Хитрость лисы в глупости овцы, но овечкой Стаса не назовёшь, а хотелось иногда лицезреть его глупую ряху. Хоть вчера не пила, но похмелье придавило меня, точнее дежавю, будь оно не ладно. Понятно, у Стаса абстиненция, но хоть причина ясна и понятна. Знать не знаю, ведать не ведаю, что со мной уже второй раз происходит. На улице изморозь, тишина, может Стас и прав, что в таком состоянии нужно прогуляться, но как ему это объяснить. Ха! Придумала. Пешочком, пешочком двину-ка я к Веронике, чтобы голову и ногти привести в порядок. Сказано – сделано.
Стас взялся проводить, но я наотрез отказалась, чмокнув на ходу его в щёчку. В парикмахерской ждать долго не пришлось, но вот досада: по моим следам пришла и Вера, а хотелось почирикать лишь с Вероникой. Негоже и думать, что у девок наших отличное настроение, либо улыбок наслоение. У Вероники всегда какие-то проблемы с кавалерами, хотя, по отзывам мужского нашего круга, красивее Вероники во Владимире не сыщешь. Гм, не красотой единой жив человек. Пока Вероника завивала мою причёску, разговор вела Вера с дальнего места парикмахерской, мы лишь согласно кивали: я - потому что не люблю спорить и критиковать, Вероника по причине занятости моими лохмотами.
Я переместилась на маникюрный столик, Вера заняла моё кресло, и разговор потёк по тому же руслу. Мне пришлось дожидаться Верку, по её просьбе. Мы пошли в сторону её дома под руку, болтая всякую чепуху. Тут-то она мне и призналась:
-Я вернулась к старому своему ремеслу – пальцы соскучились.
-Ты же была успешной в компьютерном бизнесе, зачем же рисковать.
-Мне азарт, кураж нужен, а в жизни предпринимательской только риск, что у тебя деньги отнимут, точнее, своруют, да и Стас не расположен со мною общаться.
-Работай с Рашидом.
-Нет, я уже начала, - с этими словами Верка достала из объёмистой сумки большой ворох червонцев, тысяч пятнадцать на глаз, - пойдём их пропьём. Вижу же, что ты в миноре.
Я согласилась. Калорифер протопил её хату, поэтому мы разделись топлесс и перешли к интимным темам. Не знаю, оговорилась ли Вера, то ли на самом деле желала мне добра, но её тезис меня потряс:
-Будешь Стасу давать каждый день, ни минора, ни гонора лишнего у тебя не будет. Только во время месячных перерыв, а в остальное время ни-ни.
-У нас и во время менструации бывало.
-Ещё лучше. Наливай по полной, - стакан водки она имела в виду.
Напились мы, как говорил Стас, до поросячего визгу. Так, топлесс в обнимку, мы и уснули. Нет, не на кровати, а на кухонном полу.
Глава 146. Вопли
Глаза красные, завивка спутана, во рту стая ворон нагадила – это всё, что я успела понять, дрожа в Веркином туалете. Погоди, Римма, ты же уже замужняя баба, куда это тебя понесло, или сильно обижена?! За что, на кого? Голова как лукошко, а ума ни крошки. Интересно, водка осталась? Говорят, что в таких случаях подобное лечат подобным.
-Вера, у нас водка есть?
-Сейчас к соседу зайду.
-Где мой лифчик?
-Я и свой не могу найти. Поищи оба, пока я сбегаю.
Не скоро, но нашла. Надевать не стала – словно кошки по нему бегали. Платье тоже чистым не назовёшь. Мм…. Грамм четыреста вчера опрокинула – совсем с ума сошла баба. Ага. Верка тащит бутылку, кажется самогона – мутный и без этикетки. Выпила, попугала унитаз, а от второй отказалась. Как теперь добираться, чтобы менты не сцапали? Выручила Верка:
-Отвезу тебя, не бойся. Сейчас ещё грамм пятьдесят и погоним.
-Нет, нет. Гнать не нужно. Потихоньку и осторожно.
-Что Стасу скажешь?
-Коготок увяз – всей птичке пропасть! Беда не приходит одна, я же его оставила в настроении ниже нормы.
Выгрузив меня, Верка, взвизгнув тормозами, умчалась прочь. Подняла голову – Стас стоит со скрещенными руками. Ну, Римма, держись. Тут такое началось – не опишешь в словах…. Главное, не что, а как! Гремит и гремит, чёртов бубен. Вспомнил и про альбом, который я отказалась через Дашу вернуть. Тут-то ты, говнюк, не прав, но дерзить сейчас не стоит. Ого! Он, оказывается ещё и ревнивый. «Не на такого напала!» - орёт он. Да, Стас, знаю, что ты золотой и серебряный, только не обижай меня своими подозрениями. «Подлой собаке рубят хвост по уши!» - криком кричит он на меня. Но с этим можно согласиться, не потому что я подлая, а потому, что вид у меня, как у побитой собаки. Увидев, в конце концов, смятый бюстгальтер в моих руках, Стас вмиг потерял окончания и суффиксы, как и связанность выкрикнутого. Ну, ударь меня, ударь посильнее – я этого заслужила. Нет, не дождалась: Стас, сорвав голос, вошёл в дом, закрывая глаза ладонью. Не плачь, родной, лучше избей до полусмерти! Нет, сел на импровизированную лавку и указательным пальцем стал утирать слёзки. Пришлось мне закрыть ему рот ладошкой и рассказать всю правду, начиная со случайной встречи с Веркой в парикмахерской. Пытается что-то сказать, но не может. Тогда я ему выложила главную правду:
-Я же люблю тебя, дурачёк, с того мига, как ты первый раз пришёл ко мне на работу. Мне, что, стать перед тобой на колени!!!
-Нет, нет! Верю, верю! Почаще говори мне такие слова. Нет, не это главное. Важнее твои глаза. В них я вижу боль и любовь. Встань, родная, с колен – полы грязные.
-У меня платье не чище, - засияла я.
Первый этап воплей закончился. Второй был на ложе любви, но не с моей стороны, чего я буду повторять «подвиги» Миры.
[Скрыть]Регистрационный номер 0359909 выдан для произведения:Глава 145. Похмелье
Хитрость лисы в глупости овцы, но овечкой Стаса не назовёшь, а хотелось иногда лицезреть его глупую ряху. Хоть вчера не пила, но похмелье придавило меня, точнее дежавю, будь оно не ладно. Понятно, у Стаса абстиненция, но хоть причина ясна и понятна. Знать не знаю, ведать не ведаю, что со мной уже второй раз происходит. На улице изморозь, тишина, может Стас и прав, что в таком состоянии нужно прогуляться, но как ему это объяснить. Ха! Придумала. Пешочком, пешочком двину-ка я к Веронике, чтобы голову и ногти привести в порядок. Сказано – сделано.
Стас взялся проводить, но я наотрез отказалась, чмокнув на ходу его в щёчку. В парикмахерской ждать долго не пришлось, но вот досада: по моим следам пришла и Вера, а хотелось почирикать лишь с Вероникой. Негоже и думать, что у девок наших отличное настроение, либо улыбок наслоение. У Вероники всегда какие-то проблемы с кавалерами, хотя, по отзывам мужского нашего круга, красивее Вероники во Владимире не сыщешь. Гм, не красотой единой жив человек. Пока Вероника завивала мою причёску, разговор вела Вера с дальнего места парикмахерской, мы лишь согласно кивали: я - потому что не люблю спорить и критиковать, Вероника по причине занятости моими лохмотами.
Я переместилась на маникюрный столик, Вера заняла моё кресло, и разговор потёк по тому же руслу. Мне пришлось дожидаться Верку, по её просьбе. Мы пошли в сторону её дома под руку, болтая всякую чепуху. Тут-то она мне и призналась:
-Я вернулась к старому своему ремеслу – пальцы соскучились.
-Ты же была успешной в компьютерном бизнесе, зачем же рисковать.
-Мне азарт, кураж нужен, а в жизни предпринимательской только риск, что у тебя деньги отнимут, точнее, своруют, да и Стас не расположен со мною общаться.
-Работай с Рашидом.
-Нет, я уже начала, - с этими словами Верка достала из объёмистой сумки большой ворох червонцев, тысяч пятнадцать на глаз, - пойдём их пропьём. Вижу же, что ты в миноре.
Я согласилась. Калорифер протопил её хату, поэтому мы разделись топлесс и перешли к интимным темам. Не знаю, оговорилась ли Вера, то ли на самом деле желала мне добра, но её тезис меня потряс:
-Будешь Стасу давать каждый день, ни минора, ни гонора лишнего у тебя не будет. Только во время месячных перерыв, а в остальное время ни-ни.
-У нас и во время менструации бывало.
-Ещё лучше. Наливай по полной, - стакан водки она имела в виду.
Напились мы, как говорил Стас, до поросячего визгу. Так, топлесс в обнимку, мы и уснули. Нет, не на кровати, а на кухонном полу.
Глава 146. Вопли
Глаза красные, завивка спутана, во рту стая ворон нагадила – это всё, что я успела понять, дрожа в Веркином туалете. Погоди, Римма, ты же уже замужняя баба, куда это тебя понесло, или сильно обижена?! За что, на кого? Голова как лукошко, а ума ни крошки. Интересно, водка осталась? Говорят, что в таких случаях подобное лечат подобным.
-Вера, у нас водка есть?
-Сейчас к соседу зайду.
-Где мой лифчик?
-Я и свой не могу найти. Поищи оба, пока я сбегаю.
Не скоро, но нашла. Надевать не стала – словно кошки по нему бегали. Платье тоже чистым не назовёшь. Мм…. Грамм четыреста вчера опрокинула – совсем с ума сошла баба. Ага. Верка тащит бутылку, кажется самогона – мутный и без этикетки. Выпила, попугала унитаз, а от второй отказалась. Как теперь добираться, чтобы менты не сцапали? Выручила Верка:
-Отвезу тебя, не бойся. Сейчас ещё грамм пятьдесят и погоним.
-Нет, нет. Гнать не нужно. Потихоньку и осторожно.
-Что Стасу скажешь?
-Коготок увяз – всей птичке пропасть! Беда не приходит одна, я же его оставила в настроении ниже нормы.
Выгрузив меня, Верка, взвизгнув тормозами, умчалась прочь. Подняла голову – Стас стоит со скрещенными руками. Ну, Римма, держись. Тут такое началось – не опишешь в словах…. Главное, не что, а как! Гремит и гремит, чёртов бубен. Вспомнил и про альбом, который я отказалась через Дашу вернуть. Тут-то ты, говнюк, не прав, но дерзить сейчас не стоит. Ого! Он, оказывается ещё и ревнивый. «Не на такого напала!» - орёт он. Да, Стас, знаю, что ты золотой и серебряный, только не обижай меня своими подозрениями. «Подлой собаке рубят хвост по уши!» - криком кричит он на меня. Но с этим можно согласиться, не потому что я подлая, а потому, что вид у меня, как у побитой собаки. Увидев, в конце концов, смятый бюстгальтер в моих руках, Стас вмиг потерял окончания и суффиксы, как и связанность выкрикнутого. Ну, ударь меня, ударь посильнее – я этого заслужила. Нет, не дождалась: Стас, сорвав голос, вошёл в дом, закрывая глаза ладонью. Не плачь, родной, лучше избей до полусмерти! Нет, сел на импровизированную лавку и указательным пальцем стал утирать слёзки. Пришлось мне закрыть ему рот ладошкой и рассказать всю правду, начиная со случайной встречи с Веркой в парикмахерской. Пытается что-то сказать, но не может. Тогда я ему выложила главную правду:
-Я же люблю тебя, дурачёк, с того мига, как ты первый раз пришёл ко мне на работу. Мне, что, стать перед тобой на колени!!!
-Нет, нет! Верю, верю! Почаще говори мне такие слова. Нет, не это главное. Важнее твои глаза. В них я вижу боль и любовь. Встань, родная, с колен – полы грязные.
-У меня платье не чище, - засияла я.
Первый этап воплей закончился. Второй был на ложе любви, но не с моей стороны, чего я буду повторять «подвиги» Миры.