Как ни пытался Демулен скопить необходимую сумму, с его нерегулярными заработками это никак не получалось. Отец по-прежнему не присылал ему ни су.
Но часто присылал письма.
Читая последнее письмо, полученное от отца, Камилл как-будто слышал его недовольный голос. Отец писал, чтобы его непутевый сын возвращался обратно в родной Гиз, где можно было найти пусть небольшой, зато регулярный заработок.
"Похоронить свою мечту, уехать в этот маленький, сонный городишко... А главное - оставить Люсиль... Ну уж нет", - упрямо думал Камилл. - "Из Парижа я теперь не уеду. А если и уеду, то только вместе с ней".
И он писал отцу, что в Гиз не вернётся.
Болезнь Люсиль - как назвали родители девушки её любовь к Камиллу Демулену - тоже так и не излечилась. Не помогло ни время, как надеялась на это мадам Дюплесси.
Ни длительные и почти каждодневные увещевания дочери. Ни попытка сосватать её за очередного "очень перспективного молодого человека", сына родовитого маркиза. Люсиль только фыркнула, вздернула подбородок и гордо ушла в свою комнату, не пожелав разговаривать с родителями.
- Она стала такой дерзкой, - вздохнула мадам Дюплесси, - я не узнаю свою дочь.
Время шло. Люсиль Дюплесси исполнилось девятнадцать. В конце-концов, чета Дюплесси махнули рукой на упрямую дочь. Разрешение на брак с Камиллом ей, конечно, никто не дал, но бдительная родительская опека всё-таки немного ослабла. Девушку уже не запирали в комнате и она отстояла своё право гулять в одиночестве, без назойливого присутствия маман. Гуляла она, правда, совсем не в одиночестве. Почти каждый день Люсиль приходила всё в тот же Люксембургский сад, где её ждал любимый. И вместе они строили всевозможные планы о том, как хорошо было бы, если...
- Ах, если бы мы только могли обвенчаться! - горестно восклицала Люсиль, нежно проводя рукой по щеке Камилла. - Милый мой, я так устала... Почему нам приходится всё время скрываться? Разве любить - это что-то преступное?
Камилл утешал её, обещая, что обязательно что-нибудь придумает. Предлагал обвенчаться тайно. Но решиться на это и полностью пойти против воли родителей Люсиль не могла.
За три года года она расцвела, как нежная белая роза. Полуребёнок превратился в очаровательную девушку с мягкой улыбкой, нежным овалом лица и лучистым взглядом карих глаз. Но она осталась такой же смешливой и непосредственной, и Камилл, у которого было прекрасное чувство юмора и отличная способность иронизировать, часто её смешил. С ним Люсиль было легко и хорошо.
"Браки совершаются на небесах", - писала она в своём дневнике, - я глубоко уверена, что только Бог соединяет любящие сердца. Это лишь в Его власти. И наши сердца с Камиллом уже соединены той вечной, незримой божественной нитью... Это произошло три года назад. А будущее...
Наше будущее. Я часто о нём думаю и представляю его. Каким же оно будет? Вчера Камилл признался мне, что у него одна-единственная мечта - чтобы мы стали мужем и женой.
Хотя, я знаю, что он мечтает и об известности и о том, чтобы выбиться из тех тяжёлых условий, в которых он вынужден жить. А ведь он так талантлив...
Господи, великий и милосердный, помоги ему! И мне... помоги НАМ. Внеси в нашу жизнь только добрые перемены!"
Сердце влюбленной девушки призывало перемены. В её личной, маленькой жизни... и жизни того, кого она любила. Но что жизнь одного или двух, нескольких человек по сравнению с жизнью страны, охваченной жаждой перемен, политических и общественных? Песчинки... которые сдует внезапно поднявшийся ветер перемен... ветер, который может стать всё сильнее и сильнее и однажды превратится в ураган, сметающий всё на своём пути.
***
В стране действительно назревали серьёзные перемены. Король Людовик XVI неожиданно обнаружил, что государственная казна оказалась почти пуста. Впрочем, учитывая ту роскошь, с которой за последние десятилетия и даже столетие привык жить королевский двор, это было не удивительно. Всё в этом мире когда-нибудь заканчивается.
Посоветовавшись с министром финансов, король принял болезненное для его сердца решение - Созыв Генеральных штатов. Последний раз они созывались двести лет назад. Людовик уже и забыл, что это такое и зачем, если управлять страной раньше вполне можно было и без них.
- Нет, сир, увы, созыв Генеральных штатов - единственный выход из создавшейся критической ситуации, - заверил Людовика министр финансов.
- Неужели нельзя просто поднять налоги без всей этой мороки? - наморщил лоб король. - Теперь по всей стране придется объявлять выборы депутатов, только лишние хлопоты и волнения...
- Нет, сир... к сожалению, нельзя. Утвердить новые налоги могут только Генеральные штаты.
- Ну, хорошо, - тяжело вздохнул король, - раз другого выхода нет...
Уже в конце апреля 1789-го года в Париж и Версаль съехались депутаты, избранные от различных департаментов страны.
А 5-го мая 1789-го года в Версале, пригороде Парижа открылось первое заседание Генеральных штатов.
***
В этот воскресный день начала июня Люсиль Дюплесси, как обычно, пришла с утра в Люксембургский сад. Камилл обнял и поцеловал её у фонтана Медичи, ставшего уже постоянным местом их встреч.
- Знаешь, милая, кого я вчера встретил, причём совершенно случайно. - оживлённо начал рассказывать Камилл, - просто столкнулись на улице.
- Кого же? - Люсиль лукаво взглянула на него.
- Максима. Он, оказывается, депутат Генеральных штатов от департамента Аррас. Кто бы мог подумать... причём избран большинством голосов. У меня тоже была мысль выдвинуть свою кандидатуру от Гиза, но... я бы точно не прошёл. Давно уже уехал оттуда, да и, наверное, меня уже мало кто там помнит.
- Максим? - Люсиль вопросительно посмотрела на Демулена.
- Максимилиан Робеспьер. Помнишь, я рассказывал тебе про него? Мы вместе учились с ним в Лицее Людовика Великого.
- Да, конечно, помню, - Люсиль улыбнулась. - Ты много о нём рассказывал.
- Максим старше на три года, но это не мешало нам дружить. Отец всегда ставил мне его в пример. Всегда такой собранный, сосредоточенный, целеустремленный.
Не то, что я.
- Не говори так, - Люсиль кокетливо прижала пальчик к его губам, - для меня ты самый лучший.
- Я сегодня хотел зайти к нему, он сказал мне свой адрес. Может, зайдём вместе?
- Я? - девушка почему-то растерялась.
- Да, любимая, - Камилл взял её за руку, - Максим снимает жильё не так далеко отсюда.
- Хорошо, - Люсиль кивнула головой.
Камилл широко улыбнулся и, подхватив её под руку, повлёк к выходу из сада.
- Тогда пойдём скорее, пойдем... уверен, что он уже ждёт нас.
***
Но Демулен оказался не прав. Их не особо ждали. Открывший им дверь невысокий человек в белом парике, не богато, но аккуратно одетый, с удивлением сощурил на них глаза. Затем отступил назад, пропуская их в комнату.
- Камилл! - проговорил он, - рад тебя видеть.
Затем Робеспьер перевёл взгляд на стоявшую рядом с Камиллом девушку. Глаза Люсиль встретились с его глазами, светлыми и какими-то пронзительными. И несмотря на то, что на его лице была улыбка, глаза оставались холодными. Люсиль почувствовала невольную дрожь и даже ухватилась за руку Камилла.
- А кто эта юная очаровательная мадемуазель? - Робеспьер улыбнулся ей чуть пошире.
-Это Люсиль Дюплесси, - представил девушку Камилл, - она... моя невеста.
- Вот как? - Робеспьер слегка поднял бровь, выражая удивление и ещё раз пристально посмотрел на Люсиль своим пронизывающим взглядом. - Вы уже помолвлены?
Возникла небольшая пауза.
- Мы ещё не определились с датой, - быстро сказала Люсиль, которой передалось волнение Камилла. - Но мы обязательно поженимся.
Она с интересом посмотрела вглубь комнаты. Обстановка была крайне аскетичной. Кровать у стены и деревянный стол с парой стульев. Вот и вся мебель, которая была в этой маленькой комнате. На столе лежало несколько книг и какие-то бумаги, стояла чернильница с пером.
- Максимилиан, мы наверное отрываем вас от работы? - спросила Люсиль, чтобы сменить тему.
- Нет-нет, - поспешно произнёс Робеспьер, - я действительно готовился к завтрашнему выступлению в Генеральных штатах, делал набросок речи. Но перед тем, как вы пришли, как раз собирался отдохнуть. Поэтому, проходите, присаживайтесь - он сделал приглашающий жест в сторону стульев.
Подойдя к столу, он быстро убрал книги и бумаги, отодвинул в сторону чернильницу.
- Прошу прощения, что мне почти нечем вас угостить, - проговорил он, - есть только хлеб, немного сыра и вареные яйца. Из напитков могу предложить только воду. Вино я не пью.
- Вообще? - почему-то спросила Люсиль.
- Да, - сухо ответил Робеспьер, усевшись на стул. - Так вы будете что-нибудь?
- Спасибо, я не голодна, - прощебетала Люсиль, осторожно разглядывая его.
- Максим, расскажи лучше, как обстановка на заседаниях? - спросил Камилл, - слышал, там становится жарко.
- Да, - Робеспьер кивнул головой, - обстановка накаляется день ото дня. Король, конечно, пытается вести свою линию. На его стороне дворянство и бОльшая часть духовенства. Конечно, ведь это привилегированные сословия. Всю тяжесть налогов опять хотят переложить на плечи нас, самого бедного третьего сословия. Но пока ещё не принято окончательное решение, и мы, конечно, попытаемся с этим бороться. В своей завтрашней речи, - Робеспьер кивнул в сторону наполовину исписанного листа бумаги, - я как раз хочу поднять этот вопрос. Сколько же ещё можно терпеть?
- Но дорогой Максим, тебе не кажется, что это попахивает... - Демулен смолк.
- Революцией? - Робеспьер встал и решительно прошёлся по комнате, - а если и так? Вспомни английскую революцию. Сейчас, Камилл, и у нас начинается что-то похожее. Во всяком случае, пока король и дворянство с духовенством будут уклоняться от уплаты налогов или от того, чтобы хотя бы распределить их между тремя сословиями поровну, эта ситуация не решится. Это как нарыв, причём назревавший веками, и его надо вскрывать.
- Согласен, - кивнул головой Камилл, - ситуация нехорошая. Но ведь король может применить силу и просто заставить вас разойтись.
- Может. Но до той поры, - Робеспьер улыбнулся, - он должен получить новые утвержденные налоги. А без одобрения их третьим сословием этого не будет. Поэтому он волей-неволей вынужден с нами считаться.
Люсиль украдкой зевнула. Она почти не интересовалась политикой и разговор мужчин навеял на неё скуку. Девушка незаметно встала и подошла к небольшому окну, приоткрыла и выглянула в него. С улицы повеяло сильным цветочным ароматом. Она посмотрела вниз. Под самыми окнами стояла девушка, продающая цветы.
- Вы любите цветы, Максимилиан? - Люсиль вдруг обернулась к Робеспьеру и взглянула на него.
- Что? - растерялся он.
Вопрос Люсиль отвлек его от какой-то важной мысли.
- Цветы... у вас под окном стоит цветочница. Такой прекрасный аромат! - девушка с удовольствием втянула в лёгкие душистый запах.
- Нет, я не люблю цветы, - холодно ответил Робеспьер и, подойдя к окну, прикрыл его, - А от их постоянного запаха у меня начинает болеть голова.
Поэтому стараюсь держать окно закрытым.
- Ну как тебе Максим? - спросил Демулен у Люсиль, когда они шли от Робеспьера обратно.
- Видно, что он порядочный человек, - проговорила девушка, - но вот его глаза...
- Что?
- Они меня сначала напугали. Они... такие холодные.
Помочь сайту
Поздравления
