Главная → Проза → Крупные формы → Романы → Джентльмены неудач в морских хрониках (продолжение)

Джентльмены неудач в морских хрониках (продолжение)

27 мая 2013 - Борис Кудряшов

 

 
Продолжение романа:



Глава 42.
    
      Предоставленные нам три дня, пролетели как один и мы все вновь оказались в кабинете у командующего. Контр-адмирал внимательно просматривал наши рапорты, передавая их мужчине в гражданском костюме
   - Всё ясно, - с горечью в душе подумал я, - наверняка этот тип в сером костюме из ФСБ и для нас скоро наступят тяжёлые времена.
   И, как будто читая мои мысли, особист взял в руки одну из бумаг и спокойно осведомился:
   - Вот вы все, товарищи, утверждаете, что причиной вашего столь долгого отсутствия является неожиданная встреча с так называемыми атлантами в открытом океане. Вы знаете, что в эти сказки теперь, пожалуй, может поверить лишь ребёнок. Да и потом мне не понятно, каким образом вам удалось угробить современнейшую подлодку, на которую мы все возлагали большие надежды.
   Вопросы от особиста сыпались на нас как из рога изобилия. И где-то уже через двухчасового допроса стало совершенно ясно, что этот тип не поверил ни
   одному нашему слову. Наконец, аккуратно сложив все наши рапорта в чёрную папку и смерив нас презрительным взглядом, особист удалился.
   - Ну, что, хлопцы, - старательно разглаживая рукой себе усы, заговорил контр-адмирал, - влипли вы в дерьмо, как говорится, по самые уши. Конечно, многое из того, что вы нам здесь порассказали можно вполне отнести к научной фантастике, но и что-то говорит за то, что кое в чём вы всё же правы. Но, к сожалению, до выяснения некоторых обстоятельств вам всем придётся недельку побыть под домашним арестом. Кроме всего прочего, товарищи офицеры, вам всем придётся дать подписку о невыезде и о неразглашении того, о чём вы мне здесь только что толковали.
   Ровно через неделю все наши самые худшие прогнозы на нашу дальнейшую судьбу полностью подтвердились. Взяв с нас все мыслимые и немыслимые подписки, всю нашу шестёрку уволили в запас. Получив в штабе скудное денежное пособие, я уже через три дня летел в самолёте в Калининград, где жила моя престарелая тётка - одинокая и сварливая старушка. Калининград встретил меня прохладным морским воздухом и ярким Солнцем. Но, меня постоянно донимала лишь одна мысль о моей Светланке, которую я боготворил и никак не мог смириться с тем, что уже не увижу её никогда.
       Тётка встретила меня достаточно радушно, но всё же в её приветственных словах и возгласах я уловил слабые нотки отчуждения.
   - Лёшенька, дорогой ты мой, - запричитала старушка, - какими судьбами и надолго ли задержишься в нашем захолустье.
   Тётя жила в однокомнатной квартире на окраине Калининграда и уже привыкла к спокойной и размеренной жизни. В её маленькой и очень уютной квартире всё было подчинено строгому порядку. Эту свою черту тётя выработала за долгие годы одинокой жизни. В последние годы её характер от добродушного и нежного стал всё более склоняться к агрессивному и мнительному. Этому обстоятельству способствовали болезни, которые постоянно преследовали её.
   Конечно, я уже на протяжении многих лет не был у неё в гостях и совершенно не знал, что меня ожидает при встрече с ней.
   - Здравствуйте, Мария Ивановна, - вежливо поздоровался я, в нерешительности остановившись на пороге. - Как вы поживаете? Да вот, Мария Ивановна, решил я окончательно бросить якорь в вашем городе. Знаете, военно-морская служба как-то не сложилась у меня, и теперь я абсолютно свободная птица.
   - Ну да, конечно, сынок, я тебя понимаю, - заохала тётя, - ведь на Севере не каждый человек может прижиться. Ну, а где же твоя вторая половинка? Насколько мне не изменяет память, ты был женат на Светланке?
   - Ну, Мария Ивановна, это особая тема, к которой мы с вами обязательно ещё вернёмся.
   - Конечно, Лёшенька, вернёмся, а пока тебе надо отдохнуть с дороги и помыться.
   - Да вы особо не хлопочите, Мария Ивановна, я уже привык к суровым условиям жизни и не только на Севере. Так что, я теперь вполне могу обходиться самым минимальным, чтобы поддерживать в себе дух оптимизма и нормального здоровья.
   Старушка проковыляла к старинному платяному шкафу и извлекла из него чистое полотенце и смену постельного белья.
   - Значит так, - сердито глядя на меня, проговорила тётя, - иди, прими душ, а я пока чего-нибудь тебе сварганю на зубок. Поди, сердешный, уже проголодался то в дороге?
   Я с благодарностью принял тётино предложение, галантно поцеловав ей руку.
   - Да ладно тебе, сынок, - вымученно улыбнулась тётя. Как - никак мы же родные люди и должны помогать друг другу.
   - Мария Ивановна, мне очень стыдно, но я бы хотел хоть немного пожить у вас, пока не устроюсь на работу. Понимаете, мне больше не к кому идти в этом городе. Да и вам в какой-то степени не совсем скучно будет одной жить. Вот здесь у меня есть некоторые сбережения, и вы можете в полной мере распоряжаться ими.
   - Господи, Алёшка, оставь свои сбережения при себе, они ещё тебе пригодятся. Что касается пожить у меня, то я не возражаю. Знаешь, Алёшенька, я в последнее время что-то сильно расхворалась и порой даже не могу сходить в магазин и за пенсией на почту. А ты как мой ангел-хранитель спустился с Небес мне на помощь.
   Старушка медленно подошла ко мне и, всхлипнув, нежно обняла.
   - Милок, так куда ты собрался устраиваться на работу? У нас здесь ничего такого особенного и нет, за исключением торгового и рыбного портов.
   - Дорогая моя, Мария Ивановна, поэтому я и здесь в вашем городе, потому что не могу уже жить без моря. Думаю, что в порту для меня всё же найдётся какая-нибудь работёнка, - засмеялся я.
   - Дай Бог, тебе, сынок, дай Бог, - тихо прошептала старушка, удаляясь на кухню.
    
   Глава 43.
    
       После горячего душа и сытного ужина меня совсем разморило, и уже через пять минут я спал мертвецким сном, совершенно не замечая как тётя, шепча молитвы, гладит меня по голове. Рано утром, стряхнув с себя остатки сна и немного перекусив, я не спеша направился в сторону торгового порта. В отделе кадров толпилось много людей, желающих приобщиться к славной когорте моряков торгового флота России. Я скромно присел на краешек стула, в ожидании своей очереди. Примерно через полтора часа томительного ожидания дверь к начальнику отдела кадров распахнулась, и я услышал бодрый голос мужчины:
   - Кто следующий, проходите, пожалуйста!
   Я несмело вошёл в большое помещение, всё уставленное какими-то полками и стеллажами с документами и журналами.
   - Проходите, товарищ, не стесняйтесь, - подбодрил меня начальник отдела кадров, - что вы там топчетесь у порога. Что у вас, говорите быстро и чётко.
   - Простите, но я бы хотел работать на судах торгового флота, - осторожно начал я. - Видите ли, я бывший офицер ВМФ и, как говорится, не могу жить без моря. Вот я и решил попроситься к вам в работники.
   Начальник быстро снял с носа очки и внимательно посмотрел в мою сторону.
   - Понятно, - серьёзно заговорил начальник, - все хотят работать в торговом флоте страны. Но позвольте вас спросить, молодой человек, почему вы оставили вашу престижную военно-морскую службу, если утверждаете, что не можете и дня прожить без моря. Согласитесь, что в вашей просьбе присутствует какое-то противоречие.
   - Видите ли, - путаясь, начал я, - это чисто личный вопрос и совершенно нет нужды именно сейчас развивать эту тему.
   - У вас что, слабое здоровье или какая иная причина, - продолжал допрашивать меня кадровик.
   - Совершенно другая, но поверьте мне, что вам это будет абсолютно не интересно.
   - Напрасно вы так считаете, молодой человек, нас кадровиков интересует практически всё. Ну, а раз вы в таком серьёзном вопросе продолжаете упорствовать, то могу вам предложить только одно место.
   - Да, я вас внимательно слушаю, товарищ начальник, - обрадовался я, приподнимаясь со стула.
   - Вы должны меня понять, что в море мы должны выпускать только совершенно чистых, искренних и ничем незапятнанных людей. Ну, а вы, я вижу, ещё тот фрукт. Короче говоря, могу вам предложить место вахтёра на портовой проходной. Ну, что, по рукам, - ехидно улыбнулся кадровик.
   Я весь зашёлся от последних слов кадровика. В глазах у меня потемнело и, еле сдерживая себя, я процедил сквозь зубы:
   - Ты не кадровик, а бюрократ, каких ещё свет не видел и благодари Бога, что у меня сегодня хорошее настроение, а то бы я тебе показал, где на корабле клюз и как там уютно.
   Кадровик вскочил из-за стола и, прикрываясь рукой, закричал:
   - Но, но, молодой человек, вы не у себя на корабле. Успокойтесь, иначе я вызову охрану.
   - Охраны не потребуется, - гордо вскинув голову, резко ответил я, выходя из кабинета.
   После общения с таким человеком на душе у меня сразу же заскребли кошки, и плохое настроение уже не покидало меня до конца дня.
   Вернувшись поздно вечером в квартиру тёти, я, не раздеваясь, прилёг на кушетку и закурил. На кухне
   кто-то тихо заскрёбся и через минуту показалась голова Марии Ивановны.
   - Лёшка, это ты, что ли, - прошепелявила беззубым ртом тётя, - чего куришь - то в помещении, али выйти на воздух трудно?
   Я быстро потушил сигарету и сел за стол.
   - Да, милок, вижу, что у тебя пока не складываются дела, - бросая мокрый фартук на стол, резюмировала тётя. Ну, и куды ж ты ходил и с кем говорил?
   У меня совсем не было настроения отвечать тёте, но, помятуя тот факт, что в этом доме я всего - навсего гость, а не хозяин, вежливо ей ответил:
   - Да вот, Мария Ивановна, попытался устроится в торговый порт на какое-нибудь судно, но получил решительный отказ от одного бюрократа. Противнейший, должен вам сказать, мужичок мне попался.
   - Да, Лёшенька, у нас тут ни без этого, бюрократов пруд пруди, - улыбнулась впалым ртом старушка. -Ты вот, голубчик, послушай, что я тебе скажу. Я двадцать лет проработала в рыбном порту и думаю, что на этот раз тебе будет сопутствовать удача.
   - Мария Ивановна, да неужели вы выходили на сейнерах в море, - искренне удивился я.
   - Да Христос с тобой, сынок, какой из меня моряк, - закашлялась в смехе тётя. - На территории рыбного порта я заведовала одной торговой точкой и очень многих там знаю. Я тебе, Лёшка, сегодня напишу одну записочку, а ты завтра же покажи её капитану рыбного порта. Я полагаю, что уже завтра ты у них окажешься в штате.
   - Мария Ивановна, да ладно вам. Вы так обо мне заботитесь, что мне просто неудобно.
   - Ладно, Лёшка, придёт время, и ты закроешь мои глаза, провожая меня в последний путь. А то ведь живу здесь одна уже столько лет, тоска совсем заела.
   Тётя тяжело опустилась на стул рядом со мной и тут же заворчала:
   - Господи, а грязищи - то сколько ты принёс мне на своих сапогах. Наследил мне тут как слон. Вот вы молодые совсем не цените труд стариков. Я здесь каждый день как собака ползаю с тряпкой, навожу порядок и вот на тебе - подарочек!
   Старушка, кряхтя, проковыляла на кухню, сильно хлопнув за собой дверью.
   - Да, а у старушки совсем не простой характер, - отправляясь в прихожую за тряпкой, мысленно констатировал я, но, вполне отходчивый.
   И, действительно, уже через час старушка угощала меня домашними пельменями с вкуснейшим салатом. Весь вечер до сна мы с тётей сидели за столом и вспоминали, давно ушедшие в небытие, наши года.
   Ночью мне что-то совсем не спалось. В голову лезли всякие мысли. Мне удавалось забыться во сне буквально на несколько мгновений, в течение которых перед моими глазами вновь и вновь вставал образ Светланки, которую я, как ни старался, всё не мог забыть.
   Утром я проснулся с разбитой головой, как после хорошего похмелья. За матерчатой перегородкой тихо постанывала тётушка.
   Быстро одевшись, я осторожно заглянул за перегородку.
   - Мария Ивановна, как вы себя чувствуете? - испуганно осведомился я. - Если вам плохо, то я сейчас же вызову скорую.
   - Какая к чёрту скорая, Алексей, - огрызнулась тётя, - а кто за квартирой присмотрит, пока я прохлаждаюсь в больнице? Нет уж, милок, ты лучше накапай мне капелек, да и валидольчику не пожалей, дай Бог, всё и пройдёт.
   Я бросился к серванту и быстро накапал старушке «тройчатки». Тётушка лежала на кровати и продолжала тихо постанывать. Глаза её закатились, а руки судорожно сжимали грудь в области сердца.
   Быстро сообразив, что вся эта история может совсем плохо закончится, я вызвал скорую.
      С тяжёлым чувством я медленно брёл в сторону трамвайной остановки, почти не замечая происходящего вокруг меня. Дежурный врач больницы тут же констатировал у Марии Ивановны тяжёлый и обширный инфаркт. Мимо меня с лязганьем проносились трамваи, щедро обдавая меня грязью из луж, после только что прошедшего дождя. До остановки трамвая оставалось пройти совсем немного, когда очередной трамвай пронёсся мимо меня, испачкав брызгами только что отутюженные мной брюки.
   - Вот, негодяй, - мысленно выругался я, - тряся кулаком в след отъезжающему трамваю.
   И тут мне показалось, что в заднем окне трамвая на какое-то мгновение промелькнуло до боли знакомое мне лицо.
   - Неужели Светланка, - не веря своим глазам, решил я. - Да нет, этого просто не может быть, - протирая глаза ладонями рук, лихорадочно думал я. - Откуда ей здесь быть?
   До рыбного порта я добрался как в тумане от чувств, которые с новой силой обрушились на меня.
   - Господи, неужели это не сон и Светланка где-то здесь, совсем рядом со мной, - ликовал я.
   Видимо, моя тётушка вовсе не лукавила, говоря, что её в порту каждая собака знает, поскольку, показав вахтёру проходной записку от Марии Ивановны, я беспрепятственно добрался до кабинета капитана порта. Секретарша встретила меня холодным взглядом и быстро отрапортовала:
   - Товарищ, сегодня у Николая Максимовича неприёмный день и вообще вам необходимо предварительно записаться к нему.
   Я осторожно достал из кармана записку от Марии Ивановны и положил её перед секретаршей. Брезгливо, двумя пальцами взяв со стола мою записку, написанную на листке из школьной тетрадки, секретарша углубилась в чтение. По мере того, как она читала записку, её лицо постепенно преображалось от надменно холодного к внимательному и вполне благопристойному.
   - Простите, Алексей Петрович, сию минуту я доложу Николаю Максимовичу о вас, - тихо проговорила секретарша и исчезла за дверью кабинета.
   Через минуту я уже стоял перед капитаном рыбного порта, от волнения не произнося ни единого слова.
   - Ну, что же вы встали на пороге, Алексей Петрович, - вставая из-за стола, заулыбался капитан порта. Давайте, проходите к моему столу и присаживайтесь. Ну, что же, мы с Марией Ивановной прошли большую трудовую школу и я, несомненно, верю ей, что она хлопочет за хорошего человека, на которого всегда можно положиться. Кстати говоря, на море сейчас самая, что ни на есть рыбная путина и нам требуются крепкие и здоровые парни для затяжных прогулок в Атлантику за сельдью. Сами понимаете, что стране сейчас трудно и только в наших с вами силах завалить прилавки наших магазинов этим деликатесом, - неудачно пошутил капитан. - Ну, это так, к слову, а теперь скажу о деле. Сейчас мы уже сформировали достаточно большой отряд из наших морских сейнеров и укомплектовали их экипажами. Остаются свободными ещё два сейнера, куда требуется народ. Сами понимаете, Алексей Петрович, что сразу же капитаном я вас при всём моём желании не имею права ставить. Походите годик в море обычным матросом, присмотритесь к народу, а мы в свою очередь присмотримся получше к вам. Ну, а карьерный рост и хорошую зарплату я вам гарантирую, - засмеялся капитан порта. - Значит так, - вновь садясь за свой стол, уже серьёзно заговорил капитан, - вот с этой моей резолюцией на вашей записке зайдёте сегодня же в отдел кадров и - в море, дорогой мой.
   Моя душа ликовала и пела от того, что я вновь приобрёл для себя то, к чему стремился всё последнее время. У кадровика я задержался буквально на пятнадцать минут для оформления моего дела, и, получив назначение на рыболовецкий сейнер «Неринга», уже вприпрыжку бежал домой.
       Скинув себя куртку и башмаки, я с наслаждением растянулся на кушетке. И тут ко мне пришло осознание того, что моя радость совершенно преждевременна и где-то в другом конце города именно сейчас умирает дорогой теперь мне человек. Я вскочил с кушетки и набрал номер больницы.
    

 

© Copyright: Борис Кудряшов, 2013

Регистрационный номер №0138860

от 27 мая 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0138860 выдан для произведения:

 

 
Продолжение романа:



Глава 42.
    
      Предоставленные нам три дня, пролетели как один и мы все вновь оказались в кабинете у командующего. Контр-адмирал внимательно просматривал наши рапорты, передавая их мужчине в гражданском костюме
   - Всё ясно, - с горечью в душе подумал я, - наверняка этот тип в сером костюме из ФСБ и для нас скоро наступят тяжёлые времена.
   И, как будто читая мои мысли, особист взял в руки одну из бумаг и спокойно осведомился:
   - Вот вы все, товарищи, утверждаете, что причиной вашего столь долгого отсутствия является неожиданная встреча с так называемыми атлантами в открытом океане. Вы знаете, что в эти сказки теперь, пожалуй, может поверить лишь ребёнок. Да и потом мне не понятно, каким образом вам удалось угробить современнейшую подлодку, на которую мы все возлагали большие надежды.
   Вопросы от особиста сыпались на нас как из рога изобилия. И где-то уже через двухчасового допроса стало совершенно ясно, что этот тип не поверил ни
   одному нашему слову. Наконец, аккуратно сложив все наши рапорта в чёрную папку и смерив нас презрительным взглядом, особист удалился.
   - Ну, что, хлопцы, - старательно разглаживая рукой себе усы, заговорил контр-адмирал, - влипли вы в дерьмо, как говорится, по самые уши. Конечно, многое из того, что вы нам здесь порассказали можно вполне отнести к научной фантастике, но и что-то говорит за то, что кое в чём вы всё же правы. Но, к сожалению, до выяснения некоторых обстоятельств вам всем придётся недельку побыть под домашним арестом. Кроме всего прочего, товарищи офицеры, вам всем придётся дать подписку о невыезде и о неразглашении того, о чём вы мне здесь только что толковали.
   Ровно через неделю все наши самые худшие прогнозы на нашу дальнейшую судьбу полностью подтвердились. Взяв с нас все мыслимые и немыслимые подписки, всю нашу шестёрку уволили в запас. Получив в штабе скудное денежное пособие, я уже через три дня летел в самолёте в Калининград, где жила моя престарелая тётка - одинокая и сварливая старушка. Калининград встретил меня прохладным морским воздухом и ярким Солнцем. Но, меня постоянно донимала лишь одна мысль о моей Светланке, которую я боготворил и никак не мог смириться с тем, что уже не увижу её никогда.
       Тётка встретила меня достаточно радушно, но всё же в её приветственных словах и возгласах я уловил слабые нотки отчуждения.
   - Лёшенька, дорогой ты мой, - запричитала старушка, - какими судьбами и надолго ли задержишься в нашем захолустье.
   Тётя жила в однокомнатной квартире на окраине Калининграда и уже привыкла к спокойной и размеренной жизни. В её маленькой и очень уютной квартире всё было подчинено строгому порядку. Эту свою черту тётя выработала за долгие годы одинокой жизни. В последние годы её характер от добродушного и нежного стал всё более склоняться к агрессивному и мнительному. Этому обстоятельству способствовали болезни, которые постоянно преследовали её.
   Конечно, я уже на протяжении многих лет не был у неё в гостях и совершенно не знал, что меня ожидает при встрече с ней.
   - Здравствуйте, Мария Ивановна, - вежливо поздоровался я, в нерешительности остановившись на пороге. - Как вы поживаете? Да вот, Мария Ивановна, решил я окончательно бросить якорь в вашем городе. Знаете, военно-морская служба как-то не сложилась у меня, и теперь я абсолютно свободная птица.
   - Ну да, конечно, сынок, я тебя понимаю, - заохала тётя, - ведь на Севере не каждый человек может прижиться. Ну, а где же твоя вторая половинка? Насколько мне не изменяет память, ты был женат на Светланке?
   - Ну, Мария Ивановна, это особая тема, к которой мы с вами обязательно ещё вернёмся.
   - Конечно, Лёшенька, вернёмся, а пока тебе надо отдохнуть с дороги и помыться.
   - Да вы особо не хлопочите, Мария Ивановна, я уже привык к суровым условиям жизни и не только на Севере. Так что, я теперь вполне могу обходиться самым минимальным, чтобы поддерживать в себе дух оптимизма и нормального здоровья.
   Старушка проковыляла к старинному платяному шкафу и извлекла из него чистое полотенце и смену постельного белья.
   - Значит так, - сердито глядя на меня, проговорила тётя, - иди, прими душ, а я пока чего-нибудь тебе сварганю на зубок. Поди, сердешный, уже проголодался то в дороге?
   Я с благодарностью принял тётино предложение, галантно поцеловав ей руку.
   - Да ладно тебе, сынок, - вымученно улыбнулась тётя. Как - никак мы же родные люди и должны помогать друг другу.
   - Мария Ивановна, мне очень стыдно, но я бы хотел хоть немного пожить у вас, пока не устроюсь на работу. Понимаете, мне больше не к кому идти в этом городе. Да и вам в какой-то степени не совсем скучно будет одной жить. Вот здесь у меня есть некоторые сбережения, и вы можете в полной мере распоряжаться ими.
   - Господи, Алёшка, оставь свои сбережения при себе, они ещё тебе пригодятся. Что касается пожить у меня, то я не возражаю. Знаешь, Алёшенька, я в последнее время что-то сильно расхворалась и порой даже не могу сходить в магазин и за пенсией на почту. А ты как мой ангел-хранитель спустился с Небес мне на помощь.
   Старушка медленно подошла ко мне и, всхлипнув, нежно обняла.
   - Милок, так куда ты собрался устраиваться на работу? У нас здесь ничего такого особенного и нет, за исключением торгового и рыбного портов.
   - Дорогая моя, Мария Ивановна, поэтому я и здесь в вашем городе, потому что не могу уже жить без моря. Думаю, что в порту для меня всё же найдётся какая-нибудь работёнка, - засмеялся я.
   - Дай Бог, тебе, сынок, дай Бог, - тихо прошептала старушка, удаляясь на кухню.
    
   Глава 43.
    
       После горячего душа и сытного ужина меня совсем разморило, и уже через пять минут я спал мертвецким сном, совершенно не замечая как тётя, шепча молитвы, гладит меня по голове. Рано утром, стряхнув с себя остатки сна и немного перекусив, я не спеша направился в сторону торгового порта. В отделе кадров толпилось много людей, желающих приобщиться к славной когорте моряков торгового флота России. Я скромно присел на краешек стула, в ожидании своей очереди. Примерно через полтора часа томительного ожидания дверь к начальнику отдела кадров распахнулась, и я услышал бодрый голос мужчины:
   - Кто следующий, проходите, пожалуйста!
   Я несмело вошёл в большое помещение, всё уставленное какими-то полками и стеллажами с документами и журналами.
   - Проходите, товарищ, не стесняйтесь, - подбодрил меня начальник отдела кадров, - что вы там топчетесь у порога. Что у вас, говорите быстро и чётко.
   - Простите, но я бы хотел работать на судах торгового флота, - осторожно начал я. - Видите ли, я бывший офицер ВМФ и, как говорится, не могу жить без моря. Вот я и решил попроситься к вам в работники.
   Начальник быстро снял с носа очки и внимательно посмотрел в мою сторону.
   - Понятно, - серьёзно заговорил начальник, - все хотят работать в торговом флоте страны. Но позвольте вас спросить, молодой человек, почему вы оставили вашу престижную военно-морскую службу, если утверждаете, что не можете и дня прожить без моря. Согласитесь, что в вашей просьбе присутствует какое-то противоречие.
   - Видите ли, - путаясь, начал я, - это чисто личный вопрос и совершенно нет нужды именно сейчас развивать эту тему.
   - У вас что, слабое здоровье или какая иная причина, - продолжал допрашивать меня кадровик.
   - Совершенно другая, но поверьте мне, что вам это будет абсолютно не интересно.
   - Напрасно вы так считаете, молодой человек, нас кадровиков интересует практически всё. Ну, а раз вы в таком серьёзном вопросе продолжаете упорствовать, то могу вам предложить только одно место.
   - Да, я вас внимательно слушаю, товарищ начальник, - обрадовался я, приподнимаясь со стула.
   - Вы должны меня понять, что в море мы должны выпускать только совершенно чистых, искренних и ничем незапятнанных людей. Ну, а вы, я вижу, ещё тот фрукт. Короче говоря, могу вам предложить место вахтёра на портовой проходной. Ну, что, по рукам, - ехидно улыбнулся кадровик.
   Я весь зашёлся от последних слов кадровика. В глазах у меня потемнело и, еле сдерживая себя, я процедил сквозь зубы:
   - Ты не кадровик, а бюрократ, каких ещё свет не видел и благодари Бога, что у меня сегодня хорошее настроение, а то бы я тебе показал, где на корабле клюз и как там уютно.
   Кадровик вскочил из-за стола и, прикрываясь рукой, закричал:
   - Но, но, молодой человек, вы не у себя на корабле. Успокойтесь, иначе я вызову охрану.
   - Охраны не потребуется, - гордо вскинув голову, резко ответил я, выходя из кабинета.
   После общения с таким человеком на душе у меня сразу же заскребли кошки, и плохое настроение уже не покидало меня до конца дня.
   Вернувшись поздно вечером в квартиру тёти, я, не раздеваясь, прилёг на кушетку и закурил. На кухне
   кто-то тихо заскрёбся и через минуту показалась голова Марии Ивановны.
   - Лёшка, это ты, что ли, - прошепелявила беззубым ртом тётя, - чего куришь - то в помещении, али выйти на воздух трудно?
   Я быстро потушил сигарету и сел за стол.
   - Да, милок, вижу, что у тебя пока не складываются дела, - бросая мокрый фартук на стол, резюмировала тётя. Ну, и куды ж ты ходил и с кем говорил?
   У меня совсем не было настроения отвечать тёте, но, помятуя тот факт, что в этом доме я всего - навсего гость, а не хозяин, вежливо ей ответил:
   - Да вот, Мария Ивановна, попытался устроится в торговый порт на какое-нибудь судно, но получил решительный отказ от одного бюрократа. Противнейший, должен вам сказать, мужичок мне попался.
   - Да, Лёшенька, у нас тут ни без этого, бюрократов пруд пруди, - улыбнулась впалым ртом старушка. -Ты вот, голубчик, послушай, что я тебе скажу. Я двадцать лет проработала в рыбном порту и думаю, что на этот раз тебе будет сопутствовать удача.
   - Мария Ивановна, да неужели вы выходили на сейнерах в море, - искренне удивился я.
   - Да Христос с тобой, сынок, какой из меня моряк, - закашлялась в смехе тётя. - На территории рыбного порта я заведовала одной торговой точкой и очень многих там знаю. Я тебе, Лёшка, сегодня напишу одну записочку, а ты завтра же покажи её капитану рыбного порта. Я полагаю, что уже завтра ты у них окажешься в штате.
   - Мария Ивановна, да ладно вам. Вы так обо мне заботитесь, что мне просто неудобно.
   - Ладно, Лёшка, придёт время, и ты закроешь мои глаза, провожая меня в последний путь. А то ведь живу здесь одна уже столько лет, тоска совсем заела.
   Тётя тяжело опустилась на стул рядом со мной и тут же заворчала:
   - Господи, а грязищи - то сколько ты принёс мне на своих сапогах. Наследил мне тут как слон. Вот вы молодые совсем не цените труд стариков. Я здесь каждый день как собака ползаю с тряпкой, навожу порядок и вот на тебе - подарочек!
   Старушка, кряхтя, проковыляла на кухню, сильно хлопнув за собой дверью.
   - Да, а у старушки совсем не простой характер, - отправляясь в прихожую за тряпкой, мысленно констатировал я, но, вполне отходчивый.
   И, действительно, уже через час старушка угощала меня домашними пельменями с вкуснейшим салатом. Весь вечер до сна мы с тётей сидели за столом и вспоминали, давно ушедшие в небытие, наши года.
   Ночью мне что-то совсем не спалось. В голову лезли всякие мысли. Мне удавалось забыться во сне буквально на несколько мгновений, в течение которых перед моими глазами вновь и вновь вставал образ Светланки, которую я, как ни старался, всё не мог забыть.
   Утром я проснулся с разбитой головой, как после хорошего похмелья. За матерчатой перегородкой тихо постанывала тётушка.
   Быстро одевшись, я осторожно заглянул за перегородку.
   - Мария Ивановна, как вы себя чувствуете? - испуганно осведомился я. - Если вам плохо, то я сейчас же вызову скорую.
   - Какая к чёрту скорая, Алексей, - огрызнулась тётя, - а кто за квартирой присмотрит, пока я прохлаждаюсь в больнице? Нет уж, милок, ты лучше накапай мне капелек, да и валидольчику не пожалей, дай Бог, всё и пройдёт.
   Я бросился к серванту и быстро накапал старушке «тройчатки». Тётушка лежала на кровати и продолжала тихо постанывать. Глаза её закатились, а руки судорожно сжимали грудь в области сердца.
   Быстро сообразив, что вся эта история может совсем плохо закончится, я вызвал скорую.
      С тяжёлым чувством я медленно брёл в сторону трамвайной остановки, почти не замечая происходящего вокруг меня. Дежурный врач больницы тут же констатировал у Марии Ивановны тяжёлый и обширный инфаркт. Мимо меня с лязганьем проносились трамваи, щедро обдавая меня грязью из луж, после только что прошедшего дождя. До остановки трамвая оставалось пройти совсем немного, когда очередной трамвай пронёсся мимо меня, испачкав брызгами только что отутюженные мной брюки.
   - Вот, негодяй, - мысленно выругался я, - тряся кулаком в след отъезжающему трамваю.
   И тут мне показалось, что в заднем окне трамвая на какое-то мгновение промелькнуло до боли знакомое мне лицо.
   - Неужели Светланка, - не веря своим глазам, решил я. - Да нет, этого просто не может быть, - протирая глаза ладонями рук, лихорадочно думал я. - Откуда ей здесь быть?
   До рыбного порта я добрался как в тумане от чувств, которые с новой силой обрушились на меня.
   - Господи, неужели это не сон и Светланка где-то здесь, совсем рядом со мной, - ликовал я.
   Видимо, моя тётушка вовсе не лукавила, говоря, что её в порту каждая собака знает, поскольку, показав вахтёру проходной записку от Марии Ивановны, я беспрепятственно добрался до кабинета капитана порта. Секретарша встретила меня холодным взглядом и быстро отрапортовала:
   - Товарищ, сегодня у Николая Максимовича неприёмный день и вообще вам необходимо предварительно записаться к нему.
   Я осторожно достал из кармана записку от Марии Ивановны и положил её перед секретаршей. Брезгливо, двумя пальцами взяв со стола мою записку, написанную на листке из школьной тетрадки, секретарша углубилась в чтение. По мере того, как она читала записку, её лицо постепенно преображалось от надменно холодного к внимательному и вполне благопристойному.
   - Простите, Алексей Петрович, сию минуту я доложу Николаю Максимовичу о вас, - тихо проговорила секретарша и исчезла за дверью кабинета.
   Через минуту я уже стоял перед капитаном рыбного порта, от волнения не произнося ни единого слова.
   - Ну, что же вы встали на пороге, Алексей Петрович, - вставая из-за стола, заулыбался капитан порта. Давайте, проходите к моему столу и присаживайтесь. Ну, что же, мы с Марией Ивановной прошли большую трудовую школу и я, несомненно, верю ей, что она хлопочет за хорошего человека, на которого всегда можно положиться. Кстати говоря, на море сейчас самая, что ни на есть рыбная путина и нам требуются крепкие и здоровые парни для затяжных прогулок в Атлантику за сельдью. Сами понимаете, что стране сейчас трудно и только в наших с вами силах завалить прилавки наших магазинов этим деликатесом, - неудачно пошутил капитан. - Ну, это так, к слову, а теперь скажу о деле. Сейчас мы уже сформировали достаточно большой отряд из наших морских сейнеров и укомплектовали их экипажами. Остаются свободными ещё два сейнера, куда требуется народ. Сами понимаете, Алексей Петрович, что сразу же капитаном я вас при всём моём желании не имею права ставить. Походите годик в море обычным матросом, присмотритесь к народу, а мы в свою очередь присмотримся получше к вам. Ну, а карьерный рост и хорошую зарплату я вам гарантирую, - засмеялся капитан порта. - Значит так, - вновь садясь за свой стол, уже серьёзно заговорил капитан, - вот с этой моей резолюцией на вашей записке зайдёте сегодня же в отдел кадров и - в море, дорогой мой.
   Моя душа ликовала и пела от того, что я вновь приобрёл для себя то, к чему стремился всё последнее время. У кадровика я задержался буквально на пятнадцать минут для оформления моего дела, и, получив назначение на рыболовецкий сейнер «Неринга», уже вприпрыжку бежал домой.
       Скинув себя куртку и башмаки, я с наслаждением растянулся на кушетке. И тут ко мне пришло осознание того, что моя радость совершенно преждевременна и где-то в другом конце города именно сейчас умирает дорогой теперь мне человек. Я вскочил с кушетки и набрал номер больницы.
    

 
Джентльмены неудач в морских хрониках (окончание)
Джентльмены неудач в морских хрониках (продолжение)
Рейтинг: 0 236 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!