Фламинго ( Часть 6 )

[Скрыть] Регистрационный номер 0365216 выдан для произведения:
                                                                                                                   Ф Л А М И Н Г О

                                                                                                                         Часть 6

                                                                                                                       Глава XVII

  Преодолев штормовой Бискай, затем Ла-Манш, пройдя его самую узкую часть – Па-де-Кале или, как обозначено на адмиралтейских картах - Довер стрейт, «Фламинго» вошёл в Северное море, где в южной его части справа по ходу и располагался бельгийский порт Зее-Брюгге.

Банановоз был ошвартован в порту утром, в начале вахты третьего офицера – Феликса.

После швартовки, Тимур отправился досыпать к себе в каюту, а на судно, после прохождения всех портовых формальностей, прибыла комиссия, состоящая из представителей от грузоотправителя, грузополучателя, представителя страховой компании, фрахтователя – англичанина и судовладельца, интересы которого представлял греческий суперинтендант, тот самый, который присутствовал при погрузке судна в Гуякиле.

Непосредственно от судна в комиссию был включён, как это и положено, капитан Георгиос, он же - Джёч.

Открыли трюма, началась выгрузка. 
Как ни странно, бананы созрели именно во втором трюме, причём во всех ящиках!
(А в остальных трюмах бананы были зелёными, то есть отвечали требованиям грузополучателя.)

Крупные, жёлтенькие, как на подбор, без единого ещё пятнышка, они в своих картонных ящиках вываливались в одну кучу на причал, при этом ящики мялись, бананы рассыпались из них, рваный картон перемешивался с фруктами. Затем погрузчик загружал этот бракованный груз из кучи в самосвалы, которые увозили его на городскую свалку.

Тимур стоял рядом с Феликсом на верхней палубе (он вышел ему на смену) и они вместе грустно созерцали эту картину, как тяжёлый труд многих людей превращался в отбросы.

- Ну, не понимаю я этого, - сказал Феликс, - ну не отвечают, пусть, они требованиям, предъявляемым грузополучателем, но продукт-то вполне съедобный! Чего б эти бананы бедным не раздать или нет таких в Бельгии?

- На свете много такого, друг Горацио..., - ответил Тимур, - я думаю, что это называется: «обыкновенный капитализм»: раздать бесплатно – это значит сбить цену на рынке, представляешь - раздать в этом городишке две с половиной тысячи тонн бананов! Ведь, ещё куда-то отсюда забесплатно их никто не повезёт.
 
И, потом, наверняка, истец неплохо ещё наварится на штрафах и неустойках по итогам арбитража. Хотя нам, бывшим советским, дико, конечно, смотреть на это безобразие, - высказал свои соображения Тимур. 

Тем временем, комиссия, включая, примкнувших к ней, ещё и рефмеханика Алекса и грузового помощника – старпома Аполлона, заседала в капитанском офисе.

Бананы же из первого, третьего и четвёртого трюмов выгружались как обычно, поскольку были оценены, как кондиционный груз.

Приезжие члены комиссия, потолкавшись на судне рабочий день, убыли в отель, но появлялись на судне и на второй день и на третий, что-то «перетирали» с капитаном и опять исчезали. 

Кстати, на третий день с судна дезертировал второй кок, пакистанец Мохан. 
Мохан был, с виду, добрым, симпатичным парнем, всегда чисто и аккуратно одетым. Он и второй пакистанец – четвёртый механик Адил, кстати, тоже очень приятный и добродушный человек, были, как отмечалось выше, друзьями моториста Султана.

Так вот, сошёл Мохан на берег и не вернулся, причём, сошёл без документов и вещей. Без вещей, чтобы не привлекать к себе внимания, а без документов – потому, что по-прибытию на судно, моряки сдавали их на хранение капитану.

Ушёл, даже не получив зарплату за последний месяц работы на судне.
На следующий день капитан сообщил властям об исчезновении члена экипажа, но поиски Мохана полицией и иммиграционными властями так и не дали результата до самого отхода судна.

- Теперь ищи его свищи на просторах Бенилюкса, - сказал Алекс Тимуру, - у них, пакистанцев, тут своя диаспора, они ему помогут обустроиться, да и, наверняка, у Мохана при себе был второй паспорт на имя какого-нибудь Абдурахмана.
       
На четвёртый день, когда груз из второго трюма был полностью выгружен, последовала команда капитана: «трюм закрыть», после чего комиссия в полном составе в сопровождении Алекса в него зачем-то лазала и затем, на пятый день, не дождавшись полной выгрузки судна, подписав необходимые бумаги, разъехалась по-домам .

До полного окончания выгрузки, после убытия комиссии оставалось двое суток и капитан вызвал Тимура на мостик.
- Готовьте карты к переходу в Эквадор, как обычно: корректура, прокладка курсов и всё прочее, - дал он задание Тимуру.
- Опять в Гуякиль? – Спросил Тимур.
- Предположительно.
???

- Дело в том, что отправитель - банановая компания «Чикита», что в Гуякиле, после этого события отказалась с нами сотрудничать, а фрахтователь – английская компания, аннулировал фрахт и теперь, естественно, не будет оплачивать наши расходы и, посему все расходы на содержание судна ложатся на судовладельца до получения нами нового фрахта. 

Но сейчас, пока, ничего не высвечивается, а банановый сезон скоро заканчивается,  судовладелец принял решение рискнуть и взять на себя расходы за этот переход, надеясь или договориться с «Чикитой» или найти в Эквадоре другого отправителя, – выдал такую, вот, информацию капитан Георгиос Тимуру сохраняя сумрачный вид (оно и понятно почему). 

За день до выхода в море, вечером славяне-приятели, за исключением Феликса, который был на вахте, опять собрались на чаепитие в каюте Тимура.
- Ну, так что? – спросил Тимур Алекса, чего там по трюму шастал?

- Ой не говори! Столько было геморроя, Тимур! И температурную перфоленту изучали и рефустановку проверяли, определяли, как температура в трюме держится: нагоняли температуру в трюме до минус двадцати и замораживали воду в банке – такой вот эксперимент проводили. И ещё кучу бумаг исписали и я вместе со всеми в ихних актах расписывался.

- Но, ведь, не списывают тебя, а ты боялся! Видишь – пронесло! - Сказал Гена-радист.
- Да уж, радуйся, земляк, - поддакнул Андрей.
- Да, вот, сам удивляюсь, что не обвинили меня во всех грехах, - отвечал Алекс. 

                                                                                                                  Глава  XVIII 

 «Фламинго» резво рассекал воды Ла Манша, Тимур, стоя на вахте, радовался ясному солнечному дню, Не было никакой качки: на воде была, лишь, едва заметная рябь. 
Дверь в ходовую рубку открылась и на пороге возник капитан.
- Как дела, сэконд? – Спросил он, подойдя к лобовой переборке рубки и уставившись в иллюминатор.

- Что вы имеете ввиду? – Спросил Тимур, удивлённый его вопросом. За время перехода от Лиссабона до Зее-Брюгге Тимур уже как-то привык к тому, что капитан на его вахте не появляется, а тут, вдруг, среди бела дня, ни с того ни с сего, «нарисовался» на мостике и заводит разговоры «по душам», чего за ним никогда не водилось.

- А имею я ввиду то, что влипли мы, сэконд, в очень гнусную историю, - ответил капитан. – Как получилось, что созрели бананы во втором трюме? Полностью! В четырёх твиндеках! Убыток на миллион и триста тысяч долларов! Как вы думаете, кто ответственен за это? Грузовой помощник? Палубные офицеры? Рефрижераторный механик?

Вот вы, лично, до «Фламинго», имели опыт работы на риферах? Не имеет значения, что он возил: фрукты ли, мясо, рыбу или вы – новичок на таких судах? – капитан Джёч уставился на Тимура.

- Работал когда-то давно, - сказал Тимур, - на рифере, перевозившим рыбу.
- А как судно называлось и - порт его приписки?
- Судно называлось «Шквал», а порт приписки – Севастополь.

- Сейчас проверим, - сказал капитан и ушёл в радиорубку, откуда вернулся с фолиантом, содержащем в себе названия всех действующих риферов мира.
Порывшись в книге и, найдя в ней судно «Шквал», Джёч удовлетворённо хмыкнул и сказал:

- Да, вижу, что вы не обманули, доказав, что вы – не новичок на риферах, да и капитанский опыт у вас есть, а вот теперь не можете ли мне сказать, случалось ли вам попадать в подобную ситуацию с порчей груза и какие дополнительные меры, по вашему, следует предпринимать, чтобы избежать подобных неприятностей?

- На рифере в подобной ситуации оказываться мне не доводилось, а на сухогрузах, при подозрении в несохранности перевозимого груза, мы заранее подготавливали «Морской протест». А по-поводу того, кто отвечает за качество груза и его сохранность во время перевозки, то у нас на «Шквале» имелся суперкарго (Тимур имел ввиду технолога) чтобы в случае-чего быть «козлом отпущения».

- Ну, наша компания не может себе позволить вводить в штат судна ещё и суперкарго! Раздувать экипаж это очень накладно для судовладельца, - сказал капитан.

- Но, по любому, содержание суперкарго обошлось бы компании гораздо дешевле одного миллиона трёхсот тысяч, - сказал Тимур.
На эту реплику Тимура Джёч не нашёл, что ответить и продолжил задавать свои вопросы.

- А скажите-ка мне, во время погрузки вы ничего не заметили подозрительного? Вы же ведь проверяли состояние бананов?
Тимуру почему-то пришло на ум нетленное: «А где у нас начальник транспортного цеха?», а насчёт подозрительного поведения «единоначальника» он, конечно же, не мог сказать ему об этом в лоб, это означало подписать себе приговор, и Тимур ответил:

- Да, замечал и вам докладывал и, к тому же мы с третьим отмечали всё это в рапортичках, которые подкалывали на крючок у вашего офиса. Да и рапорт я вам подавал.
- Каких рапортичек? Ничего не знаю! И о рапорте никаком не помню! Вы, сэконд, что-то выдумываете!

Значит, вы всё видели и знали, что груз некондиционный и при этом молчали, а теперь заявляете мне о каких-то рапортичках? Как это понимать? Да вы знаете, что сейчас идёт ещё расследование и решается моя дальнейшая судьба, а у меня семья, дети, мне их надо содержать, кормить и одевать, а я из-за вашей халатности могу лишиться работы и средств к существованию! – Кипятился капитан, - я вынужден доложить об этом председателю комиссии, пока расследование ещё не закончилось!

Тимур, поначалу, лишился дара речи. « Во как он всё повернул », - подумал он, а вслух сказал:
- Ну как же, сэр, не помните? Так, если рапортички затерялись, у меня копии всех есть, причём за оба груза; я их делал под копирку и они у меня сохранились, могу предъявить.

Теперь уже Джёч смотрел на Тимура озадаченно – не ожидал он такого оборота.

- Серьёзно, есть копии? – Переспросил он Тимура, - а, ну да, есть у меня крючок у офиса, - капитан сделал вид, что вспомнил, - просто это не мой бизнес, а грузового офицера. Это он должен был проверять рапортички и подшивать их в папку, а я просто запамятовал. Вы, ведь, полагаю, понимаете, сколько дел и забот у капитана? Иногда, просто невозможно всё запомнить, - включил он «дурака».

- Ну так что, показать копии рапортичек? – гнул своё Тимур.
- Нет, спасибо, если они были, то я могу старпома попросить покопаться в его архиве, - ответил капитан и покинул мостик.

« Ну и фрукт!», - думал Тимур, машинально двигаясь по рулевой рубке от одного борта к другому.
Матрос Зигмунд, нёсший вахту рулевого-вперёдсмотрящего, тихонько притаившийся в углу рубки, и ставший невольным свидетелем этого разговора, вдруг кашлянул в кулак. 
На его лице блуждала хитрая улыбка. 
      
                                                                                                 (Продолжение следует)