Раньше он считал его вполне
приличным и полагал, что оно означает
состязание рыболовов-спортсменов по точному метанию спинингом блесны.
Но ошибся!
Последние два месяца были сплошным
кошмаром.
Примерно раз в неделю Катюха
начипуривалась по самое нЕкуда и отправлялась на эти самые «кастинги» в
какие-то бесконечные студии или курсы театрального мастерства.
И вот результат – её всё-таки приняли в
театр-студию какого-то А.Р.Звездопадова.
Акакий Ричардович Звездопадов на самом деле имел фамилию Кишечкин.
Его мама очень любила Чехова, а мама
папы обожала Шекспира.
Маленький Акакий явно тяготел к
искусству и потому занимался художественным чтением в Доме пионеров. Прославился
он тем, что принимал участие в большом концерте, посвящённом 50-летию Великого
Октября, который проходил во Дворце съездов. Стихи Маяковского о советском паспорте он читал проникновенно, с выражением, глядя куда-то
вдаль - в светлое будущее всего прогрессивного человечества. Войдя в декламационный раж, он сделал шаг
вперёд и со словами «я достаю из широких штанин…» рухнул со сцены. Смеяться никто не посмел. Горе-декламатора
быстро убрали. В гробовой тишине Леонид Ильич изрёк.
- Оригинально… - и захлопал.
После этого зал взорвался громом
аплодисментов, а помощник Брежнева записал фамилию мальчика.
Так перед юным Акакием открылась дорога
в большое искусство.
Повзрослев, он стал театральным режиссёром
– певцом Великого Октября, поставив 10
спектаклей на эту тему.
Народ на эти спектакли почти не ходил, но многочисленные партийные
организации обеспечивали билетные аншлаги.
После печальных событий в Беловежской
пуще, когда в стране началось активное строительство дикого капитализма, а на
денежных знаках появились нули-дырки, Акакий, уже Ричардович и уже Звездопадов,
вдруг почувствовал себя новатором и стал ставить какие-то, опять же, дикие
спектакли, в которых играли ни о чём непременно полуодетые актрисы.
Причина была простая – Акакий был
эротоманом, а говоря по-русски, бабником.
И чем больше прибавлялось у него седины,
тем сильнее бес пинал
его в ребро.
Любовницы его становились всё моложе и
моложе, а одежды на них на сцене оставалось всё меньше и меньше.
Не трудно догадаться, для чего он открыл свою студию.
***
Теперь у Катьки всё чаще проскакивало
«Акакий Ричардович» - сказал, спросил, сделал.
Вован извёл себя ревностью и дошёл «до
ручки» - он опустился до слежки.
И вот однажды, он засёк её сидящей в
кафе с каким-то старым дятлом, который был толст, носат, лыс, сед и неопрятно
одет.
По ярко-жёлтому шарфу, обмотанному вокруг мясистой шеи дятла,
он догадался, кто это.
Проникнув в кафе, Вован устроился так,
чтобы его не видела Катька, но достаточно близко, чтобы слышать их разговор.
И не напрасно!
Держа её руку, Акакий Ричардович тоном наставника
внушал девушке, что ей необходимы дополнительные занятия по театральному мастерству,
чтобы вскоре выйти на сцену в главной роли.
Таланта, мол, ей не занимать! Осталось
только техники добавить.
Добавлять технику надо было , конечно, у
него дома и, конечно, вечером и, уж что там говорить, непременно сегодня!
По лицу Катьки было видно, что она, хотя и колеблется, но скоро согласится.
Медлить было нельзя!
Вован заказал шесть пирожных. Они
прекрасно лежали на тарелке, покрывая её всю. Он встал и, взяв тарелку под низ
левой ладонью, начал двигаться в сторону сидящей парочки.
Дальше всё произошло молниеносно.
Его заметила Катюха.
Она сделала недовольную гримасу и,
отпрянув, отдернула свою руку.
Звездопадов повернул голову в сторону Вована.
А зря!
Вован с размаху влепил тарелку в рожу
дятла, схватил его за шарф и страшно прошипел.
- Сладенького захотелось, павиан голожопый!? Если ты ещё раз до неё дотронешься,
твой звездопад из глаз никогда не закончится!
- Идиот! – вскочив, крикнула Катюха и
выбежала из кафе.
- Ты понял?! – прошипел Вован, потуже закручивая шарф на шее
дятла.
- Дааа! – прохрипел тот.
***
Катьку отчислили из студии на следующий
день за профнепригодность.
Помочь сайту
Поздравления
