Здесь ночи белые с тобою повенчали.
Ведь здесь, где плещет Невская вода,
Начал считать счастливые года.
Зима промелькнула
быстро. Занятия в училище, дежурства в батальоне, патрулирование.
К новогодним праздникам, Лида отяжелела.
Живот заметно округлился, она ходила осторожно, слегка покачиваясь из стороны в
сторону. За эту ее походку Володя называл ее «Моя утичка».
В прекрасное январское утро, Надя
Бондарева предложила поехать в Орехово, покататься на лыжах. Лида с сожалением,
отказалась, что ж, была веская причина.
Володя не хотел оставлять Лиду одну, но
она настояла и практически вытолкала Володю за дверь.
Место, было сказочное. Огромные сосны,
казалось, касались неба и занимали огромную площадь вокруг поселка. На узких
просеках проложена лыжня и десятки людей, владеющих техникой бега на лыжах и
едва передвигающих ноги, скользили по белоснежному снегу, накапливая в себе
чистый воздух, хорошее настроение. Не было здесь винопития, из горячих напитков
только чай, но громкий хохот упавших в глубокий снег, кружил голову и
давал заряд здоровья.
А Володя долго потом сожалел, что Лидии
не было рядом.
Как не странно,
в весеннюю сессию Виноградов
особенно волновался при сдаче
зачетов по военной и автомобильной
подготовке.
Боевой раздел самбо, стрельбы в тире и
на полигоне, требовали выложиться физически полностью. Очень хотелось добиться
высоких результатов, но не всегда это удавалось.
Если по самбо и стрельбе, были очень
хорошие результаты, то по теории автомобилей…
Напрасно Володя понадеялся на сою
память. Единственный раз за все годы обучения, он не смог ответить на
поставленный вопрос. Как же было стыдно перед преподавателем и товарищами.
После пятнадцати часов все пошли по
домам, а Виноградов, три часа, стоял перед огромными плакатами, на которых был
изображен двигатель в разрезе, а потом, разбирал автомобильный двигатель на
стенде.
Экзамен по английскому языку, он сдал
первым из группы.
Помогло то, что в течение двух лет до
поступления в училище, в Хабаровске, Виноградов самостоятельно занимался на
Московских заочных курсах «Иняз». До поздней ночи учил английские слова, слушал
грампластинки с правильным произношением.
Остальные предметы не представляли
особой трудности.
Немногие минуты досуга, Виноградов
тратил на репетиции вокально-инструментального ансамбля батальона. Володя
перевел свои стихи на английский язык и на выступлениях перед слушателями
училища, эти песни были встречены с интересом.
Однако подготовка к занятиям, занимала
почти все свободное время. Вечерами Володя читал дополнительную литературу,
писал рефераты, печатал в классе машинописи, доклады на различные темы. Это
все, должно было помочь ему в будущей работе.
12 июня 1975 года, приказом министра
внутренних дел СССР, Виноградову было присвоено очередное специальное звание,
лейтенант внутренней службы.
Володя пришил на китель новые погоны и
повесил форму в шкаф, на все лето.
В этот первый месяц семейной жизни,
Виноградовы не поехали в Товарково.
Да, что там, у них не было денег сходить
и в кино. На питание тратили самый минимум. Потом, получила зарплату Лида, дали
денежное содержание и Володе.
Каждое утро, Лида ехала на работу, а
Володя, брал тетрадь и выходил на аллею, не далеко от дома, где под ласковым
июньским солнцем, писал и переписывал четверостишья.
Он понимал, что получается плохо, но
писал снова, рвал написанное и вновь искал нужные слова, представляя себя,
жену, своих детей, которые еще не родились.
Мы вдоль Гостиного двора,
Бродили вместе до утра.
По Невскому, Фонтанке,
Без Вали и без Анки.
Я помню
наш Литейный мост,
И мой ответ сегодня прост.
Мне этот Питер, Ленинград,
Превыше всяческих наград!
Трех комнатная квартира, в которой они
занимали две комнаты, была на первом этаже. С раннего утра, солнце заглядывало
в окно из спальни, доставляя радость встречи с новым днем.
Володя, поднимался, делал утреннюю
гимнастику. Потом с Лидой пили чай и молодая жена, уходила на работу.
Лида заметно похудела, ключицы,
казалось, светились сквозь ее кожу. Тоненькие руки, покрылись легким загаром, а
уже через месяц, руки и лицо стали смуглыми.
Виноградов удивился, как быстро, солнце одарило его жену своим вниманием.
Соседи по лестничной клетке, казахи но
национальности, часто заходили в гости к Виноградовым. Глава семьи, майор,
служил в одной из воинских частей Ленинграда. Он часто вспоминал родные степи и
по долгу рассказывал о них. Как-то, он стал рассказывать о том, как катался в
степи на конях:
- Утром раненько, встанешь, вскочишь на
коня, да галопом в степь, – потом, майор повернулся к Лиде и, глядя на ее едва
раскосые глаза и заострившиеся скулы, продолжил:
- Ну, ты ведь знаешь!
В комнате возникла мертвая тишина, потом
громкий хохот. А сильней всех смеялась Лида.
Володя, не поняв причины смеха, стал ее
переспрашивать о причине, жена ответила. Наконец до Володи дошло, он громче все
расхохотался и пояснил оторопевшему соседу:
- Она же русская!
Но с того дня, Володя стал в шутку,
называть Лиду ласковыми именами:
- Моя татарунька, казашенька!
Лида стала еще привлекательней, глаза
ее, словно светились. Как-то утром, после того, как она уехала на работу,
Володя нашел на кухонном столе записку жены: «Кажется, я тебя люблю!».
Вот и дождался он хоть и не полного, но
признания от любимой. Но Виноградов был уверен, что он завоюет любовь этой
удивительной женщины.
В июле, вернувшись с работы, Лида
сказала, что Полина и ее муж, предложили поехать на Ладожское озеро, там
покатаються на лодках, порыбачат, сварят уху.
В субботу Володя встал пораньше и удивился, что Лида не встает. Он подошел к
жене, наклонился. Лида натянуто улыбнулась, но улыбка была не такая как всегда.
В этот день, Лида впервые почувствовала,
что в их семье будет пополнение. Она не могла поднять голову, подушка, словно
магнит притягивала к себе. Тошнило, кружилась голова, Лида провалялась в
постели весь день.
К утру в воскресенье, ей стало лучше.
Мелкая рябь, стучала о борт лодки,
словно озеро разговаривало с ними при помощи азбуки «Морзе». Серая, с чуть
видимой голубизной вода, нехотя раздвигалась перед носом лодки, пропуская их
подальше от берега.
Чуть уловимый ветерок, шевелил на голове
Лиды ее кудряшки и массировал щеки, которые вскоре стали розовыми.
Противоположный берег Ладоги не было
видно, казалось на этой утлой лодке, они пустились в безбрежный океан
жизни.
Уха не просто удалась, а была сказочно
вкусной. Но как все хорошее, закончился выходной этот день и так же быстро,
промчалось лето.
Вместе с Юрой Бочковым, его женой,
Виноградовы решили ехать теплоходом на остров Валаам, с экскурсией «Проводы
белых ночей».
Вечером, долго шли по Неве, были танцы,
игры, разные конкурсы. Ранним утром, подошли к заветному острову.
Поднялись по крутому берегу, и перед
нами открылся «Красный скит». В то время, в Валаамском монастыре доживали свои
не легкие года, инвалиды и ветераны войны.
Монахов не было, но остров хранил дух
святости и веры. Это ощущение заполняло тебя всего.
Вот он, поцелуев крест, у которого
выходили из лодок паломники, вот камень, ставший прообразом в картине Васнецова
«Аленушка».
Сразу и не верилось, что практически
весь плодородный слой земли острова, принесли с собой, за многие года,
паломники.
На этой земле, монахи высадили сады,
сосновые леса. Огромные корабельные сосны, словно сказочные богатыри, тянулись
к небу.
Выложенная из стволов деревьев дорога,
за столетия, пришла в негодность и нам не рекомендовали идти по ней
самостоятельно.
Эти проводы белых ночей, остались с
Виноградовыми на всю жизнь:
Помочь сайту
Поздравления
