Сколько поколений ради одной жизни протягивает эстафетную палочку? Жизнь передаётся, как священный огонь духа. И прежде, чем уйти в свою вечность, человек  при жизни на Земле  решает, стать ли ему взрослым или остаться инфантильным ребёнком до конца.  Самому «влачить» земное существование или стать родителем, следовательно, «родить» - дать  новую жизнь – ещё один шаг создания  собственной  ветви  рода человеческого. И я не извиняюсь за пафос. Кто-то собственной рукой прерывает связь поколений, обрубая всё движение собой, на себе: многие предки лишаются возможности продолжения в веках.  Иногда это человек делает из эгоизма: не желает ничем жертвовать, никак вкладываться в другую жизнь. Ребёнком я думала, что не рожавшая женщина – обязательно физически нездоровая, которая по ряду причин лишена всякой возможности стать матерью. Но позже убедилась, что в случае отдельных женщин, да и мужчин тоже,  нежелание родить ребёнка – идеологическое. Часто оно не связано с уровнем жизни, имущественным цензом и прочими прагматичными вещами. Идеологически – это гораздо глубже – это не просто вызов Богу, направленный против  Его  заповеди: «Плодитесь и размножайтесь…», не просто сиюминутное желание свободы и удовольствий: «После нас, хоть Потоп!».  Это принижение смысла жизни, отношение к ней и будущему, как пустышке, ничего не значащему случайному или же абсурдному. Это невидимая борьба с миропорядком, скрытое предъявление претензий Творцу.    Это отрицание жизни как Праздника, неверие в свои силы, отказ от борьбы за жизнь ребенка.   Уныние. Претензии к судьбе.   Всё это скрыто под  сиюминутными пустяками. Есть даже стандартные наборы современных  жителей: «Плодить нищету», «дать образование», «достойно воспитать», поднять, хоть одного и на ноги поставить. Они внешне как будто бы имеют смысл. Но каждое из узнаваемых утверждений – штампов, отгадываемых по первому же слову идиом, превозносится своей важностью над человеческой жизнью, демонстрируя, что на самом деле от другой жизни можно отказаться, ей можно пренебречь, исходя из стандартного  набора  неких формул  маловерия и  фобий. Это очень похоже на маниакальность: твердить то и дело, что ради неких правил, например, «дать достойное образование», нужно определить, кому жить, а кому нет, чисто количественно хотя бы. В семье моей подруги, в семье родителей, в семье брата – точно знали, что детей должно быть только двое. Простая арифметика.  В моей семье умерла старшая сестра. Думаете, какие чувства по этому поводу должна испытывать я,  если  вовсе не должна была появиться на этом свете, останься маленькая девочка до меня  в живых? Это она уступила мне место и наградила меня своим именем. Не правда ли, чувство торжества и    счастья рождения омрачается осознанием, какой ценой? Это ли не извращение чувств? Брат, который знает или понимает, что до меня не родились четверо, с лёгкостью переносит это пожелание на рождённую и родную сестру: «Без тебя было бы лучше, зачем ты вообще родилась? (Почему мама не сделала аборт?)  Лучшая подруга говорит про старшего брата, который погиб в возрасте тринадцати лет: «Его смерть – единственная причина моего появления в семье!» Как Вы думаете, захочет ли она продлить жизнь своих родителей во внуках? Мама  подруги откровенно  и открыто, без тени сомнения,   рассказывала до глубокой старости, что аборт – это абсолютно нормально, что нет никакого ребёнка – это только сгусток клеток, как комок соплей. И она точно знала, что Бога нет.  Её дочь во втором уже поколении убеждена в том же!  Один в один! Как  предполагаете, подруга  когда-нибудь станет матерью?  Мой опыт показывает, что никогда. Она заранее испытывает комплекс чрезмерно противоречивых чувств, подавляющим из которых  является страх разменять свою бесценную жизнь на что-то лишнее, нестоящее, жалкое, губительное. В ранней молодости она мне говорила, что рано рожают только «пэтэушницы», намекая на интеллектуальную неразвитость (мне было уже 24!) Позже: «Родится ребёнок, и с твоей жизнью до него будет покончено,  значимым станет  только он один, а меня как будто  больше нет, я словно бы  исчезну… Всё в мире будет для него,  а не для меня». Нормально? Я твердила, что это вредная идеология и пустые страхи, но никогда никого не вдохновила своим примером – следовать за мной.   Речь о мужчинах, как видите, не идёт. Их нет на горизонте. Мой инфантильный «не добытчик» на самом деле показывает отсутствие «плеча» материального, демонстрируя только эмоциональную связь, поверхностную привязанность  к очередному временному очагу. Откуда он рвётся точно так же, как и любой другой муж  из опостылевшей семьи, а моя цель – завлекать его «выгодами» стабильного сосуществования партнёров. И на том спасибо.  Мы не служим примером  окружающим.  Мы всегда оставались за чертой бедности. Проблем было больше, чем самой жизни. Мне пятеро  детей дались вопреки    всему, но я не стану повторяться. Это Божье благословение: иметь детей. Горе и проклятие,  когда Бог не  дал потомства. Во всех смыслах – не столько в физическом плане, сколько в  вопросах теософского характера.   Если тобой не продляется род, то твоим кровным приходит конец,  в будущем некому становится молиться за тебя, просить милости и снисхождения Творца. Мы не были праведниками! Кто же вымолит нас? Все святые во все века не справятся одни с такой задачей – знаю себя, знаю, о чём говорю. Если это не Бог проклял, а сам человек себя лишил всего добровольно, то на то есть свыше некое соизволение: «Да будет так!» История семьи прекращается – на ней ставится крест. Я всегда хотела спросить бездетных подруг: «За что вы так-то со своими родителями?» Задача родителей одна: «Родить!» А там дети сами разберутся, зачем. Конечно, мир далёк от гуманной цивилизации, не все выбирают закон, совесть и справедливость, но человечество знает, как надо! Чует мягким местом. Тяготеет к утопиям мифов. А поступает маниакально – сначала было Слово, но наши предварительные замыслы и планы – это не то первичное Божественное Слово, сила воплощения которого абсолютна как организующее хаос Начало.  Наши идеи, которые мы насаждаем со всей страстью, иногда просто бред, вред живому и настоящему.    Но мы упёртые. Я перевидела всяких фанатов, даже  живых «сталинистов». Как    правило, они пугают сначала. Потом хочется их пожалеть и вылечить. Но уникальность и неприкосновенность личности гласит, что всё добровольно. Потому я могу быть психологом самой себе. И отчасти в текстах кому-то ещё, кто за мной идёт и читает.
Кто помог мне дожить до сегодняшнего дня?
Моя беспомощная мамочка, которая папу боялась из любви гораздо больше Бога. Когда она забеременела мной,  отец сказал, что она « очень упрямая». Моя бабуся, самая любящая и потому ответно любимая, больше после того, как её не стало. Прежде её стабильную привязанность и заботу я воспринимала, как должное,  и относилась к ней покровительственно свысока.   Теперь я представляю все её недюжинные таланты, стойкую природу, не рассуждающую и постоянную любовь к ближним.                                                         
Великолепное владения русским языком, образным и непринуждённым.  (Одно уже это чего стоит: «Отойди, мнученька, кошка тебе, не приведи Господь,  рученьку уцерябнет!)  При отсутствии всякого школьного обучения. Она была хозяюшкой-чистюлей, всё у неё спорилось в руках, а при этом наблюдательной, деликатной, заботливой, заинтересованной в других. Она не сдала меня в садик, запротестовав категорически: «Нечего малому дитю на стороне тосковать и душу рвать!» И прежде она предпочитала сама «сидеть с внуками». Садик – это же казёнщина!  Моя бабуся была всегда современна и очень деятельна. Она жила настолько   правильно, организуя уют из всего  вокруг, что рядом с ней было комфортно и легко.    Она всё правильно понимала. Мне до её мудрости с красными дипломами двух высших всё ещё так далеко! Вот кто в нашей семье  был психологом на практике, а не в теории!   Надеюсь, её дары всё-таки косвенно присутствуют во мне! Я обещала  бабусе при жизни непременно в её честь назвать доченьку. Этого долго не происходило. И вот через 12 лет после её смерти, именно в день  её похорон, на свет народилась долгожданная девочка Шурочка.     О своём вымоленном ребёнке я обязательно расскажу отдельно. Это очень меня впечатлило, потому хорошо помнится.
Подруги  как свидетели достоверности происходящего, разделяющие ценности в основном, уважающие в тебе качества личности и достоинства, явные для  них как союзников. Это долгосрочнее, чем привязанность мужчин, которые иначе ценят женское в тебе. Ситуативно.  Но и об этом не очень хочется распространяться именно теперь. 
Армен задал интеллектуальный вектор направления. ВИР создал кризис и конфликт, способствующие развитию, постоянному, несколько болезненному, но будем верить, полезному. Он поставил эксперимент на выживание: «Рисковать чужой жизнью легко!» (Мой гинеколог).  Я, как подопытный экземпляр,  подтвердила ряд его философских отвлечённостей и человеческих абстракций. ВИР не воспринимает меня живой. Я не должна была возникнуть  после того, как    меня отправили в космос.
Я нашла простой портрет его сложной возлюбленной. Она и за  60 выглядит гораздо лучше, чем я   в 45, но у меня пропал азарт что-то обоим доказывать.  При всей ревности Отелло во мне. Они прекрасная пара. Это я самозванка. Разгадка ВИРа – в моих сыновьях. Они, к счастью, иногда снисходят, чтобы побеседовать со мной. Редко содержательно даже. Иногда выясняется, за что мы друг друга можем уважать. Иногда мне приходится напоминать свою ценность. Иногда им.
Иван вчера открыл в себе интерес к театру. Мы обязательно сходим с моим дикарём на спектакль.  Он меня обещал пригласить. 
ВИР будет жить с миром. Я не совсем честно трогаю его всё то время, что он молит покоя. Особенно от меня. Безмолвствует, чтобы ему не досталось  чего больше монологов, опосредованных, соотносящихся формально. Могу представить полную картину отношения: ВИР – я, ВИР- семья, ВИР - дети. Что из этого реально?    Нечто в моей душе, как импульс и потенциальность.   Я реагирую по затухающей. Когда – то волевым усилием я отпустила ВИРа   на все четыре стороны. Я переборола боль, пустоту, саморазрушение.
Мне помог психфак. Там я оказалась благодаря другу и патрону одновременно, очень серьёзной и сосредоточенной на настоящей науке академической даме – Светлане Григорьевне Шулежковой. Её родителей расстреляли, когда мои только родились. Она выросла в детском доме. Она одним талантом и упорством добилась настоящего научного поприща. Она родила троих детей.   Когда она увидела меня одну с двойной коляской и годовалыми сыновьями – безотцовщиной, сама предложила: «Проси, чего хочешь»,  и я выпалила из потребности в самосохранении: «Психфак!» Для всех – за деньги, а мне второе высшее  -  в подарок от тёзки. Люблю всем сердцем. Боюсь, конечно, как и прежде, школярски. Разговариваю, как на экзамене. До сих пор, уже бабка 45 –и  лет!
Это всё люди «близкие»,  вполне ожидаемые  и совместимые в судьбе:  родственники,  любимые,  «свои» - подруги, сторонники, союзники…
  Незнакомые, случайно протянувшие руку помощи. Эпизодические, но отнёсшиеся  к тебе неожиданно тепло, по-человечески, что странно.
Даже ученики. Это и понятно, в связке по жизни.  Но случаются аномалии. Сказочные. Невероятные.  Следующая глава о таких вот чудесах.      Это именно  они доказывают мне, что Бог есть.