Чопа из Питера

24 июля 2012 - Бен-Иойлик

Владу – эмигранту,

Грустно спозаранку,

Вспомнилось былое,

Близкое родное.

Влад, придя на работу, достал фотографию своей любимицы по имени Чопа и прикрепил ее

липкой лентой к торцу полки рабочего лабораторного стола.

Чопа, как впрочем и все остальное, было брошено им в Ленинграде (точнее, уже

в Санкт-Петербурге) полтора года назад.

Всем известно, что кошки являются одними из самых фотогеничных живых существ. Но в данном

случае фотография, принесенная Владом, являлась исключением из правила. На вас в

черно-белом изображении в упор смотрела обычная, дворовая, черная кошка.

Поскольку изображение было черно-белым, то фото воспринималось, как нечто несовершенное,

устаревшее.

Ко всему прочему, у сослуживцев Влада эта фотокарточка могла вызвать не совсем приятные

ассоциации, связанные, например, с мусорными баками, во время не вывезенными

соответствующими городскими службами. Подобные кошки в последнее время стали героинями

многих телевизионных репортажей. Уже месяц в городе шла забастовка мусорщиков.

Забастовка привела к хаосу городского хозяйства, но явно нравилась бродячим животным.

Фотографию заметили все, но никто не стал выяснить не причуду Влада, принесшего эту

фотографию на работу, не причину странного молчания престарелого техника в течение всего

дня.

Это могло показаться странным, так как посторонний человек заметил бы, что каждый из

входящих в лабораторию на мгновение замирал под пристальным взглядом черной кошки.

(Рабочий стол Влада находился напротив входа в мастерскую по сборке ПК).

Что-то останавливало естественноe любопытство, не позволяло озвучить набор принятых

в подобных случаях шуток. Возможно, это цвет кошки предостерегал, вызывая суеверные

предрассудки.

Самому же Владу было не до анализа этих тонкостей, так как воспоминания о Чопе

заполнили его, не прерывая, однако, ход «производственного процесса».

«Отверточная сборка» не требовала особых умственных усилий.

Влад почти машинально вставлял электронные платы в корпуса ПК, устанавливал программы

и упаковывал готовые компьютеры. Он действовал безостановочно, и удивленно-настороженный

кошачий взгляд никак не замедлял производство.

Когда очередной ПК был уже упакован, Влад тут же снимал листок нового заказа со стенки

и продолжал сосредоточенно работать отверткой.

Жизнь Чопы, ее кошачья судьба отбросили Влада на тринадцать лет назад из изнемогающего

от летнего зноя Тель-Авива в снежную Ленинградскую зиму.

Всему есть начало,

Солнышко сеяло,

Снег лежал на крыше,

Веселились мыши!

Появление Чопы в этом мире не предвещало ничего хорошего для новорожденной, и шансов

у нее выжить было настолько мало, что только невероятное стечение обстоятельств могло

изменить неотразимо быстрый конец ее существования в мире человеков.

Изначальными ее ощущениями был полный мрак, вкус молока и уют под маминым брюшком. Братья,

шебаршившиеся рядом, создавали тепло со всех сторон. Она на правах единственной девочки

в семье, да к тому же первенца, все время оказывалась в центре новорожденной компании.

В подвале царил полумрак, и когда она в первый раз приоткрыла слипшиеся веки, то ей только

привиделся зеленоватый огонек больших и добрых маминых глаз.

Постепенно со всех сторон стали выступать пыльные трубы, а с верху пробивались остатки

света, слегка вырисовывая потолок и углы помещения с густо свисающей паутиной. В центре

казавшегося безграничным для несмышленого котенка подвала проглядывалось отдаленное

нагромождение огромных баков. От них отходило большое число ответвлений, торчали круглые

набалдашники и даже блестящие, медные предметы, понять назначение которых Чопе было

недоступно.

Разглядела Чопа также и мягкие вкусные бугорки на мамином брюшке, которые ранее она

отыскивала вслепую, натыкаясь на мордочки братьев все предыдущие дни, до того момента,

когда ей суждено было впервые открыть глаза на белый свет.

Шли первые дни ее жизни. Все труднее было насытиться, и мама все громче и громче

постанывала, когда дети дружно пытались удовлетворить голод.

Раньше всех «прозревшей» Чопе было смешно наблюдать за остальными малышами, когда каждый

из них так же, как недавно она сама, в первый раз с трудом раздвигал щелочки глаз,

а потом в удивлении вращал головой, оглядываясь вокруг.

Ей сначала показалось странным, что все братья были различных мастей, но затем она

догадалась, что так надо, чтобы не путать их. Разномастных котят было проще пересчитывать,

определяя сохранность всего семейства.

Немного обижала собственная чернота. Очень хотелось иметь на шкурке тоже разноцветные

полосочки в качестве украшения. Она, правда, не могла видеть белоснежное пятнышко под

подбородком, на грудке, что, кстати, очень шло ей.

Не родись котенком черным,

Куда лучше рыжий,

А гордись, что у миленка,

Денег выше крыши!

Чопа не долго грустила над своей внешностью, так как черная ее шерстка имела и преимущества,

позволяя подкрадываться незамеченной к братишкам и пугать их, забавляясь их несмышленостью.

Ей было весело, и она тормошила родню, вызывая к играм, заставляя радоваться вместе с ней

появлению на свет.

Голодные котята уже безжалостно покусывали вкусную маму, требуя наконец-то решить проблему

их пропитания.

То ли по этой причине, то ли по какой другой, но мама начала исчезать на казавшиеся

бесконечно длинными, томительные отрезки времени в поисках пропитания. После ее возвращения

все сразу же набрасывались на кормилицу, стараясь опередить родственника в непреодолимом

желании поскорее удовлетворить голод.

Прошло пару недель.

Постепенно братья осмелели и начали обследовать близлежащую территорию, а мама сердилась

и постоянно догоняла то одного, то другого озорника, несла проказника обратно, зажав в

зубах их шерстку на загривке.

И вот однажды….

Уже наступил вечер, в подвале стало абсолютно темно и вроде бы ничего не предвещало скорого

несчастья.

Мама, как обычно в конце дня, собирала всех в одном месте. Ей долго это не удавалось и она

даже сердито ударила лапой самого расшалившегося, задиристого, рыжего в белую полосочку

сынишку. Никто из детей не желал настраиваться на серьезный лад, но маме сейчас явно было

не до шуток.

Отощавшая серая кошка немного помолчала, потом, тяжело вздохнув, пристально оглядела своих

детей и сообщила, что, возможно, ее не будет дольше, чем обычно, что она должна посетить

своих хозяев и чтобы мальчики слушались старшую сестру. При этом все посмотрели в сторону

Чопы, и та даже немного смутилась, не готовая к такому вниманию.

Мама еще раз печально посмотрела на притихших детей, но не стала растягивать прощание.

Ловко прыгнув под самый потолок, где угадывался свет фонарей, она исчезла, оставив вместо

себя безнадежную пустоту.

С ее уходом всем стало тоскливо, и котята, сбившись в кучку, положив мордочки друг на друга,

притихли. Они еще сильнее почувствовали, как дорога им их мама и что-то еще, ведомое лишь

кошачьим отродьям, не переводимое на человеческий язык чувств и понятий.

Малыши остались лежать вместе, решив не расставаться до возвращения мамы. Время тянулось

медленно, наступило утро, а с ним пришел голод, и братья стали жаловаться друг другу, что

мама наверно их бросила, что они не могут терпеть больше, что очень хочется молока, что надо

что-то делать, и что мама бессовестная и, наверно, бросила их навсегда.

Мама не явилась,

Видно - испарилась,

А котятам грустно,

Животики пусты!

Чопа вспомнила последние мамины слова и поняла, что ей придется

позаботиться и успокоить свое семейство.

Она решила действовать.

Приподнявшись, она перелезла через рыжего братишку, выбралась из родного окружения, и,

пообещав скоро вернуться, пошла вдоль длинной трубы, рассчитывая, что та должна где-то

кончиться.

Действительно, труба уперлась в стенку. Чопе ничего не оставалось делать, как пройти вдоль

стены влево, потом завернуть за угол. Так она оказалось перед запертой на большой висячий

замок железной дверью. У самого пола в двери была большая щель, и из-под нее тянуло холодом

улицы. Щель оказалась достаточно большой, чтобы протиснуться и вылезти наружу.

За дверью сверху падал дневной свет, нереально яркий после подвального полумрака. От

небольшой площадки напротив двери поднималась наклонная стена, которая состояла из небольших

уступов, и Чопа смело принялась карабкаться с уступа на уступ. Много позже, она узнала, что

такие стены называются лестницами, и они как раз и предназначены для того, чтобы подниматься

наверх. (Котам приходилось мириться с этими неестественным изобретением человека, хотя они

с большим удовольствием и успехом обходились бы более удобными для себя средствами, например,

стволом дерева или на худой конец – занавеской).

Чопа очень устала от борьбы со ступеньками. Чем выше она поднималась, тем холоднее становилась

их каменная поверхность, а самые последние и вообще оказались покрытыми тонким слоем льда.

Наконец-то она выбралась на самый верх, где дверь была настежь открыта. Отдышавшись, Чопа

решилась посмотреть в проем двери - прямо перед собой и отшатнулась от неожиданно яркой белизны

улицы.

Ее зрачки еще не привыкли к настоящему дневному свету, но природа сделала свое дело, они

сузились до тонких полосок и не дали ослепнуть несмышленому котенку, каким она и предстала

у порога парадной двери, на выходе из темного подземелья в заснеженный ленинградский двор.

Если бы Чопа была человеческой девочкой, то сказали бы, что она зажмурилась.

Чопа уже решилась сделать свой первый шаг по пушистой белизне, простиравшейся перед ней,

но родной мамин запах остановил ее. Быстро разобравшись, где мама, она, на секунду

задержавшись на пороге, переступила его и повернулась к стене дома. За ночь у стены намело

большой снежный сугроб идеальной белизны. Чопа ткнула в него свой носик. Снег был пушист

и рыхл, так что Чопа довольно легко лапами разгребла его. Из-под снега показался заиндевевший

кончик маминого хвоста. От хвоста не исходило мамино тепло. Чопа слегка была удивлена,

что кроме хвоста, ничего родного маминого не было видно рядом, как будто мама отбросила

хвост за ненадобностью, выходя из подвала.

Совершенно неожиданно, огромная тень заслонила над ней небо. Шерстка сама собой ее стала

дыбом.

Как не просто познать,

Этот мир наяву,

Злые страшные псы,

Там стоят на снегу!

[Чопу спасло только то, что она находилась не далеко от порога открытой

двери, из которой всего на пару кошачьих шагов успела выти наружу. Чопа инстинктивно

присела, развернулась в сторону тени, попятившись назад, оступилась на верхней, скользкой

ступеньке и кубарем свалилась вниз, подскакивая черным клубочком на каждом из каменистых

уступов лестницы.

Растянувшись в самом низу, Чопа подняла мордочку вверх и содрогнулась.

Огромная клыкастая пасть мохнатой дворняги нависла где-то высоко вверху и была до безобразия

страшна. Пасть вписалась в рамки проема открытой двери, и запомнилась ужасающей картиной на

всю последующую жизнь. Подобно удачному снимку, «пойманному» и высокопрофессиональным

репортером, увиденное было навсегда «прошито» в ничем еще не заполненную память Чопы.

Изображение гармонично дополнял также мерзкий запах давно немытой псины.

Природное чутье и генетическое подсознание запретило Чопе продолжить поиски мамы. Она не

стала дожидаться пока пес, привыкнув к темноте подвала, разглядит ее, и, пятясь задом,

проползла в щель под дверью, решив вернуться к братьям и вместе с ними обдумать случившееся.

Не было ничего странного в том, что Чопа перепутала дорогу, откуда пришла. Она кувыркалась во

время падения по ступенькам с такой скоростью, что и взрослая кошка могла потерять

ориентацию, не то, что маленький испуганный котенок.

В результате Чопа побрела совершенно в другом направлении, опечаленная неудачами в поисках

мамы. Она шла, а думы ее были о том, как и что она расскажет братьям. В конце концов, она

решила выбросить из рассказа мамин хвост. Зачем такие подробности ее маленьким братьям? Но

больше всего ее мучила мысль - как жить дальше.

Совершенно неожиданно и прямо перед собой она почуяла новые разнообразные терпкие запахи,

естественно, совершенно ей не знакомые. На пути ее лежало что-то большое, и это большое

издавала слабые звуки, слегка похожие на мурлыканье ее братьев, но только более громкие.

Она пошла по направлению этих звуков и уткнулась в длинную шерсть. Потом она сделала еще

несколько шагов. Стало ясно, что звуки издает большая морда, совершенно без шерсти,

с гладкой кожей и с плотно закрытыми глазами. Чопа решила перелезть через нее, чтобы

продолжить поиск

братьев, но задела хвостиком слегка приоткрытый рот великана. Звук сразу же прекратился.

Пить для женщин страшно вредно,

Быстро станешь очень бедной,

Никому совсем не нужной,

Теткою дурной, приблудной!

Чопа на мгновение остановилась, заинтересовавшись, как это произошло

и что будет дальше. На нее смотрели очень большие глаза. Глаза моргнули, а огромная голова

слегка приподнялась, и котенок почувствовал, что по шерстке ее провели чем-то мягким. Чопе

стало очень приятно от этого прикосновения, как будто это мама своей лапой дотронулась

до ее спинки, приговаривая, что она добрая и хорошая дочка. Чопа инстинктивно потерлась о

руку чудища и вдруг поняла, что поднимается в воздух и приближается к глазам.

Ей не было страшно - рот чудища был закрыт. Ее держали нежно, и она как бы оказалось

в маленькой корзиночке, мягкой и теплой. Глаза разглядывали ее некоторое время, а затем

корзиночка опустилась на что-то белое и шуршащее. Корзиночка превратилась в отдельные

длинные пальчики, с плоскими коготками ярко красного цвета, один из которых поискал,

что-то на шуршащей газете и, найдя то, что хотел, поднес к мордочке котенка.

Чопа не поняла сначала, зачем это, и стала крутить головкой, но палец настойчиво искал

ее ротик.

Чопа сопротивлялась, как могла, но в очередной раз у нее не получилось увернуться, и что-то

прилипло к ее усикам. Она непроизвольно высунула язычок, чтобы смыть ненужное, но,

почувствовав приятный вкус и облизнув, проглотила. Тогда она услышала, - «умница» и палец

снова поднес к ней лакомства. Ей понравилось, (не стоит забывать, что котенок с вечера

ничего не ел) и она больше не сопротивлялась. Так продолжалось несколько раз, но затем

чудищу надоело, и голова задумчиво произнесла,

- «А где же Яша? Наверно ушел навестить женушку? Хороший он мужик, жаль, что еврей.

Рано или поздно его, конечно, выпустят».

Голова помолчала. Чудище присело и накинуло на плече шубу, на которой раньше лежало.

Затем руки приподняли Чопу и посадили на колени, стали ласково поглаживать спинку,

почесывать под подбородком и шейке. Было необычайно приятно, и Чопа от удовольствия

закрыла глаза.

«Ну что, дурочка, я тебя покормила, теперь и ты должна напоить меня, а то голова гудит.

Тем более, что смена моя уже кончилась. Можно отчаливать. Пусть Яша продолжает дежурить,

тем более, что ему все равно еще сидеть и сидеть. Надо мне успокоить буйную головушку.

Пойдем со мной. Может, повезет сегодня».

Плохо быть котенком,

Хуже, чем ребенком,

А к тому ж без мамы,

Что сбежала рано!

Рука новой кормилицы Чопы еще раз нежно подхватила ее под брюшко, подняла

еще выше, и протиснула в теплую уютную темноту, во внутрь распахнутого тулупа, который уже

успела надеть на себя дежурная котельной, где происходила начатая нами история.

Тулуп обладал густой шерстью с терпким запахом неизвестного еще Чопе животного, но явно не

самой женщины (стоит ли продолжать называть ее чудищем). Способность различать тончайшие

запахи у маленького котенка не были удивительны. Но Чопе еще предстояло изучать принадлежности

каждого из запахов, классифицировать их и соотнести к источникам. На это обычно уходят долгие

годы, которые называются жизнью.

«Ну, пойдем, может, найдем на тебя желающего, ведь сегодня воскресенье».

Поскольку человеческий язык был еще Чопе в новинку, да и сами фразы, произносимые женщиной,

были отрывочны и лишь продолжали ход ее мыслей, Чопа не уловила в них некую для себя

опасность. Ей было очень комфортно внутри тулупа, захотелось подремать. Так бы и случилось,

если бы она не услышала голос рыжего братца где-то далеко внизу, сразу очнулась и решила

выбраться наружу. Чопа, выпустив коготки, стала энергично цепляться за длинную шерсть тулупа,

предпринимая отчаянные усилия освободиться и спрыгнуть на пол.

Хозяйка подвала удивленно посмотрела на обеспокоившегося котенка, достала его из-за пазухи,

поставила на землю и сказала, - «Ну-ка покажи, где твои братишки и сестренки спрятались?»

Чопа в растерянности посмотрела по сторонам, но потом чуткий слух ее уловил теперь уже голос

белого братишки (она в отсутствии мамы уже научилась различать их по голосам) и побежала по

направлению этого родного ей «мяу».

Они вместе с женщиной в тулупе довольно быстро добрались до противоположного угла подвала,

где под теплой трубой лежало все оставшееся семейство в ожидании сестры и мамы.

«Какая прелесть!» - воскликнула женщина человек, - «все разные».

Она погладила каждого из братцев, потом, выбрав беленького и рыженького, положив их туда,

где уже побывала Чопа, и направилась к выходу, потеряв всякий интерес к самой Чопе.

Чопа же побежала вслед за ней, так как не могла допустить, что ее разлучат с братишками.

Она даже забежала вперед, чтобы остановить женщину. Та в темноте, не заметив чернушку,

наступила ей на лапу. Чопа вскрикнула от страшной боли.

Женщина замерла, боясь сделать еще шаг и окончательно раздавить отважного котенка, а затем,

осторожно присев и нащупав Чопу рукой, присоединила ее к компании, которая устроилась

внутри ее тулупа.

- «Проводи братьев, чернушка, а потом я тебя снова Яше отнесу. Ему с тобой будет веселее», -

успокоила Чопу заботливая захватчица.

Когда женщина вышла на улицу, котята поглубже зарылись в глубь тулупа, испугавшись холодного

воздуха. Волнение неизвестности охватило их крошечные души. Женщина шла осторожно, стараясь не

причинять вреда своей находке. Котята, покачиваясь на каждом ее шагу, как на волнах, тесно

прижавшись друг к другу, притихли, как бы предчувствуя, что отправляются на открытие новых

миров.

Чопа потом часто вспоминала, как ей хорошо показалось в теплоте шубы доброй незнакомки,

и она всю жизнь не переставала удивляться, как так могло именно произойти, какое должно

было невероятное стечение обстоятельств, что именно в это время ее будущий хозяин уже

выезжал из заснеженного гаража.

Об этом он сам часто рассказывал ей и не однажды.

Мы вернулись к Владу,

Так нам было надо,

Продолженья кошки

Подождут немножко!

Влад очень любил вспоминать, какое испытание ему выпало, чтобы заполучить

эту «помойную кошку». Да, он всегда подчеркивал ее происхождение, и Чопа всегда очень

обижалась, так как никогда не была на помойке и не допускала, что и мама могла таком

образом добывать себе пропитание. Она даже придумала историю, что ее мама происходила

из очень хорошей семьи и только

несчастная любовь к любителю приключений заставила ее оказаться в том подвале, где

она и родила свое первое и последнее потомство.

Эту историю Чопа рассказывал уличным своим подругам, когда те собирались летними вечерами

под окном бельэтажа, где она и проживала.

Она при этом поясняла (экая фантазерка), что мама специально ушла из семьи музыканта перед

родами, так как не хотела скрыть последствия своего романа, собираясь тайно вырастить свое

потомство.

В конце концов, Чопа и сама поверила, что так оно и было и только напоминание хозяина

о помойке досадно возвращало ее к забытым реалиям подвала.

Несмотря на обидную подробность из ее прошлого, в словах хозяина Чопа никогда не чувствовала

презрения, а совсем наоборот, некую гордость несуразностью невероятных усилиями, которые он

приложил, чтобы они стали одной семьей.

Он явно подчеркивал этим некое предзнаменование свыше.

Но, а зачем бы иначе он ехал так далеко из Московского района на «птичий» рынок по зимним

заснеженным улицам.

Будет уместно напомнить, что «Птичий» рынок располагался недалеко от кинотеатра Гигант, на

противоположной стороне города Ленинграда, если смотреть от станции метро «Электросила», где

в то время проживал Влад с женой, маленьким сыном и дедом.

Помните про мышку,

Что в начале книжки,

Повести причина,

Влад наш дурачина!

Влад проснулся среди ночи и, ничего не соображая, вскочил от громкого звука. Это были крики

жены, раздававшиеся из коридора.

Та, как оказалось, увидела маленькую мышку, и так испугалась, что долго в оцепенения стаяла,

не двигаясь с места, а затем, придя в себя от шока, разбудила мужа, прося защиты.

Утром уже следующего воскресного дня, встав, как всегда, раньше остальных членов семьи, Влад

и решил, что в их доме не хватает кота, так как нет лучшего способа борьбы с наглыми грызунами.

Он не стал будить мальчика, а лишь приоткрыл дверь в его комнату, где мальчик жил с дедом и

воочию убедился, что те так же, как и жена досматривают утренние сны.

В последнее время в семье уже несколько раз обсуждалось необходимость появления кота в доме.

Жена хотела только рыжего, именно такого, какой жил с ними на прошлой квартире. Того кота так

и звали – Рыжик.

Следовательно, Влад действовал сегодня уже по утвержденному плану.

Однако, выйдя из дома, Влада охватило сомнение и желание отложить намеченное. День был явно не

для автомобильных поездок по городу. За ночь выпало небывалое количество снега.

Влад в нерешительности остановился, а потом все же вышел на улицу, собравшись хотя бы

прогуляться до гаража для здоровья. «Там видно будет», - успокаивал он сам себя.

Утро было ясное, снег нереально бел и легко дышалось на небольшом морозце.

Придя в гараж, Влад не поверил своим глазам. Более чем метровый слой снега закрывал подступы к

его секции, находившейся в одном из бесчисленных ответвлений, перпендикулярным основной дороге.

Сама центральная дорога была очищена специальной машиной. На очистку всех ответвлений у

гаражного кооператива не было средств, и владельцы гаражей, как правило, самостоятельно

разгребали снег напротив своих гаражей, кто как мог.

Влад добрался до своего аппендикса. Его секция была предпоследней в нем.

Метров тридцать, тридцать пять пространства между параллельными рядами гаражных отделений от

центральной дороги до гаража Влада, представлялись сейчас одним большим плотным сугробом.

Влад оказался первым посетителем своего ряда.

Самым разумным было бы вернуться домой, отложив поездку на неделю, в надежде, что работники

гаража очистят все проезды. Но именно здесь и заключался фокус, - все остальные действия

Влада ни коим образом не укладывались в какую-либо объяснимую, логическую схему.

Следовательно, им было только одно толкование – в действие вступили потусторонние силы,

которые предопределяли Чопину судьбу и уже кем-то решенный вопрос о ее будущем проживании

в двухкомнатной квартире, в еврейской семье среднего достатка, где был и мальчик и дедушка,

а по ночам из необнаруженных Владом щелей вылезали мыши.

Итак, поддавшись некой силе, не имея воли сопротивляться, Влад обречено взял лопату у сторожа

и стал проделывать канал в снежном покрове, прилагая максимум усилий, чтобы как можно быстрее

добраться до тех деревянных ворот, за которыми терпеливо ждал его личный автомобиль.

]

Дураки работу любят

Она тоже дураков

Снега много навалило

Одна тысяча пудов

Конечно, Владу было очень обидно от мысли, что он выполняет сейчас работу один за

всех остальных своих соседей, еще видно не поднявших свои хмельные головы с супружеских

кроватей. Обида приобрела неслыханные размеры, кода сосед пятого по счету гаража от

центральной дороги, свободно прошел по уже отрытому им туннелю в то время, когда он

продолжал раскидывать снег как раз у следующего, шестого по счету от центральной дороги

гаража.

Напомним, что гараж Влада в этой цепочке был девятым. Сосед вежливо поздоровался и,

посочувствовав, спросил, в чем же причина такого трудового подвига. Влад честно ответил,

что его жена боится мышей. Сосед подумал, что видно Влад вчера тоже выпил лишнего, так

как не только делает, но и говорит вещи разумному человеку не объяснимые.

Он открыл маленькую дверку в свое хранилище автомобильного промерзшего тела и исчез в нем,

даже не подумав предложить Владу маломальскую помощь.

Влад от злости заработал еще интенсивнее, подобно трудолюбивому кроту разбрасывая снег по

сторонам. Он очень торопился, словно кто-то нашептывал ему, что можно и не успеть. (Если

сопоставить по времени, то Чопа в этот момент как раз уже взбиралась по лестнице на встречу

возможной своей гибели).

Усилия Влада привели к желаемому результату, и он вышел на уровень своей секции. Влад не

докопал до конца, решив воспользоваться не раз опробованным приемом. Он решил использовать

сами ворота в качестве снегоочистителя, так как те обладали вполне солидным весом и размерами.

К этой хитрости он прибегал всегда, если снег не успел уплотниться и был достаточно рыхл.

Влад, сначала немного приоткрыв створки, вошел во внутрь (у него не было отдельной маленькой

дверки, как у того соседа) и, сильно упираясь ногами в деревянные доски пола гаража, а спиной

в ворота, раздвинул снежный покров в разные стороны сначала одной половиной ворот, а затем,

уже уверенный в успехе, и другой.

Таким образом, было выиграно несколько минут, таких необходимых именно сейчас. Влад посмотрел

на часы, - путь к гаражу длиной в тридцать метров у него занял около двух часов. Он хорошо

разогрелся, и конец работы проделал, скинув зимнее пальто и шапку.

Все остальное было для него привычным делом.

Влад третью зиму ездил в самых тяжелых условиях, не уступая ни на один день превратностям

Ленинградской погоды.

А почему Влад дурачина?

Ну, разве рыжий кот причина?

Удрать из дому спозаранку,

И подержаться за «баранку»!

Если бы нам удалось скрыть, что машина была совершенно новая, только неделю

назад полученная им из магазина, то повествование было бы совершенно не полным.

Действительно, следовало бы поверить в некую, не совсем чистую силу, подвигшую Влада на эту

поездку по снежному Ленинграду.

Ну, как, например, мы смогли бы по-другому объяснить тот факт, что намного оптимальнее было

бы добраться от метро «Электросила», где проживал Влад до кинотеатра «Гигант», где и находился

«Птичий» рынок, используя удобное, прекрасное, теплое ленинградское метро. То есть, доехать

на метро до станции «Финляндский вокзал», а там лишь три, четыре остановки на трамвае,

на троллейбусе или автобусе.

Но Влад объяснял подобный казус (в своих последующих воспоминаниях об этом дне тем), что

приобретенному коту будет неловко пересаживаться с транспорта на транспорт и выбрал сей трудный,

автомобильный вариант, не считаясь с затратами на бензин, во благо здоровья животного.

(Свои же физические усилия по снегоочистке он отнес к необходимости упражнений для поддержания

жизненного тонуса).

А на самом деле, именно новенький «Жигуленок» в бетонном гараже, такой одинокий в зимние дни,

был виновником всего произошедшего.

Итак, истинная причина была в неудержимом желании Влада опробовать мечту советских

автомобилистов, чудо автомобильной промышленности СССР, - «Жигули» в деле. Переводя

на язык простой и доступный каждому, скажем, - Владу неудержимо захотелось в свой выходной

покататься в новенькой, комфортабельной машине. Нужно было оправдание перед собственной

совестью и семейным бюджетом.

И оно нашлось.

Нет красивше Ленинграда

Зимний вид его отрада

Это братцы красота

Сердцу дивна лепота

Двигатель новенького автомобиля послушно завелся, не смотря на мороз.

Влад вспомнил предыдущий автомобиль и счастливо улыбнулся. Все прошлые его мучения позади.

Он посыпал дорогу перед гаражом песком, мешок с которым всегда стоял у самого входа,

а затем предусмотрительно положил этот же мешок в багажник, как необходимое условие

зимних поездок. Во-первых, тяжелый мешок обеспечивал лучшее сцепление задних колес

с дорогой, а во-вторых, песок мог пригодиться как средство против пробуксовки.

Влад закрыл гараж и, включив на полную мощность автомобильный обогрев, еще поеживаясь

в неуютной от холода машине, начал свой задуманный маршрут через весь Ленинград, на встречу

с будущим победителем домашних мышей и новым членом его семейства.

Он ехал и мысленно представлял себе пушистого красавца, а в ушах стояли мечтательные фантазии

жены, - «возьмем рыженького пушистого котенка и обязательно мальчика».

Владу не стоило особо отвлекаться, так как улицы еще были очень плохо очищены от снега, машину

заносило, и он чувствовал неустойчивое сцепление с дорогой по импульсам, передаваемым ему

сидением. (Да простят мне эту не очень литературную подробность особо придирчивые читатели).

Мешок с песком в багажнике мало помогал на рыхлом снегу, под которым частенько скрывался

наезженный грузовиками и тяжелыми городскими автобусами ледяной покров. Единственно,

что радовало,- это почти полное отсутствие, как встречных, так и попутных машин. Мало,

кто решался «вытаскивать» частные автомобили в такую погоду, а грузовой транспорт отсутствовал

в виду выходного дня.

Он выехал у метро «Электросила» на московский проспект и без помех доехал до «Московских

Ворот». Здесь дорога вместе с трамвайными путями огибала архитектурный памятник прошлого

столетия. Влад постарался оставаться в своем ряду, двигаясь уже по дуге, когда заметил,

что оказался между двух длинных «Икарусов» с гибкими гармошками между половинками.

Это два автобуса, не вписавшись в дуги своих рядов, медленно меняя рядность движения,

линообразно сходились, реально угрожая зажать его с двух сторон. Вполне возможно, что шоферы

лично знали друг друга, принадлежали к одному автопарку и, естественно, хотели быть поближе,

чтобы перекинуться новостями, произошедшими за ночь в в их семьях,в городе Ленинграде,

в Советской Стране, да и на всем земном шаре.

Вот ИКАРУСЫ зачем то,

На меня набросились,

Я ведь маленький такой,

Прошу Вас, опомнитесь!

Влада, в предчувствии возможной беды, не забыв тем не менее о гололеде,

стал плавно, то усиливая, то ослабляя нажим на педаль тормоза, снижать скорость. Замысел

удался, и автобусы почти прижались друг к другу, прямо перед его капотом. На этот раз

все обошлось. Огромные короба «Икарусов», не заметив маленького «жигуленка», дружно

укатили в даль Московского проспекта, а шоферы их наверняка даже не заметили отчаянные

усилия Влада по предотвращению дорожно-транспортного происшествия (ДТП).

Ничего, вроде бы, не произошло. Для «Икарусов», - да. Влад же эту не случившуюся аварию,

переживал долгие годы не менее остро, как и произошедшие на самом деле.

На «птичьем» рынке

Благополучно пропустив вперед «Икарусы»-близнецы, Влад содрогнулся от картины (к счастью

не свершившейся наяву) двух сомкнувшихся гигантов, конечно, с его «Жигулями» посередине.

Его новенькие «Жигули», свалившиеся как манна небесная, благодаря милосердному закону о

правах инвалидов войны, каким и являлся дед, проживающей нынче с мальчиком в одной комнате,

представилось при этом грудой искореженного металла.

«Может, вернуться и не испытывать судьбу, подавшей сейчас такой ясный знак?», - засомневался

Влад.

Он бы, наверно, так и поступил, но перед глазами встала «траншея» в снегу между частными

гаражами, вырытая им за два часа активного отдыха на свежем воздухе. Надо было продолжить

задуманное.

Путь ему предстоял долгий, почти 20 километров и он выбрал маршрут через центр, здраво

рассчитывая, что центральные улицы первыми расчищают от снега.

Так оно и оказалось на деле.

Не за птичками Влад устремился

Рыжий кот был заказан ему

Но читатель уже усомнился

Понял умник злодейку судьбу

Красоты центра Ленинграда успокоили Влада, и он без помех пересек Площадь

Мира, затем Исаакиевскую площадь, обогнул «Медный Всадник», выехал на набережную Невы. Затем

«Жигули» пересекли два моста через Неву, проехали мимо Финляндского вокзала и въехали на

Кондратьевский проспект.

Это место Ленинграда, напоминавшее больше территорию старого литейного завода, чем улицу

европейского города, в другое время могло бы испортить настроение. Но Влад уже был занят

планированием предстоящей покупки и как бы не заметил многочисленные заводские корпуса,

кирпичные трубы и железнодорожные подъездные пути.

Через пару минут он уперся в площадь, где громоздился кинотеатр Гигант, и свернул направо,

в переулок, где располагался зажатый жилыми домами «птичий» рынок.

На рынке можно был купить всякую живность, если размеры ее не превышали маленького пони.

Владу пришлось покрутиться в поисках места. Оно нашлось между двумя сугробами, но не у

самого рынка, а на прилежащей к нему боковой улочке, так как подъезды к самому месту

торговли живностью были плотно «забиты» машинами.

Был воскресный день, самый оживленный для подобных покупок. Родители с малышами съезжались

со всего Ленинграда за рыбками, птичками, черепахами, кошечками и собачками.

Ленинградские малыши всю неделю уговаривали строгих родителей и, если хорошо себя вели,

то в награду могли получить живой подарок в выходной день.

Влад и сам раньше, когда сын был поменьше, не раз приводил его сюда в поисках друга.

Последней была черепаха. До собаки дело не дошло. У Влада к собакам было отношение

неоднозначное, а если быть до конца честным – он их боялся.

Сегодня он впервые оказался здесь один, да и цель его была куда более меркантильная, чем

порадовать детскую душу.

Влад оглянулся несколько раз на машину, и сердце его вновь возрадовалось, когда он увидел

свой новенький, беленький «Жигуленок», аккуратно припаркованный на заснеженной улице.

Влад решил пройти к рынку напрямик, через садик и с удивлением увидел, что и здесь, на

подступах к самому рынку идет оживленная торговля.

На а Кондратьевском проспекте

КРЕСТЫ в красном кирпиче

В той тюрьме томятся люди

Под присмотром палачей

Именно в этот момент уже знакомая нам, несколько коварная обладательница

Чопы, продолжала свой не совсем законный бизнес в садике на подходе к рынку. Садик был зажат

с двух сторон домами постройки пятидесятых домов и обладал единственной аллеей, на которой

столпились продавцы-любители. Своей задней стороной садик примыкал к «Птичьему» рынку.

К описываемому моменту дежурная котельной довольно быстро сбыла беленького и рыжего котенка,

и, окрыленная успехом ,еще надеялась заработать на Чопе, понимая, правда, всю абсурдность

этой затеи.

Она и раньше приторговывала здесь бездомными щенками и котятами, хорошо знала нравы

завсегдатаев и случайных покупателей рынка. Сегодня утром, после ночного «застолья»

с «товарищами» по работе, задушевных бесед и даже не совсем скромных их ухаживаний,

ей необходима была бутылочка пива вместо завтрака, а то и что-нибудь покрепче.

Чопе уже надоела неподвижность ожидания, ей стало немного душновато. Хотелось узнать,

где ее братья. Она просунула свою мордочку из глубины мехового тулупа, а точнее дубленки,

в которую была одета ее похитительница. Взгляд ее тут же, так уж было ей предписано книгой

судьбы, встретился с глазами Влада, который хотел обойти встречную женщину, не предполагая

еще, что уже закончил свой выбор на «Птичьем» рынке.

Влад приостановился, и опять же совершенно против собственной воли, спросил, нет ли

у хозяйки этого черного, такого милого котенка, рыженького братца, так как ему нужен только

рыжий и только мужского пола. Вам не кажется этот вопрос несколько странным?

Если бы Чопа могла вступить в беседу, то наверняка сообщила бы Владу, что у нее есть еще

братья, именно такие, какого он ищет. Она также могла бы рассказать, что еще один рыжий

и два серых брата остались на тряпке под теплой трубой в том большом подвале, из которого

ее забрала эта добрая женщина. Там же в подвале много вкусного еще осталось на больший

газете и надо обязательно накормить всех ее оставшихся голодных родственников, так как мама

уже никогда не вернется к ним из-за огромного чудища, которое сторожит вход в подвал.

Но за нее, как и следовало ожидать, ответила женщина, которая обладала общим с Владом

языком общения.

«Вам может подойти и этот очень породистый котенок», - скороговоркой объяснила она и тут

же добавила, - «я могу уступить его всего за десять рублей».

Влад, чтобы отвязаться от назойливого продавца сделал растерянный вид, собираясь продолжить

движение на сам рынок.

Женщина, не отступала, поняв, что сделка уже сделана и Влад нужный ей человек. Она пошла

вслед за ним, пытаясь не отстать от покупателя.

«А сколько вы можете дать?», - последовал ее вопрос.

Здесь-то Влад и допустил ошибку, - «три рубля», - заявил он, будучи убежден, что разговор

закончен. Кто может отдать породистого котенка за три рубля, тем более, что эта сумма была

меньше бутылки водки.

Дежурная котельной, окрыленная успехом, забежала вперед, и уже без всяких комментариев

вынула Чопу из ее временного убежища и посадила кошечку прямо Владу между створок воротника,

на пушистый махровый шарф.

«Так и быть, - бери, у меня еще уйма дел по дому и пусть мой любимец принесет счастье

в твой дом», - с непонятно откуда взявшимся цыганским выговором произнесла обманщица, -

«Посмотри на ее белое пятнышко, на грудке. Это явный знак удачи для семьи, где она будет

жить».[

Белых пятен в мире много,

А на Чопе лишь одно,

Оно Влада так пленило,

Все забыл - не мудрено!

Влад много слышал рассказов, что черные кошки, как раз, наоборот, приносят несчастье.

Но вот подробность о черной кошке с белым пятном, ему действительно была неизвестна.

Дальнейшее произошло автоматически. Влад оказался пойманным в ловушку, он уже был не в

состоянии сопротивляться, - котенок прижался к нему, испуганно и доверчиво глядя в глаза.

Тем не менее, все же, вспомнив предыдущего своего рыжего боевого кота и пожелания жены,

он сделал последнюю попытку к отступлению. (Отдадим ему должное, - читатель).

Влад строгим голосом, стараясь не смотреть в глаза Чопы, заявил чрезмерно энергичному

продавцу, что ему нужна особа мужского пола, а эта похожа на кошечку.

Не тут-то было! Плутовку не обманули интонации Влада, и она резонно, тоном учительницы

начальной школы, ответила, - что пол у кошек определяют не по глазам, а если мужчина ей

не верит и хочет убедиться, то может сам посмотреть куда следует, так как он совершенно

не похож на наивного мальчика, а вероятно уже семейный человек.

Владу стало стыдно, что обидел недоверием незнакомого человека. Он достал три рубля,

передал их настойчивой, и как видно не глупой женщине, и в полной растерянности остался

стоять, наблюдая, как та, сразу же развернувшись, энергично направилась в сторону кинотеатра

«Гигант», где даже в воскресные дни был открыт дежурный «Гастроном».

Из оцепенения его вывела Чопа, жалобно мяукнув, от безрезультатных попыток забраться глубже

под пальто Влада. Оттуда шло тепло.

«Ну что, поехали домой. Все на борьбу с мышами! Дело сделано!»

Он помог котенку устроится за пазухой, расстегнув верхнюю пуговицу под самым воротником,

а Чопа самостоятельно уже пробралась внутрь, подальше от воротника, так как запах самого

воротника, ей не очень нравился.

Можно было понять Чопу. Воротник Влада был сделан из меха выдры, а это, как известно крыса,

хоть и водяная.

Вряд ли родилась на земле кошка, которой бы пришелся по вкусу крысиный запах, хотя и

заглушенной многими химикатами, применяющимися при дублении звериных шкурок все

умеющими человеками.

Кошкам крысы не вновинку,

Крысы кошкам нравятся,

Очень вкусная грудинка,

Почки, печень, яйца!

Добравшись до машины, Влад обнаружил, что проходящий снегоуборочный комбайн засыпал с

внешней стороны снегом его «жигули». Предстояло и на обратный путь поработать физически,

но это была уже более легкая задача в сравнении с его трудами в гараже.

Влад открыл свою дверцу, опустил котенка на сидение переднего пассажира, в заранее

приготовленную коробку от обуви с куском материи на дне, а сам полез в багажник за лопатой,

которую зимой всегда предусмотрительно возил с собой, именно для таких случаев.

Эта хоть и менее объемная работа, чем та, что он проделал с утра, оказалась не совсем приятной, -

проходящий транспорт окатывал его «комьями» уже подмокшего серого снега.

Расчистив правый бок «Жигулей» и пространство в пол метра перед машиной, Влад, подсыпав немного

песку под задние (ведущие) колеса, с третьей попытки выехал на дорогу и отправился со своим

пассажиром, как думал он, (а не пассажиркой, как было наяву), снова через город, к уже

проснувшемуся своему семейству.

Для обратной дороги он выбрал менее привлекательный, но гораздо более короткий путь, через

Охтинский мост и далее по Витебскому проспекту. Влад торопился. Его подгоняло к дому, во-первых,

желание удивить и порадовать своих близких, а, во-вторых, забота о голодном и озябшем котенке.

Было около двенадцати часов дня, когда он въехал через арку во двор.

Двор этот заслуживает нескольких слов, так как для героев повествования он был местом

немаловажным.

Уже год, как Влад проживал в так называемом «сталинском» квартале. Название это было связано

с определенным архитектурным стилем, когда по задумке великого вождя строили, не скупясь в

средствах и без всякого понятие об эстетике. Здания были тяжеловесны, обвешаны несуразными

барельефами и многими безвкусными лепными украшениями. Вид огромных дворов, опоясанных лентой

четырех, окрашенных в грязно серый цвет зданий, всегда угнетающе действовал на Влада,

заставляя быстрее спрятаться внутри жилища.

Огромный сугроб помешал Владу поставить машину на обычное место, напротив окон своей квартиры

и вплотную к забору, ограждающему садик в центре двора. Он проехал вперед к мусорным бакам,

где место было уже расчищено хозяйственными службами, то есть дворниками. Он снова засунул

Чопу под воротник из выдры и направился домой. Ему надо было пройти метров пятьдесят до своей

парадной, и он очень боялся заморозить котенка.

И надо же случится, что как раз в это время, из узких, едва выступающих над землей, окон подвала

их дома, (откуда вероятнее всего приходили в квартиру мыши), вылезло кошачье семейство. Бездомные,

ничейные котята были разной масти, но один из них был совершенно черным, только белое пятнышко

высвечивалось на грудке.

Их большая серая с черными полосами мама, пыталась загнать своих непослушных деток обратно в

подвал. Те, не очень-то обращая на маму внимание, наскакивали друг на друга, радуясь свету

и свободе.

Влад вспомнил все, что проделал с утра, и в него закрались сомнения в полезности и

эффективности путешествия на «птичий» рынок. Он расстегнул верхнюю пуговицу своего пальто,

заглянул внутрь и, сравнив Чопу с двойником на снегу, все же решил, что его покупка гораздо

симпатичнее. А что ему еще оставалось?

Приобрел хозяин кошку

Может, оплошал немножко,

Но историю - мы знаем,

Взад никак не проиграем

Зайдя в квартиру, он, не раздеваясь, вошел в свою комнату, и без комментариев опустил Чопу

на колени закутанной в халат жены, которая увлеченно смотрела передачу «утренняя почта».

Эффект был достигнут и жена сразу же, словно давно ждала появления нового постояльца в доме,

прижала котенка к груди, стала разглядывать его, даже не задала ожидаемой вопрос, - «почему

он не рыжий», а лишь воскликнула, - «какая прелесть».

«Не какая, а какой», - торжественно поправил ее Влад.

Мальчик услышал шум и тоже зашел в их комнату. Он присел на колени рядом с креслом мамы,

сразу же присоединившись к семейной радости.

Влад принес с кухни бутылку с молоком и блюдечко. Началась первая семейная трапеза для Чопы.

Та быстро поняла, чего от нее хотят, и, потешно растопырив лапы, сначала окунула нос в блюдце,

а затем, словно вспомнив, как это делается, принялась лакать, подбирая капельки молока нежно

розовым язычком. Прием пищи продолжался долго, - мальчик подливал ей в блюдечко одну порцию

за другой.

Наконец Чопа насытилась и, не сходя с места, а это был центр комнаты, стала умываться, как

учила их мама. Правильно оценив обстановку она решила, что в такой красивой комнате, где

она так неожиданно оказалось, надо держать себя в полном порядке, чтобы оправдать оказанную

ей честь.

Праздник в доме тети Мани,

завелось животное,

все все уселись на диване -

радость первородная!

Чопе понравилось всеобщее внимание. К тому же те, кто окружали ее, были необычайно добры.

Неужели так будет всегда? В любом случае стоило постараться, чтобы ее не выкинули снова в

подвал, и она решила растянуть умывание как можно дольше, почувствовав, что и зрителям

нравится наблюдать за ее прихорашиванием. Она перешла от ушек к спинке, постепенно добралась

к хвостику и … и не заметила, как уже крепко спала, свернувшись в маленький клубочек на

краюшке ковра и окунув кончик хвоста в блюдечко с недопитым молоком.

Ее сонную перенесли в кресло, стоящее в коридоре. И каждый из членов семейства по очереди,

прерывая свою повседневную суету, подходил, склонялся над ней, старясь рассмотреть еще

неизвестные подробности этой живой забавы.

Прошло уже несколько часов. Все собрались на кухне обедать и принялись обсуждать вопрос об

имени котенка. Особых разногласий не возникло. Было принято предложение мальчика увековечить

память их черепахи, которую звали Чопа. Когда Влад возразил, что он купил кота, а Чопа

женское имя, то и здесь мгновенно нашлось решение. Котенок будет носить имя Чоп.

Мальчик вышел в коридор, присел рядом с креслом, где в сладком сне забылась Чопа, и стал

поглаживать соню, приговаривая, Чоп, Чоп, Чоп….

Чопа не разбиралась в родах русского языка. Она подняла голову, но еще не хотела открывать

глаза, как бы боясь, что действительность будет намного хуже сновидений.

Услышав голос мальчика, она обрадовалась, вспомнив молоко, красивую комнату, ласковых новых

хозяев и, встав на четыре лапы, потянулась, выгнув в полукруге детское тело.

Мальчик решил, что Чопа уже откликается на свое имя. Он вернулся на кухню, чтобы сообщить

радостную весть.

В этот момент и сама виновница сегодняшнего возбуждения в семье, показалась на пороге

кухни.

Тогда жена Влада тоже произнесла, - Чоп. Чопа подошла к ней и потерлась о полу халата.

Это всеми присутствующими было воспринято, как подтверждение эффективности потраченных

Владом трех рублей, уже потерянных для скромного семейного бюджета простого советского

инженера. Чопа была принята в их семью окончательно и бесповоротно, став полноправным

ее членом, поскольку ум в этом доме ценился, как главное качество.

В незаурядных способностях Чопы еще более убедились, когда она отправилась бродить

по квартире, что было вначале неправильно понято, как процесс ознакомления с жильем.

На самом деле Чопино любопытство было вызвано вполне прозаическими потребностями

живого существа. Не найдя привычного, хотя бы маленького кусочка земляного пола,

Чопа вернулась на кухню и на глазах у всех сделала, что полагалась, а затем, как учила

мама, старательно, скребя лапой по глянцевому с нарисованными паркетными шашечками

линолеуму, попыталась зарыть, то что получилось. Чопа была удивительно потешна и походила

на заводную игрушку с новой, еще не успевшей разрядится батарейкой.

Владу стало стыдно, за свою недогадливость перед умным котенком и он отправился во двор

за песком с двумя хозяйственными ведрами и совком.

Началась семейная жизнь Чопы с ее радостями и некоторыми ограничениями, которые черный

котенок с белым пятном на грудке восприняла философски, понимая, «что, если где-то -

СЛАВА БОГУ, значит где-то - НЕ ДАЙ БОГ».

Стоит нам прервать о кошке,

Стоит подождать немножко

Пора Владу на обед

Раскрываем весь секрет...

Влад, упаковав очередной законченный им компьютер, мысленно прошелся по двум первым годам,

проведенным Чопой в его семействе, и ему подумалось, насколько гармонично его приобретение

вписалось в их семью, став общим любимцем и заботой.

Он вспомнил, правда,как уже через пару месяцев старый друг их семьи, а вернее, подруга еще

со времен войны, подняла Влада на смех, а Чопу за задние лапы к своим подслеповатым глазам,

и окончательно определила ее пол.

Впрочем, это открытие никак не сказалось на всеобщей любви к котенку, лишь в имени Чоп

добавилась одна буква «а», окончательно сроднив ее образ с безвременно ушедшей черепахой….

Неожиданно размеренный труд Влада по сборке ПК был приостановлен, а плавный ход мыслей Влада

разрушен и ему пришлось вернуться в свое менее приятное сегодня.

Здесь вместо быстро подрастающего черного котенка с ослепительно белым пятном на грудке, его

лишь терпеливо ждала фотография уже зрелой кошки с удивленными, до предела открытыми глазами….

Нет, нет – это не конец нашей повести, а только вынужденная остановка.

Ведь Чопа только начинала жить.

Регистрационный номер №0064977

от 24 июля 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0064977 выдан для произведения: