Капитан третьего ранга

Я сижу в кресле у окна и наблюдаю за стайкой бойких синиц, которые устроили в воздухе целое представление. Большая серая ворона безуспешно пытается расправиться со своей законной добычей - большой хлебной коркой, но проказницы синицы, несмотря на угрожающие выпады в их сторону вороньего клюва, с большим успехом быстро расправляются с вороньем достоянием.

   Ещё ласковое сентябрьское солнышко своими яркими лучиками пробивается сквозь уже начинающую желтеть листву берёз и тополей, расположенных вблизи окон моей квартиры. В этом году осень радует меня своей мягкостью и солнечной щедростью. В такие дни я забываю всё то негативное, что накопила моя душа за многие десятилетия моей жизни. Все болячки и тяжёлые мысли отступают на второй план, уступая место приятному созерцанию чудес природы, которые окружают нас, но мы в своей постоянной спешке и занятости не хотим или не можем пристально приглядеться к ним.

   Солнечные зайчики прыгают по моим щекам и седеющей голове, и от этого в моей душе разливается какое-то необъяснимое чувство счастья и уверенности, что жизнь прожита не зря, что этот вечный круговорот жизни от отца к сыну и к внуку придуман не нами, а тем высшим началом, которое пока не доступно нашему разуму.

   За окном на импровизированной стоянке припаркованы разномастные автомобили от первых моделей жигулей до красавцев фордов и БМВ. Несколько мужиков в потёртых джинсах возятся у своих авто, стараясь хоть на какое-то время продлить существование этим техническим изыскам. У кого-то что-то получается, а кто-то, используя все свои неоднократные попытки, отчаянно машет рукой и с ожесточением сплёвывает на грязный асфальт.

   Сейчас с высоты моих прожитых лет, я смотрю на этих копошащихся людей с большой долей сожаления и удивления. Только теперь мне с какой-то пронзительной ясностью становится понятно всё то моё наивное и бессмысленное желание и стремление окружить себя всеми плодами цивилизации, совершенно не замечая, что параллельно со мной уже давно существует другой более интересный, духовный мир - мир любви, доброты, святости…

   Я сижу в кресле перед окном, смотрю на птиц, на автомобилистов и молча рассуждаю о превратностях судьбы и странностях двадцать первого века, начало которого пока только настораживает меня и не обещает ничего хорошего. Тёплая сентябрьская погода и птичья возня за окном действуют на меня успокаивающе. Совершенно незаметно для себя я засыпаю под тихий шелест берёзовых листьев.

   ***

     Удивительное послевоенное время - сороковые годы двадцатого столетия. Сердца людей ещё наполнены гордостью и радостью от Великой Победы над беспощадным врагом и беспредельной верой в справедливую и полнокровную жизнь.

   Как сейчас вижу своего отца, одетого в форму офицера военно-морских сил. На груди отца блестят ордена и медали, которые были заслуженно получены им за боевые походы.

   И вот наступает 1959 год. По всей стране идёт сокращение армий, военно-морского флота в том числе. Отец очень остро отреагировал на эти действия Хрущева.

   Время течёт незаметно и быстро, как сухой песок сквозь пальцы рук. Отец после увольнения в запас начал работать в управлении «БАЛТМОРПУТЬ», но никогда не оставлял надежды ещё какую-то часть своей жизни посвятить морю. Через пару лет после увольнения в запас он подал документы в Латвийское морское пароходство с одной лишь только целью снова увидеть родное море, но уже в лице торгового флота. У отца были очень хорошие рекомендации, да и членство в партии тогда определяло и решало практически любые проблемы. Но ждать долгожданного ответа от чиновников пришлось достаточно долго, и только в 1964 году отцу пришло официальное уведомление о зачислении его в торговый флот на должность первого помощника капитана.

   Наконец-то свершилось то, к чему так долго стремился отец. Он опять ликовал и торжествовал, а вместе с ним, конечно, и все мы. В эти дни отца просто нельзя было узнать, до того он приободрился и даже немного помолодел.

   Отец начал свою трудовую вахту на теплоходе «Аусеклис» в Латвийском морском пароходстве. Отцу с самого начала повезло, потому как его определили работать на очень интересной во всех отношениях линии: Рига - порты Европы -Рига . Практически он обошёл всю Европу, побывал во многих морских государствах Европы. Его судно перевозило грузы различного назначения, как для нужд своей страны, так и для нужд стран Европы. Первый рейс отца был в Швецию в Стокгольм. Отец об этом своём первом рейсе очень подробно рассказывал. И вообще он был просто в восторге от всего увиденного за границей. Никогда мне не забыть его первый визит в чужую страну, в иной мир, в мир сказки и чудес (как он мне тогда говорил).

   Этот рейс длился совсем недолго, но для отца это путешествие стало настоящим откровением и почти шоком. Отец был просто в восторге от всего того, что ему довелось увидеть в Стокгольме.

   Как сейчас помню восторженные широко открытые глаза отца и его сбивчивый голос:

   - Сынок, ты себе даже представить не можешь, какая там жизнь! Там давно построен коммунизм! Все магазины, где мне пришлось побывать, завалены любыми видами товаров.

   Эх, дорогой мой отец, сейчас то я вполне могу себе представить, что там уже было к середине 60-х годов прошлого столетия. Но мы, к сожалению, только к концу того же столетия пришли к такому же изобилию, да и то не во всём, да и какой ценой. Моего отца тогда вполне можно было сравнить с аборигеном из африканской саванны, вдруг оказавшегося в цивилизованном западном городе.

   Продолжу мысли и впечатления отца о загранице:

   - Борис, там даже тротуары перед магазинами моют щётками со стиральным порошком. Я не услышал ни одного резкого или унизительного слова от продавцов, которые встречали меня всегда радушно и с улыбкой на лице. На улицах Стокгольма наведён полный порядок, очень чисто и уютно практически везде. Много цветников и красивых кустарников около домов и в скверах. Магазины полны продуктов, многие из которых я вообще никогда не видел в своей стране.

   Кстати говоря, когда часть личного состава советских судов списывалась на берег для проведения закупок или экскурсий, то все ходили только небольшими группами и обязательно под присмотром первого помощника капитана. Никогда одного человека или даже 2-х человек не отпускали на берег за границей, только в составе четырёх - пяти человек. Это делалось с единственной целью, чтобы кто-нибудь не перебежал на «загнивающий» Запад, ну и в порядке дружного спаенного коллектива, который смог бы дать отпор любым агрессивным выпадам в сторону советских моряков. Правда, отец рассказывал, что в некоторых портах им вообще не разрешали списываться на берег, а только разрешали пользоваться услугами торговых агентов, которые с удовольствием предлагали свои услуги плавсоставу.

   После своего первого рейса в Швецию в отце что-то надломилось. Это было видно по всему: и пропала живая искорка в его синих глазах и желание смотреть и слушать политические передачи. Отец, когда он бывал дома между рейсами, практически никуда не ходил, а больше старался находиться дома, смотреть художественные фильмы или читать любимую периодику.

   ***

 

Продолжение, господа, следует!