Главная → Проза → Крупные формы → Повести → Бастион зла (продолжение)

Бастион зла (продолжение)

27 мая 2013 - Борис Кудряшов

 

 
Продолжение:


Глава 11
   Я лежал на койке в бараке, не ожидая ничего хорошего от наступающего дня. После трагической гибели моего товарища по несчастью уже прошло три месяца, а я всё никак не мог забыть тот злополучный день. Да, трудно терять друзей, когда на протяжении многих лет они всегда были готовы в трудную минуту как-то выручить тебя и чем-то помочь. В душе роились всякие мысли о смысле бытия и вообще о том, что дорого человеку в этом мире, что является приоритетным и важным. Я лежал и тупо смотрел в потолок барака. Не хотелось больше ничего делать, ни с кем общаться, выполнять чьи-то команды. Всё казалось иллюзорным, бесполезным и глупым.
   Подходило время подъёма и утренней поверки на плацу. В назначенный час, как всегда, зазвенела сирена, оповещая всех колонистов о новом трудовом дне. За долгие месяцы, проведённые в этом учреждении, у меня уже выработался условный чёткий рефлекс на эти «чарующие» звуки, поэтому мне не составило особого труда быстро принять вертикальное положение, одеться и выскочить на плац. Иван Драгун уже нетерпеливо похлопывал своей резиновой дубинкой по голенищам сапог, зорко выглядывая, из спешащих на плац колонистов, опоздавших и не по форме одетых. Слава Богу, сегодня ему, пожалуй, не на ком будет сорвать свой гнев, потому как опоздавших не оказалось. Все успели занять свои строго отведённые места на плацу. Быстро проверив наличие осуждённых, прапорщик приступил к зачитке приказов и наставлений, которые практически все мужики уже знали назубок. Этот майский день выдался особенно жарким и эти его приказы вызывали только злость и отторжение. Пот медленными струйками струился у меня по спине и груди. От этого тело раздирала страшная чесотка, с которой справиться было практически невозможно. Правила нашего афганца требовали неукоснительного подчинения и абсолютно чёткого строя, не нарушаемого никакими произвольными движениями частей тела. К моему несчастью, я стоял в первой шеренге и как раз напротив прапорщика. Было такое ощущение, что по моему телу расползлось множество муравьёв, которые с какой-то нечеловеческой яростью начали кусать моё, давно уставшее от всего, тело.
   - А, чёрт с ним, будь что будет, - решил я и, расталкивая рядом стоявших мужиков, с наслаждением разогнал на своём теле это стадо виртуальных членистоногих.
   Сразу же наступило чувство почти полного комфорта и умиротворения, которое, к сожалению, длилось не так долго, как мне этого хотелось. На лице афганца не дрогнул ни один мускул, только его глаза как-то странно сузились.
   - Осужденный Тугов, - отчеканил Драгун, - выйдите из строя на три шага.
   Мне уже было как-то всё равно, что в данный момент предпримет надзиратель. Срок моего заключения подходил к концу и завтра, в принципе, я должен был уже лететь вольной птицей к себе домой к своим друзьям и родителям.
   - Вы что себе позволяете? - окидывая меня презрительным взглядом, прорычал Драгун. Что уже почувствовали себя на свободе, не рано ли? Никто не давал вам права нарушать незыблемые законы нашего исправительного заведения.
   Я стоял перед строем своих, уже до боли знакомых, мужиков и не знал, что ответить этому блюстителю законов и порядка. Формально, конечно, он был абсолютно прав, но чисто по-человечески можно было ему и не заметить мою вынужденную вольность.
   - Гражданин прапорщик, виноват, но не было никаких сил терпеть эту атмосферную духовку, - тихо выдавил я из себя. Прошу меня простить за мою вольность, этого больше не повторится никогда.
   - В последнее время именно вы Тугов очень часто нарушаете режим и распорядок рабочего дня, очевидно решив, что я особенно благосклонен к вашей персоне. Должен заметить, что в определённый момент у меня сложилось достаточно хорошее мнение о вас. Но это не даёт вам право на произвольное толкование строго заведённого порядка в лагере, нарушать который не позволительно никому и никогда. Суммируя все ваши отрицательные действия, которые значительно перевешивают всё положительное, вдалбливаемое мною в вас на протяжении всего срока, я склоняюсь к твёрдому убеждению, что вы ещё не готовы обрести статус свободного человека. Я подам рапорт начальнику колонии о продлении срока вашего заключения, чтобы дать вам возможность ещё раз подумать о том, что я вам сейчас толковал. Займите своё место в строю.
   Драгун, несколько раз хлопнув себя дубинкой по сапогу, скомандовал:
   - Всем разойтись по своим рабочим местам, а вы, Тугов, задержитесь, с вами разговор ещё не окончен.
   - Интересно, что ещё придумал этот мужик, - ёжась от нехорошего предчувствия, подумал я.
   Мужики быстро разошлись по своим местам, на плацу остались только я и прапорщик.
   - Ну что, Тугов, своим непонятным для меня поведением, ты перечеркнул всё то хорошее, что говорило в пользу твоего досрочного освобождения. Ты достаточно хорошо зарекомендовал себя на работе в лагерном гараже, навёл там полный порядок. Но, что с тобой происходит в последние месяцы, я никак не могу понять. Имеют место сплошные нарушения режимной и трудовой дисциплины, достаточно вольное обращение с охраной и со мной лично. Я не имею никакого права оставлять всё это без внимания и сделаю всё то, что озвучил в присутствии всех на плацу. А сейчас отправляйтесь в карцер на трое суток за нарушение порядка в строю.
   Во мне медленно разгорался огонёк обиды и несправедливого наказания практически ни за что.
   - Гражданин прапорщик, - медленно начал я, - вы не имеете никакого права сажать людей за такие пустяки в карцер. Я, конечно, понимаю, что для вас осуждённый это уже не человек, а грязь и мусор, но вы глубоко заблуждаетесь, мы тоже люди, волею судеб совершившие тяжёлые проступки в жизни, стремимся к справедливости, исправлению и добру. Неужели вам никогда и никого не было жалко на этой грешной Земле? Мне лично кажется, что нет!
   Лицо прапорщика как-то резко потемнело и покрылось испариной.
   - Не тебе, сопляк, судить, правильно я поступаю или нет, - медленно наступая на меня, злобно прошипел Драгун. За свою ещё не полную жизнь я успел пройти и огонь, и воду и не позволю всяким нерадивым отпрыскам рассуждать в моём присутствии о морали, в которой ты ещё ничего не понимаешь. Всё, разговор окончен, осужденный Тугов, выполняйте мой приказ.
   Глава 12
   Да, моё опоздание на экзамен мне вышло боком. Я был в совершенном отчаянии от мысли о том, что в скором времени мне так или иначе всё равно придётся возвратиться домой. От этой мысли всё внутри переворачивалось и кипело от бессильной ярости к этим институтским бюрократам. Все мои попытки через деканат изменить, с моей точки зрения, несправедливое решение не увенчались успехом. Не помогли мои диплом с отличием и прекрасная характеристика.
   Вечером того же дня, лёжа на кровати в институтском общежитии, я напряжённо думал, каким образом мне избежать всенародного позора в лице моих друзей и, конечно, родителей. Неожиданно в дверь кто-то сильно постучал. Я вскочил с койки и полусонным голосом ответил:
   - Да, кто там, проходите, пожалуйста.
   В комнату просунулась голова женщины и промолвила:
   - Кто здесь Тугов? Если есть таковой, то ему звонят из Питера. И попрошу долго не занимать телефон, это вам не переговорный пункт.
   - Ну, вот, уже интересуются родители, как прошёл первый экзамен, - с тоской в душе подумал я. Спасибо, Аня, я сейчас спущусь вниз к проходной, - поблагодарил я нашу дежурную по общежитию.
   Идти к телефону и уж тем более что-то говорить, оправдываться мне совсем не хотелось, но, зная своих родителей, я всё же быстро оделся и спустился к проходной общежития. Влажной от волнения рукой я поднял телефонную трубку и, к своему удивлению, услышал в ней голос того человека, которого я ни коим образом не ожидал в этот злополучный день услышать. Это был Владимир Ильич. С этой моей неудачей на первом экзамене я совсем позабыл просьбу нашего с Витькой благодетеля помочь ему в одном деле в Москве.
   - Вот привязался, вцепился в меня, как клещ, - негодующе сжимая рукой трубку телефона, подумал я. Но, помятуя о том, что первое слово дороже второго, я терпеливо стал слушать Владимира Ильича.
   - Здавствуй, дорогой, как поживаешь, как первый экзамен? Надеюсь, что ты оправдал наши надежды или как? Что-то голосок у тебя слабый и тихий, что случилось?
   - Владимир Ильич, я опоздал на первый экзамен и теперь не знаю просто, что мне делать. Меня не допускают пока ко второму экзамену, наверно, всё-таки мне придётся возвратиться домой ни с чем, - с горечью в голосе заметил я.
   В телефонной трубке на какое-то время воцарилась полная тишина. Но уже через мгновение взволнованный голос нашего тренера наставительно сообщил мне:
   - Не делай глупостей, Коля, всё ещё можно поправить. Завтра утром позвоню кой кому и твой вопрос, я надеюсь, будет успешно решён. А теперь к делу. Ты не забыл, что сегодня надо подстраховать нашего уважаемого товарища в его миссии в Москве. Думаю, что нет. Так вот к 20 часам ты со своими товарищами должен быть у главного входа ВДНХ. Оденься по-приличнее, короче, что я буду тебе объяснять простые истины. Я думаю, что вы все справитесь с этим достаточно простым, но ответственным поручением. Давай действуй, сынок.
   В телефонной трубке послышались короткие гудки, давая тем самым понять, что разговор окончен, и пора приниматься за дело. Правда, не совсем было понятно, почему этот уважаемый товарищ нуждается в помощи и защите своей персоны не со стороны законных правоохранительных органов, а от малолетних парней, которые ещё только поверхностно знакомы с законами? Но рассуждать, однако, уже совсем не было времени, поэтому бросив в рюкзак мобильник и электрошокер, я поспешил на выход из общежития.
   На улице моросил противный дождик, ну совсем как у нас в Питере.
   - Вот, блин, опять зонтик забыл прихватить с собой, - выплёвывая изо рта жевательную резинку, подумал я.
   На душе скребли кошки, и совсем не хотелось куда-то идти и кого-то охранять, да ещё и под дождём.

 

© Copyright: Борис Кудряшов, 2013

Регистрационный номер №0138939

от 27 мая 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0138939 выдан для произведения:

 

 
Продолжение:


Глава 11
   Я лежал на койке в бараке, не ожидая ничего хорошего от наступающего дня. После трагической гибели моего товарища по несчастью уже прошло три месяца, а я всё никак не мог забыть тот злополучный день. Да, трудно терять друзей, когда на протяжении многих лет они всегда были готовы в трудную минуту как-то выручить тебя и чем-то помочь. В душе роились всякие мысли о смысле бытия и вообще о том, что дорого человеку в этом мире, что является приоритетным и важным. Я лежал и тупо смотрел в потолок барака. Не хотелось больше ничего делать, ни с кем общаться, выполнять чьи-то команды. Всё казалось иллюзорным, бесполезным и глупым.
   Подходило время подъёма и утренней поверки на плацу. В назначенный час, как всегда, зазвенела сирена, оповещая всех колонистов о новом трудовом дне. За долгие месяцы, проведённые в этом учреждении, у меня уже выработался условный чёткий рефлекс на эти «чарующие» звуки, поэтому мне не составило особого труда быстро принять вертикальное положение, одеться и выскочить на плац. Иван Драгун уже нетерпеливо похлопывал своей резиновой дубинкой по голенищам сапог, зорко выглядывая, из спешащих на плац колонистов, опоздавших и не по форме одетых. Слава Богу, сегодня ему, пожалуй, не на ком будет сорвать свой гнев, потому как опоздавших не оказалось. Все успели занять свои строго отведённые места на плацу. Быстро проверив наличие осуждённых, прапорщик приступил к зачитке приказов и наставлений, которые практически все мужики уже знали назубок. Этот майский день выдался особенно жарким и эти его приказы вызывали только злость и отторжение. Пот медленными струйками струился у меня по спине и груди. От этого тело раздирала страшная чесотка, с которой справиться было практически невозможно. Правила нашего афганца требовали неукоснительного подчинения и абсолютно чёткого строя, не нарушаемого никакими произвольными движениями частей тела. К моему несчастью, я стоял в первой шеренге и как раз напротив прапорщика. Было такое ощущение, что по моему телу расползлось множество муравьёв, которые с какой-то нечеловеческой яростью начали кусать моё, давно уставшее от всего, тело.
   - А, чёрт с ним, будь что будет, - решил я и, расталкивая рядом стоявших мужиков, с наслаждением разогнал на своём теле это стадо виртуальных членистоногих.
   Сразу же наступило чувство почти полного комфорта и умиротворения, которое, к сожалению, длилось не так долго, как мне этого хотелось. На лице афганца не дрогнул ни один мускул, только его глаза как-то странно сузились.
   - Осужденный Тугов, - отчеканил Драгун, - выйдите из строя на три шага.
   Мне уже было как-то всё равно, что в данный момент предпримет надзиратель. Срок моего заключения подходил к концу и завтра, в принципе, я должен был уже лететь вольной птицей к себе домой к своим друзьям и родителям.
   - Вы что себе позволяете? - окидывая меня презрительным взглядом, прорычал Драгун. Что уже почувствовали себя на свободе, не рано ли? Никто не давал вам права нарушать незыблемые законы нашего исправительного заведения.
   Я стоял перед строем своих, уже до боли знакомых, мужиков и не знал, что ответить этому блюстителю законов и порядка. Формально, конечно, он был абсолютно прав, но чисто по-человечески можно было ему и не заметить мою вынужденную вольность.
   - Гражданин прапорщик, виноват, но не было никаких сил терпеть эту атмосферную духовку, - тихо выдавил я из себя. Прошу меня простить за мою вольность, этого больше не повторится никогда.
   - В последнее время именно вы Тугов очень часто нарушаете режим и распорядок рабочего дня, очевидно решив, что я особенно благосклонен к вашей персоне. Должен заметить, что в определённый момент у меня сложилось достаточно хорошее мнение о вас. Но это не даёт вам право на произвольное толкование строго заведённого порядка в лагере, нарушать который не позволительно никому и никогда. Суммируя все ваши отрицательные действия, которые значительно перевешивают всё положительное, вдалбливаемое мною в вас на протяжении всего срока, я склоняюсь к твёрдому убеждению, что вы ещё не готовы обрести статус свободного человека. Я подам рапорт начальнику колонии о продлении срока вашего заключения, чтобы дать вам возможность ещё раз подумать о том, что я вам сейчас толковал. Займите своё место в строю.
   Драгун, несколько раз хлопнув себя дубинкой по сапогу, скомандовал:
   - Всем разойтись по своим рабочим местам, а вы, Тугов, задержитесь, с вами разговор ещё не окончен.
   - Интересно, что ещё придумал этот мужик, - ёжась от нехорошего предчувствия, подумал я.
   Мужики быстро разошлись по своим местам, на плацу остались только я и прапорщик.
   - Ну что, Тугов, своим непонятным для меня поведением, ты перечеркнул всё то хорошее, что говорило в пользу твоего досрочного освобождения. Ты достаточно хорошо зарекомендовал себя на работе в лагерном гараже, навёл там полный порядок. Но, что с тобой происходит в последние месяцы, я никак не могу понять. Имеют место сплошные нарушения режимной и трудовой дисциплины, достаточно вольное обращение с охраной и со мной лично. Я не имею никакого права оставлять всё это без внимания и сделаю всё то, что озвучил в присутствии всех на плацу. А сейчас отправляйтесь в карцер на трое суток за нарушение порядка в строю.
   Во мне медленно разгорался огонёк обиды и несправедливого наказания практически ни за что.
   - Гражданин прапорщик, - медленно начал я, - вы не имеете никакого права сажать людей за такие пустяки в карцер. Я, конечно, понимаю, что для вас осуждённый это уже не человек, а грязь и мусор, но вы глубоко заблуждаетесь, мы тоже люди, волею судеб совершившие тяжёлые проступки в жизни, стремимся к справедливости, исправлению и добру. Неужели вам никогда и никого не было жалко на этой грешной Земле? Мне лично кажется, что нет!
   Лицо прапорщика как-то резко потемнело и покрылось испариной.
   - Не тебе, сопляк, судить, правильно я поступаю или нет, - медленно наступая на меня, злобно прошипел Драгун. За свою ещё не полную жизнь я успел пройти и огонь, и воду и не позволю всяким нерадивым отпрыскам рассуждать в моём присутствии о морали, в которой ты ещё ничего не понимаешь. Всё, разговор окончен, осужденный Тугов, выполняйте мой приказ.
   Глава 12
   Да, моё опоздание на экзамен мне вышло боком. Я был в совершенном отчаянии от мысли о том, что в скором времени мне так или иначе всё равно придётся возвратиться домой. От этой мысли всё внутри переворачивалось и кипело от бессильной ярости к этим институтским бюрократам. Все мои попытки через деканат изменить, с моей точки зрения, несправедливое решение не увенчались успехом. Не помогли мои диплом с отличием и прекрасная характеристика.
   Вечером того же дня, лёжа на кровати в институтском общежитии, я напряжённо думал, каким образом мне избежать всенародного позора в лице моих друзей и, конечно, родителей. Неожиданно в дверь кто-то сильно постучал. Я вскочил с койки и полусонным голосом ответил:
   - Да, кто там, проходите, пожалуйста.
   В комнату просунулась голова женщины и промолвила:
   - Кто здесь Тугов? Если есть таковой, то ему звонят из Питера. И попрошу долго не занимать телефон, это вам не переговорный пункт.
   - Ну, вот, уже интересуются родители, как прошёл первый экзамен, - с тоской в душе подумал я. Спасибо, Аня, я сейчас спущусь вниз к проходной, - поблагодарил я нашу дежурную по общежитию.
   Идти к телефону и уж тем более что-то говорить, оправдываться мне совсем не хотелось, но, зная своих родителей, я всё же быстро оделся и спустился к проходной общежития. Влажной от волнения рукой я поднял телефонную трубку и, к своему удивлению, услышал в ней голос того человека, которого я ни коим образом не ожидал в этот злополучный день услышать. Это был Владимир Ильич. С этой моей неудачей на первом экзамене я совсем позабыл просьбу нашего с Витькой благодетеля помочь ему в одном деле в Москве.
   - Вот привязался, вцепился в меня, как клещ, - негодующе сжимая рукой трубку телефона, подумал я. Но, помятуя о том, что первое слово дороже второго, я терпеливо стал слушать Владимира Ильича.
   - Здавствуй, дорогой, как поживаешь, как первый экзамен? Надеюсь, что ты оправдал наши надежды или как? Что-то голосок у тебя слабый и тихий, что случилось?
   - Владимир Ильич, я опоздал на первый экзамен и теперь не знаю просто, что мне делать. Меня не допускают пока ко второму экзамену, наверно, всё-таки мне придётся возвратиться домой ни с чем, - с горечью в голосе заметил я.
   В телефонной трубке на какое-то время воцарилась полная тишина. Но уже через мгновение взволнованный голос нашего тренера наставительно сообщил мне:
   - Не делай глупостей, Коля, всё ещё можно поправить. Завтра утром позвоню кой кому и твой вопрос, я надеюсь, будет успешно решён. А теперь к делу. Ты не забыл, что сегодня надо подстраховать нашего уважаемого товарища в его миссии в Москве. Думаю, что нет. Так вот к 20 часам ты со своими товарищами должен быть у главного входа ВДНХ. Оденься по-приличнее, короче, что я буду тебе объяснять простые истины. Я думаю, что вы все справитесь с этим достаточно простым, но ответственным поручением. Давай действуй, сынок.
   В телефонной трубке послышались короткие гудки, давая тем самым понять, что разговор окончен, и пора приниматься за дело. Правда, не совсем было понятно, почему этот уважаемый товарищ нуждается в помощи и защите своей персоны не со стороны законных правоохранительных органов, а от малолетних парней, которые ещё только поверхностно знакомы с законами? Но рассуждать, однако, уже совсем не было времени, поэтому бросив в рюкзак мобильник и электрошокер, я поспешил на выход из общежития.
   На улице моросил противный дождик, ну совсем как у нас в Питере.
   - Вот, блин, опять зонтик забыл прихватить с собой, - выплёвывая изо рта жевательную резинку, подумал я.
   На душе скребли кошки, и совсем не хотелось куда-то идти и кого-то охранять, да ещё и под дождём.

 
Бастион зла (продолжение)
Бастион зла (продолжение)
Рейтинг: 0 472 просмотра
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!