Книга 3, часть 10. гл. 10 Хорошая девочка

Эта тема последней главы, где само  название уже  под  вопросом. И не потому, что «девочек» в пятьдесят или около того не бывает, у  Вероники Долиной бывают,  и  в паре, когда это ещё нежно, тоже случается…  И между  подругами, разумеется…
А вот «хорошая» ли  та самая «девочка пятидесяти лет»? Меня так тянет ей быть…  с самого раннего детства, но я критично отношусь ко всему «головному»,  и главный вопрос всё тот же, что и всегда: «А что,  как я притворяюсь «хорошей»? А Бог знает меня, Его не обманешь, и что бы я не делала, мне неотвратимо  обеспечено  подобающее место – там безжизненная пустыня и растрескавшаяся   серая земля, я видела, что ждёт  таких, как я, во время клинической смерти. 
Вот папа не был уверен, что я подпадаю под  это определение, а брат и вовсе убеждён в обратном,  он и не дружит поэтому с «плохой». «Правильная» сестра не стала бы претендовать на свою долю наследства ради  родственного общения!
 И в школе коллеги не ошибаются.  И даже издатель говорит мне, что в книге совершенно напрасно столь много самолюбования. Вроде бы мне и не за что любить себя.
И другим тоже соответственно. 
Поэтому ни один мужчина так до сих пор  и не вложился в этот провальный проект, не стал в него фактически  инвестировать средства, что эквивалентно затраченной энергии. 
 Все выжидали, а достойна ли я этого?
 Я должна была всем ещё доказать, что стою их затрат. 
Что мне для вас сделать ещё?
Какие экзамены нужно сдать,  и какие испытания пройти? 
Чтобы стать  обладательницей желанных  подарков:   того самого, цветаевского платья, учительской кожаной сумки, пары ботинок, возможно, и шубы… (Зажмурилась от наглости!)
И ты не жадный, а бережливый?
 Просто Крот и Дюймовочка! 
Ты прав, габариты не те! 
Так тебе же как раз нравились «пышечки»? 
Или нет?
Или не до такой степени… чтобы не жалко.
А при сожжении на костре  мне непременно нужно выкрикивать: «Я отрекаюсь от ваших денег!?»
«Хорошая» не станет  вести таких  меркантильных  разговоров – это стыдно! 
И не будет  приручать Дракона – это опасно! Она его не заведёт  даже  никогда и не пригреет на груди. 
И не будет его травить откровенными картинками, а потом читать мораль и бить по лапам!
 И не затеет этих странных бесед с мужем: «Как ты думаешь, в моей истории возможно, чтобы  Друг в Лондоне  по правде любил меня?» 
И не получит  в ответ: «Мужчина не может любить, не вкусив…  Это женские фантазии.  Если ты выберешь его,  а он захочет, действительно, быть с тобой,  я не повешусь, я отпущу тебя и никогда не скажу детям о тебе плохого слова, но дети останутся со мной – и это не шантаж. Это разумно. 
А ты устраивай свою жизнь, как сама того хочешь. Тебе же всё можно!»
Это сказано абсолютно спокойно. Муж  точно любит меня. И именно меня, чего я точно не могу сказать с той же уверенностью о Малыше. 
Ему нужны другие, реальные  люди. И не в виртуальной спальне.
Муж верно подметил, что это именно я рвусь куда-то   из семьи и от детей, так «хорошие» не поступают!
 И я  сняла  свой ночной караул и ужаснулась наивности целого лета, проанализировав формальную статистику. Блондинка, по-прежнему, страшно глупа. 
 Мы теперь  сочиняем свои сказки вдали друг от друга и показываем разве  что  странички с картинками.  Вдруг как сойдутся? 
Например, так: «Сценарий идеального романа Рыбы пишут сами. Им ничего не стоит определить достойного их руки и сердца кандидата, влюбить его в себя и вертеть им, как захочется. Случайное знакомство, невинное приглашение на кофе, страстная ночь и кольцо с бриллиантом для помолвки — они уже все придумали» - в ТЕМУ!
03:35
Priznaus,  mne  ponravilsay  roman.
Интересно, Малыш дочитал это место о «помолвке», чтобы так говорить?  
О присланной ему главе отдельно.  И по поводу этого текста конкретно тоже. Суждение «два в одном».
Я во время ссоры с ним тогда же  невольно проговорилась о своих планах и  намерениях. Очень хорошо, что за страстями это осталось бредом в горячке…
 Малыш меня не услышал, к счастью.
Это бы выглядело неуместно и нелепо теперь, когда  мы подошли к разрыву совсем близко…  
Мы осторожничаем, потому что  оба это знаем.
У меня слова песен Макса ИвАнова  в ушах – и прямо в точку, потому что  это мне «Одиночество звонит»: «Ребята больше не кричат друг с другом от счастья и не плачут от красоты…»
И ещё:  «Мой  идеальный спутник, мой персональный ад… Я знаю, про такое не говорят…»  - Белое платье превращается на глазах в чёрное траурное.
 Ты извини, это Блондинка опять напутала с гардеробом! Она всё неправильно поняла. 
Но ты наглядно  и подробно всё ей объяснил и таким доступным языком!
 И дал ей столько времени подумать, что даже до неё, наконец,  дошло!
И у неё сменилось местожительство: в утопии можно на время поселиться, но не прописаться!
Теперь она на месте, у себя!
Ад -  в недостижимости желаний, потому что они разные.
У английского шпиона  есть  хотя бы тот город, который он выбрал по себе, чтобы быть в нём крутым,   свободным, независимым и счастливым. Этот город даёт ему силы и энергию, питает его амбиции. 
Лондон просто красив. Я весь год изучала его виды.  Он масштабен. Всё это значительно и важно.  Там Малыш и будет жить впредь полноценной  мужской жизнью. Он это уже как-то пообещал. И условием было, когда меня не будет. То есть, если меня не будет, всё у него  состоится и без меня.
И  там «нет меня», и никто не забирает меня  отсюда,  с этой странной войны для меня одной, где я солдатиком стою за любовь и детей. И уже так долго, что и выбора другого нет.
Друзья не хотят, чтобы мне тут было одиноко, тоскливо и страшно, они огорчаются из-за меня и утешают: «Скоро всё пройдёт! Ты сильная – держись…» 
 - Я помню. Я знаю. Я всё сама.  Спасибо!
У меня теперь появится куча свободного времени на здоровый крепкий сон!
Пока Малыш не придумает что-то другое… 
У него есть право сжигать финал до тех пор, пока  он его не устроит… 
И есть силы вписать новые страницы… 
Или оборвать, сделав бывшим всё предыдущее.
Я мысленно сегодня подводила итоги,  сравнивала нас двоих.  Слезть с иглы «песенок про отношения» всё никак не могла, напевала «Торбу -  на -  круче». И  жалела, что это опять мужская партия  прямой речи – женщинам слабО так себя выразить, как мне надо – гендерная путаница, если  со всем этим обратиться к  шпиону.  Захочет ли он в это вникать – второй вопрос.  Меня в мыслях о нём:   отдельно без меня и  о  нас  «вдвоём», -    сутки швыряло от глобального к пустякам.  Я пережила этот шторм, и от   свежего едкого запаха краски  вокруг меня мутило, как  от морской болезни.
В это время мир становился всё чище на ещё один отдраенный до блеска коридор школы. Тысяча с небольшим  учащихся будут наслаждаться  вскоре  этим моим усердием. Им можно вместе со мной  сказать спасибо хорошему и талантливому доброму дяде, который так  на расстоянии завёл  их учительницу. Она ответила, как могла,  трудовым энтузиазмом. Если Дракон не станет за эти отношения биться, их пора свернуть.  Я ещё слышу произнесённые им «все слова правильные»: «Оберегать и защищать – это оставь мне». Я тоже клялась ему  в этом… Что в итоге мы построили,  и что требуется сохранить? Или заново выстроить на руинах? По-моему, нам пора защищать уже себя друг от друга?
 У меня появились вещи, которые я не могла бы  теперь запросто выболтать  шпиону как бы между прочим…  Мои признания в любви, как когда-то сердечки пульса, который оборвался повторно  на этот раз по инициативе Малыша, следуют вне контекста из одного упрямства.  Или страха не успеть сказать  добрые слова на прощание.  Жесть!
Я, как всегда, до тех пор игнорирую обратную связь, пока не нарвусь на  отрезвляющее откровение – сапёр, который всё ещё ошибается…
Я ничего не построю, если одна.  Если ему этого ничего не надо, то всё завершится. 
Героиня стоит на перепутье. 
Она знает дорогу к Храму. Она её видит. Но не идёт по ней. Это правильный путь, но обратной дороги нет, а она не хочет врать лишний раз и брать грех на душу.
За спиной у неё семья.  Она может развернуться туда, где её гнездо и начать  с ремонта супружеской спальни. Это перспективно.   Как сестра милосердия она знает, как должна выглядеть совместная палата для выздоравливающих.
  Партнёр после болезни.  Прооперирован удачно – он восстанавливается.
 Партнёрша после любви.  Жить будет. 
У нас даже простыня на двуспалке  пока чёрного цвета.
Третий путь – история, которую пишем  «онлайн»  с другом  синхронами, зыбкая ниточка дважды оборвавшегося пульса, существующая, потому что пазлы  ожиданий «приблизительно» сошлись, нам показалось, что мы «подходим друг другу»…  
Отношения, где   «он» и «она»  сначала радовались друг другу в эйфории и не раскрывались до конца, боясь друг друга спугнуть, потом были какое-то время  наивно счастливы, терпеливо  преодолевая  ограничения формата, затем  погрязли в драматизации, задев друг друга за живое, и выбрали… 
Ты можешь это честно сформулировать, зная, что твоя правда меня добьёт? 
Ты будешь молча жить своей жизнью, пока всё не переделаешь и не перепробуешь, чтобы сравнить, оставив меня дожидаться снаружи. 
Ты так и поступал   уже со мной несколько раз. 
Сначала ты говорил мне: «Работа такая!» 
Потом  пытался перешагивать через меня и не оглядываться, но я не давала тебе  этого сделать с собой и вела себя «не спортивно»  - просто откровенно билась в истерике…  
Позже ты вынужден был меня выгнать со своей территории, я длительно не понимала намёков и вела себя  как истинная полная дура. 
Тебе даже не нужно придумывать причин. Теперь-то они названы и очевидны.
Ты больше не говоришь что я «само совершенство», ты  вспомнил вдруг о моём возрасте  и поделился убийственным соображением, что «женщин после сорока уже не ревнуют!» 
Я не стану ничего доказывать больше, не надейся!
Из нас  двоих мужчина ты, и все главные слова были произнесены, а теперь отменяются.
Мне надоела эта невнятица. Если тебе мало двух последних месяцев, возьми ещё паузу, пока не соскучишься.
Я не стану приставать к тебе и выпрашивать любви, которой нет больше. И если это так, то нам не удастся, скорей всего,  остаться  «просто друзьями».
Я не хочу гадать о будущем, я хочу знать, что нас там ожидает.  И если ничего – то именно это и есть судьба. Она осуществилась согласно нашего выбора. 
Мы выбрали разные вещи.  Если «моему целомудрию завидуют монахини», то ты точно не выбрал меня. Или выбрал не меня.  Что для меня, как ты пишешь, «без разницы» …
Я была счастлива благодаря тебе, странички нашего гениального бестселлера -  «Эроромана» отражают это – ты можешь его издать – за подлинность  чувств нам не будет стыдно… 
 Я прощаюсь с собой в 48 и начинаю поиск «хорошего», включая обратный отсчёт. Говорят, детство – невинное время, но я была очень глубоким ребёнком,  и рано осознавала всю силу желаний. 
Про меня нельзя сказать однозначно «хорошая» с очень раннего возраста. 
Посвящённые в курсе.  Других это не касается.
Точка – это смерть текста. Конечно, книга жадно просит картинок, чтобы ещё чуть-чуть не кончаться…
Блондинка ищет себя «хорошей», и находит удивлённой маленькой девочкой. 
Она входит в комнату, где мама и папа нарядили ёлку, брат  недавно вместе со мной раскрашивал  акварелью облезшие  от краски лампочки старой гирлянды. На поверхности светлого полированного шкафа с зеркалом посередине  отражались  цветные огоньки  игрушек, а на потолке  дрожали  восхитительные мохнатые тени от еловых  лап.  Они были почти фиолетовыми.
 Я всё это любила целиком.
Малыш, постой со мной рядом. Мне не в кого пореветь  от этих картинок. 
У тебя тоже есть такие из детства? Ты мне ни разу ничего не рассказал. Ты хорошо продержался.
Однажды ты сказал, что я тебе, как родная. Всё дело в этом «как»… Так ведь?
Я обещала не цепляться за тебя. И я не попрошу себя обнять.
Иди-иди, работай. 
Меня ждёт «бабуся», она любуется цветами, она срезает «золотой  шар», у неё цветёт жасмин, а ещё есть пионы и гладиолусы … Меня не видно за этими букетами чего-то цветущего. 
Я  охапками  удерживаю цветы на себе – это необычайно красиво.  
Ты вот так мог «засыпать меня всю цветами», да?
Бабушка  заплетает мне косички с бантиками, я в её сундуке нахожу лоскутки пан-бархата – ткань прекрасна, как крылья бабочек. Я не придумаю, что с этой красотой делать, верну на место…
Мой первый мальчик впервые дарит мне ранней весной тюльпаны…
 Три красных раскрывающихся сердечка… Просто так.
Папа приехал к нам с мамой куда-то в «Карагайку» и повёл детей на болото по  травяным кочкам - ёжикам. Там по центру  стояло небольшое дерево, всё сплошь в сказочных бронзовых жуках с зелёным отливом – я не знала ничего о скарабеях, но смотрела на этих во все глаза с обожанием и ужасом… 
А по дороге обратно  мама показала сосну, серую, высохшую, обвившую собой другую, мощную и рыжую,  спиралью. Она выдумала, что это змея. И я представила, как на закате  спит Дракон – обвив собой дерево – и надо было идти мимо на цыпочках, чтобы не потревожить чудовище.
Оранжевое Солнце  на закате било в глаза прожекторами. Брат, как всегда канючил и пел жалобную песенку: 
«Ой, ручка болит, 
Ой, ножка болит,
Ой, животик-бегемотик, тоже болит! 
Ой, где моя постелька?»
А я привыкла   держаться и уже норовила поспорить с самим папой, который одним движением подхватывал меня, чтобы  посадить себе на плечи. 
Я  так была совсем близко к Дракону и, жмурясь от солнца,  подмигивала ему.
Будь счастлив, Малыш!
Твоя очередь рассказывать  историю.



 

© Copyright: Cdtnf Шербан, 2016

Регистрационный номер №0350022

от 3 августа 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0350022 выдан для произведения:

Эта тема последней главы, где само название уже  под  вопросом. И не потому, что «девочек» в пятьдесят или около того не бывает, у  Вероники Долиной бывают и  в паре, когда это ещё нежно, тоже случается…  И между  подругами, разумеется…
А вот «хорошая» ли  та самая «девочка пятидесяти лет? Меня так тянет ей быть…  с самого раннего детства, но я критично отношусь ко всему «головному»,  и главный вопрос всё тот же, что и всегда: «А что,  как я притворяюсь «хорошей»? А Бог знает меня, Его не обманешь, и что бы я не делала, мне неотвратимо  обеспечено  подобающее место – там безжизненная пустыня и растрескавшаяся   серая земля, я видела, что ждёт  таких, как я, во время клинической смерти. 
Вот папа не был уверен, что я подпадаю под  это определение, а брат и вовсе убеждён в обратном,  он и не дружит поэтому с «плохой». «Правильная» сестра не стала бы претендовать на свою долю наследства ради  родственного общения!
 И в школе коллеги не ошибаются.  И даже издатель говорит мне, что в книге совершенно напрасно столь много самолюбования. Вроде бы мне и не за что любить себя.
И другим тоже соответственно. Поэтому ни один мужчина так и не вложился в этот провальный проект, не стал в него инвестировать средства, что эквивалентно затраченной энергии.  Все выжидали, а достойна ли я этого? Я должна была всем ещё доказать, что стою их затрат. 
Что мне для вас сделать ещё?
Какие экзамены нужно сдать,  и какие испытания пройти? 
Чтобы стать  обладательницей подарков:  платья, учительской кожаной сумки, пары ботинок, возможно, и шубы… (Зажмурилась от наглости!)
И ты не жадный, а бережливый?
 Просто Крот и Дюймовочка! 
Ты прав, габариты не те! 
Так тебе же как раз нравились «пышечки»? Или нет?
А при сожжении на костре  мне непременно нужно выкрикивать: «Я отрекаюсь от ваших денег!»
«Хорошая» не станет  вести таких  меркантильных  разговоров – это стыдно! 
И не будет  приручать Дракона, она его не заведёт  даже  никогда и не пригреет на груди. 
И не будет его травить откровенными картинками, а потом читать мораль и бить по лапам!
 И не затеет этих странных бесед с мужем: «Как ты думаешь, в моей истории возможно, чтобы  Друг в Лондоне любил меня?» 
И не получит  в ответ: «Мужчина не может любить, не вкусив…  Это женские фантазии.  Если ты выберешь его,  а он захочет, действительно, быть с тобой,  я не повешусь, я отпущу тебя и никогда не скажу детям о тебе плохого слова, но дети останутся со мной – и это не шантаж. Это разумно. 
А ты устраивай свою жизнь, как сама того хочешь. Тебе же всё можно!»
Это сказано абсолютно спокойно. Муж  точно любит меня. И именно меня, чего я точно не могу сказать с той же уверенностью о Малыше. 
Ему нужны другие, реальные  люди. И не в виртуальной спальне.
 И я  сняла  свой ночной караул и ужаснулась наивности целого лета, проанализировав формальную статистику. Блондинка, по-прежнему, страшно глупа. 
 Мы теперь  сочиняем свои сказки вдали друг от друга и показываем разве  что  странички с картинками.  Вдруг как сойдутся? 
Например, так: «Сценарий идеального романа Рыбы пишут сами. Им ничего не стоит определить достойного их руки и сердца кандидата, влюбить его в себя и вертеть им, как захочется. Случайное знакомство, невинное приглашение на кофе, страстная ночь и кольцо с бриллиантом для помолвки — они уже все придумали» - в ТЕМУ!
03:35
Priznaus,  mne  ponravilsay  roman.
Интересно, Малыш дочитал это место о «помолвке», чтобы так говорить?  
О присланной ему главе отдельно.  И по поводу этого текста конкретно тоже. Суждение «два в одном».
Я во время ссоры с ним тогда же  невольно проговорилась о своих планах и  намерениях. Очень хорошо, что за страстями это осталось бредом в горячке…
 Малыш меня не услышал, к счастью.
Это бы выглядело неуместно и нелепо теперь, когда  мы подошли к разрыву совсем близко…  
Мы осторожничаем, потому что  оба это знаем.
У меня слова песен Макса ИвАнова  в ушах – и прямо в точку, потому что  это мне «Одиночество звонит»: «Ребята больше не кричат друг с другом от счастья и не плачут от красоты…»
И ещё:  «Мой  идеальный спутник, мой персональный ад… Я знаю, про такое не говорят…»  - Белое платье превращается на глазах в чёрное траурное.
 Ты извини, это Блондинка опять напутала с гардеробом! Она всё неправильно поняла. 
Но ты наглядно  и подробно всё ей объяснил и таким доступным языком!
 И дал ей столько времени подумать, что даже для неё, наконец,  дошло!
И у неё сменилось местожительство: в утопии можно на время поселиться, но не прописаться!
Теперь она на месте, у себя!
Ад в недостижимости желаний, потому что они разные.
У английского шпиона  есть  хотя бы тот город, который он выбрал по себе, чтобы быть в нём крутым,   свободным, независимым и счастливым. Этот город даёт ему силы и энергию, питает его амбиции. 
Лондон просто красив. Я весь год изучала его виды.  Он масштабен. Всё это значительно и важно.  Там Малыш и будет жить впредь полноценной  мужской жизнью. Он это уже как-то пообещал. И условием было, когда меня не будет. То есть, если меня не будет, всё у него  состоится и без меня.
И  там «нет меня», и никто не забирает меня  отсюда,  с этой странной войны для меня одной, где я солдатиком стою за любовь и детей. И уже так долго, что и выбора другого нет.
Друзья не хотят, чтобы мне тут было одиноко, тоскливо и страшно, они огорчаются из-за меня и утешают: «Скоро всё пройдёт! Ты сильная – держись…» 
 - Я помню. Я знаю. Я всё сама.  Спасибо!
У меня теперь появится куча свободного времени на здоровый крепкий сон!
Пока Малыш не придумает что-то другое… У него есть право сжигать финал до тех пор, пока  он его не устроит… И есть силы вписать новые страницы… Или оборвать, сделав бывшим всё предыдущее.
Продолжение следует….

 

"Ампир - V" ( Не Пелевин)

Книга 3, часть 10. гл. 9. Эти дети