ПРОЛОГ
Гид океанариума, высокая женщина с апатичным восковым лицом навела луч электронной указки на самку акулы:
- Это – рыба-молот, потомок монстров, обитавших на Земле миллионы лет назад. В те далёкие времена, когда суша занимала десять процентов поверхности планеты, акула была хозяйкой морей.
Подражая грозной хищнице, гид грозно щёлкнула челюстями и двинулась вдоль гигантского аквариума, увлекая за собой группу экскурсантов:
- А это - электрический скат – настоящий красавец и завсегдатай мировых океанариумов…
Я не последовал за группой, хотя всей душой любил океан. Может быть, когда–то давно мои предки были водоплавающими и ютились в подводных скалах. Я чуть не прилип к прозрачной стене, пытаясь найти среди сотен морских обитателей своего сородича. Сказочный мир, хоть и искусственный, поразил разнообразием красок, величием и грацией его обитателей, погрузил в гипнотическое безмолвие подводного царства.
Белая касатка накинула пару кругов, лениво прошла через арку, остановилась напротив и приоткрыла пасть, играя чёрным плавником:
- Привет! Хочешь в гости?
Я кивнул в знак согласия, гордясь знанию рыбьего языка:
- Ещё бы! Но как попасть к тебе?
- Проще простого, - хищница протянула плавник к стеклу и открыла невидимый иллюминатор.
Вода немного охладила морскую страсть, стимулируя работу конечностей.
- Хочешь поплавать со мной?
Лишь только мои руки вцепились в скользкий, шершавый плавник, касатка резко метнулась вглубь, унося своего гостя в бирюзовый мир жемчуга и кораллов.
ЧАСТЬ I
ТАСОВЩИКИ ЭПОХАМИ
Глава 1
Попавшая в носоглотку вода затрудняла дыхание. Увы, это был сон, один из самых прекрасных в жизни. Но вот потоп, увы, не был сновидением, а натуральной, отрезвляющей явью. Только вчера строители смонтировали натяжной потолок, а сегодня со всех гнёзд точечного света стекала вода. Давно мечтал погостить у рыб, даже нашёл информацию о новом океанариуме. Но мечта не стала дожидаться воплощения в реальности - она сбылась во сне, поэтому хотелось продолжения, а не ночных разборок с соседями.
Подставив свободную тару под наиболее «горячие» точки, я накинул халат и поплёлся наверх. Хотелось меньшей кровью вычислить аварийную точку - новостройка была заселена только наполовину, а прорвать трубу могло в любой квартире. На площадке второго этажа мягкие тапочки сразу намокли: вода скопилась у железной двери соседа – Нептуна и пробила невысокий шлюз, стекая тонким ручейком по бетонным ступенькам марша. На звонок за дверью послышалось шлёпанье босых ног по воде. Смазливое мальчишеское лицо лет шести – семи расплылось в щедрой улыбке:
- Никого дома не-е-т. Приходи утро-о-м!
Как раз к утру, квартира бы превратилась в настоящий бассейн с подводными обитателями и соответствующим ландшафтом. Я вошёл в прихожую. Юному хозяину, явно, не пришёлся по вкусу акт самоуправства. Насупив брови, мальчик деловито поставил ручонки на бёдра и топнул ножкой:
- Ты вторгся в мою личную жизнь.
Я выключил воду в кухне, ванной и поднял малыша на руки:
- Нет, дорогой, это ты вторгся в мою жизнь. Как тебя зовут?
- Ник.
- Вот что, Николя, где твоя мама?
- Мама улетела с ангелами.
- А папа?
- Папа ушёл в плавание. Марта сказала, что его корабль скоро причалит к родным берегам. Но я не могу ждать долго. Мне надо плыть к папе. Я построил кораблик, - мальчик бережно снял со стола бумажную поделку и передал мне, искоса бросив взгляд на фотографию мужчины в форме и симпатичной блондинки с высокой причёской:
– А вот мои родители.
Я погладил мальчика по белобрысой голове и тяжело вздохнул:
- Ник, а Марта, это кто?
- Сестра. Она работает, а придёт только утром.
- Где она работает?
Малыш извлёк из-под подушки телефон и деловито вручил мне:
- Сам спроси у неё.
- Разве ты не хочешь поговорить с сестрой?
- Мне запрещено звонить ночью.
Я кликнул единственный номер в памяти гаджета. Через несколько секунд миниатюрный динамик выдал на-гора строгую женскую трель:
- Никки, не играй с телефоном, а ложись спать. Утром принесу твоих любимых пончиков с малиновым джемом.
Не хотелось расстраивать человека, поэтому я решил не сгущать красок:
- Меня зовут Артур, ваш сосед снизу.
- Какой сосед? Что случилось? – в голосе мелькнула тревожная нотка. – Дайте ребёнку трубку.
Мальчуган деловито взял телефон и, как заправский менеджер, отчитался перед начальством:
- Дядя нарушил неприкосновенность нашего жилища.
После оглушительного монолога трубка автоматом вернулась назад:
- Марта, ничего страшного: ребёнок забыл закрыть воду.
- Я сейчас приеду…
- Не переживайте, ущерба нет. Вы, я так понял, сейчас на работе?
- Верно.
- Когда у вас заканчивается смена?
- В четыре тридцать. В пять буду дома.
- Не расстраивайтесь: я присмотрю за малышом до вашего прихода.
- Буду вам очень благодарна. Вы там не строго с ним: Никки чересчур эмоционален. До встречи.
Ребёнок с подозрением взглянул на меня:
- Так ты не собираешься уходить?
- Не собираюсь и только что получил карт–бланш на твоё воспитание до пяти утра. Значит, говоришь, собираешься плыть к папке?
Глазки малыша загорелись, как угли на ветру:
- Не собираюсь, а отправляюсь на розыски его судна.
- В качестве кого ты собираешься ходить по морям – океанам?
Ребёнок схватил кораблик, пряча глаза. Честно говоря, я завидовал упорству и настойчивости зарождающейся личности.
- Никки, многие великие мореплаватели уходили в кругосветку юнгой.
- Кто такой юнга?
- Помощник команды. В его обязанности входит помощь по уборке палубы. А также, юнга – это глаза и уши капитана.
- Где учат на юнгу?
- Дома. Вот представь себе, что после шторма палуба мокрая и необходимо насухо выдраить её. Знаешь, как это сделать?
На молчаливый вопрос я вооружился щёткой, тряпкой, и принялся собирать воду в ведро. Ребёнок охотно подключился к работе, но через полчаса сник, падая от усталости. Я уложил юного моряка в «каюту», спустился к себе, навёл порядок на «нижней палубе», к пяти утра возвратился на «капитанский мостик» и раскрыл окно настежь. Свежий, бодрящий воздух ворвался в комнату. Город проснулся, чтобы встретить ещё один день, один из сотен миллиардов, отмеренных Земле великой и безбрежной Вселенной.
- Красиво?
Единственное слово, произнесённое за спиной ангельским голосом, настолько заворожило, что я не решился повернуться, желая как можно дольше оставаться заложником утренней феи. Хрупкая девичья фигура и прибранные в пучок волосы отражались в оконном стекле. На небольшом расстоянии я чувствовал её дыхание, биение сердца, нерешительность и страх.
- Да, Марта, красиво и спокойно, как в твоём доме. Ник давно спит.
- Спасибо, Артур, за хлопоты, я обязательно возмещу ущерб.
- Ничего не произошло. Не успело произойти.
Знакомство вслепую нравилось, но, увы, реальная жизнь заставила спуститься на грешную землю. Я повернулся, рассматривая в свете утренних сумерек новую знакомую. Невысокий рост девушки делал её ещё более хрупкой и беззащитной. Я знал, что она не вырвется из объятий, но, всё же, удержался от преждевременного шага:
- Тогда я пойду?
- Я принесла булочки…
Земное слово «булочки» как-то не вязалось с образом феи.
- К..какие булочки?
- Свежие, с конвейера.
Наконец, свободный полёт мысли закончился: три простых слова сформировались в общую фразу, означающие приглашение на дегустацию продукции хлебного комбината. Желудочный сок тот час же активировал принятое решение, запуская процесс пищеварения. Мы расположились на просторной кухне с резной мебелью, двумя кактусами на окне и красавицей кофе - машиной. Аромат бразильских зёрен растёкся по квартире, проникая в каждый уголок уютного жилища. Я чуть не подавился слюной в ожидании аппетитного завтрака:
- Хорошо у вас, уютно.
- Это друзья постарались, друзья папы…
Я взял тёплую булочку с золотистым бочком и откусил небольшой кусок. Девушка по-хозяйски разлила кофе по чашкам и уселась напротив. Так сказочный образ феи материализовался в молодую шатенку. В тёплом свете бра круглое личико с курносым носиком, голубые глаза под длинными ресницами выглядели таинственно, немного пухлые губы, сжимающиеся каждый раз во время неуклюжего действия хозяйки, словно беседовали друг с другом, обсуждая достоинства и недостатки гостя. Где-то там, за двадцатью пятью годами была жизнь «до», и едва заметные морщинки на лбу пытались рассказать о ней. Я хотел помочь, но не знал, как, а она, словно прочитав мысли собеседника, сделала небольшой глоток и опустила глаза:
- Когда мне исполнилось девятнадцать, Бог порадовал нашу семью рождением Никки. Для своего возраста мама родила поздно, но радости не было границ. Папа работал капитаном научно-исследовательского судна, а пополнение требовало постоянного присутствия отца в семье, - пришлось распрощаться с морем и устроиться на другую, неинтересную и низкооплачиваемую работу. Я училась на юридическом и видела, как родители бьются в нищете. Но мы были счастливы, пока…, - две слезинки скатились по щеке Марты, - пока в наш дом не пришла беда. Мама умерла от рака, проболев несколько месяцев. Никки только исполнилось пять. В том же году папу позвали на старую работу. Ты даже не представляешь, как он был рад. Мы встали на ноги, даже собрались приобрести новую квартиру. А потом..потом «Обитель красоты» попала в шторм в Охотском море и исчезла. Судно не нашли.
- Обитель красоты?
- Да, так называлось судно.
Рассвело. Диск солнца лениво выполз из-за горизонта, даря тёплые щедрые лучи просыпающемуся городу. Я допил остывший кофе и вопросительно взглянул на молодую рассказчицу.
- Как говорится, беда не ходит одна. Через полгода после исчезновения судна с братом начали происходить странности: Никки ждал отца, постоянно вспоминая его и устраивая целые допросы знакомым. Каждый ребёнок вёл бы себя так, но…мальчик стал видеть сны, а утром рассказывать их содержание, причём каждый сон был путешествием в прошлое или будущее.
Я удивился, внатяжку веря сказанному:
- Для ребёнка это большой стресс. Думаю, в его голове могло зародиться всё, что угодно.
- Это так, но после того, как брат рассказал подробно о войне с Наполеоном, новость мгновенно облетела мир и стала сенсацией в научной среде.
- Наверное, папа часто рассказывал ему о событиях 1812-го года?
- Нет, о таких подробностях не упоминалось нигде. Никки полностью воспроизвёл речь Кутузова под Малоярославцем, используя старорусскую речь, и описал один из боёв, как будто был его участником.
- Я работаю преподавателем на историческом факультете госуниверситета. Интересно бы побеседовать с ним.
- Врачи не рекомендуют.
Марта извлекла телефон из сумочки, включила диктофон на воспроизведение и тяжело вздохнула, косясь на дверь в спальню брата:
- Таких записей на десять часов. В основном они касаются древнейших цивилизаций, живших на планете и ближайшего будущего в интервале тысячи лет. После исчезновения отца органы опеки хотели изъять ребёнка из семьи, но я оформила опекунство и устроилась на работу. Феномен Никки известен в науке как синдром Хиггса. Вскоре братишкой заинтересовался нейробиолог доктор Карлсбуен из Швейцарии. Кстати, он прилетает послезавтра. В связи с этим мне дали оплачиваемый отпуск на неделю, а потом я буду работать только в дневную смену. В мировой практике известен лишь один такой пациент. Из Кении. Но, к сожалению, в прошлом году он умер.
Глаза девушки закрылись, она уронила голову на стол. Я положил руки на её плечи, словно хотел вдохнуть силы в измождённое хрупкое тело:
- Марта, ты отдохни немного, а потом мы куда-нибудь сходим…
- Куда, например?
- В океанариум!
Девушка подняла голову и искренне удивилась:
- Правда?! Ты даже не представляешь, как Никки будет рад!
Любовь - романтическое, трепетное слово. Кто не дожидался любимого человека, неотрывно следя за стрелками часов? Кто не чувствовал гулкий стук сердца, пытаясь унять дрожь в коленках? А потом, многие годы спустя, кто не замирал от счастья, вновь и вновь прокручивая в памяти магнитную ленту любви? Ленту, на которой душа вновь и вновь улетает ввысь, соединяясь со звёздами, теряется в дальних уголках Вселенной, а нам оставляет тепло и сладкие воспоминания о счастливых мгновениях, минутах и часах, проведённых на чудесной планете Земля.
Приближался полдень, а я уже как полчаса вертелся перед зеркалом, собирая ворсинки с нового костюма. Тогда, в минуты первой встречи, я контролировал себя, добросовестно исполняя функции спасителя, а сейчас чувствовал себя беспомощным ребёнком. Какая-то энергия жила в этом хрупком теле, какая-то неведомая сила обитала в нём, вырываясь на поверхность в минуты опасности. Сестра, не бросившая брата в беде. Это многое значило. Зачем я нужен этой неполной семье? Смогу ли я сыграть ключевую роль в судьбе двух божьих душ?
Вопросы и ответы не покидали голову. Не покинули даже в тот момент, когда дрожащий палец нажал на кнопку звонка. Дверь сразу распахнулась, словно гостя ждали с нетерпением. Я не мог даже предположить, что к моему предложению отнесутся серьёзно и тоже, как и я, будут готовиться к мероприятию:
- Привет! Я не рано?
Белый топ, цветастая юбка-брюки из воздушного материала, броская недорогая бижутерия и туфли на высоком каблуке сбили наповал. Плюс аромат духов. Хотелось выглядеть достойно, но, к сожалению, я не был знатоком женской парфюмерии, а ватные ноги, как назло, предательски подкосились, с трудом удерживая неподъёмную ношу.
- Рано?! Ты же собирался зайти после обеда.
Вручив девушке букет роз, я вошёл в прихожую. Никки выплыл в коридор, лениво дожёвывая пончик:
- Привет, Артур!
- Привет, Нептун! Как спалось?
Лицо мальчика покрылось румянцем, сменив меланхолию на тревогу. Вопрос, между тем, повис в воздухе. Ребёнок хотел ответить, но Марта опередила его:
- Никки, ты забыл надеть бейсболку - сегодня жарко.
Глава 2
Океанариум, состоящий из нескольких гигантских аквариумов, поразил своим великолепием и дизайнерским решением. В машине Никки болтал безумолку, но очутившись среди зеркальных тоннелей, обмяк, обдумывая свое назначение в царстве рыб. Он желал проникнуть сквозь коралловые лабиринты, стать неделимой частью подводного мира. И рыбы услышали его, тыкаясь носами в стены и стеклянный пол. Изумрудная мурена судорожно раскрыла пасть, пытаясь пообщаться со старым знакомым, а гигантский красный осьминог активно шевелил щупальцами в надежде пожать руку закадычному другу. Тонкие мальчишеские пальцы скользили по стеклу, выписывая невидимые пируэты – иероглифы рыбьей грамоты. Они беседовали, как старые друзья, а мы с Мартой старались не вмешиваться, по-дружески взявшись за руки. Косяки светящихся рыбок проходили мимо, на долю секунды задерживая взгляд на юном сородиче, черепахи и крабы грациозно покачивались, желая похвастаться зрителям своим необычным нарядом.
Морская сказка закончилась у дверей моей квартиры. Там же Никки обрёл голос:
- Спасибо, мне очень понравилось. Марта, давай ключ, я устал и хочу спать.
Когда дверь за мальчиком закрылась, я забыл все слова, приготовленные для неё. Казалось, невидимый дворник пробрался в память и начисто смёл все нужные мысли. Да, я хотел продолжения и вместе с тем боялся показаться назойливым, а она, словно зная о душевной схватке, терпеливо ждала первого шага. Дежурная фраза «зайдём ко мне» была слишком проста и обыденна, - хотелось найти единственное и вместе с тем неповторимое решение. Ключик к её сердцу был где-то рядом, только важно было его вовремя найти, открыть душевный лабиринт и плыть по его необъятным просторам под полными парусами. Когда отпущенное время истекло, она смело взяла меня под руку и проводила наверх:
- Извини, Артур, на твой «огонёк» зайти не могу: доктор строго наказал во время сна Никки находиться рядом.
Пока тысячи «почему» пытались сформироваться в одно конкретное решение, мы прошли мимо спящего ребёнка и оказались в комнате-шкатулке. Душ и облегающий халат из тонкой прозрачной ткани превратил фею в русалку. С мокрыми волосами девушка выглядела ещё загадочнее: казалось, она только что вышла из морской пучины навстречу своему счастью. Хотелось просто любоваться ею, но сказочное создание шёпотом нарушило воцарившееся молчание:
- Давай поиграем в океан, величественный и молчаливый. Ведь люди намного больше чувствуют, чем говорят, а иногда слова бывают лишними. Нем, как рыба, а рыбы, между прочим, прекрасно понимают друг друга. Ты ведь сейчас что-то хочешь сказать? Напиши свои мысли на бумаге, а я попробую отгадать смысл написанных слов. И исполнить твои желания.
Она положила клочок бумаги на стеклянный столик. Полумрак, тишина и лёгкий запах её тела возбуждали, сердце билось, вызывая мелкую дрожь. Я подошёл на цыпочках к столу и написал:
ХОЧУ ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ
Она загадочно улыбнулась, обняла меня и поцеловала. Аромат её губ, свежий и кристально чистый пленил, погружая в океан чувств. Казалось, время остановилось, чтобы дать возможность насладиться зарождающейся любовью.
Комары не дали досмотреть сон. Я прихлопнул несколько кровососов, но количество особей увеличивалось в геометрической прогрессии, продолжая пить кровь. Наконец, моему терпению пришёл конец: я поднялся, собираясь устроить насекомым настоящую войну. Марта тоже проснулась, недовольно протирая глаза. Но укусы комаров были ничто по сравнению с картиной, которая открылась: вместо комнаты нас окружали гигантские баобабы, уходящие ввысь, ложем служила густая трава, потолком - голубое безоблачное небо, а стенами – безбрежный океан.
- Марта, где мы?
Девушка сжалась в комок, стесняясь наготы:
- Не знаю.
- Не хватает только фигового дерева.
- Остроумно, даже забавно.
Поиски одежды не привели к положительным результатам. Смирившись с реальностью и обессилев, мы двинулись по грунтовой извилистой дороге, кланяясь каждому баобабу – столбу и макакам, плотно облепившим деревья.
- Знаешь, Артур, мне кажется, всё это как-то связано со снами Никки.
- Но как это возможно?
- Пока не знаю, но, думаю, разгадка где-то рядом.
Солнце жгло беспощадно, превращая кожу в ноющую рану. Пройдя несколько сот метров, мы собрались устроить привал, как заметили на дороге людей. С приближением аборигенов стало ясно, что мирной встречи не выйдет: нас хотели пленить обнажённые варвары с копьями наперевес. Мы углубились в густую траву, спасаясь бегством, но мужчин только раззадорила погоня: они бежали невероятно быстро, с каждой секундой сокращая дистанцию. Вдруг, Марта упала, схватившись за ногу, я тут же поднял её и, не теряя драгоценного времени, рванулся вперёд.
- Артур, Никки скоро должен проснуться…
- И тогда мы возвратимся в свой мир?
- Не знаю…
Нам удалось пройти не более сотни метров, после чего несколько пар цепких рук – удилищ скрутили нас подобно спруту. Я пытался сопротивляться, нанося удары в мускулистое тело исполина, но в мгновение ока оказался на его плече. Марту подхватил великан с дюжиной чёрных косичек на лысой голове, - в его ручищах девушка казалась грудным ребёнком, а тонкие ручонки – палочками на гигантском барабане. Перебросившись парой-тройкой фраз, мужчины двинулись к океану, а затем, вдоль побережья по сыпучему золотистому песку к пышному оазису у кромки горизонта. Шум раскатистых волн слился с приглушённым сиплым дыханием. Скоро страх исчез, уступив место созерцанию кристально чистого неба, изумрудной воды и кроваво-красного заходящего солнца. Время соединилось с пространством, и направление движения туземцев уже не имело никакого значения. Я был единственным зрителем кинопремьеры с одним и тем же сюжетом: казалось, фильм никогда не кончится, а невидимый режиссёр выдавал на-гора всё новые и новые серии, ублажая единственного зрителя. Марта не подавала признаков жизни, покачиваясь на плече аборигена. Я попытался вырваться из тисков, но мощный удар кулака отключил сознание.
Ощущение реальности стало доступным в глубокой сыпучей яме. Звуки барабанов, голоса и топот ног были где-то совсем рядом, наверху. Марта тоже пришла в себя, испуганно озираясь по сторонам:
- Артур, где мы?
- Вот это я и пытаюсь понять. Ты в порядке?
- Вроде бы, да. Кто там, наверху?
Я попытался выбраться, но яма была так высока, что все попытки не увенчались успехом. Наконец, после двух десятков заходов я упал на спину, в изнеможении раскинув руки в стороны. Сгущались сумерки, зажглись звёзды, языки пламени озарили небо.
- Нас взяли в плен туземцы. По голосам даже предположительно не могу сказать, кто они и какие у них обычаи. И это не самое главное…
Марта поёжилась, пытаясь согреться:
- Что-то не так?
- Дело в том, что карта звёздного неба не соответствует земной.
- Может, тогда мы не на Земле?
- Возможно, ты права. А если на Земле, то за сотни тысячелетий до нашего времени. А может, и миллионов. Если это юг, где тогда Сириус, Проксима Центавра, где Козерог, Южный Крест и другие созвездия южного полушария? Нет на небе также Большой Медведицы, Полярной звезды и Андромеды – нет никаких известных человечеству созвездий.
- То есть, свет от этих звёзд ещё не дошёл до Земли…
- Вот именно.
Наш диалог прервала травяная лестница, сброшенная сверху. Марта удивлённо подняла голову:
- Что бы это могло значить?
- Нас приглашают наверх.
- Это понятно, только в качестве кого?
- Надеюсь, не в качестве продуктов питания.
- Я тоже надеюсь.
Нам дали возможность благополучно воспользоваться лестницей, однако гостеприимство на этом этапе закончилось: нас схватили и под восторженные крики нескольких десятков дикарей повели к жертвеннику в виде двухголового животного, вырезанного из дерева неизвестной породы. Шаман, рослый мужчина в набедренной повязке из длинных красных листьев воздел руки к небесам. Конвой сразу же бросил нас и занял своё место в кругу вокруг божества. После двух скучных гнусавых тирад шамана мужчины сели на корточки и двинулись гусиным шагом по часовой стрелке. Нас уже не интересовал внешний вид: остались бы живы, и только мысль о спасении управляла нами. Марта поднялась с земли, пытаясь привести себя в порядок:
- Артур, это язычники?
- Предполагаю, что они поклоняются этому жуткому существу. Во время поисков Атлантиды нашли несколько камней с древними надписями и статуэтку, похожую на этот жертвенник. Тогда и выяснили, что упоминавшиеся события происходили задолго до существования затонувшей цивилизации. Назвали животное триазом. По преданию, чудовище раз в год приходило к людям, чтобы полакомиться женским мясом. Если мужчины выдавали всех женщин и девочек, тогда хищник уходил. Племя, между тем, с каждым годом уменьшалось, а шаман молил чудище оставить в живых хотя бы одну женщину для продолжения рода.
- Жуткая история. Каких размеров могло достигать животное?
- По рисункам на камнях, гигантский ящер был водоплавающим, но значительную часть времени проводил на суше.
Языки пламени вырывали из темноты разукрашенные лица мужчин, постоянно движущиеся по кругу. Внезапно звуки исчезли, как будто невидимый дирижёр взмахнул палочкой и остановил звуковое сопровождение. Шаман приблизился к Марте, почти касаясь её. В следующий момент в его руках появился предмет, напоминающий нож. Я рванулся на помощь, но пара мускулистых рук сжала меня точно тисками. Тонкая струйка крови стекла по груди Марты. Шаман сделал несколько надрезов, но девушка держалась героически, сжав зубы.
Вдруг, среди вакуумной тишины раздался оглушительный звук бурлящей воды и вслед за ним громкое шипение, напоминающее лопнувшую паровую трубу. Мужчины тотчас же упали ниц, спрятав головы, зловонный запах помутил сознание, сковав все двигательные мышцы. ОНО приближалось к нам, кося вековые деревья как траву, каждый шаг напоминал шар – молот, разбивающий метровые стены. Ожидание неминуемой смерти превратилось в затянувшуюся пытку, когда жертва, холодея от ужаса, желает мгновенной смерти. В моём сознании пролетела вечность, а на самом деле минута, в течение которой чудище пожаловало на свой ежегодный кровавый пир. Несколько пар чешуйчатых ног с острыми когтями, гигантское туловище с плавниками и скользкий колючий хвост, уходящий в темноту. Две мерзкие головы на одной короткой дымящейся шее разорвали округу свирепым трубным рыком и, точно на лифте, опустились к жертвеннику. Из приоткрытой пасти торчали два ряда острых клыков величиной с человека. Цвет глаз в свете огня постоянно менялся: с зелёного на чёрный, с жёлтого – на зелёный. И в то же время в живом спектре постоянно присутствовал кроваво-красный оттенок, словно владелец гипнотической красоты желал произвести впечатление на жертву. В голове пронеслось несколько молитв. Лица родственников, знакомых, студентов выстроились в одну шеренгу, провожая меня в мир теней. Но чудовище не спешило глотать Марту: два фиолетовых языка медленно выползли из пасти, обвили хрупкое женское тело, пробуя кровь на вкус…
- Разве вам не стыдно спать так долго?
Это был голос Никки. Я готов был расцеловать его, но страшная слабость помешала душевному порыву. Хватило сил разлепить один глаз и взглянуть на Марту, лежащую ко мне спиной. Часы показывали полдень.
- Ладно, взрослые, вставайте кормить ребёнка.
Только Никки ушёл, я протянул руку и провёл пальцем вдоль позвоночника. Она перевернулась на спину, широко раскрыв глаза. Я надеялся, что этот ужас приснился только мне, однако кровоточащие шрамы на груди Марты подтверждали ужасную догадку.
С трудом накинув одежду, мы поплелись на кухню. Пока кофе –машина готовила тонизатор, а микроволновка тосты с сыром, никто не решался нарушить затянувшуюся тишину. Никки в течение двух минут одолел два тоста, запил молоком и вздохнул, изподлобья глядя на взрослых:
- Ну что, голубки, ночка была весёлой? Ладно, воркуйте, а я мультики посмотрю.
Когда горячий кофе успокоил нервы и унял дрожь, я, наконец, набрался смелости, косясь на кровавые пятна, проступающие через плотную ткань халата.
- Это шаман постарался?
- Артур, мы каким-то образом стали участниками кошмаров Никки…
Наши души согрелись, соединились воедино, но счастливые минуты прервал телефонный звонок. Марта сняла трубку и переключила телефон в режим громкой связи:
- Добрый день, госпожа Старикова. Я на месте. Когда мы можем встретиться?
- Мы рады вашему приезду, господин Карлсбуен.
В институте психиатрии нас проводили в просторный кабинет, напоминающий лабораторию. Доктор Карлсбуен, седовласый высокий мужчина крепкого телосложения торопливо вошёл, поздоровался, представился, сел за стол, открыл ноутбук и распорядился отправить Никки в игровую комнату:
- К сожалению, время у нас ограничено, поэтому в течение недели надеюсь провести все необходимые исследования. И ещё: считайте меня другом, а не доктором - так нам будет легче работать. Для вас я - просто Жан.
Марта украдкой взглянула на меня:
- Значит, Никки будет ночевать в институте?
- Нет, ежедневных четырёхчасовых исследований будет достаточно для детского организма, так что жить ваш брат будет дома. Плюс ко всему, пациент с синдромом Хиггса во время сна чувствует острую необходимость нахождения родственников поблизости. В противном случае психика ребёнка может быть травмирована без дальнейшей реабилитации. Сегодня мы просто побеседуем, а завтра, с девяти утра, начнём основную работу.
Я открыл рот, намереваясь выложить свежие новости, но Жан остановил меня, как будто знал всё:
- Итак, синдром Хиггса открыт два десятка лет тому назад и к настоящему времени мало изучен. Единственный пациент, кениец Букато Стренчи, видел во сне картины прошлого и описывал их почти до мельчайших подробностей. К сожалению, весть о новом феномене поздно долетела до Европы, поэтому Хиггс сделал немного: Букато скончался от неизвестного вируса на десятый день приезда доктора в Африку. Предположительно, такой же вирус стал причиной смерти некоторых исследователей во время раскопок гробницы Тутанхамона в Северной Африке.
Жан открыл нужную электронную страничку и странно взглянул в нашу сторону, как будто хотел пронзить меня и Марту своими чёрными глазами:
- Итак, какая зона коры головного мозга активна, в то время, когда мы видим сны? Никто с точностью не может ответить на этот вопрос. А зона, отвечающая за моторную функцию организма во время сна, не работает. У лунатиков же эта часть активна, поэтому подобное состояние организма считается патологией. Как известно, мозг не отличает сон от яви, поэтому воспринимает сновидение как реальное событие. Доктор Хиггс доказал, что все зоны мозга Стренчи находились в режиме активации, дополняя и заменяя друг друга. Со мной приехала Нора Винцес – детский нейропсихолог. С ней вы познакомитесь завтра. И, конечно же, мы привезли необходимую аппаратуру, даже можно сказать, походную мини лабораторию, с помощью которой мы надеемся, наконец, приоткрыть завесу тайны, два десятка лет не дающую покоя светилам мировой нейробиологии и парапсихологии. Исследовав мозг Никки, можно будет перейти к главному - связи человека с окружающим миром, а ещё точнее, с формами времени: прошлым, настоящим и будущим.
Бархатный баритон завораживал, унося нас в глубины человеческого сознания, и усыплял, успокаивая расшатавшиеся нервы. Жан произнёс ещё несколько фраз, щёлкнул мышью и остановил свои немигающие глаза на моей переносице, пытаясь просканировать мозг:
- Вот вкратце и всё, что хотел сказать. Теперь ваша очередь. Но учтите, я не располагаю достаточным количеством времени - нам надо успеть приготовить оборудование к завтрашним научным исследованиям.
Я с налёта выложил вчерашний кошмар, стараясь быть краток и в то же время не пропустить подробностей. Начало монолога не заинтересовало доктора, но потом, по мере увеличения градуса событий, он побелел, раскрыв рот. Было видно, что мозг учёного находится в преддверии взрыва, и я остановился, чтобы дать время на разрядку. Он закрыл ноутбук, накинул пару кругов по кабинету, подошёл почти вплотную и уставился мне в глаза, пытаясь таким образом распознать ложь или выудить правду. Но вместо бурных эмоций опять пустился в путешествие по кабинету и на четвёртом круге рухнул на стул:
- Господа, этого не может быть.
Марта налету схватила мою мысль, обнажив грудь в качестве доказательства. Совсем не стесняясь, доктор принялся изучать шрамы, даже вооружился лупой, невнятно бормоча по-французски. Через десять минут, когда Жан, наконец, пришёл в себя, я занял его стул и натянуто улыбнулся:
- Так что, уважаемый док, в связи с этим у нас к тебе вопрос.
Мужчина уже не казался гордым орлом со свирепым взглядом и широко расправленными крыльями. Низко опустив голову, он вздохнул и развёл руки в стороны:
- Какой?
- В какую переделку мы попадём этой ночью?
- А вы не спрашивали Никки, что он видел во сне? Ведь он тоже должен был находиться там.
- Точно..Но в образе кого?
- Знаете, вы и так пытаетесь перевернуть науку с головы на ноги. Как говорят у вас, утро вечера мудренее, - идите с Богом, а завтра примемся за дело.
Последняя фраза заставила рассмеяться:
- Если учёный вспоминает Бога, значит, не всё так просто.
- Ты прав,- не всё.
Остаток дня прошёл в городских лабиринтах: мы просто гуляли, периодически заглядывали в закусочные и обсуждали проблемы, пытаясь забыть сцену у костра. К вечеру, когда зажглись тысячи неоновых ламп и небосвод украсили миллионы звёзд, уставшие ноги привели нас к знакомому подъезду. Да, я мог бы вежливо попрощаться на площадке первого этажа и скрыться за стенами своей квартиры, но недавние события заставили пересмотреть наши отношения. Вероятно, ход мыслей Марты совпадал с моим, поэтому мы благополучно миновали жилище холостяка, поднялись на площадку второго этажа и очутились в знакомой квартире. Хотя глаза слипались, мы с радостью поддержали предложение Никки провести пару часов у телевизора. Горячий кофе на какое-то время сбил усталость, откладывая время на сон, но организм требовал своего: Никки заснул, не раздевшись, а мы поплелись в спальню и упали на диван, как подкошенные. Говорить не хотелось - наши глаза, как прекрасные собеседники, общались на своём языке, даря друг другу тепло и ласку. Всё было ясно и понятно: я не мог оставить любимую в беде и готов был защищать её. Где-то в глубине души мы надеялись на чудо: может эти события были единственными и никогда не повторятся, а может...Я поцеловал спящую Марту и закрыл глаза.
Глава 3
Чудовище продолжало удерживать жертву, но хватка языков немного ослабла, позволяя Марте дышать. Чешуя зверя блестела в огне костров, дымясь подобно вулкану. Время превратилось в вечную муку: ещё мгновение и девушка перекочует в мерзкую пасть монстра, ещё секунда и моя любовь окажется в его ненасытном чреве. Собрав последние силы, я рванулся на помощь, но чудовище, словно вняв моей мольбе, закатило все четыре глаза, языки медленно сползли к ногам жертвы. Наступила тишина, иногда прерываемая нечастым сопением двух носоглоток. Глаза открылись, разноцветные зрачки, точно шарниры, пришли в движение, фотографируя обстановку, животное поднялось, издало трубящий вопль и направилось в сторону океана. Я обнял дрожащую от страха и холода Марту, пытаясь произнести подбодрить её, но язык окаменел, прирос к полости, растворился во рту, уничтожив все речевые навыки.
Не верилось, не верилось в чудо, поэтому до утренних сумерек никто не двигался, ожидая возвращения триаза. Наконец, когда солнце взошло над шумящим океаном, шаман издал победный крик, упав на колени перед жертвенником. Племя сразу пришло в хаотичное движение: кто кричал, кто подкидывал копья, кто просто танцевал, празднуя неожиданное милосердие божества. Никто не обращал на нас внимания, как будто невольников не существовало. Щедрые лучи утреннего солнца согрели продрогшую за ночь кожу, вернув надежду к жизни. Мы благополучно миновали танцующее племя и устроились в тени раскидистого дерева.
- Мы больше не пленники? – глаза Марты ожили.
- Не знаю, время покажет. Во всяком случае, побег – это верная смерть.
- Точно: у нас нет информации о месте нахождения и эпохе, в которой существуют подобные ящеры. Это далеко не Юрский период.
Только когда двое высоких юношей принесли деревянный предмет, напоминающий тарелку, мы вспомнили, что для продолжения своей жизнедеятельности человек должен питаться.
- Артур, это что? – Марта склонилась над тарелкой.
Я захватил небольшую порцию пальцами густую, липкую пищу, положил в рот, осторожно прожевал и проглотил:
- Вроде, съедобно, даже вкусно, не хватает только соли.
- Может тебе ещё кетчупа? - Марта неторопливо положила порцию пищи в рот. – Неплохо. Но это не маис.
- И не плоды известных нам тропических деревьев.
Так мы незаметно опустошили блюдо. Жизнь налаживалась, и уже аборигены – исполины не казались такими страшными и злобными. Вскоре двое юношей принесли питьё в такой же посуде. Марта заботливо приняла тарелку и натянуто улыбнулась чернокожему мужчине:
- А что на десерт?
Она шутила, и это радовало. Значит, есть возможность «дожить» ещё до одного пробуждения Никки. На этот раз Марта первой продигустировала напиток:
- Немного кисловатый и горький напоминает вкус лимонной цедры.
- Правда? – деревянный сосуд перекочевал ко мне. – Я люблю лимоны.
Напиток не понравился, но после каждого глотка жажда усиливалась, как будто после внушительной порции селёдки. Мы делали по глотку, передавая питьё друг другу, пока чаша не опустела.
- Знаешь, Артур, на Земле несколько раз происходили катастрофы, уничтожающие жизнь на планете.
- Это всего лишь гипотеза.
- Гипотеза, которой есть все основания доверять. Несколько раз, в результате катастроф всё живое прекращало своё существование и через сотни миллионов лет возрождалось вновь. А может, древнейшие цивилизации развились лучше нас?
- Вряд ли. Тогда бы они оставили весточку для следующей цивилизации. Например, спрогнозировав гибель, оставили информацию на спутнике Земли, или спутнике, движущемся относительно какого-нибудь другого небесного тела. Нам об этом ничего неизвестно. Во всяком случае, пока.
Марте нравилась тема беседы, и она с удовольствием развивала её, вспоминая школьный курс астрономии. На какой-то миг я забыл о доме, реальном кошмаре, проникшем в наши дома. Вдруг показалось, что в этой разноцветной роще существуем только мы, а танцующие туземцы - часть декораций на заднем фоне. Вместе с приятным теплом, проникшим во все уголки уставшего тела, возникло неодолимое желание слиться с Мартой воедино. Каждой своей клеткой она чувствовала меня. Когда наши губы устали от поцелуев, Марта перевела дыхание, перевернувшись на спину:
- Подозреваю, что мы выпили любовный коктейль. Никогда ещё моё желание не было столь сильно.
Она была права: я испытывал то же самое и готовился подтвердить слова делом, но сильный удар кнута принудил взвыть от боли и наброситься на своих обидчиков. Вторичный удар сбил с ног. Свежая рана ныла, доставляя нестерпимую боль. Сжав зубы, я поднялся на колени. Увиденная картина ошеломила: мужчины окружили нас, но в руках воинов не было оружия - копья были сложены пирамидой неподалёку. Не было на мужчинах и набедренных повязок. Марта выпучила глаза - неизвестность пугала. События ночи меркли по сравнению с обнажёнными туземцами. Я решил мирно решить вопрос, поднявшись в полный рост, но местная братия поспешила выдвинуть свои условия. Самый рослый из них приблизился ко мне, медленно прочертил рукой круг, указал пальцем на каждого мужчину, начиная с себя:
- Арута макенри.
Закончил вождь свои манипуляции, указав на меня:
- Арута маку.
Кровь сочилась из свежей раны и запекалась на солнце. Боль не унималась, хотя прошло более минуты. Я повторил движение вождя, ткнув в него пальцем:
- Арута. Что такое арута?
Великан тут же повалил Марту на землю, имитируя плотскую любовь.
- Артур, я знаю, что они хотят, - девушка выскользнула из тисков вождя и попыталась вырваться из окружения. – Каждый мужчина желает посеять своё семя для продолжения рода. Ты в списке – последний.
- Доброе утро! – лучезарная улыбка Никки обрадовала, как никогда. – На какое время швед стрелу забил?
Я разбудил Марту, пытаясь привести нервы в обычный режим:
- Во-первых, не швед, а швейцарец, а во-вторых, где ты надыбал такие слова?
- Не надыбал, а услышал. Сериалы с таким жаргоном днями гоняют по ящику.
- А ты бы мультяшки смотрел.
- Какие, например?
Кроме ящера-людоеда и аборигенов - холостяков мои мозги в последнее время никто не посещал, поэтому я попытался «пробить» малыша на причастность к недавним событиям:
- Про дракошу, например.
Никки скривил губы и ухмыльнулся:
- Про дракошу? Артур, советую меньше уделять внимания фэнтези. В противном случае ты рискуешь лишиться ума и загреметь в «дурку».
Значит, Ник не был свидетелем сцены у жертвенника. Я корил себя за неуместное слово, но было уже поздно. Выручила Марта, положив руки мне на плечи:
- Не переживай, скоро всё встанет на свои места.
На этот раз я не стал дожидаться удобного момента и решил обсудить с ней недавние события:
- Ты понимаешь, что нас ждёт?
Она опустила глаза и кивнула, сохраняя местоположение рук:
- Понимаю, но разве можно что-то изменить?
- Сегодня у нас встреча с Жаном. Мы попытаемся направить сновидения Никки в другое русло.
- Хорошо бы…
К десяти утра Никки был готов к обследованию. Ребёнок напоминал космонавта на медкомиссии: значительную часть его головы и туловища занимали датчики, соединённые проводами с измерительными приборами. Мы попросили несколько минут для беседы и коротали время в коридоре. Когда Жан вышел к нам, я сразу поднял одежду и продемонстрировал свежую рану. Пока он рассматривал «новинку», я решил сразу брать быка за рога:
- Но это ещё не всё.
- Что же ещё? – мужчина перешёл на шёпот.
- Аборигены хотят Марту.
К сожалению, последняя фраза была сказана громко, поэтому выплывшая из лаборатории эффектная женщина средних лет не могла не услышать её. Жан молниеносно сменил смущение на радость:
- Познакомьтесь: это Нора, мой ассистент. Она в курсе всех событий, поэтому можете повторить последние новости.
Зная о дефиците времени, мой монолог занял минуту. Красивое волевое лицо не поменяло выражения, во всяком случае, я не заметил какой-либо перемены: тонкие брови не дёрнулись, высокий лоб не наморщился, длинная шея не наклонилась, зелёные глаза не мигнули, шёлковые волосы не шелохнулись. Это была статуя в белом облегающем халате, и по манере воспринимать информацию я заключил, что впервые встретился с подобным образчиком спокойствия и хладнокровия. Не меняя выражения лица, она вручила Жану папку с документами и остановила на мне змеиный немигающий взгляд:
- Мы не верим вам, потому что учёные не работают со словами, - нам нужны факты. Когда Никки ложится спать?
- Около девяти.
- В кинозале найдётся ещё пара свободных мест?
Ни один мускул не дрогнул на лице Жана: видно в его небольшой команде он был старшим только фиктивно, а вот настоящим эсминцем, бороздящим просторы нейробиологии, была женщина. Я молниеносно оценил арсенал сил союзников, взглянул на Марту и одобряюще кивнул.
- Вот и прекрасно, - заключила Нора. - В полдень можете забрать мальчика, а мы придём за час до начала сеанса. Готовьте попкорн.
Меня захватила аллегорическая и свободная манера изъявления мыслей, но где-то в расщелине её монолога блеснула самоуверенность, граничащая с фальшью, поэтому мы ещё какое-то время оставались в фойе, не решаясь покинуть институт. Первой в себя пришла Марта:
- Невероятно! Неужели нам повезло?
- Во всяком случае, Нора настроена по-боевому. Доживём до вечера.
В двенадцать мы забрали Никки и зашли в кафе перекусить. Мальчик сразу набросился на еду, как будто не ел целую вечность. На одной из улиц он попросил зайти в зоомагазин и сразу кинулся к большому аквариуму. Две бирюзовых акары тот час же уткнулись в стекло, знакомясь со «своим». Одна рыбка, более крупная, приоткрыла рот, а Никки радостно кивнул, соглашаясь с ней. Скоро на «огонёк» собралось целое семейство, причём каждая рыбёшка пыталась высказать свою точку зрения по поводу обсуждаемой проблемы. Мы особо не спешили, поэтому дали возможность ребёнку насладиться водной стихией.
Ближе к восьми мы возвратились домой, и сразу занялись устройством спальных мест для Жана и Норы. Никки устроился перед телевизором, я принёс двойной надувной матрас, накачал, положил на пол у окна, а Марта постелила свежее бельё. В начале девятого пришли гости. За ужином, в основном, молчали. Иностранцы были заинтригованы утренним рассказом, поэтому общение ограничивалось отдельными короткими фразами. Даже Нора молчала. Это уже не была Богиня Ника на пьедестале Славы: худые пальцы судорожно сжимали чашку кофе, как будто в ней хранилось яйцо Кащея, а стройное тело согнулось, готовое в любой момент рассыпаться на сотню осколков.
- Что-то не так? – я решил разрядить обстановку.
Нора зло усмехнулась, Жан обжёгся кофе, но быстро справился с конфузом:
- Скажите, вы не находите странным, что иногда Никки видит далеко недетские сны? Например, сцену с ящером, а теперь готовящееся насилие.
Вопрос не застал Марту врасплох:
- Однажды я попала в подобную ситуацию, но предпочла молчать, боясь ярлыка сумасшедшей. Один из выходных мы с Никки провели на прогулке, а потом дома, наскоро перекусив, завалились спать. Только проснулась я не в своей кровати, а на песчаном берегу. Неизвестная местность оказалась необитаемым островом. Я вскарабкалась на высокую скалу и во всю глотку принялась молить о помощи. Порывистый влажный ветер поглощал мои крики, и вместе с чайками уносил вдаль, за горизонт. К вечеру, вконец обессилев и потеряв голос, я заметила на берегу Никки. Брат играл с дельфином. Отвесный берег резко уходил в глубину, поэтому рыба спокойно подходила к человеку, подставив блестящую на солнце спину, а потом, вместе с всадником накидывала круги недалеко от берега. Не помня себя от радости, я спустилась вниз. Никки был несказанно рад, бросившись мне на шею. Он произнёс несколько свистящих звуков, и уже через минуту мы неслись на спинах проворных дельфинов, рассекая океанскую гладь.
Красивый и складный рассказ внезапно прервался. Печальные глаза Марты искали поддержки аудитории. Первым в себя пришёл Жан:
- А потом ты проснулась?
Марта кивнула головой, боясь нарушить кристально чистую тишину.
- Невероятно! Насколько реальны были ощущения?
- Кожа ещё не высохла. Соль от морской воды осталась на купальнике и постели. Но не это главное: утром Никки сразу бросился ко мне поделиться впечатлениями о морской прогулке. То есть, если бы он увидел нас у туземцев, утром непременно сказал бы об этом.
После небольшой паузы Нора решила озадачить нас:
- Всё не так, как бы хотелось: дело в том, что приборы ничего не зафиксировали. Вроде человек не может существовать без мозга, но техника показала полное его отсутствие, пугающую безмолвную пустоту, не отвечающую на сигналы извне. Я предполагала обнаружить локальное поражение мозга, всесторонне изучить полушария и волны мозговой активности. Дело в том, что поражение определённой области мозга в раннем детстве системно влияет на более высокие зоны коры, надстраивающиеся над ними. Но приборы показали отсутствие источника исследования. Мы потеряли целый день.
Марта искренне удивилась, поднявшись с дивана:
- Значит, Никки – безмозглый человек?
- Не хотелось бы так думать. Мы взяли с собой мини осциллограф для регистрации биотоков коры головного мозга. Когда Никки заснёт, мы подключим его. Думаю, во время сна мозговой центр отменит блокирующие функции и активирует коннект. Как говорят русские, поживём – увидим. А увидим мы, как вы утверждаете, многое?
Я кивнул на матрас, изображая усталость:
- Прошу занять места на теплоходе в соответствии с приобретёнными билетами. Ваша каюта на нижней палубе.
Увидев гостей, Никки пришёл в неописуемый восторг:
- О, какие люди! И судя по внешнему виду, не без проблем.
Жан почесал затылок, пытаясь оправдаться перед ребёнком.
- Ладно, я шучу, чувствуйте себя, как дома. Спокойной ночи!
Нора, не раздевшись, улеглась спать. Жан, выждав некоторое время, прошёл на цыпочках в соседнюю комнату и подключил осциллограф. Скоро учёные заснули. Мы ещё долго шептались, надеясь на лучшее. Не хотелось, очень не хотелось продолжения. Радовало одно: наши ряды пополнились и, возможно там, на земле предков, новобранцы придут нам на помощь.
Глава 4
Продолжения не хотелось, но, увы, мы не всегда вольны распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению. Рослый воин, увидев Нору, зацепил одной клешнёй её ногу и поднял несчастную над головой, вызвав бурное одобрение самцов. Когда обезумевший Жан бросился на обидчика, тот уже успел опустить жертву на землю и встретить бунтаря мощным ударом кулака в грудь. Жан перевернулся в воздухе и прежде чем приземлиться, успел пролететь несколько метров. Кровь хлынула изо рта учёного. Нора неожиданно нанесла исполину удар ногой в пах. Туземец согнулся от боли, но через секунду пришёл в себя, ловко поймал копьё, брошенное соплеменником, отбросил женщину ногой и бросился добить незваного визитёра. Аборигены взяли нас в плотное кольцо, лишив шансов на взаимопомощь. Жан захлёбывался в крови, но вовремя заметил опасность и в последний момент увернулся от смертельного удара: копьё плотно вошло в землю в нескольких сантиметрах от головы учёного. Исполин рывком извлёк оружие и одновременно занёс ногу над головой, победно глядя на ликующее племя. Этим шансом и воспользовался Жан: резко ударив исполина в коленную чашечку, он вырвал копьё, направил его острой стороной на взбесившегося аборигена, а тупой конец воткнул в землю. Залитые гневом глаза гиганта не рассмотрели опасность: он в ярости бросился на противника, и даже когда копьё прошило насквозь могучее, состоящее из сотен мышц тело, продолжал победно трубить и двигаться вперёд, нанизывая себя на боевой шампур. Аборигены вошли в раж, подбадривая соплеменника. Фонтан крови, хлынувшей из сквозной раны, не остановил их: мужчины высоко подпрыгивали и истерично кричали, заглушая предсмертные хрипы громилы. Мы с Мартой похолодели от ужаса, ожидая мести туземцев.
Когда исполин испустил дух, аборигены бросились к соплеменнику. Мы воспользовались заминкой и перенесли Жана в тень раскидистого дерева.
- Ты как? – я испугался своего голоса, приобретшего оттенок астматика.
Доктор перевернулся на бок и натянуто улыбнулся:
- Ничего страшного: бывало и хуже.
Я искренне удивился, пытаясь облегчить страдания бедолаги:
- И хуже?
Нора внимательно осмотрела раненого:
- Переломов нет, но в строй пока рано. Артур, кроме врачебной деятельности мы занимаемся в школе восточных единоборств, так что действия вождя были для нас вполне предсказуемы.
- Почему ты думаешь, что это вождь?
- Всё очень просто: шаманов и вождей считают приближёнными к богам, а значит, бессмертными. Видишь, с каким интересом они осматривают ещё не остывшее тело? Для них вождь бессмертен.
Беседу прервал неизвестно откуда появившийся шаман. Он произнёс несколько фраз, воздел руки к небесам и окропил Жана зеленоватой жидкостью. Все мужчины племени окружили нас, усевшись на колени: агрессия сменилась на скорбь и покорность. Незаметного жеста руки шамана было достаточно, чтобы пара дюжих воинов подхватила победителя и понесла его в сторону жилища.
- Доктор, что случилось? – мальчик пытался разбудить Жана.
- Ты чего не спишь, Никки? – я поднялся, протирая глаза.
Мальчик пожал плечами в знак непонимания:
- Меня разбудили стоны доктора.
Через минуту все, кроме учёного, были на ногах. Нора тяжело вздохнула:
- Ну что, боец, как самочувствие?
Мужчина перевернулся на бок, поднялся, сжав зубы, и заковылял в спальню Никки. Мальчик колдовал у осциллографа:
- Господа, какие данные фиксирует эта шарманка?
Жан ненавязчиво согнал ребёнка со стула и прилип глазами к дисплею:
- Эта шарманка, господин, - наше детище и фиксирует она многое. Нора, смотри, частота биоволн порядка тридцати тысяч герц. Что это может означать?
- Только одно: мозговые нейроны находятся в режиме поиска. Никки, ты запомнил сон?
- Кажется, да.
- А что конкретно?
- Племя варваров. Они приведут меня к отцу.
- Что ты ещё помнишь?
- Больше ничего, но в следующий раз, думаю, будет продолжение.
- Почему ты так думаешь?
- Погрузившись в сон, я задаю вопросы, а в ответ появляется игра, уровни которой с каждым разом всё сложнее и сложнее.
Позавтракав, мы посадили Никки за компьютер, а сами уединились на кухне. Доктор преимущественно молчал, героически перенося боль, зато Нора успевала за всех:
- Друзья, мы стоим на пороге величайшего открытия существования прямой связи между Вселенной и человеческим мозгом, и я горжусь, что наша работа поможет открыть тайну бытия и сознания.
Марта, обеспокоенная последними событиями, поменялась в лице:
- То есть, возможно, первично сознание?
- Не исключено, наше путешествие в прошлое – железное подтверждение данной гипотезы. Мысль бесконечна, для неё нет преград, она живёт по своим законам, вне форм пространства, времени и сравнима только с нейтрино. Потоки частиц нейтрино превышают скорость света, и эта гипотеза касается мысли в форме новой энергии. Человечество, я думаю, в ближайшее время научится управлять этой энергией и внедрение кибернетики – доказательство запуска процесса в реальную жизнь. Кибернетика находится на начальном этапе развития, но, думаю, она ещё скажет своё веское слово и займёт достойное место во всех прогрессивных технологиях будущих поколений.
К научному диспуту подключился Жан, и теперь я чувствовал себя щепкой, случайно попавшей в пекло точных наук и философских страстей. Если мир перевернётся с ног на голову, что тогда ожидает меня, учителя истории? По велению мозга можно будет переноситься со студентами в любую историческую эпоху и даже участвовать в событиях любой давности. Тогда история, как наука, прирастёт реальным сектором, воспользоваться которым сможет каждый. Вопросы и ответы спонтанно появлялись в голове, словно начертанные на белом экране, склады памяти заполнялись цифровой информацией, и с каждым гигабайтом градус мозгового вещества повышался, причиняя невероятные страдания. Жизнь разделилась на две равные части: во сне и наяву, причём первая половина была более важной, центральной, а вторая, реальная – подготовительной. Я намочил голову, но этого оказалось мало: мозги шипели, как яйца на чугунной сковороде и для предотвращения катастрофы пришлось наполнить ванну холодной водой и нырнуть в неё с головой.
Процесс охлаждения занял несколько часов, и когда голова-комета приобрела состояние покоя, философы – учёные спустились с небес на кухню чтобы приготовить ужин. Близился вечер, стрелки часов неумолимо двигались, с каждой минутой приближая время сна. Никто не шутил, не дискутировал, даже хладнокровная Нора приуныла, исподлобья следя за манёврами Марты у плиты, а когда Никки доел свой ужин и пошёл спать, покрылась едва заметными тёмными пятнами.
Я долго не мог заснуть, пытаясь угадать настроение спящей Марты. Возможно, она уже там и ждёт меня. Я заботливо поцеловал её, как дитя в колыбели, и сомкнул глаза….
Жилище аборигенов состояло из сотни добротных шалашей, сплетённых из тонких веток. Внутренний интерьер только внатяжку можно было считать годным для проживания, да и вряд ли местные обитатели имели представление о мебели. Судя по убогому внутреннему убранству, жильё служило только для ночлега: пол устлали травой, на плетёные стены повесили деревянные поделки, а в потолке оставили щели для созерцания звёзд в ночном небе
Оказавшись внутри, я поймал себя на мысли, что не против своего участия в жизни предков, что посещаю их мир не как заложник трансформации миров и научного эксперимента, а как завсегдатай, как невольный судья в забеге эпох на расстояния в миллионы лет. Философские мысли о совместимости времён, докучавшие вначале, отступили на задний план, освободив место интересу, рациональному расчёту и добрым чувствам. В психологическом плане я был готов к просмотру новой серии захватывающего боевика со всеми вытекающими из его нравственного содержания выводами. Чернокожие актёры – аборигены уже не были так страшны и омерзительны, как в начале сериала - напротив, сценарий переродился, приобрёл новое качество, отличное от мира жестокости и насилия.
Жана бережно положили на мягкий пол. Шаман сразу выгнал лишних людей из жилища, обследовал гостя-убийцу и положил ладонь правой руки на его сердце:
- Сатахэ, нахатра.
Воцарилась тишина, настолько чистая и идеальная, что удары пятерых сердец слышались ясно и отчётливо, как будто их извлекли из грудных клеток и опустили в одну общую анатомическую банку для дальнейшего вскрытия.
- Нахатра, - шаман не отпускал руку с груди Жан, пожирая нас своими немигающими глазами.
Первой не выдержала Нора:
- Он хочет, чтобы мы поняли его.
Марта с надеждой взглянула на меня:
- Артур, ты же историк. Разве невозможно расшифровать слова шамана?
- Попытаюсь. Предполагаю, что человек, убивший вождя, должен теперь сам стать предводителем племени. Так что, доктор, теперь не время болеть.
- Да, и ещё сотни раз, да, - Жан встал, превозмогая боль. - Ты прав, историк, нахатра – это вождь, и теперь я, как убивший бессмертного вожака, по их представлению являюсь приближённым к божеству. А значит, должен исполнять функции вождя.
Нора приблизилась к шаману почти вплотную, вцепившись пальцами в его плечи:
- Дорогой предок, мы – гости из будущего, и твоим планам не суждено сбыться.
Назревала ссора. Чтобы нейтрализовать её, мы встали на защиту мира. Жан обнял ассистентку за плечи:
- Нора, нам сейчас необходима передышка. Туземцы знают, где искать «Обитель красоты», поэтому остынь.
Пока она обдумывала слова доктора, я слегка хлопнул шамана по спине, кивая на раненого друга:
- Хорошо, дорогой, он согласен. Жан – нахатра.
Абориген глубоко вздохнул и умиротворённо сложил руки на груди:
- Нахатра! Нахатра!
Ближе к вечеру, поужинав, мы вместе с другими воинами племени уселись у костра, слушая бредни шамана. Женщины одобрено кивали, впадая в гипнотический транс, а я сквозь дым рассматривал лица людей, пытаясь прочесть их мысли. Как мы поняли, утром назначение Жана должен был одобрить Бог. Но каким образом устроить это, никто не знал. Все мысли стекались к триазу. Неужели придётся встретиться с мерзким чудовищем и пережить весь кошмар ещё раз? К такому повороту событий я был не готов и мучительно искал выход из создавшегося положения.
Пока скверные мысли витали в голове, два воина периодически разбрызгивали в огне костра едкую жидкость со сладким ароматом. Сознание туманилось, с каждой минутой костёр ширился, захватывая людей языками пламени. На противоположной стороне, сквозь огонь, я заметил Жана, встал и напрямую направился к нему. Пламя с каждой секундой разрасталось, но, к моему удивлению, не обжигало. Казалось, со всех сторон я был защищён огнеупорным стеклом, отделявшим живое тело от смертельной опасности. Босые ноги наступали на уголья, сухие ветки трещали, мгновенно пожираемые огнём, но всё это существовало не в реальности, а на экране высокого разрешения, не причиняя ощутимой боли. Когда костёр остался позади, Жан заметил меня и поднял руку вверх в знак приветствия. Я увеличил шаг, но, к моему удивлению, правая нога поднялась на метр, так что следующий шаг я сделал в воздухе и чем быстрее перебирал ногами, тем выше поднимался. Страх скоро сменился эйфорией: каждый шаг заменял полёт, а руки служили крыльями, удерживая равновесие одушевлённого небесного тела. Костёр довольно скоро превратился в слабо светящуюся точку, я прекратил движение, остановился, и к моему изумлению почувствовал невидимую почву под ногами. Мириады звёзд величиной с кулак испускали бледно–зелёный свет, маня в свои бескрайние миры, вакуумная волшебная тишина пленяла и в фейерверке космического калейдоскопа казалась недосягаемой, управляемая одним невидимым магом, хозяином красавицы Вселенной. Белый луч вырвал из темноты лестницу со светящимися фиолетовыми ступенями, уходящими высоко вверх. Словно под гипнозом я схватился за перила изумрудного цвета и поставил ногу на первую ступень. Фиолетовое свечение стало намного ярче, как будто к небесной лестнице подключили электричество и увеличили мощность неоновых ламп. Наслаждаясь космической светомузыкой, я одолел все ступени и вышёл на площадку с гигантским бассейном. Подо мной был океан с прозрачной кристально-чистой водой. Я наклонился, чтобы умыться, но, к удивлению, вместо своего отражения увидел лицо Марты.
- Привет, Артур! Я давно жду тебя здесь. Прыгай, и поплыли, «Обитель красоты» недалеко отсюда.
Холодная вода прервала волшебную космическую сказку. Я не надеялся на продолжение, ожидая голоса Никки, но, к своему разочарованию, услышал скороговорку аборигенов.
- Артур, просыпайся. Жизнь продолжается! – голос Марты был как никогда бодрым и радостным.
- Плескани-ка ещё водички! – заметила Нора.
В моих услугах нуждались, и это радовало. Увиденная картина впечатлила, как никогда: два десятка туземцев под руководством Жана суетились возле двух лодок, построенных из стволов баобабов.
- Марта, я побывал в космосе…
- Все мы где-то побывали - это наркотическое зелье.
- Хорошее зелье... Кстати, почему Никки не проснулся?
- Всех интересует этот вопрос, но сейчас другая проблема: нас готовят к морской прогулке и, судя по заготовленной провизии, долгоиграющей.
Лёгкий бриз гнал ленивую волну. Ничего не предвещало шторма, но по мере удаления от берега погода стала портиться: солнце скрылось за тучами, заметно стемнело, поднялся ветер. Лодка стала не так податлива и управляема – четверо дюжих воинов едва справлялись с вёслами. Вторая лодка с двумя гребцами шла рядом с нашей посудиной, не уступая ни метра. Круиз не располагал к беседе, потому что мы успели всё обсудить на берегу и теперь, когда мачты прибрежных баобабов исчезли в туманной дымке, оказались во власти океана - великого и скромного, коварного и молчаливого, доброго и безбрежного. Нашими попутчиками стали пернатые, по мере удаления от большой земли их количество заметно уменьшилось, а потом и вовсе осталась одна птица с крупным клювом и большими крыльями: она сопровождала нас, пытаясь перекричать зарождающийся шторм, но скоро обессилила, покорившись потокам встречного ветра. Страх смешался с красотой разбушевавшейся стихии. Куда нас везли, что хотели? Постепенно, миля за милей, вопросов становилось меньше, как будто гигантская масса вспенившейся, грохочущей воды поглотила всё непонятное своей мощью, оставив лишь один вопрос, на который все знали ответ. Когда обе лодки оказались на гребне волны, два соседа – гребца перекинулись парой фраз, после чего лодки соединились травяным канатом. С помощью него наши рулевые переметнулись к соседям, отвязали канат, налегли на вёсла и сквозь стену пенящихся волн направились к берегу.
- Нам даже не оставили вёсел…, - испуганно воскликнула Марта, провожая грустным взглядом лодку аборигенов.
Самое скверное в море – поддаться панике, и все прекрасно знали об этом. Нам нужна была поддержка, и доктор, как никто другой заполнил пробел:
- Свежий воздух нагнал аппетит. Не хотите ли подкрепиться?
Все дружно рассмеялись, скинув с души страх. Две фразы, всего две короткие фразы изменили настроение коллектива, подтвердив тем самым истинное значение оптимизма. Кусок не лез в рот, руки судорожно цеплялись за стенки лодки, боясь быть выброшенным за борт. Когда волна накрыла нас, никто не кричал, не голосил, не молил о пощаде, словно примирился с судьбой, читая слова молитвы.
Шторм бушевал снаружи, а под водой было тепло и уютно. Ведомые основным инстинктом, в работу включились защитные механизмы организма. Я активно работал конечностями, пытаясь всплыть на поверхность, но свинцовое тело неумолимо шло ко дну. Через несколько секунд мутная вода сменилась чёткой картинкой: я падал с вершины подводной скалы, и чем глубже опускался, тем светлее становилась вода. Когда воздух закончился, ноги не ощутили наличия жидкости, беспомощно зависнув в пустоте. Объяснив странное явление кислородным голоданием, я обрадовался существованию рая, хотя и внутри меня. Лёгкие инстинктивно напряглись, требуя живительного газа, и в этот момент произошло невероятное: невидимая сила втолкнула меня внутрь. Я упал на твёрдое, сухое дно, жадно хватая воздух.
Когда кровь насытилась кислородом, и мозг стал реагировать на окружающую среду, глаза приступили к съёмке местности, отсылая информацию в центр. Не веря в реальность происходящего, я прополз по каменному полу несколько метров, потом поднялся, изучая стены с едва заметным рисунком. Кто-то побывал здесь: архитектура подводного убежища была не природной, и хорошо отшлифованный гранитный пол ясно указывал на этот факт. Вдруг, за поворотом подземной галереи услышал надрывный кашель. Вспомнив о друзьях, я рванулся вперёд, пробежал несколько десятков метров и, к моему счастью, обнаружил Нору. Ассистентка сидела на полу, подперев спиной стену:
- Привет, Артур! Это и есть рай?
Я был готов говорить о чём угодно, лишь бы женщина оказалась не галлюцинацией:
- Добро пожаловать в новую жизнь! Кстати, рай вроде бы на небесах.
- Неважно. Главное – мы есть, и я надеюсь, что Жан и Марта тоже живы.
Мы обнялись, как старые друзья, и пошли вдоль стены, выбрав одно из двух направлений. После доброго часа пешей прогулки Нора остановилась, окинув подозрительным взглядом каменный лабиринт:
- Мы ходим по кругу.
- Почему ты так решила?
- Запах…еле уловимый сладковатый запах, я чувствовала его, когда сидела на полу.
- Точно, запах специфический, а ещё я чувствую чьё-то присутствие. Может это ошибка, но мне кажется, что за нами следят.
Мы замерли, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Через некоторое время я стал тяготиться молчанием:
- Итак, что мы имеем? На дне океана пещера, пригодная для жизни, а помещение, в котором мы находимся – шлюзовая камера. Но куда она ведёт?
- Наверное, в подземную секретную лабораторию. Артур, не об этом ли божестве говорили дикари? Они бывали здесь раньше и поэтому привезли нас в это место якобы получить благословение божества.
- Но это касается только Жана.
- Хотела бы я знать, где сейчас Жан и Марта.
Лёгкий поток воздуха прервал нашу беседу. Я вскочил, оглядываясь по сторонам:
- Кажется, кто-то приближается к нам…
У поворота галереи показалось едва заметное свечение и звук шагов, только не по каменному полу, а по старому паркету. Казалось, кто-то пробирался к нам, с трудом преодолевая невидимые преграды. Сердечный пульс перешёл в сплошной гудящий звук, превратив грудную клетку в поршневой двигатель. В одно мгновение тело покрылось липким потом, и тут же высохло, не оставив ни капли. Мы прижались друг к другу, боясь неизвестности, поэтому не удивились, заметив прямо перед собой зелёную светящуюся точку. Изумрудный свет завораживал, точка же разрослась до размеров пятна и в течение минуты приобрела очертания бесформенного человеческого лица и туловища.
- Добро пожаловать в Центр мониторинга земных процессов! - приятный мужской голос не предвещал опасности.
Словно прочитав страх в наших душах, ОН не стал дожидаться ответа:
- Не бойтесь, в этих стенах вы получите недостающие человечеству знания, а дальнейшая судьба зависит от вас. По нашим оценкам ваша цивилизация сбилась с графика развития и пассивно относится к познанию мира.
Нора изменилась в лице, услышав знакомую тему:
- О каком графике идёт речь?
- Ваш мозг не развился до мгновенной загрузки большого объёма информации, так что знания будете получать постепенно, как в школе. Кстати, ваши друзья с нетерпением ждут вас. Пойдёмте.
- Как твоё имя?
- Если это важно, зовите меня Наблюдателем.
По мере движения стены становились менее отчётливыми, постепенно превращаясь в очертания. Наблюдатель не шёл, как человек, а скорее, двигался по воздуху, имитируя ходьбу короткими ногами. Скоро стены исчезли, оставив пустое сферическое пространство с двадцатиметровым диаметром.
- Это и есть мозговой центр планеты. Вы первые посетители из всех земных цивилизаций, так что можете гордиться.
Нора открыла рот от удивления, рассматривая помещение необычной формы:
- Но тут пусто, как в вакууме.
Наблюдатель попытался изобразить улыбку:
- К сожалению, пусто только для вас. По графику ещё десять тысяч лет назад человечество должно было виртуозно научиться управлять невидимым спектром света и составляющими глаза, однако тяга к красивой жизни поставила крест на научном прогрессе. Вместо этого лишь в конце второго тысячелетия был создана рентгеновская съёмка, аппараты гамма излучения и масса других ненужных для человека вещей. Мы давно хотели вмешаться в процесс, но только совсем недавно удалось это сделать.
- С помощью Никки?
- Конечно. Приятно, что ваш мозг находится в состоянии поиска. Теперь закройте глаза на десять секунд, потому что ваша зрительная система не справится со сменой спектра.
Мы подчинились команде, но через требуемое время увиденная картина настолько поразила, что даже никто не нашёл в себе силы выразить восхищение: через всю сферу, от края до края, перекинулся фосфорицирующий мост в виде радуги, разделённый на разноцветные отрезки:
- Это график жизни Земли от рождения до смерти, в эквиваленте времени равный шести миллиардам лет. Как видите, парабола разделена на девятнадцать секторов, изображающих земные цивилизации.
Выдержав небольшую паузу, Наблюдатель движением руки переместил первый, красный сектор на свободное место:
- Здесь вся информация в интервале пятиста миллионов лет, включая рождение планеты.
Жан вытер пот с лица:
- Просто гениально! Какой возраст Земли?
- Для вас - четыре с половиной миллиарда.
- А для вас?
- Мы живём в нейтральной зоне, где нет пространства и времени. Специально для вас мы создали обстановку и пространство - привычную форму вашей, одиннадцатой цивилизации. Вы думаете, что находитесь на дне океана. Но это не так. Кстати, для нахождения информации вы можете использовать технику любой эпохи, даже ту, которой будут пользоваться земляне через миллиард лет. Но я упростил задачу, установив в комнатах знакомые вам компьютеры.
- Разве через миллиард лет не будет компьютеров?
- После гибели вашей цивилизации их будут находить в вечной мерзлоте, как останки вымерших мамонтов. Все шесть миллиардов лет запрограммированы, включая всё живое в интервале этого времени. Но в системе, а именно, в последнем секторе за восемьсот тысяч лет до гибели планеты, случился сбой. Мы приложили максимум усилий, чтобы скорректировать ошибку, и после немалых усилий удача улыбнулась нам…
Наконец, Нора пришла в себя:
- Ты, я думаю, не с этого начал: кто вы, откуда и как сюда попали?
- Нашей, седьмой, цивилизации не повезло: взрыв кометы ХХ676 произошёл почти на поверхности планеты. Значительная часть живых существ задохнулась в пыли. Остальные нашли убежище в земле.
- Так вы люди?
- Не совсем. Первоначально мы были ящерами, но в течение ста двадцати миллионов лет мутировались и развились.
- Каких вершин вы достигли?
- Мы пошли по пути изучения мозга и его функций. Более подробную информацию вы найдёте в компьютерах, но скажу главное: мы не теряем половину жизни на сон, еду, очереди, учёбу, лечение и отдых.
- Откуда ты знаешь язык нашей цивилизации и говоришь на нём?
- Вам только кажется, что говорю, на самом деле, просканировав ваш мозг, я передаю ему свою информацию, предварительно облачив её в звуковую форму. То есть, для меня неважно, на каком языке вы говорите – важно, о чём думаете.
- Феноменально! Как насчёт развлечений?
- В этом и кроется регресс человеческого общества. Скоро вы привыкнете рационально жить. Как я ранее говорил, сбой в системе нарушил последний цикл на пути переселением землян на другую планету, и нам надо было срочно вмешаться в этот процесс. Никакая земная цивилизация не шла на контакт с нами. Повезло только с Никки. Мы намеренно поместили его отца в последний, девятнадцатый сектор, активировав тем самым систему поиска его мозга. Но, к сожалению, вернуть его без вашей помощи невозможно.
Марта вытаращила глаза, с трудом переваривая сказанное:
- Без нашей помощи?
Наблюдатель сделал большую паузу.
- Вам предстоит миссия по спасению последней цивилизации.
- Ты собираешься закинуть нас в далёкое будущее?
- Приятно разговаривать с умными людьми. Теперь о деле. Предпоследней, восемнадцатой цивилизации не повезло: разразилась ядерная война, в результате которой выжили одни пауки.
Наблюдатель выделил последний сектор и поместил его на свободное место. Через несколько секунд значительную часть пространства заполнили огромные пауки с человекоподобными головами. Женщины пришли в замешательство, боясь контакта с одноглазыми многорукими существами.
- Не бойтесь, это всего лишь изображение в реальном времени данной цивилизации. Итак, в последнем, девятнадцатом периоде жизни Земли, так называемые притхи, навязали войну спонкерам…
- Опять, из-за ресурсов?
- Одно из худших человеческих качеств – передача мысли посредством звука, по-вашему – болтовня. Такой способ общения напрасно расходует время, сбивая собеседников с толку. Совершенствуя мозг, мы научились общаться мыслями, выбирая из полученной информации наиболее рациональное зерно. Так вот, углеводороды закончились ещё в одиннадцатом секторе. Основная проблема девятнадцатого периода – это вода. Высохли реки и океаны, по сравнению с вашим временем концентрация кислорода в атмосфере уменьшилась наполовину. Кстати, значитепьная часть воды, существующей на Земле, всегда заносилась из космоса. В этой связи можно отметить десятый сектор, предшествовавший вашему: вода составляла всего десять процентов планеты, Евразия, Африка и Антарктида были одним материком, пока летучий айсберг в виде кометы не занёс на Землю гигантское количество воды. В девятнадцатом секторе идёт борьба за единственное уцелевшее на планете глубоководное озеро. Более продвинутые спонкеры научились производить искусственную воду, но на всех землян её не хватает. Они же нашли молодую и сходную по условиям жизни с Землёй планету и построили несколько межпланетных кораблей. Но притхи выбрали иной путь развития, в течение двух сотен тысячелетий лет создавая смертоносное оружие и войной присваивая земли спонкеров. В конце концов, получив достоверные сведения о конце света и близкой смерти Солнца, несколько сотен притхов захватили межгалактические корабли, но, не разбираясь в управлении, погибли через несколько минут после взлёта. Во время захвата были уничтожены все разработки производства высокоточных ракетных двигателей. К счастью, двум учёным удалось выжить в смертоносном бою и скрыться с несколькими десятками единомышленников. Сейчас притхи разыскивают их и если
найдут…
Глава 5
Рассказ Наблюдателя был похож на фантастическую игровую страшилку. Между тем, уставшему мозгу требовалась передышка, нервам покой, желудку еда, а телу – отдых. В какой-то момент я устал переваривать массу новой информации, тупо уставившись в глаза рассказчика. Что-то похожее происходило с Жаном и женщинами: фильм наяву захватил их, но по скептическим улыбкам было понятно, что рассказанное представлялось им бредом воспалённого мозга. Мы ждали пробуждения Никки - нам нужен был тайм-аут на обсуждение полученной информации. Возвращение затягивалось, казалось, мальчик принял снотворное и проспит ещё сутки. Между тем, немного отдохнув, сознание начало воспринимать некоторые фразы, одна из которых заставила содрогнуться.
- Дорогие мои. Я знаю: вы ждёте пробуждения мальчика. Но, к сожалению, вынужден огорчить вас: возвращение не состоится.
После сногсшибательного известия первой в себя пришла Марта:
- Но кто будет ухаживать за ребёнком?
- Забота, любовь и милосердие – хорошие спутники человеческой души, но довольно часто враги пользуются этими добродетелями. Поэтому напомню, что мы находимся в безвременной зоне. Можете мерить время часами, сутками, годами, но в вашем секторе за этот интервал времени не пройдёт ни секунды.
- А как же наша миссия? Она займёт какое-то время…
- Не переживайте: мы научились управлять временем – расширять и сжимать его. Если по вашему исчислению вы пробудете в любом секторе год, то возвратитесь к себе, словно никуда не уходили. Понимаю, звучит странно и фантастично, но, к сожалению, между нашими уровнями развития огромная пропасть. Вам надо учиться. А сейчас отдыхайте.
Нора натянуто улыбнулась, пытаясь осмыслить сказанное:
- Ты прав, Наблюдатель, мы устали и хотим спать. Давай продолжим завтра.
- Хорошо, пусть будет завтра, но постарайтесь запомнить: здесь нет завтра, сегодня и вчера. Когда отдохнёте, мы обязательно продолжим нашу беседу.
- Прекрасно! Где наша комната?
- Комната? Скромный и вместе с тем забавный запрос. Не переживайте: мы постарались создать вам все условия. Вы привыкли заходить внутрь дома, комнаты и другое помещение через дверь. Так заходите: вот она, - Наблюдатель исчез, предварительно проводив нас в полутёмную галерею.
Я стряхнул пыль с одежды и поднялся, ощупывая стены руками. Жан, Марта и Нора недовольно переглянулись.
- Так, давайте по-честному: я рассказываю, что видел и слышал. Если вы подтверждаете факты, значит, это была не галлюцинация. Идёт?
Друзья согласились, и я начал рассказ, после каждой фразы намеренно делая небольшой интервал, чтобы заглянуть в глаза каждому слушателю. После двух минут монолога, я понял, что все участники подземной одиссеи находятся в полном здравии и всё, что произошло накануне – реальность, граничащая с безумством. Вдруг, Нора вскочила, вглядываясь в темноту:
- Смотрите, там ручка, дверная ручка.
Я осторожно открыл дверь, спустился на несколько ступеней по мраморной лестнице и остановился, пытаясь различить сквозь густой туман очертания предметов. После короткого совета мы взялись за руки, и сустились вниз. Скоро туман рассеялся, открыв вид на роскошный белый дом и море с пенящимися волнами. Вилла не была типичной постройкой эры потребления, казалось, дизайнер собрал самые красивые культуры мирового зодчества и высадил их в своём саду. Миновав кипарисовую рощу, мы вышли к длинному, элипсообразному пруду перед входом в дом. Нора уселась на ажурную скамейку с двумя гипсовыми ангелами по бокам:
- Слишком хорошо, чтобы слепо поверить в благие намерения хозяев.
Марта присоединилась к подруге, ловя дыхание свежего морского бриза:
- Предлагаю обсудить все наши дальнейшие действия.
Мы расположились в компании ангелов, но внезапно возникший мужчина помешал нашему совещанию:
- Добро пожаловать на Остров Ангелов!
Пока незнакомец бил поклоны, мы, затаив дыхание, рассматривали камзол из зелёного сукна, белые чулки, лакированные башмаки и роскошный парик, удачно гармонирующий со строгим мужским лицом. Точно под гипнозом, средневековый красавец проводил нас во внутренний дворик с богато сервированным столом и поклонился ещё раз:
- Чувствуйте себя как дома! Занимайте любые комнаты для отдыха. Если что понадобится, зовите - я всегда рядом.
Нора села на мягкий стул, щуря глаза от солнечных лучей:
- Вы не находите неудачным место для обеда?
Красавец подарил лучезарную улыбку и, как Наблюдатель, попросил на несколько секунд закрыть глаза. Когда вместо полуденного пекла нашему взору предстали утренние лучи восходящего на горизонте солнца, мы обомлели, тупо пялясь на слугу-волшебника. Между тем, средневековый маг опять поклонился:
- Теперь, я надеюсь, солнце не докучает вам?
Никто не ответил ему, не кивнул головой в знак одобрения, не улыбнулся, не посмотрел вслед уходящему мужчине. Даже когда выпили вино и опустошили тарелки, никто не захотел поменять погоду, сезон, никто не захотел раньше времени сойти с ума.
Мы разлеглись на горячем песке, беседуя на отвлечённые темы. Марта опустила ноги в воду:
- Странно, почему в таком живописном месте никого нет?
Жан, точно крокодил, сполз по пологому песчаному берегу, скрылся под водой и вынырнул через несколько секунд:
- Хочешь ощутить себя на городском пляже? Пожалуйста – слуга исполнить каждую нашу прихоть. Но разве ты не поняла, что всё окружающее – мастерски смонтированная в нашей голове декорация и ощущения, приближённые к нашему сектору. Цивилизация Наблюдателя пошла по пути изучения и совершенствования мозга, и сейчас они виртуозно применяют свои знания на практике. В самом деле: одним из действенных факторов, управляющим человеком является слово, ведь так? То есть, ведомый определённой звуковой гаммой человек выполняет те или иные действия. Однако, слово довольно часто принимает форму лжи, зачастую убивая доверчивого слушателя. Только есть одно обстоятельство, оправдывающее жертву: в момент получения фатальной информации её мозг воспринимал известие, как реальное, в конечном итоге приведшее к смерти адресата. В нашем случае, воздействуя на наш мозг, возбудитель достигает прекрасных зрительных, вкусовых и телесных ощущений накопителя мозговой энергии - это гипноз чистой воды, сравнимый только с опиумом наивысшего качества. Миллионы людей нашей цивилизации очень хотели бы управлять другими землянами посредством мысли на расстоянии, но, увы, страстное желание так и осталось мечтой. А здесь, неизвестный художник написал на живом холсте замки из песка, а мы с удовольствием воспользовались плодами его творчества, заведомо зная о первоклассном мираже.
Философский диспут продолжался до тех пор, пока мы не устали окончательно. За это время заря так и не сменилось полуденным солнцем, продолжая баловать нас утренней прохладой. Бесполезно было смотреть на часы, напрасно было ждать вечерних сумерек, и так же напрасно было дожидаться утра: картинка застыла, а художник - призрак потешался над своим детищем, готовый в любой момент добавить на холсте пейзаж, натюрморт или портрет.
В доме мы держались вместе, а потом разбрелись по многочисленным комнатам, заметно отличавшимся друг от друга. В конце концов, любопытство сменилось на головную боль и тяжесть в ногах - я упал на первый приглянувшийся диван, уставившись на массивные напольные часы с маятниковым механизмом. Зачем часы в пространстве без времени? Чтобы ответить на свой вопрос, я подошёл к часам, пристально вглядываясь в циферблат. Но вот задача: вместо стрелок и цифр на меня смотрели глаза Никки. Я отскочил в сторону, точно ошпаренный, и в этот момент часы зазвонили. Бой продолжался до тех пор, пока в комнате не собрались все участники странной экспедиции. Никто не удивился, объяснив бой часов чьим-то желанием собрать нас в одном месте, тем более, этот кто-то нарисовал в двух больших окнах комнаты ночь со звёздами. Перебросившись несколькими фразами, мы улеглись на мягком ворсистом ковре и заснули, тесно прижавшись друг к другу. Среди ночи я проснулся от холода. Яркие звёзды заглядывали в окна, освещая утомлённые лица друзей. Я зашёл в душевую кабину, разделся и включил воду. Горячая струя согрела продрогшее тело, разогнала кровь в жилах. Слова Жана не покидали голову: каждое движение, ощущение, вкус я представлял как работу кукловода, руководящего мной из своей лаборатории. Распарившись, я повернул вентиль, однако вода продолжала течь из лейки, начиная заполнять объём кабины. Когда уровень достиг колен, я попытался покинуть душевую, но защёлка не поддавалась. Попытки выбраться через верх, удары в стенки кабины и отчаянные крики ни к чему не привели. Между тем, вода подошла к шее, и мне пришлось встать на цыпочки, чтобы дышать. В конце концов, я скрылся под водой, из последних сил пытаясь вырваться из смертельной западни.
Разбудил стук копыт по мраморному полу. Я не удивился звукам, ведь грани времён стёрлись, перенося нас из эпохи в эпоху. Вдруг, цокот сменился на мелодичную игру трубы. Когда я разлепил глаза, моим взорам предстал молодой всадник на огненно-рыжем коне. Юноша был одет в офицерскую форму начала двадцатого века с эполетами и саблей. Мелодия повторилась три раза, после чего всадник спешился, отпустил лошадь, положил трубу на шахматный столик и разгладил пышные усы:
- Доброе утро, друзья! Меня зовут Патрик Солнет, комендант школы Черотт. Можете не представляться - я знаю ваши имена и вопросы, на которые должен ответить. Итак, что означает весь этот маскарад? Как заметил Наблюдатель, для лучшего усваивания уроков необходимо создать обстановку, максимально приближённой к вашему сектору. Что мы и сделали. Кстати, всё учесть нельзя, поэтому старайтесь не удивляться нашим недочётам и не относите обычные вещи центра к чудесам – в рабочем порядке мы выявим ошибки и обязательно их исправим. Какие уроки? Вам необходимо ликвидировать группу притхов и найти учёных – спонкеров. А для этого нужно будет пройти нелёгкий курс подготовки к высадке в девятнадцатом секторе.
Марта подняла руку вверх, как прилежная ученица за первой партой:
- Как насчёт отца?
- Его корабль находится в озере Кистер в качестве музейного экспоната.
- Команде угрожает опасность?
- Притхи хорошо развились, но тайны времён им недоступны. Поэтому корабль с командой бережно хранится, как подарок Вселенной.
Марта сделала несколько шагов вперёд и вернулась обратно:
- Как понять, хранится?
- Судно не стоит на якоре, а идёт заданным курсом. Приборы навигации работают исправно, но с небольшой погрешностью. В результате плавсредство никогда не достигнет порта назначения.
- Долго ли придётся учиться?
- Вопрос философский, ведь слово «долго» и подобные ему в центре мониторинга не имеют смысла. Сколько надо, столько и будете, даже если на это уйдёт ваших сто лет.
Жан почти вплотную подошёл к юноше, пристально рассматривая офицерскую форму:
- Значит, на самом деле, ты не человек, не молодой офицер и не Патрик?
- Мне нравится ход твоих мыслей, Жан. Я думаю, школу ты закончишь с отличием.
- А если мы не согласимся?
- Тогда навечно зависните в безвременье.
- Кто ещё проходит обучение в вашей школе?
- Разумные существа из разных секторов. Мы берём их, когда эпоха заметно отстаёт от графика и остро нуждается в прогрессе. Иногда мы закидываем выпускников в другие сектора, но по структуре мозга ещё никто не претендовал на десантирование в девятнадцатый. Никки и вы – бесценная находка для нас. Кстати, чтобы было нескучно, студенты из других секторов будут выглядеть, как люди, общаться на вашем языке, а при желании, показаться в оригинальном виде.
После воцарившейся тишины Нора тяжело вздохнула, изобразив паиньку:
- Патрик, какая гарантия успеха операции?
- Все наши педагоги с богатым багажом знаний. Также с вами будут работать техники, физиологи, парапсихологи и другие специалисты. У притхов хорошая техника, но в области изучения мозга они продвинулись не дальше ваших учёных умов. Поэтому есть много шансов переиграть их.
Вопросы закончились, однако затянувшаяся пауза не локализовала гнетущей напряжённости, словно купленный фрукт был с гнильцой, и вернуть его продавцу не было никакой возможности. При мысли попасть за миллиард лет в будущее тряслись поджилки, холодело тело, разгоняя пульс до максимума. А с другой стороны, разве не повезло нам, простым смертным, попасть в последний период жизни родной планеты? Разве не повезло нам увидеть воочию небывалый прогресс и закат последней земной цивилизации? Хотя информация о войне не радовала, любопытство пересилило страх. Да, мы хотели перенестись в далёкое будущее, но никто не мог взять на себя ответственность за возможное фиаско. Однако и домой дорога была заказана. Поэтому я хлопнул офицера по плечу и наигранно улыбнулся:
- Хорошо, братела, мы согласны – веди нас в свою школу.
В тишине появился едва различимый цокот копыт, с каждой секундой становясь отчётливее. Приближаясь к нам, звуки приобретали различные звуковые оттенки, пока не материализовались в гнедого скакуна. Поручик привычным движением поставил ногу в стремя, вскочил в седло и, натянув поводья, пустил коня галопом.
В следующий момент мраморный пол пришёл в движение, точно лифт, опуская нас вниз. Стены комнаты непомерно растянулись, помещение превратилось в объёмную прямоугольную коробку. Когда высота лифта достигла тридцати – сорока метров, пришёл в движение потолок, медленно направляясь вниз.
- Это не лифт, а пресс, - выдохнула Марта, - сейчас нас раздавят.
Нужна была разрядка, и я поспешил успокоить её:
- Они расплющат подопытных кроликов, а потом превратят мясо в нужное для обучения вещество.
Однако, шутка не удалась: потолок принудил нас принять горизонтальное положение, а помещение превратилось в каменный сундук с узким окном. Когда мы были готовы молить о пощаде, сундук двинулся, через минуту остановился и развернулся, вернув нас в вертикальное положение. Окно автоматически стало стеклянной дверью сундука-лифта.
- И долго я буду ждать вас? – женское протяжное сопрано, точно сирена, проехалось по ушам, вытянув трясущееся туловище по струнке.
За дверью лифта нас ожидала худощавая высокая женщина с мертвенно-бледным лицом. Я осмотрел хозяйку сопрано с ног до головы и кончиком пальца притронулся к её плечу:
- Ты кто?
- Добро пожаловать в школу Черрот! Я Мира – горничная, кастелянша и модистка, а также гид по школьным лабиринтам.
Гардероб не блистал разнообразием моделей и фасонов, зато неброская форма смотрелась просто и вместе с тем элегантно: для женщин чёрная юбка-гофре, белая блуза с воротником-стоечкой, розовая жилетка и чёрные сапожки из тонкой кожи, для нас с Жаном костюмы небесного цвета, жёлтые сорочки и такого же цвета остроносые туфли. Я поправил бордовый галстук перед зеркалом и слегка улыбнулся Жану:
- Ну как?
- Сойдёт, только на студента не тянет.
- А на кого же?
- На пресс-атташе короля Брунея.
После того как женщины привели себя в порядок, оперный голос тот час же напомнил о себе:
- Раз вы готовы, следуйте за мной.
Но, вместо горничной нашему взору остались доступны лишь её сиреневые тапочки с загнутым носом. Нора открыла рот, рассекая воздух руками в поисках хозяйки обуви:
- Ничего не понимаю, где же остальное?
Голос увеличил децибелы, готовый разразиться бранью:
- Шутить изволите, сударыня? Неприлично вести себя в такой манере!
- Я думаю, шутить изволишь ты: мы видим только твои тапки.
- Так это проблема администрации. Видите тапки, говоришь?
- Видим.
- Так вот и следуйте за ними.
Тапочки привели нас в ромбообразное помещение довольно большой площади. Несколько десятков чудовищ, изображённых на стенах, смотрелись странно, но вкупе с шестью двухместными партами и стульями, зависшими в воздухе, не портили общего интерьера помещения. Значит, Наблюдатель не шутил, рассказывая нам о разумных ящерах в седьмом секторе. Я подошёл ближе к стене, пытаясь понять задумку художника:
- Жан, ты не находишь рисунок странным?
- У нас в школьных классах висят портреты Пушкина, Менделеева и Кюри. Ты, я надеюсь, не считаешь это странным?
Тапки резко поменяли позицию, поднявшись на уровень глаз:
- Это Хефри Носсер, учёный, живший в сороковом веке до нашей эры.
- Вашей эры.
Пока «тапки» переваривали смысл двух слов, в игру включился Жан:
- И что же изобрело это чудови..этот учёный?
- Носсер открыл движение энергии нейронов в коре головного мозга и создал нейронную мозговую пушку, резко изменившую наше развитие. Это, как ваш Эйнштейн, только его теория так и пылится на полке выдающихся открытий, а мы сразу нашли применение изобретению.
Услышав знакомое имя, я притих, пытаясь расшифровать сказанное:
- И когда же начнётся первый урок?
- Совсем необязателен непосредственный контакт с педагогом – процесс обучения уже активизировался, в данное время идёт обследование и перепрофилирование коры вашего головного мозга.
Едва слышимые шаги прервали беседу. Я развернулся на сто восемьдесят градусов, пытаясь найти источник звука:
- Мира, это кто?
- Это студент Напфел. Его мозг плохо поддаётся управлению, но динамика положительная. Надеюсь на его скорое возвращение домой.
- Но как он зайдёт внутрь, если в классе нет дверей?
Тапочки несколько раз перевернулись в воздухе, имитируя недоумение:
- Это уровень первоклассника.
Я хотел возразить, но показавшаяся жёлтая туфля из стены чуть не сразила наповал. Пока мы молились, темнокожий мужчина успешно преодолел препятствие, движением руки опустил парту на пол и бесцеремонно упал на пластиковый стул. Гонимые любопытством, мы бросились к студенту, а Нора даже обняла его, намереваясь завоевать доверие:
- Привет, ты откуда?
- Из тринадцатого сектора.
- Что случилось у вас?
- На протяжении нескольких тысячелетий птицы поедают яйца, не позволяя нам размножаться. Мы не можем защитить от хищников наши семьи и исчезаем, как вид.
Я расстроился, получив подобную информацию. Из тринадцатого сектора. А мы – из одиннадцатого. Значит, наша и следующая цивилизация погибнут. Опять яйца, динозавры… Но Генриетту не удивила новость:
- Яйца?! А как вы на самом деле выглядите?
- Очень просто, - студент мгновенно увеличился в размерах, на ходу превратившись в гигантскую двухголовую змею, причём вторая голова располагалась не рядом с первой, а на противоположном конце, вместо хвоста.
Мы рухнули на пол, пожалев о невинной просьбе.
- Неплохо выглядишь, Напфел! – сдавленный голос Норы прозвучал как последний крик утопающего в болоте.
Две головы тут же прижались к ассистентке, готовые расцеловать её.
- А вот любовь тут неуместна! – резкий металлический голос поставил нас по стойке «смирно». – Садитесь!
Хозяином «металла» оказался худощавый блондин в цветастом колпаке и высоких тёмно-зелёных сапогах с блёстками. Друзья мастерски оседлали школьную мебель, оставив меня у парты Напфела. Студент тут же принял первоначальный вид и скорчил довольную гримасу, приглашая к себе.
- Нет уж, дорогуша, пусть тебе составит компанию какой-нибудь динозаврик или археоптерикс, - я уселся с Мартой, устремив свой взгляд на учителя.
- Что, испугался?
- Я даже в кино не видел такую тварь.
- Не видел? А представляешь, в каком обличии он видит тебя?
Я вспомнил слова коменданта и выпучил глаза от страха:
- Неужели такой же тварью?
- А то кем же…это для тебя тварь, а для него неплохое, миролюбивое создание.
Блондин поднялся на метр в воздухе, уселся в невидимое кресло и снял колпак, зависнувший в воздухе рядом с ним:
- Итак, я Марк Скурби, буду вести две дисциплины: «Окружающий мир девятнадцатого сектора» и «Дистанционный тренч». Пока вы знакомились с классом, мы закачали в ваш мозг информацию на десять старпов. Есть вопросы?
Я мгновенно сформировал вопросы, на которые тут же получил ответ. Слова не понадобились, - мы общались мыслями. Скурби пояснил, что старп – это единица мозговой памяти, равная знаниям человека, полученным за пятьдесят лет жизни, а тренч – свойство сверхразвитого мозга управлять обычным на гигантском расстоянии.
Удивлённый Жан также задал молчаливый вопрос, который я прекрасно «услышал».
- Хорошо, если нет вопросов, тогда приступим к проверке полученных знаний, - Марк уставился на меня немигающим взором. - Артур, скажи, сколько лет существует девятнадцатая цивилизация?
- Около сорока тысяч – одна из самых «живучих» на планете.
- Жан, какие основные вехи развития последнего сектора стоит отметить?
Доктор нехотя поднялся, как нашкодивший школяр:
- Девятнадцатый сектор получил в наследство пауков, которые в течение девяти миллионов лет развились в высокоразвитую, стойкую к радиации цивилизацию. Они освоили дальний космос, пустив воздушное такси к планетам солнечной системы. Одновременно с прогрессом пауки вели войны, в результате которых страны разделились на два враждующих лагеря: притхов и спонкеров.
- Отлично! Теперь перейдём к женскому полу. Нора, какие принципиальные отличия вашего сектора от девятнадцатого?
- Это очень просто, Марк: пауки научились выращивать любые органы и пересаживать их в любое по возрасту тело. Путём совершенствования космической техники появились новые, в корне отличные от других секторов, системы связи. Спонкеры создали новый вид энергии и внедрили его в индустрию и повседневную жизнь. На смену колеса пришёл двигатель, способный носить его владельца по воздуху. Но самое главное изобретение – это оружие…
- Достаточно, Нора. Подробности разберём на следующих уроках. А теперь перейдём к тренчу.
Глава 6
Хотя зомбированный мозг воспринимал лекцию в полном объёме, память сопротивлялось, автоматически переводя информацию в двадцать первый век нашего отрезка. Марк прекрасно «слышал» мои побочные мысли, но с каждым его словом человекообразные пауки всё больше и больше заполняли уличные кварталы моей головы. Они были везде: на заводах, в домах, офисах, на спортивных площадках. Они развлекались, отдыхали, поглощали пищу, дрались, и, конечно же, любили друг друга. Выходит, всё то, чего мы достигли, в конечном итоге аннулируется и через миллиард лет возродится в виде восьмируких человекопауков? Сложно даже представить, что ещё несколько цивилизаций после нашей родятся и погибнут. Сколько живых существ будут жить, надеяться на лучшее, а потом, в один момент исчезнут с лица земли? Хотелось срочно возвратиться домой, прокричать SOS по всем мировым каналам связи и выступить перед учёными умами планеты. Хотелось всё, но представив наш сектор ничтожной песчинкой в безбрежном океане Вселенной, ужаснулся нелепости и глупости своих душевных порывов. В самом деле: какой период жизни планеты охватывает наша история? Около трёх тысячелетий. В масштабе миллиардов лет смешно и наивно рассуждать о спасении цивилизации. Десятки световых лет до ближайшей, сходной с Землёй, планеты. Умные спонкеры смогли изобрести корабль, способный пронести уцелевших землян сквозь гигантскую пучину времени, и нам предоставлялась возможность помочь им. Теперь я знал всё, даже время гибели человечества, но ничего не мог предпринять или даже изменить - я только надеялся вернуться домой, чтобы открыть людям горькую правду.
Между тем, Марк продолжал накачивать нас дополнительной информацией. Каждое его слово буквально впечатывалось в память, словно лектор плевался горячим пластилином, мгновенно прилипающим к мозгам. Я спокойно мог повторить фразу из двух десятков слов и одновременно слушать новый текст. А ещё спокойно мог прокручивать в голове несколько сюжетных линий: думать о доме, сочинять стихи и одновременно мечтать о будущем. Мозг как бы разделился на несколько отсеков с параллельным соединением, и в то же время мог объединить все отсеки, уничтожив перегородки. Невероятно! Мечта педагога – запоминание с первого раза невероятно большого объёма знаний. Сможет ли когда-нибудь наш сектор достичь такого совершенства памяти?
В какой-то момент педагог сорвался с воздушного кресла и подлетел к Марте:
- Что такое тренч?
- Это мгновенное сканирование более слабого мозга, проникновение в него и управление действиями оппонента.
- Молодец! Спасибо всем. Объявляется перерыв.
- На десять минут? – Норе явно понравилось объявление.
- Нет, перерыв – значит отдых, а не подсчёт времени - несуществующей у нас формы. Объявляется перерыв, в течение которого вы можете заселиться в свои комнаты. Только как вы будете готовы к дальнейшей загрузки информации, мы продолжим учёбу. Не надо вопросов – школьным регламентом запрещается проживание группами.
Пока мы обсуждали жёсткое решение администрации, Марк исчез в стене, предоставив очередь Мире. Теперь наш гид не собиралась прятаться:
- Устали? Пойдём, покажу место вашего обитания.
К моему удивлению, школьные коридоры имели эллиптическую форму - каждый отрезок разнообразных по форме помещений плавно переходил в соседний, ещё более вычурный. Плафоны, лампочки, выключатели отсутствовали: стены и потолки излучали тёплый успокаивающий свет различной цветовой гаммы. Смена цвета происходила плавно: красный тускнел, растворяясь в белом, а синий плавно переходил в небесно-голубой. Но больше всего удивили полы: ноги почти не соприкасались с поверхностью, словно её покрыли воздушным неосязаемым материалом. Было ощущение скольжения по льду напополам с полётом, и в то же время я не пытался удержать равновесие от случайного падения. Мы шли колонной, но потом, перестроились в шеренгу. Но вот чудо: коридоры, узкие на вид, расширялись, автоматически реагируя на ширину нашей цепи. Наконец, Мира остановилась, любуясь видом скалистых гор с пышной растительностью в низине и белыми шапками на вершинах:
- Нравится?
Нора сдержанно улыбнулась, пытаясь подавить восхищение:
- Горы – это хорошо, но красотой сыт не будешь.
- Это не горы.
- Что же тогда?
- Вход в школьный буфет.
Но вместо привычного хлеба, бифштексов и молока нас встретил прозрачный стол с пузырьками. Худощавая блондинка в длинном облегающем халате ждала новичков:
- Меня зовут Ланетта. Милости просим на заправку!
Жан схватил один из пузырьков, пытаясь через стекло определить его содержимое:
- На заправку? Оригинальное словечко! Ты, я так понял, повар?
- Да, но есть будете не бифштексы с пончиками…
- А что же?
В ответ блондинка извлекла одну увесистую пилюлю и протянула Жану:
- Приборы изучили индивидуальные особенности ваших организмов и выдали порцию необходимых минеральных веществ и витаминов на одну заправку.
Доктор положил таблетку на ладонь, недоверчиво рассматривая изобретение высокоразвитого ума:
- То есть, проглотив пилюлю, я не буду голоден в течение всего дня?
- Тут нет дней и ночей, нет суток и недель – заправку ваших организмов осуществляет бионатор – прибор для определения и коррекции состава минеральных веществ, необходимых для нормальной жизнедеятельности.
Марта недоверчиво взяла таблетку, брезгливо рассматривая красноватый кусочек неправильной формы:
- А как же наслаждение процессом употребления пищи? В нашем секторе существует несколько сотен кухонь, и каждая из них заметно отличается от другой. Завтраки обеды и ужины для многих землян прекрасно сочетаются с деловой, светской или романтической беседой. Некоторые наши современники даже не представляют отдых без вкусной пищи. А разве мы не ели царскую пищу на Острове Ангелов?
- Дело в том, что вы находитесь у истоков сектора. Всего через несколько сотен лет количество землян увеличится вдвое. Хотя мы знаем ваше будущее, для вас не составит труда догадаться, что ожидает два десятка миллиардов жителей. Даже сейчас вы начали создавать заменители и вводить их в состав натуральных продуктов. Всё это не от хорошей жизни. А в недалёком будущем мясо и молоко станут эксклюзивом, доступным только избранным. По началу добавки будут вредить, а потом, со временем, организм адаптируется, и будет принимать заменители, как должное. А потомкам покажут натуральные продукты в музеях. Последнее, что увидит человечество, будут овощи с уцелевших огородов да остаток спасшейся от голодного потребителя рыбы в океане. А что касается Острова Ангелов..тогда вы были гостями, а сейчас – полноправные студенты, которые получают свой рацион в школьном буфете.
Словно под гипнозом я проглотил таблетку, пытаясь найти стакан с водой.
- Теперь вам не нужно будет пить – в таблетке есть всё необходимое. Ваши современники тратят уйму времени на производство и приготовление продуктов питания. Это непозволительная роскошь для существ, чья жизнь ограничена несколькими десятками лет. Вместо того, чтобы развиваться, человек засевает поля, садит плодовые деревья, разводит скот, а потом ещё всё это перерабатывает, по сути, отнимая драгоценное время у самого себя. А ведь я ещё не говорю об учёбе, нахождению в очередях, лечению несуществующих болезней и бесполезной работе. Поверьте: в психологическом плане переход к новой системе питания не будет так ощутим, как вы предполагаете. Мы сделали всё, чтобы облегчить страдания и довольно скоро вы оцените пользу моей лекции.
Мы проглотили «обед», смеясь друг над другом. Не знаю, знакомо ли было это чувство нашей «поварихе», но в течение добрых десяти минут она стояла по стойке смирно, терпеливо ожидая развязки. Каждый вопрос, заданный друг другу, подливал масла в огонь, делая приступ смеха почти нескончаемым. Особенно смешны и жалки были последние фразы монолога Ланетты.
- Так вы страдаете психологически? – скромная Марта пыталась определить истинное настроение Жана.
Не отставала от шумной компании и Нора:
- Артур, как вам новая система питания?
В ответ я громко засмеялся, схватившись за живот:
- Мы сделали всё, чтобы облегчить ваши страдания. Нора, так вы сильно страдаете?
- Страдаю, милый, страдаю, вы ещё не оценили пользу моей лекции?
В изнеможении мы упали на воздушный пол, истерично дёргая конечностями.
Чем дольше продолжался вечер юмора, тем горестнее мне представлялась наша судьба. Неужели нельзя будет потарахтеть за чашкой кофе о политике, посплетничать о знакомых, сплёвывая кожуру от семечек на старый асфальт, перекинуться парой дежурных фраз с приятелем за кружкой пенного пивка в придорожной забегаловке? Да, это была ностальгия по родине, и я прекратил смеяться – глупый истеричный хохот сменился на созерцание пустого помещения буфета и серьёзного лица «поварихи». Странно, но, чувство голода и жажды исчезло, богато накрытый стол, за которым я хотел поесть, испарился, оставив вместо себя стабильное чувство сытости. Неужели Ланетта была права? Сейчас, в это самое время, мой желудок не играл привычный бравурный марш в ожидании вкуснятины, а голова не мечтала об ужине в хорошем ресторане. Я поднялся на ноги, с грустью смотря на друзей:
- Что, мои дорогие, пообедали?
Ответом на мой обычный и вместе с тем странный вопрос было суровое молчание. «Повариха» с лихвой рассчиталась с нами за море смеха, аплодируя заезжим скоморохам с первого ряда ВИП зоны:
- Я довольна, что обед вам понравился и сомневаюсь, что в следующий раз спектакль повторится.
Эстафету приняла Мира. Гид-модистка уже не казалась такой серой и надменной – напротив, она излучала энергию добра и гостеприимства. Мы не знали, куда нас вели и что хотели показать. Всё, что оставалось – это ожидание и восхищение чудесами. Путь лежал через тенистый яблоневый сад с необычайным ароматом. Раскидистые ветви украшали сочные плоды, сотни пернатых выводили заунывные трели, жужжали пчёлы. Я знал, что это бутафория, всего лишь удачный зрительный и слуховой обман, но всё равно остановился, протянул руку, чтобы достать низко свисающее ярко-красное яблоко. Когда расстояние между пальцами и плодом сократилось до сантиметра, яблоко отделилось от ветви и точно воздушный шарик пустилось в путешествие по саду. Я бросился за яблоком, и почти поймал его, но, каждый раз, когда мои ладони были у цели, румяный шарик выскальзывал, словно боясь малейшего контакта с человеком. Вспомнилось детство, сад в деревне, мама, ноги утопают в сухой листве, зубы вгрызаются в спелое осеннее яблоко, свежий сок, смешанный с мякотью заполняет полость рта. Опустившись на колени, я тихо и жалобно заплакал:
- Мира, почему бы не удалить память о нашем секторе? Все мы земляне, но из другой эпохи, и умом живём там - там наши родные, друзья, там наша родина, наша земля.
Модистка дала время выплакаться и даже провела холодными пальцами по моим волосам:
- Артур, мы не собираемся делать из вас киборгов. Помните, кто вы, знайте, откуда, любите, переживайте, надейтесь, страдайте. Придёт время, все вы вернётесь домой и будете рассказывать добрые сказки своим детям и внучатам - сказки о волшебных мирах, добре и зле, любви и ненависти. Но помните и другое: притхи – высокоразвитые существа, а чтобы подготовиться к встрече с ними, вы должны уметь многое.
Красивые слова, произнесённые оперным голосом, звучали высоко и поэтично, казалось, сама судьба благословляла нас на это путешествие и гарантировала стопроцентное возвращение.
В какой-то момент я почувствовал усталость: экскурсия тяготила, казалось, дом имел бессчетное количество комнат, и наша экскурсия никогда не кончится. Но, изумрудный мягкий свет, струящийся сверху широкими полосами, снял усталость - организм ожил, как будто в него вдохнули аромат всех целебных трав мира, искупали в горном озере и окропили живой водой. От радости я чуть не подскочил до потолка:
- Мира, что это?
- Это всего лишь восстанавливающий силы организма свет. К сожалению, ваши учёные так и не смогут в полной мере исследовать действие света на мозг человека. А помещение, в котором мы находимся - спортзал. Вы же не хотите потерять связь с сектором? Так вот она, связь.
- Так нам можно сыграть в волейбольчик?
- И не только в волейбольчик - вас ждёт спортивная форма в раздевалке и масса увлекательных состязаний всех земных секторов.
Словно по команде извне, в дальнем конце зала послышались звуки шагов. Нора затихла, пытаясь рассмотреть источник звука сквозь полосу света.
- Не стоить беспокоиться – это ваши соседи, желающие сыграть пару партеек в волейбольчик.
Команда противников состояла из четырёх человек: трёх стройных симпатичных брюнеток и рыжего юноши низкого роста. Одна из девушек отделилась от скучающей группы, подкидывая на ходу мяч светло-зелёного цвета.
- Привет! Я Срецца. Как играть в волейбол?
Нас озадачил вопрос, заданный в шутливом тоне, но я решил серьёзно ответить девушке:
- Срецца, откуда ты узнала, что мы хотим сыграть партейку? Ведь никто никого не звал.
- Как откуда – по мозговой сети. Вы новички?
- Можно и так сказать…
- Скоро вам установят мозговой транслятор, так что при желании вы будете пользоваться сетью.
- Сетью…Интернета?
- Какого интернета?
Увлекательно и забавно общаться с новым знакомым, при условии принадлежности его к твоему миру. А если не к твоему? Если честно, хотелось знать, из каких секторов ребята, тем более, видеть их без «грима». Кто они у себя дома: ящеры, питоны или гигантские черепахи? А может, существа, намного разумнее нас?
- Из какого вы сектора?
- Из двенадцатого.
Ответ Среццы чуть не остановил процесс дыхания. Значит, это высокоразвитое существо из следующего после нас отрезка.
- Срецца, расскажи, с чего началась история сектора?
- По некоторым данным, наша цивилизация возникла шесть миллионов лет назад, но учёным удалось доподлинно восстановить картину гибели предыдущей цивилизации. Были предположения, что произошёл гигантский взрыв в результате столкновения планеты с кометой, но следов космических тел на Земле не оказалось. Зато, почти на стометровой глубине была обнаружена застывшая магма в очень большом объёме. В результате перегрева планеты произошёл внутренний гигантский взрыв, приведший к подъёму магмы почти на всей поверхности Земли. Погибшая цивилизация была относительно молода, но успела запустить несколько внутрисистемных спутников, которые превратились в космический мусор без восстановления данных о создателях. Мне искренне жаль их.
- Но и ваша цивилизация пришла к своему закату.
- Да, я знаю, Артур. Это грустно. Давай-ка лучше о хорошем: что собой представляет баскетбол?
- Баскетбол – простая игра. Игроки делятся на две команды и бросают мяч через сетку. Если команда не «взяла» мяч, другая, соответственно, набирает очко. Но только…
- Что-то не так?
- Нет сетки и разметки.
- Как нет? – девушка мгновенно прочертила глазами светящуюся сиреневую черту на полу и «сетку» в пространстве.
- Срецца, откуда ты узнала размеры поля и сетки?
- Из твоей головы: ты думаешь, а я перехватила твои мысли. Поверь, это очень просто.
Вот тебе и ящеры с черепахами. Она сканирует мой мозг, а я пытаюсь втолковать ей правила игры в баскетбол.
После того, как мы продули вчистую две партии, я в изнеможении упал на пол, нервно изучая добрую улыбку на лице Среццы:
- Значит, ты никогда не играла в волейбол и научилась мастерству в процессе игры?
- Конечно, мы просканировали ваши навыки, которые автоматом установились в нашу мозговую память. Только вы просчитываете варианты, а мы играем на победу, полностью исключив ошибки. Ведь все физические движения заносятся в память. Таким образом, можно выучить любой язык, обучиться неизвестному ремеслу, и, конечно, позаимствовать талант любого гения. Теперь предлагаю матч-реванш, но только в нашу игру.
Марта, Жан и Нора общались с новыми знакомыми, но услышав о неизвестной игре, охотно согласились.
- Тоже в мяч? – Нора улыбнулась, но сразу надула губки, заметив отсутствие волейбольной разметки.
Срецца поспешила успокоить новую знакомую:
- К сожалению, нет – мяч наша цивилизация не придумала. Есть множество способов повысить упругость мышц тела без физической нагрузки и достичь наибольших результатов. Лёгкой атлетикой занимались наши предки около миллиона лет назад, когда единственным способом поднять тонус и зарядить тело бодростью были физические упражнения. Но мы ценим опыт, храним историю нашей цивилизации, передавая все знания и накопленный опыт из поколения в поколение. Игра, которая через столько лет дошла до нас, называется шалтон.
Если новые знакомые хранят информацию миллион лет, следовательно, они развиты намного лучше нас. Неплохо. Сколько лет наши «хомо сапиенс» хранят память о предках? В лучшем случае, три тысячи, если учесть, что археологи ещё столько же лет будут копаться в песке и глине.
- Хорошо, Срецца, - заметил я, - мы охотно сыграем в игру, но…
- Но ваш наш мозг ещё не готов считывать навыки игры, как и память других студентов центра.
- Точно…
- Это не столь важно, главное – вспомнить, в каких условиях жили племена наших пращуров. Теперь об игре. В те далёкие времена среду обитания окружали гейзеры, и чтобы не свариться заживо, приходилось перепрыгивать воронки диаметром до двадцати метров. Обычно пользовались трёхметровым шестом из бивней конапуса называемым шалтоном. Смельчак, желающий очутиться на другой стороне гейзера, разбегался, а в воздухе хватался за шест, протянутый соплеменниками. Иногда трюк удавался, а иногда и нет. Через десятки тысяч лет, когда гейзеры остыли, племена переселились на безопасные равнины. Но привычка прыгать за шестом так и осталась, и сейчас передаётся в поколение в поколение в виде увлекательных состязаний.
- Интересная игра, - захотелось воочию посмотреть на такое зрелище и поучаствовать в нём. – Где же разметка?
- В смысле, очертания гейзера и стоянки команд?
- Точно..
- Это же центр мониторинга земных процессов, и здесь, при желании, можно смоделировать реальную обстановку того далёкого времени.
- То есть..
В следующий момент стены трансформировались в скалы, потолок в свинцовые тучи, а пол в – дымящий гейзер. Словно в подтверждение реальности событий несколько горячих капель попали на штаны, причинив ощутимую боль:
- Реальная обстановка, говоришь? Да-с, реальнее некуда. А если кто-то погибнет?
- Не переживайте: в качестве знакомства с игрой мы командируем двоих участников в вашу команду, и, соответственно, примем к себе двух человек из команды соперников.
- То есть, это экстремальный вид спорта?
- По большому счёту, с рождения до смерти вся жизнь является экстримом, ведь кипящие гейзеры, так же как и животворящие источники, человек встречает каждый день и решает сам, погибнуть, или исцелиться.
Нора с любопытством взяла в руки шест, изучая материал на ощупь:
- Срецца, так это и есть шалтон?
- Да. Теперь о правилах игры. Участники делятся на две команды. В данном случае, по четыре человека на каждой стороне гейзера. Мы имеем вид далеко отличный от вашего, поэтому для простоты общения буду называть всех участников людьми. Итак, после жеребьёвки каждая команда выбирает капитана, а тот, в свою очередь, шалчи – прыгуна. Шалчи прыгает с разгона, а так как диаметр гейзера в большинстве случаев не позволяет ему перемахнуть на противоположную сторону, оппозиция с помощью шеста спасает прыгуна. Естественно, для своего спасения шалчи изо всех сил старается уцепиться за шест. В случае неудачного трюка ловящей команде минус очко.
Меня словно обдали ледяной водой:
- Неудачного трюка…как это понимать?
Срецца усмехнулась, зато Жан разъяснил суть вопроса:
- Что ж тут понимать – сварился живьём.
- Нет, дорогие мои: задача игры не победить, а свести вничью, когда никто не пострадал. Это и есть настоящая победа.
По итогам жеребьёвки я попал в одну команду с Норой, Среццей и рыжим юношей, который пожелал прыгнуть первым. Хотя диаметр гейзера составлял не менее восьми метров, «рыжий» сиганул далеко за середину бурлящей воронки и в воздухе был ловко перехвачен шестом спасателей. Трюк выполнили так быстро и ловко, что я даже не успел проследить траекторию полёта смельчака и действия команды противника. После обоюдных аплодисментов Срецца поспешила дать ценные указания по поводу работы с шестом:
- Траектория движения нашего шалтона должна быть продолжением полёта шалти. Важно перехватить его в апогее прыжка, когда на долю секунды скорость прыгуна замедляется, и он как бы зависает в воздухе. В этом и заключается мастерство. Обычно шалтоном управляют два игрока, но в данном случае я могу справиться сама.
В следующий момент одна из девушек разогналась, и, точно лань, прыгнула по высокой параболе в нашу сторону. Прыжок был смел, красив и грациозен. Срецца ловко перехватила девушку и, точно ребёнка, перетащила на свою сторону:
- Ну как, понравилось?
Нора обняла прыгунью за плечи, испуганно глядя на Среццу:
- Но это так опасно…
- Не опасней вашей корриды. Кстати, сколько первосортных быков и людей ежегодно гибнут в Испании? Тем не менее, это захватывающее увлекательное зрелище и даже традиция целой страны.
На этот раз в замешательство пришла Нора:
- Вы знакомы с нашей цивилизацией?
- Да, нас знакомили с историей одиннадцатого сектора.
- Значит, у нас тоже будет такой предмет?
- У каждого студента своя задача. При поступлении в школу администрация должна была посвятить в тонкости вашей миссии. Кстати, сейчас наша очередь. Кто желает?
На противоположном берегу шёл урок владения шалтоном. Учениками были Жан и Марта. Я поднял руку вверх и отошёл на несколько метров назад. Срецца выпрямилась и поправила ленту на волосах:
- Артур, ты уверен в своих силах?
Я разогнался, изо всех сил оттолкнулся, пролетел несколько метров над дымящей кастрюлей и ушёл с головой в кипяток, не успев схватиться за шест. Острая нестерпимая боль охватила меня, инстинктивно заставив тело почти по пояс выскочить из воды. Перед тем, как потерять сознание, я машинально проплыл пару метров, и нащупать обожжёнными руками твёрдый предмет.
Продолжение следует
Помочь сайту
Поздравления
