Помочь сайту
Поздравления
Там, где поют деревья - Глава 1
3 июня 2022 -
Вера Голубкова
Там, где поют деревья
Часть 1. Виана
На другой день они ехали по стране Поющих Деревьев. Каждое дерево тут было особенным, не похожим на остальные. И можно было услышать, как деревья растут; именно эта возможность и дала название здешним землям. Лившиеся отовсюду нежные, легкие мелодии сплетались воедино, образуя музыку небывалой сочности и красоты, равной которой не было во всей Фантазии.
Ходили слухи, что бродить по тем местам и сейчас слишком опасно: многих странников музыка завораживала, и они оставались там навсегда, позабыв обо всем на свете.
Михаэль Энде, “Бесконечная история”
Глава 1
в которой говорится о празднике солнцестояния, сказе менестреля и предупреждении рыцаря.
Каждый год накануне зимнего солнцестояния король собирал дворян в замке Нормон, чтобы отметить годовщину коронации.
Так было всегда, с тех пор как она себя помнила. Все короли Нортии вступали на престол в день зимнего солнцестояния независимо от того, когда умирали их предшественники: летом ли, зимой ли, осенью или весной. Со временем праздник все больше утрачивал свою торжественность и становился веселее год от года. Днем устраивались рыцарские турниры, а вечером пиры с музыкой и танцами. Бароны, вассалы короля, съезжались на торжество вместе с семьями и слугами, и пару дней замок гудел как пчелиный улей.
Атмосфера в городе тоже была особенной. Со всех сторон в Нормон съезжались торговцы, и вокруг замка разворачивалась пестрая, шумная и бойкая ярмарка.
Виана и ее отец, герцог Корвен де Рокагрис, ни разу не пропустили праздник зимнего солнцестояния, даже в год смерти герцогини, когда они пребывали в глубоком трауре. Много времени прошло с тех пор, скорбные воспоминания остались позади, и сейчас Виана приехала в Нормон полная мечтаний. Она знала, что весной, когда ее глаза вновь увидят башни замка за поворотом, она выйдет замуж за своего возлюбленного Робиана.
Оба родились в один и тот же день, но на этом их сходство и заканчивалось. Виана де Рокагрис, едва успев открыть глазки, увидела свет утренней зари. Глаза у новорожденной были серые, под стать предрассветному небу, а волосы имели чудесный медовый оттенок. Однако факт рождения, похоже, не слишком занимал малышку: она проспала весь день. Виана росла спокойным, послушным ребенком и радостно улыбалась всем вокруг. Робиан де Кастельмар, напротив, появился на свет несколько часов спустя, когда на землю опустилась ночь, и часто беспокойно плакал. Буйная, неукротимая шевелюра со временем превратилась в каштановые кудри, красиво обрамлявшие приветливое, миловидное лицо юноши. Отцы обоих, не раз сражаясь с варварами плечом к плечу, крепко сдружились на поле брани, но даже после смерти матери Вианы речь о свадьбе детей не заводили, хотя и считали это само собой разумеющимся.
В тот день зимнего солнцестояния Корвен де Рокагрис вместе с Вианой прибыл ко двору в траурном одеянии и признался, что не сможет жениться снова, потому что ни одна из дам не заменит ему его горячо любимую Сиделию. Сыновей у герцога не было, и коль скоро обзаводиться наследником с другой женой он не собирался, разумней всего было обручить Виану с юным Робианом, объединив тем самым владения обоих семейств.
Виана до сих пор помнила мгновение, когда король Радис дал высочайшее согласие на их помолвку. Она взглядом отыскала Робиана, гордо стоящего рядом с родителями на другом конце зала, и посмотрела ему в глаза. Заметив ее взгляд, юноша ласково улыбнулся в ответ, и Виана покраснела до корней волос, почувствовав, как сотни бабочек разом запорхали в ее груди, касаясь сердца своими ярко сияющими крыльями.
И это несмотря на то, что встреча их была не первой. Они были близки с детства: вместе играли, смеялись и делились самыми сокровенными секретами. При любых других обстоятельствах подобная искренность между юношей и девушкой была бы неуместна, но родители всячески поддерживали их отношения, рассчитывая, что со временем тесная дружба перерастет в нечто большее.
Виану не смущало, что их с Робианом будущий брак был устроен родителями. Напротив, она была невероятно счастлива. Ее подружка Белисия, дочь графа Вальневадо, часто подшучивала над ней, предсказывая, что пока Виана будет нежиться в ласках молодого красавца-мужа, она выйдет замуж за старого дворянина с подагрой. Виана могла лишь посмеяться вместе с ней. Молодые люди горячо любили друг друга, и Робиан не раз признавался, что если бы их не обручили родители, он сам похитил бы Виану и женился на ней.
Девушка улыбнулась, вспомнив чудесные минуты, проведенные вместе с любимым. Когда ее покладистая лошадка вошла в ворота замка Нормон, сердце девушки, гадавшей прибыла ли семья Робиана в замок или нет, учащенно забилось. Однако Виана держалась с подобающим великосветской даме учтиво-ледяным достоинством, когда они с отцом, спешившись во дворе замка, в окружении ближайших слуг направились в тронный зал, чтобы выразить свое почтение королю. Отдав дань почтения августейшему семейству, они присоединились к остальным дворянам, собравшимся на эспланаде, где неизменно устраивались рыцарские турниры. Площадь выглядела великолепно: всё, от торговых лавок до зрительских лож, говорило о богатстве и процветании Нортии. А далее, за площадью тянулись к горизонту ярмарочные ряды; Виане не разрешалось гулять среди простонародья, но как-то раз они с Белисией втайне от всех побывали там, и девушка была потрясена совершенно другим миром. Однако сейчас ее совсем не интересовали ни столбики дыма, ни дурманящие ароматы, ни разноцветные балаганы. Виана взглядом обшаривала толпу, ища Робиана, но увидела подбежавшую к ней Белисию, глаза которой лучились радостью. [прим: эспланада – широкое пространство перед крепостью, полностью открытое, чтобы можно было вовремя заметить приближение врага]
- Виана! Виана! – ликующе воскликнула та и взмахнула руками. – Как я рада тебя видеть! Ты уже видела принца Бериака? Он сегодня такой красивый!
Виана улыбнулась. В детстве они с Белисией частенько мечтали о прекрасном будущем: Виана выйдет замуж за своего возлюбленного Робиана, а Белисия станет избранницей принца Бериака, которую тот сделает сначала принцессой, а затем и королевой.
Обе понимали, что этому никогда не бывать, что Бериак женится на дочери какого-нибудь заморского короля, но втайне продолжали называть принца “будущим мужем Белисии”. Виана подозревала, что подружка и в самом деле влюблена в Бериака, хотя и знала, что тот никогда не ответит ей взаимностью.
Виана восхищалась стойкостью Белисии и тем, как она умеет притворяться, делая вид, что это всего лишь игра.
- И будет участвовать в турнире! – продолжала щебетать Белисия. – В этом году принц точно попросит у меня какую-нибудь вещицу. “О, дама сердца моего, своим залогом окажите милость, чтоб одержать победу мог я в Вашу честь”, – церемонно произнесла она, подражая голосу Бериака. – “О, рыцарь мой, я Вас благословляю, вот мой залог”, – продолжала дурачиться Белисия и в довершение речи вытянула вперед руку с платком, словно вручая его невидимому поклоннику.
Виана весело рассмеялась, и подружки крепко обнялись, радуясь, что они снова вместе. Родовые поместья их семей находились слишком далеко друг от друга, чтобы девушки могли часто видеться, а гонцы доставляли письма не так быстро, как хотелось бы. Несмотря на то, что Белисия все лето гостила в Рокагрисе, девушкам казалось, что они не виделись слишком долго.
- Я видела Робиана на переднем дворе, – сообщила Белисия и лукаво улыбнулась. – Он шел к конюшням.
Сердце в груди Вианы забилось ретивым скакуном.
- Ступай к нему, – подбодрила ее подруга, – увидимся позже, в ложе.
Виана бросилась к конюшне под осуждающие покачивания головой почтенных дам и под одобрительный взгляд отца.
Она столкнулась с Робианом, когда тот выходил из конюшни, и буквально бросилась в его объятия. Юноша обхватил ее за талию и поднял в воздух под восторженный крик Вианы. Опустив девушку на землю, он взял ее за руку и потащил за угол конюшни, подальше от любопытных глаз.
- Виана, я так скучал по тебе! – воскликнул он, сияя от счастья.
- Я тоже, – прошептала та.
Их губы слились в долгом и сладостном поцелуе. Чтобы добраться до замка, Робиан проделал долгий путь, и от него пахло потом и лошадьми, но Виана этого не замечала.
- Забавно, – промолвила Виана, – мне кажется, что больше времени мы проводили вместе, когда были детьми, а не теперь, когда обручены.
- Тогда все было проще, – тяжело вздохнув, ответил Робиан. – Я дворянин, почти что рыцарь, и в ответе за Кастельмар. Когда-нибудь он станет моим, и мне нужно учиться управлять поместьем.
- Двумя, – поправила Виана, сияя от счастья при мысли об их будущей совместной жизни.
Робиан улыбнулся, соглашаясь с невестой.
- Но после свадьбы мы всегда будем вместе, – пообещал он.
Девушка погрузила пальцы в курчавые волосы Робиана и, не сумев побороть искушение, снова его поцеловала. Пораженный смелостью невесты, Робиан засмеялся и ответил на поцелуй.
В эту минуту трубы громко возвестили о начале турнира. Робиан с неохотой оторвался от девичьих губ и недовольно поморщился.
- Ступай, – подтолкнула нареченного Виана, – Это твой шанс доказать всем, что ты заслуживаешь чести быть рыцарем.
Юноша усмехнулся. Оба знали – на турнире нужно выступить из рук вон плохо, чтобы король передумал совершать обряд. Этим вечером принц Бериак пройдет посвящение и получит оружие вместе с остальными юношами, в числе которых был и Робиан.
Поцеловав жениха напоследок, Виана присоединилась к Белисии, уже сидевшей в ложе. Она учтиво раскланялась со своей будущей свекровью, герцогиней де Кастельмар, и ее шестилетней дочерью Ринией, с нетерпением ожидающих начала состязаний, в которых участвовали Робиан и его отец, герцог Ландан де Кастельмар.
Долго ждать не пришлось, турнир начался. Робиан попросил у нареченной залог, и Виана, повязав платок на древко его копья, смотрела ему вслед, восхищаясь тем, как красиво и уверенно он держится в седле.
К величайшему неудовольствию Белисии Бериак попросил залог у королевы.
- Это не так уж и плохо, – шепнула Виана на ухо огорченной подруге, – она же мать, а не какая-нибудь принцесса.
Обе так и прыснули со смеху.
Все были в восторге от этого дня. Робиан сражался выше всяких похвал; в последнем поединке ему даже удалось поразить копьем принца. Да что там, сам король взял оружие в руки, чтобы скрестить копья с сыном. Победителем турнира стал один из герцогов с юга, но молодежь тоже не ударила в грязь лицом. Личико Вианы светилось от гордости за Робиана, и, глядя на него, девушка неустанно повторяла как она счастлива.
- Да, славный был турнир. Лучший со времен графа Уртека, – заметил герцог де Рокагрис.
- А кто такой граф Уртек? – с живейшим любопытством спросила у отца Виана.
- Это был величайший воин, самый лучший в Нортии, – ответил тот, довольный интересом дочери. – Он учил короля ратному делу и стал его правой рукой во время войны с варварами. Много лет с тех пор прошло. В ту пору наш король был очень молод, и кто знает, что стало бы с ним, не будь рядом Уртека де Монтеферро, который направлял его в то смутное время, – добавил герцог, слегка понизив голос.
- О, боже, – ахнула девушка, впечатленная рассказом отца. – А что потом стало с графом Уртеком?
- Умер, – просто сказал герцог, но в голосе его была такая горечь, что Виана не решилась расспрашивать дальше.
Празднество продолжилось внутри замка. С наступлением вечера принц Бериак и юные дворяне были торжественно посвящены в рыцари. Виана неотрывно смотрела на Робиана, который, прикрепив к поясу принадлежавший деду меч, склонился перед королем, чтобы получить благословение. Это был еще один шаг на пути к счастливому будущему: Робиан теперь официально стал мужчиной и мог жениться.
Виана знала, что не сможет подойти к суженому до начала бала, а это будет лишь после ужина, на котором дамы располагались в одной части зала, а рыцари в другой.
Виана села рядом с Белисией и ее матерью. Вскоре стали накрывать столы. Пока слуги разносили блюда, приглашенные королем гости весело обсуждали события дня. Вино лилось рекой, столы ломились от всевозможных яств: пироги с бобами, гороховый суп, маринованные перепела, жареные поросята, барашек в меду… К тому времени как подали тушеную говядину, Виана уже наелась до отвала и, не обращая внимания на новое блюдо, принялась болтать с Белисией. Девушки исподтишка поглядывали на юных рыцарей, делая вид, что полностью увлечены музыкой, несколько оживляющей утомительный вечер.
Робиан и Виана нежно переглянулись между собой, и теперь им приходилось терпеть добродушные дружеские подшучивания соседей. Впрочем, им было не до того. Оба сгорали от желания побыть вместе и потанцевать.
В эту минуту в зал вошел какой-то странный человек в рваной одежде и диковинной шляпе с десятком бубенчиков на полях, мелодично звеневших при каждом шаге. Человечек остановился перед королем и отвесил ему глубокий поклон, едва не коснувшись кончиком носа земли.
- Мое почтение, ваше величество, владыка и правитель северных земель, – церемонно обратился он к королю с достоинством, не вязавшимся с его необычным одеянием.
Однако никто не засмеялся над чудаком. Напротив, дворяне отнеслись к странному человечку уважительно, чествуя его одобрительными возгласами и хлопками. Виана тоже восторженно хлопала в ладоши вместе со всеми.
От мала до велика все знали и глубоко уважали менестреля Оки, потому что, несмотря на нелепый, смехотворный вид и высокопарные манеры, никто не знал столько баллад и легенд, сколько знал он, и не было равных ему в умении проникновенно петь и говорить. Оки не состоял при дворе короля Радиса и не входил в свиту иных величеств и высочеств. Он жил сам по себе и был далек от нелепых шутов, развлекавших монархов своими глупыми выходками. Оки был вольной душой, странствующей по стране и изучающей легенды; было в нем что-то от плута и комедианта, что-то от бродяги и ведуна, а что-то от торговца. Кое-кто поговаривал даже, что маленький рост и живые глазки указывают, что в его жилах течет эльфийская кровь, но никто не мог с уверенностью сказать, правда это или вымысел, навеянный легендами, о которых он сам же и повествовал.
Оки никогда и не перед кем не отчитывался и никогда не пропускал празднование по случаю зимнего солнцестояния.
- Расскажите нам о битвах за Холодные Камни, Оки! – крикнул один из воинов.
- Нет, лучше спойте гимн о герое Лоргуде и семи его храбрых товарищах! – возразил другой.
- В этом году исполните балладу о любви, Оки, – не без лукавства предложила Белисия. – Поведайте нам об отважном принце Эймоне и милой девушке Галдрид!
Громкий хохот поддержал просьбу Белисии, и Виана почувствовала, что краснеет: все знали, что история Эймона и Галдрид была весьма пикантной.
Оки поднял руку, и тут же наступила тишина.
- Благородные господа, – начал он и, галантно поклонившись королеве и прочим дамам, добавил, – и прекрасные дамы, сегодня новолуние, ночь призраков, ведьм и чудес. История, которую я расскажу вам сегодня не о любви и не о битвах.
Он глубоко вздохнул, нахлобучил обратно на голову шляпу и картинно поднял свой посох. Даже король внимал каждому сказанному менестрелем слову.
- Пришло время, – продолжил Оки, – поведать тайны Дремучего Леса.
Среди пирующих пронесся ропот страха. Виана подавила невольную дрожь.
Дремучий Лес занимал всю западную часть Нортии, простираясь до самых границ подобно океану, протянувшемуся вдоль восточных рубежей королевства. На картах он выглядел огромным темным пятном. Было известно, откуда лес начинается, но сказать, где он заканчивается, никто не мог: ни один из смельчаков, отважившихся исследовать те места, обратно не вернулся. Согласно легендам, по тамошним сумрачным тропам бродили разные чудовища и прочая нежить. По слухам Дремучий Лес был убежищем троллей и гоблинов, магов и кодунов, фей и эльфов, духов и призраков. Лес молчаливой, грозной тенью парил на горизонте Нортии, и сменявшие друг друга на троне монархи все как один поворачивались спиной к неизведанному, внушающему ужас месту, делая вид, что его не существует, словно лес был непреодолимой горной цепью. О Дремучем Лесе лишний раз не говорили, разве что пугали страшной сказкой детей при свете костра. В детстве все мальчишки похвалялись, что войдут в лес и разгадают его тайны, но никто не дерзнул зайти дальше третьего ряда деревьев. Лес был слишком густым и непроходимым.
- Что вы хотите рассказать нам о Дремучем Лесе? – спросил менестреля король Радис, и голос его прозвучал резче обычного.
Оки загадочно улыбнулся, нимало не смущенный грозным тоном короля.
- Это сказание возникло на заре времен, ваше величество, когда еще не было ни королей, ни королев, а большие города были всего лишь крохотными деревушками, утопавшими в грязи.
Радис слегка расслабился и откинулся на спинку трона, полагая, что столь древняя легенда не затронет ни его самого, ни время его правления.
- В ту пору, – спокойно продолжил Оки, и Виане показалось, что менестрель продолжил бы свой рассказ и без молчаливого согласия короля, – Нортии как таковой еще не было и в помине, а Дремучий Лес уже был Дремучим Лесом, просто люди его не знали, потому что не дошли до него. Тогда они жили намного южнее, в благодатных землях, где лето было длинным, а зимы мягкими.
Но однажды на исходе осени некий странник впервые переплыл через реку Холодных Камней и ступил на бескрайние равнины, образующие сейчас ваше королевство. Все его родичи погибли, в живых остался он один, последний представитель рода и наследник. Враги искали бы его до самой смерти, и потому ему пришлось бежать в неизведанные места, подальше от границы, обозначенной на картах. Туда, где его не смогут найти. Впереди была неизвестность, а позади верная смерть, потому странник, не колеблясь, переплыл реку и продолжил путь в суровый, неприветливый край, поджидавшей его на другом берегу.
Беглец бесспорно был человеком отважным, но не глупцом. Остановившись у опушки Дремучего Леса, он с опаской поглядывал на кроны высоких деревьев, на причудливые тени, пляшущие в чаще, на лабиринт извилистых тропинок, теряющихся в темноте. Он не осмелился войти в чащобу, хотя догадывался, что врагам никогда не найти его там. Напротив, он решил пройти на север, обогнув Дремучий Лес, и попытать счастья в северных землях. Возможно, он был первым человеком, давшим лесу название.
А между тем путник решил сделать привал на опушке, стараясь не обращать внимания на странные, пугающие звуки, доносящиеся из чащи. Он проглотил свой немудреный ужин, обработал раны на сбитых долгой ходьбой ногах и собрался немного поспать перед тем, как продолжить путь… но тут из темноты возникла какая-то согбенная фигура и направилась к нему.
Тревожный шепоток пробежал по залу. Оки немного помолчал, подогревая интерес слушателей к таинственному пришельцу, а потом продолжил, мастерски подражая голосам персонажей:
- Кто тут?
- Несчастная старушка, господин, я заплутала.
- Откуда ты?
- Из здешних мест… Но я продрогла и голодна. Не приютите ли меня на ночь, мой господин? Подайте мне кусочек хлебца и позвольте согреться у вашего огня.
Беглец сильно усомнился в словах старухи, подозревая, что никакой деревни поблизости нет, но из сострадания подвинулся, освобождая место у огня, и протянул незваной гостье ломоть черствого хлеба и оставшийся кусочек сыра. Он так долго пробыл в одиночестве, что теперь был рад обществу даже этой противной старухи.
А старуха, и впрямь, была несказанно уродлива, мои благородные друзья, – в подтверждение своих слов Оки скорчил немыслимо страшную гримасу, – ее изборожденное морщинами лицо было усыпано бородавками, крючковатый нос был покрыт волосами, и вдобавок на одном глазу было бельмо. На голове красовался пучок жиденьких седых волос, а сухонькое, скрюченное тело было скукоженным как изюм.
- Жизнь меня не балует, мой господин, – пояснила старуха, увидев отвращение на лице своего благодетеля, и усмехнулась, обнажив четыре последних оставшихся зуба. – Не сочтите за назойливость, если я, видя ваше гостеприимство, попрошу дозволения переночевать сегодня вместе с вами…
- Да это же самая настоящая любовная история! – залилась смехом Белисия, напрочь позабыв, что Оки не терпел, чтобы его прерывали, и тут же осеклась под испепеляющим взглядом менестреля.
- … если я попрошу дозволения переночевать сегодня вместе с вами, – продолжил свой рассказ Оки, когда смех затих, – мои бедные косточки ломит от стужи.
Путник хотел было отказать старухе, но снова почувствовал к ней сострадание.
- Оставайся, если хочешь, – ответил он и растянулся возле огня, укрывшись плащом.
Вскоре старуха тесно прижалась к его спине: беглец слышал ее тяжелое дыхание, чувствовал, как волосы старухи щекочут ему затылок, и ощущал противный запах из ее рта, но терпеливо молчал. Он зажмурил глаза, еще сильнее закутался в плащ и попытался уснуть. Сделать это было трудно, потому что старуха всю ночь храпела, кашляла и кряхтела. Однако наш усталый путник не осмеливался прогнать ее прочь, поскольку ночь и вправду выдалась очень холодной. Уснул он незадолго до рассвета.
Когда поутру усталый и окоченевший от холода путник проснулся, старухи нигде не было. Слегка озадаченный, он быстро собрал свои вещички и пошел к реке, чтобы умыться. Удивлению беглеца не было предела, когда он, глянув в воду, вместо своего отражения увидел лицо ласково улыбавшейся ему красавицы.
- Кто вы, прекрасная дама, и что делаете в воде? Может, вы видение или горячечный бред уставшего ума?
- Я – старуха, которую вы так любезно приютили прошлой ночью, – ответила девушка.
Пирующие не могли сдержать изумленных возгласов. Виана же, напротив, ожидала подобного финала. В детстве мама рассказывала ей много народных сказок, в которых зачастую феи представали перед героем в весьма неприглядном виде, чтобы проверить доброту и благородство его души. “Теперь она вознаградит его за доброту и сострадание”, – подумала Виана.
- Путник не мог поверить словам красавицы, – продолжил Оки.
- Но разве можно столь сильно измениться всего лишь за ночь? – спросил он.
- Не все таковы, какими кажутся, мой добрый друг, – звонко рассмеялась девушка подобно ручейку, стекающему с высоких гор. – Особенно те, кто появляется из самой чащи этого леса. Вы доказали свою доброту и умение держать слово, и в награду я дам подарок, который поможет вам освободиться от врагов, что преследуют вас.
Наш странник быстро сообразил, что дама, умеющая столь удивительно менять свой облик, несомненно, должна обладать умением знать то, о чем ей не говорили. Возможно, это фея или колдунья. Сама мысль о том пугала, но путник был так очарован зелеными глазами девушки, что не испытывал ни малейшего страха.
- Хотел бы я знать, как это сделать.
Глаза незнакомки немного потемнели, а лицо вмиг стало серьезным, поскольку она собиралась открыть одну из самых заветных тайн Дремучего Леса.
- Наберитесь храбрости, – ответила она, – и идите прямо в чащу леса, туда, где поют деревья, и куда не ступала нога человека. Там вы отыщите сказочный родник вечной молодости. Испейте воды из этого родника, и станете навек неуязвимым.
- Но, госпожа, откуда мне знать, что это правда? – пораженно и в то же время недоверчиво спросил путник. – Вы же сами сказали, что это сказка.
- Поверьте на слово, мой добрый друг, – ответила она, – поверьте и запомните: не все вещи такие, какими кажутся.
С этими словами девушка исчезла.
Внезапно Оки умолк, и на минуту в зале воцарилась тишина, а потом король нетерпеливо спросил:
- А что было дальше? Чем все закончилось?
- Я хочу знать, что стало с путником, – поддержал отца принц Бериак. – Нашел он источник вечной молодости?
- Этого никто не знает, ваше высочество, – с едва заметной улыбкой ответил менестрель. – С тех пор его следы затерялись. Легенда гласит, что врагам так и не удалось подкараулить его, но не уточняет почему: то ли путник действительно стал неуязвимым, то ли, наоборот, сгинул в чаще Дремучего Леса.
- Значит, та дама обманула его, толкнув на неверный путь? – набравшись смелости, робко поинтересовалась Виана.
Маленькие глазки Оки испытующе посмотрели на девушку.
- Возможно, – признал он наконец, – ведь хорошо известно: не стоит доверять подаркам фей, ибо в них яд.
Король недовольно пробурчал что-то себе под нос и снова откинулся на спинку трона. Было ясно, что конец истории разочаровал монарха, но даже он не осмеливался спорить с великим Оки. Кивнув головой менестрелю, он благосклонно похлопал в ладоши. Остальные дворяне последовали примеру суверена, а Оки склонился перед ними в почтительном поклоне, благодаря за внимание.
- Садитесь за стол, Оки, и разделите с нами трапезу, – пригласил менестреля король, как делал это все прежние годы.
Оки, в свою очередь, так же как и прежде, вежливо отклонил приглашение.
- Это большая честь для меня, ваше величество, но с вашего позволения я пообедал бы со слугами.
Король не рассердился. Еще его отец год за годом приглашал Оки к столу, но ответ сказителя всегда был неизменным. По правде говоря, он первым удивился бы, согласись Оки на его предложение.
- Ступай с нашего благословения, – промолвил король. – Проси на кухне, что понадобится, дружище Оки, ты заслужил это сполна.
Это тоже было частью ритуала, но Виана почувствовала, что сегодня слова короля шли не от сердца.
Оки еще раз поклонился дворянам и вышел из зала под одобрительные возгласы пирующих. Виана с горечью подумала, что снова увидит Оки не раньше следующего года.
- А теперь, продолжим праздник, – громко объявил король, когда звон бубенцов на шляпе менестреля затих, и хлопнул ладонью по столу. – Музыку!
- Нет! – донесся от дверей чей-то грубый, хриплый голос. – Не до музыки теперь!
Сотрапезники дружно повернулись к двери, с изумлением глядя на вошедшего в зал мужчину с резко очерченным, будто каменным лицом, черными волосами, уже посеребренными на висках сединой, и ястребиным взором. Виана с удивлением рассматривала вошедшего, гадая, кто же это. Она не помнила, чтобы когда-либо видела его при дворе. Девушка вздрогнула, заметив, что у мужчины нет одного уха; должно быть, памятка о каком-нибудь сражении. Держался незнакомец как благородный дворянин, гордо и с достоинством, но одежда у него была из кожи, как у охотников или лесничих. На боку он носил меч, а на плече висели лук и колчан со стрелами.
- Как ты смеешь прерывать праздник солнцестояния, Волк! – рявкнул разгневанный Радис.
Виана покосилась на Робиана, но тот, как и все прочие, во все глаза смотрел на вошедшего.
- Я слышала разговоры о нем, – шепнула на ухо подруге Белисия. – Он владеет бесплодной землей у подножья Белых Гор и живет в крепостной башне, похожей на гнездо ворона. Ходят слухи, что это ворон откусил у него левое ухо.
- А почему он живет именно там? – поинтересовалась Виана.
Ответить Белисия не успела, потому что ничуть не смущенный монаршьим гневом Волк решительно сказал:
- У нас нет времени праздновать, мой король. Недобрые вести принес я с северных границ. Племена дикарей собираются у Белых Гор.
В зале то тут, то там стали раздаваться встревоженные голоса людей. Виана побледнела; она мало что знала о варварах. Девушка еще не появилась на свет, когда во время последней войны дикарей окончательно изгнали из Нортии, но ей было известно, что во многих поколениях у королевства не было врагов страшнее.
- Пусть собираются, если хотят, – гордо заявил Радис. – Мы снова разобьем их и вышвырнем отсюда как шелудивых псов. Это не повод портить нам праздник, Волк.
Мужчина, которого прозвали Волком, горько усмехнулся.
- Не обольщайтесь отголоском былой славы, владыка. Сейчас все по-другому. У них новый вождь, которого они тоже называют королем, и который, судя по слухам, не проиграл ни одного сражения. Все больше и больше племен приходит из ледяных степей, чтобы присоединиться к нему. Они образовали могущественную и грозную силу. Ходят слухи, что их новый повелитель не собирается задерживаться здесь; он пообещал людям, что, завоевав ваше королевство, пойдет дальше на юг, за Холодные Камни, чтобы подчинить себе тамошние земли. В предгорьях Белых Гор земля уже трясется в преддверии войны; прислушайтесь, ваше величество, и вы услышите отсюда этот грохот.
Подданные короля выражали свое мнение клятвами, гневной руганью и проклятьями в адрес дикарей, но голос королевы перекрыл весь этот гам.
- Прекратите, господа, здесь дамы!
Мужчины кипели от злости, но языки попридержали.
- Нельзя позволить дикарям перейти через горы!
- Мы и не позволим, во славу Нортии!
- Во славу Нортии! – громко подхватили все.
Виана обессилено опустилась в кресло. Робиан с той же решимостью, что и другие королевские воины, поклялся бороться с врагом. Зародившийся на донышке девичьего сердца черный страх не успел проявиться, король опередил его:
- Итак, господа, все решено, – объявил он. – Когда закончится праздник солнцестояния, все вы вернетесь по домам, чтобы набрать людей. К весне у нас будет войско, способное дать отпор варварам.
Дворяне радостно зашумели, выражая согласие. Виана же думала только о свадьбе и возможных переменах. Она почти не почувствовала, как рука Белисии легонько коснулась ее плеча.
- Мне очень жаль, – еле слышно сказала подруга, и Виана вдруг поняла, что никакой свадьбы весной не будет… потому что Робиана только что посвятили в рыцари, и он вместе с отцом должен идти на войну, как и все дворяне, присягнувшие на верность королю Нортии.
- Но… – начала Виана и осеклась на полуслове, потому что по залу эхом прокатился громкий голос Волка:
- Весной будет слишком поздно! У нас нет времени на подготовку и празднования! Нужно выступать в поход прямо сейчас, тогда, возможно, мы сумеем остановить дикарей до того, как они перейдут через горы!
Кое-кто из дворян засмеялся, услышав предложение Волка. Виана покосилась на отца и увидела, что он, в отличие от прочих, был очень серьезен.
- Разве ты не знаешь, какой сегодня день, Волк? – воскликнул отец Робиана, и многие дворяне громко расхохотались над тем, что было очевидно. – Скоро на землю ляжет первый снег, а всем хорошо известно, что зима не время для войн.
- Дикарям снег не преграда, Ландан де Кастельмар! – угрюмо возразил Волк. – Они живут на земле вечных льдов. Зима их не остановит.
- В это время года им ни за что не перейти через Белые Горы, – веско сказал король Радис. – Не каркай как ворона, Волк, и возвращайся в свой замок. Знаешь, ты здесь незваный гость, но раз пришел, оставайся, если хочешь, и поешь перед обратной дорогой. А весной ты увидишь, как наше войско пойдет на север, поймешь, что твои опасения были напрасны, и тогда пожалеешь, что испортил сегодняшний праздник.
Волк покачал головой.
- Ты еще пожалеешь об этом, Радис, – пробормотал он, – горько пожалеешь.
Виана была поражена подобной наглостью. Как он смеет тыкать королю? Радис крепко стиснул зубы, но ничего не ответил. Волк развернулся и пошел прочь, что-то ворча себе под нос, а дворяне злобно смотрели ему вслед.
- Теперь ты понимаешь, почему он живет вдали от двора? – спросила Виану Белисия, когда Волк вышел из зала. – Он сумасшедший, это же ясно.
Виане было жаль Волка, и в то же время ее грызла тревога. А что, если он прав, и сдерживать варваров весной будет слишком поздно? Она попыталась выбросить мрачные мысли из головы. Возможно, слухи, о которых говорил Волк, всего лишь слухи, и королевским рыцарям не придется весной идти на войну. В любом случае, пока еще не ясно, придется ли воевать Робиану.
Вскоре снова зазвучала музыка, и слуги стали подавать на стол новые блюда. Однако, танцуя с Робианом, Виана заметила, что ее жених был серьезнее обычного. В перерыве между танцами они сели рядышком, и Виана спросила его о войне с дикарями.
- Тебе придется воевать?
Юноша кивнул.
- Конечно, теперь я рыцарь, Виана. Я присягнул на верность королю, и мой меч должен служить ему верой и правдой там, где потребуется.
Виана сглотнула. Увидев расстроенное лицо девушки, Робиан ласково улыбнулся.
- Не бойся за меня, – подбодрил он невесту. – Мы и раньше громили дикарей, разобьем и теперь. Посмотри, сколько воинов у Нортии, простых людей и дворян. Мы сильнее их; у нас лучше оружие, и ратному делу нас обучают с детства. У нас сильное войско. Дикарям нас вовек не одолеть.
Виана улыбнулась в ответ, слегка приободренная уверенностью жениха. Робиан протянул ей руку, приглашая на танец.
Виана танцевала без устали, позабыв легенду Оки о Дремучем Лесе, и предостережение Волка об угрозе с севера.
Той ночью она спала в королевском замке, и ей приснились дикари и древние колдуньи. Виана проснулась от холода и посмотрела в окно. На землю Нормона падал снег.
Черный ворон кружил над горами, и Виана вздрогнула от страха, это показалось ей дурным предзнаменованием.
Рейтинг: 0
385 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
