Я не знаю, меняла ли пушкинская Наина свои имена, но в силу сложившихся обстоятельств мне пришлось это сделать. Теперь я Вера. Правда, никаких документов, подтверждающих это, у меня нет. Но если до этого мне верили на слово, то будем надеяться, поверят и в дальнейшем. Хотя это дальнейшее выглядело не просто безрадостно, а было пугающим соей неизвестностью.
Впрочем, обо всём по порядку. Мне не удалось самостоятельно добраться до места назначения, если можно назвать этот город, в который я с подачи Алика-Делона устремилась за призрачным богатством, то есть наследством семьи Багровых.
Помог мне в этом какой-то странный тип, назвавшийся Лёхой. Как он оказался в этой ночной пустынной степи, в какую я попала, спрыгнув с поезда, он не объяснил. А так как рядом не было не то что каких-либо населённых пунктов, но даже отдельно стоящих домиков, сараев и прочих строений, таких, например, как будка путевого обходчика, можно было с большой вероятностью предположить, что он спрыгнул с того же самого поезда, что и я. Но как бы там ни было на самом деле этот Лёха оказался настоящим подарком судьбы - одна бы я ни за что не нашла в потёмках нужную (или ненужную?) дорогу. Хотя кто знает, может и нашла бы. И тем не менее за одно то, что мне попался надёжный попутчик, заменивший на какое-то время погибшего Сергея, я была искренне благодарна Лёхе. Хотя, имея большой опыт общения с до поры до времени неизвестными мне людьми, отрываться перед ним я не стала. Поэтому и назвалась Верой.
- Вера, так Вера, - сказал Лёха, и я сразу поняла, что ему не просто безразлично как меня зовут на самом деле, а вполне возможно, что ему известно и моё настоящее имя, и кто я такая. Скорее всего, наши дороги где-то уже пересекались, а я вот не обратила на это никакого внимания. А зря.
Но на тот момент у меня не было ни времени, ни желания, ни сил осмыслить и сложить воедино все события, произошедшие со мной в последнее время. А их было так много, что голова просто раскалывалась от боли. К тому же сильно хотелось спать. Но одно я помнила точно — бутылка отца Серафима с тяжёлой одой была при мне. Зачем я таскала её с собой, я не знала. Просто каким-то внутренним чутьём я ощущала, что она мне ещё пригодится. Надо будет при первом удобном случае где-нибудь, в библиотеке, например, найти все возможные сведения об этой не простой воде.
Мы устроились в какой-то невзрачной частной гостинице на окраине города, из всех достопримечательностей которой была горячая вода. Сняв двухместный номер и заплатив за него приличную сумму (не хотелось «светить» документы), мы приняли душ и до утра отсыпались, не помышляя ни о чём другом, даже о физической близости — до такой степени мы были измотаны своим путешествием. Хотя, как я успела заметить за свою короткую жизнь и точно знала из личного опыта, стоит только заняться сексом, и ты забываешь обо всём на свете — и о боли, и об усталости, о безопасности. Но, тем не менее, ничего этого не было, и сон сморил нас моментально. А когда чувствуешь себя в безопасности, спать можно до бесконечности. А в тот момент нам, видимо, обоим казалось, что ничто не предвещает и не может предвещать опасности.
Утром меня разбудил Лёха. Сказав, что ему надо найти каких-то своих друзей, он ушёл. Мне было безразлично, куда и зачем он ушёл. Я продолжала спать. Организм, видимо, предчувствуя, что ему предстоят трудные беспокойные дни пребывания в чужом городе, требовал основательного отдыха.
Помочь сайту
Поздравления
