Пересечения ч. 3 гл. 34. Душа болит

Провожать Шуру, Лиду, Володю на вокзал Тимошевска Рыкины выехали на двух автомашинах.

В первой был Алексей с женой, вторую вёл Валера. Валя сидела на заднем сиденье и, положив руки на плечи подруг, уговаривала:

- Обязательно приезжайте к нам на своей машине в сентябре будущего года, поедем в Темрюк, наберём виноград.

- Заедем на коньячный завод, - дополнил Валера, - купим настоящего виноградного вина и коньяка. Может к тому времени Шура надумает совсем перебраться.

Шура, после прогулок по станице Днепровской, присмотрела себе дом, который продавался на соседней улице. У неё возникла мысль уговорить старшую дочь Лену с мужем переехать в Краснодарский край. Вот и в машине, она стала рассуждать, как с Аделиной и Кирюшкой будет жить в купленном доме.

Рядом уже есть хороший сад. Лене с мужем и сыном, купит квартиру в Тимошевске, там легче найти работу. 

Сына, недавно освободившегося из колонии, Шура тоже хотела увести из Биробиджана. Оторвать от приятелей, с которыми он  общался до осуждения и дружил в колонии.

У неё ещё оставалась надежда, сын образумится. Ведь он такой хороший работник, классный электрик, плотник. Работа у него всегда будет.

Вот только почему-то после этих слов, Шура всегда вспоминала второго мужа, который так и окончил свою жизнь в местах лишения свободы.

И почему на Дальнем Востоке, - думала Шура, - мужчины чаще всего умирают ещё до выхода на пенсию, а женщины едва доживают до семидесяти лет?

Валентина, будто прочитав мысли подруги, задала вопрос:

- Мы вчера  по телевизору слушали передачу, там говорили о долгожителях на нашей планете.

В Японии в  настоящее время проживает больше шестидесяти пяти тысяч человек, возраст которых превышает сто лет. Там есть такой - День почитания старости, он будет отмечаться девятнадцатого сентября и является государственным праздником.

- А у нас в стране, - перебила её Шура, - старикам с пенсией в десять тысяч рублей, очень тяжело выживать.

Вот моим родителям не хватало денег даже на лекарство. Мне после работы ночью приходилось печь пирожки, а утром до работы обходить свои «точки» и продавать их по пятьдесят рублей.

- Да и наша молодёжь в основном не жирует. – Дополнила Валя.

- Зато снимают фильмы о богачах, - Лида показала рукой подругам на мужа, сидящего рядом с Валерой. - Володя часто сетует, что совсем перестали снимать фильмы о простом народе, а детективы на каждом канале. И книги в основном выпускают детективы и любовные романы.

- Зато руководители государственных корпораций, - Валя, словно крыльями, взмахнула руками, сморщилась, и приложила правую руку к груди, прямо против сердца. – Эти менеджеры, получают в час больше, чем я за месяц.

- И всё это происходит в стране, - Валера на секунду посмотрел в сторону Виноградова, а потом стал внимательно смотреть на дорогу, - население которой продолжает беднеть, слушая с экранов родственников «золотых мальчиков и девочек».

Этих министров, экспертов, политологов и прочих болтунов из либералов, твердящих в успокоительных тонах о достигнутом «дне кризиса» которое мы с успехом прошли.

Большие руководители нам постоянно твердят: «Денег нет, терпите». Но ведь уровень жизни продолжает ухудшаться. Наши казаки тоже высказывают неудовольствие.

Я считаю, что в подобных условиях олигархи, владельцы корпораций, руководители высокого ранга, как их называют: «элита» не должны выпячивать напоказ всё своё богатство и «новый» стиль своей жизни. Они должны стараться быть ближе к простому народу.

Уже в поезде, Виноградов долго вспоминал эти слова друзей.

Возвращаясь домой в трясущемся вагоне пассажирского поезда он и днём, и ночью не выпускал из рук своей черновой тетради. Набрасывал расширенный план глав нового романа, писал стихи:

Засилье фильмов Голливуда надоело!

О «сладкой» жизни думать нам не дело.

Любовь свободная и доллар как икона,

Не зря распространяют много звона.

Хотят лишить нас собственной культуры,

Ведь на экранах больше грязные фигуры

Миллионеров, гангстеров, артистов,

Да полицейских на руку не чистых.

Читаем часто детективные романы,

А фэнтези нас в мир иной всё манит.

Со сцен «фанера» сыпется опять,

Песни народные так можно растерять.

Услышал песню на английском языке,

А сколько нас от этого в тоске?

По мере того, как Володя заполнял страницы, записывая убористым почерком впечатления от встречи с друзьями, мнение казаков на Кубани, красивую природу и явные, на первый взгляд, преимуществах жизни на юге России, Виноградов всё больше успокаивался.

Он верил, что трудолюбивый, терпеливый народ страны, выберет для своих детей и внуков свой, правильный путь к счастливой и достойной жизни.

В эти часы, на страницах тетради Виноградова, появлялись новые строки, навеянные рассказами Валеры Рыкина, об «Унтовом войске» писателя Латышева - бурятах, которых брали в восемнадцатом веке в казаки.

О жизни самого Валеры в шестидесятые годы прошлого века, о мальчишке, проживающем в небольшой байкальской деревне, для которого пять копеек, было очень большим поощрением.

Нет! Он скажет ей всё, что думает!

Она считает, что он всё еще маленький? Да он всё понимает. Вот только сестра старше на четыре года и этим пользуется.

Валера шел к Байкалу собирать дрова. Шторм недавно закончился, на берег выбросило много вырванных с корнем деревьев. Те, что он мог поднять, Валера перетаскивал к дому, там рубил так, чтобы сучковатые ветки поместились в печь, да аккуратно складывал в поленицу.

Синеющее в стороне озеро-море, словно глубоко вздыхало, волны лениво лизали берег, как бы пробуя, поддастся ли он разрушению.

Валера спустился по крутому спуску к самой воде. Шторм в очередной раз отвоевал от берега добрых пол метра земли, и утащил все с собой, выбросив взамен дрова, да две разбитые лодки.

Одну лодку Валера узнал. Неделю назад, сосед, дядя Степан с сыном, не вернулись с рыбалки, жалко Ваську, веселый он был и заводной.

Валера ещё раз посмотрел на тропинку и вспомнил, как мать жаловалась в сельсовете, что размывает берег и скоро  начнёт осыпаться их огород, а её всё успокаивали, что лет на пять – десять хватит, раньше не размоет.

Ветер освежал Валере лицо, пот ручьём бежал с его лица, а руки уже сильно болели. Он уже раз двадцать спускался к озеру. Нужно было  передохнуть хоть минут десять.

Валера присел на корневище дерева, которое он только дотащил от Байкала.

- А, опять отдыхаешь! – Услышал он голос сестры Нади. – Никакого от тебя толку. Я вот и полы все перемыла, и обед сварила, а ты ещё и дрова не порубил. А где рыба на ужин?

Сестра сняла с окон занавески и стирала их в большом тазу. Они стали такими белыми, будто новые.

- Вечером кино покажут, «Кубанские казаки», мама мне даст пять копеек, а тебе, лодырю, не даст!

Валера покраснел от злости, он собрался, было, ответить сестре, что-нибудь злое, обидное, но как-то не подобрал слов. Он пытался крикнуть ей первое, что пришло на ум:

 - А ты, ты…

Но сестра показала ему язык и пошла в дом.

Они жили в стареньком доме втроём. Мама работала на ферме, а папа пропал в 1955 году, уже как второй год.

Денег в семье практически не было, те пять копеек, что мать давала на кино, были, как понимал Валера, огромными деньгами. И он не был уверен, что сегодня, мама найдёт десять копеек, чтобы в кино пошёл и он, и сестра.

Валере было обидно и непонятно, отчего сестра так себя ведёт. Он не понимал ещё, что это была просто сестринская ревность. Кого мать больше любит, тому и даст деньги на кино.

Именно поэтому у них с сестрой и началось такое негласное соревнование.

Наколов дрова, Валера схватил удочку, баночку с червями и побежал к реке Селенге, ловить рыбку, сорожку.

Рыбалка была удачной, но вот когда он  в припрыжку возвращался по берегу домой, то провалился по колени в жидкую грязь.

Ему так хотелось к приходу матери принести много рыбы, что он, не отмыв от грязи ноги, побежал к дому.

Мать ещё не пришла, а на крыльце дома стояла Надя.

- Не пущу!- сказала она. – Ты посмотри на себя, грязнуля! Я в доме всё убрала, а ты…

Валера попытался, было, протиснуться в сени, да не вышло. Сестра много выше и сильнее его.

Тяжёлый кукан с рыбой оттягивал его руку, а удочка попала между его ног, он споткнулся и чуть не уронил сорожку на пол.

Надя взмахнула руками, словно крыльями:

- Ах, ты, чуть крыльцо мне не испачкал!

Сестра демонстративно закрыла за собой дверь в сени, задвинула изнутри щеколду.

Чрез минуту, она открыла форточку и сказала:

- Оставь рыбу и удочку на крыльце, а сам иди мыться, у тебя такие грязные ноги, поросёнок!

И так стало Валере обидно, такая его наполнила злость, что руки у него задрожали, а из глаз полились слёзы.

Он положил на крыльцо удочку и рыбу, оглянулся.

Соседская свинья Катька, лежала в огромной луже посреди сельской улицы.

Валера медленно подошел в этой луже, собрал из-под свиньи жидкую грязь и медленно вернулся к дому. Подойдя к окну, не задумываясь о последствиях, бросил черную, вонючую жижу в открытую форточку.

Раздался оглушительный крик сестры…

В Москве, на перроне вокзала, их встречал Алексей, муж Валентины, он взял у Шуры и Лиды тяжёлые сумки и пошёл в сторону паутины узеньких улиц.

- Мы начали в квартире ремонт, - комментировал последние события Алексей, - в зале и на кухне сгорела проводка. Я взял ссуду в полтора миллиона рублей. Новые провода придется прокладывать по потолку. Десять лет живём в доме, старую проводку не достать, потом закажем натяжные потолки.

А можно мы отправим к  вам детей и собаку? В квартире много пыли, сплошной туман, а горячей воды не будет ещё десять дней, в пятницу мы с Валей тоже приедет к вам.

А как при этом не согласиться Виноградовым.

Проезжая по центру столицы, Володя лишний раз убедился в том, что борьба с «пробками», предстоит нелёгкая.

Сидя в машине, Шура долго разговаривала по мобильнику с Леной, закончив говорить, выругалась и рассказала причину своего недовольства:

- Сосед моей Лены – Сергей, хотел устроить сына в суворовское училище, с него потребовали восемьдесят тысяч рублей, но ему так и не удалось устроить сына.

Его сын живет с первой женой Сергея в Ростове. Там учиться в школе, к его сыну стал приставать мальчик, который хвалился, что его дед генерал, а у папы три машины, у них большой дом. Он дразнил Серёжиного сына, называл нищим - спортивный костюм и кроссовки того были потёртыми.

Сын Серёжи не выдержал, они подрались. Родители «приставалы» пожаловались в прокуратуру, просили взять сына Сергея на учёт в полиции.

На защиту встали учителя и другие дети, тот мальчик «доставал» многих. Но это не помогло, сына поставили на учет в детской комнате, а ведь с плохой характеристикой в суворовское училище не берут.

Сам Сергей последнее время не спит ночами, ему надо вернуть долг. Его брат напился, второй раз попался ГАИ, нужно заплатить девяносто тысяч рублей, а ещё, ему срочно, сегодня срок необходимо погасить часть большой ссуды, так как завтра за просрочку будут большие проценты.

Лена спрашивала, можете ли вы занять  пятнадцать тысяч на неделю? Больше спрашивать не у кого.

Подъехав к дому Вали и Алексея, Володя зашёл в сбербанк и отправил на карточку Лены деньги для Сергея.

Пообедав у дочери, усадив в свою машину, которую он оставлял у дома дочери на время путешествия к Рыкиным, внуков – Алешу и Машу, Виноградовы, выехали в Можайск.

На следующее утро, когда Володя стал поливать в теплице помидоры, Лида позвала его к бетонной дорожке, что шла от дома, до сарая. Из-под бетонного тротуара ручейком бежала вода.

Чтобы разобраться в причине появления родника, Володя решил копать землю в этом месте. Он подумал, что водовод от колодца прорвало.

Вначале пришлось выкопать цветущий куст плетущихся роз, который пересадили против крыльца. Потом, Виноградов пять часов копал яму.

Хотя он отключил глубинный насос в колодце, вода превратила глинозём в жидкую, липучую грязь.

Алёшка активно помогал деду, относил в сторону в маленьком ведёрке грунт. Внук перемазался с ног до головы и говорил:

- Дедушка, когда ты весь исчез в яме, я так испугался, что сердце в горле застряло. А после работы мы завтра опять будем делать зарядку? У меня аллергия на велосипед.

Виноградов, стоя по колено в жидкой грязи, нащупал пластиковую трубу. Она была раздавлена строителями ещё при её монтаже. Щели по обеим сторонам трубы были достаточно широкие, чтобы вода промыла себе путь на поверхность земли.

Лида позвала мужа обедать, но Виноградов решил закончить работу без перерыва. С трудом, но это удалось.

Внук комментировал действия:

- Дедушка у нас умный и сильный. Сделает всё, помоется, поест и потом спальник умеет спать.

После ужина, увидев какую передачу, смотрит бабушка Лида, Лёша спросил:

- Бабуля, твой любимый канал загородный?

Перед сном, Виноградов записал в свою тетрадь:

Наш внук Алёша бабушку позвал,

За день набегался и очень он устал.

Уснуть не может уже целый час,

Ты деда песню всю пропой ему сейчас.

О белом кролике пропела, мало,

Внук чуть затих, спокойней ему стало.

Смотрит на бабушку, а сам свой волос крутит,

И улыбается, разыгрывает, шутит.

- Зачем на пальчик волос намотал?

Внучок ей тихо и спокойно отвечал:

- Хочу как у тебя, чтоб кудри были,

Его слова мы утром не забыли.

За завтраком спросили мы Алешку,

Он помолчал, подумал, стукнул ложкой.

- Красива очень бабушка моя,

Таким красивым быть хочу и я!

Утром Виноградовым позвонила Валя Рыкина и сообщила, что Валера лежит в госпитале, ему будут делать операцию, обнаружили опухоль на груди.

За два дня до отъезда домой, Щура успела оказать большую помощь Виноградовым.

Она проредила грядки с морковью и свеклой. Прополола помидоры, перец, баклажаны в теплице. Очистила от травы три клумбы с цветами. В парниках, где росли огурцы и помидоры, навела идеальный порядок.

В ночь перед отъездом, Шура напекла шестьдесят пирожков. По двадцать штук - с капустой, мясом, яйцо с луком.

Днём Лида поехала на электричке провожать Шуру в Шереметьево. Подруга плохо ориентировалась в Москве, боялась заблудиться.

Вернувшись в Биробиджан, Шура звонила Виноградовым каждый день, а через неделю, она позвонила и с сожалением сказала:

 - Мне одной дома так скучно, вернулась бы назад хоть сейчас. Ты получила деньги от Сергея? Хорошо! - Шура всхлипнула и тихо продолжила, - Лида, наверно я не поеду жить на Кубань. Продам здесь всё и куплю себе квартиру в Можайске, чтобы быть рядом с вами.