Меня разбудила очень мелодичная музыка. Я немного растерялась: песня была мне незнакома, и я не понимала, откуда она звучит. Полусонная, я повернулась на бок и положила голову ему на плечо, уткнувшись лицом в подмышку. Какой приятный запах. Несмотря на пот, запах мужского тела показался мне таким чудесным, что я так и осталась бы жить в ямке под плечом. Я задремала и опять проснулась, когда он обнял меня за талию, поцеловал в шею и прошептал:
- С добрым утром.
- С добрым.
- Я приму душ, Ната, а ты не двигайся, лежи и слушай песню. Стопудово, ее написали для тебя.
Я закрыла глаза. Пели на английском языке, и я понимала лишь отдельные слова, но это ерунда. Я точно знала, что песня была о любви, и мне хотелось очутиться в песне и жить там. Можно арендовать и подмышку, и песню... и тогда остаток жизни я буду счастлива.
Я слушала шум воды, доносящейся из душа, и была счастлива, зная, что он моется моей губкой. Интересно, какой из трех начатых гелей он возьмет, хотя... он их смешает, как я, когда принимаю душ у кого-нибудь в гостях. Так можно попробовать все сразу. Вот он закрыл кран и намыливается, а теперь снова открыл его, чтобы смыть мыло. Приняв душ, он насухо вытерся полотенцем, висящим на батарее, и открыл шкафчик. Я догадалась, что он ищет дезодорант и наконец нашел его. На мобильнике звучит третья или четвертая песня, но в голове по-прежнему крутится первая. Услышав, что он вышел из ванной, я притворилась спящей. Он подошел к кровати, взял мобильник и выключил музыку, а затем провел пальцем по экрану и опять положил телефон на подушку. Снова зазвучала первая песня, поселившаяся во мне, и я подумала, что он читает мои мысли.
Он подобрал с пола и натянул на себя вчерашнюю одежду, подошел ко мне и поцеловал долгим поцелуем в губы. Я улыбнулась. Он вышел из комнаты, и я услышала звук открывающейся входной двери. И еще я подумала, что уходит тот, с кем мне уже давно не было так сладко. Прежде чем уйти, Мауро вернулся в комнату и еще раз меня поцеловал. И снова поцелуй был долгим.
- Я ухожу, чтобы вернуться, – прошептал он чуть слышно, поцеловал меня в лоб, потом еще раз в губы, и ушел.
По моей спине пробежала дрожь, а потом с ног до головы обдало жаром.
Я парила в небесах.
Перед выходом на работу, я взбила в воде немного моющего средства и надула мыльный пузырь. Усевшись в пузыре, я включила песню Мауро и взлетела высоко-высоко над домами. Я пролетела над бульваром Кастельяна и вне себя от счастья отклонилась от маршрута, чтобы немного полетать по Ботаническому саду. Ничто не сравнимо с панорамой, открывающейся из мыльного пузыря.
Какой-то бородатый дядечка с палкой, сидевший на скамейке неподалеку от розария, посмотрел вверх, заметил меня и приставил козырьком ладонь ко лбу, чтобы яркое солнце не слепило глаза, а затем помахал мне на прощание рукой, и я тоже помахала в ответ.
Войдя в офис, я прошла прямо к своему столу, уселась перед монитором, и все утро бездельничала, думая только о Мауро. Появился суперстильный шеф в тесно облегающей плечи и живот рубашке. Я ничего не сказала, но его вид меня насмешил. Я подумала, что Донато купил рубашку, когда встречался с Паулой, и живо представила, как они выбирали ее в магазине, глупо улыбаясь и думая, сколь чудесна жизнь. Интересно, каково ему будет теперь, без Паулы и Майте, жить в квартире брата, который только и думает, какая обуза этот родственничек, и когда он свалит восвояси? Тоска да и только. А ведь несколько месяцев назад он даже не подозревал, что будет так уныло влачить свои дни. Тогда он думал, что у него есть все: жена для стабильности и любовница для плотских наслаждений. С одной живешь, с другой мечтаешь. С одной валяешься по воскресеньям на диване, с другой ужинаешь тайком в романтической обстановке за столиком ресторана. С одной раз в две недели выбираешься за город вместе с детьми, а с другой проводишь выходные в пятизвездочном отеле, нежась в джакузи. Для себя я прошу второе.
Так я размышляла, когда запищал мобильник.
Мауро: Ты уже на работе, или досыпаешь?
Ната: Уже.
Мауро: О’кей. Я счастлив. Целую.
Я не ответила, потому что немного растерялась и не нашлась с ответом. Не то, чтобы я ожидала какого-то сногсшибательного признания в любви, собственно говоря, я вообще ничего не ждала, но раз уж он прислал письмо, то мог бы написать что-нибудь такое. Хотя, это его “или досыпаешь” – довольно милый намек на проведенную вместе ночь. По сути, это означает: “Я беспокоюсь, вдруг ты не пришла, потому что, когда я поцеловал тебя перед уходом, ты еще спала.” Если угодно, можно выразиться и по-другому: “Мы почти всю ночь не спали, и ничего удивительного, что утром ты осталась досыпать.” А вот еще один вариант: “Все мои мысли о тебе. Я представляю тебя, лежащей среди смятых простыней и улыбающейся во сне. Я написал обычную фигню, чтобы ты сказала, что ночь была потрясающей не только для меня.”
Я написала только “ уже”, потому что как ни старайся, а писать-то нечего.
И он: “О’кей. Я счастлив. Целую”. В смысле, как сестру, как подружку, или как едва знакомую девицу? Напиши он “целую тебя”, я бы поняла, что поцелуй особенный, не как сослуживице, а как девушке. Но он написал сухое “целую”. Какой-то неопределенный поцелуй.
Помочь сайту
Поздравления
