Помочь сайту
Поздравления
Два романса судьбы. Романс 2. Грустная сказка с неясным концом, часть 1. Шувани
16 октября 2023 -
Александр Кузнецов
Глава 1. На новом месте
Первый раз со своим будущим шефом я встретился уже на третий день моего пребывания на новом месте. Заместитель директора комбината по строительству – Есин Михаил Петрович уже 4 года, как распечатал свой седьмой десяток лет. Однако выглядел лет на пять-семь моложе, потому как был энергичен и очень подвижен для своего возраста. Тем не менее, никто из подчиненных не мог сказать, что видел Есина, разговаривавшего где-нибудь или с кем-либо на повышенных тонах.
— Присаживайся, Александр! – сразу предложил он мне, как только мы поздоровались за руку. При этом он еще приподнялся и представился. – Надеюсь, Валентина показала тебе все наше хозяйство – первый этаж, производственные отделы, второй этаж – технический отдел, бухгалтерия и приемная.
— Да, жена меня провела чуть не по всем кабинетам.
— Конечно, хотя Валя работает у нас всего две недели, она и раньше бывала здесь, а потому все прекрасно знает.
______
Затем, он задал мне с десяток вопросов, касающихся моей работы после института. Потом с еле заметной долей сожаления произнес:
— Вижу, что у тебя наработан опыт в промышленном строительстве, но у нас вакансия лишь в производственном отделе жилищного строительства. Так что, если не возражаешь, можешь хоть сегодня сдать документы в отдел кадров и после выходных в понедельник выйти на работу. Начальник твоего отдела – Якубович Борис Львович. Принимаем тебя инженером-конструктором 1 категории, фактически помощником Якубовича, старшим куратором. У тебя в подчинении будут 3 человека, в том числе и твоя Валя. Вначале я хотел поставить на это место Валентину, но Якубович уговорил меня подождать твоего приезда. Я согласился, так как у тебя три года опыта непосредственно на стройке, а у Вали, увы – этого нет.
Якубович работал в УКСе лет десять и был моложе Есина на 5 лет. А по характеру – настоящая его копия, такой же крайне выдержанный и невозмутимый человек, чистокровный еврей по национальному признаку.
Оказавшись в моем подчинении жена довольно негативно восприняла мое назначение, частенько огрызалась на мои мелкие поручения и просьбы по работе. При этом старалась выделить свою независимость от меня, как от своего начальника. В общем, когда через месяц освободилась должность в отделе промышленного строительства, она чуть ли не бегом перевелась в промотдел. К моему удивлению, Якубович вообще не высказал сожаления по поводу потери одного кадра и был чуть ли не доволен уходом жены из его отдела:
— Да, ты знаешь, — сказал он мне как-то, — характерец у твоей Валентины, не подарок. Там, на промплощадке, все попроще, а у нас тут много с кем из города приходиться общаться.
_______
С работой здесь у меня проблем не было. Первый месяц и подрядчики на оперативках, и специалисты в самом УКСе замечали:
— Якубович все просил себе помощника поопытнее и вот дали-таки ему заместителя, парня молодого и прямо со стройки. Он, аж, прямо помолодел от радости …
Потом к концу ноября на место жены приняли совсем молодого парня, прямо с института без всякого опыта. Виктор Пугачев был веселым, общительным парнем. К моим поручениям относился внимательно и старался быть аккуратным исполнителем. В управление капстроительства комбината без опыта работы обычно никого не брали, но у Витьки папа уже много лет был начальником комбинатовского УКХ, огромной организации ответственной за эксплуатацию жилья и соцкультбыта всего города.
Через два месяца мне дали в УКСе двухкомнатную квартиру на втором этаже в доме, в приемке которого я первый раз участвовал в составе государственной приемочной комиссии. Мы с женой и её родители были на седьмом небе от счастья. На новоселье приехали и мои отец с матерью. В общем, отметили это событие просто на славу!
За год совместной работы с Виктором мы даже сдружились, встречались после работыи одни и с женами. Спустя полгода работы в УКСе в конце апреля Валин дядя предложил мне найти пару друзей и сделать одну работу у него на заводе, типа «шабашки» и неплохо подзаработать на этом. Нужно было побелить на два раза всю поверхность стен и потолка в одном из вспомогательных цехов его завода. Выходило за эту работу каждому примерно по два моих оклада. Я предложил «подкалымить» Валиному кузену, Сергею и Пугачеву Витьке. Они согласились. И мы втроем за две недели вечернего труда заработали по 400 рублей на руки. И это еще больше сблизило нас троих.
______
И вот, в конце лета, почти через год моего успешного труда в УКСе Виктор сообщил мне о том, что у его отца на работе освобождается должность главного инженера в связи с уходом на пенсию нынешнего.
— Отец попросил меня переговорить с тобой, — подчеркнул Виктор, — Он присмотрелся к тебе. И решил, что ты, как специалист очень даже ему подходишь. Там и оклад в два раза выше и машина служебная с персональным водителем и секретарь одна на вас двоих с моим батей. И вообще, это одна из самых престижных должностей на комбинате.
Я сказал, что подумаю. Посоветовался с женой. Она заявила, что плохо знает и самого Пугачева Алексея Митрофановича, да и его всесильного шефа – заместителя директора комбината по быту – Дегтярева Василия Петровича. И посоветовала переговорить с Есиным.
Михаил Петрович внимательно выслушал меня, с минуту помолчал, потом признес:
— Да, Александр, в принципе работа у Пугачева и в техническом и в организационном плане будет для тебя вполне по силам. Технически ты намного грамотнее Миронова – твоего, так сказать, предшественника. А в организационном плане у них в УКХ все давно отлажено. Техникой и рабочими-спциалистами это управление обеспечено на все 100%. Там у них всем хорошо платят. И оклад у тебя действительно будет в два раза больше, чем у нас. Непонятно вот только, почему Алексей Митрофанович так легко расстается с Мироновым. Они ведь вместе проработали больше 10 лет и вообще с детства дружат и не ссорились никогда.
Конечно, удерживать я тебя не в праве. Ты молод, энергичен и амбициозен. Могу лишь пожелать тебе удачи. Но кое-о чем хочу тебя предупредить. Я не уверен на 100%, но слышал от довольно уважаемых людей, что в ведомстве Пугачева – Дегтярева, не все гладко. Понимаешь, Саша, у нас в УКСе вся работа на виду. Она физически хорошо просматривается и легко контролируется. Там все сложнее. Тебя они скорее всего встретят тепло и по отечески. Пока ты нужен используют на 100%, а потом легко вышвырнут как ненужный элемент. Ладно, если только просто вышвырнут … Такие вот это люди … В общем, я тебе ничего не говорил, но будь там с ними предельно осторожен. Ладно, всего тебе самого доброго!
Вечером на семейном совете я передал опасения Есина тестю-фронтовику. Бывший фронтовой разведчик привстал со своего стула, распрямил свои немолодые плечи, поднял вверх еще могучий кулачище и негромко, но четко так произнес:
— Работай и не бойся ничего! Если чё, мы Леоновы, этим двум друганам головы-то пооткручиваем! С нами у них не прокатит за Суздалева спрятаться, есть еще и первый секретарь горкома, и мой фронтовой товарищ, второй секретарь Оренбургского обкома партии. Мы им живо хвосты прижмем, а надо будет – и совсем обрубим! Пусть только посмеют рыпнуться …
И я решился. На следующий день в пятницу в отделе кадров комбината мое завление, завизированное Пугачевым и подписанное Дегтяревым, приняли …
_________
Глава 2. Превратности взлета
В конце августа в понедельник в 07:30 утра я был уже на новой работе. Ежедневно в это время Пугачев проводил «оперативки» с главными специалистами своего беспокойного хозяйства. У Пугачева было четыре участка деятельности и, соответственно, четыре заместителя: по тепловодоснабжению и канализации, по электрообеспечению, по строительству и по благоустройству и озеленению. На оперативке также всегда присутствовали: главный механик, он же заведующий гаражом, насчитывающий около ста единиц автотранспорта и различных средств большой и малой механизации, начальник отдела техники безопасности и начальник ПТО. На этой оперативке Пугачев представил меня всем своим главным специалистам, подчеркнув при этом в местном табеле о рангах, что я его первый и главный помощник по всем сферам деятельности.
После оперативки Пугачев проводил меня в мой кабинет, достал из своего кармана ключ от него, открыл дверь и пропустил меня вперед, как законного хозяина этого помещения и отдал мне два ключа на колечке.
— Итак, здесь у тебя кондиционер, телефон с факсом и определителем номера звонящего, телевезор и … комната отдыха.
— И где же эта комната, — с удивлением спросил я своего начальника.
— Попробуй, найди дверь от неё? – усмехнулся Пугачев.
Я еще раз пробежал глазами по стенам кабинета и беспомощно развел руками. Алексей Митрофанович подошел к противоположной от окон стене и сунул второй ключ в еле заметную скважину в отделанной лакированными рейками стене. Замаскированная этими рейками дверь открылась, мы вошли в комнату. Комната имела размер 2,7 на 4,0 метра. Там у окна стоял довольно приятный на вид диван с фирменной подушкой, стол, два стула и небольшая тумбочка с тремя ящичками.
— Пользуйся! Но комнатой этой старайся не злоупотреблять! Понятно?
Я молча кивнул головой.
В тот же день Пугачев сам провел меня по всем отделам большого двухэтажного здания конторы: ПТО, бухгалтерия, отдел труда и зарплаты, отдел благоустройства и отдел техники безопасности. Начальниками этих отделов были в основном женщины, причем довольно молодые. Я заметил, что главный бухгалтер и начальник отдела труда и зарплаты были не только молоды, но и очень красивы. Они вместе учились в институте и были подругами по жизни. Когда меня им представили они находились вместе в бухгалтерии. С интересом глянув на меня, они сразу о чем-то зашептались, а когда я выходил из кабинета обе звонко рассмеялись мне в след.
Потом мы с Пугачевым вышли на улицу и зашли в еще большее по размерам соседнее здание гаража УКХ. Там он еще раз напомнил завгару о том, что главный инженер, это его прямой и непосредственный начальник. Завгар объяснил мне, что грузовая техника размещена в другом здании, довольно удаленном от конторы, и что здесь в гараже на постоянном месте жительства находятся лишь три машины начальства: УАЗ 31514 заместителя директора комбината, ГАЗ-69 начальника УКХ и ГАЗ-67 главного инженера, стало быть вашего покорного слуги. Там же мне представили и моего водителя, выбравшегося для знакомства со мной прямо из-под машины, что стояла на так называемой «яме», много чаще двух других, так как по возрасту была тоже гораздо старше первых двух.
Тем не менее сразу после обеда мой водитель уже ждал меня возле моего кабинета с докладом, что машина к выезду готова. После обеда по совету начальника УКХ я проехал по всем участкам для знакомства с их хозяйствами на местах.
Рабочий день заканчивался в пять вечера. Но в 17:00 Пугачев пригласил меня к себе в кабинет и целый час рассказывал мне о моих обязанностях. Их было много, но смысла запоминать не было. Я чувствовал, что обязанности эти будут сами напоминать мне о себе. Но главное это было три участка работ, за которые я отвечал персонально:
— обеспечение безаварийной работы и своевременное устранение аварий на всех участках инженерных сетей;
— обеспечение всех необходимых работ по капитальному ремонту дворца культуры металлургов, где УКХ считалось генподрядчиком, а все цеха комбината и его службы считались субподрядчиками;
— подготовка документации на все имеющиеся в городе дома, начиная с двухэтажных для выделения из проектов и смет на их устройство инженерных сетей районного значения.
Дело в том, что институт «Гражданпроект», выполнявший проекты привязки всех домов у нас в городе, совсем не заморачивался выделять инженерные сети квартального значения на 3-4 дома в отдельные проекты и разбрасывал их по кусочкам в сметы на жилые дома. В итоге такого проектирования за последние 15-20 лет балансовая стоимость жилищного фонда за счет сидевшей в ней коммуналки составляла на 30 — 40% выше её реальной стоимости. А в отдельные сметы по коммуналке были включены лишь затраты на инженерные сети микрорайонного значения.
Казалось бы, что в этом плохого? А плохо было то, что минчермет сбрасывал нам планы по капитальному ремонту в объеме 10% от стоимости основных фондов отдельно на жилье и отдельно на коммунальный сектор. За счет искусственно созданного дисбаланса между завышенной стоимостью жилья и заниженной стоимостью коммуналки на протяжении 15 последних лет комбинат постоянно не выполнял план по капитальному ремонту жилья и немного перевыполнял его по коммунальному сектору. В итоге по ремонту жилья комбинат был в министерстве черной металлургии на последнем месте. Потому премий по итогам года за счет основного показателя в УКХ почти не было. А директор комбината, и заместитель по быту постоянно получали за невыполнение плана строгие нарекания из министерства.
Чтобы попытаться уменьшить план по ремонту жилья нужно было выделить из сметной документации примерно 50-ти домов квартальную коммуналку и представить в министерство соответствующее обоснование. Однако документация на эти дома сохранилась в архиве УКХ процентов на 10-15 от всего объема. А минчермете даже сами разговоры по уменьшению плана ремонта жилья сразу на корню пресекались.
Мой предшественник бывший главный инженер Миронов категорически отказывался заниматься этим вопросом, считая это дело бесполезным занятием.
Пугачев, как бы вскользь намекнул мне, что хотя и вопрос этот неразрешимый но мне, как молодому, энергичному и грамотному специалисту стоит попытаться сдвинуть этот вопрос с мертвой точки.
Глава 3. Первые успехи.
На следующий день меня также напутствовал и Дегтярев. Василий Петрович. Вначале он сказал, что занимается ремонтом дорог в городе и окрестностях и предупредил меня, чтобы я по первому же требованию был готов выехать на проверку качества ремонта и тем более на приемку работ у подрядчика для их оплаты. Потом добавил:
— Тебе Пугачев объяснил, что персонально будешь заниматься ремонтом Дворца культуры?
— Да, вчера во время напутствия.
— Ну вот, значит будешь вместо меня присутствовать на оперативках во дворце каждую среду в 10:00 утра. Оперативки проводит лично сам Виктор Григорьевич. Так что будь внимателен и осторожен, если задаст какой вопрос. Память у него знаешь какая?
Виктор Григорьевич Некрасов был директором комбината и по слухам многих был самым настоящим самодуром. Я об этом был уже наслышан.
— Да и вот что еще. Одно время у нас в городе работал участок от треста Востокхимзащита, но в связи с какой-то там у них реорганизацией в этом году был ликвидирован. И они оставили нам за небольшие незакрытые долги комплект пескоструйного оборудования. Ты слышал что-нибудь о таких аппаратах? Вот бы их настроить на очистку поверхности терразитовой штукатурки самого дворца?
— Да, мне приходилось заниматься пескоструйкой поверхности металлоконструкций на монтаже каркаса цеха углеродистой ленты.
— Отлично! Сегодня пятница. Выбери время и до конца следующей недели настройте один аппарат и попробуйте очистить кусочек поверхности стены в любом месте. Я посмотрю, что получится. Покажу и самому Некрасову.
— Что-нибудь обязательно получится, только песок нужно прокалить предварительно. Собрать там специальную сушилку, прогреть песок и только потом гнать его через пескоструйный аппарат.
— Хорошо! Я прямо сегодня дам задание заместителю Пугачева по электрике. За пару дней соберет вам сушилку. Все, ладно! Иди, занимайся!
______
Со следующего дня понеслись мои коммунальные будни. Сушилку для песка мне собрали прямо перед стенами дворца за два дня. К этому же времени подтянули туда же оба пескоструйных аппарата. Правда опыта подобной работы ни у кого из сотрудников УКХ не было.
В начале сентября подошла и оперативка на дворце, где я первый раз увидел директора комбината и даже удостоился чести ответить на несколько его вопросов.
Когда директор дворца культуры представил меня самому Некрасову, тот искоса взглянул в мою сторону и произнес:
— Ага! Это и есть та замена, которую вместо себя наш Василий Петрович выставил? Да, уж, поскромничал Дегтярев во мнении о своих достоинствах … Ну будем надеяться молодость победит опыт! — Потом ухмыльнулся, обнажив два ряда золотых зубов и продолжил:
— Меня тут обнадежили, что вы готовитесь весь фасад от многолетней гари и копоти вычистить?
— Будем пробовать – пришлось мне хоть что-то сказать в ответ, — надеемся что получится!
— Ты Дегтяреву передай, что если не получится, я прикажу, чтоб дали в руки им двоим с Пугачевым тряпки и щетки с ведрами. Будут тогда руками стены мыть.
Через полгода комиссия из аппарата ЦК снимет этого самодура с должности за то, что на одной из оперативок по строительству ударной всесоюзной стройки ЭСПЦ при первом секретаре горкома и в присутствии многих ответствыенных работников он ударом ноги под зад выпинул из помещения для совещания директора строящегося цеха. Говорят, что все тогда промолчали, как будто ничего и не случилось. Никто тогда и не мог подумать, что в тот же день этот человек сможет наложить на себя руки. Молодец его супруга, не побоялась и не смолчала. Написала письмо в ЦК КПСС и в газету Правда. Вот и приехала комиссия и быстро все расставила по местам … Но это еще будет, потом … А пока Виктор Григорьевич безраздельно царил и властвовал на комбинате, да и в городе …
А пескоструйку мы все же настроили. За работу по самой очистке фасада опять взялись мои помощники: Витька Пугачев и Сергей Савельев. Просушкой песка занимались люди с электроучастка.
Сразу не получилось. Вначале гарь отбивалась неравномерно, пятнами. Все было приуныли. Потом мне пришла в голову одна идея. Я взял в руки кувалду и несколькими ударами сплющил круглый конец выходного сопла на выбрасывающем резиновом шланге. Поробовали это сопло. Прерывистая тонкая линия очищенного следа на стене стала более широкой и насыщенной, как быдто мы сменили малярную кисточку на широкий флейчик. Сопла в условиях цеха комбината по изготовлению нестандартного оборудования переделали. И работа закипела. Через две недели грязно-белые стены дворца сменили свой прикид на цвет кожи молочного поросеночка и засверкали вставками слюды первоначального состава терразитовой штукатурки.
И я тогда получил свою первую на комбинате премию за выполнение особо важного задания из фонда директора комбината.
А дальше, в конце сентября, как всегда, пришли плановые задания по капитальному ремонту на 1982 год и опять по капремонту жилья вылезала та же проблема с выполнением этого плана да еще и в нужный срок.
В конце рабочего дня меня вызвал к себе Пугачев и сообщил:
— Сегодня уже ровно месяц, как ты трудишься в нашем коллективе. Учитывая твои первые успехи, в том числе и в ремонте дворца, мы с Василием Петровичем решили принять тебя в нашу «банную команду». В команде кроме нас с Дягтеревым и главного инженера УКХ, то есть тебя, иногда присутствует начальник отдела кадров комбината Жилко Геннадий Трофимович, ну, и еще второй секретарь горкома — сам товарищ Суздалев. Значит у нас каждую пятницу – банный день. В 18:00 после работы идем в баню, а там предварительно должен быть накрыт стол. Вот тебе для начала список самых необходимых продуктов. Сегодня сервировкой занимаешься ты. Бегом в магазин и чтоб через час стол был накрыт. Пошли, покажу нашу баню.
Мы спустились в подвал здания конторы. На одной из железных дверей висела табличка «Щитовая!». А под ней железная пластинка с изображением красной молнии, бившей прямо в мертвый череп. Пугачев достал ключ от двери и открыл её. Потом вошел и включил свет. И я увидел маленький коридорчик, типа тамбура и еще одну уже не запертую дверь, а за ней шикарный плавательный бассейн, размерами 4,0х8,0 м, отделанный красивой глазурованной плиткой, с одной из сторон бассейна предбанник со столиком и двумя красивыми деревянными лавочками со спинками, и за предбанником дверь и сауна.
Пугачев указал на стол и стоявший рядом небольшой холодильник:
— Спиртное и пиво поставишь в нижний отдел. Остальное все на стол. Как соберешь по списку продукты, дверь закроешь, свет выключишь и вернешь ключ мне. В 18:00 встречаемся у меня в кабинете. Потом вместе идем в подвал.
_______
В эту среду из приглашенных был только начальник отдела кадров. Суздалев пришел лишь в следующую среду. А в это раз нас было лишь четверо. Я больше двух заходов в сауну не выдержал. Остальные грелись три раза. После бассейна сели за столик. С первого захода уговорили две водки. Потом 15 минут перерыв в бассейне и снова за стол.
Незаметно разговор зашел о только что сброшенных планах по капремонту:
— У тебя есть хоть какие-то мысли по корректировке плана по жилью? – спросил Дегтярев Пугачева?
— Там Миронов немного занимался. Но из пятидесяти существующих домов он смог найти сметы лишь на шесть. И то, это построенные в этом и минувшем году. Дохлый номер, да и в министерстве даже слышать не хотят о какой-либо корректировке.
— Нет, ну если все-таки обосновать, выписками из смет?
— Где их брать эти сметы, и кто будет заниматься этой выборкой. Нет, нереальное это дело.
— Может наш новый молодой специалист скажет нам свое слово?
И они посмотрели на меня. Я давно ждал этого вопроса и ответ у меня был практически готов:
— Я в УКСе целый год вплотную работал со многими специалистами «Гражданпроекта». Знаю, что архив у них в полном порядке. И девчонки сметчицы очень толковые и не больно занятые. А они все молоденькие, лет по 25 – 28, подработать за денежки для таких просто за радость …
— Слушай, Пугачев? А что, действительно, если у него с их сотрудницами контакт налажен, можно попробовать?
— Да, я тоже об этом подумал. Александр, давай-ка завтра сгоняй на своей машине в Гражданпроект и возьми с собой нашего главного казначея. Познокомь её в институте со сметчицами. Пусть она с ними потолкует. Если что, быстро договора на совместительство оформим, никакое ОБХС не подкопается.
Глава 4. Знакомство
Понятно, что главным казначеем была начальник отдела труда и заработной платы – Кокошина Наталья Владимировна. Стройная, невысокого роста, черноглазая брюнетка была не просто красива. Бездонные с какой-то тайною искрою, как у дочери степей, глаза, делали её милый взгляд просто обворожительным. Особенно когда его озаряла колдовская, цыганская улыбка. Она словно манила своей дикой и неодолимой роковой страстью. И хотя улыбалась Наташа очень редко, но тем, кому посчастливилось видеть этот миг, уносили её улыбку, храня потом в своем сердце все лучшие годы жизни.
Утром после оперативки она ждала мою машину на улице в кожаной осенней курточке с капюшончиком, под которым я только теперь рассмотрел её густые темные локоны, непокорно освобождавшие себе место под редким осенним солнышком, вынуждая девушку постоянно поправлять свой капюшон.
— Да, уж! — пропела девушка своим нежным голоском, садясь рядом с водителем, — я думала, машинка эта отправилась на свой заслуженный отдых после той аварии. А она, словно Феникс из пепла, снова у тебя в строю. Да, Юра? – с просила она моего водителя.
— Это нужно понимать, как комплимент водителю? Не так ли Наталья Владимировна? – задал я этой заносчивой красавице свой вопрос. Юрка, мой водитель, молча сопел с обиженным видом.
— Смеется над лошадью тот, кто не осмеливается делать это над её хозяином! – буркнул он не глядя на старшего казначея.
— Миронов три года просил Дегтярева поменять ему эту старушку. Эх, не дождался, бедненький! — продолжала капать нам на нервы эта ехидная девица. – Теперь ваша очередь страдать, Александр Николаевич!
— Мои страдания, видимо – ничто по сравнению с вашими, — вам привычнее Дегтяревский УАЗик.
— Да я не против и директорской черной волги. Вы меня еще плохо знаете …
— А вам приходилось и в ней бывать?
— Нашему старому борову за счастье было … — она не договорила, бросила на меня огненный взгляд, а потом просто обожгла своей умопомрачительной улыбкой.
Я чуть не задохнулся от этой улыбки, язык отнялся, куда-то прилип и отказывался слушаться. Еле отведя в сторону взгляд, я кое-как смог произнести лишь два слова:
— Предупреждать … надо …
— О чем?
— О страшной силе … вашего взгляда …
— Вы слишком впечатлительны, Александр Николаевич! Вот, рядом со мной Юра сидит и даже ухом не ведет… А впрочем может и есть что-то? Моя мама была цыганкой. И даже не простой дочерью степей. Она была Шувани, причем высокого ранга. Она умерла, когда я училась в седьмом классе. Мой отец рассказывал мне, что как увидел маму в таборе под Ростовом, сразу почувствовал, что пропадет с тоски без неё, если она не будет с ним по жизни рядом … И умчался за ней свататься, буквально через месяц, как их табор вернулся в Молдову под Тигину. А мама уже тогда знала об отце больше, чем он сам имел представление о себе. Она пошла за ним без всяких цыганских обрядов и проводов. Шувани вообще ведут в таборе свой особый образ жизни и барону не подчиняются.
— Шувани, это ведь у вас что-то типа ведьмы, колдуньи?
— Александр! Мама не любила говорить о своей силе. В таборе к ней постоянно шли люди, кто за советом, кто за гаданием, кто и за лечением. Она не отказывала никому. Помогала всем, чем могла … Я уже у нас в городе спрашивала её по поводу моих дарований по наследству. Она тогда сказала, что её дар мог бы передаться мне, если бы я родилась мужчиной.
— Наташа! Расскажите мне о её способностях?
Постепенно мы упрощали отношения, ломая барьер официальных ограничений, и не заметили, как перешли на «ты».
— Саш! Я тогда слово в слово запомнила только одну–единственную фразу о ней, как о колдунье:
— «… Особенность цыганской Магии в том, что за их умения и работу отвечает особый мир, путь в который закрыт другим Магам. Что бы у человека был доступ к этому миру, у него должны быть цыганские корни, и присутствовать сильные Шувани в роду.
Этот мир и передает истинную информацию через любые карты и атрибуты такой Ведьмы. Это не будет тарологией, и глупыми раскладами из подобных «наук», равно как и гадание вам по руке будет идти с инфой из этого мира, а вовсе не из хиромантии как таковой. Это будет реальная информация, реальная магия, которую цыганка будет знать еще за секунды до того, как начнет вам раскладывать карты, а карты в ее руках лишь проиллюстрируют вам всё, что бы вы увидели это и сами».
— И еще, я как-то подметила, что отец все никак не мог решиться на операцию по аортокоронарному шунтированию. Он долго доказывал маме, что его слабое сердце не выдержит и что он вчера высказал эти сомнения своему лечащему ревматологу-кардиологу. А мама с ним и не спорила. Она молча слушала. Потом потрогала мочки ушей, взглянула на папу и сказала:
— Я сама что-то расстроилась. Даже уши горят. Пойду чаю с пустырником заварю …
Потом принесла чай себе и папе. А отец вдруг сказал маме:
— Лили, милая, а чего я собственно боюсь? Операция хотя бы надежду даст … А её отсутствие все равно убьет меня без всякой надежды …
Мама тогда сказала ему:
— Мирко, дорогой мой (папу звали Мирославом), какое бы ты не принял решение, я всегда поддержу тебя и буду тебе верной опорой и надеждой!
Папа прожил потом еще целых двадцать лет. А если б не сделал операцию – больше года бы не продержался …
После этого и до самого института мы молчали. После Наташиного рассказа чувство безграничного восхищения этой девушкой как-то незаметно у меня спало. С учетом её рассказа ореол красоты и женственности сменился ореолом недоступности и отрешенности от обычных житейских забот и проблем.
_______
Мы подъехали к институту. «Гражданпроект» занимался проектированием объектов жилья и соцкультбыта. Проектированием промышленных строек занимался другой институт — филиал «Ленгипромеза».
Сметный отдел объектов жилья находился на третьем этаже. На втором этаже располагались их коллеги по нежилым, гражданским объектам – садики, школы, магазины, кинотеатры и т.д. Но меня интересовали жилищницы, потому, как в УКСе мне приходилось больше всего работать именно с ними.
В отделе работали четыре сметчицы. Но одна из девушек недавно перевелась в строительный трест, а другая находилась в отпуске. Так что встретили нас две девушки, по возрасту примерно, как у Натальи Владимировны.
— Ой, Александр Николаевич, здравствуйте! А мы вас так рано совсем не ждали. У нас еще не готовы сметы на тепловые и электросети сети IY Микрорайона. Закончим их не раньше, чем к концу следующей недели.
— Зоя! Говори лишь за себя! Лично я обещала Александру Николаевичу смету на 3 очередь канализационного коллектора Микрорайона к концу этой недели. У меня она будет готова уже в этот понедельник.
— Юлька! У тебя только один коллектор, а у меня две сметы …
— Минуточку, минуточку, девочки мои! — прервал я их активный диалог. – Спешу сообщить, что я уже в УКСе не работаю. А к вам приехал, как главный специалист не строительного управления, а ведомства эксплуатации.
— А кто теперь вместо вас в УКСе? – спросила та, что помоложе, Юлия Викторовна.
— Ага! Я знаю. Это, наверное, тот, молодой нахал, что пытался ущипнуть тебя за твое одно, просто шикарное место. Кажется, Витя, такой … Помнишь, Юля? – усмехнулась Зойка.
— Еще бы! У тебя кстати это место ничуть не меньше моего! – обиделась девушка.
Пришлось перейти к делу, как не хотелось мне поболтать на отвлеченные темы с этими веселыми девчонками:
— Девушки, у нас к вам от нашей службы имеется деловое предложение. Нужно вплотную поработать с вашим архивом и выдернуть из общих смет пятидесяти домов столько же отдельных смет на участки квартальных инженерных сетей.
— И что, это серьезно? Вы хоть немного представляете объем работы по этому вопросу? Тут вдвоем до Нового Года не управишься, — возмутилась Юля.
— Ты чё? Да тут вдвоем и до 8 марта не успеем. А потом, если начальство узнает, что на работе калымим, вылетим отсюда, как пробки.
— Девочки! – предложил я сметчицам. Во-первых, из отпуска скоро выйдет Вера Семеновна, да и Клава, что уволилась от вас, больше всех твердила, что денег не хватает. Она вполне может взять десяток смет на дом. Во, вторых: я сейчас вас оставлю с Натальей Владимировной Кокошиной – нашим начальником отдела труда и зарплаты для обсуждения условий трудового договора. А сам иду к Андрею Витальевичу – начальнику вашего технического отдела, за разрешением на работу по совместительству.
— Бесполезно, не прокатит! – вздохнула Зоя Борисовна. – Тут недавно начальник молокозавода подъезжал, просил у него смету на ремонт своего цеха. Отказал ему наш Ковалев.
— Так вот, мои дорогие, Ковалев недавно уже второй раз обращался ко мне за помощью в одном шкурном вопросе. Думаю, что теперь договоримся …
Андрей Витальевич уже второй год искал геологический бур, чтобы пробурить себе водозаборную скважину у своего частного дома на глубину до 70 метров. В нашем УКХ имелась буровая установка ЗИФ для колонкового бурения на автомобиле КРАЗ на ходу и далеко не старая.
Ковалев был на месте. Мы поздоровались и, как только он услышал про буровую, тут же выпроводил двоих своих сотрудников из кабинета, и мы кинулись обсуждать условия сотрудничества. Через 15 минут у нас была достигнута полная договоренность. Андрей Витальевич даже пообещал мне, уменьшить текущую нагрузку на всех трех девушек по крайней мере до Нового года и даже поговорить с Верой, что собиралась выйти с отпуска в понедельник…
Я вернулся к сметчикам. Там шел самый настоящий торг:
— И это при том, что нам обещали подкинуть еще, кучу заданий до конца года, — шумела Юлька.
Тут к ним в кабинет зашла третья сметчица, которую девчонки вызвали для переговоров, пока я был у Ковалева.
Вера прямо с порога заявила всем:
— Девчонки! Я после отпуска вообще на нуле и с кучей долгов. И готова за деньги делать две нормы, как Паша Ангелина.
— Но Зоя с Юлей все никак не сдавались, даже после того, как я сообщил результат переговоров с их начальником. Денежный торг дошел до 100 рублей за смету и это при том, что зарплаты у девчонок не дотягивали даже до 200 рублей в месяц.
— Хорошо, сказала Наталья Владимировна – последняя цена 120 рублей за каждую смету, но только чтоб на каждой смете были все подписи и печати института. И срок – до 01 марта следующего года. Девчонки опять отрицательно замотали головой.
Наташа пощупала уши, посмотрела по очереди на всех сметчиц, потом встала со словами;
— Я уже все, больше не могу! Устала, разнервничалась, аж уши горят, придется, наверное, валерьянку пить.
И тут сметчицы стали сдаваться по очереди. Сначала молодая Юлька засомневалась:
— Зойка, но Ковалев пообещал Алексан Николаичу даже уменьшить текучку, То ноем — деньги нужны, а тут такой момент, за три месяца по полторы тысячи … Я здесь за последний месяц чуть больше 150 получила. Это мне за полторы тысячи целый год пахать надо. А как принесу Паше своему денег вместе с «кровными» на половину Жигулей! Так он меня весь год на руках носить будет.
— А я на следующий год на море поеду деньги тратить! – размечталась вчерашняя отпускница.
— Ладно девки! – Зоя тоже встала, и подала руку Наталье. – Идет! Но все равно, придется еще и Клавку просить. Её там в «Металлургстрое» и не нагружают вовсе, не то, что у нас.
— Да уговорим мы её! – добавила обнищавшая за отпуск Вера.
Наташа пожала протянутую ей руку и произнесла финальную речь:
— Договариваемся так: я все ваши паспортные данные записала. Клавы вы мне дали тоже. Встречаемся здесь у вас через пару недель для оформления договоров, и в виде дополнительного стимула буду просить у своего начальства выплату вам авансов в размере 15% всем и сразу на подписании.
И тут девчонки дружно заорали:
— Ура, ура, ура!
_______
На обратном пути мы долго молчали. И я даже задремал на заднем сиденье. Потом или сквозь сон, или во сне вдруг услышал её голос:
— А вы, Александр Николаевич, оказывается популярны у молодых женщин. Берегитесь! Доведет вас эта дорожка до цугундера …
Я ничего не сказал, потому что заснул. И снились мне холмистые равнины Бессарабии, рассеченная речками и балками дельта Дуная, леса, плавни и озера, в окружении живописных, степных склонов, с бесчисленным количеством птиц и разнообразием степного разнотравья.
Снились и бородатые цыгане у костров, и красивые молодые цыганки с их звонкими и такими милыми сердцу песнями. И там, вдали у костра плясала свой огненный танец самая красивая цыганка табора … Да что там табора? Самая красивая в мире колдунья, шувани Наташа.
Конец 1-й части
Рейтинг: +1
411 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
