А может, так надо....

«Варвара ушла навсегда, волоча за собой дорожный мешок с цветными рейтузами, фетровой шляпой, фигурными флаконами и прочими предметами дамского обихода»

(И.Ильф, Е.Петров, «Золотой телёнок»)

Васисуалий страдал! Моральные муки носили почти физический характер, кои усиливались вонищей от давно нестиранных карпеток, почти утративших зелёный цвет по вышеозначенной причине. Тошнотворная кислятина странным образом сочеталась с ритмичным скрежетом, производимым кроватью инженера, где эта сволочь в данный момент интенсивно жила  половой жизнью с его супругой Варварой. Сей вонючий, как выходило, скрежет озвучивал картину, которую ярчайшими красками ревности живописал разгорячённый бессонницей мозг.

«О, ты, подлейший из подлейших, отбил Варвару у меня! Птибурдюков, ты самый злейший, и гнусно с ней живёшь притом…»

Воспалённый мозг из последних сил боролся остатками разума с напором бешеной ревности. Но последняя, всё же одолев, вырвалась наружу воплем оскорблённого в своих законных правах мужа.

- Гад!!!

В душной темноте половины второго ночи это прозвучало диссонансом с любовным скрежетом, опалённым пОтом всепоглощающей преступной страсти, который оборвался на пике перманентного экстаза инженера и совслужащей. Через две секунды  кровать жалобно скрипнула, и послышалось шлепанье босых ног.

Занавеска, за которой стоял топчан, выделенный Васисуалию для проживания  сердобольным инженером, резко отдёрнулась.

Над  страдальцем тучей  нависла  Варвара с грозно поднятой для  битья рукой.

- Совесть у тебя есть?! Интеллигент паршивый!... На тебе!....

Приживал!... Погорелец!...Дармоед!.... На тебе!... На тебе! ...Подлюка!... На тебе!....

Васисуалий лежали ничком, прикрыв голову пудовым томом «Мужчины и женщины», и сотрясался филейными частями  под ударами скрученной в жгут простыни, которой раньше прикрывалась Варвара. Сквозь стёртые на заду до нитей бязевые кальсоны было видно, как от каждого шлепка жалко сжимались в судорогах его дряблые ягодицы.

- А может, так надо!? Может, в этом и есть сермяжная правда!? Может, это и есть высокое предназначение русской интеллигенции?… – с горечью думал Васисуалий, не пытаясь остановить экзекуцию. –  Пора подумать о написании трактата «Лоханкин и жестокая правда полового беззакония».