ШТИРЛИЦ И ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА-2часть (9)

9. БЕРЕМЕННОСТЬ КЭТ

Война шла уже третий месяц. Красная армия упорно отступала. Доблестные войска вермахта стояли на подступах к столице СССР. Это нервировало Штирлица. А тут ещё радистка Кэт сообщила, что она залетела.

– От меня она не могла. Я предпочитаю защищённый секс. Эрвин здесь тоже не причём. Он вполне удовлетворяется мастурбацией – и дёшево, и сердито, – подумал Штирлиц и, посмотрев Кэт прямо в глаза, он спросил: – От кого?

Кэт смущённо ответила:

– От вас, Штирлиц.

– Врёшь, – отверг обвинение Штирлиц. – Запомни, милочка, маленькая ложь рождает большое предательство.

Кэт испугалась. Она любила Родину больше, чем шоколадные конфеты «Мишка косолапый», косхалву и мороженое «пломбир» в стаканчиках, поэтому призналась, что не знает точно от кого, что она давала Мюллеру, Геббельсу, Борману, Айсману и пастору Шлагу.

– Ну, ты даёшь! – воскликнул Штирлиц, удивлённый такой неразборчивости в половых связях советской комсомолки и разведчицы.

– Они просили, я не могла им отказать, – сказала Кэт.

– Ты же знаешь, что в Германии, как и в Советском Союзе аборты запрещены.

– Но и рожать мне здесь нельзя. Говорят, что во время родов женщины кричат на родном языке.

Штирлиц это знал.

– Нужно найти врача, делающего подпольные аборты, – подумал Штирлиц. – В противном случае мне грозит провал.

Размышления навели Штирлица на пастора Шлага. Его девочек кто-то обслуживает. Наверняка, при их работе случаются и залёты.

На следующее утро он направился к Шлагу. Пастор читал проповедь в костёле. Штирлиц слушал его и ничего не понимал. Это был язык не немецкий и не русский. Он разгадал, что это латынь.

Когда Шлаг освободился и вышел на улицу, Штирлиц подошёл к нему и сообщил, что Кэт беременна. Пастор смущённо опустил глаза и тихо произнёс:

– На всё воля божья.

– Хочешь, чтобы я тебе набил морду? Переспал с девочкой, сотворил ей ребёнка, а теперь отсылаешь её к богу?

Пастор Шлаг не любил, когда его бьют по лицу, особенно кастетом. От Штирлица можно всего ожидать. Он немного подумал и сказал:

– Пусть сделает аборт. Я найду ей доктора. Есть у меня один на примете. Только он… – Шлаг понизил голос до шёпота. – Только он… еврей. Зато недорого берёт.

– Мне плевать на его национальность, – ответил Штирлиц с облегчением. – Я хочу его видеть.

Шлаг привёл Штирлица в подвал, где он увидел невысокого, сутуловатого мужчину с бледно-синим лицом. По всему было видно, что он давно не видел дневного света. Звали его Плейшнер. Он скрывался у пастора без малого семь лет, с той поры, как в Германии начались гонения на евреев. Но его услуги пользовались большим спросом у немок. Они догадывались, что доктор еврей, но крепко держали язык за зубами. Может, не раз ещё потребуется его помощь. Плату за работу брал себе пастор Шлаг, как он говорил, во имя Христа и его Матери.

Узнав, что Штирлиц офицер СС, Плейшнер очень испугался и признался, что он не доктор от медицины, а доктор от истории, специалист по древнему Египту. Но Штирлицу было на это наплевать. Извлечённая гостем из портфеля бутылка русской водки успокоила Плейшнера. Ни один эсэсовец не стал бы угощать еврея водкой.

Опустошив бутылку, новые приятели весь вечер пели русские и еврейские песни. Под конец Штирлиц завербовал Плейшнера в советские разведчики, пообещав обеспечить его документами, по которым доктор станет шведом немецкого происхождения.

Так Штирлиц обзавёлся ещё одним надёжным агентом.