Белая лилия, алая роза. Часть 7

Жанна оказалась способной ученицей и довольно быстро научилась читать. Каждый день они с Лораном оба работали, иногда до позднего вечера. Жанна всё также продавала зелень в лавке, а Лоран осваивал типографский труд. Зато по вечерам в ее маленькой комнате-подвальчике огарок свечи горел теперь порой куда дольше обычного. А Жанна и Лоран сидели рядом за грубо сколоченным деревянным столом, склонившись над книгой или над листами с текстом, которые Лоран приносил из типографии. Так, Жанна, через некоторое время прочитала заинтересовавшую её балладу Гёте "Лесной царь" и поразилась её трагизму и красоте. Ознакомилась она и со стихами братьев Шенье. Кроме того, он научил её и писать, принеся из типографии немного чернил и листы чистой бумаги.
- Ты всё схватываешь на лету, - улыбнулся девушке Лоран. Прошло чуть больше месяца, а Жанна читала уже довольно бегло.

Жанна смущенно улыбнулась и покраснела. С детства она редко слышала похвалу, и ей часто казалось, что она её совершенно не заслуживает.
- Это всё твоя заслуга, Лоран, - проговорила она.
- Что может сделать учитель, когда ученик глуп? - шутливо отозвался Лоран. - Но у тебя, Жанна, живой ум. И ещё меня не покидает ощущение... точнее, иногда я совсем забываю, что ты из бедной семьи.
Жанна с удивлением посмотрела на него.
- Да-да, - продолжил Лоран, - забываю об этом... потому что вижу в тебе какое-то внутреннее благородство.
- Но... откуда ему взяться? - спросила Жанна, - мои родители были самые простые люди.
- Я знаю, - ответил Лоран, - но просто поверь мне, так бывает. И это прекрасно.
Он опять улыбнулся ей, перевернул страницу раскрытой перед ними книги. Его рука дотронулась до ладони девушки, и вдруг Жанна почувствовала, как он слегка сжал её руку, держа в своей. Сердце девушки быстро забилось. Лоран продолжал сжимать её ладонь и вдруг, нагнувшись к её лицу, быстро поцеловал в губы.
Изнутри опять поднялась знакомая волна нежности. Девушка почувствовала, как её губы откликаются на поцелуй. Но Лоран уже отвернулся в сторону.
- Прости, Жанна, - быстро проговорил он. - Я не должен был этого делать.
- Лоран! - воскликнула девушка, - не проси прощения. Я...
Но он уже встал из-за стола, устало потёр ладонью лоб.
- Уже очень поздно, Жанна. Давай продолжим чтение завтра.
- Хорошо, - Жанна кивнула головой, стараясь придать своему голосу полнейшее безразличие. Но её губы всё ещё помнили этот неожиданный поцелуй, а сердце взволнованно билось.

В конце октября Конвент принял декрет об изгнании эмигрантов и предании смертной казни всех, кто под тем или иным предлогом вернётся во Францию. Точнее, предлог был уже не важен. Вернувшийся просто объявлялся врагом.
- Очередной варварский декрет, - со злостью проговорил Лоран, кинув на стол небольшой газетный листок, который до этого читал.
Жанна с тревогой посмотрела на него.
- Более того, Жанна, - продолжал он. - Врагами, подлежащими смертной казни теперь объявляются все, кто ведет переписку с эмигрантами.
Например, если человек просто переписывается с родными.  Слава Господу, моя сестра Мадлен в Англии, но я ведь даже не знаю, как она.
А теперь, благодаря этому декрету, и не узнаю. Знаешь, Жанна, - он посмотрел на девушку, - если бы можно было вырваться отсюда, из этого ада...
уехать в другую страну, в Англию, например..., - он сделал паузу, затем быстро закончил фразу вопросом:
- Ты бы поехала со мной?
- Я..., - растерялась Жанна.
Она почувствовала, что мысли её путаются, наскакивая одна на другую. Этого вопроса она совсем не ожидала.
Перед глазами быстро пронеслась её жизнь, смерть родителей. Страшные перемены в городе. Но кроме этого города она с рождения ничего больше не видела.

- Да, - повторил Лоран, - потому что здесь становится страшно жить не только аристократам. Вчера я видел, как на гильотину везли простых людей - ремесленника и его сына, совсем мальчишку. В толпе мне сказали, что вся их вина состояла в том, что отец заметил, что при короле было не так уж и плохо. А  его сын был виновен в том, что вовремя не донёс на отца. Ты видишь, что творится, Жанна?

Лоран встал из-за стола и отошёл к окну. По каменной мостовой быстро проехал экипаж, отчего стекло в маленьком окне подвала задребезжало.
- Конечно, Лоран, я всё это вижу сама, - проговорила девушка.
- А раз так, - продолжил он, - надо думать о том, как спастись. Или, если бы можно было хотя бы покинуть Париж, добраться до Тулона, Вандеи. Там сейчас уже далеко не патриотические настроения. Люди устали от пышных лозунгов и крови, они хотят просто спокойной мирной жизни.
- Но как ты покинешь Париж? - Жанна подняла на него глаза, - все заставы города проверяют особенно строго. А если они узнают, что у тебя чужие документы, то...
- Ты права, - Лоран устало махнул рукой и сел на табурет. - Всё так. Но ты, Жанна, не ответила на вопрос. Если бы появилась возможность уехать из Парижа, ты поехала бы со мной?
В комнате повисло молчание. С улицы доносился звонкий голос мальчишки, продававшего революционные газеты.
- Покупайте свежие газеты! Вся правда о победе республиканской армии при Демаппе! Новые декреты Конвента! Самые свежие новости! Всего десять су!

Лоран серьёзно смотрел на Жанну и ждал ответа.
- Да, - тихо ответила девушка.- Я поехала бы вместе с тобой, Лоран.

Закончилась тревожная осень, и наступил декабрь. За это время Лоран уже немного освоился в типографии, работая учеником печатника. Постепенно, он освоил и сам печатный станок. А его грамотность и развитый литературный вкус делали из него и вовсе ценного работника. Особенно на фоне простых малоообразованных рабочих. Господин Жено даже увеличил ему зарплату. После одной из получек Лоран зашёл в более-менее приличную лавку и купил себе немного одежды, так как одежда Рене была для него всё-таки не очень удобна. Из лавки он вышел с новым камзолом, парой рубашек, правда из простой ткани, без намёка на былую роскошь. Там же он купил и теплый плащ, приближалась зима. Вообще, день был удачный во всех отношениях, так как из типографии ему разрешили взять новую книгу.
Он нёс её специально для Жанны. Это были драмы Шекспира.

- Лоран, как я рада! - воскликнула Жанна, когда он положил перед ней новую небольшую книжечку в тёмно-красном переплёте с витиеватой серебристой надписью на обложке.
Она обняла его и поцеловала в щёку. А потом, как-будто устыдившись своего порыва, опустила глаза. И Лоран в очередной раз подумал, какие у неё красивые густые ресницы и выразительные тёмные брови.
- Я тоже рад, - улыбнулся он в ответ. - Это Шекспир. Гениальный английский поэт и драматург.
- Я слышала его имя, - проговорила Жанна, открывая книгу. - И какое счастье, что теперь я сама смогу его прочитать!
Спасибо тебе, Лоран... сбылось одно из моих самых главных мечтаний - теперь я умею читать. И у меня есть такие прекрасные книги.
- А о чём ты ещё мечтаешь? - спросил Лоран.
- Ещё... я с детства мечтала побывать в театре, в Опере, - призналась девушка, - брат Рене часто смеялся надо мной. Говорил, что Опера - не для нас.
И что я там всё равно ничего не пойму.
- Рене говорил глупости, - улыбнулся Лоран. - Ты умная девушка. А Опера... это же прекрасно. Раньше я часто там бывал.
- Сколько тебе лет, Жанна? - вдруг неожиданно спросил он.
- Двадцать, - ответила девушка, - но пятого января будет двадцать один.
- Значит, через месяц, - уточнил Лоран.
Жанна кивнула головой и опять взяла в руки новую книгу.

/Продолжение следует/