Меня предупреждали, что все, кто переболел коронавирусом могут иметь побочные эффекты, касаемые психического состояния. Я не уверен в том, что перенёс этот вирус бессимптомно, но у меня открылись невероятные способности с математическим уклоном. Мой лечащий психиатр, собрал консилиум из психоаналитиков и врачи, прослушав мою способность разговаривать на незнакомом языке напоминающем русский, убедились в том, что симптомы могут иметь беспредельную побочность. Я стал писать в рифму и придумывать на автомате мат- разности.
Вот к примеру:«Поднатужились решальщики, мозгами пораскинули,
Подоспели проверяльщики, их решенья опрокинули.
К ним прибавились гадальщики, доказательства отринули,
Современные фанатики, кое-что к чему прикинули,
И в компьютерном журнальчике, их идеи снова хлынули.»
Матаналитики вместе с арифметиками стали решать нерешённые в веках теоремы. Обострение началось после того как прививочная кампания стала набирать обороты. Возмущения математиков, переросли в возбуждения решаемых вариантов нерешённых задачек, появились вариации и вибрации с волновыми цепями треугольных нагромождений, что и вошло в анналы математических легенд.
И вот те на-новая теория больших чисел, открыла «золотой век» в арифметической геометрии с тригонометрическим уклоном. Ко всему происходящему на арифметическом горизонте подключились логики, вот тут-то и началось, аксиоматику заменили на теоретику, подключили спец язык теоретической информатики в обновлённой теорией чисел, вспомнили эвклидовскую геометрию, и стали доказывать, что 3х3+4х4= 5х5=25 или 25-9=2х2х2х2, а двойка в четвёртой степени, символизирует четвёртое измерение в геометрии(этим всё сказано). Но как объяснить появление такого контраста?
Специалисты по информатике ощутили радостное возбуждение, когда разобрались в прогрессе, достигнутом при автоматическом подтверждении доказательств в формалистическом подтверждении на практике доказательства, при условии строгой интерпретации известной теоремы Ферма. С аксиомой выбора согласно Цермело и Френкеля доказательства других теорем не стоит и рассматривать. Естественно, без логической дедукции тут не обойтись и при этом не поскандалить с выдумщиками новых правил в математике простых чисел, перемешивая их с комплексными, что подтверждала в своё время «Арифметика» Диофанта с её «эллиптической кривой» уже невозможно.
Галуа в отличии от Ферма, представил себе несколько иное уравнение с чёткими правилами совокупления и возвышения до безграничных пределов с конечной бесконечностью после модуляции функционала при условии двумерного обобщения знакомых из тригонометрических анналов синусов и косинусов, тангенсов и котангенсов. А когда Кен Рибет подтвердил предположение Жан-Пьера Сера о том, что свойства модулярного функционала, заданного формой эллиптической кривой Фрея, подразумевающей существование нового доказательства не совсем корректно, то возникла новая гипотеза с семилетним поиском решения и доказательством непостижимости анализа и того, что заключено в ПИФАГОРОВЫХ штанах. Это послужило стартовой точкой открытого диалога, который является слишком неуловимым и живым, чтобы ограничивать его серьёзными пределами, чуждыми данной теме решениями". НАДЕЮСЬ, ЧТО МЕНЯ ПОНЯЛИ.
Апофатическая сущность числа в данном примере раскрывается максимально полноценно в гордиевом узле хитросплетений. "Гордиев узел – родоначальник топологии узла – предстающий в виде запутанного узла на повозке древнегреческого землепашца Гордия из Фригии, символизировал в пространственной форме сложность переплетений событий и смыслов. Пространства земли и неба переплетаются в компонентах узловых зацеплений, а вопрос о развязываемости узловых соединений– вопрос, вокруг которого буквально центрировалось сакральное пространство столицы древнегреческой Фригии,– сегодня переходит в проблему изотропности узла, определяемой узловой диаграммой. И для того, чтобы разрешить запутанность в числах алгеброидам нужно просто рубануть сплеча и разрубить процесс взаимоперетекания алгебраизма и геометризма относительно барицентрического исчисления.
В случае математикиоизма сложность алгебраическо-геометрического языка каждый раз становится напоминанием о сложности, глубинах и даже потаенности мира, который призвана познавать математикатозная наука. Грандиозная симфония многомерной реальности никогда не будет воспринята во всем великолепии без обретения сложного математикомического языка, способного отразить мельчайшие нюансы числового многообразия. Будь это «звучащий» мир комплексной геометрии, где перекликаются двух-, трех- и четырехмерные пространства, будь это умозрительно-тактильное развязывание топологических полевых узлов или видимая невидимость трансцендентных чисел – все это и еще многое другое свидетельствует о приобретении математимазматиками, самим числом нового облика, образуемого генетически-вертикальными и структурно-горизонтальными линиями с завихрением на концах, бесконечности, прорисовывающими метафизический образ числа во всей его монументальности и грандиозности.
Наверное некоторым логикам многое не дано и поэтому зря встревают, и показывают свою некомпетентность в вопросе ошибок те из математикаизматиков и алгебраизматиков, которые возбуждены в решении назревших теорем тригонометриотики. Приземленность– буквальная– геометритичная, привязанность ее к «миру сему» вызывали сомнения у Гаусса в результативности геометриотритического подхода, в то время как алгебраизм, в рамках которого гениальный математик дал в 1816г. алгебраическое обоснование «основной теоремы алгебриотики» о замкнутости поля комплексных, объёмных и полигональных чисел, виделся ему наиболее перспективным направлением.
К месту нужно указать на ошибки французского математикана Ж.Л. Коши, которые можно связать, с одной стороны, с «созерцательно-медитативной», в которой срастаются те самые наглядность и умозрительность, а с другой– «филолого-онтологической», возвращающей языку, слову, онтологическую значимость, которые очень важны на данный момент. Перевод с языка алгебраизмического на язык геометримазмический и наоборот– с языка внешнего пространства на язык внутренней интуиции, это и есть наиболее перспективный математизмамический метод, который сегодня все более широко представлен в исследованиях проблемы числа или множества.
Опыт особого проникновения в совокупление, способного преодолеть вещественные рамки «обычного» видения, заложен в основе геометризма. Апофатика видения прямой, точки, плоскости или всего объёма в сфере алгебраизма основана на умении «не увидеть» толщину линии, цвет, молекулярную структуру, вес и прочие атрибуты. Неслучайно А.Ф.Лосев подчеркивал, что «геометричество вырастает на отрицании чистого числа в грязном поле множеств; она есть утвержденность отрицания чистого и полного числа, его гипостазированная инаковость... Число тут вышло из себя, покинуло свою самособранность и как бы расплылось, размылось, распростерлось. Это и значит, что оно перешло в свое отрицание, и это отрицание тут утвердилось в положительном направлении, возвысилось и совокупилось с противоположным значением, этим оно положено как самостоятельная структура».
Нужно знать, что кроме алгебраизма и геометризма есть и тригонометризм с фигурными числовыми множествами и подмножествами полигональных чисел. Против применения систем алгебраизма выступали многие видные математики, в том числе Блез Паскаль и Исаак Барроу; при этом они ссылались на то, что алгебраизматика логически не обоснована, и по той же причине настаивали на чистой геометризматике. По выражению математизматика К.Ф.Гаусса об ограниченных возможностях евклидовой геометрии, «нашей геометрики», которая «не может быть доказана, по крайней мере, человеческим рассудком и для человеческого рассудка». Я бы об этом мог говорить часами, да, увы у слушателей заканчивалось терпение выслушивать эти мои осложнения после переноса ковидного вида вируса.
Помочь сайту
Поздравления
