Багира-5

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

БАГИРА

Роман

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

АЛЕКСАНДР, АЛЕКСАНДРА

Они были дети. И детской была их любовь

ГЛАВА 5

-  Вы были настолько уверены, что я вам позвоню? – насмешливо поинтересовался Скорочкин.

Ирина на этот раз была одета совсем по-другому, она позволила себе немного расслабиться: джинсы, кораллового цвета кофточка с кружевами, да и косметики было гораздо больше на лице. Вадиму никак нельзя было терять контроль над собой, с сомнениями было покончено, он тщательно все продумал: уже с первых минут их прошлой встречи он твердо знал, что перед ним враг, который хочет разрушить его счастье, и лучшее, что он может сделать – сократить, если уж совсем нельзя избежать, их общение до минимума. Именно исходя из этого, он и предположил, причем вслух, что в первый раз Ирина была одета так официально только для того, чтобы его не спугнуть.

-  Да, конечно, иначе бы я не сделала столь длинным поводок. Сами посудите: столько сил было потрачено на то, чтобы добиться встречи с вами, чтобы заинтересовать вас, расположить к себе, а потом, в результате – бац! - вдруг столь бездарно расстаться, -  весело рассмеялась Ирина. -  Вы параноик, ей-богу! Вам никто этого не говорил? Да я о вас забыла уже! Кто вы такой, собственно, чтобы вами заморачиваться? Что, приехали сегодня мне нотации читать? Если так, то только один вопрос осталось разрешить: кто из нас оплачивает счет? Думаю я, поскольку перспектива остаться без обеда меня совершенно не прельщает. Так что привет психиатричке! Пока!

Вадим пропустил мимо ушей оскорбление. Он медленно проговорил, как бы размышляя вслух:

-  Мне только одно в вас нравится – вы со мной предельно откровенны. Конечно, играете, как всякая женщина, но играете в открытую. Или это просто такой стиль игры? Маскирующий, наоборот, редкостную кровожадность?

-  Кровожадность? Нет, просто я пытаюсь говорить с вами по-мужски, профессия такая – без знания людской, и в частности, мужской, психологии я и неделю не продержалась бы на своей работе. Во всех случаях можете быть спокойны: вы, как человек, а уж тем более, как потенциальный клиент, я не говорю уже - как мужчина, совершенно меня не интересуете. Вам ведь не нужны пластиковые окна, верно? Думаю, они уже давно у вас есть. По виду вы человек хозяйственный, предусмотрительный, не могли же вы такое упустить? Что еще? Вы подозреваете, что я сплю и вижу скушать вас с потрохами? Но зачем? Мы ведь уже все выяснили: Саша не уходил от меня к вам, он ушел в неизвестность. Однако, опять же, не в этом главное. Главное в том, что того человека, с которым я прожила и была счастлива шесть лет, и от которого родила очаровательного сынулю – его давно уже нет. Да и был ли он вообще когда-нибудь? Поэтому ни о какой жажде мести, даже просто неприязни, речь не идет. Скажем так, я уже этим переболела. Хотя было. Конечно, было, не спорю. Но я быстро во всем разобралась. Сейчас меня по большому счету бесит только одно: почему такое произошло именно со мной? Я ведь никогда не была неудачницей, с самого далекого детства, сколько себя помню, пыталась сама вершить свою судьбу.  И вдруг на тебе! Шесть лет, вычеркнутых из жизни! За что такая кара? Причем самое главное – это ведь может повториться. В какой-нибудь другой, менее или, наоборот, даже более, извращенной форме. Скажите, когда вы читали эти блоги, у вас не возникало ощущение, что они написаны мне?

Вадим кивнул.

-  Да, был такой момент, но потом я понял…

-  Что? Я не та женщина, которая может вызвать к себе подобные чувства?

Он замялся, вновь, в который раз уже, принялся протирать тряпочкой свои очки. Посмотрел в ее сторону, видя, по всей вероятности, лишь расплывчатый силуэт.

-  Просто это не ваш портрет.

-  Понятно, во мне слишком мало женственности, я слишком логично мыслю, слишком решительно действую, а не пора ли вам, мадам, в активные лесбиянки?

Он холодно поинтересовался.

-  У вас есть знакомые лесбиянки?

Она вздохнула.

-  Нет, конечно. Откуда? Я вполне нормальная баба. Без отклонений.

Он кивнул.

-  Вот именно. Поверьте, в вас нет ничего мужского. Просто женщина с сильным характером. Активная? Да. Может быть, даже реактивная. Но кто сказал, что это недостаток? Просто индивидуальные особенности. Собственно, то, чем один человек отличается от другого, в данном случае одна женщина от другой.

-  И вы могли бы в меня влюбиться?

-  Нет. Исключено. Совершенно.

Ирина всплеснула руками:

-  Господи, но вы же сами сейчас себе противоречите.

-  Нисколько. Я мог бы влюбиться в такую женщину. Во всяком случае, меня бы это в ней не оттолкнуло, но есть много других факторов. Любовь – сложное чувство. Мне повезло, я такого, своего любимого, человечка уже встретил. Думаю, и вам повезет.

Ирина помрачнела.

-  И вас не смущает даже то, что ваша любовь не взаимна? – осторожно спросила она.

Вадим поджал губы, углубился в изучение меню. Затем махнул рукой, видимо, он все-таки был выбит из колеи.

-  Я здесь впервые, закажите сами что-нибудь, на свой вкус. Будет даже интересно, угадаете ли вы, что мне нравится из съестного? Что касается писем…

-  Ну, это не письма. Скорее, блоги. «Невыложенные блоги». Весь Интернет забит подобными вещами. Скажите, если бы вы увидели их выложенными, то есть, наткнулись на них в Сети, вы обратили бы на них внимание?

-  Да, безусловно. Чувства выражены слишком сильно, чтобы мимо них равнодушно пройти.

-  Я не зря вас перебила. Вы опять хотели сказать, что вас не интересует прошлое – то, что было до вас. Но это не прошлое, в этом как раз все дело, в этом как раз наша с вами беда.

Вадим опять вспыхнул.

-  Здорово! – в который раз не удержалась Ирина. – Красивое зрелище! Скажите, в вашей жизни были женщины, которых это возбуждало? Или… я первая? Молчите? Ладно, вы уже мне отлуп дали. Но, может, у вас есть брат или друг, который вот так же, как вы, краснеет и не чурается решительных, сильных женщин? Нет? Жаль! Но, по крайней мере, благодаря вам, я знаю теперь, что мне нужно. Так вот, если отбросить в сторону лирические отступления и вернуться к основной, крайне важной для нас с вами, теме: то, что вы прочитали, это не только прошлое, это – настоящее, и даже будущее. Это навсегда!

Вадим сжал зубы, поиграл желваками на скулах.

-  А вы знаете, я, наконец, понял сейчас вашу сущность. Кто вы по жизни. Тореадор, точнее, тореадорша. Долго наблюдать, дразнить, выбирать момент, а потом – один удар, и все кончено. Пока, господа зрители, можете расходиться!

Ирина горько усмехнулась.

-  Если бы! Если бы я была тореадоршей! Но, к сожалению, не могу похвастать этим. Я – не тореадорша, как раз наоборот – вечная жертва. В отличие от вас, когда я случайно наткнулась в ноутбуке мужа…

-  Ну, предположим, не случайно…

-  Да, не случайно. Еще скажите, что все мы, женщины, одинаковы. Так вот, я была такая дура, что до последнего думала, что это обо мне, для меня. А потом как раз и последовал тот удар. Решающий момент – так, кажется, это у них, у матадоров, называется? Кстати, может, вы просветите меня: тореадор и матадор – это ведь не одно и то же?

- Признаться, я не очень в этом разбираюсь. Но если следовать логике, то вроде как тореадор просто участвует в корриде, а матадор убивает.

-  Ясно. По крайней мере, вы не назвали меня убийцей. Что ж, и на том спасибо. Да, и еще одно: интересно, это из-за вас меня не пустили во второй раз в «Красную косынку?»

-  Я-то тут при чем? Я ведь не хозяин этого заведения, - недоуменно фыркнул Вадим.

Ирина вспылила.

-  Ага! Вот и пойми вас: когда врете, не краснеете, когда правду говорите – пунцовеете, как маков цвет. А вот Женя мне совсем другое сказала, точнее, высказала предположение: что вы меня «сфоткали на мобильник», как она выразилась, а потом охране передали мою «физию» на фейс-контроль. Ну а там, вроде как, по большей части, бывшие менты, память у них о-е-ей какая: комар не проскочит.

Вадим лишь холодно пожал плечами:

-  Думайте что угодно, мне без разницы, я уже привык к оскорблениям с вашей стороны. Но я вас очень прошу: отстаньте, пожалуйста, от Жени. Совсем не обязательно вмешивать наивную, неиспорченную девчонку в ваши грязные игры.

Ирина взъярилась.

-  Не дождетесь! И вообще, я тоже вас, и тоже очень, прошу, остерегайтесь на будущее давать мне какие-либо «мудрые» советы. Я такого с собой не терплю. Я вам уже говорила, но вы не поняли, попробую еще раз, только обойдусь теперь без эвфемизмов: я держала, и буду держать вас за яйца столько, сколько мне понадобится. Я вас вижу насквозь и в состоянии просчитать заранее любой ваш шаг. Так что со мной вам лучше не ссориться.

Официантка совсем уже было подошла к их столику, но, услышав крепкое словцо, остановилась в нерешительности. Так что Ирине пришлось сделать властный приглашающий жест рукой. Сделав заказ, обстоятельно, уточнив все подробности, она продолжила сразу, не дожидаясь, когда официантка отойдет.

-  Я не злая. Если меня не злить. А у вас, почему-то, это на редкость хорошо получается. В грязные игры не я, а вы с Женей играете. Насчет наивной, неиспорченной - нисколько не спорю. Вы ведь настолько дотошны, что ухитрились подыскать на столь неблаговидную роль девственницу. И до того жадны, что даже не сняли ей самую убогую комнатенку или угол у какой-нибудь старушенции - девчонка скитается по общежитиям.

-  Мы ей предлагали жить у нас, - попытался оправдаться Вадим. – Но она не согласилась.

-  Конечно, а кто бы согласился? Наблюдать каждодневно ваш гнусный разврат?

-  Это не разврат. Вы просто ничего в подобных отношениях не понимаете. – Губы Вадима тряслись от ярости, он вскочил со стула, собираясь уйти.

Но Ирину было не угомонить.

-  Уходите? Ах, что же вы? Здесь так вкусно кормят! Это несправедливо. К хозяину заведения, к поварам. Учтите, я ведь обещала, что буду бить теперь по всем вашим слабым местам. Так вот, я передумала. Извольте расплатиться. Пригласили даму, доставайте кошелек. Я сначала хотела предложить складчину, вроде как деловой разговор у нас, но коли такого разговора не получилось, так уматывайте, исполнив предварительно свой мужской долг. Только зарубите себе на носу, что впредь с вами встречаться я больше не собираюсь. Мое время дорого стоит, и я не считаю себя вправе тратить его столь бездарно. Не договорились высокие стороны, значит, не договорились. Война? Ну что ж, стало быть, война!

Вадим вздохнул, отодвинул в сторону стул.

-  Если не возражаете, я отлучусь на минуточку. «Носик припудрить».

-  Понятно, - пробормотала Ирина. – Хотите взять тайм-аут? Нет проблем!

 Вернулся Вадим совершенно другим человеком.

-  Я поразмышлял немного насчет войны… - задумчиво проговорил он, покончив с первым и начав заниматься эскалопом.- Кстати, неплохая хрюшка когда-то бегала, со знанием дела выращивали. И вы точно теперь знаете, что я не мусульманин. Одним словом, я предлагаю мир. Не так, чтобы во всем мире, а исключительно между нами. То есть, если говорить конкретно, предлагаю начать все сызнова. Признаюсь, я погорячился, понервничал, прошу принять мои извинения. Мы враги, тут не может быть никаких сомнений, и это навсегда, естественно, но как раз врагам проще – при желании они могут легко обо всем договориться. Я всегда был такого мнения, что хороший враг лучше плохого друга.

-  Разумеется, - процедила сквозь зубы Ирина. – Так же, как хороший враг лучше плохого врага. Так будем же хорошими врагами. Вы это имели в виду?

-  Не имеет значения, - небрежно отмахнулся Вадим. – Лишь бы прийти к каким-то определенным соглашениям и впредь неукоснительно их соблюдать. Так как, вы согласны?

-  Безусловно, - кивнула Ирина.

-  Прекрасно, - обрадовался столь успешному началу переговоров Вадим. – Начнем тогда с самого главного: теперь, когда вы знаете о нас с Сашей пусть не все, но более чем достаточно, чего же вы хотите?

Ирина пожала плечами.

-  Вы зря надеетесь услышать от меня что-то новое. Я же с самого начала сказала: понять.

Вадим помолчал некоторое время, собираясь с мыслями. Орешек был ему явно не по зубам.

-  Ладно, - кивнул он, наконец. – Ничего, если я начну издалека, да и вообще буду непоследователен в своих объяснениях? У вас достаточно времени?

-  Не горит, совершенно, - спокойно парировала его сарказм Ирина. -  День, неделю, месяц – сколько понадобится. Как говорится, важнее всего результат.

Вадим поковырялся еще с эскалопом, затем, вроде как в изнеможении, откинулся на спинку стула.

-  Вкусно. На редкость вкусно. Есть такая басня: «Кот и повар». Здесь сказка другая – повар и свинья. Но повар тут явно не свинья, он знает толк в апельсинах. Прекрасная кухня, надо бы непременно побывать здесь еще раз.

-  И даже не один, - в тон ему отозвалась Ирина. – Хотя, в принципе, я знаю кухни и получше. Только там дороже. Я имею в виду еще дороже.

-  Не любите готовить? – поинтересовался Вадим, решив вновь вернуться к эскалопу.

-  Ну почему же? – легко отразила и этот пинг-понговский мячик Ирина. – Люблю, но только времени нет вникать - так что не умею. Ну а насчет ресторана или кафе… Просто работа такая. Клиента же домой не пригласишь. А расположить человека надо. Ну, помните, наверное, ту затасканную фразу насчет мужчины и его желудка?

-  А что, клиенты у вас все - мужчины? – глубокомысленно поддержал разговор Вадим, хотя его такие подробности совершенно не интересовали.

-  Преимущественно, - вежливо ответила Ирина, жеманно орудуя ножом и вилкой. – Женщин я вожу по бутикам. Если заказ большой, частенько приходится раскошеливаться на какой-нибудь подарок. И, козе понятно, так дешево уже не отделаешься.

-  Вы не угадали, - неожиданно переменил тему, задумчиво глядя куда-то в пустоту, Вадим.

-  В смысле? – всполошилась, пропустив удар Ирина.

-  Я имею в виду, со свининой, - ответил Вадим, довольный своим маленьким успехом. – Мы с Сашей – сторонники здорового образа жизни и, в частности, диетического питания. Из мяса только курицу и то, лишь в малых дозах употребляем.

Ирину их пустопорожний разговор уже начал раздражать.

-  А, ну такие рестораны, со всяческими там гастрономическими, экологическими изысками, нам точно не по карману, - ядовито ухмыльнулась она. – Но предложение посетить мою обитель по-прежнему остается в силе. Обещаю, что там будет все в точности так, как вы желаете. Однако хочу вам сделать маленький «комплимент» – клиент вы на редкость привередливый. Обычно все берут, что дают. Особенно, если это «на дармовщинку». Ну, так что, приступим? Я имею в виду – к переговорам. Я не имею в виду прелюдию, она уже сыграна, а к тем, что на высшем уровне. То есть, почти в раю.

-  Хорошо, я  готов, - кивнул Вадим, стараясь выглядеть запредельным симпатягой и скромнягой. – Если разрешите, я первым начну.

-  О, ради бога! – сморщила носик Ирина, констатировав, что она проиграла еще одно очко. А проигрывать, даже в мелочах, она очень не любила.

Однако следующую подачу она тоже пропустила.

-   Не сердитесь на Женю, что она в прошлый раз не смогла удовлетворить ваше любопытство. Девочка из провинции, институтов не кончала, да и житейский опыт небольшой. Постараюсь, как могу, восполнить за нее образовавшийся пробел. Больше всего вас в прошлый раз поразили цены, я правильно понял?

-  Да уж, - постаралась как можно скорее переключиться на другую, предложенную ей, тему Ирина. - Я, конечно, не специалист по ночным клубам, но ваша «Косыночка», на мой взгляд, просто обнаглела. Может оставить без последних штанов.

-  Цены вполне реальные, - постарался придать своему голосу Вадим побольше убедительности. – Просто политика такая. Там не делается ставки на постоянных клиентов, как это обычно бывает в других заведениях. Наоборот, завсегдатаи, по возможности, отсекаются. Я вас не «фоткал» и не скидывал вашу  «физию» на фейс-контроль. Просто, как говорят в таких случаях: «хорошего – понемножку», сподобились один раз, и хватит. В подобных заведениях программа обновляется не столь часто, как хотелось бы. Это дорогое удовольствие. Поэтому наши владельцы-«косыночники» нацелены преимущественно на иностранцев, либо на так называемых «гостей столицы». Во всех случаях у нас определенно не клуб. Те завсегдатаи, которые все-таки имеются (а как без них? при всем желании не получится) – это совсем сдвинутые фанаты, и к нашим ценам они относятся с пониманием – им тоже надо чем-то отгородиться от гумуса, плебса. Да, верно, из тех картин, что вы видели, ни одну за бешеные деньги на аукционах Сотбис не продашь. Но там нет и ни одной копии. Только работы, написанные исключительно на заказ прекрасными русскими художниками, которых хорошо знают в Париже, в Нью-Йорке, Берлине, но в России они известны не многим: знатокам, специалистам. Вот скажем, у всех на слуху имена Юдашкина, Зайцева, однако фамилия Владимира Середина наверняка вам ни о чем не говорит, а ведь он не просто известен, а даже знаменит, возглавляет Дом моды во Франции  (Дом Seredin Paris). И у нас все травести-шоу исключительно в его костюмах, которые ко всему прочему постоянно обновляются. Я не говорю уже о Багире, вашем бывшем муже, если вы посетите другие подобные представления – вы найдете полный примитив. На пластику нигде упор не делается, главное – переодевание. Да и зачем хорошему танцовщику выступать у нас? Он может найти местечко и получше. Однако ваш бывший – особый случай, другие места для Саши заказаны. Поэтому под нее волей-неволей приходится формировать профессиональный, причем не просто профессиональный, а еще и с нетрадиционной  - нет-нет, не  ориентацией, а именно с нетрадиционной психологической гендерностью, кордебалет. А это, поверьте, весьма не дешевое удовольствие. Я вам не наскучил?

-  Нисколько, прекрасная лекция. Вот только не слишком ли мы далеко в сторону от основного вопроса отвлеклись? – Ирина сникла, никак ей не зацепиться, ничего не оставалось, как записать на свой счет еще одно, очередное, потерянное очко.

-  Как скажете, - кивнул Вадим. - Но этот разговор крайне важен, и рано или поздно нам все равно придется к нему вернуться. Тем не менее, будем считать, что первый раунд завершен, и теперь ваша очередь высказаться в наших переговорах.

-  Что ж, вы правы, - вздохнула Ирина, - действительно пора. Вы меня так доблестно атаковали, что я не могла даже слова вставить. Однако теперь и в самом деле моя очередь. И переговариваться, то бишь, сражаться, мы будем уже на моем поле.

Она помолчала некоторое время, но вовсе не для того, чтобы сделать эффектную паузу, а просто, чтобы собраться с мыслями. Затем достала из небольшого кейса еще несколько файлов.

-   Да, кстати, как вам первый блок? Вы все-таки его прочитали?

Скорочкин пожал плечами:

-  Разумеется. И очень вам благодарен, что вы буквально заставили меня с ним ознакомиться. Человек решил разобраться, что за чувство - любовь, вполне естественное желание, во всяком случае, явно не преступление.
И, что потрясает, многого достиг. Начнем с цитат, они просто великолепны. Взять хотя бы вот эти:

«Любовь – проклятая Богом страна, где ни один поезд не приходит по расписанию и начальники станций в красных шапках – все сумасшедшие или идиоты. Но здесь и сторожа сошли с ума от крушений! Опаздывают все признания и поцелуи, всегда слишком ранние для одного и слишком поздние для другого, лгут все часы и встречи, и, как хоровод пьяных призраков, одни  бегут по кругу, другие догоняют, хватая воздух протянутыми руками. Все в мире приходит слишком поздно, но только любовь умеет минуту запоздания превратить в бездонную вечность вечной разлуки!» Леонид Андреев.

 «Любовь! В ней все тайна: как она приходит, как развивается, как исчезает. То является она вдруг, несомненная, радостная, как день; то долго тлеет, как огонь под золой, и пробивается пламенем в душе, когда уже все разрушено; то вползает она в сердце, как змея, то вдруг выскользнет из него вон…» Иван Тургенев.

 «Любовь – это клей, которым природа склеивает все, что, по ее мнению, слишком слабо, чтобы жить в этом мире в одиночку». Вильгельм Швебель.

Я привык считать себя достаточно образованным, начитанным человеком, но, к стыду своему, должен признаться, что ни один из этих афоризмов мне не знаком. Далее следуют уже собственные Сашины мысли.

«Самое главное в этом мире – чувство, из всех чувств важнейшее – любовь. Нет любви в человеке – ничто не привязывает его к жизни, она теряет для него всякий смысл. Из любви к Богу, любви к Жизни рождается и любовь к женщине, семье, детям, а тогда мужчина горы может свернуть. Любовь – чувство, от которого пылают сразу душа, сердце и тело. Без него недоступно для человека счастье».

«Слово «любовь» недаром женского рода, мужчина в любви всегда только гость».

Ну и, конечно, самое, на мой взгляд, потрясающее:

«Если принять официальную трактовку Христа не как человека, а как богочеловека, то мы должны найти в себе мужество признать, что женскую часть его сущности с креста до сих пор никто не удосужился снять. Так она и висит там распятой».

Однако это была лишь подготовка, дальше идет чистейшей воды беллетристика. То, что вы назвали «блогами» на самом деле даже к эссе не имеет никакого отношения. Просто жанр есть такой, довольно редкий – стихотворение в прозе. Написано, кстати, вполне на уровне Ивана Тургенева и его знаменитого сборника «Senilia». Ну, помните, наверное, из школьной программы: «Как хороши, как свежи были розы!» Такие строки не забываются. Одним словом, если все это, и в первую очередь «Любовь», действительно, Саша написала, то я глубоко потрясен. Никогда не предполагал в ней подобных талантов.

Ирина вздохнула:

-  Вадим Геннадьевич, мне жаль вас прерывать, но, надо признать, что мы слишком далеко в сторону отвлеклись от нашего разговора. Так что не стану тянуть кота за хвост, зачем мне вас мучить? Раскрою лучше все карты сразу. Иван Сергеевич Тургенев тут совершенно ни при чем. Здесь, как вы догадываетесь уже, наверное, новые блоги. Или письма, назовите их, как хотите. Любовные. Достаточно красноречивые. Саши к его сестре. Ее, кстати, тоже звали Александрой. Вот эти были написаны, скорее всего, после ее замужества. А эти, уже точно, а не, наверное, после ее гибели в автокатастрофе.

Вадим сидел бледный, сраженный тем, что на него вдруг навалилось. Он долго молчал, затем тихо проговорил:

-  Я не возьму эту пакость. Меня она совершенно не интересует.

Ирина кивнула, только сейчас она поняла, насколько изощренна была ее тактика: отступать, проигрывать, отвлекая, завлекая противника, затем вдруг бац! – контратака и… решающий удар.

-  Хорошо, я объясню вам в двух словах. И поведенческая линия страуса, при малейшей жизненной каверзе зарывающего голову в песок, а голый зад всегда почему-то оставляющего при этом вызывающе открытым, тут не пройдет. Извините, что повторяюсь.

Ирина сделала паузу, как бы собираясь с духом, чтобы нырнуть очередной раз в ненавистный, но ставший для нее уже столь хорошо обжитым, омут, затем нехотя продолжила:

- Так вот, если интересно, слушайте. Они были дети. И детской была их любовь. Брат и сестра – не столь уж частый, но все-таки встречающийся сюжет. В какой-то момент началось взросление, сестра поняла первой, что происходит и попыталась избавиться от платонического (скорее всего, однако не факт), но все же наваждения. Брат остается верным этой любви до сих пор. Была ли смерть сестры несчастным случаем или она покончила жизнь самоубийством, так и не найдя выхода из тупика – спорить на эту тему можно до бесконечности, но точно об этом никто уже не узнает, никогда. Здесь, - Ирина указала на письма, - размышлений на эту тему великое множество. «Зачем ты ушла?», «Мир померк без тебя». Как я поняла своим скудным умишком, именно в неизвестности вся трагедия. Точнее, безысходность. Что еще? По всем канонам эта безысходность должна была закончиться самоубийством Саши, вашей дражайшей супруги, моего бывшего мужа. Что сейчас с ним происходит, я осознать не в силах. Так же, как и весь ваш мир, он слишком загадочен для меня. Что мне нужно? Продолжение вот этих блогов. Вы найдете их в Сашином ноутбуке. После того, как я их получу, обещаю, я исчезну навсегда из вашего поля зрения. Но, на мой взгляд, если вы любите Сашу и хотите добиться взаимности в своей любви, без меня и без опытного психиатра, именно психиатра из самой настоящей психлечебницы, я не оговорилась, вам не обойтись. Вроде бы я все сказала, что теперь скажете вы мне в ответ?

-  Нет, - тихо, но твердо ответил Вадим. - По всем пунктам: нет. Нужно комментировать?

Ирина покачала головой.

-  Нет. Тоже нет. Совершенно не обязательно. Мне просто интересно, как вы будете потом жить. То, что будете жить, я не сомневаюсь. Как-нибудь свою совесть заморочите, свалите вину на меня. Придумаете что-нибудь, вы неглупый человек. У меня так не получится при всем желании, так что я буду продолжать борьбу. Если вы, конечно, не передумаете, и не согласитесь на мои условия. И еще одно: при всех вариантах забудьте о Жене, подберите себе другую жертву, другую дурочку: просто Женя мне доверилась, она мне понравилась, и я теперь ее в обиду не дам.

Вадим кивнул.

-  Ну, это мы еще посмотрим. Файлы свои заберите.

Ирина вынула из сумочки деньги, положила их на стол, чуть прижала тарелкой. Затем встала.

-  Расплачиваемся вскладчину, думаю, это оптимальный вариант. Что касается файлов, то сами решайте их судьбу, можете оставить их на столе, хорошенькое будет для местной обслуги развлечение.

Она вскинула сумочку на плечо и, не оборачиваясь, вышла из кафе. Еле удерживаясь от того, чтобы не разреветься. Она победила, однако, по сути, была не просто повержена, но даже разбита в пух и прах.

Ей удалось проехать не больше ста метров, Ирина свернула к обочине, заглушила мотор и тут уже, не таясь, в полную силу разрыдалась. «Победа, какая уж там победа? Разве такого носорога проклятого можно победить?»