ШТИРЛИЦ И ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА-2часть (3)

3. ПОДАРОК ФЮРЕРА

Штирлицу очень хотелось работать. В то время, когда вся страна заливается кровью, он бездействует, как турецкий ятаган в музее. Однако для работы нужна была мощная рация, чтобы передавать информацию в Центр. Штирлиц мечтал её достать, но не знал, как это сделать. Он думал, но мысли его разбегались, словно тараканы от света. Конечно, можно было купить аппарат у Канариса. Только купило притупило. Управление второй месяц задерживало зарплату сотрудникам. Говорят, сломался печатный станок, а от фальшивых долларов все отказались. Ими только стены в уборной обклеивать. Нужно же было додуматься: напечатать на них портрет Гитлера! Пусть не сразу, через год, но американцы заметили фальшивку.

За этими размышлениями Штирлиц не заметил, как к нему подкралось счастье. Гитлер, давно не видевший его у себя на вечерней трапезе, поинтересовался у Геббельса, куда пропал штандартенфюрер? Почему он не приходит ко мне ужинать?

– Он на месте, мой фюрер, – ответил Геббельс. – А не приходит к вам потому, что стесняется являться без приглашения.

– Пусть приходит, – сказал Гитлер.

Нужно ли говорить, что Гейдрих, узнав об этом, сильно разозлился. Его возмутило то, что русский шпион попал в любимчики к фюреру. Не догадывался всесильный шеф РСХА почему Гитлер не приглашает его на ужины. А причина была банальная: Штирлиц всегда мыл руки перед едой, а Гейдрих не ополаскивал их даже после визита в общественную уборную. Гиммлер вежливо намекнул ему, что у офицера СС должны быть чистыми руки, особенно перед едой. Гейдрих только ухмыльнулся, представив себе парней из СС, моющих руки.

Штирлиц, как известно, не любил ужинать у Гитлера, но разведчик не должен подчиняться своим эмоциям, симпатиям и антипатиям. Долг перед Родиной превыше всего. Он будет ужинать с Гитлером! И он пошёл.

Гитлер встретил его, обнял, горячо поцеловал в щёчку, обслюнявив её.

– Хорошо, что я сообразил сегодня побриться, – подумал Штирлиц, стараясь незаметно стереть о щеки слюну.

Перед ужином Гитлер повёл гостей в кинозал и показал последний выпуск новостей с Восточного фронта. Штирлица поразили кадры, на которых украинские селяне хлебом-солью встречали «немецких освободителей». Мужики и бабы держали портреты фюрера, тянули вверх руки в нацистском приветствии и орали:

– Хай живе батька Хитлер!..

Затем начался ужин, и на этот раз фюрер распространялся о возможностях радиотехники в будущем. Все слушали его, стараясь не зевать. Особенно тяжело пришлось присутствующим дамам. Фантастические картины, разворачиваемые перед ними фюрером, их не захватывали.

Когда Гитлер умолк, ища в мозгу новую тему для разговора, у Штирлица, поглощенного мыслями о связи с Центром, невольно вырвалось:

– Эх, вот бы заиметь такую рацию, чтобы по ней можно связываться с друзьями, например, в Токио.

– У тебя, штандартенфюрер, есть друзья в Токио? – сверкнув подозрительными пенсне, поинтересовался Гиммлер.

– Нет, рейхсфюрер, – ответил Штирлиц. – А была бы рация…

Пока они обменивались репликами, фюрер подозвал к себе адъютанта и что-то шепнул ему на ухо. Адъютант вышел из столовой. А ужин продолжался. Гитлер посвятил следующую тему приросту немецкого народа и посетовал на то, что женщины не столь патриотично относятся к этой проблеме.

– Воевать нужно меньше, будет народу больше, – подумал Штирлиц, но благоразумно промолчал.

В следующую паузу, пока Гитлер собирался с мыслями, Гиммлер снова повернулся к Штирлицу и спросил:

– Как ты относишься, Штирлиц, к евреям?

Штирлиц понял, что Гиммлера против него настроил Гейдрих и язвительно ответил:

– Никак, рейсхфюрер. Все мои предки чистокровные немцы в отличие некоторых, скрывающих своё происхождение.

Гиммлер покраснел и затаил на Штирлица злобу. Он не прощал подобных тонких намёков.

А Гитлер заговорил об архитектуре и прочитал гостям целую лекцию.

За окном уже светало, когда фюрер закончил говорить и позвал адъютанта. Тот вошёл с чемоданом в руке.

– Дорогой Штирлиц, – сказал Гитлер, – прими от меня небольшой подарок. В этом чемодане мощная рация, способная посылать сигналы на тысячи километров.

Не часто Штирлиц впадал в немое удивление, но тут впал. Адъютант расчистил перед ним стол и положил на освободившееся место чемодан, на крышке которого ярко поблескивала золотая табличка с выгравированными на ней словами: «Дорогому Штирлицу за заслуги перед Родиной от Гитлера, фюрера Великой Германии».

– Мой фюрер! – воскликнул Штирлиц – Благодарю вас за неоценимое внимание к моей незначительной особе. Хайль Гитлер!

Все вынуждены были вскочить на ноги и поддержать его громким «хайль Гитлер!».

Отныне Штирлиц мог приступить к активной работе и придти на помощь Родине, обливающейся кровью своих сынов и дочерей.

Уже через день в Москву улетела шифровка:

«Алексу. Обзавёлся новой рацией. Прошу сообщить, как принимается сигнал? Юстас».

Вскоре он получил ответ:

«Юстасу. Сигнал отличный. Ждём от вас информацию. Есть ли у вас возможность выяснить ближайшие намерения Японии. Намерена ли она вступать в войну против СССР? Алекс».