждался местью? Стон не утихал, а губитель, зная, что все действия его безнаказанны, даже не пытался скрыть факт пытки: не затыкал рот, не успокаивал, не давил на психику женщины. Куда я попал? Откуда на четвёртом этаже высотки подвальная сырость? Я осел на пол, не в силах что-либо предпринять. Крики, удары кулаком в стену не остановили палача. Пытка продолжалась. Стон, тем временем, превратился в мольбу:
- Что вы хотите, чего добиваетесь? Я всё вам отдам, сделаю, что хотите…
- Я знаю, что сделаешь, и будешь благодарна мне по гроб жизни…
Донёсся звук разрываемой одежды. Неужели маньяк мастерит верёвку для мученицы? Через несколько секунд каменный склеп наполнили душераздирающие, нечеловеческие крики. Они были где-то рядом, даже, может быть, за моей спиной. Я искал их, постоянно передвигаясь по площадке. Стоп! При удавлении такого звука нет. Что же это? Крики ослабли, постепенно переходя в стон, а затем в тяжёлое, монотонное дыхание двух горнов, мужского и женского. В какой-то момент показалось, что жертва уже не испытывала таких мучений, как несколько минут назад, казалось, она получала наслаждения от новой пытки. Внезапно возникшая мысль осветила сознание: жертву насиловали и по характеру звуков в помощи она не нуждалась. Отчаяние и страх сменились на возбуждение: мужское дыхание становилось чаще, порою переходящее в хрип и где-то в глубине души я пожалел, что хотел помешать соитию. Опустив голову, я пошёл в сторону лестничной клетки и к своему удивлению обнаружил марш, ведущий наверх. Голоса, тем не менее, не исчезли, они следовали за мной по пятам. Я увеличил шаг, затем побежал. Казалось, ступени никогда не кончатся. Когда ноги вынесли моё чугунное тело на промежуточную площадку, мужчина издал протяжный радостный победный вопль, который почти сразу же перешёл в смех, надрывный истерический хохот. Казалось, мужчина следовал за мной по пятам, направляя издаваемые децибелы непосредственно в уши. Вдруг, громкий хлопок прервал хохот. Эхо, наполнившее каменный мешок лестничной клетки, улеглось и стихло. Воцарилась тишина, тишина, о которой можно только мечтать, тишина, которая наступает только в раю.
Немного отдышавшись, я преодолел оставшееся расстояние и остановился на нужной площадке. Было половина десятого. Неужели кошмар на четвёртом этаже длился всего минуту? Вот и долгожданная дверь с едва заметными следами от снятого номера квартиры, одна из четырёх на площадке. Дверь открылась тот час же, хотя никто не нажимал на кнопку звонка. На пороге стояла она. В короткой юбке и ярко-зелёном топе, прикрывающем третью часть груди. В таком наряде Полина казалась ещё выше и элегантнее, а татушка выглядела ещё чётче и красивее.
- О-о-о!!! Какой красавчик! Тебе идёт лысина! Честно говоря, я хотела предложить тебе такую причёску, но в последний момент передумала. Молодец! Настоящие работники приходят загодя.
- Полина, я поднимался по лестнице. Лифт не работает.
Девушка мило усмехнулась, обнажив два ряда белоснежных зубов:
- Да ладно, только что на нём уехала Ланка.
Хотелось побожиться, перекреститься, рассказать услышанное. Я даже приготовил лаконичный рассказ, но на пороге появились две обворожительные модели, мило поздоровались со мной и прошмыгнули к лифту. Полина нажала кнопку вызова:
- Говоришь, не работает?
Девчонки попрощались с Полиной и зашли в кабину.
- Ну что, сказочник, пойдём?
ГЛАВА 9
В студии «потели» две топлесс модели и фото-мастер со строгими чертами лица.
- Это наш сторож? – поинтересовалась знойная шатенка, уловив интервал в съёмке.
Полина щёлкнула девушку по упругой попке и мило улыбнулась:
- Сторож на овощном складе картошку стережёт, а Виталий -охранник. Что, Бэллочка, нравится?
- Какой красавчи-и-к! – стройная блондинка запрокинула голову, выставляя аппетитную грудь на первый план.
- Работай, Римма, работай, солнце ещё высоко!
Шутка сработала: девушки рассмеялись, а мастер успел сделать несколько удачных снимков.
Полина сразу же заметила моё состояние: не каждый увидит рождение журналов, «горяченькие» снимки в которых будут обсуждать потом десятки тысяч мужчин. Модели не позировали, вели себя свободно и непосредственно, а мастер умело выхватывал каждый миг, мгновение, жест, улыбку, поворот головы, плеч. Казалось, я тоже участвовал в творческом процессе, мысленно пытаясь найти новое, свежее решение на райском островке в жестоком океане жизни. В глубине души я завидовал им: людям нравилась работа, кроме денег они получали удовлетворение, и атмосфера, царящая в студии – свидетель тому. Да, такая вот у них работа. А я потопчусь, да и пойду…заниматься неизвестно чем. Каждому своё. Оценив моё состояние, Полина рассмеялась:
- Хочешь поучаствовать?
Странно, но вопрос не застал врасплох. Я словно ждал подобного предложения:
- Неплохо бы.
- Окей, мы обсудим твоё участие в проекте. Захар, вы ещё долго?
- На сегодня всё.
Сразу же после ухода троицы, Полина проводила меня на рабочее место и включила аппаратуру.
- Напоминаю ещё раз: вмешиваться только в крайнем случае. Твоя работа – следить, а не действовать. В десять утра тебя сменят
На «коридорном» мониторе появилась дама средних лет в строгом, брючном костюме.
- Это Нина Андреевна - ночной администратор, диспетчер и кастелянша, её работа принимать заказы, провожать клиентов в номер и менять бельё. Повторяю ещё раз: видеонаблюдение нелегальное, о его монтаже не знает практически никто.
Через минуту Полина исчезла, оставив меня наедине со своими мыслями. Вот и всё: теперь я – чьи-то глаза и уши, теперь я чьё-то орудие наблюдения и слежки, теперь я – часть чьей-то жизни.
До полуночи время пролетело незаметно. Слезились глаза. Тишина и однообразная картинка гипнотизировали, страшно хотелось спать. Проглотив пару бутербродов и запив мучную пару чаем, я незаметно погрузился в дрёму.
Во втором часу ночи меня разбудили голоса из динамика. Взглянув на мониторы, я чуть не лишился чувств: вместо привычного интерьера спальни камера фиксировала кабинет тридцатых годов прошлого века. Сон улетучился, уступив место страху. За столом, покрытым зелёным сукном, чинно восседал средних лет мужчина в форме сотрудника НКВД, а в центре помещения на стуле томилась худощавая молодая женщина. Единственным украшением кабинета служили два портрета: Сталина и Дзержинского. Страх сменился на интерес и удивление, ведь клиенты могли быть разными, включая актёров. Может, студия взяла в аренду номер на час и теперь снимала сюжет допроса. Но вот задача: кроме следователя и подозреваемой в кабинете никого не было. Где съёмочная группа, режиссёр, камеры?
Мужчина отложил протокол в сторону, закурил папиросу, подошёл вплотную к женщине, глубоко затянулся и выпустил ей дым в лицо:
- Это всё, что ты можешь сказать мне?
Холодный пот пронзил моё тело с головы до пят: это был знакомый баритон из кошмара на лестнице, только теперь голоса материализовались в двух конкретных людей, и я мог не только слышать, но и наблюдать за их действиями.
- Клянусь, я сказала вам правду.
Теперь я не только слышал, но и видел искренность женщины. Если это была игра, актриса прекрасно исполняла свою роль. В тот же момент последовала пощёчина. Мужчина постарался вложить в удар всю силу – жертва упала вместе со стулом, ударившись головой о пол. Я инстинктивно потянулся к кнопке входа, но вдруг вспомнил слова Полины о вмешательстве в экстренном случае. Было ли садистское избиение беззащитной женщины именно тем случаем? Для каждого по-разному: в зависимости от воспитания и понимания нравственных ценностей. С этой минуты я уже не мог находиться в мягком кресле, вяло наблюдая за развитием событий, я собрался, сжался в комок, готовый в любой момент наброситься на зверя.
А следователь и не догадывался о слежке: сделав затяжку, он принялся бить женщину ногами, стараясь попасть в жизненно важные органы:
- Я вырву тебе волосы, а потом все части тела!
Пальцы дрожали, сжимаясь в кулаки. Потайная дверь не открывалась, как я не старался этого сделать. Как и час назад, женщину можно было спасти, вмешаться в конфликт, но…После минутного метания по комнате, я максимально увеличил изображение, неотрывно следя за экраном. Когда стоны жертвы превратились в мольбу, я схватил монитор и от злости саданул его о стену. Прочная техника не разбилась, продолжая вещание. Когда мозг потерял рассудок, глаза обнаружили открытую дверь, а ноги внесли моё заряженное тело в кабинет.
- Что вы хотите, чего добиваетесь? Я всё вам отдам, сделаю, что хотите…
Я знал, что последует дальше, что увижу, но в последний момент передумал вершить самосуд, вспомнив наказ начальницы.
- Я знаю, что сделаешь, и будешь благодарна мне по гроб жизни…
Когда насильник разорвал женскую блузу, я нанёс удар тыльной частью кулака, метя в затылок, но рука ударилась о невидимый купол, прозрачный колпак. Не думая о боли, я нанёс ещё несколько ударов, но тщетно: изнасилование происходило за крепкой прозрачной стеной, а я, как аутсайдер, мог только наблюдать за сценой преступления. Мужчину не интересовала классика: извращенец перевернул жертву, оголив женские ягодицы. Удар моего кулака в стену и нечеловеческий женский крик слились в одно целое, заполнив кабинет ночным кошмаром. Желая помочь, я кружил по комнате в поисках входа в невидимый лабиринт, но в любой точке обзора натыкался на стену. Теперь насильник поднял женщину на четвереньки, обхватив небольшую грудь руками. Казалось, пытка продолжалась вечность. Наконец, насладившись, садист перевернул жертву на спину. Она не потеряла сознание, глядя сквозь прозрачную стену мне в глаза. Теперь она не боялась, страх покинул её многострадальную душу и тело, она смирилась с палачом, не стесняясь наготы своего прекрасного тела. Поменяв позицию, следователь вторично овладел женщиной, накрыв её всем телом. Монотонное покачивание мужских ягодиц смешалось с тяжёлым дыханием, сопением голодного хищника. В какой-то момент женщина ожила, обняв насильника изящными руками за шею, а через минуту к сопению хищника добавился едва различимый стон лани. И к моему удивлению, стон уже не был страданием и болью – женщине нравилась пытка. Как и час назад, я пожалел о поступке и попытался возвратиться на место, но….Но теперь аутсайдер стал пассивным участником сексуальной сцены, наблюдателем, не имеющим никаких шансов к выходу на сцену. Тем временем агрессия переросла в возбуждение, возбудитель вырвался из плена, желая подключиться к свободной точке и имитируя полёт в свободном пространстве. Достигнув апогея, насильник победно завыл, разрывая мои барабанные перепонки…Женская рука потянулась к кобуре, извлекла наган, а палец плавно спустил курок. Хотя стреляли в упор, звук выстрела прокатился по стенам, точно палили из пушки. Тело следователя несколько раз дёрнулось и замерло, глаза закатились, а губы сцепились в предсмертной агонии.
Ситуацию спасла теплота женской руки.
- Как прошёл первый рабочий день? – Полина явно была в настроении.
Испуганно взглянув на мониторы и часы, я прокрутил в голове события ночи.
- Не переживай, уже одиннадцатый час. Иди в душ, приведи себя в порядок, а я посмотрю записи.
Холодная вода взбодрила. Смотря на себя в зеркало, я не верил, что существую, всё, что окружало меня, не имело ничего схожего с реальным миром. Человеческий разум. Смог ли сам человек пробраться в его закрома, изучить тайные тропы? Что движет нашим разумом, какие открытия ещё ждут нас на пути познания тайного, неизученного? Вполне вероятно, что человеческий мозг окажется миниатюрной копией мозга Вселенной.
- Неплохо для начала! – радовалась Полина. – Как тебе вчерашняя парочка?
Сердце ёкнуло. Неужели весь ночной кошмар существовал в реалии? Закутавшись в халат, я выплыл из душа, подкрался на цыпочках и слегка коснулся борта «каравеллы»:
- О какой парочке речь?
На экране монитора зрелый мужчина и юноша занимались любовью.
- Об этой.
- А больше там ничего нет?
- Ты что, проспал всю службу? – глаза Полины превратились в горящий факел. – Знай, существует камера, наблюдающая за тобой. А пока до вечера!
ГЛАВА 10
Кнопы, как обычно, не было дома. Покормив «мурок», я собрался прогуляться, но звонок в дверь помешал моим планам. По опыту, если кто-то ломится в дом, совсем необязательно открывать дверь. Люди делятся на плохих и хороших, однако хорошие при определённых обстоятельствах могут превратиться в плохих. Хорошие, в свою очередь, подразделяются на порядочных и непорядочных. Порядочный, к примеру, позвонит в дверь и обязательно подождёт для приличия, а непорядочный будет трезвонить, пока хозяин не откроет и не скажет всё, что думает о нежданном визитёре.
Возмутитель моего спокойствия не относился ни к тому, ни к другому типу: звонок длиною в пять секунд раздавался через равные интервалы времени по десять секунд. Сделав пару шагов на цыпочках, я аккуратно взглянул в дверной перископ: на пороге топтался бородатый га..гапон в квадратной шляпе и очках в розовой оправе. Может, он просто хотел попроситься посс..посмотреть на Кнопу. Честно говоря, не было никакого желания вступать с этим ссы..сырником в полемику, однако возмутитель спокойствия не желал расставаться с заветной кнопкой, чувствуя присутствие хозяев. На третьей минуте визитёр автоматически перешёл в разряд нехороших людей, что открывало более широкий диапазон для беседы с ним. Надо сказать, что спектр, на который расщепляется этот тип людей, широк и многогранен. Особенно в русском языке. Называть их можно с первой и по последнюю букву алфавита великого и могучего. Например «А» - алкаш, «Б» - балбес, «В» - вахлак, «Г» - га…сами понимаете, «Д» - дебил/дурак, «Ж» - жлоб – в общем, всем буквам найдётся подходящее слово.
Так вот, собираясь назвать зануду одновременно всеми буквами, я открыл дверь и вяло пропел:
- Извините, туалет на ремонте-е-е…
Бородатый га…гапон был не один: гигантский рыжий кот на кожаном поводке силился порвать верёвку, а хозяин изо всех сил удерживал его, дабы усатый не уничтожил дермантиновую обивку входной двери в дом невест. Гапон согнулся в реверансе и снял шляпу:
- А нам туалет и не надо.
- Что же вам надобно?
- Надобно Кнопу. Она здесь проживает?
- Здесь, но в данный момент её нет.
- Кнопа точка нэт?
- Что-то в этом роде. А вы кто, собственно, будете?
- Моя фамилия Дрючин…, мы с Кнопой договаривались…
- О чём договаривались?
- Как что: подр…подруга она неплохая. А вы кто, собственно, будете?
- Я её правая рука.
- Хорошо, рука, передайте, что я, то есть, мы приходили и хотели по..порадоваться друг другу.
- Давайте я запишу, чтоб не забыть: Дрочин, говорите?
- Нет, нет, Дрючин, проверочное слово «дрючить», но никак не «дрочить». Мы завтра на гастроли вылетаем, так что раньше через месяц не увидимся.
- Вот как! Вы артист?
- Да, мы с Вениамином – цирковой дуэт.
- Где же Вениамин?
Кот тот час же сделал сальто назад, встал на задние лапы и поклонился.
Так…раз кот крутит сальто и кланяется, значит, с головой не всё в порядке. Нужен проверочный вопрос, дабы доказать, что мне ещё рано в психушку.
- Как называется ваш дуэт?
- По-разному, смотря, в какой стране выступаем. Например, в России – Братья Дрючины, в Грузии – Дрючи-Швили, на Украине – Братья Дрючко, в Румынии – Дрюческу, а в Италии Дрючано Наваротти.
- Какой у вас коронный номер?
- Бег по вертикали.
- Это как?
- Нет ничего проще. Сивильдо ля домида!
Услышав приказ, кот пробежал вокруг всех четырёх квартир на площадке, на втором круге – по четырём стенам, а на третьем перебрался на потолок. Пока хозяин повторял подвиг питомца, кот опускался вниз навстречу « брату». Я закрыл глаза, не веря в реальность происходящего. Не может быть!
- Может, ещё как может! – поймал мою мысль циркач.
Значит, кот и человек – братья! Неплохо для начала. Проводив цирковой дуэт, быстро собрался и вышел проветриться. Оседлав первый попавший автобус, уселся на свободное место и уставился в окно. Скорость… в движении лучше думается, мысли формируются быстрее, компактнее укладываются в мозговом винчестере и легко выкладываются на рабочий стол. Вот и фонтан. Вышел и расположился на мраморном парапете, опустив ноги в воду. Справа длинноногая нимфа, млеющая под щедрыми лучами солнца.
- Девушка, можно вопрос?
- Даже два.
- Скажите, кот может встать на задние лапы, поклониться, а потом бегать по потолкам?
- Зависит от нюха.
- От какого такого нюха?
- Что нюхаешь, как нюхаешь и сколько нюхаешь.
- Если, допустим, хорошо нюхаешь.
- Тогда кот не только раскланяется, но и расскажет тебе сказку «Кот в сапогах».
Значит, прыгающего кота не существовало. Это не радовало. Наскоро перекусив в блинной, я купил билет в кино и расположился в мягком кресле. Фильм был ни о чём и ни о ком, натуральный трешак, выматывающий нервы. Не досмотрев половины, покинул зал. Приближался вечер, минутная стрелка, между тем, перевалила за половину десятого. Перекрестившись трижды, зашёл в дом.
На этот раз консъерж не заговорила со мной и не вышла навстречу. По её бледным губам я прочёл, что лифт не работает. На этот раз марши не казались длинными, а стены мрачными. Четвёртый этаж пролетел незаметно, а на лестнице, ведущей на пятый….Подул ветер, который по мере приближения к площадке становился холоднее. Я съёжился, обхватив себя руками. Ветер шевелил листья на деревьях, и они опадали, застилая площадку сплошным густым ковром. Я был где-то в лесу, но, кроме пустых, облезших стен ничего не видел. Вдруг, где-то вдалеке раздался плач грудного ребёнка, сначала несильный - новорождённый искал маму, но потом, сообразив, что остался один, заплакал сильнее, наполняя стены дома пронзительным, надрывным криком. Лестницы исчезли – я не мог вернуться и подняться: невидимый режиссёр хотел, чтобы я услышал сцену от начала до конца. Я чувствовал, как мороз сковывает хрупкое тельце ребёнка, как коченеют конечности, слабеет дыхание, останавливается маленькое сердечко. Пока я судорожно пытался помочь младенцу, за стеной шептались. Казалось, люди знали о происходящем, но не могли что-либо предпринять….или не хотели…
ГЛАВА 11
Дверь в офис не была заперта. Под тихие звуки саксофона шла обычная работа эро-студии. Я незаметно зашёл и уселся на диван рядом с очаровательной юной блондинкой. Девушка рассматривала документы, изредка поглядывая за работой в студии. Мою личность никто не замечал, словно я служил довеском к мягкой мебели. В принципе, я с удовольствием смог бы посидеть до конца смены, наблюдая за моделями, если б…я даже боюсь этого слова, если б не совесть. В очередной раз, когда блондинка отвлеклась от «бумажного» занятия, я привстал и натянуто улыбнулся:
- Вечер добрый! Ты, случайно, не знаешь, где Полина?
Документация тот час же превратилась в ненужный хлам. Юная особа отодвинула несколько бумажек на край стеклянного стола и повернулась ко мне:
- Разве я не смогу заменить её?
Вопрос был задан с оттенком лукавства и иронии. Пока я въезжал в смысл сказанного, она терпеливо ждала, буравя меня необычайно красивыми зелёными глазами.
- Дело в том, что…
- Дело в том, что в десять вечера ты должен приступить к своим служебным обязанностям, ведь так?
- Откуда такие сведения?
- Я хозяйка этого заведения, - девушка холодно протянула руку. – Меня зовут Софья Валентиновна. Можно просто Софья.
Хозяйка, как и её заместитель, не могла похвастаться красотой лица. Но касательно остального Софья ни в чём не проигрывала Полине, а в стиле одежды даже превосходила с лихвой. Короткое вечернее платье мягких зелёных тонов блестяще гармонировало с цветом глаз и в тандеме с удачно подобранными ювелирными украшениями составляло единый цельный сияющий изумруд женской красоты и обаяния. Плюс ко всему, покрой одежды отличался оригинальностью, простотой, и в то же время платье не подходило под casual.Что особенно поразило меня, это длинные точёные ноги, красоту которых хозяйка не прятала от окружающих под джинсами. Любуясь двумя белыми локонами, ниспадающими из-под высокой причёски, хотелось утонуть в этих распахнутых глазах и слиться с обворожительными, пурпурными губами в вечном поцелуе. Полина, Софья… Кто не любил в романтическом возрасте весь мир? Кто не мечтал любить и быть любимым? Кто не страдал от безответной любви?
- Так ты и есть дочь депутата с Кавказско – Ненецкого автономного округа?
Девушка мило рассмеялась, обнажая ряд белоснежных зубов.
- Без надёжного тыла не выжить: время такое. Как тебе первый рабочий день?
- Превосходно!
- Не смущают обнажённые красотки?
- Смущают? Сильно сказано. Полина обещала подумать над моим участием в проекте.
Вместо ответа девушка взяла меня за руку и подвела к распахнутому настежь окну.
- Проект – красивое слово, сильное и серьёзное. Скажи, что ты видишь там, за окном?
- Ночной город с миллионом огней.
- Это мизерная часть истинного пейзажа. Каждый человек видит свою индивидуальную картину в соответствии с пониманием жизни и представлении о Вселенной. Сколько людей – столько видов.
Софья сняла белые туфли-лодочки, ступила на подоконник и вышла на карниз. Рванув вперёд, я схватил её в охапку и возвратил на подоконник. Девушка не сопротивлялась, покоряясь мужской силе. Не хотелось выпускать беглянку из объятий, наслаждаясь теплом ноши через тонкую ткань платья.
- Софья, ты же не самоубийца?
Рассмеявшись ещё громче, она слегка обняла меня за шею:
- Скажи честно: тебе нравится держать меня в объятиях?
- Мало бы кто из мужчин ответил отрицательно.
- А что бы ты ещё хотел?
Неожиданный вопрос застал врасплох. Действительно, что может хотеть мужчина, заключая в объятия жар-птицу в женском обличии?
- Не мучайся. В такой ситуации мозг мужчины работает примитивно и однотипно, - Софья оттолкнула меня, поставила одну ногу на карниз, сняла платье и кинула его на пол.
Я замер от неожиданности, мысленно надеясь на помощь работников студии, но те вели себя так, будто голая хозяйка ежедневно прогуливалась по карнизу.
- Нельзя запрещать человеку делать то, что он хочет, - в голосе её не было дрожи и волнения. – Не желаешь составить компанию?
Компанию ментальной пациентке? Неплохое предложение. Хотя иногда для достижения цели достаточно совершить сумасбродный поступок.
- Было бы неплохо.
- Чего же ты ждёшь? Присоединяйся! – Софья поставила вторую ногу на карниз и подняла руки вверх ладонями наружу.
Я забрался на подоконник, не без страха вглядываясь в грохочущую, каменную бездну мегаполиса.
- Не бойся, страха нет, раздевайся и выходи!
Словно под гипнозом я снял одежду и вышел на карниз. Софья тот час сжала мою руку:
- Правда, страх улетучился?
Зуб не попадал на зуб от холода, смерть раскрыла свои объятия, приглашая в своё безмолвное леденящее царство. Я кивнул, не в силах произнести хоть один звук.
- Не бойся, поначалу страшно, но через минуту страх покинет твою душу, а тело будет парить в неге, послушай, как спокойно бьётся моё сердце, - она положила мою руку себе на грудь.
- Чувствуешь биение?
Небольшая, но упругая грудь с острыми сосками и городской шум мешали почувствовать ритм сердца. Страх, действительно, прошёл, уступив место другим чувствам и желаниям. Я опять кивнул, изучая на ощупь местные красоты. Компас пришёл в движение, указывая верное направление. Софья сразу заметила движение и взяла управление навигатором в левую руку:
- Капитан рвётся в плавание?
- С природой не поспоришь.
- Днище протекает, надо заткнуть его.
Стараясь не делать резких движений, я переместил руку к днищу. Софья оказалась права: посудина дала течь, пальцы скользили по стенкам, пытаясь глубже изучить характер пробоины.
- Надо отшвартовать шхуну, пойдём, я знаю хороший док, только надо дойти до угла.
Расстояние до угла навскидку составляло не менее пяти метров, которые надо было преодолеть, постоянно прижимаясь спиной к стене. В принципе, у меня был выбор: вернуться назад или пойти за сумасшедшей. Пока я решал, покорительница городских фасадов без особых проблем преодолела половину отрезка. Босые ноги остро чувствовали холодный камень. Шаг. Ещё шаг. Ещё. Вот я почти догнал её.
- Я была уверена в тебе, - весело пропела Софья.
Через минуту мы достигли угла. Она перевела дух и повернулась ко мне:
- Мы у цели.
- Но я ничего не вижу.
- Надо подняться по лестнице.
- Какой лестнице, разе мы не на последнем этаже?
В ответ Софья плавно повернулась лицом к стене, взялась руками за железные прутья и поднялась на первую ступень. Когда она преодолела два метра, я занял её место на карнизе, поднял голову и увидел необычайное зрелище: вкупе с движущейся нижней частью обнажённой нимфы, в сером, слабоосвещённом небе появлялись новые этажи. Через несколько минут Софья достигла окна, открыла его и влезла внутрь. Я последовал её примеру, но оказался в кромешной тьме.
ГЛАВА 12
Надежда! Чудо! Красивые, ёмкие и вместе с тем грустные русские слова. Кто-то ждёт изменения социального статуса с ростом личного благосостояния, кто-то ждёт долгожданной любви, смерти начальника, сына с войны, а кто-то считает последние деньки в тюремной камере. Иногда мечты сбываются, но чаще всего, нет - светлое будущее, на которое надеялись, не придёт, а если придёт, то в кастрированном виде. Однако, без надежды современная жизнь невозможна. Представьте хоть на минуту, что это феерическое понятие вдруг исчезло. Сразу же девяносто процентов чиновников различных уровней останутся без работы, а народ лишится активизатора. Представьте, что с завтрашнего дня автобусы и поезда начнут ходить строго по расписанию, чиновники перестанут хамить людям и брать взятки. Судьи начнут чтить Конституцию, а очереди, в том числе на жильё, исчезнут. Силовики прекратят выбивать показания, а банки не будут грабить вкладчиков. Исчезнут наркоманы, обманутые дольщики, бомжи, маньяки. За политические взгляды прекратят преследовать, наследие Союза не будет разрушаться, а капитал возвратится из офшоров в родные пенаты. Выделять средства на лечение больным детям начнёт государство, а не громко кричащие о себе благотворительные организации. Властные структуры вдруг начнут исполнять свои прямые обязанности, а не устраивать судебный цирк-балаган над девушками – соплячками. Жизнь станет неинтересной, скучной, обыденной и монотонной, как в какой-нибудь гов…горной Швейцарии. Не о чем будет судачить на кухнях, скамейках, офисах, дачах, в поликлиниках, производственных цехах и воинских частях. Что мы будем обсуждать, если каждого первого числа не будут дорожать продукты и коммуналка? Кого мы будем критиковать, если вдруг иссякнут миграционные потоки? Ах, как интересно поутру включить «ящик» и с замиранием сердца узнать, что опять где-то громыхнуло, полыхнуло, затонуло, развалилось. Кого-то арестовали, посадили, убили, сожгли и утопили. Привычно и грустно сознавать, что в любую минуту можешь оказаться на их месте. Как интересно, скопивши за год на зарубежный отдых с семьёй, в турецком сра..средиземноморском отеле узнать, что фирмы «Тур где пальма» не существует. Как чертовски забавно опоздать на работу вместе с тысячей других автомобилистов только из-за того, что блондинка перепутала «встречку» со встречей с бойфрендом, а дорожная полиция задержалась на пару часиков.
Народ привык жить в тонусе, напряжении и относительно спокойный день воспринимать как нонсенс. Надо ежедневно, в обязательном порядке посредством рейтинговых шоу обещать народу светлое будущее: вот завтра, на следующей неделе, в следующем месяце или, точнее, в следующем году это светлое будущее придёт. Хотя никто не представляет, какое оно, это будущее. Только все прекрасно понимают, что никто его никогда не даст: ни Бог, ни царь и не нацбол, потому как будущее не приносят на блюдечке – его заслуживают. Настоящую свободу возможно завоевать только РЕАЛЬНОЙ КРОВЬЮ и крайне важно знать, как правильно распорядиться ею. А пока что митинги белых ленточек в политическом микроскопе рассматриваются как онанизм незрелых сперматозоидов. Опять же всё по историческому сценарию: одни устраивают уличные шоу, а другие с завидным интересом наблюдают за клоунами с экранов телевизоров и мониторов. Не все, далеко не все хотят быть главными уличными персонажами, ожидая волшебника, который прилетит и сразу решит все проблемы. Поэтому-то закон «Вот барин придёт, он рассудит» в России будет актуален вечно. Тут уж не стоит беспокоиться – свято место пусто не бывает - он придёт, обязательно придёт, только рассудит по русскому стандарту: НЕ ПУЩАТЬ, а лозунг «Придём к победе коммунизма» сменит на какой-нибудь другой: например, «Догоним Португалию к середине века» или на более замысловатый «Россия вперёд!»
Чтоб народ не находился в состоянии мёртвого штиля и спячки, необходимо хранить его в агрессивном состоянии, иначе он превратится в инертную бесплодную сперму в политической уретре государства. Отсюда и правители с карманной избирательной системой, депутаты с антинародными законами, министры, принимающие дурацкие решения, коррупционеры, превращающие народное достояние в своё собственное и, естественно непосредственные исполнители – стрелочники, проводящую программу нон-стоп по уничтожению народа. Никого из них нельзя обвинить конкретно: всё проходит инстинктивно, на подсознательном уровне, каждый кровосос сосёт свою порцию на определённом месте народного тела. Сценарий один и тот же, сыгранный на политической сцене государства сотни тысяч раз в течение многих веков. Меняются лишь декорации, костюмы и актёры на главных ролях, тупо бормочащие о необходимости проведения демократических реформ.
Народ давно осознал, что будущее ему, по сути, и не нужно, жизненно необходима НАДЕЖДА на него и это основная фишка концепции «Россию умом не понять». И неважно, что народ вечно будет доедать крохи с барского стола, неважно, что сырьевой придаток – это судьба, - важно не отобрать у него сказку с хорошим концом, НАДЕЖДУ – некую неосязаемую, размытую субстанцию, играющую лидирующую роль в управлении целыми народами и государствами.
Вот и я, теребя стрелку компаса на холодном полу, ждал, надеялся, что она придёт, найдёт меня в темноте, обнимет, согреет своим теплом. Где-то в глубине души я осознал, что ожидание – в эмоциональном смысле более важная часть любовной игры, чем сам финал. Учащённый пульс, дыхание, пот, мелкая дрожь, хаотичная, спонтанная работа мозга. Поймал себя на мысли, что это приятные, доселе неизведанные волнующие чувства, это блаженство с райской музыкой ощущений и невиданного полёта влюблённой души. Надежда на встречу, любовную прелюдию и….
Слив ассорти из добрых чувств, я осознал, что контактное лицо просто исчезло, растворилось в темноте комнаты НАДЕЖДЫ и надеяться больше не на что. В конце концов, мне пришлось встать и на ощупь обследовать помещение. Старания были щедро вознаграждены: моё истерзанное тело нашло кресло и растворилось в нём. Я закрыл глаза, мечтая заснуть, но…Но включился свет, вернув меня с неба на землю: это был мой рабочий кабинет с родными мониторами. Вскочив с перепуга, я обследовал предметы, намеренно касаясь руками каждого из них. Камеры фиксировали обычный квартирный интерьер. Казалось, события прошлой ночи произошли только в моём воображении. Усмехнувшись, я принял душ и заварил кофе, но когда вновь взглянул на мониторы, раскрыл рот от неожиданности: кровать заняли клиенты. Мужчина и женщина средних лет неподвижно лежали на спине. Казалось, это были гигантские куклы, недавно извлечённые из пыльного футляра. Я приблизил изображение и ужаснулся: глаза людей были мутными, бесцветными и совершенно неподвижными, как будто их недавно удалили, а в пустые глазницы вставили стеклянные бусинки. Что связывало этих людей: любовь, секс или брак? Что привело их в отель в столь поздний час?
Тихий, едва слышимый детский плач нарушил мои рассуждения. Я протёр глаза, вглядываясь одновременно в четыре монитора. «Кукла» внешне похожая на мужчину, медленно повернула голову к женщине:
- Слышишь плач Лауры?
- Да.
- Но ты говорила, что подкинула её детскому приюту.
- Я не соврала.
- Принеси её.
Плач, между тем, усилился. Женщина медленно поднялась, пересекла спальню и распахнула дверь:
- Но здесь никого нет.
- Она уже десять лет преследует нас. Сколько это ещё будет продолжаться?
Женщина опустила голову, закрыв лицо руками. Ребёнок уже не плакал, он требовал помощи и заботы, а надрывный крик его заполнил стены, пробрался в сознание, разрывая черепную коробку. Поиски ребёнка не увенчались успехом. В отчаянии я разбил один из мониторов, поранил руку и пошёл в подсобку обработать кровоточащую рану. Но вернулся уже не в кабинет, а в спальню. Куклы заняли своё место на кровати, повернув в мою сторону слепые глаза. Порывистый холодный ветер с дождём раскрыл дверь настежь, едва не сбив с ног. Мокрая листва заслонила глаза и рот, перекрыв дыхание. Шум ветра смешался с детским криком. Я освободил глаза, но куклы уже были возле меня.
- Принеси нам Лауру! – хрипел мужчина, широко расставив костлявые руки.
- Верни нам нашу дочь! – женщина пыталась поймать меня.
Я сделал шаг назад, силясь преодолеть силу ветра, и закричал, что было мочи…
Кто-то настойчиво пытался растормошить моё бренное тело. Я закрывал голову руками, имитируя защиту. Наконец, воспалённый мозг сообразил, что меня хотят разбудить, а не убить.
- Привет, Полина. Что-то не так? – я несказанно обрадовался возвращению в реальный мир.
- Ты кричал, как резаный. Плохой сон?
- Я бы не сказал…
- Как прошло дежурство?
- Вот Софья…
Лицо Полины замерло в странной улыбке:
- Вы что, знакомы?
- Она вчера встретила меня..
- Ты шутник, Виталик. В студии вчера никого не было, а Софья только сегодня вечером возвращается из Румынии.
- Кто же тогда открыл входную дверь?
- Виталик, всё очень просто: в студии электронный сенсорный замок, считывающий отпечатки твоих рук, и ты прекрасно знаешь об этом. Попытка развеселить меня?
Было весело, даже очень. В доказательство я хотел описать внешность Софьи, но передумал, увидев серьёзное лицо Полины.
- Не каждому удаётся это.
- А ты попытайся, может, повезёт.
Аппетитный запах, заполнивший все щели нашей лестничной клетки, выкручивал желудок наизнанку. Неужели кому-то сказочно повезло с женой? Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Очень бы я хотел поучаствовать в этом эксперименте. Домашняя пища, приготовленная от души! Что может быть лучше и полезнее? Любовь? Хороший вопрос. Но ответ на него прост и в меру строг: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Я всегда представлял себя в центре большого семейства, где тёща, жена, бабушка и дети лепят пельмени, а потом, когда, наконец, обед готов, садятся за большой стол и съедают в зависимости от величины желудка. Говорят, что семейные мужчины живут дольше, чем холостяки. Я готов был жениться в туже минуту, но от этой мысли, как ни странно, не становилось сытнее, а слюна бежала, как у кобеля во время случки.
Это был жареный лук и мясо, а ещё специи. Чем выше я поднимался, тем аппетитнее становился запах. В принципе можно было воспользоваться лифтом, но сногсшибательный аромат затягивал наверх, напоминая о прелестях семейной жизни. На площадке третьего этажа меня чуть не сбила девушка-пампушка в расписном переднике. Она, как танк, направлялась вниз, уничтожая все преграды на своём пути. Вот этой-то преградой, как раз, я и оказался. Спасли перила и большое желание поесть когда-нибудь пельменей ручной лепки.
- Извините, - скромно пробурчала она, вы, случайно, не слесарь?
Обида чуть не взорвала меня изнутри. Уже второй раз девушки видели во мне слесаря. Неужели эти мужские черты какие-то типичные для этой профессии? Ну, может, нос под болт заточен, или рот, как гайка. А руки, как напильники. Это, конечно, смешно, но опытные психологи почти на семьдесят процентов определяют профессию человека. Например, мент: алчущий, всегда недовольный взгляд, тупая ухмылка, тонкие губы и прямой нос. А ещё стрижка, как будто их стригут в одном инкубаторе.
Проглотив обиду, я нашёл силы улыбнуться пампушке:
- А что, я на самом деле похож на слесаря?
- Ну, вы в униформе…
Железная логика! Если в униформе, значит, слесарь. Дело в том, что некоторые люди и не хотят разбираться в знаках различия. Было бы неплохо для таких непонимак крупными буквами записывать название профессии на спецовке, униформе и другой одежде. Например, на спецовке сантехника писать САНТЕХНИК с обязательным рисунком трубы и унитаза. На форме полицейского писать МЕНТ с рисунком наручников, дубины и нагана. На халате врача писать ДОКТОР и рисовать шприц с клизмой.
- Нет, к сожалению, не слесарь.
Но пампушка не унималась, тряся килограммовыми батонами под цветастым халатом:
- А кто же?
- Дегустатор.
И без того лупатые глаза девушки чуть не вывалились из орбит:
- Это правда!?
- Правда, правда, - нагло соврал я, пытаясь прорвать мясную оборону.
- Так вы-то мне как раз и нужны!
Восклицательное предложение прозвучало звонко и сердечно. В принципе я был не против развлечься, но…
- В качестве кого?
- Дегустатора, кого же ещё. Я готовлюсь к выпускным экзаменам на повара элитной кухни, поэтому хочу, чтобы сняли пробу с моего блюда.
«Моё блюдо» томилось за тканью халата, принуждая «твоё блюдо» совершить грех.
- Я согласен, но только учтите: дегустация – это самая точная наука на земле, ни в коем случае не требующая спешки.
- На всё согласна, - повар элитной кухни крепко зацепил меня за рукав и, как удав кролика, поволок в своё элитное жилище. – Кстати, вы лицо какой фирмы?
Очень хотелось взглянуть в зеркало, чтобы точнее определить фирму, соответствующую моему лицу, но повар застыл в ожидании ответа.
- Всё равно вы не знаете.
- Почему не знаю? Их две и обе лицензированные: «Пробуй сегодня, а то завтра будет поздно» и «Последняя ложка дегустатора».
- Нет, нет, я - И.П. при НИИПТ
- Что за зверь?
- Индивидуальный предприниматель при научно – исследовательском институте пищевых технологий.
- Даже так?
- А вот так!
- Значит, сам Бог тебя послал
- Послал, послал…
Ознакомительная беседа продолжилась у двери с двумя глазками.
- Вот здесь я и живу. Дверь захлопнулась, теперь я не могу войти в квартиру. А там на плите…
Слово «плита» подтолкнула к действию.
- Давай ключ. Кстати, зачем второй глазок?
- Дегустатор, как тебя зовут?
- Виталий.
- Агата. Виталий, разве ты не видишь, что второй глазок располагается намного ниже первого, почти на полу?
- Вижу. О чём это говорит?
- Говорит о том, что хозяин в любом состоянии может узнать, кто пожаловал.
- Разве нельзя просто спросить «Кто там»?
- Нельзя. Есть люди, которые совсем не жалуют, а ботинки у них одинаковые, казённые. Повторяю: дверь захлопнулась. Прояви инициативу.
- Это как?
- Могу дать наколку. Что делает муж, если жена не пускает в дом?
- Как что, идёт к другой жене.
- Это правильный муж. А неправильный?
- Стучит, просит впустить его.
- Верно. Это когда неправильный трезвый. А если неправильный пьяный?
- Неужели ложится на коврике перед дверью?
- Нет, дорогой Виталик, на коврике ложится собака, а неправильный пьяный муж вламывается в дом вместе с дверью.
Я много раз видел, как это делается в кино: довольно интересно, даже забавно. А вот на практике…В том-то и дело, что не было, не было у меня такой практики. Вроде бы надо разогнаться и толкнуть дверь плечом. А, может, ногой?
- Как-то неудобно…
- Неудобно мне, женщине, а ты – мужчина. Тебе сам Бог велел!
Я разогнался и с силой ударил дверь плечом. Плечо пронзила резкая колющая боль, рука опустилась, как плеть, но клятая дверь, за которой меня ждал сытный обед, не открылась. Боже, кто выдумал эти двери? Сколько сейчас людей в мире не может войти в жилище, покинуть его? Сколько узников томятся за дюжиной металлических засовов? Сколько подростков сидят под домашним арестом? Кто сказал, что жители юрт и шалашей дикие люди? Есть же племена, в которых можно заходить в любой вигвам и спать с его обитательницей.
Пока я рассуждал на эту тему, пампушка с разгона бросилась на врага. Замок не стал сопротивляться, сдав крепость без боя, зато повариха – хулиганка эффектно грохнулась на пол, засветив гигантские труселя в горошек.
Кухня относительно большой площади служила хорошим плацдармом для поварихи – студентки: три рабочих стола с набором техники, включающей в себя миксеры, блендеры, комбайны, хлебопечки, мясорубки разных размеров, два десятка ножей, микроволновки и, конечно же, красавицу – печь, в которой томился предмет моей дегустации.
Агата отключила духовой шкаф, ловко надела варежки, открыла дверь и извлекла противень.
- Мясо по-монастырски. Ты дегустировал когда-нибудь такое блюдо?
- Конечно, это, как раз, тема моей диссертации. Я объездил почти все монастыри мира.
Пампушка с гордым видом подала небольшой кусок на блюде с золотистой каймой:
- И в Шаолиньском был?
Ловко подцепив вилкой, я отправил весь кусок в рот:
- Не был, а жил.
- Но, вроде бы китайцы едят только рис.
- Это только по телику. На самом деле монахи едят говядину, а больше всего свинину. Животные гуляют по горам, а ночевать приходят в монастырь. Современные китайцы вместо риса лопают продукцию ВТО.
Мясо тупо упало в желудок, ещё больше раздразнив аппетит. Агата с интересом взглянула на пустую тарелку:
- Ну как?
- Ты о чём?
- О том, что было на тарелке.
- Знаешь, что-то не распробовал, дай-ка ещё, и больше, не жалей на науку. Самое главное: не отвлекай меня, пока я сам не задам тебе вопрос.
Пампушка выполнила заказ на все сто, наполнив тарелку в два слоя. Когда три четверти обеда были съедены, я вытер пот и откинулся на спинку стула:
- Знаешь, чего не хватает для нормального процесса?
- Чего?
- Вина.
Пампушка молниеносно произвела ревизию бутылок в кухонных шкафах.
- Только водка.
- Наливай сто пятьдесят мне и себе.
- Зачем так много?
- Вся дегустация начинается со стакана, - я маханул водку залпом и положил в рот кусок мяса. – Понимаешь, рецепторы дегустатора обязательно должны пройти санобработку, иначе датчики рецепторов будут барахлить.
- Даже так?
- Целый институт работает над свойствами рецепторов.
Агата повторила мой подвиг. Алкоголь упал в желудок, просочился в вены, наполняя кровь приятным теплом. Голова поплыла, чувствуя эйфорию:
- Как тебе парочка?
- Твикс?
- Нет, мясо с водкой.
- Нормально.
- Теперь я буду доедать твоё блюдо, а ты медленно рассказывай, как приготовила его.
Я опрокинул ещё столько же, закусил солёным огурцом и с интересом заглянул внутрь халата. Пампушка показалась не столь страшной и толстой.
- Нарезаем тонкими ломтиками двести граммов маргарина и раскладываем их на противень. Полтора килограмма телятины режем на сантиметровые кусочки, отбиваем с обеих сторон и раскладываем поверх маргарина…
Картина была бы совсем другой, если бы не этот халат.
- Солим и перчим по вкусу. Ждём несколько минут. Мясо должно дать сок.
Как же раздеть её?
- Нарезаем две больших луковицы и покрываем мясо мелким слоем.
- Стоп!
- Что-то не так?
- Дело в том, что телятина находится в тесной связи с рецепторами кожи повара, и качество пищи напрямую зависит от соотношения телятина – кожа
- Невероятно!!!
- А сколько их открытий трудных и гений, парадоксов друг.
- Что ты сказал?
- Что я могу исследовать твою кожу, но…
- Исследуй, исследуй, я заплачу.
- Хорошо. Прими душ и возвращайся.
Пока Агата мылась, я допил бутылочку. Пампушка подошла почти вплотную, тряся прелестями. Взяв в руку батон, я помял сосок, имитируя научный интерес.
- Да-а-ас…невероятный случай…
- Что такое?
- Почти идеальная взаимосвязь..
Скользнув по животику – батуту, пальцы проникли в промежность с густой растительностью.
- Невероятный, невероятный случай…
Скрипнула входная дверь. Мужской бас раздался, как гром средь ясного неба:
- Прекрасно! Хорошая жена всегда встречает мужа вкусным обедом!
Агата радостно выбежала в коридор, тряся батонами:
- Витя, нам повезло, дегустатор пришёл!
«Вам повезло, а мне с третьим этажом не очень», - подумал я, раскрывая окно.
ГЛАВА 13
Убив свободное время на улице, я прибыл на работу за полчаса раньше. В дом заходить не хотелось, не хотелось встречаться с призраками и видеть зло. Удерживали аванс и контракт. А ещё я хотел увидеть девушек. Но это не основное: какая-то невидимая сила тянула меня в дом, дом, который хранил тайну, и желание разгадать её сметало все сомнения напрочь.
На этот раз место консъержки пустовало, но её взгляд, холодная улыбка, дыхание, лёгкая поступь присутствовали везде, где только возможно: на стенах, маршах, площадках и потолках. Антураж, царивший в пустынном, сыром подъезде свидетельствовал о бессменном дежурстве её таинственной обитательницы: вот-вот она пробьётся через толщину стен, спустится пауком, прошмыгнёт крысой, залетит летучей мышью, прискачет белой лошадью, прошипит ядовитой гюрзой, зарычит голодной львицей. Хотя я беспрепятственно прошёл к лифту, остро чувствовал, что за мной наблюдают, контролируют каждое движение, следуя буквально по пятам. К удивлению, лифт послушно открылся, гостеприимно приглашая в свой маленький уютный мир с ковром и зеркалами. Я нажал нужную кнопку, кабина проехала несколько этажей и остановилась. Свет погас, но на одном из зеркал почти сразу появилось тусклое свечение, подсветка, позволяющая ориентироваться в темноте. Кто-то слегка коснулся спины. Я резко обернулся и вздрогнул: в зеркале было лицо консъержки:
- Милости просим!
В тот же момент дверь открылась, я выскочил, как ошпаренный, бросился вниз по лестнице, но половина марша зависла над пустой лестничной клеткой, отрезая путь к отступлению. Поиски пути наверх также не увенчались успехом: выбившись из сил, я опустился на корточки передохнуть. В тусклом свете за углом что-то блестело. Предметом оказался хромированный стул без спинки, но когда я сел на него, услышал голоса Полины и Софьи. Хотя стены не позволяли чётко различить слова, всё же я понял, что речь шла обо мне. Они обращались к невидимому собеседнику, но, не получив ответа, продолжали перекрёстный допрос. Я понимал каждое слово, но смысл целых предложений терялся, так как в пределах фразы слова не были связаны общим смыслом. Наконец, голос Полины произнёс членораздельную речь, дошедшую до меня, как «Если ты согласен, иди. Путь свободен». Ответ был коротким, но до боли знакомым. Там, за толщиной стен был мой голос, ответивший «ДА».
Свободный путь оказался коротким: довольно скоро отдохнувшие ноги привели к нужному месту. Казалось, ничего не изменилось за двенадцать часов: никто не приходил, не открывал старую потёртую дверь, даже не касался её. Я положил ладонь на верхнюю часть полотна и плавно опустил вниз, пытаясь найти следы пыли, но пальцы нащупали вогнутое место от старого номера квартиры. Это были три шестёрки.
Дверь открылась плавно и бесшумно, приглашая постоянного обитателя в свой эро-мир. Комнату освещали несколько свечей в антикварных подсвечниках, свет от которых ложился равномерно, без теней и бликов. Свечи были настолько тонки, что должны были сгореть за минуту, однако я не нашёл даже следов воска. Вдруг, откуда-то издалека донеслись звуки музыки, которые с каждой секундой усиливались, пока не достигли оптимальной громкости. В поисках источника звука глаза наткнулись на рассыпанный букет голубых роз, причём, когда я поднял их и рассмотрел, заметил, что каждый цветок имел свой оттенок, начиная от тёмно-синего, кончая бледно-голубым, почти белым. Хрустальная ваза в виде вытянутого человеческого сердца стояла недалеко, и когда я опустил в неё цветы, стоя спиной к залу, почувствовал, что кто-то пришёл. Я опустился на кресло и открыл рот от удивления: в студии работали две обнажённые модели и фотомастер, причём девушки летали по залу, зависая в неестественных позах: вниз головой, в шпагате, на мостике, с закинутыми за голову ногами. Иногда воздушные пловчихи приближались так близко, что я мог спокойно притронуться к ним, но каждый раз плавно отдалялись, пряча лица в распущенных волосах, как будто намеренно испытывали моё терпение. Когда одна из моделей приняла боевую позу, разбросав ноги, я рванулся к ней, однако дорогу к цели преградил мастер. С расстояния двух – трёх метров лицо мужчины было размыто, как будто в тумане, а сейчас, находясь почти вплотную к нему, я узнал до боли знакомые черты. Это был Деришкурка Артём Феликсович собственной персоной. Я резко отстранился, но он положил камеру на пол и загадочно прищурил глаза:
- Потерпи. Всему своё время.
Когда я вернулся на место, трио и след простыл. Розы опять рассыпали, только теперь они лежали не кучей, а отдельно, по одному цветку, от моих ног до входа в кабинет. Чисто на подсознательном уровне я прошёл путь, усеянный розами, и упал в кресло. Дверь тут же закрылась.
Камеры показывали обычную картинку. Списав недавние события на усталость, я усмехнулся и в тот же момент услышал знакомые голоса. Девушки были в номере, но ни одна камера не фиксировала их присутствия. Вдруг, в мониторе спальни появилась летающая модель. Она накинула круг под потолком, и, точно рыба в аквариуме, приблизилась к камере, показавши своё лицо на всю величину дисплея. Это была Полина. Наши глаза встретились, после чего она продолжила воздушное путешествие, поочерёдно мелькая во всех мониторах. Через некоторое время появилась Софья: она также «засветилась» крупным планом и присоединилась к сотруднице. Воздушная вакханалия продолжалась около минуты, после чего Полина попыталась пробить лицом дисплей монитора. По логике вещей разбить можно было только камеру, а не монитор, но закон природы здесь не соблюдался: дисплей спальни лопнул, растрескавшись «паутинкой». Между тем, Софья попыталась разбить монитор кухни, а через несколько секунд воздушные русалки приступили к хаотичной атаке всех видеоустройств. Наконец, после очередного сильного удара посыпались стёкла центрального дисплея, через осколки которого голова и руки Полины проникли в кабинет. Второй, более мощный удар, разнёс монитор в щепки, а воздушная хулиганка влетела в помещение, накинула круг и примостилась на краешке стола. То же самое случилось и с кухонным монитором: Софья с грохотом вломилась в помещение и расположилась в другом конце стола. Теперь разговор, к которому я прислушивался накануне, стал доступен и понятен. Полина прижала колени руками, прижав их к груди. Дорога в рай была открыта и свободна, я инстинктивно вывел путника из жилища. Обнажённая блудница рассмеялась и раскрыла ворота в рай:
- Ты этого хотел?
- Да.
Полина взлетела со стола, не меняя позы, опустилась и остановилась в воздухе в дюйме от путника:
- Так кого ты любишь больше: меня? Или…
В тот же момент картинка сменилась на Софью:
- Или меня?
Я не знал, кого выбрать, а летающие феи менялись, с каждым разом раззадоривая путника. Возбуждённое тело молило о контакте, и когда Полина задала очередной вопрос, что было силы, прокричал:
- Те-е-е-бя!!!
В тот же миг блаженство смешалось с резкой болью в области шеи. Горячая кровь хлынула фонтаном, заливая тело. Предсмертный крик соединился с хохотом наслаждения. Последнее, что я увидел, были обнажённые клыки Полины и надпись над пупком:
ROAD TO HELL
Обычно в таких случаях пациент видит стену больничной палаты. Но глаза увидели не стены, даже не потолок: я увидел необычайно красивые ножки, взбирающиеся по стремянке. Ножки дрожали, боясь нарушить равновесие хлюпкой складной лестницы. Хозяйка ножек преодолела две ступеньки, остановилась, схватилась за макушку стремянки и попыталась выкрутить сгоревшую лампочку. Как мужчина, я был должен предложить даме свои услуги, но…картинка, открывшаяся под белым халатиком, была столь поразительна и красива, что по сравнению с ней джентльменские услуги выглядели бы тупо и наиграно. Узкая полоска тонкой материи почти не прикрывала островок, удобно расположившийся между двух гладких половинок. При каждом движении аппетитные ляжки напрягались, участвуя в сохранении равновесия, а туловище покачивалось, имитируя контакт. Когда путник поднялся с колен, приподняв кусок простыни, альпинистка сменила лампочку, спустилась с лестницы и замерла у моей кровати. Я прикрыл глаза, с интересом следя за медсестрой. Она проверила свет, поправила капельницу и невзначай провела рукой, решив поправить простыню. Простыня не поправлялась. Однако альпинистка не успокоилась: закрыв дверь на защёлку, она вернулась, аккуратно раскрыла простыню и бережно извлекла на свет божий уставшего путника. Пощекотав его ногтями, в ход пошли руки, а потом и язык. Не понимая, где сон, а где явь, я наслаждался, сдерживая силы на прощальный салют, а медичка – хулиганка пыталась проглотить путника. Я открыл глаза. Девушка была не так молода, но и не так стара, чтобы забыть про секс террор. В конце концов, её труд не остался без награды: я надрывно застонал, отдав всю донорскую с..силу на блага медицины. Террористка быстро умылась, поменяла простыню и невзначай взглянула на меня:
- Привет! Поздравляю тебя!
Я улыбнулся, прикрыв тяжелеющие веки:
- С чем?
- С выходом из комы. Врачи неделю бились за твою жизнь.
- С какой такой комы?
- Тебе в вагоне метро стало плохо. Хорошо, что ребята сразу вызвали неотложку. Произошла остановка сердца.
- Какие ребята?
- Любители пива.
Значит, пивники существовали, а вот прекрасная незнакомка… Честно говоря, я был признателен им и медикам за столь прекрасную и содержательную кому. Эх, случилось бы это всё наяву.
Скоро меня выписали. Прибыв в родные пенаты и покормив кошек, я обрадовал начальника охраны по телефону и уселся перед телевизором. Вдруг, входная дверь открылась.
- Кнопочка, ты уверена в целесообразности моего визита?
Помочь сайту
Поздравления
