Штирлиц продолжал развлекаться с Мими и не подозревал, что в это время на его голову сваливаются тяжкие бразды правления. Мими отдавалась ему со всей страстностью её пылкой души с редкими паузами на отдых. В одну из таких пауз она мечтательно воскликнула:
– Ах, я так хочу в Бразилию!
– Сделаем! – пообещал ей Штирлиц, намереваясь повернуться на правый бок и поспать. Он никогда никому ни в чём не отказывал и всем всё обещал, но никогда свои обещания не выполнял.
– Ой, я тогда отдамся тебе ещё раз, милый! – воскликнула Мими и похлопала Штирлица сисей по щеке.
Штирлиц тяжело вздохнул и вновь полез на женщину, утопая в ней, и не заметил, как в комнату вошёл Мюллер.
Мюллер решил не мешать любовной парочке, сел в уголке и, вытянув ноги, стал ждать, когда они кончат. Кончили они только под утро. Мюллер успел поспать. Он спал бы ещё, но истошное мычание Мими на пике оргазма разбудило его.
Штирлиц скатился с Мими и, заметив Мюллера, сказал:
– Привет, группенфюрер. Какие новости?
– Могу вас поздравить, Штирлиц. Ваша кандидатура предложена на пост канцлера Германии и фюрера рейха. Как только он подпишет отречение…
– Какой идиот это придумал, группенфюрер? – возмутился Штирлиц.
– Гиммлер.
– Я оставлю его без зубов, чтобы ему нечем было кушать.
– Они собираются бежать из Германии в Бразилию, Штирлиц, – продолжал докладывать Мюллер. – Даллес с санкции вице-президента Североамериканских Штатов Трумэна пришлёт за ними самолёт. Но тебе в нём не хватило места.
– Бразилия – это хорошо, – сказал Штирлиц. – В Бразилии живёт много-много обезьян и очень развратных женщин. Вам там будет хорошо, группенфюрер.
– Я не лечу с ними, Штирлиц. Я остаюсь с тобой.
– Тебе тоже не хватило места?
– Я остаюсь добровольно.
Штирлиц обнял Мюллера и сказал:
– Я знал, что ты настоящий друг.
Расставшись с Мюллером, Штирлиц сел в «мерседес» и рванул по Унтер-ден-Линден. Ему нужно было: во-первых – выспаться, во-вторых – подумать.
Он выехал на автобан Берлин-Мюнхен. Дорога была прямой, как стрела лука. Его руки крепко сжимали руль, глаза плотно закрыты. Штирлиц спал. Он ехал на автопилоте.
На подъезде к Мюнхену разведчик проснётся, заправится бензином на АЗС «Геринг унд Ко», повернёт машину назад в Берлин и будет обдумывать слова Мюллера. А пока он смотрел сто двадцатую серию «Чекист Максим Исаев и его любовницы». Ему снились белые берёзки и голые девушки-чекистки с маузерами в руках в подвале Московского ЧК.
Всю обратную дорогу от Мюнхена Штирлиц думал: «Быть или не быть?». Но без санкции Москвы он не имел права соглашаться на предложение нацистской верхушки сменить Гитлера на постах канцлера Германии и фюрера рейха. За самоуправство его родное руководство могло упечь на Колыму. А Колыма – это вам не Бразилия. Там нет ни диких обезьян, ни зелёных попугаев, ни бананов с кокосами и даже развратных девок.
Штирлиц негромко пропел:
– Колыма ты, Колыма,
дикая планета…
Двенадцать месяцев зима,
остальное – лето…
– Конечно, – думал Штирлиц – я, став фюрером, могу все немецкие войска направить на Западный фронт. Они за месяц сбросят англо-американцев в Ла-Манш. Наша Красная армия сбросит в него немцев. Так, мы завоюем всю Европу и превратим её в континент победившего социализма.
Эта мысль о таком повороте в мировой истории и о большевистской Европе повергла Штирлица в ужас. Хрен всем в нос, он ни за что не согласится быть фюрером рейха!
– Нет, я не буду поворачивать колесо Истории, – решил он. – Я должен помешатьпреступникам и их фюреру покинуть Германию. Это трудная задача, но нет таких задач, которые не смог бы решить большевик!
Он остановился возле «Синей птички». Тут его и заловил Шелленберг.
– Я обыскался вас, Штирлиц, – сказал бригаденфюрер. – Вас ждёт фюрер по сверхважному государственному делу!
Вариант, пришедший в голову Штирлицу, мог быть вероятным и, возможно, даже одобренным Сталиным. Но Штирлиц остерёгся распространять границы СССР до Ла-Манша.
Помочь сайту
Поздравления
Германии и фюрера рейха. Как только он подпишет отречение…
крепко сжимали руль, глаза плотно закрыты. Штирлиц спал. Он ехал на автопилоте. 
преступникам и их фюреру покинуть Германию. Это трудная задача, но нет таких задач, которые не смог бы решить большевик!
