Право выбора гл. 25 Воспитательная колония

          

 

    Виноградова вызвали в управление исправительных учреждений.

Начальник управления, подполковник Башаев, среднего роста, с большими залысинами на лбу, плотный для своих сорока лет, очень уверенный в себе и своей безгрешности человек, оглядев капитана, произнес:

- Вы хорошо показали себя в работе, мы решили предложить вам возглавить Бирскую колонию, два дня на размышление, жду вашего ответа.

 

Вечером у себя дома, Володя все рассказал жене. Лида внимательно посмотрела на мужа, долго молчала, потом спросила:

-А какое мнение отца, или ты сам все решил?

Володя промолчал. Отец говорил ему о специфике этой колонии, там отбывая наказание, лечились от туберкулеза осужденный региона Сибири и Дальнего Востока. У многих из них, болезнь была запущена,  на последней стадии, была реальная опасность заразиться самому, да и дети…

Лида посмотрела в глаза Володи:

- Тебе хочется попробовать, - не спрашивая, а скорее утверждая, сказала она, - ну, что же, будем собирать вещи.

 

А через день, Виноградова представляли начальнику отдела административных органов Крайкома партии.

 

Вещи упаковали за один день, и Виноградов был готов выехать в поселок Бира. Этот поселок был в двадцати пяти километрах на восток от Будукана и в сорока пяти километрах на запад от Биробиджана.

Много кирпичных домов, но гораздо больше частных. В распадке и по склонам сопок, разбрелись, словно мамонты, приземистые серые строения, которые сейчас назвали бы - домишки, да и закрепились там, где им понравилось.

Когда-то, в довоенные годы, здесь был огромный лагпункт, где в общей сложности, отбывало наказание около сорока тысяч человек.

Промышленности никакой, только железнодорожная станция, на которой менялись поездные бригады. Жители поселка, работали на железной дороге, а в основном, в колонии.

Природа вокруг не отличалось от окрестностей Будукана, сопки вокруг, поросшие поредевшей тайгой, очень чистая вода реки Бира, по которой дважды в год поднималась на нерест рыба кета, только фон радиации, был несколько ниже, чем в Будукане.

Поселок был значительно больше, чем Будукан, но если не считать трех этажную среднюю школу, куда из Будукана возили учиться ребят в старшие классы, да школу-интернат, для несколько отставших в развитии детей, такой в Еврейской области был один, а через двадцать лет, четыре, многоэтажных строений в поселке больше не было.

 

Но Виноградовых ждал сюрприз.

Бывший начальник Бирской колонии подполковник Борковский, обратился с рапортом, в котором написал, что в связи с болезнью жены, он не может переехать в город Биробиджан и просит вернуть его на прежнюю должность.

А отработал он начальником БВТК только месяц.

 

Начальник управления исправительных учреждений Бошаев, предложил Виноградову должность начальника БВТК.

Такое предложение было не столько  лесным, как очень ответственным. Детская колония стояла в управлении на особом счету. Возглавляли ее наиболее опытные  руководители, а тут предложение Виноградову.

Володя объективно оценивал свои знания и умения, видимо так же оценили его деловые качества руководители.
Было здесь и чисто материальный, бытовой интерес семьи Виноградовых. Биробиджан, центр Еврейской автономной области. В городе есть хорошая поликлиника, детская больница, что важно для лечения хронических заболеваний дочери Анны.

Город не большой, но очень чистый и уютный, тихий и ухоженный. Летом, обилие деревьев и кустарников, украшало город, а хрустальной чистоты вода реки Бира, прибавляла неповторимый  колорит этим местам. 

Не сразу Виноградов понял поведение подполковника Борковского, отказавшегося от полковничьей должности.

Начальник управления, подполковник Башаев, вез представлять капитана Виноградова, нового начальника  детской колонии, на своей служебной автомашине «Волга».

От Хабаровска к паромной переправе, а там, на барже-пароме, переправились на левый берег. Густая пыль, поднималась серыми тучами и скрывала от пассажиров машины, прекрасные картины многочисленных проток и заливов красивейшей и могучей реки Амур. Синие озера, словно глаза сказочного великана, привлекали внимание пассажиров машины большим количеством рыбаков. Узкая грунтовая дорога, словно небольшая речка, извивалась из стороны в сторону.

Машина подпрыгивала на неровностях дороги, с каждым поворотом колеса, приближала Виноградова к новому месту службы.

Бошаев, ничего не говорил Виноградову о специфике работы с несовершеннолетними осужденными, оперативной обстановке в колонии. За все четыре часа совместной поездки, он произнес несколько слов, когда проезжали поселок Волочаевку:

- На обратном пути, нужно заехать на Волочаевскую сопку, посетить музей.

В колонии их ждали, аттестованные сотрудники собрались в большом, но запущенном кабинете начальника колонии. Подполковник Башаев представил нового начальника и уехал.

Виноградов впервые сел за большой стол и посмотрел в лица своих подчиненных, подумал:

- Как все сложится?

Виноградов громким голосом поблагодарил присутствующих и попросил остаться в кабинете заместителей и оперативных работников.

Осталось только два человека, капитан Полюх, заместитель по воспитательной работе, назначенный на должность месяц назад, и старший лейтенант Башков, оперативный уполномоченный.

Только сейчас, Виноградов понял свою ошибку, он совершенно не знал оперативной обстановке в колонии, в отделе кадров УВД заранее не ознакомился с личными делами сотрудников, не поинтересовался о дисциплинарной практике контингента.

Капитан Виноградов не получил информацию о лидерах и группировках осужденных, наличии негласного аппарата. Но самое плохое, он не ожидал, что его бросят в этот «кипящий котел» одного, без какой-либо помощи.

Вникать приходилось буквально во все дела: производство, питание,  режим, оперативную работу, обучению в средней школе, ПТУ, охрану, которая осуществлялась  на вышках силами своих контролеров, в основном женщин.  Знакомиться с начальниками отрядов и общественниками из среды осужденных.

Времени катастрофически не хватало, капитан начинал рабочий день с шести утра и заходил в кабинет, только во втором часу ночи.

Жилья Виноградову не дали.

В поселке Бумагина, еще строился пятиэтажный дом, где на первом этаже, одна из трех комнатных квартир, могла быть его. А пока, Володя отгородил часть кабинета, поставил здесь диван и забывался в коротком сне. Так он жил пол года, один, без семьи. У него не было обеденных перерывов, выходных, встреч с друзьями, не было ни минуты свободного времени.

Но это было потом, а вот через три дня, в колонии начались массовые беспорядки.

 

Виноградов с первого дня своей работы, кожей почувствовал нервозное состояние малолетних осужденных. Главным, что Володя почувствовал, увидев перед собой этих низкорослых, худощавых, часто озлобленных существ, была жалость к ним.

Когда он ходил по спальным комнатам отрядов, когда стоял перед строем на проверке, когда подростков выводили в рабочую зону, он видел только злые, недоверчивые взгляды этих обиженных судьбой, своими родителями, человеческих детей. Многие страдали олигофренией, почти все, были из неполных, не благополучных семей, с низким уровнем образования.

Володя осознавал, что не многие из них станут нормальными людьми. С этого дня, у Виноградова росло беспокойство, которое нарастало с каждым часом, превращаясь в постоянное ожидание неприятностей.

Виноградов чувствовал, что может случиться что-то очень плохое. Это его шестое чувство никогда не подводило Володю.

На третий день работы Виноградова в БВТК, во время возвращения группы осужденных из производственной,  в жилую зону, на проверке, не досчитали двоих человек.

Среди малолетних осужденных, были забитые, униженные, крайне трусливые и не предсказуемые существа, похожие на обычных ребят, это были  скорее  что-то среднее бессловесной игрушкой и футбольным мячом для основной массы осужденных. 

Виноградов, впервые увидев такую категорию ребят, так и не смог себя заставить, называть их людьми. Эти создания очень походили на человеческих детей, но настоящими людьми, они стать не могли по своему психическому и физическому состоянию. Володя очень жалел этих не состоявшихся детей и не имеющих нормального будущего, созданий алкоголиков и наркоманов.

 

Виноградов читал в исторических романах про стихийные народные бунты, но то, чему он стал свидетелем, превосходило все, что можно было представить.

Битые окна, это мелочь. Жилые помещения отрядов, клуб, а главное, долгие годы хранимая и прекрасно укомплектованная большая библиотека, первый этаж трех этажной школы, подожгли в первые минуты. Дым черными языками вырывался из помещений.

Виноградов, стараясь дозвониться в Хабаровск, но телефон не срабатывал. Наконец, сообщил о происшествии в УВД Еврейской области, а через пятнадцать минут в УВД Хабаровского края. Но время было упущено. Своими силами пресечь массовые беспорядки не представлялось возможным.

Только теперь Виноградов понял, почему Барковский просил перевода назад, в Бирскую колонию.

Только теперь, Виноградов оценил ошибку руководства управления, лишивших колонию заместителя по режиму, начальника оперативной части, а если учесть, что заместитель по воспитательной работе Полюх был назначен месяц назад, а он, назначен начальником три дня назад, можно было сделать вывод, ситуацией в колонии, они не владели.

Групповые драки, продолжались не долго, они переросли в угрозы администрации и всему свету. Озверевшая толпа подростков, бросалась из помещения в помещение и все сметала на своем пути.

Через полчаса, в жилой зоне не осталось ни одного целого окна, кроме помещения столовой и хлеборезки.

А вот в один из отрядов, взбунтовавшуюся массу не пустили. В помещении оставался начальник отряда лейтенант Задорожный, он, со своим активом забаррикадировал входные двери в отряд и смог, все долгих восемь часов, удержать две сотни подростков от участия в бунте.

Через пол часа, к колонии стали подтягиваться силы милиции, которые оцепили колонию по периметру.

К этому времени, из жилой зоны вышли все представители администрации, только в изоляторе, за стальными дверями и высоким забором, остался контролер. С вышек, на которых несли службу женщины контролеры, вооруженные карабинами, раздавались предупредительные выстрелы в воздух. Вышедшие из-под контроля осужденные, не стали бросаться на заборы в районе вышек, а сменили тактику.

Стали раздаваться крики толпы:

- Верните нам Полякова, хотим начальником Полякова! –

раздавались долгое время.

 

         Полковник Поляков, бывший начальник колонии, был отстранен от должности, а после него назначили Барковского, который проработал месяц.

К этому времени, в колонию прибыло руководство управления с оперативной группой. Безликая толпа, обезумевшая от безнаказанности, бросилась на прорыв через КПП, отвлекая охрану, а часть преступников, проникли через не охраняемое ограждение в производственную зону, а оттуда, три десятка воров и хулиганов,  вырвались на свободу.

Но не долго они там были.

Честь задержали сотрудники милиции, а большее количество, приводили жители города, задержавшие преступников на месте их краж из квартир. Никто не винил их в том, что у некоторых задержанных, били синяки на руках и других частях тела. Уж так «достали» они потерпевших.

 

Шесть месяцев восстанавливали сожженное и разрушенное, разбирались в причинах произошедшего, проводили служебные проверки, заводили уголовные дела в отношении виновных.

Пятнадцать осужденных, получили новые сроки.

Виноградов и его заместитель Полюх, уже устали давать пояснения и писать объяснительные, но все когда-нибудь кончается.

В полном составе стала работать оперативная часть колонии, Виноградов своим приказом назначил исполняющим обязанности заместителя по режиму, капитана Романова, постепенно, стали улучшать воспитательную работу, овладели оперативной обстановкой.

Были еще серьезные происшествия, не в одной только Биробиджанской колонии произошли массовые беспорядки.
Из Сибири доставили активных участников беспорядков в одной из детских колоний.

Эта группа отличилась в первую ночь. Убили ночью одного из  воспитанников, ударом толстым стержнем в ухо. 
Подростки во все времена и любом политическом строе,  были жестоки и изобретательны в своих действия не только в себе подобным, но и к окружающему их миру и к своим родителям.

Через пол года, Виноградова пригласили к председателю горисполкома Унтевскому, который выделил начальнику БВТК трехкомнатную квартиру на пятом этаже кирпичного дома.
Новый, 1984 год, встречали всей семьей. Какое же это счастье, увидеть дочерей, свою жену Лидию, зеленоглазую «кучеряшку».

 

В январе, Виноградова направили на учебу во Всесоюзный институт повышения квалификации МВД СССР. Под Москвой, рядом с городом Домодедово, собрали всех начальников воспитательных колоний Советского союза.

Общение разных по званию, возрасту, опыту работы, дополняло углубление собственных знаний психологии и педагогики, преподаватели в институте были очень хорошие.

Месяц пролетел быстро, не считая отвратительного приготовления пищи, от которого у Володи постоянно болел желудок, впечатление от учебы было хорошим.

Одно только "висело" над капитаном Виноградовым.
Практически у всех начальников детских колоний огромной страны, не было полной уверенности в том, что они полностью владеют и управляют оперативной ситуацией в своих учреждениях.

 

Виноградов приходил домой только ночевать, не было выходных, прогулок с дочерьми по улицам города, не было ни минуты свободного времени, не было ни строчки стихов, только служба и проблемы воспитания малолетних преступников. Да и ночами, капитана часто поднимал телефонный звонок и он, стараясь не разбудить Аню и Валю, тихо собирался, и только у самой двери, сталкивался с женой, которая целовала его на прощанье.

Через неделю после возвращения из Москвы, Виноградова вызвали на Всесоюзное совещание начальников колоний.

Огромный актовый зам института повышения квалификации МВД СССР был заполнен до отказа. Доклад заместителя министра, в котором были указаны просчеты в работе и причины просчетов руководителей, примеры серьезных происшествий. Володя услышал и свою фамилию, в связи с массовыми беспорядками.

И вот, его вызывают на трибуну, отчитаться,  о проделанной работе в качестве начальника БВТК.
Еще не начав доклад, заместитель министра спросил:

- Сколько вы проработали до начала массовых беспорядков?

- Три дня, - ответил капитан Виноградов.

Долгое молчание и абсолютная тишина в огромном заме.

а капитана Виноградова было направлено тысячи взоров, казалось, все затаили дыхание.

Заместитель министра произнес:

- Что успели сделать?

Виноградов обстоятельно, не многословно оценил проведенную им работу за шесть месяцев. Больше, вопросов не поступило.

Только потом, начальник управления подполковник Башаев, с укоризной сказал:

- Зачем ты про эти три дня подчеркнул?

Виноградов был озадачен таким вопросом.

Время шло, к июлю, оперативная обстановка к колонии нормализовалась. Однако капитан Виноградов так и не мог выбрать времени, пообщаться со своими детьми и женой.

Пятидесятилетний юбилей области, к которому готовились целый год, Виноградов встретил не выспавшимся, уставшим и похудевшим.

На стадионе «Строитель», где проходила главное праздничное театрализованное представление, Володя с удивление разглядел среди многих других детей, дочь Валентину, которая так красиво изображала живой цветок, в огромной вазе.

Горький комок подступил к Володиному горлу, он поперхнулся, стряхнул с себя усталость, заулыбался. Ведь жизнь так прекрасна и удивительна!

 

Ежемесячно, капитан Виноградов бывал в городе Хабаровске на совещаниях в политическом отделе и управлении. Он знал, что в стране, за летний период, еще в двенадцати детских колониях, произошли массовые беспорядки.

Из МВД, поступило распоряжение об укреплении руководства детский колоний более опытными начальниками.

Тридцати трехлетний капитан Виноградов, в конце июля в течение одного дня, получил три взыскания.

На заседании Политотдела выговор, за слабую работу партийной организации. На совещании в УИТУ от начальника подполковника Башаева, выговор, за слабую оперативную работу в колонии, к вечеру, капитан узнал еще об одном выговоре от начальника УВД, за слабую работу с подчиненными.

Володя прекрасно понимал, что последует за этим.

 

Через день, ему позвонили из отдела кадров и сообщили, что его вывели в резерв кадров, а начальником колонии назначен подполковник Ванин, бывший начальник четвертой колонии строгого режима, расположенной в г. Биробиджане.
Виноградов ознакомил нового начальника с обстановкой в колонии, Ванин был потрясен и расстроен, его перспективы были не  радостными.

Володя сердечно попрощался сотрудниками, поблагодарил заместителей  и офицеров за совместную работу.

 

Виноградову предложили на выбор, поехать заместителем начальника в город Советскую Гавань, или Комсомольск-на- Амуре.

Когда Володя сказал Лиде о таком предложении, жена, не задумываясь, ответила:

- Никуда не поедем!

Встретившись с начальником УВД Еврейской области, полковником Чижиком, Виноградов попросил перевода в управление, полковник ответил:

- У меня нет персональной машины и отдельного кабинета для тебя, должность капитанская, а тебе предлагают должность подполковника, подумай.

 

Капитан по службе, сталкивался с полковником Чижиком, он знал, что полковник уважает прямых и ответственных сотрудников, объективно оценивает их работу. Виноградов знал, что Чижик не один раз высказывал начальнику УИТУ подполковнику Башаеву претензии за то, что капитана Виноградова «кинули», в огонь без какой-либо поддержки. А ведь капитан сумел отладить работу колонии за год.

Володя, узнав у полковника Табунова, начальника управления уголовного розыска области, что у него имеется вакантная должность старшего оперативного уполномоченного группы анализа и контроля, написал полковнику Чижику рапорт о переводе на эту должность.

Рапорт капитана был подписан.

 

Бывшие руководители по линии исправительных учреждений, с капитанов Виноградовым после написания рапорта встречаться не стали.

Через полгода, начальника УИТУ УВД Хабаровского края подполковника Башаева, с должности сняли.

Через год,  в Биробиджанской детской колонии, вновь произошли массовые беспорядки.

© Copyright: Владимир Винников, 2015

Регистрационный номер №0323910

от 31 декабря 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0323910 выдан для произведения:

          

 

    Виноградова вызвали в управление исправительных учреждений.

Начальник управления, подполковник Башаев, среднего роста, с большими залысинами на лбу, плотный для своих сорока лет, очень уверенный в себе и своей безгрешности человек, оглядев капитана, произнес:

- Вы хорошо показали себя в работе, мы решили предложить вам возглавить Бирскую колонию, два дня на размышление, жду вашего ответа.

 

Вечером у себя дома, Володя все рассказал жене. Лида внимательно посмотрела на мужа, долго молчала, потом спросила:

-А какое мнение отца, или ты сам все решил?

Володя промолчал. Отец говорил ему о специфике этой колонии, там отбывая наказание, лечились от туберкулеза осужденный региона Сибири и Дальнего Востока. У многих из них, болезнь была запущена,  на последней стадии, была реальная опасность заразиться самому, да и дети…

Лида посмотрела в глаза Володи:

- Тебе хочется попробовать, - не спрашивая, а скорее утверждая, сказала она, - ну, что же, будем собирать вещи.

 

А через день, Виноградова представляли начальнику отдела административных органов Крайкома партии.

 

Вещи упаковали за один день, и Виноградов был готов выехать в поселок Бира. Этот поселок был в двадцати пяти километрах на восток от Будукана и в сорока пяти километрах на запад от Биробиджана.

Много кирпичных домов, но гораздо больше частных. В распадке и по склонам сопок, разбрелись, словно мамонты, приземистые серые строения, которые сейчас назвали бы - домишки, да и закрепились там, где им понравилось.

Когда-то, в довоенные годы, здесь был огромный лагпункт, где в общей сложности, отбывало наказание около сорока тысяч человек.

Промышленности никакой, только железнодорожная станция, на которой менялись поездные бригады. Жители поселка, работали на железной дороге, а в основном, в колонии.

Природа вокруг не отличалось от окрестностей Будукана, сопки вокруг, поросшие поредевшей тайгой, очень чистая вода реки Бира, по которой дважды в год поднималась на нерест рыба кета, только фон радиации, был несколько ниже, чем в Будукане.

Поселок был значительно больше, чем Будукан, но если не считать трех этажную среднюю школу, куда из Будукана возили учиться ребят в старшие классы, да школу-интернат, для несколько отставших в развитии детей, такой в Еврейской области был один, а через двадцать лет, четыре, многоэтажных строений в поселке больше не было.

 

Но Виноградовых ждал сюрприз.

Бывший начальник Бирской колонии подполковник Борковский, обратился с рапортом, в котором написал, что в связи с болезнью жены, он не может переехать в город Биробиджан и просит вернуть его на прежнюю должность.

А отработал он начальником БВТК только месяц.

 

Начальник управления исправительных учреждений Бошаев, предложил Виноградову должность начальника БВТК.

Такое предложение было не столько  лесным, как очень ответственным. Детская колония стояла в управлении на особом счету. Возглавляли ее наиболее опытные  руководители, а тут предложение Виноградову.

Володя объективно оценивал свои знания и умения, видимо так же оценили его деловые качества руководители.
Было здесь и чисто материальный, бытовой интерес семьи Виноградовых. Биробиджан, центр Еврейской автономной области. В городе есть хорошая поликлиника, детская больница, что важно для лечения хронических заболеваний дочери Анны.

Город не большой, но очень чистый и уютный, тихий и ухоженный. Летом, обилие деревьев и кустарников, украшало город, а хрустальной чистоты вода реки Бира, прибавляла неповторимый  колорит этим местам. 

Не сразу Виноградов понял поведение подполковника Борковского, отказавшегося от полковничьей должности.

Начальник управления, подполковник Башаев, вез представлять капитана Виноградова, нового начальника  детской колонии, на своей служебной автомашине «Волга».

От Хабаровска к паромной переправе, а там, на барже-пароме, переправились на левый берег. Густая пыль, поднималась серыми тучами и скрывала от пассажиров машины, прекрасные картины многочисленных проток и заливов красивейшей и могучей реки Амур. Синие озера, словно глаза сказочного великана, привлекали внимание пассажиров машины большим количеством рыбаков. Узкая грунтовая дорога, словно небольшая речка, извивалась из стороны в сторону.

Машина подпрыгивала на неровностях дороги, с каждым поворотом колеса, приближала Виноградова к новому месту службы.

Бошаев, ничего не говорил Виноградову о специфике работы с несовершеннолетними осужденными, оперативной обстановке в колонии. За все четыре часа совместной поездки, он произнес несколько слов, когда проезжали поселок Волочаевку:

- На обратном пути, нужно заехать на Волочаевскую сопку, посетить музей.

В колонии их ждали, аттестованные сотрудники собрались в большом, но запущенном кабинете начальника колонии. Подполковник Башаев представил нового начальника и уехал.

Виноградов впервые сел за большой стол и посмотрел в лица своих подчиненных, подумал:

- Как все сложится?

Виноградов громким голосом поблагодарил присутствующих и попросил остаться в кабинете заместителей и оперативных работников.

Осталось только два человека, капитан Полюх, заместитель по воспитательной работе, назначенный на должность месяц назад, и старший лейтенант Башков, оперативный уполномоченный.

Только сейчас, Виноградов понял свою ошибку, он совершенно не знал оперативной обстановке в колонии, в отделе кадров УВД заранее не ознакомился с личными делами сотрудников, не поинтересовался о дисциплинарной практике контингента.

Капитан Виноградов не получил информацию о лидерах и группировках осужденных, наличии негласного аппарата. Но самое плохое, он не ожидал, что его бросят в этот «кипящий котел» одного, без какой-либо помощи.

Вникать приходилось буквально во все дела: производство, питание,  режим, оперативную работу, обучению в средней школе, ПТУ, охрану, которая осуществлялась  на вышках силами своих контролеров, в основном женщин.  Знакомиться с начальниками отрядов и общественниками из среды осужденных.

Времени катастрофически не хватало, капитан начинал рабочий день с шести утра и заходил в кабинет, только во втором часу ночи.

Жилья Виноградову не дали.

В поселке Бумагина, еще строился пятиэтажный дом, где на первом этаже, одна из трех комнатных квартир, могла быть его. А пока, Володя отгородил часть кабинета, поставил здесь диван и забывался в коротком сне. Так он жил пол года, один, без семьи. У него не было обеденных перерывов, выходных, встреч с друзьями, не было ни минуты свободного времени.

Но это было потом, а вот через три дня, в колонии начались массовые беспорядки.

 

Виноградов с первого дня своей работы, кожей почувствовал нервозное состояние малолетних осужденных. Главным, что Володя почувствовал, увидев перед собой этих низкорослых, худощавых, часто озлобленных существ, была жалость к ним.

Когда он ходил по спальным комнатам отрядов, когда стоял перед строем на проверке, когда подростков выводили в рабочую зону, он видел только злые, недоверчивые взгляды этих обиженных судьбой, своими родителями, человеческих детей. Многие страдали олигофренией, почти все, были из неполных, не благополучных семей, с низким уровнем образования.

Володя осознавал, что не многие из них станут нормальными людьми. С этого дня, у Виноградова росло беспокойство, которое нарастало с каждым часом, превращаясь в постоянное ожидание неприятностей.

Виноградов чувствовал, что может случиться что-то очень плохое. Это его шестое чувство никогда не подводило Володю.

На третий день работы Виноградова в БВТК, во время возвращения группы осужденных из производственной,  в жилую зону, на проверке, не досчитали двоих человек.

Среди малолетних осужденных, были забитые, униженные, крайне трусливые и не предсказуемые существа, похожие на обычных ребят, это были  скорее  что-то среднее бессловесной игрушкой и футбольным мячом для основной массы осужденных. 

Виноградов, впервые увидев такую категорию ребят, так и не смог себя заставить, называть их людьми. Эти создания очень походили на человеческих детей, но настоящими людьми, они стать не могли по своему психическому и физическому состоянию. Володя очень жалел этих не состоявшихся детей и не имеющих нормального будущего, созданий алкоголиков и наркоманов.

 

Виноградов читал в исторических романах про стихийные народные бунты, но то, чему он стал свидетелем, превосходило все, что можно было представить.

Битые окна, это мелочь. Жилые помещения отрядов, клуб, а главное, долгие годы хранимая и прекрасно укомплектованная большая библиотека, первый этаж трех этажной школы, подожгли в первые минуты. Дым черными языками вырывался из помещений.

Виноградов, стараясь дозвониться в Хабаровск, но телефон не срабатывал. Наконец, сообщил о происшествии в УВД Еврейской области, а через пятнадцать минут в УВД Хабаровского края. Но время было упущено. Своими силами пресечь массовые беспорядки не представлялось возможным.

Только теперь Виноградов понял, почему Барковский просил перевода назад, в Бирскую колонию.

Только теперь, Виноградов оценил ошибку руководства управления, лишивших колонию заместителя по режиму, начальника оперативной части, а если учесть, что заместитель по воспитательной работе Полюх был назначен месяц назад, а он, назначен начальником три дня назад, можно было сделать вывод, ситуацией в колонии, они не владели.

Групповые драки, продолжались не долго, они переросли в угрозы администрации и всему свету. Озверевшая толпа подростков, бросалась из помещения в помещение и все сметала на своем пути.

Через полчаса, в жилой зоне не осталось ни одного целого окна, кроме помещения столовой и хлеборезки.

А вот в один из отрядов, взбунтовавшуюся массу не пустили. В помещении оставался начальник отряда лейтенант Задорожный, он, со своим активом забаррикадировал входные двери в отряд и смог, все долгих восемь часов, удержать две сотни подростков от участия в бунте.

Через пол часа, к колонии стали подтягиваться силы милиции, которые оцепили колонию по периметру.

К этому времени, из жилой зоны вышли все представители администрации, только в изоляторе, за стальными дверями и высоким забором, остался контролер. С вышек, на которых несли службу женщины контролеры, вооруженные карабинами, раздавались предупредительные выстрелы в воздух. Вышедшие из-под контроля осужденные, не стали бросаться на заборы в районе вышек, а сменили тактику.

Стали раздаваться крики толпы:

- Верните нам Полякова, хотим начальником Полякова! –

раздавались долгое время.

 

         Полковник Поляков, бывший начальник колонии, был отстранен от должности, а после него назначили Барковского, который проработал месяц.

К этому времени, в колонию прибыло руководство управления с оперативной группой. Безликая толпа, обезумевшая от безнаказанности, бросилась на прорыв через КПП, отвлекая охрану, а часть преступников, проникли через не охраняемое ограждение в производственную зону, а оттуда, три десятка воров и хулиганов,  вырвались на свободу.

Но не долго они там были.

Честь задержали сотрудники милиции, а большее количество, приводили жители города, задержавшие преступников на месте их краж из квартир. Никто не винил их в том, что у некоторых задержанных, били синяки на руках и других частях тела. Уж так «достали» они потерпевших.

 

Шесть месяцев восстанавливали сожженное и разрушенное, разбирались в причинах произошедшего, проводили служебные проверки, заводили уголовные дела в отношении виновных.

Пятнадцать осужденных, получили новые сроки.

Виноградов и его заместитель Полюх, уже устали давать пояснения и писать объяснительные, но все когда-нибудь кончается.

В полном составе стала работать оперативная часть колонии, Виноградов своим приказом назначил исполняющим обязанности заместителя по режиму, капитана Романова, постепенно, стали улучшать воспитательную работу, овладели оперативной обстановкой.

Были еще серьезные происшествия, не в одной только Биробиджанской колонии произошли массовые беспорядки.
Из Сибири доставили активных участников беспорядков в одной из детских колоний.

Эта группа отличилась в первую ночь. Убили ночью одного из  воспитанников, ударом толстым стержнем в ухо. 
Подростки во все времена и любом политическом строе,  были жестоки и изобретательны в своих действия не только в себе подобным, но и к окружающему их миру и к своим родителям.

Через пол года, Виноградова пригласили к председателю горисполкома Унтевскому, который выделил начальнику БВТК трехкомнатную квартиру на пятом этаже кирпичного дома.
Новый, 1984 год, встречали всей семьей. Какое же это счастье, увидеть дочерей, свою жену Лидию, зеленоглазую «кучеряшку».

 

В январе, Виноградова направили на учебу во Всесоюзный институт повышения квалификации МВД СССР. Под Москвой, рядом с городом Домодедово, собрали всех начальников воспитательных колоний Советского союза.

Общение разных по званию, возрасту, опыту работы, дополняло углубление собственных знаний психологии и педагогики, преподаватели в институте были очень хорошие.

Месяц пролетел быстро, не считая отвратительного приготовления пищи, от которого у Володи постоянно болел желудок, впечатление от учебы было хорошим.

Одно только "висело" над капитаном Виноградовым.
Практически у всех начальников детских колоний огромной страны, не было полной уверенности в том, что они полностью владеют и управляют оперативной ситуацией в своих учреждениях.

 

Виноградов приходил домой только ночевать, не было выходных, прогулок с дочерьми по улицам города, не было ни минуты свободного времени, не было ни строчки стихов, только служба и проблемы воспитания малолетних преступников. Да и ночами, капитана часто поднимал телефонный звонок и он, стараясь не разбудить Аню и Валю, тихо собирался, и только у самой двери, сталкивался с женой, которая целовала его на прощанье.

Через неделю после возвращения из Москвы, Виноградова вызвали на Всесоюзное совещание начальников колоний.

Огромный актовый зам института повышения квалификации МВД СССР был заполнен до отказа. Доклад заместителя министра, в котором были указаны просчеты в работе и причины просчетов руководителей, примеры серьезных происшествий. Володя услышал и свою фамилию, в связи с массовыми беспорядками.

И вот, его вызывают на трибуну, отчитаться,  о проделанной работе в качестве начальника БВТК.
Еще не начав доклад, заместитель министра спросил:

- Сколько вы проработали до начала массовых беспорядков?

- Три дня, - ответил капитан Виноградов.

Долгое молчание и абсолютная тишина в огромном заме.

а капитана Виноградова было направлено тысячи взоров, казалось, все затаили дыхание.

Заместитель министра произнес:

- Что успели сделать?

Виноградов обстоятельно, не многословно оценил проведенную им работу за шесть месяцев. Больше, вопросов не поступило.

Только потом, начальник управления подполковник Башаев, с укоризной сказал:

- Зачем ты про эти три дня подчеркнул?

Виноградов был озадачен таким вопросом.

Время шло, к июлю, оперативная обстановка к колонии нормализовалась. Однако капитан Виноградов так и не мог выбрать времени, пообщаться со своими детьми и женой.

Пятидесятилетний юбилей области, к которому готовились целый год, Виноградов встретил не выспавшимся, уставшим и похудевшим.

На стадионе «Строитель», где проходила главное праздничное театрализованное представление, Володя с удивление разглядел среди многих других детей, дочь Валентину, которая так красиво изображала живой цветок, в огромной вазе.

Горький комок подступил к Володиному горлу, он поперхнулся, стряхнул с себя усталость, заулыбался. Ведь жизнь так прекрасна и удивительна!

 

Ежемесячно, капитан Виноградов бывал в городе Хабаровске на совещаниях в политическом отделе и управлении. Он знал, что в стране, за летний период, еще в двенадцати детских колониях, произошли массовые беспорядки.

Из МВД, поступило распоряжение об укреплении руководства детский колоний более опытными начальниками.

Тридцати трехлетний капитан Виноградов, в конце июля в течение одного дня, получил три взыскания.

На заседании Политотдела выговор, за слабую работу партийной организации. На совещании в УИТУ от начальника подполковника Башаева, выговор, за слабую оперативную работу в колонии, к вечеру, капитан узнал еще об одном выговоре от начальника УВД, за слабую работу с подчиненными.

Володя прекрасно понимал, что последует за этим.

 

Через день, ему позвонили из отдела кадров и сообщили, что его вывели в резерв кадров, а начальником колонии назначен подполковник Ванин, бывший начальник четвертой колонии строгого режима, расположенной в г. Биробиджане.
Виноградов ознакомил нового начальника с обстановкой в колонии, Ванин был потрясен и расстроен, его перспективы были не  радостными.

Володя сердечно попрощался сотрудниками, поблагодарил заместителей  и офицеров за совместную работу.

 

Виноградову предложили на выбор, поехать заместителем начальника в город Советскую Гавань, или Комсомольск-на- Амуре.

Когда Володя сказал Лиде о таком предложении, жена, не задумываясь, ответила:

- Никуда не поедем!

Встретившись с начальником УВД Еврейской области, полковником Чижиком, Виноградов попросил перевода в управление, полковник ответил:

- У меня нет персональной машины и отдельного кабинета для тебя, должность капитанская, а тебе предлагают должность подполковника, подумай.

 

Капитан по службе, сталкивался с полковником Чижиком, он знал, что полковник уважает прямых и ответственных сотрудников, объективно оценивает их работу. Виноградов знал, что Чижик не один раз высказывал начальнику УИТУ подполковнику Башаеву претензии за то, что капитана Виноградова «кинули», в огонь без какой-либо поддержки. А ведь капитан сумел отладить работу колонии за год.

Володя, узнав у полковника Табунова, начальника управления уголовного розыска области, что у него имеется вакантная должность старшего оперативного уполномоченного группы анализа и контроля, написал полковнику Чижику рапорт о переводе на эту должность.

Рапорт капитана был подписан.

 

Бывшие руководители по линии исправительных учреждений, с капитанов Виноградовым после написания рапорта встречаться не стали.

Через полгода, начальника УИТУ УВД Хабаровского края подполковника Башаева, с должности сняли.

Через год,  в Биробиджанской детской колонии, вновь произошли массовые беспорядки.

 

Бабушки на рынке

Дубовые веники