И надо обвинять меня в плагиате: просто у меня есть друзья - хронопы, так как же о них не написать, когда я их люблю? Кстати, и сам термин «хроноп» (к сожалению, уже никак не спросишь у дона Хулио, с какого это дуба он рухнул, когда его придумал), сам по себе уже внушает уважение: ведь ежели «хронос» - это время (хрен с ней, с натяжкой), то тогда «хроноп» - это кто? Бессмертный? Хранитель времени? Или же простой человек, который на это самое время с высокой колокольни плевать хотел? На мой взгляд, последнее.
Так вот: мне подсознательно нравятся люди, которые умеют плевать на время. Уже час ночи – а они сидят, и, высунув язык от усердия, пишут или рисуют, два часа – вредный крепкий кофе без сахара пьют, четыре часа утра – та же картина: расхаживают себе по комнате, да вслух стихи декламируют. Свои, чужие – не столь суть важно, главное, чтобы женушку свою любимую с дитятками невзначай не разбудить, а то они как начнут орать, так и вся работа уже насмарку.
Нет, что ни говори, а хронопу просто необходима тишина и покой, без этого он жизни себе не представляет, в недружелюбной атмосфере эта цаца, видите ли, хиреет, заболевает, и превращается в противного и чревоугодливого брюзгу. И что получается в итоге, этак через годик? Из довольного жизнью, радостного холерика мы получаем тучного, заплывшего до самых бровей жиром, меланхолика, видели уже такое, больше не надо. Впрочем, наш хронопчик без шума и суеты тоже протянет вряд ли больше дня: оставаться самому с собой наедине двадцать четыре часа подряд (тысячу сто сорок минут, или же восемьдесят тысяч четыреста мучительных секунд!), - это же уму непостижимо! Хроноп – это интроверт и экстраверт в одном лице, и не говорите мне, что такого не бывает, потому, как в принципе быть не может: якобы у вас плюсы с минусами создают лишь одно только короткое замыкание, искры, затем – взрыв и все, вселенский пожар. А у хронопа это «короткое» - на всю жизнь, и душа у него – полымя и геенна огненная.
И воды, чтобы этот пожар залить, под рукой нет, и не предвидится, МЧС на звонки не отвечает, да и нужна мятущемуся в огненном кольце страдальцу вода: живет он в нем, как саламандра в печи, и холодно ему в, от леденящих объятий постылой, определенности. Плохо становится хронопу и безысходно тоскливо до такой степени, что хоть самому себе свечку ставь. Разве что родственники и знакомцы ему на собственных похоронах ни к чему: как они его при жизни любили, так и он их прощает. Только бы вот с друзьями-хронопами поскорее увидеться: хронопы ведь долго не живут.
Ц
О ЦЕННОСТИ И ЦЕЛОСТНОСТИ, КАК О НЕОТЪЕМЛИМОЙ ЕЕ ЧАСТИ
«Це гарно! – подумав, отложит в сторону надкусанный шмат сала, степенно подправив тыльной стороной ладони свои пшеничные усы, типичный, придуманный москалями в байках, стереотипный хохол, - Якже оно усё у целости, та сохранности» (прошу прощения, подзабыл – то ли в сохринности, то ли в сховатости), - и вытерет (а «не вытрет») втихушку от благоверной масляные пальцы об скатерть, одобряя мой выбор темы. И пусть его: в том числе я и для него пишу. Ведь он – мой брат по крови, по языку, по вере, да и вообще, люблю я украинцев, родные они мне, добрые, и до последней крошки готовые поделиться с тобой самым что ни на есть дорогим – улыбкой и сердцем. А то, что они хитроватые, так ведь это тоже «гарно», так же и жить веселей? Понимают наши братья-славяне толк в ценностях, и чем те больше, тем, соответственно, предпочтительней, потому что ломоть сала куда как лучше, нежели чем кусочек, да и кабанчик однозначно способен вызвать больший аппетит, нежели чем простой ломоть.
Вот и древние также рассматривали ценность через призму целостности, поскольку последняя – это полнота, изобилие, и, соответственно, благо, а любое отступление от полноты есть ущербность, и, следовательно, зло. Аналогично полагали и христианские богословы, о чем свидетельствуют такие расхожие фразы и термины, как «вероотступник», «оступившийся человек», да «без Божьей искры в душе»: любое отступление от целостности, соборности, католического, или же православного толка, расценивалось как болезнь, увечье и убожество. Правда, в данном аспекте Россия, как всегда, переплюнула весь остальной мир: отчего-то полюбили у нас убогоньких (они, дескать, от Бога), блаженненьких (ибо их есть царство небесное), да всяких там прочих нищих страдальцев, и даже, как в назидание потомкам, поговорку подходящую выдумали: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Быть может, оттого, что мы недооцениваем собственные силы, чрезмерно надеемся на авось, или же попросту не ведаем, зачем это суетное нам все надо, однако же: мы с вами до сих пор живы, почти что невредимы, и, как следствие, совершенны, и неописуемо прекрасны. А для полного счастья нам не хватает сущей малости: умения ценить гордость и достоинство других людей, любить их всей душой такими, как они есть, целиком. Не пробовали? А вы рискните, и тогда, глядишь, и тебя самого тоже полюбят.
Помочь сайту
Поздравления
