Ухи

Вован и не парился никогда по этому поводу. Ну, торчат они, и торчат. В школе все такие были – стриженые и лопоухие.

Но  недавно одна девчонка, с которой он хотел завязать знакомство, назвала его: «Лопоухий лошок – лопушиный пастушок», и  Вован  жестоко застрадал.  Вроде ничего особенного, но он заметил, что при встрече с кем-то сразу смотрит на уши – торчат или нет. А когда пристально смотрели на него, то его уши  начинали предательски гореть.  Ему даже снилось, как он пытается убежать от толпы дразнящих его девчонок,  но сил бежать не было! Кошмар!

Пытался отрастить волосы, но и сквозь  нечастые кудри адским огнем тлело его лопоухое отчаянье.  Добил его школьный друг, который поприветствовал его словами.

- Привет, лопушок!

Вован с тоской смотрел  телек, когда на экране появилась миловидная девушка и, улыбаясь, сказала.

- Коррекция лопоухости! Быстро, безболезненно, эффективно! – Добавив напоследок с ноткой интимности. - Мы ждём вас! 

***

-Вот это дааа! - содержание списка персонала изумило Вовку. Лихо следовали одна за другой фамилии.

- Генеральный директор Лопоухий Н.А.

- Главный врач Лопоухин Н.А.

- Главный хирург-косметолог Лопухов Н.А.

- Ассистент-косметолог Лопухня Н.А.

Из лопоухого ряда сотрудников  Центра Коррекции Лопоухости (ЦКЛ) выбивалась фамилия медсестры-референта - Растопырка Нэлли Архиповна.

- Мы рады приветствовать вас!  - раздался сзади ещё более, чем в рекламе, томно-интимный голос. Вован обернулся и вздрогнул.

Темные волосы Нэлли, девушки из рекламы, были собраны в тугой узел на затылке, и оттопыренные на девяносто градусов большие уши не оставляли сомнений в её принадлежности к ЦКЛ.

- П-привет! – пролепетал он и, указывая на укладку волос девушки, спросил.

– А это … обязательно?!

- Я лицо компании! –  сухо ответила та, мазнув взглядом по его ушам.

- А я думал – ухо!  - хотел пошутить Вован, но не удалось.

- Вы по делу или посмотреть?! – также сухо ответило  «лицо», и, не дождавшись ответа, сказала в спикерфон. – Никифор Арнольдыч, к Вам посетитель.

- Вам в 102-ю! – пояснила  она.

И Вован, со словами «Не злись, Нэля!», отправился в 102-ю.

*** 

- Я позову генерального,  заодно и спецов! – сказал  Никифор Арнольдыч, Главный хирург, ЦКЛ. Это был красавец-ариец с головой типа «белокурой бестии», которая, впрочем, не могла скрывала оттопыренности больших ушей.

Вскоре появились Насредин Алиевич, главный врач, и ассистент Никола Апанасович.

Консилиум долго разглядывал уши Вована и, наконец, вынес вердикт.

- Хуже не бывает! Нужна операция!  

Вован углубился в своё отчаянье, но успел заметить, что у всех спецов уши были также оттопырены.

- Мы, конечно,  притянем вас за уши… То есть … притянем ваши уши! Извините, ошибся! Приходите завтра. Это будет стоить всего сто долларов!

- Хорошо! – сказал Вован и, выйдя из кабинета,  направился к выходу, где его догнала Нэля. Открывая ему выходную дверь, она, торопясь  и путая слова, шёпотом протараторила.

- Вы им не верьте! Ты мне понравился, и ухи у тебя нормальные! Это они ненормальные! Мне ухи испортили! А они мстят! Сами все лопоухие, и в детстве их дразнили, а они решили так всем отомстить!  Ухи всем оттопыривают, шоб всем ещё хуже стало!

***

На операцию Вован не пошёл.

- Экось, ребят-то оттопырило! - подумал он, и как-то успокоился.

Через месяц по городу поползли слухи, что работники ЦКЛ бесследно исчезли. Поговаривали также и о причинах – кому-то из местных братков        не понравился результат их операции. 

А к Новому году пришла телеграмма:

«счастлива-люблю ушами-будь здоров-целуюнеля»

Вован только посмеялся, но вскоре заметил – уХи гореть перестали.