С первым апреля, отморозки !

Конец марта. Мороз крепко держит в своих объятиях грешную землю. С неба срывается лёгкий снежок. Деревья, облепленные наглым вороньём, лениво покачивают на ветру измученными холодом ветками. По тротуару идут люди, подняв воротники шуб и тепло укутавшись…. . Лев Исаакович Оболмискин, отставной руководитель крупной консалтинговой компании, разорившийся предприниматель, а ныне рядовой служащий частной юридической фирмы с голой ставкой 15000 рублей в месяц, смиренно шествует в общей веренице и ругает внутри  себя одуревшую зиму, промозглые морозы и обнаглевшую весну,  которая, застряв где-то, в предгорьях Кавказа, и никак не хочет посетить скромный, ничем не провинившийся перед  погодой южный городок.  

Холод пробирает до костей. Оболмискин съёжившись и  глубже вобрав шею в воротник пальто, запричитал про себя: «О-от дела! Первое апреля на носу, а зима коники выкидывает, морозами нас травит, матерно снегом кроет и льдом душит. Где ручьи, сосульки, подснежники? Где проталинки? Где тепло, наконец? Зима, зачем безобразничаешь ? Зачем опускаешь нас, хороших людей? Городское человечество мёрзнет же …».

Впереди шла молодая супружеская пара.  Муж и жена громко спорили о том, кому из них писать заявление-жалобу в Администрацию города  на жилищно-коммунальное управление, недопоставляющую тепловую энергию в их квартиру.  Оболмискин, обогнав её на повороте тротуара, продолжил развивать свои мысли в новом русле: «смеётся над нами зима, зубы скалит,…. ЖКХ  тепло разворовало….., сволочи,  понабивали баблом карманы.  Денежки-то, коммунальные, небось уже в офшорах лежат, энергетику Кипра поднимают на европейский уровень, а мы тут хиреем, нищаем,  надтруженно спины гнём и калеем…., нет правды на земле….».

Резкий порыв ветра сильно качнул верхушки деревьев. Вороны, веером поднялись с веток  и   закрутившись над головами пешеходов, издевательски загалдели, как бы приговаривая: «не дождётесь….. не дождётесь…..не дождётесь !»

Одна из ворон, сделав полукруг над  молодой парой и зачастив перед посадкой крыльями, спланировала на скамейку. Усевшись, гордо обмерила чёрными глазами вереницу людей и ехидно закаркала, показывая всем своим видом  недружеское расположение ко всем видимым и невидимым ею человеческим существам, мол-де:    «Так вам и надо, людишки! Хоть чуток поживите в нашей шкуре с перьями».     

 Оболмискин перевёл глаза на скамейку и подумал: «И эта гадина туда же, смеётся, злорадствует». 

Ворона меж тем продолжала с издёвкой поглядывать на замерзающий поток людей и явно не догадывалась, что в толпе  есть одна двуногая особь с мерзкими мыслями,  которые вот-вот могут реально спровоцировать открытые столкновения человека с вороной. Она явно рисковала, испытывая терпение Оболмискина. Тем не менее, мудрый Лев Исаакович, разгадавший её вызывающую натуру, не стал обострять отношение с птицей-санитаром и переключил  внимание на своё тело и, прежде всего, - замёрзшие ноги, обутые в лёгкие туфельки с расслоившимися подошвами и потрескавшимися от систематического использования на холоде. «Боже, - причитал про себя Оболмискин,- что сделали морозы с моими ступнями, отмёрзли, болят невыносимо, ступаешь, а в глазах мельтики колышатся, башню клинит…., к врачу надо идти, да денег нет…. негодяи, они, все, только и ждут, чтоб на лапу им кто-нить скинул бабла….., ничего, вот заявлюсь в поликлинику первого апреля и скажу обнаглевшему от шальных взяток врачу: я для вас, дорогой мой ступонолог, приготовил пухленький конвертик с зелёненькими, после лечения можете обсыпать ими себя с ног до головы. Как эта сволочь обрадуется ! Примется усаживать на кушетку, помоет ноги, лекарства дорогие с тумбочки подостаёт, наделает мне примочек, а я ему потом  конвертик в ручки дам и подковырну с улыбкой: С первым апреля, дружок ! Это тебе на педали. Добавишь – велосипед купишь ! Откроет конвертик-то, а - там бумажечки тетрадные…. Представляю  рожу этого ступонолога ! О-от посмеюсь от души» .

Мысли бедного Льва Исааковича продолжали узористо и размашисто разрисовываться на холоде. Он шёл, прихрамывая. Вверху каркало воронье. Исхудавшие бока обдувал холодный ветер. Под ногами поскрипывали бисерные  льдинки от замерзших луж. «Чёрт возьми, ну, когда же весна наступит!-  вновь переключил свои умные полушария Лев Исаакович на окружающий мир  природы. – Ступни, мои, хотят тепла и уюта.»

……. Между тем треклятое воронье продолжало кружить и поскудно каркать. В их гортанных голосах Лев Исаакович читал очередную издёвку над человечеством,  истосковавшемуся по весне: «С первым апреля, отморозки!»